Хвостом птица повернула – и вся поляна пошла кругом, стоит девушка, где стояла, а уже на другом месте очутилась, будто плывет она в лодке мимо лесу, мимо частого, только деревья перед глазами мелькают.
Так приблизилась девушка к гнезду чудесной птицы. И заговорила птица человеческим голосом:
– Кто ты такая, девушка? Откуда? Как ты меня нашла и зачем искала?
Отвечала ей девушка:
– Заплуталась я в темном лесу и зашла сюда по нечаянности, не своею волею, а случайным случаем. И что ты за птица, я не знаю, а только прошу – не губи меня.
Засмеялась чудесная птица, будто серебряные колокольчики прозвенели. Говорит она девушке: – Я никого не гублю. Имя мое – Птица Радость, потому что я всему живому радость даю. Куда я прилечу, там и радость будет.
Вздохнула девушка и проговорила:
– Я у отца и матери в бедности живу, и, наверно, поэтому я тебя никогда не видала. Не прилетала ты к нам.
– Нет, девушка, я прилетаю и к бедным, и к богатым, только прилетаю невидимо и неслышимо, а радость даю – какую кто сам пожелает, но только одну на весь век. Кто же знает, чего твои родители пожелали. Значит, богатства они у меня не просили. Может быть, они пожелали жить в согласии и любови? Есть и у них своя радость. А уж если кто ошибется, не то запросит, то пеняй на себя – перемены не будет, я даю радость только одну на всю жизнь.
Девушка подумала: «Значит, ошиблись мои родители. Верно, что они в согласии и любови живут, а все же при бедности, и это не в радость».
А птица спрашивает:
– Какую же ты, девушка, у меня радость просить будешь? Ну-ка, подумай хорошенько. Помни – перемены не будет.
Подумала девушка: «Если, как отец с матерью, семейное счастье просить, то при бедности все равно плохо жить. Запрошу богатство, а с ним и всякое счастье придет, и женихи хорошие сватать будут, можно выбрать, какой понравится. При богатстве все у меня будет». И сказала она птице:
– Прошу я тебя, Птица Радость, сделай меня богатой.
Вздохнула Птица Радость и промолвила:
– Что же, пусть будет по твоему желанию. Только никому про меня ничего не сказывай, иначе твое желание не сбудется.
И вдруг у девушки все из глаз скрылось, будто погрузилась она в крепкий сон.
Скоро или не скоро очнулась девушка. Смотрит-никакой поляны нет, а сидит она на своем покосившемся крылечке, мать перед ней стоит и спрашивает:
– Что же ты, доченька, так долго по малину ходила? Или ты в лесу заблудилась?
– А я, маменька, малины много набрала, тяжело нести, вот я и запозднилась.
Мать говорит:
– А у нас, доченька, нечаянная радость – отец клад нашел. Богатые теперь будем.
И зажили они богато. Поставили дом хороший, со всякими пристроями. Отец торговое дело завел. Постоянно к ним люди приходят и приезжают и по делу и в гости.
У девушки нарядов полны сундуки. Подружек много стало – то к ней гости, то она в гости, каждый день разговоры да веселье. Молодые люди ей встречаются. Многие сватались, только девушка всем женихам отказывает – не по душе они ей. Один только ей приглянулся, да он-то не на нее заглядывается, а на подружку. Очень горько было это девушке – он ей нравится, а она ему нет.
Вздыхала, вздыхала девушка, даже грудь болеть стала. И все думается ей: «Ой, ошиблась, ошиблась – не ту радость запросила. Вот у нас и богатство есть, да что из того толку? Отец угрюмый стал, все с делами да с заботами, никогда себе покоя не знает. Мать с ног сбилась, стряпаючи да гостей принимаючи. А у меня и нарядов много, и веселья всякого, и женихи сватают, да вся эта радость мне не в радость: кого выбрала, тот на меня и не взглянет. И нет моему сердцу покоя. Неужели Птица Радость не пожалеет меня – не сменит мне радость?»
Отыскала девушка на чердаке свое лукошко, с которым, бывало, по малину ходила, сказала матери:
– Скучно мне, мамаша, хочу по малину сходить, себя повеселю.
Ходила-ходила девушка по лесу дремучему, полно лукошко малины набрала, а до заветной поляны никак не дойдет: куда бы ни повернула, везде тропы да дороги, и все она к своему дому возвращается.
Так ходила она семь дней и семь ночей, и только на восьмой день к вечеру вышла она на ту поляну и увидала Птицу Радость. И как только она ее увидала, закричала громким голосом:
– Прости меня, Птица Радость, ошиблась я, глупая, не ту радость я тогда у тебя просила. И вот теперь радость мне не в радость, ничего не мило.
