А какая глупая и одновременно мечтательная была у него морда, когда он со своим хреном подходил к этому пацаненку! Как будто он собирался то ли стихи Петрарки ему читать, то ли по туристической путевке слетать вместе с ним в рай.
Кассета была куплена ровно в десять раз дешевле того, что просил этот мудила директор в записке. Бельды объяснил шантажисту-самоучке, что лично ему по фигу, есть еще в запасе копии или нет и что с ними завтра произойдет. Ему просто хочется посмотреть забавный фильм, где в главной роли один знакомый. И пять кусков – ровно та сумма, которую он готов заплатить за такое удовольствие. Ну а если господин режиссер не соблаговолит, то тогда он, конечно, весьма сожалеет, однако венок на могилу деятеля кино будет доставлен вовремя. Директор мгновенно понял, что к чему, и даже мальчика показал, намекая, что и он может им попользоваться. Но Борис – не Гарька, он чужими объедками не пользовался и на пацанов не вздрагивал.
Бельды остановил плеер и вынул кассету. Купил-то он ее, в общем, не для себя, а для Ксении, которая, живя в Париже, вдруг воспылала ностальгией по прошлой супружеской жизни. Пусть поглядит это кино, чтобы слегка остыть.
А с этим педиком – дело решенное. Он, Бельды, уже несколько раз собирался оформить заказ, да все откладывал. Теперь же, когда Гарька явно раз за разом шел на разрыв, пусть и получает, что заслужил. Из-за него пришлось нужного для японцев человечка убирать. Хорошо, что есть одна ниточка помимо полковника, и все было проделано как бы японскими руками. И кстати сказать, о чем Гарька пока не догадывается, тот проект не пропал, он, Бельды, его потихоньку перетягивает на себя. Недавно этого веселого малого из городской администрации тоже пришлось закрыть. А все потому, что дружок опять рвался затеять собственную игру. А его, Бельды, который этому педику, можно сказать, сделал жизнь, принеся на блюдечке все – большие деньги, красавицу жену, – просто в кювет, как мусор ненужный. Тот веселый малый из городской администрации был последним звонком, даже не намеком – восклицательным знаком, в их пожизненной дружбе. Но дружок опять решил нарываться: придумал свой замуденный фонд, и опять Бельды в сторону. Сколько можно быть благодарным за те шоколадки с вафлями, которые богатый пацан Гарька приносил в их нищую общагу. Борька за них расплатился давно.
Кстати, хорошо, что он направил заказ тому самому курку-бомбардиру, который решал и с японским представителем. Он хоть дорого берет, но работает правильно. Об удачном фейерверке около «Адоная» в Москве трендят до сих пор. Однако сразу нужно будет решить и с самим курком. Потому как шуму будет немало. А на курке это уже третий заказ.
Он вызвал своего полковника и дал ему нужные инструкции. А тот уже через час беседовал с быком Секой, разложив отксеренные ориентировки на Скунса, сделанные людьми Андрея Кирилловича.
Человек, которого называли Скунсом, припарковал машину на Фонтанке, около цирка, и принял сообщение. Опробовав голосовую связь, он вновь перешел на текст. По крайней мере, в городе. Береженого, как говорят….
Дорогой друг!
У меня для вас есть новый заказ. И опять от прежнего клиента из Страны восходящего солнца. Имя объекта – Беневоленский Георгий Иванович. Так сказать, «его знают многие». Я имею на него многие сотни страниц сведений. Посылаю лишь выборку. Если понадобятся уточнения – всегда к вашим услугам.
Человек, которого называли Скунсом, несколько мгновений подумал, а потом, легко касаясь клавиш, набрал ответ:
Заказ принимаю. Обещаю в этот раз обойтись без четвероногих друзей.
Посредник ответил:
Вот за это вам от меня особенное спасибо.
Нечаянная радость
Директор павловского детского дома проснулся в своей квартире от беспокоящего его желания.
Желание было неожиданным и очень даже странным. Стараясь не разбудить жену, шлепая босыми ногами по полу, директор пришел на кухню. Там он отыскал самую большую, ведерную, кастрюлю, высыпал в нее всю муку, какая была дома, – двухкилограммовый пакет и еще с полкилограмма – подогрел, сколько положено по объему, теплого молока, которое доставляли ему с детдомовской кухни, вбил яйца, всыпал сахарный песок и стал размешивать тесто.
