В конце концов руки у меня буквально отрывались под тяжестью двух громадных сумок. А что делать? Прокормить мужчину, как выяснилось, не так уж просто, а больного супермена — и подавно, по крайней мере, без большой любви такого точно не осилить.
Домой я ввалилась потная и разгоряченная, будто смену у мартена отстояла. Отфыркиваясь, вывалила на кухонный стол свои трофеи и понеслась в комнату интересоваться самочувствием любимого.
— Ну как, поспал хоть немного? — участливо осведомилась я, заботливо поправляя сбившиеся подушки.
— Поспишь тут, — неожиданно огрызнулся Тимур, — когда телефон звонит, не переставая…
— Да-а? — Я растерялась. — И кто мне звонил?
— Соображать надо! — покачал головой Тимур. — Неужто я буду брать трубку? И то верно, чего это я?
— Ну ладно, ладно, — пробормотала я примирительно, — сейчас буду тебя питать. — Идиотское Люськино словечко прилипло ко мне, как комочек старой жевательной резинки к юбке. Я шмыгнула в кухню.
И десяти минут не прошло, как я возникла вновь с подносом, уставленным заморскими яствами, добытыми на рынке. Мясо, конечно, за столь короткий срок я приготовить не успела, но клубника со сметаной в хрустальной вазочке наличествовала и выглядела весьма соблазнительно, под стать яблокам нового урожая, а также лимону, порезанному тоненько-тоненько, как папиросная бумага.
Я водрузила поднос на тумбочку рядом с постелью больного и присела в шутливом реверансе:
— Прошу вас, мой повелитель!
Тимур приподнялся на локтях и скосил взгляд на поднос:
— Это что еще такое?
— Как что? Пища богов — сплошные витамины!
Увы, мой энтузиазм так и не пробил бреши в Тимуровой меланхолии.
— Клубника? — наморщил он лоб. — Клубнику я не ем, у меня на нее аллергия.
— Да?.. — протянула я разочарованно. Откуда же мне было знать, что супермены страдают аллергией, как и прочие смертные.
А он словно специально меня третировал:
— Так… Клубника пролетает… Что там у нас еще? Лимон? Отлично! Только к чаю, а чаю я не хочу. Дальше… Яблоки, яблоки… Помнится, кто-то говорил о витаминах… Так вот, спешу тебя разочаровать, витамины в яблоках сохраняются только до января, а сейчас у нас что на дворе? Правильно, июнь!
— Но они же нового урожая… — слабо возразила я в свое оправдание.
— Нового? — Тимур затрясся в приступе гомерического смеха. — Где же их тогда вырастили? На Мадагаскаре, что ли?
Я задумалась: а что, похоже, он прав, яблоки у нас раньше августа не вызревают.
Что же они тогда пишут… Эх ты, наивная душа, а еще в рекламном агентстве работаешь, специально для таких, как ты, и пишут.
— Короче, ты ничего есть не будешь! — Я начала закипать. — Ну и ради бога, мне больше достанется. — С этими словами я подхватила поднос. Пусть не думает, что ему все позволено. Даже если у него нога в гипсе! Даже если он мой горячо любимый супермен с аквамариновыми глазами! Даже если…
Когда я дошла до последнего «если», руки у меня задрожали, поднос с грохотом рухнул на пол, а многострадальная клубника в сметане шлепнулась на палас. И как я сразу не сообразила, с чего это он так кочевряжится.
— Да ты же просто ревнуешь! Ты с ума сходишь от ревности! — крикнула я.
— Чего-чего? — Аквамариновые глаза смотрели на меня с недоумением, но я имела серьезные основания подозревать, что оно поддельное.
— Ты из-за жены бесишься! Из-за того, что она привела к себе любовника, когда… когда еще твой прах не успел остыть!
— Какой еще прах?! — обиделся этот лицемер.
Глава 6.
БЫВАЮТ ЛИ ВРАГИ У НИЩИХ
Сначала мы долго друг на дружку орали. Столько же времени ушло у нас на поцелуи. Поэтому поговорить серьезно мы смогли не скоро.
Я как раз орудовала тряпкой, убирая с пола остатки витаминного пиршества, опрометчиво отвергнутого Тимуром, когда меня посетила такая простая и ясная мысль, что оставалось тихо удивляться, почему она не нанесла мне визит много раньше.
— Послушай, Тимур, — прошептала я, уставившись в пространство, — а если это дело рук твоей вдовы, то есть жены?..
— Что это? — Тимур уставился на меня.
— Ну… Покушение… — Я продолжала меланхолично елозить тряпкой по полу.
