Девушка не дала ему отойти.
— Соединяю, — не дожидаясь возражений, она сняла трубку и набрала номер.
— Прошу вас, мистер Олсен у телефона. — Джуди протянула ему трубку через окошко.
Дэйтлону стоило невероятных усилий поднести ее к уху.
— Дэйтлон у аппарата, сэр.
— Где вас черти носят? Я полчаса не могу дозвониться до вас.
— Прошу извинить, сэр. Мой желудок… Я вынужден был…
— К черту желудок! Нам больные не нужны, здоровых девать некуда! Короче, к делу. Вы подготовили деньги?
— Очень тщательно.
— Так вот! Я был прав, это шантаж. Я звонил капитану Роллингу, он все организовал, и этого типа взяли. Он шантажировал мистера Дорсета. Оказывается, за ним уже вели наблюдение. Неясно только — один он работал или их целая шайка… Но это не важно. Чек мы аннулируем. Вам надлежит немедленно сдать деньги обратно в хранилище, после чего явитесь ко мне, есть срочная работа. Картон уже здесь. И не заставляйте себя ждать, если не хотите потерять место.
На этом разговор был закончен.
— Благодарю, Джуди, вы очень любезны. Крис передал ей трубку.
— Неприятности? — спросила она.
— Нет. Мистер Олсен пригласил меня на партию в гольф. Я обучаю его по выходным не черпать клюшкой землю.
Брови девушки взлетели вверх. Крис повернулся на каблуках и зашагал к выходу. Обратного пути не было!
У входной двери стоял полицейский, тоже напоминающий бизона. «Целое стадо согнали в банк, — подумал Дэйтлон. — Их принимают на службу, очевидно, пропуская через трафарет».
Полицейского звали Джо, и они давно были знакомы друг с другом.
Увидев Дэйтлона, Джо расплылся в улыбке.
— Хэлло, Крис! Смотрю на тебя и не могу понять, чего-то в тебе не хватает! Теперь понял — ты забыл свой саквояж. Ты без него словно голый. А может, у тебя его украли, а? Вместе с бульоном и таблетками? Грабители, видимо, решили, что ты носишь в нем наследство?
Джо загоготал, довольный своим остроумием.
— Ты прав, Джо. Это было настоящее ограбление. Я иду заявлять в полицию.
— Зачем же далеко ходить, Крис? Полиция на посту.
Он похлопал себя по необъятной груди. Его гогот стал еще громче:
— Нет, Джо. У тебя из-под носа утащат миллион, а ты и не заметишь. Я поищу кого-нибудь ненадежней. Прощай!
Кристофер Дэйтлон вышел на улицу, оставив позади томящегося в ожидании шефа, четверть миллиона и трясущегося от смеха полицейского.
Светило солнце, кипела жизнь, весенняя зелень радовала глаз.
— Ну, что ж, — подумал грабитель, — дело сделано, остается хорошенько спрятать ключ, выпить стаканчик и ждать развязки».
Часы на здании банка отстучали три часа. Крис остановил такси.
— Поехали, приятель. Пока прямо, а дальше я скажу.
История первая
1
Пройдя еще полквартала, я остановился у витрины магазина охотничьих принадлежностей и надел на себя маску заинтересованного покупателя. В отражении стекла я опять увидел этого типа. Он замедлил шаг, но, поскольку я продолжал стоять на месте, ему тоже пришлось остановиться. Его тощая фигура приблизилась к газетному киоску на другой стороне улицы.
Для меня это уже стало забавой. Этот малый ходит за мной с самого утра и, очевидно, порядком устал.
Что же касается меня, то долгая прогулка должна была, по всем классическим канонам, пойти мне на пользу. За шесть лет тюрьмы я достаточно насиделся.
Бросив окурок, я не спеша двинулся дальше. Уже совсем стемнело, когда я отмерил еще несколько кварталов и уперся в неоновую вывеску «Мотель Голден Али». Это был трехэтажный дом из красного кирпича, похожий на сиротский приют. Мне он показался вполне подходящим для ночлега Я толкнул тяжелую дверь и вошел.
В просторном холле стояло несколько обшарпанных кресел, продавленный диван и сломанный радиоприемник. Первое знакомство с этим помещением не давало мне радужных надежд на прекрасный отдых, а вид портье начал портить разыгравшийся было аппетит.
Я подошел к окошку дежурного, который внимательно меня рассматривал, пока я пересекал вестибюль. Выражение его лица было такое же, как если бы ему в суп попала сине-зеленая муха Безусловно, одет я был не лучшим образом, но во всяком случае не был помят и не имел грязных пятен на рубашке. Не отрывая от меня взгляда, он не спеша перемалывал челюстями сэндвич. Мне показалось, что мы с ним не внушаем друг другу доверия.