Когда-то в юности он очень хорошо умел печь блины, и об этом знали все родственники.
Сковород в хозяйстве было только три. Директор поставил их все на газ, налил на дно каждой понемногу растительного масла.
«Жалко, что не хватит на всех, – думал он, рассчитывая, сколько может получиться блинов. – Но каждому малышу достанется! Варенья у нас тоже в доме полно».
И директор представил идиллическую картину: он сам в белом переднике и поварском колпаке обходит столы, за которыми сидят нетерпеливые детишки. И каждому на тарелку кладет по несколько ароматных блинов, а потом сбоку – столовую ложку варенья.
Эта воображаемая картина так тронула директора, что он неожиданно почувствовал, как по его щеке ползет вниз слеза.
«Кто их еще порадует, кроме меня!» – подумал с умилением он.
Искусство блинопечения с годами не растерялось. Спустя часа два на больших блюдах громоздились высокие блинные горы. И когда жена, позевывая, пошла в туалет, она с недоумением на них воззрилась.
– Это еще что за чудеса? Ты чего такое придумал?
– Детям пеку, – сказал счастливо улыбающийся директор. – Пусть полакомятся.
– Ну-ну, – проговорила жена. – «Скорую» сейчас вызывать или позже, когда закончишь?
– Ты пойми, это же дети, которых бросили родители! Кто, кроме нас, принесет им радость?
Жена молча пожала плечами и решила, что самое разумное для нее отправиться досыпать.
К восьми утра тесто закончилось. В это время позвонила сестра-хозяйка:
– Так что с сэконд-хэндом? Пусть сначала к нам завезут? Или сразу в магазин, а я подъеду с бумагами? Там, говорят, много чего хорошего.
Это была гуманитарная помощь. Обычно она, минуя детский дом, сразу переправлялась в магазины. Но в этот раз директор, мгновенно встрепенувшись, проговорил:
– Никаких магазинов, только к нам, и при этом сразу. Пусть каждый ребенок получит по красивой обновке.
– Чего-чего? – удивилась сестра-хозяйка. – Это у вас что, юмор такой с утра?
– Я говорю, пусть везут немедленно к нам. Буду принимать строго по весу, чтобы каждый ребенок получил по красивой обновке, – повторил директор.
Есть люди, которые смеются, еще не дослушав анекдот до конца. Есть и другие – они тоже смеются, но только вечером, осознав наконец смысл рассказанной спозаранку смешной истории. То же было и с воздействием, которое направлял на людей Савва. Оно не обязательно происходило тотчас же. Иногда ему требовалось вызреть, особенно если Савва действовал экономно. В душе директора воздействие Саввы стало обнаруживаться лишь через несколько дней.
Разговор мастера с магнатом
– Еще две микропайки, уважаемый Георгий Иванович, и можно принимать работу.
Мастер, как ему и положено, был немолод, но бодр. Беневоленский без раздражения слушал его болтовню. Как-никак, мастер готовил великолепный сюрприз неизвестному шпиону. По гениальному плану самого Беневоленского.
Воспользовавшись отгулом, который взял начальник его службы безопасности, Беневоленский лично, тайно от всех, созвонился с фирмой, которая и прежде выполняла кое-какие конфиденциальные заказы, и пригласил специалиста по микроэлектронной технике. Все эти дни он время от времени вспоминал про руку, любознательный владелец которой вскрыл пакет с видеокассетой. Как-то уж очень легко Андрей Кириллович перевалил все на студента. Но если это был не студент, тогда кто? Этот человек легко проникнет в его кабинет, чтобы пошарить в сейфе или перелистать на столе бумаги.
Тогда-то и осенила его эта блестящая идея. Ведь у него в кабинете стоит чучело людоеда с натянутым луком и стрелой, готовой проткнуть врага. Так пусть этот папуас поработает не просто раритетом, а еще и настоящим охранником.
Мастер появился довольно быстро после звонка. Увидев папуаса, он счастливо замер, словно перед статуей личного бога.
– Боже мой! Я и подумать не мог, что такие редкости могут стоять сегодня в наших домах!