Ответом мне была напряженная пауза минуты на две, оборвавшаяся неестественно громким смехом:
— Ты насчет Альбины? Хочешь сказать, что это она организовала на меня покушение? Ну нет, Альбину я знаю, она на такое неспособна.
— Знаешь? — недоверчиво переспросила я. — А как насчет рожек? Таких небольших, симпатичных рожек? Сколько я помню, ты в ее верности и непорочности ни разу не усомнился, все больше на ее хронические болячки напирал. Я уж думала, что она или при смерти, или, по крайней мере, парализована. — Вообще-то я не злопамятная, но уж больно случай был подходящий.
Тимур отвел взгляд и досадливо поморщился:
— Ну что ты валишь все в одну кучу? И болезни, и любовника… Это разные вещи…
— Но, как выяснилось, не взаимоисключающие, — напомнила я с готовностью.
Аквамариновые очи моего супермена печально затуманились:
— Ну, если на то пошло, я ведь ей тоже изменял, ты разве не в курсе? Но и в мыслях не держал ее убить! Это во-первых. А во-вторых, а во-вторых… Давай посмотрим на эту ситуацию с точки зрения формальной логики.
— Давай, — безропотно согласилась я и окунула тряпку в таз с водой. Пока мой супермен упражнялся в поисках сомнительных оправданий супружеской измены, я, не теряя даром драгоценного времени, сооружала вокруг него уют, максимально возможный в условиях двадцати семи метров жилой площади.
— Так вот, с точки зрения этой самой формальной логики у нас нет ни одного доказательства, что Альбина… гм-гм… ходила налево, так сказать, при моей жизни.
— А на второй день после похорон уже можно? — Я со всего размаху шлепнула мокрой тряпкой о пол. — Формальная логика это позволяет?
— Отстань, — буркнул Тимур и отвернулся к стене.
Мне стало обидно.
— А на похоронах? — мстительно напомнила я его спине. — Да она уже возле твоей могилы обнималась с каким-то неандертальцем в коричневом костюме! — Ну грешна я, грешна, имела я зуб на его жену, потому как не могла ей простить того обстоятельства, что она до сих пор располагала всеми правами на моего супермена. Хорошо хоть распорядиться ими не могла по той причине, что считала его мертвецом.
Тимур отклеился от стены, посмотрел на меня и уточнил с поразительным благодушием:
— С неандертальцем, говоришь? Да это же наверняка Варфоломей был!
— Какой такой Варфоломей? — растерялась я.
— Мой компаньон, — беззаботно пояснил Тимур. — Вполне естественно, что он поддержал Альбину в трудную минуту.
— Ага, поддержал, а то она прямо колыхалась на ветру, — недовольно процедила я сквозь зубы.
— Ну ладно, хватит ссориться. — Тимур вспомнил, что он супермен, и продемонстрировал мне широту своей натуры. — Как бы там ни было, а с Альбиной меня связывало только чувство долга, которое в свете открывшихся обстоятельств может считаться упраздненным. Я ей ничего не должен, и она мне тоже.
В знак согласия я шмыгнула носом.
— Что до твоего предположения, будто она могла организовать на меня покушение, это полный бред. Чушь, абсурд и ахинея. — Себя он, что ли, убеждал? — Я ее достаточно изучил за двадцать лет и знаю, что по своей внутренней сути она добрейшая баба — мухи не обидит.
— А какой ей толк от мухи? — не собиралась так просто сдаваться я.
— А какой толк от меня? — хмыкнул Тимур. — В смысле, какой ей резон избавляться от меня столь нетрадиционным способом? Если я ей так надоел, развелась бы, и все дела!
Люди добрые, будьте свидетелями, он защищает эту вертихвостку после того, как она наставила ему рога. Вот и не верь после этого в то, что старая любовь не ржавеет.
— Резон, говоришь! — Я в сердцах зашвырнула тряпку в дальний угол. — А наследство! Квартира там, машина, дача и прочее!
— Да какое там наследство! — Тимур расхохотался. — Квартира — подумаешь, невидаль, да я бы и так ее Альбине оставил в случае чего… Дача вообще на ее отца записана. А машина… Видела бы ты эту машину. Груда обгоревшего металлолома. — Он вздохнул. — Жалко, тачка была классная, купил месяц назад, даже застраховать не успел.
— А-а… Деньги, счета?
— Какие там счета! — воскликнул Тимур. — Да я гол как сокол! Счета какие-то… Да все, что у меня есть, — в том желтом конверте, что ты принесла.
Я вспомнила, что желтый конверт был легким, почти невесомым. Похоже, Тимур имел серьезные основания сравнивать себя с нищей птицей.