У этого субъекта была маловыразительная физиономия — как задняя стенка автобуса, а голова совершенно немыслимой конфигурации. Охотник за человеческими черепами с острова Борнео наверняка гордился бы им как лучшим украшением своей коллекции. Форму этой головы подчеркивали редкие черные волосы, которые были зализаны, словно языком коровы, назад.
— Мне нужен номер с душем, — сказал я деловито.
— Возьмите бланк и заполните карточку, — буркнул он и вонзил зубы в бутерброд.
Я взял протянутый мне регистрационный бланк.
— Укажите ваше имя и откуда прибыли.
В такой дыре, как эта, регистрация постояльцев — сущая формальность. Я мог написать все, что взбредет мне в голову, но не видел в этом смысла.
Заполнив листок, я вернул его обратно. Он пробежал по нему глазами, и его физиономия стала еще кошмарней.
— Кристофер Дэйтлон… Прибыл из… каторжной тюрьмы… Сан-Квентин… Это правда?
Его глазки ощупывали меня в ожидании ответа.
— Я убедился, что вы умеете читать, а теперь дайте мне ключ от номера, — потребовал я. Он начал вертеться на стуле с видом курицы, снесшей утиное яйцо. — Вы оглохли? — гаркнул я, наклоняясь. Мне уже порядком надоело его общество.
— Да, да, — засуетился красавчик.
Наконец он нашел в себе силы выдать мне ключ.
— И попросите принести мне в номер сэндвичи и виски. Тоже хочется поцарапать себе рот черствой горбушкой.
С этими словами я покинул его.
Войдя в свой номер на втором этаже и закрыв за собой дверь, я не стал включать свет. Пришлось постоять у порога несколько минут, пока глаза не привыкли к темноте.
Неоновая реклама в доме напротив помогла мне определить, где находится окно. Ориентируясь на вспышки света, я осторожно двинулся к окну и убедился, подойдя к нему вплотную, что оно выходит на ту самую улицу, по которой я сюда пришел.
Прохожих почти не было, вероятно, этот район не славился достопримечательностями. Но то, что я хотел увидеть, я увидел: мой «хвост» стоял на другой стороне улицы и всматривался в окна. Я резко отпрянул, но тут же понял, что опасения напрасны — увидеть с улицы меня было невозможно. Я опять прильнул к окну и начал изучать своего преследователя. Типичные манеры ищейки. Что ж, все идет по плану. Больше волнений доставило бы мне отсутствие слежки.
Тогда, шесть лет назад, когда я решился на отчаянный шаг, я предвидел все его последствия.
Деньги лежат в надежном месте, охраняются государством, и получить их никто, кроме меня, не сможет. Я смотрел на топтуна, слоняющегося без толку по темной улице, и чувствовал, как моя физиономия расплывается в снисходительной улыбке. Возможно, я и самодовольный тип, но иногда все-таки стоит погладить себя по головке. Провернуть такую операцию не каждому под силу.
Меня приговорили к десяти годам тюремного заключения, как и можно было предположить. Я сознался, что выкрал деньги (тут никуда не денешься), но тут же добавил, что сам был ограблен на улице мелким жуликом. Просто вырвали из рук саквояж и убежали. Я стоял на своем и больше ни в чем не сознавался. Денег при обыске у меня не нашли. Они перевернули все вверх дном не только у меня, но и у моих друзей, но остались ни с чем.
Я не мог доказать, что меня ограбили, а суд не мог доказать обратного. Пришлось правосудию утешиться уголовным кодексом, по которому мне полагалось не больше десяти лет. Их я и получил.
Аккуратность, послушание — и через шесть лет меня выпускают за примерное поведение. Шесть лет за четверть миллиона — это пустяк.
Разумеется, я не считаю, что для них эти деньги — туалетная бумага. Нет! И они, конечно, не поверили в мои сказки. Они уверены, что у меня есть тайник, и я рано или поздно приведу их к нему. Но на это они напрасно рассчитывают. Слежка не может продолжаться вечно. Год… Ну, два — не больше. Я потерплю. В конце концов, я мог отсидеть за решеткой и весь срок. Я подожду. Торопиться некуда.
Стук в дверь оборвал мои мысли.
— Войдите, — крикнул я, отпрянув от окна. Дверь открылась, и косой луч света из коридора упал на ковровую дорожку. В проеме вырос силуэт.
— Зажгите свет и войдите.
Рука скользнула по стене, и тусклая лампочка в запыленном плафоне кое-как осветила мое жалкое пристанище.
