Заявление Холли Брун о том, что она не будет созывать заседание совета директоров, привело его в состояние шока. Он задавал себе вопрос: не узнала или не догадалась ли она, что он замешан в убийстве ее отца? Если это так, то она, скорее всего, постарается отложить его назначение навсегда. Это создает серьезные проблемы, которые необходимо срочно решить. Ему необходима ее поддержка, чтобы стать президентом Ай-Ди-Си.
Если только…
Клам еще некоторое время повертел в руках ручку, затем схватил карандаш и начал составлять программу для компьютера. Первый раз с тех пор, как ушел Римо, он вспомнил о Смите. Оставалось надеяться, что компьютерная система КЮРЕ действительно совершенна.
Так оно и оказалось.
Часом позже под стеклянной панелью письменного стола появились ленты распечаток: досье на девять почетных членов совета директоров Ай-Ди-Си.
Клам довольно улыбнулся, когда прочел первое из них, при чтении второго на его лице появилась ухмылка, а когда он приступил к третьему, то начал хихикать. На девятом он во весь голос хохотал.
Целый ряд фактов и улик. Неуплата долгов, нелегальные корпоративные структуры, подпольные аборты дочерей, сыновья с судимостями, жены, которых задерживали за мелкие кражи в супермаркетах. В компьютерах Смита было все.
Клам радостно вздохнул. Информация, которую он только что получил, гарантировала ему – полностью гарантировала, – что все члены совета директоров проголосуют за него.
Бог с ней, с Холли Брун. Пусть думает, что справилась с ним. Совет директоров изберет Блейка Клама. Она дура, если думает, что ей удалось так просто его остановить, что без нее он ничто.
Клам положил распечатки в верхний ящик письменного стола. Нельзя оставлять их на столе. Нельзя допускать даже малейшей ошибки.
Но ошибка уже была сделана. Блейк Клам не заметил, что во всех досье стояла одна и та же дата занесения информации в банк данных. Это было очень трудно определить, так как эта дата представляла собой целую строку кодовых номеров в конце каждого сообщения.
Объяснение было очень простым. Все эти сведения были внесены в компьютер днем раньше. И организовал это Харолд Смит.
После разговора с Холли Брун Смит понял, что первым шагом Клама будет попытка захватить Ай-Ди-Си. Если Холли Брун поверила Смиту насчет смерти своего отца, то она может попытаться остановить Клама, и тогда он должен будет оказать давление на членов совета директоров, чтобы добиться своей цели.
В публичной библиотеке он выписал из толстого синего справочника фамилии членов совета директоров. Затем он направился в тихий торговый центр, где было множество телефонов-автоматов, и начал звонить.
Сначала он позвонил одному журналисту из Де-Мойна. Затем начальнику полижи в Джерси-Сити. Третий звонок – управляющему завода федерального предприятия близ Филадельфии, а четвертый – почтовому инспектору в Калифорнии. Он звонил совершенно разным людям, живущим в разных концах страны, людям с разным образом жизни. Но всех их объединял общий знаменатель: ни о чем не подозревая, они работали на КЮРЕ.
Все они были профессиональными сборщиками фактов и слухов и за свои сплетни часто получали денежное вознаграждение. Они составляли небольшую часть неофициальной, но эффективной общенациональной системы, которую Смит создал для сбора информации.
Но это был особый случай. Информация, которую им сообщил Смит под видом анонимного платного осведомителя, была ложной. Смит выдумал целую серию историй о членах совета директоров Ай-Ди-Си. Он не знал, какие шаги станет предпринимать Клам, но если тот додумается использовать против этих людей информацию из банка данных КЮРЕ, то следует спутать ему карты внесением в компьютеры ложной информации. Вполне возможно, что Клам клюнет.
Телефонные звонки отняли у Смита большую часть дня. Когда он покончил с ними, у него оставалось еще одно дело. Он опустил в телефон десятицентовую монету, набрал номер и стал ждать ответа.
– Три минуты разговора стоят один доллар шестьдесят центов, – сказала телефонистка.
Смит опустил в автомат шесть двадцатипятицентовых монет и одну десятицентовую.
У него оставалось мало двадцатипятицентовых монет. «Надо пополнить запас», – лениво подумал он.
– Спасибо, – сказала телефонистка.
Через минуту Смит услышал гудок. Гудки продолжались секунд двадцать, затем трубку подняли и Смит услышал женский голос:
– Алло?
– Алло, дорогая, это я, Харолд.
– Харолд, где ты был?
