Наряд довершала шляпка, черная, как все шляпки мисс Силвер, только зимой она носила фетровую, а летом — соломенную. На этот раз шляпка была бархатная, она купила ее весной к одной свадьбе, за что получила комплимент от своего бывшего ученика Рэндала Марча, сейчас он шеф полиции Ледшира. Шляпку украшали три помпона, черный, серый и темно-красный. Ее племянница Этель Бэркетт сказала, что шляпка ей чудо как идет. Алтея, естественно, не ведала всех этих подробностей, всей важности череды фетра и соломки в обиходе почтенной дамы.— Да, вы угадали, — несколько рассеянно отозвалась она.Мисс Силвер улыбнулась.— Видимо, вас удивил мой вопрос, но тут только что сидела миссис Грэхем, и она указала мне на вас. У вас необычное имя, когда она назвала вас Алтея, я подумала, не та ли это Алтея, которая дружила с Софи Джастис.Алтея разом очнулась от грез. Шесть лет назад беззаботная, жизнерадостная Софи влипла в ужасную историю. Она написала несколько глупых писем мужчине, который оказался настолько бесчестным, что стал ее ими шантажировать. Ей вспомнился обрывок разговора с Софи: «Как ты могла быть такой дурой!» — «Дорогая, мне и в голову не пришло, что на свете бывают такие мерзавцы!» — «Да их сколько угодно!»К великому счастью Софи, ей встретилась спасительница. «Представляешь, дорогая, она выглядит, как гувернантка, но она просто великолепна, как и говорила Синтия Уртингам. Она вернула жемчуга леди Уртингам, когда все уже не чаяли их увидеть!»— О, так вы мисс Силвер? — вдруг догадалась Алтея. — Софи говорила, что вы были великолепны!— Я рада, что смогла ей помочь.Алтея унеслась мыслями на шесть лет назад, у нее даже сразу изменился голос и манеры. И ей, и Софи опять было по двадцать лет — время, когда ничего не стоит взлететь к небесам и через миг рухнуть в пучину, когда балансируешь на краю пропасти, впадаешь в панику при виде надвигающейся опасности и ликуешь, когда она тебя все-таки минует. У Алтеи запылали щеки.— О, она была ужасна благодарна вам. Мы обе.Мисс Силвер протестующе покашляла.— Когда я оставила школу, чтобы посвятить себя частным расследованиям, я надеялась и верила, что на этом поприще смогу помочь тем, кто попал в беду. К тому же миссис Джастис — моя давняя приятельница.— Но она ничего не знала, — вырвалось у Алтеи. — Вы ей не сказали?Мисс Силвер торжественно произнесла:— Тайны, доверенные клиентом, для меня священны.Этих слов для Алтеи было достаточно. Для преобразившейся Алтеи. Конечно, за долгие пять лет она научилась быть скрытной и владеть собой, но встреча с Николасом стерла эти годы, и теперь, вспоминая о Софи, она стала прежней Алтеей, не умевший сдерживать свои чувства.Поддавшись внезапному порыву, она выпалила:— О, если бы вы могли мне помочь!Мисс Силвер улыбнулась. Эта ее мудрая улыбка завоевала уже много страждущих сердец, сердец тех, кто приходил к старой леди со своими бедами. Алтея увидела в ней доброту, понимание, поддержку — такой душевной щедрости она не встречала с детства. У ребенка всегда есть кто-то, с кем он чувствует себя защищенным. Для Алтеи таким человеком был отец. После его смерти ей больше не довелось испытать чувство защищенности. И вот теперь мисс Силвер каким-то непостижимым образом напомнила ей отца, и только сейчас, после многих лет, в течение которых она несла на себе бремя ответственности за семью, у нее снова возникло это дивное ощущение защищенности. Она подалась вперед и сказала:— Это очень глупо, но когда я говорю с вами, у меня такое чувство… нет, это трудно выразить словами, да, разумеется, глупо, но…— Да, дорогая?