На пороге стоял посыльный с подносом в руках, на котором стояла бутылка виски и возвышалась горка сэндвичей на тарелке.
Вероятно, портье ему неправильно растолковал, кому он должен принести ужин. Этот субъект смотрел на меня так, как смотрит женщина на мышь, взобравшуюся на обеденный стол.
Наступила пауза, во время которой мы мерили друг друга взглядами.
Это был длинный тощий парень, похожий на жердь, с лицом цвета сырой бараньей отбивной и носом такой формы, будто кто-то пытался вдавить его внутрь черепа.
— Поставь поднос, — сказал я почти шепотом, боясь, что он может убежать с едой обратно.
Посыльный чуть ли не на цыпочках прошел вглубь комнаты и поставил поднос на стол.
Наконец я осмотрел номер. Комната не превышала размера куриного насеста, большую ее часть занимала кровать, по всей вероятности, рассчитанная на семью человек эдак в пять. Посередине — стол и два стула сомнительной прочности. Небольшой ковер или, точнее, то, что от него осталось, был брошен на дощатый пол, и все это было покрыто пылью, сохранившейся здесь не иначе как со времен юности Авраама Линкольна.
— Да… — вздохнул я, — здесь несколько просторней, чем в Бэкингемском дворце, но я не привередлив.
— Еще что-нибудь нужно? — прорезался суховатый голос посыльного, который ждал удобного момента, чтобы побыстрее унести ноги.
— Где душ?
Он кивнул на боковую дверь, которую я не сразу заметил.
— О'кей. А теперь скажи мне, приятель, здесь есть где-нибудь поблизости магазин готового платья?
Парень оживился, оскалил зубы, что у него означало улыбку.
— Есть, мистер. В двух шагах от мотеля, на Ленокс-авеню. Салон Фармейса. У него прекрасные подборки последних моделей.
— Отлично! Ты что-нибудь смыслишь в этом деле!
Его улыбка стала еще шире.
— Разумеется. Я слежу за новинками.
— Хочешь заработать десять долларов? — спросил я, не отрывая от него глаз.
Он конвульсивно проглотил слюну, его «адамово яблоко» прыгало, как лягушка на сковородке.
— Что я должен для этого сделать, сэр?
Сняв галстук, я расстегнул ворот рубашки и устроил свой каркас на стуле.
— Как тебя зовут?
— Клайд.
— Так вот, Клайд, мне нужно сменить экипировку: костюм, сорочку, галстук, туфли. Сможешь все это устроить?
Его взгляд скользнул по мне, и я понял: мерка была снята.
— Да, мистер. Это не трудно сделать. Вы останетесь довольны.
— Ты мне нравишься, Клайд.
Я достал из брюк бумажник, отсчитал двести долларов и положил их на стол.
— Принесешь все завтра утром и прихвати с собой помазок и лезвие… Надеюсь, денег достаточно?
Деньги исчезли со стола, как пушинки в раструбе пылесоса.
Он растворился, подобно миражу в пустыне. Я открыл бутылку, плеснул в стакан добрую порцию виски и прополоскал горячительной жидкостью пересохшее горло. Сэндвичи с курятиной оказались вполне съедобными, и я проглотил пару штук в одно мгновение. Затем я прошел в ванную, принял душ и, обмотавшись полотенцем, рухнул на кровать, раскинув свои мощи по всему лежбищу.
Уставившись в потолок, я начал размышлять о своих планах на ближайшее будущее.
Наследство в две тысячи долларов оказалось как нельзя более кстати. Конечно, мне очень жаль мою умершую тетку — единственного человека, искренне ко мне привязанного, но что поделаешь. Смерть с нами не советуется. Она умерла, когда я отсиживал четвертый год в каторжной тюрьме Сан-Квентин. Умерла, оставив мне все свои нищенские сбережения. Но, поскольку тюрьмы еще не достигли такой степени комфорта, чтобы иметь банковские филиалы, мне, чтобы получить чек на деньги, пришлось дождаться освобождения, что и произошло сегодня утром, когда меня выдворили за ворота тюрьмы со словами: «До скорой встречи!»
Когда я обменивал чек на наличные в ближайшем банке, мне впервые удалось заметить своего преследователя. С того момента я не упускал его из виду, впрочем, как и он меня. В кафе, на улице, в парикмахерской. А в автобусе, по дороге в этот город, я, стоя на задней площадке, обнаружил его за рулем серого «плимута».
И, наконец, в течение всего дня моего праздного шатания по улицам он был со мной, вкушающим сладостный воздух свободы, повсюду. Я уже успел к нему привыкнуть.