— А как же твой бизнес?
— А что бизнес? — пожал плечами Тимур. — Там ей ничего не обломится. На сегодняшний день наша с Варфоломеем бухгалтерия — сплошные убытки.
— Да ну? — не поверила я. — А я думала, у тебя солидная фирма…
— Солидная! — присвистнул Тимур. — Одна видимость. После семнадцатого августа в этой стране все в упадке, производство стоит, осталось примитивное натуральное хозяйство. И не смотри на меня так, будто ты только вчера с Луны.
— Значит, и твоему компаньону ничего не достанется? Этому… Варфоломею?
— Кроме долгов, — усмехнулся Тимур, потом почесал затылок. — Ну кое-что ему, конечно, перепадет, но, поверь, это такие крохи. Вряд ли они покроют то, что мы вложили, когда открывали дело.
— Выходит, у твоего Варфоломея тоже не было причин?.. — рассеянно произнесла я.
— Боюсь тебя разочаровать, — грустно улыбнулся мой супермен, — но, похоже, дело обстоит именно так. Ни Варфоломею, ни Альбине от моей смерти никакой выгоды, только расходы на похороны.
— Похоже, у тебя нет врагов? — подивилась я.
— Представь себе, такой я счастливчик: к сорока годам не нажил ни денег, ни врагов, — довольный своей шуточкой, Тимур расплылся в довольно глупой улыбке, но очень скоро поскучнел. — По идее, у нищих не бывает врагов. Но если серьезно… Наверное, какие-нибудь есть и у меня, но не припомню ни одного смертельного. А так… Имеется в нашем подъезде одна старушка, всегда обижается на то, что я с ней не здороваюсь, а я здороваюсь, просто она глухая, как пень. Я даже обещал ей слуховой аппарат купить.
— И все-таки кто-то пытался тебя убить! — напомнила я.
— Тут я не спорю, — развел руками Тимур, — было дело. Только я, к сожалению, не успел расспросить того типа, за что он так на меня взъелся.
— Да он-то тут при чем! — фыркнула я, поднимаясь с пола и потирая поясницу. — Его кто-то нанял, и все. Фотографию показали, сказали, как тебя найти… — Тут меня в очередной раз осенило. — Послушай-ка… Он ведь был в курсе, что ты едешь на дачу, следовательно, кто-то его об этом уведомил. Тот, кто знал!
— Ага, — Тимур взъерошил свою роскошную белокурую шевелюру, сколько помню, всегда источавшую тончайший запах хорошего шампуня, — уловил ход твоей мысли. Намекаешь на то, что тот, кто знал о моей поездке на дачу, и натравил на меня этого киллера. Боюсь, что дедуктивный метод здесь не понадобится, потому что мои еженедельные поездки на дачу — секрет Полишинеля, об этом знали все: и жена, и Варфоломей, да секретарша, наконец, а она такая болтушка, что…
— Знали все, ты считаешь, — перебила я нетерпеливо, — но я же все-таки не знала. — Особенно мне понравилась «болтушка» — секретарша, которая не сказала мне ни слова, когда я по телефону разыскивала Тимура после нашей ссоры. Я последний раз отжала тряпку и откочевала с тазом на кухню. Постояла в задумчивости у окна, систематизируя добытые с помощью Тимура сведения, а с ними у меня было негусто, ох негусто. Самый знаменитый сыщик при такой скудной информации Лазаря запоет. Ни врагов, ни друзей и даже наставившая рога жена, по внутренней сути, милейшая особа. Прямо хоть бери и саму себя подозревай, за неимением более подходящей кандидатуры. Да уж, тут особенно не развернешься.
И все-таки какой-никакой план у меня вызрел, может, и не очень остроумный, но вполне реалистичный. Я даже название для него придумала: «Поэтапная проверка методом исключения». Несмотря на громоздкое наименование, план был прост до примитивности. Раз уж Тимур так уверен в своем окружении, есть только один способ подтвердить это или опровергнуть — методично вычеркивать из списка подозреваемых — после соответствующей проверки, разумеется. И уж тот, кто останется!.. Пока, правда, список был невелик — жена, она же вдова, да компаньон Варфоломей, но кто знает, не увеличится ли он в процессе моего расследования. Хотя лично я в его расширении не заинтересована. Во-первых, зачем мне затягивать с этим делом? А во-вторых, не такой уж я беспристрастный судья. В том смысле, что я, признаюсь вам, как на духу, страстно мечтала бы увидеть в роли организатора покушения на Тимура кого бы вы думаешь? Вот-вот, вы попали в самую точку. Конечно же, его холеную Альбину! Тогда бы я уложила двух зайцев одной пулей: и преступника нашла, и себе дорогу к счастью расчистила. Так что начну я, пожалуй, с Альбины.