Алтея неловко засмеялась.— Я, наверное, просто паникерша, но… мне действительно страшно.— Может, вы мне расскажете, что именно вас пугает?— Хорошо, только вы будете смеяться, скажете, что все это чепуха и чтобы я выбросила все из головы. Дело вот в чем. Нам предложили неплохие деньги за наш дом.— Вы объявили о продаже?— В том-то и дело, что нет. Неподалеку от нас живет агент из конторы по продаже недвижимости. Мы его знаем, потому что он прислуживает в церкви, куда мы ходим..Однажды он остановился возле нашего сада полюбоваться бегониями, они и правда очень красивые. Не знаю, как у них с мамой зашел разговор о доме, но мама моя обмолвилась, что дом для нас великоват. Это верно, но я не думала его продавать. Так я ему и сказала, но он все-таки прислал человека с ордером на осмотр.Она рассказала о Блаунтах.— Сам он очень меня уговаривал, а она, как попугай, повторяла: «Очень мило». Без всякого интереса. Хотя он уверял, что она без ума от дома и все равно от него не отстанет, пока он его не купит, и поэтому за ценой он не постоит. Дом, конечно, хороший, и сад красивый, но не стоит семи тысяч, которые он предложил.Мисс Силвер сказала: «Боже мой!» Это было самое сильное выражение, которое она себе позволяла, но Алтея не должна была слышать даже его… Она кивнула.— Самое удивительное, что агент из другой фирмы, мистер Джонс, также прислал покупателя. Этот человек раньше жил здесь, говорит, что еще мальчишкой ходил мимо нашего дома и мечтал тут поселиться. Болтун жуткий, неприятная личность. Я сказала, что мы не собираемся продавать, а он, представьте, заявил, что ему известно про того, первого покупателя и что сколько бы ни предложил мистер Блаунт, он даст больше. Мне все это очень не нравится.Мисс Силвер стала расспрашивать про дом: когда построен, сколько комнат, размер сада, как давно Грэхемы здесь живут и кто прежний владелец. На последний вопрос Алтея ответила, что не знает. «Мы живем здесь больше двадцати лет. Что было до того, я не помню».— Дом старинный?— Не сказала бы. Ему лет пятьдесят, не больше. Потому мне и кажется все очень странным и нелепым. Нет в нем ничего такого, из-за чего стоило бы за него сражаться. Но эти два господина все равно не смогут заставить нас продать дом, если мы не захотим. Вся беда в том, что мама надумала поехать в круиз… — Тея вдруг осеклась и потускневшим голосом закончила:— Остается одно: продолжать говорить нет. Как я сказала, решать нам: продавать или не продавать. Глава 10
Миссис Грэхем была очень недовольна. Шесть человек отметили, как изменилась Алтея. Трое сказали, что она очень красива, двое добавили: «Как раньше». Майра Хатчинсон буквально накинулась на нее и своим противным хрипловатым голосом проворковала: «Миссис Грэхем, дорогая, как чудесно, что Николас вернулся! Алтея выглядит на миллион фунтов!» Ее это раздражало. Если бы она заранее знала, к чему приведет их выход в гости, она бы изобразила дикий сердечный приступ и осталась дома, и Tee пришлось бы остаться с ней. Да, но тогда бы не удалось показать всем свое новое платье. Элла Харрисон восхитилась, и даже миссис Джастис сказала: «Как изысканно, моя дорогая!» Все-таки очень тяжело: приходишь в гости к старой подруге, а там Николас Карей! Все из-за Эллы, это она его привела. Она могла бы знать… она и знала! Миссис Грэхем была очень сердита на Эллу. Она откинулась в кресле и слабым голосом сказала Нетте Пим, что неважно себя чувствует и ей лучше пойти домой. «Вы не могли бы найти Тею и сказать ей?»