Теперь следует решить, что мне делать дальше с этой свободой. Мысль об устройстве на работу следует выбросить из головы. Тем более по профессии. К банку меня теперь и за тысячу миль не подпустят. Суд вынес однозначный вердикт: «Запретить!» А другого я делать ничего не умею.
В итоге — вся надежда на Джерри. Отличный малый, с ним мы просидели в камере последние три года. Он угодил за решетку случайно: один пакостник подсунул ему в квартиру наркотики, после чего позвонил в полицию и донес, что Джерри торгует марихуаной. Обыск это подтвердил, и Джерри угодил на три года ко мне в соседи. Гнусная история.
Надо сказать, он украсил своим присутствием мое чахлое одиночество последних лет. Он никогда не унывал, всегда был отличным другом. Два года назад меня свалила с ног лихорадка. Две недели он не спал по ночам, не отходя от меня ни на шаг. Я был без сознания, а врачи в тюрьмах не очень-то лечат, удачнее вбивают гвозди в гробы. Короче, Джерри вытащил меня из могилы. Сейчас он на свободе, его выпустили две недели назад. Мы договорились встретиться через три дня в Вентуре. Я должен ждать его в отеле «Кэллоуэй». Номер для меня он забронирует.
За те последние дни, что я кормил клопов в камере, он должен был связаться со своим адвокатом, очень влиятельной личностью, и попросить его помочь нам хотя бы первое время. Возможно, он подыщет не тугую работенку. Неважно какую, важно перебиться пару лет, а там… Четверть миллиона — неплохой фундамент для возведения здания на любой вкус.
Итак, мы встречаемся с Джерри через три дня. Этот парень мне поможет. В нем я уверен как в себе… Э-э… Стоп! Как в себе — ни в ком! Он об этих деньгах и понятия не имеет. Сначала их надо заполучить, а там видно будет.
Веки мои закрылись, перед глазами поплыли, раздуваясь и лопаясь, круги, и я провалился в глубокий сон.
2
Меня разбудил резкий стук в дверь. Скинув одеяло, я вскочил с кровати. Только спустя несколько секунд сообразил, где нахожусь. Тело вновь обмякло и я опустился на пружинистое ложе.
— Войдите!
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щелку проскользнула узкая фигура вчерашнего моего приятеля. Его физиономия с вдавленным носом сверкнула улыбкой. В руках он держал целую кучу коробок, свертков, пакетов.
Я выполнил ваш заказ! — радостно объявил он. И начал складывать покупки на кровать.
— Который час?
Он взглянул на ручные часы размером с автомобильное колесо.
— Одиннадцать пятнадцать, сэр. Посмотрите, все ли вам подойдет, а я схожу за лезвием и кофе.
— Я так и сделаю.
Когда за ним закрылась дверь, я встал и начал распаковывать коробки. Глаз у парня действительно наметанный, мне все оказалось впору: и кремовы хлопчатобумажный костюм, и рубашка, и ботинки, шляпа. Галстук, правда, слишком пестрый, но, возможно, сейчас это модно.
Закончив примерку, я принял душ и вышел и ванной в тот самый момент, когда Клайд вносил поднос с дымящимся кофе и аксессуарами для бритья!
— Ты живешь в этом районе?
— Именно так. Вам нужно еще что-нибудь? Он поставил складное зеркало на столик.
— Здесь есть поблизости человек, торгующий подержанными машинами?
— Да, есть. В трех кварталах к востоку гараж мистера Мак-Киннера. У него можно подобрать стоящую машину. Он скупает хлам и доводит его до ума. Отличный мастер! На его автомобили никто не жалуется.
— И дорого он запрашивает за свой хлам? Парень рассмеялся.
— То, что он запрашивает — это одно! Если вы дадите ему половину, это и будет настоящая цена.
— Благодарю за совет. Ты неплохо поработал, Клайд.
Я достал ассигнацию в двадцать долларов и отдал ему. Его лицо засияло, как пуговица на мундире.
— Вы очень добры, сэр.
Я похлопал его по плечу, стараясь при этом не сломать ему ключицу.
Когда он ушел, я залпом выпил кофе и сел перед зеркалом.
В нем отражалось незнакомое лицо, которое мне кого-то напоминало. Впалые щеки, покрытые щетиной, заострившийся нос, как у покойника, мутные и усталые глаза цвета неспелого крыжовника, морщины, избороздившие когда-то высокий и даже, кажется, благородный лоб… Разглядывать этого типа удовольствие было небольшое. Я взял помазок и принялся за дело. Закончив с бритьем, надел на себя новую экипировку и был готов вести борьбу за существование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Соединяю, — не дожидаясь возражений, она сняла трубку и набрала номер.
