А то ведь эта урла так ее разозлила, что ей и крысу жареную не грех подать...
– Может, шашлык?
– Какой вопрос!.. И водки побольше. Чтобы душа радовалась!
Шашлык рыжему не понравился.
– Я не понял, вы что там, кота зажарили?
Анжела была бы только рада, если бы так оно и оказалось. Но, увы, не было на кухне ни крыс дохлых, ни котов. Обычное свиное мясо, ну, может быть, не первой свежести. И даже не второй. Но ведь под водку и третий сорт хорошо идет...
– Нет, это свинина...
– А почему не баранина? – куражилась уголовная морда. – Может, я мусульманин...
– Мусульмане водку не пьют.
– А ты откуда знаешь? Ты что, с черными спишь, а?
– У меня муж есть, офицер, он в спецназе служит...
Анжела надеялась, что это объяснение отрезвляюще подействует на рыжего. Но тому хоть бы хны.
– Это что за дела, в натуре! Муж в спецназе, а она черным стелет! Беспредел!
Лахудра заржала как лошадь, чем окончательно вывела Анжелу из себя.
– С меня хватит!
Она попыталась уйти, но рыжий больно ухватил ее за руку. И некому заступиться за нее. Паши, как назло, нет, повар делает вид, что ничего не происходит.
– Это с меня хватит! – прошипел уголовник. – Это я дерьмо тут ваше жру!.. Я нормального мяса хочу, поняла!..
– Хорошо, будет вам мясо... Руку отпустите!
– А это не твоя рука! Это моя рука! Я из нее шашлык жарить буду!.. И колбасу буду жарить. Свою! Вот в этой печке!..
Он резко потянул Анжелу на себя и, ловко просунув свою поганую руку под ее юбку, больно сжал ягодицу.
Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Вне себя от ярости Анжела схватила со стола бутылку и со всей силы шарахнула ею уголовника по голове. Бутылка разбилась, но, как это ни странно, клиент сознания не потерял. Но руки разжал, отпустил Анжелу. И тут же поднялся, чтобы броситься за ней.
Но в кафе уже вошли двое. Внушительной наружности молодые люди в строгих костюмах поверх черных водолазок.
– Помогите! – в панике крикнула Анжела.
– Кто тебе поможет, шалава? – хищно прохрипел уголовник.
На него страшно было смотреть. В глазах злобная муть, по лбу, по щекам стекает кровь.
И действительно, посетители не торопились заступаться за бедную официантку. Но Анжела сама забежала за их спины. Один парень взял ее за руку. Она с ужасом зажмурилась в ожидании момента, когда он швырнет ее на съедение уголовникам – так бросают кость голодным псам...
– Нам нужна Никитина Анжела... – Он смотрел на нее изучающим взглядом.
– Это я и есть...
– Да, похоже, – покровительственно улыбнулся он.
– Только я уже давно не Никитина. Я замужем...
– Эй, чувак, в сторону свали! – рыкнул на парня рыжий.
В руке у него угрожающе блестел нож. Совсем с катушек слетел недоделок... От страха Анжелу трясло как в лихорадке.
– А если нет? – невозмутимо, исподлобья глянул на него парень.
– Тогда рядом с ней ляжешь...
– Нехорошо говоришь... Шел бы ты отсюда, баклан, а то ведь нарвешься!
– Это кто баклан?! – брызгая пеной, заорал уголовник.
И в бешенстве бросился на парня. Махнул ножом, пытаясь чиркнуть по горлу. Но рука его вдруг оказалась в жестком захвате, и тут же последовал удар по ногам, отчего рыжий плашмя рухнул на спину. Могучий кулак на огромной скорости врезался ему в лицо. Послышался хруст сломанной кости, фонтаном хлынула кровь. Но даже после такого удара уголовник не потерял сознания. Схватился руками за сломанный нос и юлой закружил по полу. Парень подобрал оброненный нож, сложил его и сунул себе в карман.
Дружок рыжего пребывал в раздумьях. Вроде бы и надо товарища выручать, но в то же время и здоровье на дороге не валяется. Но лахудра требовала от него участия. И в конце концов он решился. Но его встретил уже не кулак, а направленный в лоб ствол пистолета.