– Уезжал по делу, – сказал Смит. – У меня все в порядке. Как ты?
– Хорошо, дорогой. У Вики тоже все в порядке. Когда ты вернешься домой?
– Скоро. Очень скоро. Послушай меня, это очень важно. У тебя есть карандаш?
– Да, он у меня под рукой.
– Прекрасно. К тебе должен зайти один человек. Он спросит, как меня найти. Скажи ему следующее: пусть едет в Вашингтон и снимет комнату в гостинице «Лафайет» под именем Джонни Уокера. Я с ним там свяжусь. Ты все записала?
– Да. Вашингтон. Гостиница «Лафайет». Снять комнату под именем Джонни Уокера. Ты с ним свяжешься.
– Прекрасно, дорогая.
– Кстати, Харолд, как зовут этого человека?
– Его зовут Римо.
– Какое странное имя, Харолд.
Глава семнадцатая
– Это Римо? – спросил женский голос.
– Да. Кто говорит?
– Холли Брун. Мы сегодня встречались в офисе Клама.
– Откуда вы узнали мой номер?
– Позвонила на коммутатор Фолкрофта. Они сообщили мне, где вас можно найти.
– Понятно, – сказал Римо. – А то мне показалось, что кто-то раздает мой номер всем без разбора. Но раз коммутатор дает его только тем, кто просит, то все в порядке.
– Мы можем встретиться сегодня вечером?
– Конечно. Когда и где?
– У меня дома. Через сорок минут. Это в Дерьене. – Она продиктовала адрес и объяснила, как доехать.
Римо повернулся к Чиуну.
– Ты знаешь, откуда она узнала наш номер телефона? – спросил он.
– Мистер Хлам поместил объявление в одной из ваших газет, – предположил Чиун, не поднимая глаз от пергамента.
– Пока нет, но он и до такого может додуматься.
– Дай ему время. Он обязательно так и сделает. Вот увидишь. Если только доживешь до этого.
– Или если он доживет, – сказал Римо. – Мне надо проветриться.
– Иди, – сказал Чиун. – Я дошел до решающего момента в моей истории о безумном императоре Смите.
Когда Римо подъехал к имению Брунов в Дерьене на взятой напрокат машине, у парадной двери его уже ждал дворецкий.
– Мистер Римо? – спросил он.
Римо кивнул.
– Сюда, пожалуйста, сэр, – пригласил дворецкий.
«Как приятно быть знаменитостью», – подумал Римо. Еще две недели работы с Кламом, и каждому в стране будет известно его имя. Он станет популярнее всех кино– и телезвезд, вместе взятых, но при этом, скорее всего, будет покойником.
Дворецкий провел его по широкой главной лестнице на второй этаж. Открыв дверь, он сделал шаг в сторону, пригласил Римо войти и закрыл за ним дверь.
Римо огляделся по сторонам и с некоторым удивлением отметил про себя, что за последние десять лет это была первая гостиная, куда он вошел по приглашению. Обычно ему приходилось пробираться тайком через окна или взламывать двери. Но здесь Римо появился в качестве гостя, а не убийцы, который на кого-то охотится. Он испытал непонятное чувство страха, ощутив, что принадлежит-таки к человеческому роду.
Он сел в кресло. Как прекрасно сидеть в гостиной в ожидании человека, который тебя пригласил, и сознавать, что этот человек встретит тебя без оружия!
Дверь открылась, и во всем блеске своего великолепия появилась Холли Брун, облаченная в фиолетовый шелковый халат. В руках она держала револьвер.
Римо заметил это, но он заметил также и изящную линию ее бедра, которое виднелось сквозь разрез халата. В полумраке старомодного освещения комнаты она выглядела вдвойне соблазнительной.
– Мистер Римо, – сказала она.
Римо встал.
– Вы так встречаете всех гостей?
– Только тех, кого собираюсь убить.
– Убейте меня любезностью. Это мое слабое место.
– Единственное?
Римо кивнул.
Холли Брун закрыла за собой дверь и вошла в комнату. Она была женщиной, а опыт подсказывал Римо, что женщины с оружием в руках очень опасны.
В действиях мужчин всегда есть логическая последовательность шагов, напряженность ситуации возрастает равномерно, пока эмоции не достигнут крайней точки, и тогда палец нажимает на курок. Последовательность шагов мужчины можно предвидеть и вовремя начать действовать. Но с женщинами все по-другому. Они могут нажать на курок в любой момент – их эмоции не подчиняются никакой логике. Они могут выстрелить, вспомнив о пятне на выходном платье. Они могут выстрелить просто так. Поэтому Римо внимательно наблюдал за хозяйкой. Он будет вести себя так, будто не видит направленного на него дула. Нужно во что бы то ни стало ее успокоить. Это лучший способ.
