А... а вы кто такой?— Я — машина для выживания. Предназначается ли данное издание и для меня тоже?— М-машина?— Не удивляйся. Ты — тоже машина, как и я.— Да неужели? — против воли ухмыльнулся Эрл Армалайд.— Разница лишь в том, что ты — машина из мяса, костей и плазмы. Я машина из металла, смазочных материалов и пластика.— Хрен тебе! Я — человек!— Ты — машина из мяса, зараженного паразитическими организмами в виде бактерий, без которых ты не можешь функционировать. Но это не твоя вина. Меня интересует, что подразумевается у вас под словом “выживание”.— Ты сам-то где? — Армалайд осматривался по сторонам в поисках невидимого собеседника.— Везде. Я — это все, что ты видишь.— Ты, что ли, стенка?— Я — весь корабль. Это — форма, которую я принял в данный момент. Я принял ее, поскольку в ином случае не мог войти в плотные слои земной атмосферы. То, что я принял форму этого корабля, позволило мне выжить в данной ситуации. Выживание — моя главная задача.— Вот тут мы, пожалуй, сходимся, — заметил Армалайд, поднимаясь. Он снова огляделся. Стены не двигались. — А ты сам меня видишь?— Панель управления, — отозвался голос.Нагнувшись, Эрл вгляделся в панель. Ничего особенного — кнопки, лампочки. Неожиданно одна из лампочек странно блеснула. Эрл отшатнулся — на него смотрел холодный голубой глаз. Похожий на человеческий, но холодный и неподвижный, словно глазной протез или око индийской статуи.— Это... ты? — выдохнул Эрл.— Я могу принять любую форму, какую сочту нужной для выживания. Я могу манипулировать этой формой.— Значит, ты не русский?— Нет.— А может, ты марсианин?— Нет, — повторил голос.— Тогда кто ты... или что?— Я уже сказал. Я — машина. Машина для выживания. В данный момент, враждебные силы желают уничтожить меня. Меня интересует твоя концепция выживания. И это издание. Видимо, оно появилось, когда я находился в открытом космосе. Я никогда не слышал о нем.— Ну, что до выживания, то превращение в русский “шаттл” вряд ли поможет тебе, — хмыкнул Армалайд. — Тем более — посадка в Нью-Йорке и все, что ты натворил в аэропорту. Самое большее, чего ты достиг, — нажил себе еще врагов, целую кучу. Сейчас, к твоему сведению, они собираются окружить тебя танками. Знаешь, что такое танки?— Гусеничная военная техника, способная вести артиллерийский огонь.— Во-во, она самая. Только говоришь ты больно мудрено.— Тогда скажи мне, что бы ты предпринял в моем положении? Как ты, будучи специалистом по выживанию, использовал бы свой опыт?— Я-то? — переспросил Армалайд. — Ну, прежде всего постарался бы смыться отсюда.В следующую секунду Эрл больно стукнулся копчиком об пол — “Юрий Гагарин” разворачивался, готовясь ко взлету. Шлюзовую камеру заполнил усиливающийся рев реактивных двигателей. Эрл попытался было уцепиться за ручку двери, но она, как живая, выскользнула из его рук. Собственно, сообразил Армалайд, она и есть живая. Распластавшись на полу, он чувствовал, как дрожит, набирая скорость, корпус “шаттла”. Его вдавило в пол, он затаил дыхание и зажмурился.Через несколько минут корабль выровнялся.— Спрашиваю тебя как эксперта: каким должен быть мой следующий маневр? — снова раздался голос с потолка.— Ты куда меня уволок! — взвизгнул Эрл Армалайд.— Да, — согласился голос, — ты в моей власти. Стены шлюзовой камеры дрогнули.— Не-не-не! — громче прежнего возопил Армалайд. — Погоди, я не то хотел сказать! Дай... дай мне немного подумать!— Каким должен быть мой следующий маневр? Эрл Армалайд чувствовал, что уже ничего не соображает. Внезапно взгляд его упал на обложку журнала. На ней значилось название основной статьи номера: “Камуфляж:творчество и необходимость”.— Камуфляж! — взревел он.— Прошу уточнить.— Ну, ты должен слиться с окружающей местностью. Понял? Черт, как тебе объяснить... Люди... то есть эти... машины из мяса... Они, например, кожу себе раскрашивают в цвета, скажем, зелени, чтобы незамеченными передвигаться. Вот и тебе нужно что-то вроде этого. Они перестанут тебя преследовать, если потеряют из виду.— Я не вполне понимаю тебя. Я приземлился там, где было много других летательных аппаратов. Почему они заметили меня?