— Ты куда? — приподнял брови Тимур, увидев меня в полной экипировке.
— По срочным и неотложным делам, — объявила я, извлекая из сумочки документы. На этот раз они мне не пригодятся.
Прекрасное чело моего супермена сразу омрачилось, и я поспешила развеять его печали:
— Ну не расстраивайся, я ненадолго.
Лучше повернись на бочок, закрой глазки и поспи, ведь тебе нужно набираться сил. Мясо я приготовлю вечером, а пока… Так, сейчас принесу из холодильника йогурт, сок, сделаю бутерброды… Ну не дуйся, ты же знаешь, что я люблю тебя больше всех на свете!
— Лучше скажи, что ты задумала? — не унимался Тимур.
— Ничего противозаконного! — безмятежно улыбнулась я, присаживаясь к нему на кровать. — Всего лишь поцеловать тебя!
Раздосадованный Тимур стал уворачиваться:
— Не прикидывайся дурочкой, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду другое!
— Ну хорошо, поцеловать тебя — это программа минимум, но есть еще и программа максимум — разобраться в том, что же происходит вокруг тебя, моя любовь, а значит, помочь тебе… — Дальше я перечислять не стала, чтобы не пугать его раньше времени, потому что последним пунктом моей программы значилось: «Заполучить себе Тимура целиком и полностью и впредь ни с кем его не делить». А что, разве я не буду иметь на это право, успешно выполнив все предыдущие?
— Но… — заволновался Тимур, — что конкретно ты собираешься делать? Я тебя отпущу, а ты вытворишь чего-нибудь такое!
— Клянусь! — Я положила руку на сердце. — Ничего я не вытворю, вот честное слово! Моя миссия совершенно безопасная, можно даже сказать, рутинная, так что не волнуйся. Лежи тут себе и отдыхай в свое удовольствие.
Мой супермен недовольно проворчал:
— Тоже мне, удовольствие… Валяйся здесь, как бревно, и жди, когда за тобой придут. Уж лучше самому сдаться, глядишь, срок скостят.
— А вот об этом я тебе говорить запрещаю!
Я испугалась, а вдруг Тимур и впрямь выкинет такой фортель. Боюсь, заполучить его потом из тюрьмы будет даже потруднее, чем из цепких лапок холеной, но вероломной Альбины. Именно поэтому, уходя, я унесла телефонный аппарат на кухню, подальше от Тимура.
* * *
В строгом соответствии с заранее намеченным планом я отправилась по уже знакомому адресу с визитом к безутешной вдове. Только на этот раз, решила я, чин-чином позвоню в дверь, вежливо спрошу разрешения войти, даже, не исключено, обменяюсь с ней парочкой дежурных фраз о погоде или автомобильных пробках, а уж потом, потом… Когда я думала о том, что я ей скажу в нужный момент, у меня учащалось сердцебиение. Час моего бенефиса неизбежно приближался. Впрочем, к чему ложная скромность, это будет мой звездный час!
Я распахнула знакомую дверь парадного, легко взлетела по лестнице на третий этаж и нажала на кнопку звонка. Один раз, другой…Что-то никто не торопится мне открывать! Эй вы там, оторвитесь друг от дружки, это я, Оксана Колпакова, по ваши души. По ваши мелкие, мерзкие душонки! Никакого ответа. Конечно, я могу воспользоваться ключом, но так будет хуже, много хуже. Поупражнявшись со звонком еще минут пять, я скрепя сердце решила действовать по новому сценарию. Может, и более эффектному, но зато и более рискованному. Вставила ключ в замочную скважину, повернула, толкнула дверь коленкой… Странно, но и теперь никто не вышел мне навстречу. Неужели никого нет? Пренебрегая всякими условностями, я обошла комнаты и убедилась, что они и в самом деле пусты: ни Альбины, ни ее загадочного любовника. Кажется, мой план с самого начала пошел наперекосяк. Ну нет, так просто я не сдамся. До «вдовы» я еще доберусь, а пока возьмусь за компаньона Тимура с экзотическим именем Варфоломей.
Глава 7.
ВАРФОЛОМЕЕВСКОЕ УТРО
Секретарша Тимуровой фирмы была типичная «мотя», несмотря на дорогие тряпки, которые прямо-таки лопались на ее монолитных формах, и гирлянду увесистых золотых цепей на шее. Не секретарша, а реклама стабильности и процветания, а кое-кто, помнится, жаловался на сплошные убытки.
