Утолив жажду, Мак подошел к двери. В подтверждение его подозрений дверь оказалась запертой на ключ, как, впрочем, и вторая, в другом конце зала.Охваченный растущим беспокойством, Болан вернулся к бару. Он закурил, но при этом краем глаза заметил отблеск пламени зажигалки на противоположной стене. Тщательный осмотр подозрительного места не обманул его ожиданий: за резной панелью скрывался широкоугольный объектив видеокамеры. Мак с секунду смотрел прямо в объектив, затем прикрыл его широкой ладонью.— Ну все! — довольно громко сказал он. — Игра закончена. Что здесь происходит?Ответ не заставил себя долго ждать. Ожили скрытые динамики, и Болан услышал голос, явно принадлежащий воспитанному, образованному человеку и, вне всяких сомнений, британцу.— Вы чрезвычайно проницательны, мистер Болан. Добро пожаловать в Англию. Надеемся, что в качестве гостеприимных хозяев мы понравимся вам. Мы искренне сожалеем об инциденте в Дувре. Вы, должно быть, уже поняли, что мы к нему не имеем ни малейшего отношения.Болан убрал руку с объектива, сделал два шага назад и холодно глянул в равнодушно поблескивающий зрачок камеры.— Да упокоится с миром прах Джеймса Бонда, — язвительно произнес он. — Меня посадили под замок да под надзор недремлющего ока скрытой камеры и еще пытаются доказать, что я удостоен высокой чести... Кому я обязан такому радушному приему?В ответ послышался сухой смешок.— Не сомневаюсь, что вы сможете нас понять, мистер Болан. Всему виной ваша э-э... несколько легендарная репутация. Мы подумали, что будет лучше, если...— Ну и напрасно! — оборвал невидимого собеседника Болан. — Даю вам двадцать секунд, чтобы открыть двери, иначе я их взорву.Повисла тягостная тишина.— Не хамите, мистер Болан. И будьте осторожны. Как только мисс Франклин закончит доклад, мы решим, что делать.— Значит, я хамлю, — спокойно ответил Болан. — Ну так можете поцеловать меня в задницу."Беретта" мгновенно появилась у него в руке. Выстрел гулко прогремел в пустынном зале, и объектив камеры рассыпался в мелкую стеклянную пыль.— Мистер Болан... ради Бога... — забормотал испуганный голос.— Вам хорошо видно? — хладнокровно поинтересовался Мак.— Конечно же, нет. Ведь вы разбили объектив камеры.— Значит, теперь мы с вами находимся в равных условиях, — заявил Болан. — У вас еще есть десяток секунд, чтобы открыть дверь.— Но это невозможно! — раздосадованно воскликнул его невидимый собеседник. — Будьте благоразумны, старина. Мы не можем...— Мое терпение лопнуло, — сухо произнес Болан.Он решительно направился к двери, через которую ушла девушка, и выстрелил в замок. Ударом ноги Мак распахнул дверь и вошел в крошечную комнатку, из которой попал в большой зал без окон, пышно убранный на восточный манер. Там и сям на полу были разбросаны мягкие пуфики и подушки, словно в гареме восточного владыки. В дальнем конце зала Болан заметил весьма необычную дверь. Ее окружали огромные гипсовые ягодицы, между которыми виднелись дверные створки, сделанные в виде громадных женских половых губ.— Очень странный музей, — пробурчал Болан, проходя сквозь раздвинутые губы.Он оказался на лестнице, которая вела на верхний этаж. Сжимая в руке верную "беретту", Мак осторожно поднялся наверх и очутился в маленькой клетушке, напоминавшей монашескую келью. Кроме небольшого стола и пары складных стульев, здесь больше ничего не было. В глаза Болану бросился висевший на стене пояс верности наподобие тех, что некогда надевали на своих жен средневековые рыцари, которые, отправляясь в крестовый поход, превыше всего ценили целомудрие своих прекрасных дам.Мак толкнул следующую дверь и попал в другую комнатушку, скорее, камеру, в которой стояла ветхая походная кровать, а под потолком тускло светила голая лампочка. Присмотревшись к кровати, Мак понял, что это скорее козлы, к которым можно было в разных позах привязывать жертву.От отвращения Болана передернуло. Он начинал понимать, в какой музей его занесло. Следующая камера подтвердила его подозрения.Она оказалась пустой, но в стену были вмурованы наручники. Под ними лежал небольшой бочонок с прислоненной к нему узкой доской, назначение которой было вполне очевидным. Стоя на этой шаткой ненадежной опоре, жертва должна была либо сохранять равновесие, либо всем телом повиснуть на наручниках.