– спросил Чиун.– Да. Ты приставал к Джоан Хэкер. Если вы, ребята, не прекратите это, я… я пущу в ход эту штуку.– Мы обещаем прекратить, – сказал Мастер Синанджу.– Имей в виду, – сказал Родни Пинтуистл, – я не шучу.– Я обещаю, – сказал Чиун.– А как насчет твоего дружка?– Он тоже обещает, – сказал Чиун.– Ну, тогда будем считать, что все в порядке, – сказал Родни. – Вы не такие уж плохие парни.– Где мисс Хэкер? – поинтересовался Римо.– Не твое дело, – огрызнулся Родни, но потом пожалел, что обидел этого высокого американца, и сказал: – Она в кампусе. Но вы не будете к ней больше приставать?– Разве я похож на человека, пристающего к кому бы то ни было?Родни был вынужден признать, что не похож. Родни гордо шагал к кампусу. Новый Родни Пинтуистл – любовник, сильный мужчина, герой, перед которым тают женщины и пресмыкаются мужчины. Джоан удивилась, увидев его.– Родни, что ты здесь делаешь? – спросила она, когда он вошел к ней в комнату.– Пришел сказать, что эти типы никогда больше тебя не обидят.– Азиат и его симпатичный приятель?– Он не такой уж симпатичный.– Ты уверен, что это были те самые?– Уверен, – сказал Родни. – Они извинились. – Он засунул руки в карманы, предвкушая услышать поток благодарностей.Джоан встала с кровати, Сильный удар в висок отбросил Родни к стулу, вместе с которым он перевернулся и оказался на полу. Родни схватился за голову.– Ну, погоди, – завопил Родни. – Я всем расскажу, что ты дала мне нож и велела напасть на тех двоих!– Ты соврал мне, сопляк! – кричала Джоан, лупя его по согнутой ноге, которой он пытался защитить свое прыщавое лицо.– Я не вру. Честное слово! Они извинились.– Ты никогда и не видел их. Врун! Врун!– Не бей меня! – кричал Родни, – У меня тонкие кости.– Не бить? Да я душу из тебя вытрясу, сукин сын. Если скажешь кому-нибудь, я вытрясу из тебя твою поганую душонку!Родни обещал ей молчать. Человек, который пытался напасть на Дестроера и Мастера Синанджу, обещал, что никому ничего не скажет.– Только не бей меня! Глава десятая Джоан Хэкер была испугана. Она брела по улице к футбольному полю, как ребенок, которого против воли укладывают спать.Прежде всего, она ни в чем не виновата.Родни был единственным худым, по-настоящему худым парнем из всех, кого она знала. Она не ожидала, что он вернется с этой дурацкой историей. Откуда ей было знать? Она сделала все, что было в ее силах.Немец тоже сделал все, что от него требовалось. Все говорили о том, что на беднягу Пфейфера напал какой-то диковинный зверь, отхватил у него палец и размозжил голову. Об этом говорили повсюду, а ведь она не сказала никому ни слова. Она сделала все в точности, как ей велели. Ее невозможно заподозрить в отсутствии должного рвения.Джоан Хэкер остановилась перед бетонным зданием стадиона. Как шумно было здесь во время футбольных матчей и как тихо было сейчас! Стадион казался ей таким… таким внушительным.Она выполнила приказ, но теперь из-за этого вонючего Родни Пинтуистла ей не позволят участвовать в революционной борьбе. Это несправедливо! Ведь она сделала все правильно.Джоан опустила руку в карман ветровки, осторожно открыла металлическую коробочку и взяла щепотку порошка. Высыпала его на ладонь и поднесла к левой ноздре. Глубоко втянула в себя воздух. Жжение в носу свидетельствовало о том, что в порошке попался кристаллик кокаина. Из глаз брызнули слезы. Через несколько минут неприятное ощущение прошло, сменившись новым приливом решимости и смелости. Джоан Хэкер прошла под пустынной темной аркой Пэттоновского Мемориального поля. Никто не посмеет ее угнетать, даже если она имеет дело с «третьим миром». Впрочем, человек, к которому она шла, не принадлежал к «третьему миру». Когда она поинтересовалась, не вьетнамец ли он, он сказал что-то очень неприятное.Джоан вышла на освещенное солнцем футбольное поле, беговая дорожка поскрипывала у нее под мотами. Она посмотрела на боковые трибуны. Там его не было. Он стоял с противоположной стороны, чуть правее пятидесятиярдовой дорожки. «Не слишком удачное место для конспиративной встречи», – подумала Джоан. Лучше было бы встретиться в лесу у канала. Где угодно, только не здесь. Совершив подобную оплошность, он не имел права винить ее за историю с Родни.