Он мгновенно понял суть идеи, едва Беневоленский стал объяснять, и даже развил ее:
– Нет, здесь нужен лазерный луч не в видимом глазу диапазоне, а инфракрасный. Вы, может быть, читали роман Томаса Манна «Доктор Фаустус»? Там есть собака…
– Композитор Леверкюн выдает приглашенным свистки, которые посылают сигнал ультразвуком. Люди его не слышат, а собака воспринимает и пропускает гостей… – подхватил Беневоленский.
– Вот-вот! – обрадовался мастер. – Здорово, что вы тоже читали эту книгу.
С Беневоленским давно уже никто не разговаривал на равных. Все от него чего-нибудь ждали. И он истосковался по нормальному человеческому разговору. Поэтому ему и приятно было болтать с мастером.
– У вашего папуаса будет то же самое. Я вставлю инфракрасный микроизлучатель, и стрела сработает при пересечении невидимого луча. Только умоляю вас, не попадитесь сами – это ведь очень страшное оружие!
Когда работа была закончена, мастер предложил провести испытание, но у Беневоленского подступал час важных переговоров, и он со смехом проговорил:
– Пусть уж испытывает тот, кто проникнет в мой кабинет.
И как все-таки мало осталось по-настоящему интеллигентных людей, не испорченных временем. Хотя по всем повадкам было видно, что мастер не слишком богат, он отказался от второй пятидесятидолларовой купюры:
– Это лишнее, Георгий Иванович! У меня строгий тариф, и свыше я не беру. Тем более за удовольствие познакомиться с подлинным папуасом и его блистательным владельцем, который к тому же прочитал «Доктора Фаустуса» .
– Я и «Волшебную гору» одолел, – заметил слегка хвастливо Беневоленский вслед уходящему мастеру.
В то мгновение, когда мастер был уже в дверях, мелькнуло в нем что-то знакомое и чуть-чуть оцарапало сознание. Вроде бы какое-то его микродвижение Беневоленский уже наблюдал. Или просто померещилось.
Беневоленский отогнал легкую секундную тревогу и стал готовиться к важному разговору с потенциальными партнерами, которые прилетели – вот же совпадение – из Австралии, где, по его данным, жили потомки человека, который и доставил сюда этого папуаса.
Естественно, он не мог догадаться о том преображении, которое произошло с пожилым интеллигентным мастером. Забравшись в «семерку» с тонированными стеклами, мастер снял темноватую с проседью бородку, паричок, вытер несколькими салфетками грим и превратился в человека, встречи с которым Беневоленский так искал.
Тот, которого называли Скунсом, получив заказ, очень удачно сосканировал разговоры магната, а превратиться в мастера было совсем нетрудно. Правда, часа через три к глазку двери подошел молодой патлатый парень. Он тоже попробовал уверить охранника, что прибыл с заказом на работы до микроэлектронике. Но ему сразу дали от ворот поворот.
Конечно, тот, который выдавал себя за мастера, легко мог выполнить и другой, более ранний заказ: на убийство. Но убивать человека, минуту назад побеседовав с ним о Томасе Манне, было уж слишком неэстетично. А мастер любил работать изящно.
Счастливая встреча и странный конец
Подготовка к встрече с Дианой заняла у Петра не меньше часа; кажется, он еще никогда не подходил к процессу одевания так тщательно. Подобрать одежду, причесаться так, чтобы волосы не были прилизаны, но и не напоминали воронье гнездо, – все это требовало немалого труда. Павел, которого призвали в главные критики, с важным видом сидел на диване в комнате брата и давал ценные указания. Женскую половину населения – маму и Пунечку – в святая святых не допустили, и они коротали время на кухне, одна за подготовкой к урокам с одновременным приготовлением обеда, другая за выпрашиванием кусочков печенки.
Наконец туалет был завершен. Из зеркала на Петра смотрел достаточно высокий, правда, несколько излишне худощавый молодой человек с серьезным, вдумчивым выражением лица (Петр ежедневно в течение недели специально тренировался перед зеркалом). Единственное, что не подлежало исправлению, – это огромные, по мнению Петра, да еще и оттопыренные, как у слона, уши. С ними ничего невозможно было поделать. Ну не резать же их, в самом деле. Последние пять минут Петр провел перед зеркалом, прижимая уши к голове. Как было бы замечательно, если бы они застыли именно в таком положении, но, увы, предательские локаторы неизменно занимали свое обычное место.
– Ну, смотри, – жаловался Петр брату. – Нет, чтобы идти параллельно, как у всех людей, так они встали перпендикулярно плоскости головы!
