Ингрем ничего не ответил. Он держался все так же враждебно.
— Мое решение скрыть от вас некоторые факты оказалось правильным, — продолжал Роудбуш. — На прошлой неделе я узнал, что более двух лет вы при посредстве мисс Найгаард беззастенчиво контролировали мои частные разговоры. В свете этого я оказался бы в дураках, если бы доверился вам в деле Грира. А ведь я собирался это сделать, хотя вряд ли это свидетельствует о моем умении разбираться в людях…
Президент умолк и снова взглянул на Ингрема.
— Тем не менее даже после всего, что случилось, я хотел как бы отдать должное если не вам, то вашему учреждению, рассказав вам о Стиве. Я думал, что будет несправедливо, если ЦРУ окажется неподготовленным к финалу дела Грира. Но вдруг, к моему вящему удивлению, я узнаю, что вы нарушили мой категорический приказ и послали одного из своих агентов на остров Тристан. Это свидетельствовало о вашем вызывающем неповиновении. Оно могло привести к трагическим последствиям, если бы не усилия многих людей, в том числе Стивена Грира и агента моей секретной службы Дона Шихана.
Услышав про остров Тристан, я вспомнил Ларри Сторма, склонившегося над картой Южной Атлантики… Грир, Любин и Киссич отплыли из атлантических портов — на Тристан?.. Неужели и давно не попадавшийся мне на глаза Дон Шихан был на том же острове?
Ингрем оцепенел. Он стоял перед Роудбушем не в силах шевельнуться. Президент махнул рукой.
— Но все это сейчас уже ненужные слова, — продолжал он. — Дело в том, Артур, что вы исходили из неправильной предпосылки. Что это была за предпосылка, я не знаю, но, видимо, она была в корне ошибочна… Стив Грир с самого начала действовал с моего согласия и одобрения. Его миссия сулит очень многое Соединенным Штатам и всему миру. О результатах ее мы узнаем завтра.
Он скрестил на груди руки, не спуская глаз с Ингрема. Во взгляде его была враждебность и в то же время — или это мне почудилось? — жалость. Роудбуш был не из тех людей, кому доставляет удовольствие унижение ближнего.
— Так вот, Артур, — сказал он, — я только предупреждаю вас, хотя ничего еще не могу сказать наверняка, — вы совершите трагическую ошибку, если объявите завтра о своей отставке.
— А я думаю, вы заблуждаетесь, — ответил Ингрем. — И уверен, что ошибку совершаете вы.
— Вот как?
— Да, сэр, — Ингрем опомнился и перешел в атаку. — Когда страна узнает, что мы лишились важнейших разведданных из-за того, что вы свернули операцию «Мухоловка»… Когда страна узнает, что накануне переворота в Китае вы запретили своему штабу разведок обсудить этот вопрос, имеющий огромное значение для Соединенных Штатов… Когда страна узнает…
— Уверяю вас, Артур, — перебил его президент, — чем больше вы получите места в печати, тем глупее будете выглядеть. Но в свете грядущего сомневаюсь, чтобы вам предоставили много места.
— И все же я рискну, — отрезал Ингрем. — Когда всплывут все факты, я думаю, вы поймете, что недооценивали свой народ.
Трудно было разобраться, кто из противников одержал верх. Предельное напряжение обоих говорило, что ни тот, ни другой не уверен в себе до конца. А моя интуиция потонула в потоке новых впечатлений и неожиданных фактов.
Роудбуш пожал плечами.
— Кто из нас прав, пока не ясно. Однако ради дела, которое я считаю главным, а также ради своей политической репутации я бы не хотел, чтобы воду мутили посторонние стоки, вроде Артура Ингрема. Но если вы настаиваете, что ж, продолжим борьбу! Но предупреждаю: вам несдобровать.
— Разрешите удалиться, господин президент?
— Разумеется.
Не говоря больше ни слова, Ингрем повернулся и направился к двери. Когда он уже взялся за ручку, президент сказал:
— Это будет вашей самой страшной ошибкой, Артур.
Ингрем оглянулся.
— Или вашей, господин президент.