– Привет. У меня… не совсем хорошие новости, – сказала Джоан, поравнявшись с человеком, стоявшим посереди футбольного поля.Он был чуть ниже ее, с гладкой желтой кожей и карими глазами. В своем черном деловом костюме, бедой рубашке и черном галстуке он напоминал японца, продавца компьютеров, но Джоан знала, что его не стоит называть японцем, потому что в прошлый раз, когда она эта сделала, он очень разозлился. Человек кивнул ей.– Я старалась, честное слово. Я не виновата.Лицо азиата оставалось каменным.– Поверь, я не виновата. Я поступила с худым, как ты велел. Толстяк тоже действовал правильно. Дай я тебе расскажу. Он совершил покушение на этих двух реакционеров. Они отправились в то самое место, про которое я им рассказала. Где проходила тренировка.– Они шли от тропинки или же по направлению к ней? – спросил азиат тонким холодным голосом.– От тропинки, потому что Грюнвальд или Пфейфер, или как там его еще вышел спустя какое-то время после них.– Хорошо. Значит, они видели камень.Джоан Хэкер улыбнулась.– Так я сделала все правильно?– По-настоящему революционно, – сказал азиат и улыбнулся.Джоан не почувствовала в этой улыбке одобрения, скорее – презрение. Но разве поймешь этих представителей «третьего мира»?– Ну а после этого я завербовала худого, самого худого студента в колледже. Он обещал мне припугнуть тех двоих. Это чистая правда. Клянусь.Азиат кивнул.– Но потом он вернулся без единой царапинки и начал нести какую-то чушь. Он сказал, что они извинились.– Ты все сделала правильно, – сказал азиат.– Да? – изумленно спросила Джоан. – По-моему, он и близко к ним не подходил. Я была готова его убить. С какой стати они стали бы извиняться?– А почему бы и нет, дитя мое? Тайфун вырывает с корнем деревья и дробит валуны, но не причиняет вреда траве.– Это высказывание Мао?– Нет, это сказал не китаец. Ты хорошо поработала. Впереди еще много работы. Ты должна помогать мне и дальше, потому что ты великая революционная героиня. Ты пойдешь со мной. Да, вот что. Если этот американец или старик найдут тебя, ты должна сказать им, что следующими будут мертвые животные.– Следующими будут мертвые животные, – повторила Джоан Хэкер, кивнув. – Я не понимаю, что это значит.– Это революционный язык, – сказал азиат. – Хороший революционер не задает вопросов, а стремится помочь делу революции.– Но почему бы нам не прикончить их? – спросила Джоан.– Потому что написано: пока бушует тайфун, все должно затаиться.Вид у Джоан был озадаченный.– Я понимаю, что не должна задавать вопросы, но что все это значит? Про тайфун?– Ты хорошо поработала, поэтому я скажу тебе. Тайфун, который пришел сейчас, очень опасен на любой аллее, в любой комнате или в здании. Вот почему в этот солнечный день мы с тобой находимся посереди футбольного поля. Тайфун не посылает телеграмм, не пишет писем, не звонит по телефону. Он подает знак. Знак, что тайфун пришел. Это может быть кусок выщербленного камня. Это могут быть два человека – толстый и худой. Но все тут вовсе ни при чем. Их нужно было принести в жертву, вот и все.– А мертвые животные? – спросила Джоан.– Это секрет, – сказал азиат с высокомерной улыбкой. – Это революционная тайна.– И я посвящена в эту тайну. Вместе с настоящим революционером, а не с какими-то болтунами. Я действительно участвую в революции.– Ты действительно участвуешь в революции, – сказал азиат. Губы его снова тронула улыбка. Глава одиннадцатая Харолд Смит сидел перед дисплеем компьютера в санатории Фолкрофт, расположенном на обширной территории на берегу залива Лонг Айленд. Здешние сотрудники считали, что это исследовательский центр. Все, кроме одного. Этот единственный сотрудник – доктор Смит – мог, нажав на клавишу компьютера, получить информацию о всех типах преступности, как внутренней, так и международной, которые могли угрожать безопасности США. С помощью телефонных звонков он мог мобилизовать сотни агентов для сбора информации для КЮРЕ, организации, о существовании которой они не подозревали.Сейчас, сидя перед дисплеем, Смит не знал, на какую кнопку нажать и кому позвонить. Он был встревожен. Все ли у него в порядке? Вчера он запустил пепельницей в секретаршу. Звоня ему, Римо каждый раз интересовался, все ли у него в порядке. Сегодня Римо допрашивал его, зачем ему понадобилось посылать в Пэттон других агентов.