Холли Брун пронзительно крикнула:
– Ты сукин сын! – и выстрелила.
Римо увидел, как побелели суставы ее пальцев, перед тем как она нажала на курок. Он сделал сальто назад, перелетел через широкое кресло и мягко приземлился на ковер. Грохнул выстрел. Римо услышал, как вдребезги разлетелось оконное стекло и пуля продолжила полет над роскошными холмами Коннектикута, где может наткнуться лишь на какого-нибудь фермера.
– Сукин сын! – снова воскликнула Холли. – Зачем ты убил моего отца?
По звуку шагов Римо понял, что Холли направляется к нему. Разумеется, револьвер она держала перед собой. Римо встал на ноги. Подойдя поближе, она снова согнула указательный палец. Но ничего не произошло. Револьвера в руке у Холли уже не было. Он был у Римо. Все случилось так быстро, что Холли даже не заметила, как он выхватил револьвер.
Римо рассматривал револьвер, как интересное насекомое. Затем он отбросил его в сторону и положил руку на плечо Холли.
– Ну, ну, полно! Расскажи мне, что случилось. – Придется успокаивать ее до тех пор, пока не выяснится, откуда ей известно, что это он убил ее отца.
Холли Брун ударила его в живот кулаком.
– Ох, – притворно застонал Римо
Она вывернулась из-под его покровительственной руки и бросилась к револьверу. При этом обнажились ее роскошные бедра. Холли почти дотянулась до револьвера, но Римо опередил ее и отбросил револьвер подальше, под большой комод красного дерева.
– Ну успокойся, – сказал он. – Объясни, что все это значит.
Она рыдала в его объятиях.
– Ты убил моего отца!
– Кто тебе сказал?
– Доктор Харолд Смит.
– Когда ты с ним разговаривала?
– Сегодня утром. Он мне позвонил. Это правда?
– Ну скажи, разве я похож на убийцу?
– Тогда это сделал Клам, да?
Римо кивнул и, почувствовав угрызения совести из-за того, что солгал бедной девочке, занялся с ней любовью. Одновременно он обдумывал вопрос: зачем ей звонил Смит? Он действительно сошел с ума, раз пытается причинить неприятности новому руководителю КЮРЕ и таким способом втянуть Римо в игру на своей стороне. Чем больше Римо об этом думал, тем в большую ярость приходил. Когда они встретятся, придется слегка образумить Смита. И тут он с огорчением вспомнил, что при встрече должен будет убить Смита. Такого рода мысли помешали ему как следует насладиться сексом с Холли Брун, хотя она этого и не заметила. Она извивалась и стонала под ним, несмотря на то, что ему было трудно сосредоточиться.
– О, Римо, – простонала она. – Я так рада, что это был не ты.
– Я тоже. – Другого ответа в голову Римо не пришло.
Она лежала с закрытыми глазами на шикарном ковре в гостиной. На губах играла улыбка. Римо встал, привел в порядок свою одежду и посмотрел на ее обнаженное тело. «Женщины всегда должны выглядеть такими счастливыми, – подумал он. – Тогда в мире будет меньше жестокости и насилия».
Он повернулся и направился к двери. Пусть отдыхает. Если она захочет рассчитаться с Кламом… это его проблема. И ее. Но никак не проблема Римо.
Когда он протягивал руку к ручке двери, неожиданно щелкнул курок. Римо бросился на пол. Там, где секунду назад была его голова, пуля пробила дверь, вырвав большой кусок массивной дубовой панели. Римо открыл дверь и выполз из комнаты.
В холле он поднялся и побежал со всех ног. «Чокнутая, – подумал он. – Все в этом мире чокнутые».
Он думал об этом еще по крайней мере в течение тридцати минут по пути в гостиницу, как вдруг заметил большой дорожный знак, на котором было написано «Гольф-клуб Фолкрофт». Увидев эту надпись, Римо вспомнил, как Смит однажды сказал ему, что живет рядом с гольф-клубом. Да, у Смита была семья. Жена и дочь, как и у всех нормальных людей, к числу которых Римо не принадлежал. И если кто-нибудь знал, где находится Смит, так это, конечно, миссис Смит.