Засмеялась Птица Радость своим серебряным смехом, взмахнула крылами, озарила поляну чудесным светом и спросила:
– Чего же ты теперь хочешь, девушка? Долго ты меня искала, так за это прощаю я тебе ошибку, переменю для тебя радость. Чего желаешь?
– Хочу быть замужем за тем, кого приглядела, да чтобы он меня любил больше всех на свете и никуда бы от меня не отлучался.
– Подумай, девушка, хорошенько, промолвила Птица Радость, – смотри, опять не ошибись. Вторая ошибка тяжелее первой.
– Ничего больше не желаю, – отвечала девушка.
Птица Радость вздохнула и сказала:
– Пусть будет по-твоему. И богатство пусть при тебе останется, и замужем будешь, за кем желаешь. Увидишь, девушка, все, чего ты просишь.
И опять все у девушки из глаз скрылось, как будто она забылась крепким сном. И очутилась она у себя дома, на своей мягкой постели. Мать ее будит:
– Вставай, доченька, сваты приехали, давно у нас сидят. Мы с отцом согласны, не знаю, какое твое слово будет.
– За кого, мамаша, сватают?
Называет мать того самого, который ее дочке всех милее казался.
Веселую сыграли свадьбу. Поселилась молодая в мужнином богатом доме. Всего в том доме вдоволь, делать вовсе нечего, все слуги да прислуги сделают. Муж на нее не наглядится, не насмотрится, не знает, чем молодой жене угодить, чем ее повеселить, чем порадовать.
Прошло времени не так много и не так мало, и эта радость не в радость стала. Никуда от нее муж не отлучается, глаз с нее не сводит, следит за каждым ее шагом, каждое ее слово ловит. И стал он такой подозрительный, – с кем бы жена словом не перемолвилась, он уже приревнует. Всех подружек от дому отвадил. Не велит жене в нарядные наряды наряжаться, не велит ей никуда из дому отлучаться, даже к матери не пускает. И что дальше, то хуже.
Случится ему куда по делу уйти-уехать, так он жену дома на замок стал запирать, как тюремщик какой. И опять она ничему не рада, вечером слезами обливается, поутру встает – слезами умывается. Думает: «Опять ошиблась, опять не ту радость запросила».
Невтерпеж стала молодой такая жизнь. И вот она украдкой от мужа, задами да огородами убежала к матери, отыскала свое старое лукошко и говорит:
– Пойду, мамаша, в лес по малину. Соскучилась я, дома сидючи, что-то стало мне очень тоскливо.
И отправилась молодая в лес. Птицу Радость искать.
Двадцать дней ходила она по дремучему лесу, под кустами ночевала, ягодой питалась. Домой дорогу находит, а на заветную поляну никак не нападет. И только на двадцать первый день вышла она на эту светлую поляну. И как увидела она Птицу Радость, на колени упала, горькими слезами заплакала:
– Птица Радость, прости! Опять я ошиблась, глупая, опять я не ту радость запросила, и опять радость ко мне горем обернулась.
Птица Радость яркими крылами взмахнула, светом чудесным поляну озарила, запела свою радостную песню, будто на звонких гуслях заиграли. Наконец спросила она девушку:
– Чего же ты, девушка, теперь хочешь? Девушка горькими слезами заливается, едва выговорила:
– Чего хочу, сама не знаю. Только трудно мне, никакой силы моей не стало. Научила бы ты меня, Птица Радость, чего желать, чего просить, как с радостью жить.
Птица Радость долго молчала, потом сказала:
– Трудно тебе оттого, что не свою ты радость запросила. Счастье-то было подружкино, а не твое. Оттого тебе радость горем и обернулась.
– Как же теперь быть? – спрашивает девушка.
– Ладно уж, – отвечает Птица Радость, – пожалею тебя, сама тебе радость выберу. Радость эта всегда при тебе будет. А ты придешь домой, подумай-ка да припомни – не было ли у тебя радости, когда ты еще в бедности жила? А теперь иди, девушка, настанет время, я сама у тебя побываю.
Птица Радость хвостом повернула, крыльями взмахнула, и вся поляна пошла кругом, все у девушки из глаз скрылось…
Скоро ли, не скоро ли, проснулась девушка в родительском доме, на своей мягкой постели.
Мать перед ней стоит и говорят ей:
– Вставай, доченька, скорее. Вставай, милая. Сваты у нас сидят, тебя дожидаемся – что ты скажешь? А мы с отцом согласны, жених хороший – и богатый, и красивый, и одетый по моде. Такой жених, что лучше и не сыскать!