— Прошу вас, мистер Олсен у телефона. — Джуди протянула ему трубку через окошко.
Дэйтлону стоило невероятных усилий поднести ее к уху.
— Дэйтлон у аппарата, сэр.
— Где вас черти носят? Я полчаса не могу дозвониться до вас.
— Прошу извинить, сэр. Мой желудок… Я вынужден был…
— К черту желудок! Нам больные не нужны, здоровых девать некуда! Короче, к делу. Вы подготовили деньги?
— Очень тщательно.
— Так вот! Я был прав, это шантаж. Я звонил капитану Роллингу, он все организовал, и этого типа взяли. Он шантажировал мистера Дорсета. Оказывается, за ним уже вели наблюдение. Неясно только — один он работал или их целая шайка… Но это не важно. Чек мы аннулируем. Вам надлежит немедленно сдать деньги обратно в хранилище, после чего явитесь ко мне, есть срочная работа. Картон уже здесь. И не заставляйте себя ждать, если не хотите потерять место.
На этом разговор был закончен.
— Благодарю, Джуди, вы очень любезны. Крис передал ей трубку.
— Неприятности? — спросила она.
— Нет. Мистер Олсен пригласил меня на партию в гольф. Я обучаю его по выходным не черпать клюшкой землю.
Брови девушки взлетели вверх. Крис повернулся на каблуках и зашагал к выходу. Обратного пути не было!
У входной двери стоял полицейский, тоже напоминающий бизона. «Целое стадо согнали в банк, — подумал Дэйтлон. — Их принимают на службу, очевидно, пропуская через трафарет».
Полицейского звали Джо, и они давно были знакомы друг с другом.
Увидев Дэйтлона, Джо расплылся в улыбке.
— Хэлло, Крис! Смотрю на тебя и не могу понять, чего-то в тебе не хватает! Теперь понял — ты забыл свой саквояж. Ты без него словно голый. А может, у тебя его украли, а? Вместе с бульоном и таблетками? Грабители, видимо, решили, что ты носишь в нем наследство?
Джо загоготал, довольный своим остроумием.
— Ты прав, Джо. Это было настоящее ограбление. Я иду заявлять в полицию.
— Зачем же далеко ходить, Крис? Полиция на посту.
Он похлопал себя по необъятной груди. Его гогот стал еще громче:
— Нет, Джо. У тебя из-под носа утащат миллион, а ты и не заметишь. Я поищу кого-нибудь ненадежней. Прощай!
Кристофер Дэйтлон вышел на улицу, оставив позади томящегося в ожидании шефа, четверть миллиона и трясущегося от смеха полицейского.
Светило солнце, кипела жизнь, весенняя зелень радовала глаз.
— Ну, что ж, — подумал грабитель, — дело сделано, остается хорошенько спрятать ключ, выпить стаканчик и ждать развязки».
Часы на здании банка отстучали три часа. Крис остановил такси.
— Поехали, приятель. Пока прямо, а дальше я скажу.
История первая
1
Пройдя еще полквартала, я остановился у витрины магазина охотничьих принадлежностей и надел на себя маску заинтересованного покупателя. В отражении стекла я опять увидел этого типа. Он замедлил шаг, но, поскольку я продолжал стоять на месте, ему тоже пришлось остановиться. Его тощая фигура приблизилась к газетному киоску на другой стороне улицы.
Для меня это уже стало забавой. Этот малый ходит за мной с самого утра и, очевидно, порядком устал.
Что же касается меня, то долгая прогулка должна была, по всем классическим канонам, пойти мне на пользу. За шесть лет тюрьмы я достаточно насиделся.
Бросив окурок, я не спеша двинулся дальше. Уже совсем стемнело, когда я отмерил еще несколько кварталов и уперся в неоновую вывеску «Мотель Голден Али». Это был трехэтажный дом из красного кирпича, похожий на сиротский приют. Мне он показался вполне подходящим для ночлега Я толкнул тяжелую дверь и вошел.
В просторном холле стояло несколько обшарпанных кресел, продавленный диван и сломанный радиоприемник. Первое знакомство с этим помещением не давало мне радужных надежд на прекрасный отдых, а вид портье начал портить разыгравшийся было аппетит.
Я подошел к окошку дежурного, который внимательно меня рассматривал, пока я пересекал вестибюль. Выражение его лица было такое же, как если бы ему в суп попала сине-зеленая муха Безусловно, одет я был не лучшим образом, но во всяком случае не был помят и не имел грязных пятен на рубашке. Не отрывая от меня взгляда, он не спеша перемалывал челюстями сэндвич. Мне показалось, что мы с ним не внушаем друг другу доверия.