На противоположной стене висел большой плетеный хлыст. Болан сразу представил себе беднягу, с трудом сохраняющего равновесие под градом ударов, сыплющихся на него. Мак был неискушен в эротическом садизме, но наконец понял, почему музей носил имя маркиза де Сада.Чувствуя себя не в своей тарелке, Болан заглянул еще в несколько камер, оснащенных различными орудиями пыток. Ему уже начало казаться, будто он попал в какой-то безумный лабиринт, из которого нет выхода в нормальный человеческий мир, когда, наконец, он нашел вторую лестницу. Она-то и вывела его в зал — точную копию того, что располагался на первом этаже. У небольшого письменного стола стояла Энн Франклин. Держа в руке телефонную трубку, она спокойно разглядывала возникшего на пороге Болана.— Вы зря устраиваете этот спектакль, — сказала она. — Мы только хотим помочь вам.— Право, не стоит доставлять себе столько хлопот, — ответил Мак, внимательно изучая зал. — Я не собираюсь играть в ваши игры. Где этот тип?— Какой еще тип? — недоуменно спросила девушка.— Тот самый, что говорит голосом унтер-офицера и любит подглядывать за незнакомыми людьми. Откуда он говорил со мной?— А-а... так вы уже в курсе?— А вы как думали? — с сарказмом спросил Болан.Он обошел весь зал и остановился перед девушкой, немного подумал и сунул "беретту" в кобуру под мышкой.— Очень мило с вашей стороны, что вы подбросили меня до Лондона. Здесь есть другой выход или мне опять придется идти через камеры пыток?— Но вы не можете уйти сию минуту! — слабо вскрикнула девушка.— Еще как могу! — заявил Болан, несколько смягчив тон. — Там, в Дувре, вы показали себя храброй девушкой, и я вам очень признателен. Но я вас ни о чем не просил, а благодарность имеет свои пределы. Поэтому я не собираюсь сидеть под замком в музее для извращенцев. К тому же я не переношу, когда за мной следят.Она опустила глаза.— Прошу простить нас за те меры предосторожности, которые мы вынуждены были предпринять. Что касается видеокамеры, так ее установили не для того, чтобы следить за вами. Ну, а если вы по-прежнему горите желанием повидать человека, который говорил с вами, то Чарльза вы можете найти в подвале — там наш пост безопасности. Но, прошу вас, не беспокойте его. Это старый почтенный человек, за всю жизнь не обидевший даже мухи.— Здесь ведь не только музей, верно? — прервал ее Болан.— А разве вы еще не поняли это? — Энн с вызовом посмотрела на него, — Все люди имеют право на сексуальные наслаждения, даже если их вкусы несколько... отличаются от общепринятых. У нас они получают то, чего им не хватает.— Дыбы и хлыста, — язвительно заметил Мак.— Это всего лишь внешние аксессуары, так сказать, для психологического настроя. Некоторым людям нужна стимуляция, пусть даже она носит несколько извращенный характер. В этом плане можно провести параллель с порнографией.— Понятно, — протянул Болан. — Небольшая экскурсия по камерам пыток — и ваши клиенты готовы трахаться, так, что ли? Послушайте, да ведь это лишено всякого смысла.— Мы... у нас есть служащие, — тихо сказала Энн Франклин. — За некоторую плату... мы можем предложить своим клиентам... партнеров.Болан понял, что она пытается удержать его. Как долго?— Ладно, все это меня не касается. Кого вы ждете?— Что?— Вы хотите, чтобы я кого-то дождался. Кого?— Я вам уже говорила, что должна позвонить директорам.— Что им от меня нужно?— Они скажут вам об этом сами.— Нет. Либо вы скажете мне все немедленно, либо я ухожу.— Они хотят вам помочь.— С какой стати?Она пожала плечами.— В свою очередь, они были бы вам крайне благодарны за ту помощь, которую вы можете оказать им. Но я ничего не должна говорить. Подождите их прибытия.— И что потом?Ее бедро коснулось ноги Болана. Энн неестественно громко рассмеялась и положила руку ему на плечо.— Вы, американцы, при желании можете выглядеть очень крутыми парнями.— Вы боитесь меня?— Да.Девушка положила ему на плечо другую руку и, тихонько вздохнув, прижалась к Маку всем телом. Она замерла, затаив дыхание, потом отпрянула и повернулась к нему спиной.— Хорошо, уходите. Я понимаю вас.