Позже, обсуждая все со своими сестрами, Нетти предположила, что миссис Грэхем решительно не понравилось, что Алтея произвела фурор.— Стоило мне сказать, что Алтея прекрасно выглядит, как она откинулась на подушку, закрыла глаза и сказала, что плохо себя чувствует. Я уверена, она не хочет, чтобы Алтея выходила замуж.Мейбел и Лили дружно закивали.Алтея отвела мать домой, помогла снять голубое платье, накинула на нее халат, подала лекарство. Она проделывала эти процедуры без привычного раздражения. В душе ее жили счастье и свобода. Она больше не потеряет то, что чудесным образом вернулось к ней. В голове звенела строчка из песни: «Мой любимый, ты со мной». Тепло и свет поселились в душе Алтеи, и теперь несложно было быть доброй.Лежа на диване, миссис Грэхем разрабатывала план. Им нужно уехать, но не в круиз, куда за ними может увязаться Николас Карей, а в тот частный отель, где они жили два года назад. Правда, ей там не понравилось, но в конце концов есть и другие места… Развалившись на подушках, она думала, думала…Алтея принесла ужин в гостиную. Когда они закончили, Алтея все убрала, вымыла посуду и тут увидела, что мать смотрит на нее с нежной улыбкой.— Для меня это оказалось слишком утомительным, но вечеринка удалась, правда, Тея?— Да, — сказала Алтея.— Нужно выбираться из наезженной колеи, видеться с новыми людьми.— Да.— Я так рада, что ты со мной согласна, дорогая, я как раз подумала, что небольшая перемена была бы полезна нам обеим. Помнишь то место, куда мы ездили в позапрошлом году? Отель мне не очень понравился, но справа от него был другой, по-моему, он назывался «Авонмаут».Помнишь, мы ходили туда иногда пить чай, у них хорошие пирожные. Можно поехать туда.Алтея слегка вздрогнула. Мыслями она была далеко и ей не хотелось возвращаться.— Поехать… сейчас? Зачем?— Дорогая, ты меня не слушала. Сегодняшний выход показал, что нам будет полезно уехать ради разнообразия.На этот раз до нее дошло. «Она хочет увезти меня от Николаса», — сказала она себе. А вслух Алтея произнесла:— Мама, мы не можем себе этого позволить.Миссис Грэхем продолжала сладко улыбаться.— Не спеши, дорогая. Нам просто нужно быть более практичными, я все обдумала. Круиз по Средиземному морю… знаешь, я подумала, для меня это чересчур, к тому же, говорят, на пароходе собирается очень пестрое общество, а нам нужно что-нибудь поспокойнее. А что касается расходов, — она издала мелодичный смешок, — это обойдется в четыре раза дешевле, чем круиз. Как видишь, таким образом мы сэкономим.Взгляд ее ясных голубых глаз был искренен и простодушен. С давних пор этот ее взгляд был для Алтеи сигналом опасности. Еще в детстве ока знала: сейчас ее попросят сделать то, чего она не хочет. Она напряглась, приготовившись к отпору.— Мы не можем себе позволить ни круиз, ни такой отель, как «Авонмаут». Об этом не может быть и речи. Мы и так превысили свою квоту в банке.Миссис Грэхем вздохнула.— Ну зачем ты сразу о банке?! Я только хотела чуть-чуть порадоваться, мы обе это заслужили. Боюсь, это моя вина, мне не следовало покупать новое платье, но это было так заманчиво, оно идеально подходило для вечеров, если бы мы отправились в круиз.Алтея медленно сказала:— Сейчас я не хотела бы никуда уезжать.— Я думаю, тебе полезно сменить обстановку, дорогая.