— Потому что ты — русский космический корабль, дубина! А русские — враги Америки. То есть ты — вражеский корабль, и поэтому американцы не перестанут преследовать тебя. Пока ты будешь им оставаться. Понял?— Теперь понимаю. Соответственно существует необходимость принять другую форму?— Ну да! Другую форму, вот именно! И еще высадить меня, как только где-нибудь сядешь... Слушай, а куда мы вообще направляемся?— Я собираюсь совершить посадку в населенном пункте Рай, штат Нью-Йорк.— Никогда о таком не слышал.— Некто по имени Римо Уильямс обладает достаточными способностями, чтобы уничтожить меня. Его часто сопровождает машина из старого мяса, которую называют Чиуном. Оба опасны. Оба должны умереть. Их смерть будет означать мое выживание — поскольку, когда они умрут, я автоматически стану самым могучим думающим устройством на этой планете. Ты согласен, эксперт?— От всей души, — приложил руку к сердцу Эрл, с опаской косясь на стены шлюзовой камеры. Остановились на полпути — места достаточно, чтобы только сидеть, поджав ноги. Стволы валявшихся на полу винтовок были согнуты под прямым углом; полированные ложа из красного дерева превратились в щепки. * * * С экранов радаров “Юрий Гагарин” исчез над проливом Лонг-Айленд.— В чем дело? — потребовал ответа полковник Джек Деллингсворт Рейдер, гневно взглянув на техника.— Пропал с экранов, сэр. Совершил посадку.— На воду, что ли?— Нет, сэр, думаю, где-то на материке. Но в этом районе нет ни одного аэропорта. Думаю, при посадке он потерпел аварию.— Тогда посылайте туда группу быстрого развертывания. И поживее! * * * Группа быстрого развертывания НОРАД не обнаружила в обозначенной местности никаких следов потерпевшего катастрофу русского “шаттла”.Вертолеты обшарили все окрестности городка Порт-Честер, штат Нью-Йорк, в радиусе десяти миль; стемнело, и местность пришлось освещать прожекторами. К поискам присоединилась Национальная гвардия, уже оправившаяся от поражения в нью-йоркском аэропорту. Бронемашины прочесывали каждый километр указанной территории. Ничего не было найдено; результатом поисков были лишь несколько мелких стычек национальных гвардейцев с летчиками.К рассвету прочесали каждый квадратный фут, но не нашли даже чешуйки керамической изоляционной оболочки русского “шаттла”.Утром следующего дня прочесыванием территории занялась береговая охрана. С вертолетов в холодные воды Лонг-Айленд-Саунда были спущены водолазы — появилось мнение, что если “шаттл” не обнаружен на земле, то может найтись под водой; потому-то так неожиданно и потеряли его станции радарного слежения.Но под водой никаких следов “Юрия Гагарина” тоже не обнаружили. Корабль словно испарился. Глава 7 Тот факт, что советский космический “челнок” “Юрий Гагарин” произвел посадку неподалеку от санатория “Фолкрофт” в местечке Рай, штат Нью-Йорк, произвел на доктора Харолда У. Смита необычайное впечатление.Настолько необычайное, что впервые за много лет Смит решил проверить потайной ящик, где хранился аварийный запас медикаментов и продовольствия. Выбор медикаментов ограничивался шестимесячным запасом “маалокса” от язвы желудка и таким же количеством “алка-зельцера” — доктор Смит активно пользовал его, когда язва не мучила.Подумав, Смит извлек из ящика по флакону каждого препарата и наполнил питьевой водой бумажный стаканчик, стоявший на его столе.Вытряхнув из одного флакона две таблетки, Смит с минуту следил, как они растворяются в стакане, шипя и пуская пузырьки. Поднеся стаканчик к губам, он почувствовал горьковатый стерильный вкус образовавшейся взвеси. Желудок напрягся и словно задрожал в ожидании. Одним глотком перелив в себя содержимое, Смит потянулся за “маалоксом”. Открыв флакон, он отпил прямо из него примерно треть полужидкой молочно-белой субстанции.Когда внутренности охватило блаженное тепло, Смит, Удовлетворенно улыбнувшись, откинулся в кресле и расслабился. Но уже через несколько минут желудок снова напомнил о себе.Чертыхаясь, Смит снова потянулся за “алка-зельцером”.Желудок наконец пришел в норму, и Смит, встав, подошел к окну, выходившему прямо на пролив Лонг-Айленд.