Болан наблюдал за ней, тоже пытаясь понять ее чувства и истинные мотивы поведения. А ведь она очень даже хороша собой... Какую роль она играла в этом притоне для чокнутых? Мак вздохнул, ясно осознавая, что человеку случайному, вроде него, вряд ли стоит искать приключений на свою голову.— Спасибо за Дувр, — произнес он и быстро направился к двери.И тут, преграждая ему путь, на пороге возник человек. Он напоминал голливудскую карикатуру на британского офицера. Все было на месте: и маленькие нафабренные усики, и безупречный костюм из твида. Он держался подчеркнуто прямо, а потому казался выше своих шести футов.Болан сунул руку под мышку и нащупал рукоять неразлучной "беретты".— А вот и Чарльз собственной персоной, — насмешливо протянул он.— Неверно, — ответил незнакомец. — Чарльз у себя в подвале. Он меняет дорогостоящую камеру, которую вы уничтожили совершенно напрасно. Извините, Болан, но ваша манера платить за добро просто отвратительна.— Вам не стоило запирать меня на замок, — пожал плечами Болан.С "береттой" в руке он приближался к двери. Джентльмен в твидовом костюме не шевельнулся, по-прежнему преграждая единственный выход.— Пока я ничего не могу объяснить, — сказал он, — но сейчас вам нельзя выходить на улицу, Болан. Там вас ожидает наш общий враг и неминуемая гибель.— Откуда вам это известно?— Я видел их, когда входил в здание. Весь сквер ими кишмя кишит.— Кого вы имеете в виду? — с подозрением спросил Мак. — Полицию?— Шутить изволите? Конечно, нет, хотя и она вертится неподалеку.— Вы что-то говорили про общего врага. Объяснитесь, пожалуйста, — попросил Болан.— Те, кто жаждет вашей крови, пытаются раздавить и нас, но по другим причинам. Не забудьте, мы помогли вам попасть в Англию и рассчитываем теперь, что...— Ну вот! Одной загадкой стало меньше, — заметил Болан. — Но в Дувре было полно мафиози. Откуда они узнали о моем прибытии?— Этот вопрос нас беспокоит так же, как и вас. Похоже на утечку информации. Не волнуйтесь, мы обнаружим виновного.— Допустим, пока я удовлетворен вашими ответами, — сказал Болан. — Но что вам дает мое присутствие? Или, как я понимаю, вам нужен наемный убийца?Джентльмен слегка пожал плечами.— Ваша терминология несколько прямолинейна, но... в общем-то, вы угадали. Вы приговорили к смерти кое-кого из сильных мира сего. Они находятся у нас, в Лондоне. Мы решили, что... короче, мы проголосовали, Болан.— Проголосовали? За что?— Мы решили финансировать ваше пребывание в Лондоне.— Вы ошиблись, я не продаюсь, — тихо с укором сказал Болан.— Конечно, конечно! Извините, ради Бога! Я не хотел оскорбить вас... Мы просто рассчитывали на сотрудничество.— А точнее?— Мы снабдим вас кое-какой информацией, а вы обеспечите нашу защиту.Болан погрузился в размышления.— Таким образом, — продолжал его собеседник, — когда вы закончите работу в Лондоне, мы обеспечим ваш выезд из страны.— Не пойдет, — заявил он не терпящим возражения голосом. — Пропустите меня, я ухожу.Человек в дверях криво усмехнулся.— Киплинговский кот, — загадочно сказал он.— Чего-чего?— Мне вспомнились сказки Редьярда Киплинга. В них шла речь про кота, который жил в джунглях. "Задрав трубой хвост, он бродил по диким лесам, сам такой же дикий и одинокий". Это вы, Болан, дикий кот, который ходит сам по себе. Признаюсь, я восхищен вами. Если вы не против, я распоряжусь, чтобы эту эпитафию высекли на вашей надгробной плите.— Благодарю вас.Болан отстранил твидового джентльмена от двери и начал спускаться по слабо освещенной лестнице.— Подождите, — крикнул ему вслед молчавшая во время беседы девушка и побежала к двери.Она нагнала Болана в самом низу лестницы и протянула ему ключ.— "Куинз Хауз", — прошептала она. — Квартира со стороны фасада, верхний этаж. Это прямо напротив парка у Расселл-сквера. Вы легко найдете дом. Там вам нечего опасаться и вы всегда будете желанным гостем. Всегда!Болан нагнулся и коснулся губами ее лба.— О'кей, — шепнул он и вышел, сунув ключ в карман, хотя в этот момент дом на Расселл-сквер казался ему абстракцией, пустым звуком. Если твидовый приятель не соврал, то он попадет на улицу, где полным-полно мафиози. Мак глубоко вздохнул и проверил, сколько еще патронов осталось в обойме "беретты".