Я не о себе забочусь, хотя доктор Баррингтон настаивает, чтобы я поехала на море. Мне главное — спасти свою дочь…Знаешь, люди любят болтать, а ты сегодня дала им замечательный повод. Нетти Пим сказала, что ты выходила из комнаты вместе с Николасом Кареем чуть ли не на полчаса. Жаль, я не видела, а то постаралась бы тебя остановить. Нетти говорила об этом без всякого ехидства, но я видела, о чем она думает. Очень печально, что ты на глазах у всех за ним бегаешь.Миссис Грэхем рассчитывала задеть гордость Алтеи, но ее ждало разочарование. Правда, она слегка покраснела, но тут же мечтательно улыбнулась. Это вызвало тревогу у миссис Грэхем, Алтея же мягко сказала:— Я не бегаю за Николасом.— Люди будут так говорить.— Они ошибаются.— Тея, я тебя не понимаю. Неужели тебе не ясно, что прежним увлечениям нет возврата? Никогда. Он с тобой флиртовал, потом уехал на пять лет. Он хоть раз тебе написал, чтобы просто сообщить, что он жив? Нет, не соизволил! Но у него хватило наглости вернуться и компрометировать тебя, опять! Ты представляешь, что будут говорить? Ты должна была показать ему, что с тобой так нельзя: сегодня подцепить, завтра бросить! Я думала, у тебя больше гордости!Алтея действительно не чувствовала гордости, но зато она чувствовала себя защищенной. Слова матери жужжали, как мухи за окном — окно плотно закрыто, и они не влетят, сколько бы ни шумели. Она встала, продолжая улыбаться. Пора было налить для матери бутылку горячей воды и уложить ее спать. Возле двери она обернулась.— Ты, пожалуйста, не волнуйся. Я не собираюсь флиртовать с Николасом, и он со мной тоже. Глава 11
— Не понимаю, зачем он тебе сдался, — сказала Элла Харрисон.Фред Уорпл сверкнул зубами, что у него считалось ослепительной улыбкой.— Тебе вовсе не нужно об этом думать, крошка.Они сидели за столиком .наслаждались ленчем. Лучшего места для конфиденциальной беседы нельзя было придумать: в толпе жующих людей, под грохот джаза. Шум, блеск, изобилие вина — без этого для обоих любое удовольствие было бы неполным. Намек Уорпла на то, что ей лучше не совать нос не в свое дело, совсем ее не обидел.— Видишь ли, мне сложно тебе помочь, если не буду знать, к чему ты ведешь.— Просто хочу купить этот дом, вот и все.— Именно этот?— Точно.— Он для тебя слишком велик.— Пока не обзаведусь женой и полдюжиной детишек.Она ощутила укол злости. Несколько быстрее, чем нужно, она сказала:— Кто же эта девушка?— Ну не знаю… кто угодно… да хоть мисс Грэхем!— Какая чушь!Он засмеялся. Напрасно он ее дразнит, ох напрасно.— А что, она недурна. И вот что я еще тебе скажу: дом оформлен на ее имя!— Да что ты!Он кивнул.— Берт Мартин в прошлом году сдавал его на лето, и документ подписывала девушка. Он невзначай об этом обмолвился, просто мы разговаривали, и я сказал: «Дай мне шанс, и я окручу старую леди», — а он сказал: «Не трать время попусту, дом принадлежит мисс Грэхем». Вот я и подумал: "Фред, мой мальчик, какие дела? Если ты можешь окрутить старую, то молодую и подавно. Женись на ней, и получишь этот дом — бесплатно, даром, ни за грош.Денежки останутся в кармане, заплатишь только за обручальное кольцо". Что скажешь, блестящая идея?Элла Харрисон еле сдержалась, чтобы не сказать ему, что она об этом думает. Он, конечно, шутит, проверяет, удастся ли ему вывести ее из себя, как в былое время! Раньше она была такая дура, что поддавалась на его подначки, но теперь он этого не дождется. Что он о себе возомнил?Если бы Джек так не надоел ей, если бы все не было так чертовски уныло, она послала бы его куда подальше! Дразнить ее другой девчонкой хотя бы в шутку?! Она с деланным чистосердечием сказала:— Алтея на тебя и не посмотрит.