– Забирай этого дебила и пошел, – с улыбкой Лимонадного Джо сказал ему второй парень.
Уголовник не стал пытать судьбу, схватил в охапку своего дружка и потащил его к выходу. И его подружка, как та побитая сучка с поджатым хвостом, поплелась за ним.
– Спасибо вам, – поблагодарила неожиданных спасителей Анжела, когда неблагополучные клиенты скрылись за дверью.
– Да не за что, – усмехнулся первый парень. – Кажется, они за стол не заплатили...
– Ой! – всплеснула руками Анжела.
– Сколько?
– Да почти на тысячу взяли...
Парень молча вытащил из кармана пиджака портмоне, достал оттуда тысячную купюру и сунул в руку Анжеле.
– Не надо... Заберите...
Но молодой человек ее не слушал. Из другого кармана он достал маленькую, размером с мобильный телефон рацию.
– Андрей, все в порядке...
Анжела не знала, кому он докладывал. Но минуты через три в кафе зашел человек, чьи черты лица казались ей знакомы. Важный, солидный, со свитой из трех дюжих молодцев. Он никак не вписывался в скромную обстановку затрапезного кафе. Такие люди обедают в шикарных ресторанах... Анжела узнала этого человека. Иван Александрович Алтынов, олигарх, живая легенда. И по совместительству биологический отец Вадима... И биологический дед...
Алтынов присел за свободный столик, взглядом пригласил Анжелу присоединиться. Она подошла к нему, но только для того, чтобы принять заказ.
– Я не голоден... Но не отказался бы от стакана минеральной воды...
Анжела обернулась в момент – подала бутылку прохладного «Нарзана», наполнила стакан.
– Присаживайся, – Алтынов показал ей на свободный стул.
– Я на работе...
– Я тоже. Но тем не менее выделил для тебя часок...
– Для меня?
– Именно... Я слышал, у тебя муж инвалид...
– Да... – еще больше опешила Анжела. – Но...
– Но какое мне до этого дело? Ты это хотела спросить?
Алтынов внимательно смотрел на нее. С интересом. Его взгляд изначально не был холодным, и с каждым произнесенным им словом становился еще теплей.
– Есть дело, – не дожидаясь ответа, продолжил он. – Все-таки твой муж – боевой офицер, пострадал за общее, так сказать, дело... Я знаю, у вас проблемы. С жильем, с протезами...
– Мы не жалуемся...
– Да, но проблема-то все равно остается... Я узнавал, вам положена двухкомнатная квартира в новом доме. Этот вопрос я решу, обещаю. И с протезами разберемся... – Алтынов задумался. Улыбнулся, как это может делать человек, которого осенила гениальная идея. – Мужа твоего в Швейцарию отправим, в частную клинику. Там им займутся лучшие врачи. И протезы ему сделают самые лучшие... Он еще забудет, что у него нет ног...
– Но зачем вам это нужно?
– Закономерный вопрос. На который есть закономерный ответ. Во-первых, я имею полное право заниматься благотворительностью. Во-вторых... Насколько мне известно, Анжела, ты воспитываешь дочь.
– Да, Оксану...
– Извини за бестактность, но я хотел бы знать, кто отец твоего ребенка...
Анжела замялась.
– Можешь не отвечать. Я знаю, кто отец. Вадим. Или я неправ?
– Неважно, кто отец...
– Анжела, я же вижу, ты умная девочка. А говоришь глупости. Неважно... Это важно. Очень важно!..
– Но Максим любит Оксану как свою родную дочь...
– Я его понимаю. Но и ты пойми меня. Я люблю Вадима как своего родного сына. Тем более что он и есть родной сын... Да, я поступил с Вадимом подло, да, я живу с его женой... – с чувством вины и раскаяния вздохнул Алтынов. Очень эффектно это у него получилось. – Но так вышло. Жизнь есть жизнь, – продолжал он. – Вадим не хочет меня видеть, не хочет ехать ко мне. И это меня очень беспокоит... И тебя это тоже должно беспокоить. Ты же любишь Вадима. Любишь?
– Это мое личное дело. Но если это вас так интересует... Да, люблю... Но что с того?