Значит, кот бродит в одиночку... Болан изобразил на лице подобие улыбки и нащупал в кармане запасные обоймы. Сама по себе идея неплоха. Он задерет хвост трубой и пойдет через дикий лес, в котором правит мафия. Все джунгли похожи как две капли воды и царит в них один и тот же закон: быстро убить и исчезнуть, чтобы затем вернуться и начать все сначала. Болан хорошо усвоил этот закон. Он был стар как мир, старше любых других человеческих законов. А кроме того, Болан тоже мог процитировать Киплинга: "Таков закон джунглей — старый, как само небо". Или еще: "Тень и вздох пронеслись по джунглям — это Страх, маленький, это Страх!""Да, — подумал Болан. — Киплинг знал в этом толк".Обратный путь лежал через тесные камеры, вызывавшие у него болезненное отвращение. Нигде не задерживаясь, он миновал их, прошел сквозь гигантские половые губы, которые чья-то извращенная фантазия превратила в двери, и снова оказался в зале-гареме. На этот раз он заметил массу мелочей, на которые прежде не обратил внимания: фаллические статуэтки, вазы в форме ягодиц, абажуры из корсетов и множество других элементов эротического декора. Болан печально покачал головой, думая об оставшейся наверху девушке, и вошел в зал-гостиную.У стены, рядом со снятой деревянной панелью, на коленях стоял седой старик. Он поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на Болана, но не выдержав немой дуэли, отвел взгляд от сузившихся, блеснувших холодным огнем серых глаз.— Покажите мне, как незаметно выйти отсюда! — приказал Болан.Чарльз с трудом, по-старчески поднялся на ноги.— Самый надежный путь — через подвал, но он приведет вас всего лишь на ту сторону сквера. На мой взгляд, это даст незначительное преимущество.— Отлично, — кивнул Болан.Незначительного преимущества ему сейчас как раз и не хватало. Но он постарается обрести его во время предстоящей прогулки по дикому лесу. Глава 3 Старика звали Эдвин Чарльз, но он предпочитал, чтобы его звали просто Чарльз. Болан попал в точку, определив по голосу, что имеет дело с бывшим военным — дважды пенсионером, как объяснил потом сам Чарльз. Он прошел вторую мировую войну в качестве офицера связи при американской военной разведке. Он имел хорошую возможность наблюдать за американцами и восхищался ими. А потому он прекрасно понимал недовольство Болана и не осуждал его крутых мер против скрытой камеры.Маку никак не удавалось определить точный возраст Чарльза. Он давал ему около семидесяти пяти лет, плюс-минус еще три-четыре года. Если бы Болану пришлось делать выводы на основе его умственных способностей, то он охотно скостил бы старику не один десяток лет, поскольку Чарльза отличали живость и ясность мысли, а его глаза сверкали молодым, юношеским задором. Сдавала лишь телесная оболочка. И когда Чарльз двигался, это становилось заметно. В расцвете лет он был, вероятно, очень крепким и привлекательным мужчиной. Высокий рост, волевая челюсть и серебристо-белые вьющиеся волосы быстро расположили к нему Болана. Мак с удовольствием свел бы с ним дружбу, доведись им встретиться лет тридцать — сорок тому назад.В прежние годы запасной выход был частью системы ливневой канализации. Старик вел Болана через старый туннель, кое-где хранивший следы бомбардировок времени последней войны, и рассказывал, что раньше запасной выход имел жизненно важное значение, а теперь туннель стал лишь продолжением музея, который следовало сохранять, как и все остальное.— В Лондоне наших дней все позволено, — говорил старик, блестя живыми глазами. — Грех во многом потерял свой прежний шарм, не так ли?Добравшись до конца подземелья, Болан поблагодарил Чарльза, крепко пожал ему руку и извинился за разбитую камеру. По металлической лесенке он поднялся к массивному чугунному люку и уперся в него плечами.Снизу Чарльз взволнованно наблюдал за ним, подсвечивая небольшим карманным фонариком.— Эй, янки, прежде чем высовываться, как следует осмотрись, — посоветовал он.— Будет исполнено, сэр, — с улыбкой ответил Болан.— Вы знаете, этот маленький очаровательный музей... Он имеет совсем другой смысл. Вы уже, должно быть, догадались об этом сами. Это символ нашей эпохи, Болан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16