Leo`s Library
«Кивинов А., Майоров С. Выбор оружия»: Нева, Олма-Пресс; 2001
ISBN 5-7654-1422-2, 5-224-02518-4
Аннотация
Об Андрее Кивинове, с чьей подачи слово «мент» перестало быть ругательным, сказать, что он признанный классик детективного жанра – мало. Уже одно то, что после долгого перерыва в России появились свои культовые детективные фильмы («Улицы разбитых фонарей», «Менты», «Убойная сила»), снятые по его книгам, позволяет говорить об Андрее Кивинове, как о народном писателе России. Сергей Майоров – писатель. Работает в соавторстве с Андреем Кивиновым. Их первая совместная работа – роман «Киллер навсегда» – мгновенно стал бестселлером.
Три главных российских вопроса...
Что делать? Кто виноват? Сколько дадут?
Андрей КИВИНОВ и Сергей МАЙОРОВ
ВЫБОР ОРУЖИЯ
ЧТО ДЕЛАТЬ?
1
Три главных российских вопроса:
1. Что делать?
2. Кто виноват?
3. Сколько дадут?
Автор предупреждает, что все события и персонажи вымышлены, любые совпадения названий, фамилий и сюжетных коллизий – случайность.
– Фролов Семен Петрович, семьдесят девятого года рождения, уроженец деревни Нижние Утюги… А что, есть верхние?
Милицейский сержант мусолил паспорт так, словно заподозрил в его предъявителе японского шпиона. Не торопясь, пролистал все страницы и заглянул под суперобложку; мелкий дождь его не беспокоил, и лишь когда тяжелая капля разбилась о дерматиновый козырек форменного кепи, раздраженно дернул головой.
– Есть, двадцать километров от нас. Да только там никто не живет…
Проблемы географии и вымирающих деревень были сержанту не интересны. Страж закона не разменивался по мелочам:
– …Утюги Тамбовской области. Да ты, парень, бандит!
– Какой же я бандит!
Среднего роста и плотно сбитый, с короткой стрижкой, в джинсах и тяжелой кожаной куртке, на представителя оргпреступности Семен тем не менее походил еще меньше, чем на иноземного лазутчика, засланного склонить российский парламент к отказу от Курильских островов.
– Известно какой – «тамбовский». Еще скажи, что не слыхал про них. Правда, они почти все из города убежали, испугались нашего генерала, как только он им войну беспощадную объявил…
Фролов неопределенно кивнул. В местных приоритетах он разбирался слабо и название криминального сообщества слышал только от своего друга Славки, но ему показалось что сержант относится к фроловским землякам с симпатией.
– …и прописки у нас нету, – заметил проницательный мент.
– Я только вчера приехал, – Семен знал, как можно оправдаться, – к другу. Служили вместе.
– Ага, я в курсе: все так говорят. Где билет?
– Выбросил.
– Зря.
Сержант впервые поднял глаза от паспорта, и взгляд его Семену не понравился. Плохой взгляд, не ментовский – хотя у ментов он тоже не самый ласковый, но так смотрят темным вечером в безлюдной подворотне, готовясь ткнуть ножиком в брюхо или дать железом по черепу.
– К другу приехал, – повторил Семен, отгоняя неприятное впечатление. – В армаде вместе служили. В Чечне.
Сержант остался равнодушен к его словам, и впечатление не развеялось. Проверка документов происходила хоть и в вечернее, но еще не темное время, на одной из окраинных улиц, куда Семен забрел, гуляя по городу. Патруль он заметил издалека и мог бы с легкостью скрыться, но не стал, шел своей дорогой и послушно остановился, когда бело-синий УАЗ скрипнул тормозами и сержант с неуставным чубом пшеничного цвета крикнул простуженным голосом:
– Иди сюда!
Водитель оставался в машине., покачивая головой, слушал радио и глазел на девчонок, укрывшихся от дождя под навесом автобусной остановки.
«…но ты – не Ди Каприo…» – неслось из УАЗа, и Семен мысленно сказал: «Вот уж точно», имея в виду самого себя.
– Штраф восемь рублей, – объявил сержант, постукивая ребром паспорта по ладони, но деньги достать не позволил, как только Фролов потянулся к карману, грозно рявкнул: – Стой! Я сам посмотрю. Есть чего запрещенного? Оружие, наркотики?
– Откуда?
– Оттуда. Ну-ка, поворачивайся… Подчиняясь командам, Фролов поднял руки и дал ощупать сначала передние карманы, а потом стал враскорячку к грязному борту УАЗа.
Досмотр длился долго. Семен покосился через плечо на стража порядка, но получил чувствительный тычок в почку:
– Не ерзай!