Проезжая мимо гольф-клуба, Римо вдруг понял смысл телеграммы, которую прислал ему Смит: «Где ты собираешься искать беглеца, который убежал из дома?»
Это означало, что Римо должен искать Смита у него дома. Смит постоянно его дразнит. Но почему?
Римо ехал по темной безлюдной дороге, пока не увидел старинный английский дом в стиле эпохи Тюдоров, с маленькой табличкой на двери: «Смит».
При обычных обстоятельствах Римо прокрался бы в дом тайком. Но в нем почти уже проснулась привычка входить через парадные двери. Он припарковал машину, направился к двери и позвонил.
Полная, средних лет женщина в светло-голубом платье открыла дверь после третьего звонка.
– Я бы хотел повидаться с доктором Смитом, – сказал Римо. – Он дома?
– Как ваше имя?
– Меня зовут Римо.
– Я ждала вас. Харолд звонил и просил вам передать, что… Одну минуточку, дайте вспомнить… Да, он сказал, что вы должны поехать в Вашингтон и снять комнату в гостинице «Лафайет» под именем Джона Уокера. А там он сам вас найдет.
– Он сказал, когда я должен это сделать? – спросил Римо.
– Ах, боже мой, нет! Но он сказал, что это очень важно, и я полагаю, что это означает немедленно.
– Все ясно, – сказал Римо. – Спасибо.
– Вы уверены, что вы запомнили, мистер Римо? Если хотите, я запишу все это.
– Спасибо, не надо. Я все запомнил.
Он хотел уйти, но жена Смита остановила его:
– Мистер Римо?
– Да?
– С Харолдом все в порядке?
– Насколько мне известно, да.
– Слава Богу, – сказала она и просияла. – Он был так краток по телефону. Вы вместе работаете, мистер Римо?
– Да, я работал с ним.
– Прекрасно, теперь я чувствую себя гораздо спокойнее – вы очень приятный молодой человек. Не хотите ли кофе?
– Нет. Я лучше поеду, – сказал Римо.
– Когда увидите Харолда, передайте ему от меня привет, – сказала она вдогонку.
Римо повернулся, посмотрел на нее, стоящую в дверном проеме, на минуту позавидовал старому скупердяю Смиту, и ему стало стыдно при мысли о том, что он должен будет сделать, когда найдет доктора Смита.
Глава восемнадцатая
– Я закончил, – сказал Чиун.
Римо безучастно посмотрел на Чиуна и пожал плечами.
– Я сказал, что я закончил.
Римо опять пожал плечами. Они находились на борту самолета компании «Америкэн эйрлайнс», летевшего в Вашингтон. Чиун протянул руку и сорвал с головы Римо наушники. Римо слушал музыку.
– Что случилось, папочка? – спросил Римо, потирая уши.
– Ничего.
– Наверное, что-то все-таки случилось, раз ты чуть не оторвал мне уши.
– Ничего особенного.
– Ладно, разбуди меня, когда будем в Вашингтоне, – сказал Римо. Он откинул назад спинку кресла и закрыл глаза
Чиун уставился на закрытые глаза Римо.
– Ты долго будешь спать, – прошипел он. – До тех пор, пока Мастер Синанджу снова не заговорит с тобой.
Римо открыл глаза.
– Что случилось, Чиун?
– История династии Смита закончена. Хотя какое тебе до этого дело? Даже если ты там упоминаешься. Разве тебе интересно, как история расценит твои поступки? Нет. Ты хочешь слушать би-боп и спать.
– Никто больше не слушает би-боп.
– Если кто это и слушал, то только ты.
– Дай мне прочесть твою историю.
– Я не знаю, стоит ли, – засомневался Чиун.
– Тогда не надо.
– Ну, если ты настаиваешь, – сказал Чиун и протянул ему пергаментный свиток.
Римо сел прямо, взял свиток, размотал его и принялся читать.
Чиун писал крупным почерком, украшенным всевозможными завитушками и загогулинами.
«СУМАСШЕДШИЙ ИМПЕРАТОР ЧИУНА»
В середине двадцатого века по западному календарю на земле, по ту сторону Большой воды, жил император по имени Смит. Его также называли доктором Смитом, как будто этот титул должен был придать ему больше значимости, но немногие знали его и еще меньше уважали.
В то время эта земля называлась Соединенными Штатами Америки. Много лет тому назад сюда приехал Мастер, чтобы служить императору Смиту.