– Я вас люблю, чего же боле... – усмехнулся Иван Александрович. – А я скажу, что мало просто любить. Нужно жертвовать собой ради любви... Ты жертвуешь, я знаю, но не ради Вадима... Ты любишь своего мужа?
– Вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов? – возмущенно насупилась Анжела.
Но Алтынов, казалось, и не заметил ее выпада.
– Я знаю, что не любишь. А если и любишь, то не так, как Вадима... Действительно, я лезу к тебе в душу. Знаю, что это беспардонно с моей стороны. Но я должен во всем разобраться. Я хочу, чтобы Вадим прибился к берегу... У реки два берега. У любви – один. Но бывает и два, и три... У Вадима – два берега. Один – Олимпия, второй – ты... Так получилось... Я знаю, что он любит тебя. И я хотел бы, чтобы он был счастлив...
– За мой счет? – усмехнулась она.
– А что, есть другие варианты?
– Есть. Олимпия...
– Она не согласится... – в раздумье покачал головой Алтынов. – Да и разочаровался в ней Вадим.
– Но любовь-то осталась.
– А ты хотела бы, чтобы он жил с ней?
– Нет, но...
– Давай обойдемся без «но». Ты не хочешь, чтобы он жил с Олимпией. И я этого не хочу... Видишь, у нас общие интересы. И будет глупо, если мы не придем к компромиссу...
– Но для того, чтобы быть с Вадимом, я должна оставить Максима. А я на это не пойду. Он – мой муж, и этим все сказано.
– Я восхищаюсь твоей самоотверженностью, девочка. Но нельзя противиться своему счастью... Заботу о Максиме предоставь мне. Я обещаю тебе, что поставлю его на ноги. И... Надо будет, женщину ему найдем. Хорошую женщину – красивую и добрую...
– Как у вас все просто. Видно, что вы привыкли распоряжаться чужими судьбами...
– Что есть, то есть...
– Но вы же не господь бог...
– Нет, конечно... Но я не думаю, что господь бог против твоего счастья...
– Он против того, чтобы я бросила Максима...
– Если бы ты бросала его на произвол судьбы... Ладно, не буду тебя уговаривать. Думаю, ты все решишь для себя сама...
– Я все уже решила!
– И тем не менее позволь мне взять на себя ответственность за благополучие твоего супруга. Не говори ему, что деньги на протезирование даю я. С ним свяжутся через благотворительный фонд, неважно какой. Он отправится в Швейцарию, а ты уж сама решай, быть тебе с Вадимом или нет...
– Говорю же, я все решила... – уже не так решительно повторила Анжела.
– Решила так решила... Да, и еще. Ты воспитываешь мою внучку. Ты, наверное, задумывалась об этом?
– Если честно, то не очень...
– А напрасно... Я знаю, Оксана сейчас у твоих родителей. А она должна быть с тобой...
– Но я работаю...
– Вот и я о том... С работы ты уволишься. Думаю, тысяча долларов в месяц тебя устроит. Квартира и обстановка за мой счет... Если вдруг какие-то проблемы, звони...
Алтынов достал из кармана свою визитку, положил ее на стол. Немного подумал и от руки черкнул номер своего мобильного телефона.
На этом разговор был закончен. Он пожелал Анжеле всех благ и был таков. После его ухода она еще долго сидела в оцепенении. Она не знала, плакать или радоваться...
3
Максим не мог сдержать слезу, глядя на свою фотографию. Он не видел себя ниже пояса – не было инвалидной коляски, не было спрятанных в брюки обрубков вместо ног. На фотографии он смотрелся соколом. Гордое выражение лица, офицерский китель с майорскими погонами, Золотая Звезда на груди...
Максим был уверен, что Героем России ему не быть никогда. Но, видно, кто-то сверху дал команду поднять «зарубленное» представление, навести лоск в наградных листах. И Указ Президента не заставил себя долго ждать. Из самого Кремля приехал полномочный представитель, чтобы в торжественной обстановке вручить Максиму дважды заслуженную награду...
А недели за две до этого Максим в той же торжественной обстановке получил ключи от двухкомнатной квартиры. Центр города, новый дом, стандартная планировка, пятьдесят шесть квадратных метров. И мебель новая – далеко не самая дорогая, зато во всех комнатах...