В Утюгах, как в Верхних, так и в Нижних, такое не практиковалось. Там был всего один участковый, начавший службу лет сорок назад. Он не носил дубинки и автомата, не знал нового Уголовного кодекса и характеристик пистолета Макарова, но с кражами справлялся и скандалы бытовые гасил, не позволяя кухонным склокам перерастать в смертоубийство. Правда, бухали, а последнее время и ширялись в деревне не меньше, чем по всей свободной России, но не один участковый в том виноват…
– Свободен! – сержант шлепнул Фролова дубинкой по ноге, всучил паспорт и быстро прыгнул в машину.
Обдав Семена грязной водой, УАЗ рванул от тротуара.
– А как же штраф? – машинально спросил Семен.
Пораженный догадкой, он сунул руку в задний карман, содержимым которого так дотошно интересовался служивый с длинным чубом. Выдохнул: деньги на месте. Наверное, какой-то срочный вызов, вот они и сорвались. Не только же иногородних гонять научены, есть дела и поважнее. Как-никак, криминальная столица, а не какие-то Старые Васюки. И штраф не взял, потому что сам – человек в погонах, и солдата, с войны вернувшегося, всегда поймет…
Завывая сиреной, патрульная машина свернула в проулок и скрылась из виду. Семен уверился в предположении о срочном деле, в то время как наркотского вида подросток предположил иное:
– За пивом поскакали, козлы!
Ошиблись оба, но Фролов – в меньшей степени. Наряд ППСМ потребовался командиру батальона, и вызов действительно был неотложным, но вовсе не для получения очередного задания…
Семен спустился в кафе. Шесть ступенек, сводчатая дверь, звякнувший колокольчик и душный, прокуренный полуподвал на пять столиков. Три были заняты, один – «заказан», последний почти свободен: одинокая девушка допивала пиво.
– Что будем брать, молодой человек? – Фролов и не заметил, как оказался около стойки.
Барменша была шаблонно красива и доступна. На «бэйджике», приколотом к полупрозрачной блузке, над именем «Любовь» следовало бы дописать: «Свободная», а ниже – поставить цену в у. е.
– Водка, пиво? Минералка? – не предложив ничего более изысканного, девушка перестала облокачиваться на стойку и выпрямилась, лишив клиентов радости созерцать ее нижнее белье.
Зрелище, конечно же, предназначалось не Фролову, а настоящим самцам, чьи джипы теснились у входа, как боевые кони, столетий восемь назад поджидавшие рыцарей у коновязи трактира.
– Мне пивка для рывка.
Барменша посмотрела с сомнением: было очевидно, что на серьезный рывок Семен не способен, не тот калибр, и наметанный взгляд ее не подвел – когда назвала сумму, Семен едва не подпрыгнул.
– Сколько?
– Сорок пять.
Интерьер заведения не соответствовал прейскуранту.
Семен безропотно выложил стольник – расписаться в нищете было выше сил. Тем более что в его положении пара-тройка червонцев ничего не решала.
Пены в кружке оказалось не меньше, чем пива. И то и другое было теплым, а сдачу барменша насыпала влажными десятками, после чего декольте царственным движением оборотилось в сторону ценителей внедорожных машин.
– Свободно?
Не дожидаясь ответа, Фролов подсел к одинокой девушке. Выложив сигареты, чертыхнулся: в пепельнице горкой высились окурки.
– Здесь вообще убирают?
– Только надоедливых клиентов. Попроси, тебе выделят тряпку.
– Я эту тряпку на ее крашеную голову и накручу!
– Да? Хотела бы посмотреть, да боюсь, навряд ли у тебя получится, – девушка усмехнулась и, показав мелкие острые зубки, добавила: – Мы с ней в одном классе учились, да и живем неподалеку, так что я ее хорошо знаю.
Семен попробовал пиво:
– Моча разбавленная.
– А ты хотел неразбавленной? Тут прилично обслуживают только своих. А остальных —так, чтобы больше не приходили.
– Те, значит, свои? – Семен незаметно кивнул на соседей.
– Еще какие! Хозяева. Здесь, и еще во многих местах. «Тамбовские», кажется. Тот, крайний, тоже из моей школы, на год младше… А бородатый – их «бригадир».
В иерархической лестнице криминальной империи Фролов разбирался слабо. Если судить по рассказам Славки, по приглашению которого он и приехал в Новозаветинск, полномочия нижне-утюговского бригадира сильно отличались от городских, хотя и там, в умирающем колхозе, он пользовался немалой властью. И тоже ездил на внедорожнике, правда, отечественного производства и гнилом.