Но у императора Смита не было ни капельки мудрости, и он не обсуждал своих дел с Мастером честно и по-дружески. Вместо этого он заставлял Мастера обучать обезьян игре на скрипке. Тем не менее Мастер честно, верно и с достоинством работал в течение многих лет на Смита, делая все, о чем он его просил, без единого слова раздражения, злобы или недовольства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Если только…
Клам еще некоторое время повертел в руках ручку, затем схватил карандаш и начал составлять программу для компьютера. Первый раз с тех пор, как ушел Римо, он вспомнил о Смите. Оставалось надеяться, что компьютерная система КЮРЕ действительно совершенна.
Так оно и оказалось.
Часом позже под стеклянной панелью письменного стола появились ленты распечаток: досье на девять почетных членов совета директоров Ай-Ди-Си.
Клам довольно улыбнулся, когда прочел первое из них, при чтении второго на его лице появилась ухмылка, а когда он приступил к третьему, то начал хихикать. На девятом он во весь голос хохотал.
Целый ряд фактов и улик. Неуплата долгов, нелегальные корпоративные структуры, подпольные аборты дочерей, сыновья с судимостями, жены, которых задерживали за мелкие кражи в супермаркетах. В компьютерах Смита было все.
Клам радостно вздохнул. Информация, которую он только что получил, гарантировала ему – полностью гарантировала, – что все члены совета директоров проголосуют за него.
Бог с ней, с Холли Брун. Пусть думает, что справилась с ним. Совет директоров изберет Блейка Клама. Она дура, если думает, что ей удалось так просто его остановить, что без нее он ничто.
Клам положил распечатки в верхний ящик письменного стола. Нельзя оставлять их на столе. Нельзя допускать даже малейшей ошибки.
Но ошибка уже была сделана. Блейк Клам не заметил, что во всех досье стояла одна и та же дата занесения информации в банк данных. Это было очень трудно определить, так как эта дата представляла собой целую строку кодовых номеров в конце каждого сообщения.
Объяснение было очень простым. Все эти сведения были внесены в компьютер днем раньше. И организовал это Харолд Смит.
После разговора с Холли Брун Смит понял, что первым шагом Клама будет попытка захватить Ай-Ди-Си. Если Холли Брун поверила Смиту насчет смерти своего отца, то она может попытаться остановить Клама, и тогда он должен будет оказать давление на членов совета директоров, чтобы добиться своей цели.
В публичной библиотеке он выписал из толстого синего справочника фамилии членов совета директоров. Затем он направился в тихий торговый центр, где было множество телефонов-автоматов, и начал звонить.
Сначала он позвонил одному журналисту из Де-Мойна. Затем начальнику полижи в Джерси-Сити. Третий звонок – управляющему завода федерального предприятия близ Филадельфии, а четвертый – почтовому инспектору в Калифорнии. Он звонил совершенно разным людям, живущим в разных концах страны, людям с разным образом жизни. Но всех их объединял общий знаменатель: ни о чем не подозревая, они работали на КЮРЕ.
Все они были профессиональными сборщиками фактов и слухов и за свои сплетни часто получали денежное вознаграждение. Они составляли небольшую часть неофициальной, но эффективной общенациональной системы, которую Смит создал для сбора информации.
Но это был особый случай. Информация, которую им сообщил Смит под видом анонимного платного осведомителя, была ложной. Смит выдумал целую серию историй о членах совета директоров Ай-Ди-Си. Он не знал, какие шаги станет предпринимать Клам, но если тот додумается использовать против этих людей информацию из банка данных КЮРЕ, то следует спутать ему карты внесением в компьютеры ложной информации. Вполне возможно, что Клам клюнет.
Телефонные звонки отняли у Смита большую часть дня. Когда он покончил с ними, у него оставалось еще одно дело. Он опустил в телефон десятицентовую монету, набрал номер и стал ждать ответа.
– Три минуты разговора стоят один доллар шестьдесят центов, – сказала телефонистка.
Смит опустил в автомат шесть двадцатипятицентовых монет и одну десятицентовую.
У него оставалось мало двадцатипятицентовых монет. «Надо пополнить запас», – лениво подумал он.
– Спасибо, – сказала телефонистка.
Через минуту Смит услышал гудок. Гудки продолжались секунд двадцать, затем трубку подняли и Смит услышал женский голос:
– Алло?
– Алло, дорогая, это я, Харолд.
– Харолд, где ты был?
– Уезжал по делу, – сказал Смит. – У меня все в порядке. Как ты?
– Хорошо, дорогой. У Вики тоже все в порядке. Когда ты вернешься домой?