Павлуша покатился со смеху:
– Не у всех же голова плоская!
– Что ты такое несешь?!
– Ты же сам сказал: «плоскость головы».
Однако времени на сборы больше не оставалось. Стремительно приближалось время «Че», и если Петр не хотел показаться невежливым и заставлять девушку ждать на первом же свидании, то ему следовало вылететь из дома, как пробка. Что он и поспешил сделать.
В результате Петр оказался на заветном пятачке между метро и Домом книги ровно за две минуты до назначенного времени, да еще с букетом лиловых и белых астр в руках, надеясь, что эти цвета не символизируют ничего плохого.
Петр никогда еще не был на настоящем свидании. Не считать же таковым встречу с одногруппницей по поводу передачи конспекта по сопромату. Поэтому его знания относительно того, как следует себя вести в подобных случаях, были почерпнуты из комиксов, фильмов, анекдотов и тому подобного. Так, Петр знал, что юноша должен являться вовремя и с цветами, а девушка практически всегда очень сильно опаздывает. Иногда очень сильно. Поэтому Петр с самого начала настроился на долгое ожидание: он постарался устроиться поудобнее, опершись о гранитный парапет, но принять непринужденную позу мешал дурацкий букет. Петр решительно не знал, что с ним делать. Стоять с ним и то было неудобно, к тому же Петру казалось, что эти астры придают ему глупый вид «влюбленного под часами», героя не менее глупых комиксов.
«Хоть бы она опоздала не больше чем на час, нет, на полчаса», – тоскливо думал Петр. Он снова и снова повторял в памяти описания друг друга, которыми они обменялись по электронной почте, стараясь охарактеризовать свою внешность положительно, но при этом с долей иронии.
Я буду в длинной юбке, но у нее такие разрезики, что с иной точки зрения она оказывается очень короткой. Цвет – черный. Куртка тоже черная. Кожаная, но не «косуха». Всегда восторженная речь и кудри черные до плеч. Насчет речи – не знаю, а про кудри написано правильно.
Ботинки, брюки, куртка. Особая примета – огромные уши. А если точнее: куртка «пилот» темно-коричневая, волосы короткие, рыжеватые. Некоторые считают меня рыжим, но это зловредное заблуждение, в чем вы, Диана, убедитесь сами. Лицо не лишено приятности, черты правильные, характер нордический.
Про уши Петр написал нарочно, чтобы предупредить ее. Она уже будет представлять невесть что, а увидев их, даже скажет: «Я думала, они гораздо хуже». И все-таки было страшновато. Поэтому, с одной стороны, Петру хотелось, чтобы она не очень опаздывала, а с другой – он так боялся этой встречи, что время от времени подумывал: «Хорошо бы она вовсе не пришла».
– Здравствуйте, Петр, – услышал он внезапно голос совсем рядом. – Представьте себе, я вас сразу же узнала. Вы очень хорошо себя описали.
Даша выговорила все скороговоркой, поскольку этот текст заготовила и заучила заранее.
– Диана, – только и сказал Петр.
– На самом деле меня зовут Даша. Диана – мой псевдоним.
– Вы что-то пишете? – спросил Петр, который растерялся настолько, что продолжал держать в руках букет, о существовании которого, по всей видимости, забыл.
– Так же, как и вы! Стихи, прозу, – рассмеялась Даша. – Или вы уже забыли?
Она и сама очень трусила перед этим свиданием, но теперь весь страх прошел, и ей стало ужасно весело. Она рассмеялась, а Петр в панике подумал: «Уши!»
– Слушайте, а уши у вас совершенно обыкновенные, я даже разочарована. Вы их так красочно описывали.
– Надо же было присочинить какой-то яркий отличительный признак, – развеселился Петр. Замечание про уши пришлось как нельзя кстати. Петр пришел в себя и даже вспомнил про букет. – А это вам, Диана, то есть Даша.
– Ой, спасибо, – она уткнулась носом в цветы. – Как здорово! Мне еще никогда не дарили цветов. Вернее, вот так не дарили. Когда мама с папой приносят букет на день рождения, это не считается.
– А я никому не дарил, кроме мамы на день рождения.