– Земляки, – пробормотал Семен, разглядывая их боковым зрением.
– Ты, значит, оттуда? А чего к нам занесло? Мальчик больше не хочет в Тамбов?
– Что там делать? Заехал, матери показался, и сюда. Славка звал. Я приехал, а его уже посадили. Он дембельнулся на месяц раньше.
– Тебе повезло, что не приехал с ним вместе.
– Повезло, конечно. Только что теперь делать – ума не приложу.
– Езжай обратно.
– Без денег там делать нечего.
– А здесь?
– Здесь хоть заработать можно. Славка говорил, в большом городе деньги лежат под ногами, надо только не бояться их поднять и не тормозить.
– Что ж, попробуй, Билл Гейтс рязанский!
– Кто?
– В том-то и дело, что никто! У тебя образование есть, связи? Или, может, умеешь что-то такое, чего другие не знают? Деньги, может,и лежат, да только представь, что с тобой сделают, когда ты за ними нагнешься!
– Славка звал…
– Ну и где он сейчас? Хочешь составить ему компанию?
– Он по дури сел.
– А что, кто-то садится по-умному? Нет, я согласна, если спереть миллион баксов, то за него можно и пострадать годик-другой, оно того стоит. Да только люди с такими деньгами не садятся. Вон у них спроси, у земляков. Людей много, а фантиков всегда не хватает. У кого они есть – у того и пиво холодное.
– Чего ты ко мне привязалась?
– Понравился!
Семен посмотрел: симпатичная. До этой минуты он расценивал ее лишь как случайную соседку, теперь задался вопросом: шутит или, может, действительно ей приглянулся?
– Между прочим, они сюда, наверное, тоже не с чемоданом баксов приехали, – Фролов так, чтобы со стороны это не было видно, указал на земляков. – У них получилось, а я чем хуже?
Девушка не ответила, а через некоторое время, когда пауза затянулась, вздохнула:
– Мент родился. Мне, кажется, пора.
– К менту?
– К дому. Хорошая девушка должна ложиться в кровать в восемь, чтобы в девять вернуться домой.
У Семена, непонятно отчего, заполыхали уши.
– Погоди, еще пиво будешь?
– Пиво? – Она задумалась, прикусив нижнюю губу, что Фролову очень понравилось и вызвало учащенное сердцебиение. – Нет, чего-то не хочется. Возьми мартини.
– Оно тут есть?
– В Турции все есть. Только напомни Любке, что для меня. Меня, кстати. Вера зовут.
– Маленькая?
– Как видишь, не очень. Метр семьдесят два. Девяносто – шестьдесят два – девяносто пять. Ты только один этот фильм видел? Бедненький!
Зарево с ушей перекинулось на лицо. Второй раз в течение вечера он ляпнул глупость, как будто кто-то тянул за язык. И вправду, утюг! Скрывая замешательство, Фролов повернулся к стойке, где бородатый бригадир с довольным видом пыхтел сигарой и трепался с барменшей, пуская дым в разрез ее блузки, что им обоим очень нравилось.
– Сейчас возьму. Пускай он отойдет.
– Не дождешься. Они уйдут вместе. Какое ему дело до их отношений? Но показалось, что по душе саданули наждачкой…
Бородатый замолчал при его приближении. Сидел на высоком табурете, болтал ногой в сверкающем ботинке и улыбался в тридцать – или сорок? – два зуба неимоверной белизны.
– Еще пивка? Для второго рывка?
– Мне мартини, для Веры.
Что нужно брать к итальянскому вермуту, Семен не представлял и заказал первое, что попалось на глаза:
– Два бутерброда с форелью, фисташки и шоколад.
– Шоколад большой?
– Нет, ма… Средний, вон тот!
– Двести пятьдесят, – округлила Вера, не тратя время на калькулятор.
Семен кивнул. Солидно кивнул, с достоинством, чтобы никто не усомнился в его платежеспособности. Деньги доставал не торопясь, вытащил из заднего кармана всю пачку и, продолжая разглядывать витрину с салатами, небрежно бросил три сотенных, а Люба протянула к ним наманикюренные пальчики, но замерла, как будто коснулась ногтями чего-то противного.
– Это смешно?
– Что?
Бородатый бандит придвинулся ближе, навалился мощным локтем на стойку, пыхнул сигарой, сгреб и скомкал банкноты, скатал их в хрустящий шарик, засунул его в нагрудный карман Семеновой куртки:
– Не шути так больше, не надо. Остро пахнуло опасностью. Неуловимо изменив положение тела, бригадир изготовился к удару. Стоит что-то не так сказать или хотя бы неправильно посмотреть, и унизанная перстнями колотуха обрушится на голову Фролова. За что?