– Скоро. Очень скоро. Послушай меня, это очень важно. У тебя есть карандаш?
– Да, он у меня под рукой.
– Прекрасно. К тебе должен зайти один человек. Он спросит, как меня найти. Скажи ему следующее: пусть едет в Вашингтон и снимет комнату в гостинице «Лафайет» под именем Джонни Уокера. Я с ним там свяжусь. Ты все записала?
– Да. Вашингтон. Гостиница «Лафайет». Снять комнату под именем Джонни Уокера. Ты с ним свяжешься.
– Прекрасно, дорогая.
– Кстати, Харолд, как зовут этого человека?
– Его зовут Римо.
– Какое странное имя, Харолд.
Глава семнадцатая
– Это Римо? – спросил женский голос.
– Да. Кто говорит?
– Холли Брун. Мы сегодня встречались в офисе Клама.
– Откуда вы узнали мой номер?
– Позвонила на коммутатор Фолкрофта. Они сообщили мне, где вас можно найти.
– Понятно, – сказал Римо. – А то мне показалось, что кто-то раздает мой номер всем без разбора. Но раз коммутатор дает его только тем, кто просит, то все в порядке.
– Мы можем встретиться сегодня вечером?
– Конечно. Когда и где?
– У меня дома. Через сорок минут. Это в Дерьене. – Она продиктовала адрес и объяснила, как доехать.
Римо повернулся к Чиуну.
– Ты знаешь, откуда она узнала наш номер телефона? – спросил он.
– Мистер Хлам поместил объявление в одной из ваших газет, – предположил Чиун, не поднимая глаз от пергамента.
– Пока нет, но он и до такого может додуматься.
– Дай ему время. Он обязательно так и сделает. Вот увидишь. Если только доживешь до этого.
– Или если он доживет, – сказал Римо. – Мне надо проветриться.
– Иди, – сказал Чиун. – Я дошел до решающего момента в моей истории о безумном императоре Смите.
Когда Римо подъехал к имению Брунов в Дерьене на взятой напрокат машине, у парадной двери его уже ждал дворецкий.
– Мистер Римо? – спросил он.
Римо кивнул.
– Сюда, пожалуйста, сэр, – пригласил дворецкий.
«Как приятно быть знаменитостью», – подумал Римо. Еще две недели работы с Кламом, и каждому в стране будет известно его имя. Он станет популярнее всех кино– и телезвезд, вместе взятых, но при этом, скорее всего, будет покойником.
Дворецкий провел его по широкой главной лестнице на второй этаж. Открыв дверь, он сделал шаг в сторону, пригласил Римо войти и закрыл за ним дверь.
Римо огляделся по сторонам и с некоторым удивлением отметил про себя, что за последние десять лет это была первая гостиная, куда он вошел по приглашению. Обычно ему приходилось пробираться тайком через окна или взламывать двери. Но здесь Римо появился в качестве гостя, а не убийцы, который на кого-то охотится. Он испытал непонятное чувство страха, ощутив, что принадлежит-таки к человеческому роду.
Он сел в кресло. Как прекрасно сидеть в гостиной в ожидании человека, который тебя пригласил, и сознавать, что этот человек встретит тебя без оружия!
Дверь открылась, и во всем блеске своего великолепия появилась Холли Брун, облаченная в фиолетовый шелковый халат. В руках она держала револьвер.
Римо заметил это, но он заметил также и изящную линию ее бедра, которое виднелось сквозь разрез халата. В полумраке старомодного освещения комнаты она выглядела вдвойне соблазнительной.
– Мистер Римо, – сказала она.
Римо встал.
– Вы так встречаете всех гостей?
– Только тех, кого собираюсь убить.
– Убейте меня любезностью. Это мое слабое место.
– Единственное?
Римо кивнул.
Холли Брун закрыла за собой дверь и вошла в комнату. Она была женщиной, а опыт подсказывал Римо, что женщины с оружием в руках очень опасны.
В действиях мужчин всегда есть логическая последовательность шагов, напряженность ситуации возрастает равномерно, пока эмоции не достигнут крайней точки, и тогда палец нажимает на курок. Последовательность шагов мужчины можно предвидеть и вовремя начать действовать. Но с женщинами все по-другому. Они могут нажать на курок в любой момент – их эмоции не подчиняются никакой логике. Они могут выстрелить, вспомнив о пятне на выходном платье. Они могут выстрелить просто так. Поэтому Римо внимательно наблюдал за хозяйкой. Он будет вести себя так, будто не видит направленного на него дула. Нужно во что бы то ни стало ее успокоить. Это лучший способ.