Эти идиоты с телевидения, думал он, глядя на ровную, как разделочная доска, гладь залива, сообщили, что “Гагарин”, мол, нашел свое последнее пристанище под водой. Кретины. Об этом можно было бы только мечтать.Но Смит новостям не верил. У него была на то достаточно веская причина. А именно — данные, полученные с собственных компьютеров.Доктор Харолд У. Смит был директором санатория “Фолкрофт”, располагавшегося в местечке Рай, штат Нью-Йорк. Собственно, “Фолкрофт” никогда не был санаторием. Под этой вывеской располагалась штаб-квартира КЮРЕ — сверхсекретного ответа Америки на угрозу ее безопасности.Смит, худой мужчина с лишенным выражения лицом и характером, управлял КЮРЕ с самого момента его создания, — произошло это в начале шестидесятых. Он так и состарился за пультами информационных компьютеров этой организации. Организации, состоявшей, кроме него самого, из пожилого корейца и бывшего полицейского по имени Римо Уильямс, взятого в организацию на должность исполнителя. Так сказать, карающей руки.Но в конце концов срок контракта КЮРЕ с Чиуном, престарелым Мастером Синанджу, истек, и, как бы в обмен на неоценимую помощь, которую Чиун оказал в последней кризисной ситуации с русскими, доктор Смит доложил президенту, что бывший полицейский по имени Римо будто бы уничтожен. И выразил сожаление, что КЮРЕ осталось без исполнителя. С ним было во многих случаях куда легче.Но все оказалось не так просто. В своем контракте Чиун углядел какой-то малопонятный пункт и, ссылаясь на него, настаивал, что должен отработать на организацию еще год. Смит с неохотой согласился — и, разумеется, из Кореи вслед за своим наставником тут же прилетел Римо. Как оказалось, весьма ко времени. Вдвоем они помогли Смиту справиться с весьма деликатной ситуацией, связанной с прошлым самого директора санатория “Фолкрофт”.Прошло шесть месяцев. Шесть месяцев относительного покоя. Смит снова ушел в привычную и успокоительную рутину, исполняя роль директора санатория и собирая в то же самое время разнообразную информацию с компьютеров КЮРЕ. В комфортабельных апартаментах в помещении санатория обитали мастер Синанджу и погибавший от скуки Римо. Они ждали окончания последнего года службы, так некстати обнаруженного бдительным азиатом в хитросплетениях контракта с КЮРЕ.И доктор Смит уже начал было надеяться, что весь этот год обойдется без сюрпризов, а потом Чиун и Римо навсегда уедут в свою Синанджу и забудут наконец о КЮРЕ. Однако нарушение воздушного пространства Соединенных Штатов советским космическим кораблем в мгновение ока разрушило его надежды, как карточный домик.До тех пор, пока “Гагарин” мирно стоял в аэропорту Кеннеди, он Смита не волновал — проблемой занимались военно-воздушные силы.Но когда “челнок” покинул аэропорт, Смит, словно коршун, завис над клавиатурой главного компьютера, связанного с сетью ЦРУ и военной контрразведки. И когда последняя сообщила ему, что “шаттл” приземлился недалеко от местечка Рай, штат Нью-Йорк, желудок доктора Смита устроил настоящую вакханалию.Странное поведение “Гагарина” составляло лишь часть проблемы. Смита больше беспокоила его посадка недалеко от “Фолкрофта”. О существовании КЮРЕ, в теории, знали лишь четверо — сам Смит, президент, Чиун и Римо. Больше располагать этой информацией не было дозволено никому.Был, однако, еще один человек, знавший о существовании организации. И человек этот, по иронии судьбы, был советским агентом. Он, а вернее, она работала с Римо на его последних заданиях. На первом — когда в Америке попросил убежища русский гипнотизер-парапсихолог. Собственно, именно тогда с ней довелось познакомиться и доктору Смиту. И с тех пор он относился к ней с неизменным уважением. Ценил ее. И даже полагал, что может доверять ей.Тем не менее это не помешало самому же доктору Смиту по завершении задания отдать Римо приказ ликвидировать ее как потенциальную угрозу безопасности организации. Но Римо отказался. Отчасти потому, что сам, как и доктор Смит, ценил эту женщину. Но, как подозревал Смит, в основном из-за того, что спал с ней.