Он развернул деньги. В первый момент ничего не понял – а потом залился краской пуще прежнего.
На бумажках, размерами и цветом сходных со сторублевыми купюрами, было написано: «Сотка бабок. Конкретный банк» и нарисована обезьяна, делающая непотребные жесты.
Увидев реакцию Семена, бригадир расслабился и даже хлопнул его по плечу:
– Такая валюта тут не катит!
– Двести пятьдесят, – напомнила хозяйка. Последующие четверть часа прошли, как в тумане. Вера дала Семену «пятихатку», и он оплатил заказ. Несколько раз ходил от столика к стойке, что-то ронял, позабыл о сдаче и был возвращен грозным окриком бородатого… Когда дымка развеялась, его трясло от желания добраться до тощей глотки сержанта, вцепиться в нее и душить, колошматя затылком об стену. Вера смотрела участливо:
– Не переживай, со всеми может случиться. Правда, не со всеми случается.
– Меня менты обокрали.
– Я не прокурор, можешь не жаловаться.
– Да я честно говорю!
– А я тебе верю.
– Это здесь, рядом, было. Докопались, что прописки нет… Козлы! Там сержант такой был, длинный, тощий как вобла, челка вот такая и усы – трамплин для ман…
– Кажется, я его где-то видела. – Вера подняла стаканчик с мартини. – Мы сегодня пьем, или как? Фролов схватился за пиво:
– Слушай, а ведь он в этом районе работает, его найти можно! Вера усмехнулась:
– И что ты сделаешь, когда найдешь? Подкараулишь в темном углу?
2
Бело-синий УАЗ лихо залетел во двор одноэтажного кирпичного барака, где располагался отдельный батальон патрульно-постовой службы, развернулся по широкой дуге, обдав водой серые ворота служебных гаражей, и замер перед входом. Сержант Казначеев – высокий, худой, резкий в движениях, взбежал на крыльцо и, прежде чем войти, тряхнул пшеничной челкой и огладил усы – трамплин для всяких вошек.
Вошел, не зная, что последний раз переступает обшарпанный порог в качестве сотрудника милиции. Интуиция, спасавшая от всевозможных неприятностей, на этот раз спасовала.
Он наклонился к окошку в стеклянной перегородке, за которой сидел дежурный:
– Чего там?
– Комбат вызывает.
– Опять цветы для дочки понадобились?
– Там узнаешь. – Дежурный прятал взгляд, и Казначей насторожился:
– Он один?
– Увидишь.
– Да пошел ты, пень толстозадый! Сержант повернул в коридор, быстрым шагом двинулся к кабинету начальника. Ни страха, ни какого-то особого волнения не было, только злость на дежурного. Не знает или боится сказать? Вот сука! А ведь никогда его не обижали…
– Артем!
В дежурном проснулась совесть, и он решил предупредить. Выскочил из-за своей загородки, воровато озираясь, догнал и шепнул на ухо, дыша чесночным перегаром:
– Там начальник ОУРа и с ним опер-"убойщик" . По твою душу. Ты что натворил?
– Убил. Деда Мороза заказывали? Платите, я исполнил!
Дежурный отшатнулся:
– Да ну тебя!
Казначей все понял: «заложили» свои. Те, кому верил и помогал. С кем жрал водку, делал бабки и драл уличных проституток. Чем это может грозить? Искушенный в разборках с мелкими правонарушителями и методах «опускания» ларьков, в уголовном праве он «поляну не сек».
Казначей похлопал себя по карманам. Кое от чего надо избавиться, и немедленно. Вернуться, оставить в машине? Опасно, там водитель, а при нынешних раскладах не разберешь, кто из своих переметнулся к противнику. Ладно, в сортире есть надежное место…
Ничего спрятать Казначей не успел. Опер, очевидно, видевший, как подъехал «уазик», вышел в коридор:
– Тебя долго ждать? Или повестка нужна? Сейчас вручу!
Ни выражение лица, ни голос хорошего не предвещали. Артем невольно оставил привычный нагловатый тон:
– Да иду я, иду…
Перед дверью с буквой "М" Казначей остановился и, потирая низ живота, озабоченно объявил:
– Я быстро. Бляха-муха, сожрал чего-то несвежее, с утра крутит…
Финт не удался.
– Шавермой дармовой объелся? – Опер рывком за локоть оттащил Артема от спасительной двери и буквально втолкнул в приемную начальника.
По статусу никакой приемной комбату не полагалось, но тем не менее она имелась и была заботливо отделана на средства азербайджанской диаспоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27