Он расправил плечи, вышел и решительно закрыл за собой дверь.
Роудбуш покачал головой.
— Слава богу, с этим покончено.
Я хотел встать, но президент удержал меня. Он вернулся за свой письменный стол, скинул пиджак и повесил его на спинку кресла. Затем сел и откинулся с видимым облегчением.
— Джин, — сказал он, — этот разговор надо сейчас же записать. Не уединиться ли вам на часок в кабинете наверху? Джилл как-нибудь справится в вашей лавочке.
— Это не лавочка, — сказал я. — Это сумасшедший дом.
— Завтра будет еще хуже. — Он полистал свой настольный календарь. — Давайте-ка посмотрим. Наше джентльменское соглашение, — кстати, мы с вами, наверное, последние джентльмены — истекает когда?
— Девятого октября. В субботу.
Это я знал и не заглядывая в календарь.
— Неувязка, — сказал он. — Если все пойдет как задумано, вы все узнаете завтра… Джин, я должен перед вами извиниться. Несмотря ни на что, вы работали великолепно и доказали свою преданность. Я хотел довериться вам с самого начала, но не мог. Миссия Грира была слишком важной и сложной. Малейшая утечка информации могла оказаться роковой.
— Да, мне пришлось туго, — сказал я.
— Понимаю. Но вы были неодиноки. Почти никто из правительства ничего не знал. Это было самой строжайшей тайной со времен Манхэттенского проекта, и посвящено в нее было гораздо меньше людей. Мы исходили из принципа: привлекать к делу только абсолютно необходимых… Я хочу поблагодарить вас за поддержку. Насколько мне помнится, мы за все это время поругались всего два раза. Вы терпеливый человек, Джин.
— А до завтра все-таки придется ждать?
— Да, — он посмотрел на свои часы. — Еще примерно двадцать часов. Однако за это время вам надо кое-что подготовить. Я хочу представить группу людей — среди них будут иностранцы — на очередной пресс-конференции в госдепартаменте. Впрочем, не совсем очередной и к тому же не совсем обычной. Я хочу изложить нашу историю, не отвечая на вопросы прессы. Материалов им хватит и так… Время я бы назначил около полудня. Лучше — поближе к часу. И я хотел бы, чтобы радио и телевидение… Кстати, это главный вопрос: успеют они подготовиться, если мы оповестим их часа за два-три до пресс-конференции?
— Вы хотите сказать: оповестим, не упоминая о Грире?
— Почему же. К тому времени вы сможете объявить всем, что будет сделано важнейшее сообщение по делу Грира.
— В таком случае не беспокойтесь, — сказал я. — Но мне нужно по крайней мере три часа форы, чтобы они там на теле— и радиостудиях успели изменить программы и подготовиться.
— Три часа у вас будут, — успокоил меня Роудбуш. — Итак, ориентировочно пресс-конференция в полдень. Исходите из этого.
— Ясно, — сказал я. — Я-то уж не опоздаю!
— Если не проспите, — сказал он, — сможете увидеть кое-что интересное.
— Понятно, сэр. — Судя по тому, как развивались события, я не удивился бы, если бы завтра увидел даже тройной восход солнца. — Еще один вопрос, сэр. Моя пресс-конференция назначена на четыре. Сейчас три пятнадцать, а вы хотите, чтобы я немедленно отстукал мемо…
— Отложите прессу, — посоветовал Роудбуш. — Думаю, ваши ребята потерпят до половины шестого.
— А что я им скажу… насчет Грира?
— Ничего, — ответил он. — Ни единого намека на то, что будет завтра. Мы не можем допустить осечки в самый последний момент.
— Слушаюсь, сэр. — Я поднялся, уже предчувствуя град ехидных вопросов и оскорблений, которые на меня посыплются в половине шестого. И только тут вспомнил: — Кстати, сэр, — сказал я, — нас ожидает сюрприз. Великая сенсация Калпа. Будет передаваться завтра вечером по всем программам. Комитет Уолкотта заранее оплатил время. Влетело им больше, чем в триста тысяч.
На мгновение Роудбуш смешался.