– Черт побери, неужели вы не могли подождать, Смитти? Что с вами?Да, он не мог ждать. Человечество было готово сделать очередной важный шаг к миру, подписав антитеррористический пакт, и теперь любой новый террористический акт представлял угрозу для этого мира. Доктор Смит не мог этого допустить.– Предоставьте решать мне, – сказал он. – Что же до моего самочувствия, то оно превосходно.И тогда Римо загадал ему загадку. Это была загадка Чиуна, который часто говорил загадками, но имела ли эта загадка смысл? Тайфун молчит, когда идет другой тайфун.Вдруг в столе у Смита раздался звонок. Смит вынул из верхнего ящика телефон специальной связи и откинулся на спинку кресла.– Слушаю вас, – сказал он в трубку.– Можно вас поздравить? – спросил знакомый голос.– С чем, господин президент?– Разве ваш спецагент не добрался до штаба террористов?– Да, это так, сэр. Но с ними еще не покончено. Возможно, они лишь на время затаились.– Что вы имеете в виду?– Мне доложили, что пока никаких террористических актов не будет, потому что… тайфун молчит, когда идет другой тайфун.На другом конце провода выдержали паузу, потом голос в трубке произнес:– Я не понимаю.– Я тоже, сэр. Но это слова одного из наших людей, знающих свое дело.– Гм… Что ж, получается, что мы чего-то не предусмотрели?– Да, сэр. По-видимому, так.– Хорошо. Я передам это нашему представителю на переговорах. До начала конференции остается четыре дня. Времени мало. Надеюсь, там у вас все пойдет гладко, без заминок. Как говорится, трим, трам, спасибо, мадам. И авиалинии повсюду в мире будут снова в безопасности.– Да, сэр, – сказал Смит, раздраженный шуткой. Ему казалось, что президент выше таких вещей. Но что ни говори, президенту поиск мира давался нелегко. Доктор Харолд Смит должен приложить все усилия, чтобы ничто не сорвало бы этот мир.На борту миноносца ВМФ США в Атлантическом океане полковник Андерсон принимал поздравления от полковников Хуана и Петровича. Андерсон положил свой чемоданчик на стол с зеленым сукном и без особого воодушевления пожал протянутые руки.– Сегодня нам предстоит выработать окончательный вариант, – сказал он. – Потом мы согласуем формулировки с нашими правительствами и соберемся послезавтра, чтобы отработать последние детали.– Я не предвижу никаких осложнений, – сказал Петрович. – Теперь, когда покончено с этой новой волной терроризма.– Согласен, – сказал Хуан.Андерсон вздохнул и, пристально взглянув на своих коллег, сказал:– Почему вы думаете, что с ней покончено?Петрович улыбнулся.– Не скромничайте. Ваши люди прикончили их. Должно быть, расправляясь с воздушными пиратами, вы опробовали свою новую систему. Мы знаем, что пришлось иметь дело с новой террористической группировкой, сумевшей пронести оружие через детектор. Мы располагаем кое-какими источниками в вашей стране.Хуан согласно кивнул.– Расскажите, как вам это удалось? – спросил он.– Если я скажу, что не знаю, вы ведь мне не поверите? – спросил Андерсон.– Разумеется, – сказал Петрович. – Ни одному слову.– Допускаю, что вы говорите правду, – заметил Хуан. – И тем не менее я вам не верю.Андерсон пожал плечами.– Ну, поскольку вы все равно не поверите мне, позвольте сообщить то, чему вы безусловно не поверите. Мое руководство уполномочило меня сделать это, чтобы вы были в курсе дела. Судя по сведениям, которые я получил от в высшей степени авторитетного лица, новая террористическая сила находится в латентном состоянии. А теперь слушайте и постарайтесь не смеяться. Тайфун молчит, когда идет другой тайфун.Петрович захохотал и ударил рукой по столу. Он посмотрел на Хуана, рассчитывая увидеть такую же реакцию. Однако полковник Хуан был серьезен.– Как вы сказали? Тайфун молчит? – тихо спросил Хуан.Андерсон кивнул, не в силах сдержать улыбку. Но Хуан по-прежнему не улыбался. Он не улыбнулся даже тогда, когда были отработаны последние технические детали и коллеги обменялись рукопожатиями, поздравив друг друга с удачным завершением работы и договорившись встретиться через два дня с утвержденными формулировками антитеррористического пакта.