И эта мымра встретила меня навязшим в зубах приветствием:
— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Домой я ввалилась потная и разгоряченная, будто смену у мартена отстояла. Отфыркиваясь, вывалила на кухонный стол свои трофеи и понеслась в комнату интересоваться самочувствием любимого.
— Ну как, поспал хоть немного? — участливо осведомилась я, заботливо поправляя сбившиеся подушки.
— Поспишь тут, — неожиданно огрызнулся Тимур, — когда телефон звонит, не переставая…
— Да-а? — Я растерялась. — И кто мне звонил?
— Соображать надо! — покачал головой Тимур. — Неужто я буду брать трубку? И то верно, чего это я?
— Ну ладно, ладно, — пробормотала я примирительно, — сейчас буду тебя питать. — Идиотское Люськино словечко прилипло ко мне, как комочек старой жевательной резинки к юбке. Я шмыгнула в кухню.
И десяти минут не прошло, как я возникла вновь с подносом, уставленным заморскими яствами, добытыми на рынке. Мясо, конечно, за столь короткий срок я приготовить не успела, но клубника со сметаной в хрустальной вазочке наличествовала и выглядела весьма соблазнительно, под стать яблокам нового урожая, а также лимону, порезанному тоненько-тоненько, как папиросная бумага.
Я водрузила поднос на тумбочку рядом с постелью больного и присела в шутливом реверансе:
— Прошу вас, мой повелитель!
Тимур приподнялся на локтях и скосил взгляд на поднос:
— Это что еще такое?
— Как что? Пища богов — сплошные витамины!
Увы, мой энтузиазм так и не пробил бреши в Тимуровой меланхолии.
— Клубника? — наморщил он лоб. — Клубнику я не ем, у меня на нее аллергия.
— Да?.. — протянула я разочарованно. Откуда же мне было знать, что супермены страдают аллергией, как и прочие смертные.
А он словно специально меня третировал:
— Так… Клубника пролетает… Что там у нас еще? Лимон? Отлично! Только к чаю, а чаю я не хочу. Дальше… Яблоки, яблоки… Помнится, кто-то говорил о витаминах… Так вот, спешу тебя разочаровать, витамины в яблоках сохраняются только до января, а сейчас у нас что на дворе? Правильно, июнь!
— Но они же нового урожая… — слабо возразила я в свое оправдание.
— Нового? — Тимур затрясся в приступе гомерического смеха. — Где же их тогда вырастили? На Мадагаскаре, что ли?
Я задумалась: а что, похоже, он прав, яблоки у нас раньше августа не вызревают.
Что же они тогда пишут… Эх ты, наивная душа, а еще в рекламном агентстве работаешь, специально для таких, как ты, и пишут.
— Короче, ты ничего есть не будешь! — Я начала закипать. — Ну и ради бога, мне больше достанется. — С этими словами я подхватила поднос. Пусть не думает, что ему все позволено. Даже если у него нога в гипсе! Даже если он мой горячо любимый супермен с аквамариновыми глазами! Даже если…
Когда я дошла до последнего «если», руки у меня задрожали, поднос с грохотом рухнул на пол, а многострадальная клубника в сметане шлепнулась на палас. И как я сразу не сообразила, с чего это он так кочевряжится.
— Да ты же просто ревнуешь! Ты с ума сходишь от ревности! — крикнула я.
— Чего-чего? — Аквамариновые глаза смотрели на меня с недоумением, но я имела серьезные основания подозревать, что оно поддельное.
— Ты из-за жены бесишься! Из-за того, что она привела к себе любовника, когда… когда еще твой прах не успел остыть!
— Какой еще прах?! — обиделся этот лицемер.
Глава 6.
БЫВАЮТ ЛИ ВРАГИ У НИЩИХ
Сначала мы долго друг на дружку орали. Столько же времени ушло у нас на поцелуи. Поэтому поговорить серьезно мы смогли не скоро.
Я как раз орудовала тряпкой, убирая с пола остатки витаминного пиршества, опрометчиво отвергнутого Тимуром, когда меня посетила такая простая и ясная мысль, что оставалось тихо удивляться, почему она не нанесла мне визит много раньше.
— Послушай, Тимур, — прошептала я, уставившись в пространство, — а если это дело рук твоей вдовы, то есть жены?..
— Что это? — Тимур уставился на меня.
— Ну… Покушение… — Я продолжала меланхолично елозить тряпкой по полу.
Ответом мне была напряженная пауза минуты на две, оборвавшаяся неестественно громким смехом:
— Ты насчет Альбины? Хочешь сказать, что это она организовала на меня покушение? Ну нет, Альбину я знаю, она на такое неспособна.