— Посмотрим, — сказал он медленно. — Может быть, удастся избавить людей губернатора от лишних расходов.

Я отбарабанил меморандум о последнем разговоре Роудбуша — Ингрема всего за час. Память у меня оказалась лучше, чем я думал, и слова сами ложились на бумагу.
Пресс-конференция, таким образом, тоже опоздала только на час. Когда стадо репортеров выкатилось из пресс-центра в пять сорок пять, в кабинете остался ошалелый, вальками выкатанный и досуха выжатый мученик, а не пресс-секретарь. Раны мои кровоточили, но я исполнил свой долг. Дело Стивена Грира оставалось для прессы таким же загадочным, каким было в первые лихорадочные августовские дни.
Джилл пришла ко мне вечером и приготовила обед. Я был в таком настроении, что мог бы выпить не менее полдюжины мартини, однако, зная, какой нас ожидает день, после каждых двух бокалов делал паузу.
И разумеется, мы заснули только далеко за полночь. Строили предположения, обменивались догадками. А в конце концов признались, что оба мы были не правы. Однако Джилл подошла к истине гораздо ближе, чем я, о чем она с мягкой снисходительностью женщины никогда потом не давала мне забывать.
20
Мы с Джилл явились в пресс-центр в чертову рань, к шести утра. И даже после второй чашки кофе из термоса, который прихватила Джилл, мы чувствовали себя немного лучше, чем мумии фараонов, и не могли даже снять плащи. Западное крыло Белого дома казалось заброшенным и запущенным — так выглядят ранним утром холлы роскошных отелей. Где-то вдалеке в одной из комнат гудел пылесос. Странно было сидеть в этом кабинете, сейчас таком пустом и тихом, и ничего не делать. Нам оставалось только ждать.
Мы сидели у моего стола, потягивая кофе, когда зажужжал телефон. Это звонила Грейс Лаллей. Она коротко, сухо уведомила нас, что мы должны быть в саду за домом, если хотим увидеть «кое-что интересное». С кружками кофе в руках мы вышли через западный коридор во внутренний дворик. Грейс стояла среди розария, придерживая руками воротник пальто: в этот ранний час было холодно. Вокруг не было никого из служащих Белого дома. Мы подошли по газону к Грейс. Ломкая от заморозка трава похрустывала у нас под ногами. Легкая пелена тумана затягивала выемки газона, а большие деревья кутались в пурпурно-серые вуали. Солнце должно было вот-вот подняться на востоке над зданием Казначейства. Казалось, мы втроем были одни в еще спящем городе, и тишина застенчиво и нежно оберегала нас.
Трое агентов секретной службы появились из главного подъезда под балконом. Затем вышел президент, ведя под руку женщину, которая оживленно разговаривала с ним. Президент заметил нас, и, когда они подошли пожать нам руки, я увидел, что эта женщина Сусанна Грир. Без шляпы, в шикарном синем новеньком плаще, она пребывала в превосходном настроении.
— Смотри, она сделала новую прическу, — прошептала Джилл. Даже если бы я описывал эту сцену во всех подробностях, такая деталь ускользнула бы от меня.
Роудбуш был в широкополой шляпе и рыжеватой куртке с поднятым воротником. Вместе с миссис Грир они остановились рядом с агентами.
Несколько секунд спустя мы услышали гул и рокот вертолета. Он неловко перевалил через холм и начал снижаться к Белому дому.
Вертолет снизился с треском и звоном, словно в какой-то кухне вдруг все горшки посыпались на пол, и замер в нескольких шагах от президента. Первым появился в дверях кабины Дон Шихан. Он победоносно помахал рукой президенту и пальцем указал себе за спину. Вторым вышел Стивен Грир. Он спрыгнул на землю, улыбнулся и поднял сжатые руки в боксерском приветствии. Стив был в брюках цвета хаки, спортивной рубашке и старой кожаной куртке. Сью Грир бросилась к нему навстречу, и они обнялись. Стив поднял жену по крайней мере на фут над газоном. Потом Стив, ведя Сью под руку, подошел поздороваться с Президентом.