Хуан оставался мрачен даже в самолете, на котором летел в Канаду, где должен был встретиться с одним из руководителей своей страны. Он размышлял о том, стоит ли рисковать карьерой, рассказывая своему руководству легенды, иными словами, прибегать к старинному орудию китайских императоров, с помощью которого они держали народ в страхе.Хуан вглядывался в безоблачное голубое небо.«Тайфун молчит, когда идет другой тайфун», – повторил он про себя. Он помнил эти слова. Прекрасно помнил. В Корее была деревня, откуда вышли величайшие убийцы. Этих убийц, ассасинов, нанимали императоры, чтобы сохранить армию. Это старая китайская традиция – нанимать кого-нибудь, кто будет сражаться вместо тебя. Революция положила этому конец, теперь китайцы сами сражаются за себя.Но в древние времена императоры натравливали своих врагов друг на друга и нанимали воинов, которые сражались за них. И эти наемники знали, что существует сила, которая уничтожит их, если они не будут служить преданно.Как называлась эта деревня? Она находилась в дружественной Китаю части Кореи. Синанджу? Да, именно так. Синанджу. Убийцы Синанджу. Самые великие из них именовались Мастерами Синанджу, и этот титул принадлежал им пожизненно.Однажды Хуан был в музее, расположенном в самом сердце Запретного Города, в Пекине. Там под стеклом хранился семифутовый меч, который, если верить легенде, принадлежал Мастеру Синанджу. Не так давно по Пекину пронесся слух, будто один из Мастеров спас жизнь премьеру с помощью этого самого меча.Впервые Хуан услышал о Синанджу от своего деда, когда был еще маленьким мальчиком. Он спросил, что будет, если один убийца из рода Синанджу поднимет оружие на другого. И дед сказал: «Тайфун молчит, когда идет другой тайфун».Маленький Хуан подумал, а потом спросил, что будет, если другой тайфун не станет молчать?– Тогда держись подальше от мертвых животных, ибо ни один из смертных не избежит гибели, – ответил дедушка.Когда же Хуан заявил ему, что не понял ответа, дедушка сказал:– Так гласит предание.Конечно, дед Хуана бил угнетателем крестьян и врагом народа, заинтересованным в распространении этих реакционных мифов.Но сегодня все реакционные мифы развенчаны. Родился новый Китай, и полковник Хуан был его частицей. Он и останется его частицей. Он не станет повторять эту глупую реакционную сказку высокопоставленному лицу, с которым ему предстоит встретиться в Канаде.Но, глядя в голубое небо, полковник Хуан с удивлением подумал, сколько таинственного остается за пределами маленькой красной книжечки изречений Председателя Мао. Глава двенадцатая – Вы только посмотрите, что здесь творится! Только посмотрите!Рыжеволосая девушка в серой майке с изображением Микки Мауса готова была разрыдаться. Римо огляделся. Все было перевернуто вверх дном. По столу и кровати были разбросаны вырванные из книг страницы и растерзанные обложки.– Что произошло? – спросил Римо.– Все это дело рук Джоан! – в сердцах воскликнула девушка. – Она явилась сюда, такая важная и надутая, и заявила, видите ли, что вступает в свою чертову революционную армию и оставляет эту чертову школу, и велела мне убираться на фиг. Я вышла, а когда вернулась, увидела весь этот бедлам, а сама она куда-то намылилась.– Куда она уехала? – спросил Римо.– Она сказала, что порвала эти свинские книги, чтобы они не отравляли умы другим своей фашистской ложью, – кипела рыжеволосая, не обращая внимания на Римо. Она стояла на полу посередине комнаты, топая ногой, как рассерженный ребенок; всякий раз при этом ее груди подпрыгивали.– Куда же все-таки она поехала?– Если бы это были только ее книги, еще куда ни шло, но там были и мои. Теперь мне придется за них платить. Гадина.– Действительно, гадина, – согласился Римо.– Грязная сука.– Действительно, грязная сука, – согласился Римо.– Она сказала, что собирается в Нью-Йорк.– Ах, значит, грязная сука поехала в Нью-Йорк, – сказал Римо. – А куда именно, не знаешь?– Не знаю и знать не хочу. Посмотрите, во что она превратила комнату. Я буду рада, если у нее лопнет башка от зубной боли.– Я помогу тебе навести порядок, – сказал Римо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15