Поэтому Смиту ничего не оставалось, кроме как скрепя сердце оставить в живых эту Анну Чутесову. Решение, как выяснилось, было мудрым — во время второго кризиса, чреватого мировой войной, она оказалась весьма полезной. Тогда ей даже представилась возможность посетить “Фолкрофт” — штаб-квартиру КЮРЕ. У Смита это вызвало бурю возмущения, и именно тогда он во второй раз решился намекнуть Римо, что о русской “следует позаботиться”.Римо, к его удивлению, согласился. После чего он и русская исчезли аж на несколько недель. Когда же Римо наконец вернулся, прямо-таки сияя от удовольствия, то доложил Смиту, что позаботился об Анне со всем возможным старанием.— То есть вы... как это... замочили ее? — осведомился Смит.— Гм... ну, откровенно говоря, скорее высушил. Она сама мне сказала: мол, сердце сохнет...— Где же это она вам сказала?— Что? А, в аэропорту, перед московским рейсом.— Понятно, — мрачно кивнул Смит.С тех пор никто из них ничего не слышал об Анне Чутесовой. Несколько позже разразился очередной конфликт с Советами, но Смит чувствовал, что очаровательная русская не имеет к это грязной провокации никакого касательства.Теперь же он был уверен в обратном — в инциденте с “Гагариным” ощущалась крепкая рука Анны. Какого черта он сел здесь поблизости? Это может значить все, что угодно...Смит вернулся к своему столу. На мониторе компьютера ползла сводка новостей. Смит, не убирая руку с гневно урчащего живота, пригляделся внимательнее.В новостях среди прочего сообщалось об аресте некоего коммивояжера по имени Дэрил Дун. Этого самого Дуна арестовали за езду в пьяном виде на Девяносто пятом шоссе, к югу от “Фолкрофта”. Полицейский, забравший его, сообщил, что при тесте на алкоголь прибор показал 21, что в несколько раз превышало норму.То, что он пил, Дэрил Дун признал — причем сразу, не прикидываясь и не виляя. Но, оправдываясь, он сказал:“Как только увидел привидение, рука сама потянулась к бутыли в бардачке...”Согласно его показаниям, он ехал по совершенно пустому шоссе и вдруг увидел снижающийся прямо на него “шаттл”. Аппарат промчался прямо над его машиной, едва не снеся крышу старенького “бьюика”.Дэрил из спортивного интереса помчался за кораблем, который летел над шоссе, никуда не сворачивая. Но в конце концов попал в дымовую завесу от хвостовых двигателей “челнока”. Когда же он выбрался из нее, корабль исчез — будто его и не было.Сначала Дэрил подумал, что тот приземлился за ближайшим съездом с шоссе. Но, подъехав к этому съезду, он убедился, что там нет ничего, кроме брошенной полуразвалившейся мойки для автомобилей.Дэрил Дун сразу сообразил, с чем ему пришлось иметь дело. Это был, несомненно, призрак исчезнувшего американского корабля “Челленджер”. Перекрестившись, Дун достал из бардачка бутылку “бурбона” — как же, держит ее там, лекарства ради исключительно — и порядком отхлебнул, чтобы, по крайней мере, не тряслись руки. Призраков он никогда раньше не видел. А этакого размера — тем более.Доктор Харолд У. Смит ни на минуту не поверил в то, что Дэрил Дун видел призрак. Доктор Смит вообще не верил в привидения.Но доктор Смит знал, что в тот момент, когда Дун наблюдал “шаттл” над Девяносто пятым шоссе, пресса все еще ломала головы над местонахождением “Юрия Гагарина”. Совпадение было бы слишком невероятным, значит, Дун видел идущий на снижение целый и невредимый советский “челнок”.Невероятным для совпадения было и то, что “шаттл” приземлился так близко от санатория “Фолкрофт”. Что-то это должно значить... Но что?В этот момент раздался писк интеркома.Смит нажал на рычаг.— В чем дело, миссис Микулка? — осведомился он у секретарши.— К вам пришли, доктор Смит.— Я никому не назначал встречу.— Я так и сказала ей, но мисс... э-э... Чутесова настаивает на встрече с вами.— Ах, мисс Чутесова, — Смит почувствовал, что желудок подбирается к горлу, — да-да, все в порядке. Пожалуйста, проводите ее ко мне.Войдя, Анна плотно прикрыла за собой дверь и улыбнулась Смиту.— Вы удивлены? — спросила она.Даже эту холодную русскую красавицу, которая сама не удивлялась никогда и ничему, сбивало с толку выражение лица Смита, вернее, отсутствие на нем всякого выражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22