— Знаешь? — недоверчиво переспросила я. — А как насчет рожек? Таких небольших, симпатичных рожек? Сколько я помню, ты в ее верности и непорочности ни разу не усомнился, все больше на ее хронические болячки напирал. Я уж думала, что она или при смерти, или, по крайней мере, парализована. — Вообще-то я не злопамятная, но уж больно случай был подходящий.
Тимур отвел взгляд и досадливо поморщился:
— Ну что ты валишь все в одну кучу? И болезни, и любовника… Это разные вещи…
— Но, как выяснилось, не взаимоисключающие, — напомнила я с готовностью.
Аквамариновые очи моего супермена печально затуманились:
— Ну, если на то пошло, я ведь ей тоже изменял, ты разве не в курсе? Но и в мыслях не держал ее убить! Это во-первых. А во-вторых, а во-вторых… Давай посмотрим на эту ситуацию с точки зрения формальной логики.
— Давай, — безропотно согласилась я и окунула тряпку в таз с водой. Пока мой супермен упражнялся в поисках сомнительных оправданий супружеской измены, я, не теряя даром драгоценного времени, сооружала вокруг него уют, максимально возможный в условиях двадцати семи метров жилой площади.
— Так вот, с точки зрения этой самой формальной логики у нас нет ни одного доказательства, что Альбина… гм-гм… ходила налево, так сказать, при моей жизни.
— А на второй день после похорон уже можно? — Я со всего размаху шлепнула мокрой тряпкой о пол. — Формальная логика это позволяет?
— Отстань, — буркнул Тимур и отвернулся к стене.
Мне стало обидно.
— А на похоронах? — мстительно напомнила я его спине. — Да она уже возле твоей могилы обнималась с каким-то неандертальцем в коричневом костюме! — Ну грешна я, грешна, имела я зуб на его жену, потому как не могла ей простить того обстоятельства, что она до сих пор располагала всеми правами на моего супермена. Хорошо хоть распорядиться ими не могла по той причине, что считала его мертвецом.
Тимур отклеился от стены, посмотрел на меня и уточнил с поразительным благодушием:
— С неандертальцем, говоришь? Да это же наверняка Варфоломей был!
— Какой такой Варфоломей? — растерялась я.
— Мой компаньон, — беззаботно пояснил Тимур. — Вполне естественно, что он поддержал Альбину в трудную минуту.
— Ага, поддержал, а то она прямо колыхалась на ветру, — недовольно процедила я сквозь зубы.
— Ну ладно, хватит ссориться. — Тимур вспомнил, что он супермен, и продемонстрировал мне широту своей натуры. — Как бы там ни было, а с Альбиной меня связывало только чувство долга, которое в свете открывшихся обстоятельств может считаться упраздненным. Я ей ничего не должен, и она мне тоже.
В знак согласия я шмыгнула носом.
— Что до твоего предположения, будто она могла организовать на меня покушение, это полный бред. Чушь, абсурд и ахинея. — Себя он, что ли, убеждал? — Я ее достаточно изучил за двадцать лет и знаю, что по своей внутренней сути она добрейшая баба — мухи не обидит.
— А какой ей толк от мухи? — не собиралась так просто сдаваться я.
— А какой толк от меня? — хмыкнул Тимур. — В смысле, какой ей резон избавляться от меня столь нетрадиционным способом? Если я ей так надоел, развелась бы, и все дела!
Люди добрые, будьте свидетелями, он защищает эту вертихвостку после того, как она наставила ему рога. Вот и не верь после этого в то, что старая любовь не ржавеет.
— Резон, говоришь! — Я в сердцах зашвырнула тряпку в дальний угол. — А наследство! Квартира там, машина, дача и прочее!
— Да какое там наследство! — Тимур расхохотался. — Квартира — подумаешь, невидаль, да я бы и так ее Альбине оставил в случае чего… Дача вообще на ее отца записана. А машина… Видела бы ты эту машину. Груда обгоревшего металлолома. — Он вздохнул. — Жалко, тачка была классная, купил месяц назад, даже застраховать не успел.
— А-а… Деньги, счета?
— Какие там счета! — воскликнул Тимур. — Да я гол как сокол! Счета какие-то… Да все, что у меня есть, — в том желтом конверте, что ты принесла.
Я вспомнила, что желтый конверт был легким, почти невесомым. Похоже, Тимур имел серьезные основания сравнивать себя с нищей птицей.
— А как же твой бизнес?