Анжела знала, кого благодарить за квартиру. Догадывалась, что и Звезда Героя не просто так упала с неба... Но Максиму она ничего не говорила...
– Я и рамку купила, – стараясь не смотреть мужу в глаза, сказала она. – На стенку повесим. Будем любоваться... Я тобой так горжусь, мой дорогой...
– А я горжусь, что ты у меня есть... – счастливо улыбнулся Максим. – Не знаю, что было бы со мной, если бы не ты...
– А что было бы? Звезду бы ты и так получил. И квартиру тоже...
– При чем здесь это?.. Да, хотел тебе сказать, – произнес он, пальцем разглаживая наморщенный лоб.
– И что ты хотел сказать?
– Ко мне сегодня приходили... Какой-то благотворительный фонд... Он в Москве находится, но представитель уже здесь... Она должна...
– Она?!
– Да это неважно, она или он, – замялся Максим. – Важно, что для меня, как для Героя России, выделили большую сумму денег. Меня отправляют в Швейцарию... Понимаешь, в Швейцарию!
Анжела изобразила восторг.
– Быть этого не может!..
– Ноги пришивать... Шучу. Деньги выделены на лечение и протезирование. Мне сделают протез по спецзаказу. Я буду ходить как нормальный человек...
– Ну вот видишь, а ты отчаивался...
– Возможно, я даже вернусь в строй. Где-нибудь в военкомате буду служить. Это, конечно, не совсем то, чего я хочу, но все равно здорово...
– Все будет как ты хочешь...
– Я хочу, чтобы ты была со мной...
– Ты говоришь, что представитель женщина...
– Да это неважно... – отмахнулся Максим.
Он старательно делал вид, что для него это в самом деле неважно. Но в глазах угадывался какой-то нездоровый блеск. И природу этого блеска Анжела поняла на следующий день, когда к ним домой пришла уже не юная, но еще в соку миловидная женщина с красивыми раскосыми глазами. Имя, подчеркивающее нежную женскую сущность, – Мила. Очаровательная улыбка, приятный бархатистый голос... Максим пытался изобразить непоколебимость, но Анжела чувствовала, что дышит он к ней неровно.
– Анжела Борисовна, я понимаю, что вы очень хотите отправиться в Швейцарию вместе с мужем, но, к сожалению, мы не можем предоставить вам такой возможности, – извиняющимся тоном проворковала красотка.
– Но ведь не может же Максим ехать один?
– Нет, конечно. Я для того и приставлена к нему, чтобы сопровождать его до места назначения. Более того, первое время, пока не закончится адаптационный период, я буду находиться рядом с ним. У меня медицинское образование, к тому же я знаю немецкий и французский языки...
– У меня такое чувство, как будто вы оправдываетесь, – усмехнулась Анжела. – Я понимаю... Я действительно все понимаю...
Алтынов мог бы и попозже вывести на орбиту «представительницу». Но он подсунул ее Максиму сейчас, когда он еще не уехал в Швейцарию. Он нарочно так сделал – показывает Анжеле, что его план в действии. Он обещал Максиму женщину, и он держит свое слово... Может, и не плохой он человек, этот Алтынов, но грубый и беспардонный. Мог бы и пощадить ее чувства, ведь Максим ей не чужой...
– Да вы не волнуйтесь, через два месяца Максим Елисеевич будет дома – живой, здоровый, – сверкнула белоснежной улыбкой Мила.
Наверняка она уже получила инструкции... И вряд ли Максим устоит перед ней... Что ж, если он по-настоящему любит свою жену, то сможет устоять перед соблазном. Но Анжела интуитивно чувствовала, что не устоит... Что ж, бог ему судья.
А себя осудит она сама. Осудит, если не устоит перед Вадимом... А бастионы ее совсем не прочные. Уж она-то знала это как никто другой...