У этого субъекта была маловыразительная физиономия — как задняя стенка автобуса, а голова совершенно немыслимой конфигурации. Охотник за человеческими черепами с острова Борнео наверняка гордился бы им как лучшим украшением своей коллекции. Форму этой головы подчеркивали редкие черные волосы, которые были зализаны, словно языком коровы, назад.
— Мне нужен номер с душем, — сказал я деловито.
— Возьмите бланк и заполните карточку, — буркнул он и вонзил зубы в бутерброд.
Я взял протянутый мне регистрационный бланк.
— Укажите ваше имя и откуда прибыли.
В такой дыре, как эта, регистрация постояльцев — сущая формальность. Я мог написать все, что взбредет мне в голову, но не видел в этом смысла.
Заполнив листок, я вернул его обратно. Он пробежал по нему глазами, и его физиономия стала еще кошмарней.
— Кристофер Дэйтлон… Прибыл из… каторжной тюрьмы… Сан-Квентин… Это правда?
Его глазки ощупывали меня в ожидании ответа.
— Я убедился, что вы умеете читать, а теперь дайте мне ключ от номера, — потребовал я. Он начал вертеться на стуле с видом курицы, снесшей утиное яйцо. — Вы оглохли? — гаркнул я, наклоняясь. Мне уже порядком надоело его общество.
— Да, да, — засуетился красавчик.
Наконец он нашел в себе силы выдать мне ключ.
— И попросите принести мне в номер сэндвичи и виски. Тоже хочется поцарапать себе рот черствой горбушкой.
С этими словами я покинул его.
Войдя в свой номер на втором этаже и закрыв за собой дверь, я не стал включать свет. Пришлось постоять у порога несколько минут, пока глаза не привыкли к темноте.
Неоновая реклама в доме напротив помогла мне определить, где находится окно. Ориентируясь на вспышки света, я осторожно двинулся к окну и убедился, подойдя к нему вплотную, что оно выходит на ту самую улицу, по которой я сюда пришел.
Прохожих почти не было, вероятно, этот район не славился достопримечательностями. Но то, что я хотел увидеть, я увидел: мой «хвост» стоял на другой стороне улицы и всматривался в окна. Я резко отпрянул, но тут же понял, что опасения напрасны — увидеть с улицы меня было невозможно. Я опять прильнул к окну и начал изучать своего преследователя. Типичные манеры ищейки. Что ж, все идет по плану. Больше волнений доставило бы мне отсутствие слежки.
Тогда, шесть лет назад, когда я решился на отчаянный шаг, я предвидел все его последствия.
Деньги лежат в надежном месте, охраняются государством, и получить их никто, кроме меня, не сможет. Я смотрел на топтуна, слоняющегося без толку по темной улице, и чувствовал, как моя физиономия расплывается в снисходительной улыбке. Возможно, я и самодовольный тип, но иногда все-таки стоит погладить себя по головке. Провернуть такую операцию не каждому под силу.
Меня приговорили к десяти годам тюремного заключения, как и можно было предположить. Я сознался, что выкрал деньги (тут никуда не денешься), но тут же добавил, что сам был ограблен на улице мелким жуликом. Просто вырвали из рук саквояж и убежали. Я стоял на своем и больше ни в чем не сознавался. Денег при обыске у меня не нашли. Они перевернули все вверх дном не только у меня, но и у моих друзей, но остались ни с чем.
Я не мог доказать, что меня ограбили, а суд не мог доказать обратного. Пришлось правосудию утешиться уголовным кодексом, по которому мне полагалось не больше десяти лет. Их я и получил.
Аккуратность, послушание — и через шесть лет меня выпускают за примерное поведение. Шесть лет за четверть миллиона — это пустяк.
Разумеется, я не считаю, что для них эти деньги — туалетная бумага. Нет! И они, конечно, не поверили в мои сказки. Они уверены, что у меня есть тайник, и я рано или поздно приведу их к нему. Но на это они напрасно рассчитывают. Слежка не может продолжаться вечно. Год… Ну, два — не больше. Я потерплю. В конце концов, я мог отсидеть за решеткой и весь срок. Я подожду. Торопиться некуда.
Стук в дверь оборвал мои мысли.
— Войдите, — крикнул я, отпрянув от окна. Дверь открылась, и косой луч света из коридора упал на ковровую дорожку. В проеме вырос силуэт.
— Зажгите свет и войдите.
Рука скользнула по стене, и тусклая лампочка в запыленном плафоне кое-как осветила мое жалкое пристанище.