Петр, который стеснялся пристально разглядывать Дашу (он продолжал в глубине души называть ее Дианой), бросил на девушку быстрый взгляд. Она оказалась очень даже хорошенькой. Как здорово, что они все-таки решились встретиться, и что бы там ни подсказывала ему интуиция, а все равно оставались сомнения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Кассета была куплена ровно в десять раз дешевле того, что просил этот мудила директор в записке. Бельды объяснил шантажисту-самоучке, что лично ему по фигу, есть еще в запасе копии или нет и что с ними завтра произойдет. Ему просто хочется посмотреть забавный фильм, где в главной роли один знакомый. И пять кусков – ровно та сумма, которую он готов заплатить за такое удовольствие. Ну а если господин режиссер не соблаговолит, то тогда он, конечно, весьма сожалеет, однако венок на могилу деятеля кино будет доставлен вовремя. Директор мгновенно понял, что к чему, и даже мальчика показал, намекая, что и он может им попользоваться. Но Борис – не Гарька, он чужими объедками не пользовался и на пацанов не вздрагивал.
Бельды остановил плеер и вынул кассету. Купил-то он ее, в общем, не для себя, а для Ксении, которая, живя в Париже, вдруг воспылала ностальгией по прошлой супружеской жизни. Пусть поглядит это кино, чтобы слегка остыть.
А с этим педиком – дело решенное. Он, Бельды, уже несколько раз собирался оформить заказ, да все откладывал. Теперь же, когда Гарька явно раз за разом шел на разрыв, пусть и получает, что заслужил. Из-за него пришлось нужного для японцев человечка убирать. Хорошо, что есть одна ниточка помимо полковника, и все было проделано как бы японскими руками. И кстати сказать, о чем Гарька пока не догадывается, тот проект не пропал, он, Бельды, его потихоньку перетягивает на себя. Недавно этого веселого малого из городской администрации тоже пришлось закрыть. А все потому, что дружок опять рвался затеять собственную игру. А его, Бельды, который этому педику, можно сказать, сделал жизнь, принеся на блюдечке все – большие деньги, красавицу жену, – просто в кювет, как мусор ненужный. Тот веселый малый из городской администрации был последним звонком, даже не намеком – восклицательным знаком, в их пожизненной дружбе. Но дружок опять решил нарываться: придумал свой замуденный фонд, и опять Бельды в сторону. Сколько можно быть благодарным за те шоколадки с вафлями, которые богатый пацан Гарька приносил в их нищую общагу. Борька за них расплатился давно.
Кстати, хорошо, что он направил заказ тому самому курку-бомбардиру, который решал и с японским представителем. Он хоть дорого берет, но работает правильно. Об удачном фейерверке около «Адоная» в Москве трендят до сих пор. Однако сразу нужно будет решить и с самим курком. Потому как шуму будет немало. А на курке это уже третий заказ.
Он вызвал своего полковника и дал ему нужные инструкции. А тот уже через час беседовал с быком Секой, разложив отксеренные ориентировки на Скунса, сделанные людьми Андрея Кирилловича.
Человек, которого называли Скунсом, припарковал машину на Фонтанке, около цирка, и принял сообщение. Опробовав голосовую связь, он вновь перешел на текст. По крайней мере, в городе. Береженого, как говорят….
Дорогой друг!
У меня для вас есть новый заказ. И опять от прежнего клиента из Страны восходящего солнца. Имя объекта – Беневоленский Георгий Иванович. Так сказать, «его знают многие». Я имею на него многие сотни страниц сведений. Посылаю лишь выборку. Если понадобятся уточнения – всегда к вашим услугам.
Человек, которого называли Скунсом, несколько мгновений подумал, а потом, легко касаясь клавиш, набрал ответ:
Заказ принимаю. Обещаю в этот раз обойтись без четвероногих друзей.
Посредник ответил:
Вот за это вам от меня особенное спасибо.
Нечаянная радость
Директор павловского детского дома проснулся в своей квартире от беспокоящего его желания.
Желание было неожиданным и очень даже странным. Стараясь не разбудить жену, шлепая босыми ногами по полу, директор пришел на кухню. Там он отыскал самую большую, ведерную, кастрюлю, высыпал в нее всю муку, какая была дома, – двухкилограммовый пакет и еще с полкилограмма – подогрел, сколько положено по объему, теплого молока, которое доставляли ему с детдомовской кухни, вбил яйца, всыпал сахарный песок и стал размешивать тесто.
Когда-то в юности он очень хорошо умел печь блины, и об этом знали все родственники.