— Много ты понимаешь. Смотри, вот она — симпатичная девчонка, до смерти уставшая от инвалидки-матери, и вот я — тот, кто готов вывести ее в люди, сорить деньгами, развлекать. Да она запрыгает от радости!Элла покачала головой. Она не даст ему чересчур размечтаться.— Ты не ее поля ягода. К тому же есть парень, с которым она вроде бы была помолвлена, но ее мать все им испортила, он уехал за границу. А сейчас вернулся, и, похоже, у них все продолжается. Хотя непонятно, что он в ней нашел…Фред засмеялся.— Да ладно, это я так. При желании придумал бы, как его отсечь. Что плохого, если я получу этот дом?— Не знаю, зачем он тебе нужен.
И на следующий же день, идя по Хай-стрит, Алтея обнаружила рядом мистера Уорпла. Он сказал: «Доброе утро», — и прежде чем она сообразила, что он делает, взял у нее сумку.— Она слишком тяжелая для вас. Давайте я понесу.Алтея напряглась.— Благодарю вас, я сама…Фред не дал ей закончить фразу. Сверкнув Зубами, Он сказал:— Ну-ну, предоставьте это мне. Вы купили, ну а я отнесу. Не хотите же вы окриветь от тяжелой ноши? Как можно портить такую изумительную фигуру!— Мистер Уорпл, пожалуйста, отдайте сумку.Никто не назвал бы Фреда Уорпла чувствительным созданием, но он не переносил, когда его отвергали. С ворчанием он отдал сумку, но продолжал идти рядом, ничуть не обескураженный тем, что Тея на него даже не взглянула. После нескольких неудачных попыток завязать беседу он сказал: «Знаете, мисс Грэхем, я очень надеюсь, что вы обдумали мое предложение начет дома», — и на этот раз получил ответ:— Нет, я о нем не думала. Мы не желаем продавать.Она начала злиться — не только на мистера Уорпла, но и на агента мистера Джонса, который не имел права напускать его на нее. Их дом не числится в его списках, как и ни в чьих других, Мартину мать хотя бы дала предлог для визита Блаунтов, а Джонсу такого предлога никто не давал. Она покраснела от возмущения, и заранее пресекла дальнейшие реплики:— Я не буду обсуждать этот вопрос ни сейчас, ни потом. Всего доброго! — Она отвернулась, как бы собираясь войти в здание почты, и… столкнулась с выходящим оттуда Николасом Кареем.Наблюдая за их встречей, Уорпл почувствовал не столько разочарование, сколько раздражение. Она его отшила? Что ж, посмотрим, кто кого. Была у него одна удобная теория: все девушки любят жесткую игру, и их грубость — обнадеживающий знак. Они грубят, чтобы тебя раззадорить, а если при этом очень ласковы с другим, то это просто маневр — поймать тебя на крючок. Он увидел, как Николас Карей взял у нее из рук сумку, которую она не доверила ему, проводил их взглядом до угла Сефтон-стрит, где они вошли в кафе.Николас сказал:— В .мое время этого кафе не было. Давай займем вон ту кроличью клетку у задней стены. Последнюю, если в ней никого нет.Эти закутки с зелеными занавесками действительно чем-то напоминали клетки для кроликов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Миссис Грэхем была очень недовольна. Шесть человек отметили, как изменилась Алтея. Трое сказали, что она очень красива, двое добавили: «Как раньше». Майра Хатчинсон буквально накинулась на нее и своим противным хрипловатым голосом проворковала: «Миссис Грэхем, дорогая, как чудесно, что Николас вернулся! Алтея выглядит на миллион фунтов!» Ее это раздражало. Если бы она заранее знала, к чему приведет их выход в гости, она бы изобразила дикий сердечный