Холли Брун пронзительно крикнула:
– Ты сукин сын! – и выстрелила.
Римо увидел, как побелели суставы ее пальцев, перед тем как она нажала на курок. Он сделал сальто назад, перелетел через широкое кресло и мягко приземлился на ковер. Грохнул выстрел. Римо услышал, как вдребезги разлетелось оконное стекло и пуля продолжила полет над роскошными холмами Коннектикута, где может наткнуться лишь на какого-нибудь фермера.
– Сукин сын! – снова воскликнула Холли. – Зачем ты убил моего отца?
По звуку шагов Римо понял, что Холли направляется к нему. Разумеется, револьвер она держала перед собой. Римо встал на ноги. Подойдя поближе, она снова согнула указательный палец. Но ничего не произошло. Револьвера в руке у Холли уже не было. Он был у Римо. Все случилось так быстро, что Холли даже не заметила, как он выхватил револьвер.
Римо рассматривал револьвер, как интересное насекомое. Затем он отбросил его в сторону и положил руку на плечо Холли.
– Ну, ну, полно! Расскажи мне, что случилось. – Придется успокаивать ее до тех пор, пока не выяснится, откуда ей известно, что это он убил ее отца.
Холли Брун ударила его в живот кулаком.
– Ох, – притворно застонал Римо
Она вывернулась из-под его покровительственной руки и бросилась к револьверу. При этом обнажились ее роскошные бедра. Холли почти дотянулась до револьвера, но Римо опередил ее и отбросил револьвер подальше, под большой комод красного дерева.
– Ну успокойся, – сказал он. – Объясни, что все это значит.
Она рыдала в его объятиях.
– Ты убил моего отца!
– Кто тебе сказал?
– Доктор Харолд Смит.
– Когда ты с ним разговаривала?
– Сегодня утром. Он мне позвонил. Это правда?
– Ну скажи, разве я похож на убийцу?
– Тогда это сделал Клам, да?
Римо кивнул и, почувствовав угрызения совести из-за того, что солгал бедной девочке, занялся с ней любовью. Одновременно он обдумывал вопрос: зачем ей звонил Смит? Он действительно сошел с ума, раз пытается причинить неприятности новому руководителю КЮРЕ и таким способом втянуть Римо в игру на своей стороне. Чем больше Римо об этом думал, тем в большую ярость приходил. Когда они встретятся, придется слегка образумить Смита. И тут он с огорчением вспомнил, что при встрече должен будет убить Смита. Такого рода мысли помешали ему как следует насладиться сексом с Холли Брун, хотя она этого и не заметила. Она извивалась и стонала под ним, несмотря на то, что ему было трудно сосредоточиться.
– О, Римо, – простонала она. – Я так рада, что это был не ты.
– Я тоже. – Другого ответа в голову Римо не пришло.
Она лежала с закрытыми глазами на шикарном ковре в гостиной. На губах играла улыбка. Римо встал, привел в порядок свою одежду и посмотрел на ее обнаженное тело. «Женщины всегда должны выглядеть такими счастливыми, – подумал он. – Тогда в мире будет меньше жестокости и насилия».
Он повернулся и направился к двери. Пусть отдыхает. Если она захочет рассчитаться с Кламом… это его проблема. И ее. Но никак не проблема Римо.
Когда он протягивал руку к ручке двери, неожиданно щелкнул курок. Римо бросился на пол. Там, где секунду назад была его голова, пуля пробила дверь, вырвав большой кусок массивной дубовой панели. Римо открыл дверь и выполз из комнаты.
В холле он поднялся и побежал со всех ног. «Чокнутая, – подумал он. – Все в этом мире чокнутые».
Он думал об этом еще по крайней мере в течение тридцати минут по пути в гостиницу, как вдруг заметил большой дорожный знак, на котором было написано «Гольф-клуб Фолкрофт». Увидев эту надпись, Римо вспомнил, как Смит однажды сказал ему, что живет рядом с гольф-клубом. Да, у Смита была семья. Жена и дочь, как и у всех нормальных людей, к числу которых Римо не принадлежал. И если кто-нибудь знал, где находится Смит, так это, конечно, миссис Смит.
Проезжая мимо гольф-клуба, Римо вдруг понял смысл телеграммы, которую прислал ему Смит: «Где ты собираешься искать беглеца, который убежал из дома?»
Это означало, что Римо должен искать Смита у него дома. Смит постоянно его дразнит. Но почему?