Сковород в хозяйстве было только три. Директор поставил их все на газ, налил на дно каждой понемногу растительного масла.
«Жалко, что не хватит на всех, – думал он, рассчитывая, сколько может получиться блинов. – Но каждому малышу достанется! Варенья у нас тоже в доме полно».
И директор представил идиллическую картину: он сам в белом переднике и поварском колпаке обходит столы, за которыми сидят нетерпеливые детишки. И каждому на тарелку кладет по несколько ароматных блинов, а потом сбоку – столовую ложку варенья.
Эта воображаемая картина так тронула директора, что он неожиданно почувствовал, как по его щеке ползет вниз слеза.
«Кто их еще порадует, кроме меня!» – подумал с умилением он.
Искусство блинопечения с годами не растерялось. Спустя часа два на больших блюдах громоздились высокие блинные горы. И когда жена, позевывая, пошла в туалет, она с недоумением на них воззрилась.
– Это еще что за чудеса? Ты чего такое придумал?
– Детям пеку, – сказал счастливо улыбающийся директор. – Пусть полакомятся.
– Ну-ну, – проговорила жена. – «Скорую» сейчас вызывать или позже, когда закончишь?
– Ты пойми, это же дети, которых бросили родители! Кто, кроме нас, принесет им радость?
Жена молча пожала плечами и решила, что самое разумное для нее отправиться досыпать.
К восьми утра тесто закончилось. В это время позвонила сестра-хозяйка:
– Так что с сэконд-хэндом? Пусть сначала к нам завезут? Или сразу в магазин, а я подъеду с бумагами? Там, говорят, много чего хорошего.
Это была гуманитарная помощь. Обычно она, минуя детский дом, сразу переправлялась в магазины. Но в этот раз директор, мгновенно встрепенувшись, проговорил:
– Никаких магазинов, только к нам, и при этом сразу. Пусть каждый ребенок получит по красивой обновке.
– Чего-чего? – удивилась сестра-хозяйка. – Это у вас что, юмор такой с утра?
– Я говорю, пусть везут немедленно к нам. Буду принимать строго по весу, чтобы каждый ребенок получил по красивой обновке, – повторил директор.
Есть люди, которые смеются, еще не дослушав анекдот до конца. Есть и другие – они тоже смеются, но только вечером, осознав наконец смысл рассказанной спозаранку смешной истории. То же было и с воздействием, которое направлял на людей Савва. Оно не обязательно происходило тотчас же. Иногда ему требовалось вызреть, особенно если Савва действовал экономно. В душе директора воздействие Саввы стало обнаруживаться лишь через несколько дней.
Разговор мастера с магнатом
– Еще две микропайки, уважаемый Георгий Иванович, и можно принимать работу.
Мастер, как ему и положено, был немолод, но бодр. Беневоленский без раздражения слушал его болтовню. Как-никак, мастер готовил великолепный сюрприз неизвестному шпиону. По гениальному плану самого Беневоленского.
Воспользовавшись отгулом, который взял начальник его службы безопасности, Беневоленский лично, тайно от всех, созвонился с фирмой, которая и прежде выполняла кое-какие конфиденциальные заказы, и пригласил специалиста по микроэлектронной технике. Все эти дни он время от времени вспоминал про руку, любознательный владелец которой вскрыл пакет с видеокассетой. Как-то уж очень легко Андрей Кириллович перевалил все на студента. Но если это был не студент, тогда кто? Этот человек легко проникнет в его кабинет, чтобы пошарить в сейфе или перелистать на столе бумаги.
Тогда-то и осенила его эта блестящая идея. Ведь у него в кабинете стоит чучело людоеда с натянутым луком и стрелой, готовой проткнуть врага. Так пусть этот папуас поработает не просто раритетом, а еще и настоящим охранником.
Мастер появился довольно быстро после звонка. Увидев папуаса, он счастливо замер, словно перед статуей личного бога.
– Боже мой! Я и подумать не мог, что такие редкости могут стоять сегодня в наших домах!
Он мгновенно понял суть идеи, едва Беневоленский стал объяснять, и даже развил ее:
– Нет, здесь нужен лазерный луч не в видимом глазу диапазоне, а инфракрасный. Вы, может быть, читали роман Томаса Манна «Доктор Фаустус»? Там есть собака…
– Композитор Леверкюн выдает приглашенным свистки, которые посылают сигнал ультразвуком. Люди его не слышат, а собака воспринимает и пропускает гостей… – подхватил Беневоленский.