— А что бизнес? — пожал плечами Тимур. — Там ей ничего не обломится. На сегодняшний день наша с Варфоломеем бухгалтерия — сплошные убытки.
— Да ну? — не поверила я. — А я думала, у тебя солидная фирма…
— Солидная! — присвистнул Тимур. — Одна видимость. После семнадцатого августа в этой стране все в упадке, производство стоит, осталось примитивное натуральное хозяйство. И не смотри на меня так, будто ты только вчера с Луны.
— Значит, и твоему компаньону ничего не достанется? Этому… Варфоломею?
— Кроме долгов, — усмехнулся Тимур, потом почесал затылок. — Ну кое-что ему, конечно, перепадет, но, поверь, это такие крохи. Вряд ли они покроют то, что мы вложили, когда открывали дело.
— Выходит, у твоего Варфоломея тоже не было причин?.. — рассеянно произнесла я.
— Боюсь тебя разочаровать, — грустно улыбнулся мой супермен, — но, похоже, дело обстоит именно так. Ни Варфоломею, ни Альбине от моей смерти никакой выгоды, только расходы на похороны.
— Похоже, у тебя нет врагов? — подивилась я.
— Представь себе, такой я счастливчик: к сорока годам не нажил ни денег, ни врагов, — довольный своей шуточкой, Тимур расплылся в довольно глупой улыбке, но очень скоро поскучнел. — По идее, у нищих не бывает врагов. Но если серьезно… Наверное, какие-нибудь есть и у меня, но не припомню ни одного смертельного. А так… Имеется в нашем подъезде одна старушка, всегда обижается на то, что я с ней не здороваюсь, а я здороваюсь, просто она глухая, как пень. Я даже обещал ей слуховой аппарат купить.
— И все-таки кто-то пытался тебя убить! — напомнила я.
— Тут я не спорю, — развел руками Тимур, — было дело. Только я, к сожалению, не успел расспросить того типа, за что он так на меня взъелся.
— Да он-то тут при чем! — фыркнула я, поднимаясь с пола и потирая поясницу. — Его кто-то нанял, и все. Фотографию показали, сказали, как тебя найти… — Тут меня в очередной раз осенило. — Послушай-ка… Он ведь был в курсе, что ты едешь на дачу, следовательно, кто-то его об этом уведомил. Тот, кто знал!
— Ага, — Тимур взъерошил свою роскошную белокурую шевелюру, сколько помню, всегда источавшую тончайший запах хорошего шампуня, — уловил ход твоей мысли. Намекаешь на то, что тот, кто знал о моей поездке на дачу, и натравил на меня этого киллера. Боюсь, что дедуктивный метод здесь не понадобится, потому что мои еженедельные поездки на дачу — секрет Полишинеля, об этом знали все: и жена, и Варфоломей, да секретарша, наконец, а она такая болтушка, что…
— Знали все, ты считаешь, — перебила я нетерпеливо, — но я же все-таки не знала. — Особенно мне понравилась «болтушка» — секретарша, которая не сказала мне ни слова, когда я по телефону разыскивала Тимура после нашей ссоры. Я последний раз отжала тряпку и откочевала с тазом на кухню. Постояла в задумчивости у окна, систематизируя добытые с помощью Тимура сведения, а с ними у меня было негусто, ох негусто. Самый знаменитый сыщик при такой скудной информации Лазаря запоет. Ни врагов, ни друзей и даже наставившая рога жена, по внутренней сути, милейшая особа. Прямо хоть бери и саму себя подозревай, за неимением более подходящей кандидатуры. Да уж, тут особенно не развернешься.
И все-таки какой-никакой план у меня вызрел, может, и не очень остроумный, но вполне реалистичный. Я даже название для него придумала: «Поэтапная проверка методом исключения». Несмотря на громоздкое наименование, план был прост до примитивности. Раз уж Тимур так уверен в своем окружении, есть только один способ подтвердить это или опровергнуть — методично вычеркивать из списка подозреваемых — после соответствующей проверки, разумеется. И уж тот, кто останется!.. Пока, правда, список был невелик — жена, она же вдова, да компаньон Варфоломей, но кто знает, не увеличится ли он в процессе моего расследования. Хотя лично я в его расширении не заинтересована. Во-первых, зачем мне затягивать с этим делом? А во-вторых, не такой уж я беспристрастный судья. В том смысле, что я, признаюсь вам, как на духу, страстно мечтала бы увидеть в роли организатора покушения на Тимура кого бы вы думаешь? Вот-вот, вы попали в самую точку. Конечно же, его холеную Альбину! Тогда бы я уложила двух зайцев одной пулей: и преступника нашла, и себе дорогу к счастью расчистила. Так что начну я, пожалуй, с Альбины.