приступ и осталась дома, и Tee пришлось бы остаться с ней. Да, но тогда бы не удалось показать всем свое новое платье. Элла Харрисон восхитилась, и даже миссис Джастис сказала: «Как изысканно, моя дорогая!» Все-таки очень тяжело: приходишь в гости к старой подруге, а там Николас Карей! Все из-за Эллы, это она его привела. Она могла бы знать… она и знала! Миссис Грэхем была очень сердита на Эллу. Она откинулась в кресле и слабым голосом сказала Нетте Пим, что неважно себя чувствует и ей лучше пойти домой. «Вы не могли бы найти Тею и сказать ей?»Позже, обсуждая все со своими сестрами, Нетти предположила, что миссис Грэхем решительно не понравилось, что Алтея произвела фурор.— Стоило мне сказать, что Алтея прекрасно выглядит, как она откинулась на подушку, закрыла глаза и сказала, что плохо себя чувствует. Я уверена, она не хочет, чтобы Алтея выходила замуж.Мейбел и Лили дружно закивали.Алтея отвела мать домой, помогла снять голубое платье, накинула на нее халат, подала лекарство. Она проделывала эти процедуры без привычного раздражения. В душе ее жили счастье и свобода. Она больше не потеряет то, что чудесным образом вернулось к ней. В голове звенела строчка из песни: «Мой любимый, ты со мной». Тепло и свет поселились в душе Алтеи, и теперь несложно было быть доброй.Лежа на диване, миссис Грэхем разрабатывала план. Им нужно уехать, но не в круиз, куда за ними может увязаться Николас Карей, а в тот частный отель, где они жили два года назад. Правда, ей там не понравилось, но в конце концов есть и другие места… Развалившись на подушках, она думала, думала…Алтея принесла ужин в гостиную. Когда они закончили, Алтея все убрала, вымыла посуду и тут увидела, что мать смотрит на нее с нежной улыбкой.— Для меня это оказалось слишком утомительным, но вечеринка удалась, правда, Тея?— Да, — сказала Алтея.— Нужно выбираться из наезженной колеи, видеться с новыми людьми.— Да.— Я так рада, что ты со мной согласна, дорогая, я как раз подумала, что небольшая перемена была бы полезна нам обеим. Помнишь то место, куда мы ездили в позапрошлом году? Отель мне не очень понравился, но справа от него был другой, по-моему, он назывался «Авонмаут».Помнишь, мы ходили туда иногда пить чай, у них хорошие пирожные. Можно поехать туда.Алтея слегка вздрогнула. Мыслями она была далеко и ей не хотелось возвращаться.— Поехать… сейчас? Зачем?— Дорогая, ты меня не слушала. Сегодняшний выход показал, что нам будет полезно уехать ради разнообразия.На этот раз до нее дошло. «Она хочет увезти меня от Николаса», — сказала она себе. А вслух Алтея произнесла:— Мама, мы не можем себе этого позволить.Миссис Грэхем продолжала сладко улыбаться.— Не спеши, дорогая. Нам просто нужно быть более практичными, я все обдумала. Круиз по Средиземному морю… знаешь, я подумала, для меня это чересчур, к тому же, говорят, на пароходе собирается очень пестрое общество, а нам нужно что-нибудь поспокойнее. А что касается расходов, — она издала мелодичный смешок, — это обойдется в четыре раза дешевле, чем круиз. Как видишь, таким образом мы сэкономим.Взгляд ее ясных голубых глаз был искренен и простодушен. С давних пор этот ее взгляд был для Алтеи сигналом опасности. Еще в детстве ока знала: сейчас ее попросят сделать то, чего она не хочет. Она напряглась, приготовившись к отпору.— Мы не можем себе позволить ни круиз, ни такой отель, как «Авонмаут». Об этом не может быть и речи. Мы и так превысили свою квоту в банке.Миссис Грэхем вздохнула.