– Вот-вот! – обрадовался мастер. – Здорово, что вы тоже читали эту книгу.
С Беневоленским давно уже никто не разговаривал на равных. Все от него чего-нибудь ждали. И он истосковался по нормальному человеческому разговору. Поэтому ему и приятно было болтать с мастером.
– У вашего папуаса будет то же самое. Я вставлю инфракрасный микроизлучатель, и стрела сработает при пересечении невидимого луча. Только умоляю вас, не попадитесь сами – это ведь очень страшное оружие!
Когда работа была закончена, мастер предложил провести испытание, но у Беневоленского подступал час важных переговоров, и он со смехом проговорил:
– Пусть уж испытывает тот, кто проникнет в мой кабинет.
И как все-таки мало осталось по-настоящему интеллигентных людей, не испорченных временем. Хотя по всем повадкам было видно, что мастер не слишком богат, он отказался от второй пятидесятидолларовой купюры:
– Это лишнее, Георгий Иванович! У меня строгий тариф, и свыше я не беру. Тем более за удовольствие познакомиться с подлинным папуасом и его блистательным владельцем, который к тому же прочитал «Доктора Фаустуса» .
– Я и «Волшебную гору» одолел, – заметил слегка хвастливо Беневоленский вслед уходящему мастеру.
В то мгновение, когда мастер был уже в дверях, мелькнуло в нем что-то знакомое и чуть-чуть оцарапало сознание. Вроде бы какое-то его микродвижение Беневоленский уже наблюдал. Или просто померещилось.
Беневоленский отогнал легкую секундную тревогу и стал готовиться к важному разговору с потенциальными партнерами, которые прилетели – вот же совпадение – из Австралии, где, по его данным, жили потомки человека, который и доставил сюда этого папуаса.
Естественно, он не мог догадаться о том преображении, которое произошло с пожилым интеллигентным мастером. Забравшись в «семерку» с тонированными стеклами, мастер снял темноватую с проседью бородку, паричок, вытер несколькими салфетками грим и превратился в человека, встречи с которым Беневоленский так искал.
Тот, которого называли Скунсом, получив заказ, очень удачно сосканировал разговоры магната, а превратиться в мастера было совсем нетрудно. Правда, часа через три к глазку двери подошел молодой патлатый парень. Он тоже попробовал уверить охранника, что прибыл с заказом на работы до микроэлектронике. Но ему сразу дали от ворот поворот.
Конечно, тот, который выдавал себя за мастера, легко мог выполнить и другой, более ранний заказ: на убийство. Но убивать человека, минуту назад побеседовав с ним о Томасе Манне, было уж слишком неэстетично. А мастер любил работать изящно.
Счастливая встреча и странный конец
Подготовка к встрече с Дианой заняла у Петра не меньше часа; кажется, он еще никогда не подходил к процессу одевания так тщательно. Подобрать одежду, причесаться так, чтобы волосы не были прилизаны, но и не напоминали воронье гнездо, – все это требовало немалого труда. Павел, которого призвали в главные критики, с важным видом сидел на диване в комнате брата и давал ценные указания. Женскую половину населения – маму и Пунечку – в святая святых не допустили, и они коротали время на кухне, одна за подготовкой к урокам с одновременным приготовлением обеда, другая за выпрашиванием кусочков печенки.
Наконец туалет был завершен. Из зеркала на Петра смотрел достаточно высокий, правда, несколько излишне худощавый молодой человек с серьезным, вдумчивым выражением лица (Петр ежедневно в течение недели специально тренировался перед зеркалом). Единственное, что не подлежало исправлению, – это огромные, по мнению Петра, да еще и оттопыренные, как у слона, уши. С ними ничего невозможно было поделать. Ну не резать же их, в самом деле. Последние пять минут Петр провел перед зеркалом, прижимая уши к голове. Как было бы замечательно, если бы они застыли именно в таком положении, но, увы, предательские локаторы неизменно занимали свое обычное место.
– Ну, смотри, – жаловался Петр брату. – Нет, чтобы идти параллельно, как у всех людей, так они встали перпендикулярно плоскости головы!
Павлуша покатился со смеху:
– Не у всех же голова плоская!
– Что ты такое несешь?!