А девушка говорит:
– Что ты, мамаша! Да ведь я замужем. Мать даже руками всхлопнула:
– Опомнись, доченька! С чего тебе такое привиделось? Или ты лишнего заспалась? Да когда же ты замужем была, коли мы тебя еще не просватывали и никуда из своего дома не отдавали. Пойдем скорее в горницу, говорю – сваты сидят, твоего согласия дожидаются.
А дочь спрашивает:
– За кого же, мамаша, сватают?
Называет мать того самого, который ее дочке милее всех казался.
Задумалась девушка. А потом сказала:
– Нет, мамаша, не пойду я за него замуж. Лицом он хорош и пригож, а характера его я не знаю. Не за мной он гнался, не мне за ним и замужем быть. Не мое это счастье. Скажите сватам, что согласия моего нет и не будет.
Жениху отказали.
Стала девушка думать да приглядываться, кто как живет и кому какое счастье. Пригляделась к женихам, которых в то время немало было, и поняла она, что сватают либо за красоту, либо за богатство. И вспомнилось ей, что нравился ей один парень, когда она еще в бедности жила, и она тому парню по душе была, заглядывался он на нее. Парень и умен, и смирен, и характером хорош, и по кузнечному делу первый мастер. Захотелось ей с этим парнем повидаться, да не приходится – в бедный-то дом он к ним хаживал, а в богатый дом незваный не заходил.
И вот собралась она сама к нему в кузницу сходить, как будто по делу – сковородник заказать.
Подходит она к кузнице, слышит – кузнец кует, а сам песню поет. Увидал он ее, обрадовался. Поздоровались. И он спрашивает:
– Чем могу служить?
Девушка говорит:
– У моей мамаши сковородник не годится – на большую сковородку великоват, а на маленькую маловат. Нельзя ли сделать, чтобы и на ту и на другую подходил?
– Можно! – отвечает кузнец. – Сделаем! Не привыкать сковородники ладить, мамаша останется довольна.
Девушка его спрашивает:
– Что это ты так весело поешь? Верно, тебе счастливо живется?
– Счастливо, не счастливо, а плакать не приходится. Было мое счастье, да пролетело мимо. А ведь счастье не птица, за хвост не поймаешь. А ты лучше скажи мне по старой дружбе – почему ты всем женихам отказываешь?
Засмеялась девушка и говорит:
– Потому и отказываю, что за незнакомого человека выходить опасно, а по старой дружбе меня не сватали.
Вздохнул кузнец и говорит:
– Я бы посватал, да ведь ты за такого не пойдешь?
– Я-то пойду, да отец за мной приданого не даст, если я не за купца выйду.
– Это купцам страшно, – отвечает кузнец, – а вот мне на приданое – тьфу! Не в нем счастье, а была бы невеста по душе.
Девушка его словам обрадовалась. Думает: «Вот оно, мое счастье, этот за богатством не гонится. И ума-разума ему не в людях занимать. И красота у него не от моды, а от природы…»
Кузнец спрашивает:
– Ты за сковородником когда придешь?
– Сам принесешь, – сказала девушка и убежала.
На другой день кузнец принарядился и пошел сковородник относить. Приходит он с черного хода в кухню, поздоровался с девушкиной мамашей и говорит:
– Вот, получите сковородник, ваша дочка заказывала. Хорош ли будет?
Мать сковородник к сковородкам примерила и очень обрадовалась. Говорит:
– Вот, миленький, спасибо! Уж так-то ты мне угодил! Сколько же тебе за него платы?
– Да ведь плату-то я хочу больно большую просить. Не знаю – согласны ли будете? Как бы вместо платы мне вот этим сковородником по шее не пришло.
Девушкина мать догадлива была. Засмеялась она и говорит:
– Ну уж не стану такой хороший сковородник об твою шею ломать. Какую хочешь плату бери. Да у вас, верно, дело-то слажено? То-то моя дочка всем женихам отказывает, отца-то печалит. Ступай-ка, милый, в горницу – видать, тебе отказу не будет.
Девушка жениху не отказала, отец согласился. Вскоре и свадьбу сыграли.
Поселилась молодая в мужнином доме. Не так-то жили роскошно, да с умом с разумом голодны не бывали. И пошло в кузнецовом доме все складно да ладно, вроде и не так богато, да не в людях занято, а нажито своим трудом да своим умом. Муж женой не нахвалится – и умна, и приветлива, и на делах ловка. Люди на их счастливую жизнь радуются, на их деток завидуют.
Время идет, как вода течет, день за днем, год за годом. Уже и дети Кузнецовы большие стали, поженились, замуж повышли, своих деток народили. А девушка давным-давно бабушкой стала.