— Ну зачем ты сразу о банке?! Я только хотела чуть-чуть порадоваться, мы обе это заслужили. Боюсь, это моя вина, мне не следовало покупать новое платье, но это было так заманчиво, оно идеально подходило для вечеров, если бы мы отправились в круиз.Алтея медленно сказала:— Сейчас я не хотела бы никуда уезжать.— Я думаю, тебе полезно сменить обстановку, дорогая.Я не о себе забочусь, хотя доктор Баррингтон настаивает, чтобы я поехала на море. Мне главное — спасти свою дочь…Знаешь, люди любят болтать, а ты сегодня дала им замечательный повод. Нетти Пим сказала, что ты выходила из комнаты вместе с Николасом Кареем чуть ли не на полчаса. Жаль, я не видела, а то постаралась бы тебя остановить. Нетти говорила об этом без всякого ехидства, но я видела, о чем она думает. Очень печально, что ты на глазах у всех за ним бегаешь.Миссис Грэхем рассчитывала задеть гордость Алтеи, но ее ждало разочарование. Правда, она слегка покраснела, но тут же мечтательно улыбнулась. Это вызвало тревогу у миссис Грэхем, Алтея же мягко сказала:— Я не бегаю за Николасом.— Люди будут так говорить.— Они ошибаются.— Тея, я тебя не понимаю. Неужели тебе не ясно, что прежним увлечениям нет возврата? Никогда. Он с тобой флиртовал, потом уехал на пять лет. Он хоть раз тебе написал, чтобы просто сообщить, что он жив? Нет, не соизволил! Но у него хватило наглости вернуться и компрометировать тебя, опять! Ты представляешь, что будут говорить? Ты должна была показать ему, что с тобой так нельзя: сегодня подцепить, завтра бросить! Я думала, у тебя больше гордости!Алтея действительно не чувствовала гордости, но зато она чувствовала себя защищенной. Слова матери жужжали, как мухи за окном — окно плотно закрыто, и они не влетят, сколько бы ни шумели. Она встала, продолжая улыбаться. Пора было налить для матери бутылку горячей воды и уложить ее спать. Возле двери она обернулась.— Ты, пожалуйста, не волнуйся. Я не собираюсь флиртовать с Николасом, и он со мной тоже. Глава 11
— Не понимаю, зачем он тебе сдался, — сказала Элла Харрисон.Фред Уорпл сверкнул зубами, что у него считалось ослепительной улыбкой.— Тебе вовсе не нужно об этом думать, крошка.Они сидели за столиком .наслаждались ленчем. Лучшего места для конфиденциальной беседы нельзя было придумать: в толпе жующих людей, под грохот джаза. Шум, блеск, изобилие вина — без этого для обоих любое удовольствие было бы неполным. Намек Уорпла на то, что ей лучше не совать нос не в свое дело, совсем ее не обидел.— Видишь ли, мне сложно тебе помочь, если не буду знать, к чему ты ведешь.— Просто хочу купить этот дом, вот и все.— Именно этот?— Точно.— Он для тебя слишком велик.— Пока не обзаведусь женой и полдюжиной детишек.Она ощутила укол злости. Несколько быстрее, чем нужно, она сказала:— Кто же эта девушка?— Ну не знаю… кто угодно… да хоть мисс Грэхем!— Какая чушь!Он засмеялся. Напрасно он ее дразнит, ох напрасно.— А что, она недурна. И вот что я еще тебе скажу: дом оформлен на ее имя!— Да что ты!Он кивнул.— Берт Мартин в прошлом году сдавал его на лето, и документ подписывала девушка. Он невзначай об этом обмолвился, просто мы разговаривали, и я сказал: «Дай мне шанс, и я окручу старую леди», — а он сказал: «Не трать время попусту, дом принадлежит мисс Грэхем». Вот я и подумал: "Фред, мой мальчик, какие дела? Если ты можешь окрутить старую, то молодую и подавно. Женись на ней, и получишь этот дом — бесплатно, даром, ни за грош.