– Ты же сам сказал: «плоскость головы».
Однако времени на сборы больше не оставалось. Стремительно приближалось время «Че», и если Петр не хотел показаться невежливым и заставлять девушку ждать на первом же свидании, то ему следовало вылететь из дома, как пробка. Что он и поспешил сделать.
В результате Петр оказался на заветном пятачке между метро и Домом книги ровно за две минуты до назначенного времени, да еще с букетом лиловых и белых астр в руках, надеясь, что эти цвета не символизируют ничего плохого.
Петр никогда еще не был на настоящем свидании. Не считать же таковым встречу с одногруппницей по поводу передачи конспекта по сопромату. Поэтому его знания относительно того, как следует себя вести в подобных случаях, были почерпнуты из комиксов, фильмов, анекдотов и тому подобного. Так, Петр знал, что юноша должен являться вовремя и с цветами, а девушка практически всегда очень сильно опаздывает. Иногда очень сильно. Поэтому Петр с самого начала настроился на долгое ожидание: он постарался устроиться поудобнее, опершись о гранитный парапет, но принять непринужденную позу мешал дурацкий букет. Петр решительно не знал, что с ним делать. Стоять с ним и то было неудобно, к тому же Петру казалось, что эти астры придают ему глупый вид «влюбленного под часами», героя не менее глупых комиксов.
«Хоть бы она опоздала не больше чем на час, нет, на полчаса», – тоскливо думал Петр. Он снова и снова повторял в памяти описания друг друга, которыми они обменялись по электронной почте, стараясь охарактеризовать свою внешность положительно, но при этом с долей иронии.
Я буду в длинной юбке, но у нее такие разрезики, что с иной точки зрения она оказывается очень короткой. Цвет – черный. Куртка тоже черная. Кожаная, но не «косуха». Всегда восторженная речь и кудри черные до плеч. Насчет речи – не знаю, а про кудри написано правильно.
Ботинки, брюки, куртка. Особая примета – огромные уши. А если точнее: куртка «пилот» темно-коричневая, волосы короткие, рыжеватые. Некоторые считают меня рыжим, но это зловредное заблуждение, в чем вы, Диана, убедитесь сами. Лицо не лишено приятности, черты правильные, характер нордический.
Про уши Петр написал нарочно, чтобы предупредить ее. Она уже будет представлять невесть что, а увидев их, даже скажет: «Я думала, они гораздо хуже». И все-таки было страшновато. Поэтому, с одной стороны, Петру хотелось, чтобы она не очень опаздывала, а с другой – он так боялся этой встречи, что время от времени подумывал: «Хорошо бы она вовсе не пришла».
– Здравствуйте, Петр, – услышал он внезапно голос совсем рядом. – Представьте себе, я вас сразу же узнала. Вы очень хорошо себя описали.
Даша выговорила все скороговоркой, поскольку этот текст заготовила и заучила заранее.
– Диана, – только и сказал Петр.
– На самом деле меня зовут Даша. Диана – мой псевдоним.
– Вы что-то пишете? – спросил Петр, который растерялся настолько, что продолжал держать в руках букет, о существовании которого, по всей видимости, забыл.
– Так же, как и вы! Стихи, прозу, – рассмеялась Даша. – Или вы уже забыли?
Она и сама очень трусила перед этим свиданием, но теперь весь страх прошел, и ей стало ужасно весело. Она рассмеялась, а Петр в панике подумал: «Уши!»
– Слушайте, а уши у вас совершенно обыкновенные, я даже разочарована. Вы их так красочно описывали.
– Надо же было присочинить какой-то яркий отличительный признак, – развеселился Петр. Замечание про уши пришлось как нельзя кстати. Петр пришел в себя и даже вспомнил про букет. – А это вам, Диана, то есть Даша.
– Ой, спасибо, – она уткнулась носом в цветы. – Как здорово! Мне еще никогда не дарили цветов. Вернее, вот так не дарили. Когда мама с папой приносят букет на день рождения, это не считается.
– А я никому не дарил, кроме мамы на день рождения.
Петр, который стеснялся пристально разглядывать Дашу (он продолжал в глубине души называть ее Дианой), бросил на девушку быстрый взгляд. Она оказалась очень даже хорошенькой. Как здорово, что они все-таки решились встретиться, и что бы там ни подсказывала ему интуиция, а все равно оставались сомнения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40