Третьим человеком — теперь это меня уже не очень удивило — оказался Фил Любин. Он растерянно улыбался и, видимо, не знал, как себя держать. Далее появились еще трое — в них я узнал армейских связистов, прикрепленных к Белому дому. Еще двое, спустившиеся из вертолета, удивили и меня и Джилл. Она дернула меня за рукав и спросила:
— Ты веришь своим глазам?
Первым был Ларри Сторм в штормовке и джинсах. Вторым — огромный Дэйв Полик, который, едва ступив на землю, начал быстро приседать и размахивать руками, разминаясь. Я заметил, что он давно не брит.
Все эти люди приблизились и окружили Роудбуша. Я не знаю, что там, собственно, происходило: мы видели, как все пожимают друг другу руки, как Грир представляет президенту связистов; до нас доносился лишь гул голосов. Настроение у этой компании было радостным и добродушным. Роудбуш по-медвежьи обнимал Фила Любина и хлопал Грира по спине.
Вертолет поднялся и улетел. Почти тотчас же другой вертолет появился из-за холма, направляясь к нам. Толпа вокруг президента выстроилась в ряд, словно кто-то напомнил им о правилах хорошего тона. Из второго вертолета высадилось шесть человек. Один из них походил на азиата, еще одного — могучего детину с длинными руками и грубым загорелым лицом — я видел уже сотни раз. Это был Барни Лумис.
Вновь прибывшие потянулись цепочкой к президенту. Все, кроме Барни, держались выжидательно и настороженно, как туристы, впервые попавшие в незнакомую страну. Лумис энергично потряс руку президента, остальных официально представил Стивен Грир. После бесчисленных поклонов и рукопожатий Роудбуш пригласил всех в Белый дом. Вертолет улетел, подняв целую бурю в листве магнолий вокруг газона.
— Ну и ну! — ничего остроумнее я не мог придумать.
— Но что все это значит? — спросила Джилл.
— Операция Альфа, — ответила Грейс Лаллей.
Она улыбнулась, довольная, что лишь сейчас выдала тайну, и направилась в приемную. На пороге она потопала ногами, чтобы стряхнуть с туфель капельки — трава на газоне уже была покрыта инеем.
Вот и все, что мы с Джилл узнали в тот ранний час. Президент вызвал меня только около восьми и поручил заранее оповестить журналистов и радио. Я должен был объявить, что в полдень состоится открытая пресс-конференция с участием самого президента. Тема — дело Грира. Больше он ничего не сказал, и я понял, что сейчас не время выпытывать у него подробности.
Целый час я висел на телефоне, обзванивая всех, в том числе и Уайт Сулфур Спрингс, где отдыхал директор Си-Би-Эс. Переговоры отняли время, но все устроилось. Магическое слово «Грир» действовало безотказно. До полудня мы могли спокойно отдыхать. Затем в девять тридцать я сделал заявление для прессы.
Зал государственного департамента начал наполняться сразу же после того, как эта новость появилась на телетайпах ЮПИ и АП. ЮПИ ударило во все колокола и напечатало с тройной разрядкой:
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ:
СЕКРЕТАРЬ БЕЛОГО ДОМА ПО ДЕЛАМ ПЕЧАТИ ЮДЖИН Р.КАЛЛИГАН ЗАЯВИЛ, ЧТО В ПОЛДЕНЬ СОСТОИТСЯ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ, НА КОТОРОЙ БУДЕТ СДЕЛАНО ВАЖНЕЙШЕЕ СООБЩЕНИЕ ПО ДЕЛУ СТИВЕНА ГРИРА. НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ В ЗАЛЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ДЕПАРТАМЕНТА БУДУТ ПРИСУТСТВОВАТЬ ПРЕЗИДЕНТ РОУДБУШ И ДРУГИЕ. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ ТРАНСЛИРУЕТСЯ ПО ВСЕМ КАНАЛАМ ТЕЛЕВИДЕНИЯ.
7.10 09:36.
Поток репортеров к зданию госдепартамента превратился в наводнение, когда несколько минут спустя на телетайпах появилось дополнительное сообщение:
ЮПИ—21 (ГРИР)
ВАШИНГТОН. ИЗ ДОСТОВЕРНЫХ ИСТОЧНИКОВ.