Римо ехал по темной безлюдной дороге, пока не увидел старинный английский дом в стиле эпохи Тюдоров, с маленькой табличкой на двери: «Смит».
При обычных обстоятельствах Римо прокрался бы в дом тайком. Но в нем почти уже проснулась привычка входить через парадные двери. Он припарковал машину, направился к двери и позвонил.
Полная, средних лет женщина в светло-голубом платье открыла дверь после третьего звонка.
– Я бы хотел повидаться с доктором Смитом, – сказал Римо. – Он дома?
– Как ваше имя?
– Меня зовут Римо.
– Я ждала вас. Харолд звонил и просил вам передать, что… Одну минуточку, дайте вспомнить… Да, он сказал, что вы должны поехать в Вашингтон и снять комнату в гостинице «Лафайет» под именем Джона Уокера. А там он сам вас найдет.
– Он сказал, когда я должен это сделать? – спросил Римо.
– Ах, боже мой, нет! Но он сказал, что это очень важно, и я полагаю, что это означает немедленно.
– Все ясно, – сказал Римо. – Спасибо.
– Вы уверены, что вы запомнили, мистер Римо? Если хотите, я запишу все это.
– Спасибо, не надо. Я все запомнил.
Он хотел уйти, но жена Смита остановила его:
– Мистер Римо?
– Да?
– С Харолдом все в порядке?
– Насколько мне известно, да.
– Слава Богу, – сказала она и просияла. – Он был так краток по телефону. Вы вместе работаете, мистер Римо?
– Да, я работал с ним.
– Прекрасно, теперь я чувствую себя гораздо спокойнее – вы очень приятный молодой человек. Не хотите ли кофе?
– Нет. Я лучше поеду, – сказал Римо.
– Когда увидите Харолда, передайте ему от меня привет, – сказала она вдогонку.
Римо повернулся, посмотрел на нее, стоящую в дверном проеме, на минуту позавидовал старому скупердяю Смиту, и ему стало стыдно при мысли о том, что он должен будет сделать, когда найдет доктора Смита.
Глава восемнадцатая
– Я закончил, – сказал Чиун.
Римо безучастно посмотрел на Чиуна и пожал плечами.
– Я сказал, что я закончил.
Римо опять пожал плечами. Они находились на борту самолета компании «Америкэн эйрлайнс», летевшего в Вашингтон. Чиун протянул руку и сорвал с головы Римо наушники. Римо слушал музыку.
– Что случилось, папочка? – спросил Римо, потирая уши.
– Ничего.
– Наверное, что-то все-таки случилось, раз ты чуть не оторвал мне уши.
– Ничего особенного.
– Ладно, разбуди меня, когда будем в Вашингтоне, – сказал Римо. Он откинул назад спинку кресла и закрыл глаза
Чиун уставился на закрытые глаза Римо.
– Ты долго будешь спать, – прошипел он. – До тех пор, пока Мастер Синанджу снова не заговорит с тобой.
Римо открыл глаза.
– Что случилось, Чиун?
– История династии Смита закончена. Хотя какое тебе до этого дело? Даже если ты там упоминаешься. Разве тебе интересно, как история расценит твои поступки? Нет. Ты хочешь слушать би-боп и спать.
– Никто больше не слушает би-боп.
– Если кто это и слушал, то только ты.
– Дай мне прочесть твою историю.
– Я не знаю, стоит ли, – засомневался Чиун.
– Тогда не надо.
– Ну, если ты настаиваешь, – сказал Чиун и протянул ему пергаментный свиток.
Римо сел прямо, взял свиток, размотал его и принялся читать.
Чиун писал крупным почерком, украшенным всевозможными завитушками и загогулинами.
«СУМАСШЕДШИЙ ИМПЕРАТОР ЧИУНА»
В середине двадцатого века по западному календарю на земле, по ту сторону Большой воды, жил император по имени Смит. Его также называли доктором Смитом, как будто этот титул должен был придать ему больше значимости, но немногие знали его и еще меньше уважали.
В то время эта земля называлась Соединенными Штатами Америки. Много лет тому назад сюда приехал Мастер, чтобы служить императору Смиту.
Но у императора Смита не было ни капельки мудрости, и он не обсуждал своих дел с Мастером честно и по-дружески. Вместо этого он заставлял Мастера обучать обезьян игре на скрипке. Тем не менее Мастер честно, верно и с достоинством работал в течение многих лет на Смита, делая все, о чем он его просил, без единого слова раздражения, злобы или недовольства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16