Денежки останутся в кармане, заплатишь только за обручальное кольцо". Что скажешь, блестящая идея?Элла Харрисон еле сдержалась, чтобы не сказать ему, что она об этом думает. Он, конечно, шутит, проверяет, удастся ли ему вывести ее из себя, как в былое время! Раньше она была такая дура, что поддавалась на его подначки, но теперь он этого не дождется. Что он о себе возомнил?Если бы Джек так не надоел ей, если бы все не было так чертовски уныло, она послала бы его куда подальше! Дразнить ее другой девчонкой хотя бы в шутку?! Она с деланным чистосердечием сказала:— Алтея на тебя и не посмотрит.— Много ты понимаешь. Смотри, вот она — симпатичная девчонка, до смерти уставшая от инвалидки-матери, и вот я — тот, кто готов вывести ее в люди, сорить деньгами, развлекать. Да она запрыгает от радости!Элла покачала головой. Она не даст ему чересчур размечтаться.— Ты не ее поля ягода. К тому же есть парень, с которым она вроде бы была помолвлена, но ее мать все им испортила, он уехал за границу. А сейчас вернулся, и, похоже, у них все продолжается. Хотя непонятно, что он в ней нашел…Фред засмеялся.— Да ладно, это я так. При желании придумал бы, как его отсечь. Что плохого, если я получу этот дом?— Не знаю, зачем он тебе нужен.
И на следующий же день, идя по Хай-стрит, Алтея обнаружила рядом мистера Уорпла. Он сказал: «Доброе утро», — и прежде чем она сообразила, что он делает, взял у нее сумку.— Она слишком тяжелая для вас. Давайте я понесу.Алтея напряглась.— Благодарю вас, я сама…Фред не дал ей закончить фразу. Сверкнув Зубами, Он сказал:— Ну-ну, предоставьте это мне. Вы купили, ну а я отнесу. Не хотите же вы окриветь от тяжелой ноши? Как можно портить такую изумительную фигуру!— Мистер Уорпл, пожалуйста, отдайте сумку.Никто не назвал бы Фреда Уорпла чувствительным созданием, но он не переносил, когда его отвергали. С ворчанием он отдал сумку, но продолжал идти рядом, ничуть не обескураженный тем, что Тея на него даже не взглянула. После нескольких неудачных попыток завязать беседу он сказал: «Знаете, мисс Грэхем, я очень надеюсь, что вы обдумали мое предложение начет дома», — и на этот раз получил ответ:— Нет, я о нем не думала. Мы не желаем продавать.Она начала злиться — не только на мистера Уорпла, но и на агента мистера Джонса, который не имел права напускать его на нее. Их дом не числится в его списках, как и ни в чьих других, Мартину мать хотя бы дала предлог для визита Блаунтов, а Джонсу такого предлога никто не давал. Она покраснела от возмущения, и заранее пресекла дальнейшие реплики:— Я не буду обсуждать этот вопрос ни сейчас, ни потом. Всего доброго! — Она отвернулась, как бы собираясь войти в здание почты, и… столкнулась с выходящим оттуда Николасом Кареем.Наблюдая за их встречей, Уорпл почувствовал не столько разочарование, сколько раздражение. Она его отшила? Что ж, посмотрим, кто кого. Была у него одна удобная теория: все девушки любят жесткую игру, и их грубость — обнадеживающий знак. Они грубят, чтобы тебя раззадорить, а если при этом очень ласковы с другим, то это просто маневр — поймать тебя на крючок. Он увидел, как Николас Карей взял у нее из рук сумку, которую она не доверила ему, проводил их взглядом до угла Сефтон-стрит, где они вошли в кафе.Николас сказал:— В .мое время этого кафе не было. Давай займем вон ту кроличью клетку у задней стены. Последнюю, если в ней никого нет.Эти закутки с зелеными занавесками действительно чем-то напоминали клетки для кроликов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25