На пороге стоял посыльный с подносом в руках, на котором стояла бутылка виски и возвышалась горка сэндвичей на тарелке.
Вероятно, портье ему неправильно растолковал, кому он должен принести ужин. Этот субъект смотрел на меня так, как смотрит женщина на мышь, взобравшуюся на обеденный стол.
Наступила пауза, во время которой мы мерили друг друга взглядами.
Это был длинный тощий парень, похожий на жердь, с лицом цвета сырой бараньей отбивной и носом такой формы, будто кто-то пытался вдавить его внутрь черепа.
— Поставь поднос, — сказал я почти шепотом, боясь, что он может убежать с едой обратно.
Посыльный чуть ли не на цыпочках прошел вглубь комнаты и поставил поднос на стол.
Наконец я осмотрел номер. Комната не превышала размера куриного насеста, большую ее часть занимала кровать, по всей вероятности, рассчитанная на семью человек эдак в пять. Посередине — стол и два стула сомнительной прочности. Небольшой ковер или, точнее, то, что от него осталось, был брошен на дощатый пол, и все это было покрыто пылью, сохранившейся здесь не иначе как со времен юности Авраама Линкольна.
— Да… — вздохнул я, — здесь несколько просторней, чем в Бэкингемском дворце, но я не привередлив.
— Еще что-нибудь нужно? — прорезался суховатый голос посыльного, который ждал удобного момента, чтобы побыстрее унести ноги.
— Где душ?
Он кивнул на боковую дверь, которую я не сразу заметил.
— О'кей. А теперь скажи мне, приятель, здесь есть где-нибудь поблизости магазин готового платья?
Парень оживился, оскалил зубы, что у него означало улыбку.
— Есть, мистер. В двух шагах от мотеля, на Ленокс-авеню. Салон Фармейса. У него прекрасные подборки последних моделей.
— Отлично! Ты что-нибудь смыслишь в этом деле!
Его улыбка стала еще шире.
— Разумеется. Я слежу за новинками.
— Хочешь заработать десять долларов? — спросил я, не отрывая от него глаз.
Он конвульсивно проглотил слюну, его «адамово яблоко» прыгало, как лягушка на сковородке.
— Что я должен для этого сделать, сэр?
Сняв галстук, я расстегнул ворот рубашки и устроил свой каркас на стуле.
— Как тебя зовут?
— Клайд.
— Так вот, Клайд, мне нужно сменить экипировку: костюм, сорочку, галстук, туфли. Сможешь все это устроить?
Его взгляд скользнул по мне, и я понял: мерка была снята.
— Да, мистер. Это не трудно сделать. Вы останетесь довольны.
— Ты мне нравишься, Клайд.
Я достал из брюк бумажник, отсчитал двести долларов и положил их на стол.
— Принесешь все завтра утром и прихвати с собой помазок и лезвие… Надеюсь, денег достаточно?
Деньги исчезли со стола, как пушинки в раструбе пылесоса.
Он растворился, подобно миражу в пустыне. Я открыл бутылку, плеснул в стакан добрую порцию виски и прополоскал горячительной жидкостью пересохшее горло. Сэндвичи с курятиной оказались вполне съедобными, и я проглотил пару штук в одно мгновение. Затем я прошел в ванную, принял душ и, обмотавшись полотенцем, рухнул на кровать, раскинув свои мощи по всему лежбищу.
Уставившись в потолок, я начал размышлять о своих планах на ближайшее будущее.
Наследство в две тысячи долларов оказалось как нельзя более кстати. Конечно, мне очень жаль мою умершую тетку — единственного человека, искренне ко мне привязанного, но что поделаешь. Смерть с нами не советуется. Она умерла, когда я отсиживал четвертый год в каторжной тюрьме Сан-Квентин. Умерла, оставив мне все свои нищенские сбережения. Но, поскольку тюрьмы еще не достигли такой степени комфорта, чтобы иметь банковские филиалы, мне, чтобы получить чек на деньги, пришлось дождаться освобождения, что и произошло сегодня утром, когда меня выдворили за ворота тюрьмы со словами: «До скорой встречи!»
Когда я обменивал чек на наличные в ближайшем банке, мне впервые удалось заметить своего преследователя. С того момента я не упускал его из виду, впрочем, как и он меня. В кафе, на улице, в парикмахерской. А в автобусе, по дороге в этот город, я, стоя на задней площадке, обнаружил его за рулем серого «плимута».
И, наконец, в течение всего дня моего праздного шатания по улицам он был со мной, вкушающим сладостный воздух свободы, повсюду. Я уже успел к нему привыкнуть.