В САДУ ЗА БЕЛЫМ ДОМОМ СЕГОДНЯ НА РАССВЕТЕ ПРИЗЕМЛИЛИСЬ ДВА ВЕРТОЛЕТА.
В БЕЛОМ ДОМЕ РАСПРОСТРАНИЛИСЬ СЛУХИ, ЧТО СРЕДИ ПРИЛЕТЕВШИХ НАХОДЯТСЯ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ ПРОПАДАВШИЕ СТИВЕН Б.ГРИР, БЛИЗКИЙ ДРУГ ПРЕЗИДЕНТА РОУДБУША, И ДОКТОР ФИЛИП ЛЮБИН ИЗ УНИВЕРСИТЕТА ХОПКИНСА, В КОТОРОМ НЕКОТОРЫЕ РЕПОРТЕРЫ ОПОЗНАЛИ ПРЕСЛОВУТОГО «ДОКТОРА X» ВПЕРВЫЕ УПОМЯНУТОГО ХИЛЛАРИ КАЛПОМ, ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ПРЕДВЫБОРНОГО КОМИТЕТА УОЛКОТТА В ШТАТЕ КЕНТУККИ.
ЛИЧНОСТЬ ДРУГИХ ПАССАЖИРОВ ПОКА УСТАНОВИТЬ НЕ УДАЛОСЬ.
7.10 09:51.

ЮПИ—24 (ГРПР)
РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО. КАК СООБЩИЛИ СЕГОДНЯ, ЛИЧНЫЙ САМОЛЕТ ПРЕЗИДЕНТА РОУДБУША ТАЙНО ВЫЛЕТЕЛ НОЧЬЮ ИЗ МЕЖДУНАРОДНОГО АЭРОПОРТА РИО В ВАШИНГТОН.
ЛИЧНОСТЬ ПАССАЖИРОВ НЕ УСТАНОВЛЕНА, ОДНАКО ОДИН ИЗ НАШИХ КОРРЕСПОНДЕНТОВ ПОЛАГАЕТ, ЧТО СРЕДИ НИХ НАХОДИЛСЯ СТИВЕН Б.ГРИР, ИСЧЕЗНУВШИЙ 2 МЕСЯЦА НАЗАД, ВАШИНГТОНСКИЙ ЮРИСТ, БЛИЗКИЙ ДРУГ ПРЕЗИДЕНТА РОУДБУША.
ПАССАЖИРЫ ПЕРЕСЕЛИ НА САМОЛЕТ ПРЕЗИДЕНТА С ДВУХ ТРАНСПОРТНЫХ САМОЛЕТОВ, ПРИБЫВШИХ В РИО ИЗ НЕИЗВЕСТНОГО ПУНКТА.
7.10 10:02.

ДЛЯ ИНФОРМАЦИИ ИЗДАТЕЛЬСТВАМ И КОРРЕСПОНДЕНТАМ ЮПИ: ВВИДУ ПРЕДСТОЯЩЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ В БЕЛОМ ДОМЕ НЕ ПУБЛИКОВАТЬ НИКАКИХ ДОМЫСЛОВ ПО ДЕЛУ ГРИРА. СЕГОДНЯ БУДУТ ГОТОВЫ ТОЧНЫЕ ДАННЫЕ ПО ЭТОМУ ДЕЛУ.
Немного позднее позвонил один из вице-президентов телевидения и от лица своей компании сообщил, что интерес к предстоящей пресс-конференции настолько велик, что операторы хотели бы ретранслировать ее на весь мир через спутник. Не будет ли у нас возражений? Я сразу же получил ответ президента через Грейс Лаллей. Он был бы «в восторге». Итак, с этим уладилось. Конференция будет транслироваться на все страны.
Я послал Джилл в госдепартамент, и в половине двенадцатого она сообщила, что огромный зал набит битком. Служители из нашего пресс-центра поставили в широких проходах складные стулья и установили еще два ряда кресел перед трибуной. Но даже этого оказалось мало, и репортеры теснились вдоль стен, нарушая все противопожарные правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47