Раз сидит бабушка, внучку баюкает, а сама думу думает: «Вот и век мой проходит, а Птица Радость так у меня и не побывала. Или она прилетала к нам невидимо? Или я того не достойна, чтобы она меня проведала?»
Только она так подумала, озарилась изба ярким светом чудесным, появилась Птица Радость, крылами сверкнула, хвостом повернула, заговорила – словно струны на звонких гуслях заиграли:
– Здравствуй, милая моя девушка! Всем ли ты довольна? Радостно ли живешь на свете?
– Живу, всем довольна. Своей радостью порадовалась, чужой радуюсь. Спасибо тебе, Птица Радость, научила ты меня не одной себе счастья желать, доброе не на стороне искать, не в людях просить, а в своем сердце носить, чтобы было чем и других порадовать-повеселить.
Засмеялась Птица Радость своим радостным смехом, будто серебряные колокольчики зазвенели, взмахнула она крылами, озарила еще раз избу светом чудесным и сказала:
– Доживай свой век счастливо. Я невидимо всегда с тобою.
И стала Птица Радость невидимою. Проснулась внучка, спрашивает:
– Это ты, бабаня, с кем говорила?
– А со своей радостью, моя милая, с Птицей Радостью, про которую тебе сказку сказывала.
– А она где теперь?
– На всем свете, милая. Невидимо она прилетает к людям и дает им радость.
– А если ее на войне убьют?
– Что ты, внученька, что ты! Убить ее нельзя. Нет такой силы, чтобы Птицу Радость убила. Спи, моя милая, пусть и к тебе Птица Радость прилетит, озарит тебя своим ясным светом чудесным.
На этом сказка кончается. Продолжать ее никому не запрещается. А мне бабушка только это и сказывала, а прибавлять ничего не наказывала.
Три Ивана
В одной деревушке в небольшой избушке жили мужик да баба. Люди они были работящие, а поэтому и хозяйство у них было подходящее – не так богато, но и бедным назвать нельзя.
Родился у них сын. Собрались крестить. Отец спрашивает:
– Как же, мать, мы своего первенца назовем? Мать отвечает:
– Да ведь хорошо бы отцово имя дать. Люди-то так дают. Давай назовем, как тебя, – Иваном.
Отец согласился. Так и сделали – окрестили, назвали Иваном.
Прошел год. Родился у них второй сын. Отец опять спрашивает:
– Ну, мать, а этого сына как назовем? Мать подумала и отвечает:
– Да ведь люди-то, если не отцово, так дедово имя дают. Давай назовем, как твоего отца звали.
Отец согласился. При крещении и этого сына Иваном назвали.
Прошло времени еще год. Народился у них третий сын. И опять отец спрашивает:
– Как же, мать, третьего сына звать будем? Она говорит:
– А ты сам-то как думаешь? Отец подумал-подумал и говорит:
– А я вот как думаю: одного деда имя дали, надо и другого деда имя дать. Чтобы без обиды. Давай назовем сына, как твоего отца звали.
Так они и третьему сыну дали имя– Иван. Растут три Ивана, один другого подгоняют. Люди на них удивляются – все трое на одно лицо, ростом ровны, как ниткой ударены, и характером одинаковы. Мать на них не наглядится, мать на них не налюбуется. Всё – «Ванюшка!» да «Ванюшка!», да опять – «Ванюшка!»
Печет она блины-оладьи, выйдет за ворота и позовет:
– Ванюшка!
А они все трое бегут, один с улицы – он там с ребятами в козны играл, другой с речки – этот решетом огольцов ловил, а третий с задов – этот всё клетушки нагораживал. Придет время обедать, выйдет мать за ворота, опять покличет:
– Ванюшка!
И опять все трое тут же явятся.
Так время и шло. Сыновья подрастать стали, а родители стареть начали.
И вот однажды отец говорит матери:
– Трудновато мне, старуха, работать стало. Не молоденький. Сыны подрастают, надо бы их к делу приучать.
– Ну что ж, – отвечает мать, приучай помаленьку.
И вот отец как-то сказал старшему сыну:
– Поедем, Иван, в поле, пора тебе пахать учиться.
А сын отвечает:
– Это что же – я один пахать буду? Нас трое, пусть все пашут.
Средний Иван говорит:
– Мне нельзя пахать, у меня нога болит.
А у него и верно нога болела – наколол чем-то, она и разболелась. А младший Иван говорит:
– Мне еще рано пахать, я всех моложе.
Так этот разговор ничем и кончился – отправился отец один поле пахать.
Другой раз отец хотел про это речь завести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13