Теперь следует решить, что мне делать дальше с этой свободой. Мысль об устройстве на работу следует выбросить из головы. Тем более по профессии. К банку меня теперь и за тысячу миль не подпустят. Суд вынес однозначный вердикт: «Запретить!» А другого я делать ничего не умею.
В итоге — вся надежда на Джерри. Отличный малый, с ним мы просидели в камере последние три года. Он угодил за решетку случайно: один пакостник подсунул ему в квартиру наркотики, после чего позвонил в полицию и донес, что Джерри торгует марихуаной. Обыск это подтвердил, и Джерри угодил на три года ко мне в соседи. Гнусная история.
Надо сказать, он украсил своим присутствием мое чахлое одиночество последних лет. Он никогда не унывал, всегда был отличным другом. Два года назад меня свалила с ног лихорадка. Две недели он не спал по ночам, не отходя от меня ни на шаг. Я был без сознания, а врачи в тюрьмах не очень-то лечат, удачнее вбивают гвозди в гробы. Короче, Джерри вытащил меня из могилы. Сейчас он на свободе, его выпустили две недели назад. Мы договорились встретиться через три дня в Вентуре. Я должен ждать его в отеле «Кэллоуэй». Номер для меня он забронирует.
За те последние дни, что я кормил клопов в камере, он должен был связаться со своим адвокатом, очень влиятельной личностью, и попросить его помочь нам хотя бы первое время. Возможно, он подыщет не тугую работенку. Неважно какую, важно перебиться пару лет, а там… Четверть миллиона — неплохой фундамент для возведения здания на любой вкус.
Итак, мы встречаемся с Джерри через три дня. Этот парень мне поможет. В нем я уверен как в себе… Э-э… Стоп! Как в себе — ни в ком! Он об этих деньгах и понятия не имеет. Сначала их надо заполучить, а там видно будет.
Веки мои закрылись, перед глазами поплыли, раздуваясь и лопаясь, круги, и я провалился в глубокий сон.
2
Меня разбудил резкий стук в дверь. Скинув одеяло, я вскочил с кровати. Только спустя несколько секунд сообразил, где нахожусь. Тело вновь обмякло и я опустился на пружинистое ложе.
— Войдите!
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щелку проскользнула узкая фигура вчерашнего моего приятеля. Его физиономия с вдавленным носом сверкнула улыбкой. В руках он держал целую кучу коробок, свертков, пакетов.
Я выполнил ваш заказ! — радостно объявил он. И начал складывать покупки на кровать.
— Который час?
Он взглянул на ручные часы размером с автомобильное колесо.
— Одиннадцать пятнадцать, сэр. Посмотрите, все ли вам подойдет, а я схожу за лезвием и кофе.
— Я так и сделаю.
Когда за ним закрылась дверь, я встал и начал распаковывать коробки. Глаз у парня действительно наметанный, мне все оказалось впору: и кремовы хлопчатобумажный костюм, и рубашка, и ботинки, шляпа. Галстук, правда, слишком пестрый, но, возможно, сейчас это модно.
Закончив примерку, я принял душ и вышел и ванной в тот самый момент, когда Клайд вносил поднос с дымящимся кофе и аксессуарами для бритья!
— Ты живешь в этом районе?
— Именно так. Вам нужно еще что-нибудь? Он поставил складное зеркало на столик.
— Здесь есть поблизости человек, торгующий подержанными машинами?
— Да, есть. В трех кварталах к востоку гараж мистера Мак-Киннера. У него можно подобрать стоящую машину. Он скупает хлам и доводит его до ума. Отличный мастер! На его автомобили никто не жалуется.
— И дорого он запрашивает за свой хлам? Парень рассмеялся.
— То, что он запрашивает — это одно! Если вы дадите ему половину, это и будет настоящая цена.
— Благодарю за совет. Ты неплохо поработал, Клайд.
Я достал ассигнацию в двадцать долларов и отдал ему. Его лицо засияло, как пуговица на мундире.
— Вы очень добры, сэр.
Я похлопал его по плечу, стараясь при этом не сломать ему ключицу.
Когда он ушел, я залпом выпил кофе и сел перед зеркалом.
В нем отражалось незнакомое лицо, которое мне кого-то напоминало. Впалые щеки, покрытые щетиной, заострившийся нос, как у покойника, мутные и усталые глаза цвета неспелого крыжовника, морщины, избороздившие когда-то высокий и даже, кажется, благородный лоб… Разглядывать этого типа удовольствие было небольшое. Я взял помазок и принялся за дело. Закончив с бритьем, надел на себя новую экипировку и был готов вести борьбу за существование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21