— Ты куда? — приподнял брови Тимур, увидев меня в полной экипировке.
— По срочным и неотложным делам, — объявила я, извлекая из сумочки документы. На этот раз они мне не пригодятся.
Прекрасное чело моего супермена сразу омрачилось, и я поспешила развеять его печали:
— Ну не расстраивайся, я ненадолго.
Лучше повернись на бочок, закрой глазки и поспи, ведь тебе нужно набираться сил. Мясо я приготовлю вечером, а пока… Так, сейчас принесу из холодильника йогурт, сок, сделаю бутерброды… Ну не дуйся, ты же знаешь, что я люблю тебя больше всех на свете!
— Лучше скажи, что ты задумала? — не унимался Тимур.
— Ничего противозаконного! — безмятежно улыбнулась я, присаживаясь к нему на кровать. — Всего лишь поцеловать тебя!
Раздосадованный Тимур стал уворачиваться:
— Не прикидывайся дурочкой, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду другое!
— Ну хорошо, поцеловать тебя — это программа минимум, но есть еще и программа максимум — разобраться в том, что же происходит вокруг тебя, моя любовь, а значит, помочь тебе… — Дальше я перечислять не стала, чтобы не пугать его раньше времени, потому что последним пунктом моей программы значилось: «Заполучить себе Тимура целиком и полностью и впредь ни с кем его не делить». А что, разве я не буду иметь на это право, успешно выполнив все предыдущие?
— Но… — заволновался Тимур, — что конкретно ты собираешься делать? Я тебя отпущу, а ты вытворишь чего-нибудь такое!
— Клянусь! — Я положила руку на сердце. — Ничего я не вытворю, вот честное слово! Моя миссия совершенно безопасная, можно даже сказать, рутинная, так что не волнуйся. Лежи тут себе и отдыхай в свое удовольствие.
Мой супермен недовольно проворчал:
— Тоже мне, удовольствие… Валяйся здесь, как бревно, и жди, когда за тобой придут. Уж лучше самому сдаться, глядишь, срок скостят.
— А вот об этом я тебе говорить запрещаю!
Я испугалась, а вдруг Тимур и впрямь выкинет такой фортель. Боюсь, заполучить его потом из тюрьмы будет даже потруднее, чем из цепких лапок холеной, но вероломной Альбины. Именно поэтому, уходя, я унесла телефонный аппарат на кухню, подальше от Тимура.
* * *
В строгом соответствии с заранее намеченным планом я отправилась по уже знакомому адресу с визитом к безутешной вдове. Только на этот раз, решила я, чин-чином позвоню в дверь, вежливо спрошу разрешения войти, даже, не исключено, обменяюсь с ней парочкой дежурных фраз о погоде или автомобильных пробках, а уж потом, потом… Когда я думала о том, что я ей скажу в нужный момент, у меня учащалось сердцебиение. Час моего бенефиса неизбежно приближался. Впрочем, к чему ложная скромность, это будет мой звездный час!
Я распахнула знакомую дверь парадного, легко взлетела по лестнице на третий этаж и нажала на кнопку звонка. Один раз, другой…Что-то никто не торопится мне открывать! Эй вы там, оторвитесь друг от дружки, это я, Оксана Колпакова, по ваши души. По ваши мелкие, мерзкие душонки! Никакого ответа. Конечно, я могу воспользоваться ключом, но так будет хуже, много хуже. Поупражнявшись со звонком еще минут пять, я скрепя сердце решила действовать по новому сценарию. Может, и более эффектному, но зато и более рискованному. Вставила ключ в замочную скважину, повернула, толкнула дверь коленкой… Странно, но и теперь никто не вышел мне навстречу. Неужели никого нет? Пренебрегая всякими условностями, я обошла комнаты и убедилась, что они и в самом деле пусты: ни Альбины, ни ее загадочного любовника. Кажется, мой план с самого начала пошел наперекосяк. Ну нет, так просто я не сдамся. До «вдовы» я еще доберусь, а пока возьмусь за компаньона Тимура с экзотическим именем Варфоломей.
Глава 7.
ВАРФОЛОМЕЕВСКОЕ УТРО
Секретарша Тимуровой фирмы была типичная «мотя», несмотря на дорогие тряпки, которые прямо-таки лопались на ее монолитных формах, и гирлянду увесистых золотых цепей на шее. Не секретарша, а реклама стабильности и процветания, а кое-кто, помнится, жаловался на сплошные убытки.
И эта мымра встретила меня навязшим в зубах приветствием:
— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21