Глава шестнадцатая
1
Почему-то принято считать, что солдат помешан на сексе. Даже анекдот такой есть. О чем думает каменщик, глядя на кирпич? О стройке. А уголовник о чем думает? О том, кому его продать. А солдат, глядя на кирпич, думает о сексе. Потому что он всегда о нем думает... Вадим не считал себя сексуально озабоченным, и анекдот ему этот не нравился. Но впервые взглянув на белоснежный корпус санатория, он первым делом подумал о сексе. Потому что вспомнился другой анекдот. Встретились офицеры – летчик, моряк и мотострелок. Как дела, как жизнь, все такое. Летчик – хорошо живу: жена каждый год в Сочи отдыхать ездит. У моряка тоже неслабо: жена каждый год в Ялте отдыхает. Ну а мотострелок такого себе позволить не может, с путевками дело швах. Но и он живет неплохо: сам свою жену удовлетворяет... А в санатории, куда занесло Вадима, должны быть жены и летчиков, и моряков. В этом плане он был оптимистом. Ведь чем отличаются пессимисты от оптимистов? Первые утверждают, что все бабы – шлюхи, а вторые на это надеются...
Чего греха таить, лезли к нему в голову похабные мысли. Хотелось развлечений. Да и некому было ему изменять. Олимпия уже давно вычеркнута из его жизни. Анжела замужем и бросать мужа не собирается... Но Лиме было все равно – будет он гулять или нет. А вот Анжела вряд ли бы хотела видеть его в маске Казановы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Может, шашлык?
– Какой вопрос!.. И водки побольше. Чтобы душа радовалась!
Шашлык рыжему не понравился.
– Я не понял, вы что там, кота зажарили?
Анжела была бы только рада, если бы так оно и оказалось. Но, увы, не было на кухне ни крыс дохлых, ни котов. Обычное свиное мясо, ну, может быть, не первой свежести. И даже не второй. Но ведь под водку и третий сорт хорошо идет...
– Нет, это свинина...
– А почему не баранина? – куражилась уголовная морда. – Может, я мусульманин...
– Мусульмане водку не пьют.
– А ты откуда знаешь? Ты что, с черными спишь, а?
– У меня муж есть, офицер, он в спецназе служит...
Анжела надеялась, что это объяснение отрезвляюще подействует на рыжего. Но тому хоть бы хны.
– Это что за дела, в натуре! Муж в спецназе, а она черным стелет! Беспредел!
Лахудра заржала как лошадь, чем окончательно вывела Анжелу из себя.
– С меня хватит!
Она попыталась уйти, но рыжий больно ухватил ее за руку. И некому заступиться за нее. Паши, как назло, нет, повар делает вид, что ничего не происходит.
– Это с меня хватит! – прошипел уголовник. – Это я дерьмо тут ваше жру!.. Я нормального мяса хочу, поняла!..
– Хорошо, будет вам мясо... Руку отпустите!
– А это не твоя рука! Это моя рука! Я из нее шашлык жарить буду!.. И колбасу буду жарить. Свою! Вот в этой печке!..
Он резко потянул Анжелу на себя и, ловко просунув свою поганую руку под ее юбку, больно сжал ягодицу.
Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Вне себя от ярости Анжела схватила со стола бутылку и со всей силы шарахнула ею уголовника по голове. Бутылка разбилась, но, как это ни странно, клиент сознания не потерял. Но руки разжал, отпустил Анжелу. И тут же поднялся, чтобы броситься за ней.
Но в кафе уже вошли двое. Внушительной наружности молодые люди в строгих костюмах поверх черных водолазок.
– Помогите! – в панике крикнула Анжела.
– Кто тебе поможет, шалава? – хищно прохрипел уголовник.
На него страшно было смотреть. В глазах злобная муть, по лбу, по щекам стекает кровь.
И действительно, посетители не торопились заступаться за бедную официантку. Но Анжела сама забежала за их спины. Один парень взял ее за руку. Она с ужасом зажмурилась в ожидании момента, когда он швырнет ее на съедение уголовникам – так бросают кость голодным псам...
– Нам нужна Никитина Анжела... – Он смотрел на нее изучающим взглядом.
– Это я и есть...
– Да, похоже, – покровительственно улыбнулся он.
– Только я уже давно не Никитина. Я замужем...
– Эй, чувак, в сторону свали! – рыкнул на парня рыжий.
В руке у него угрожающе блестел нож. Совсем с катушек слетел недоделок... От страха Анжелу трясло как в лихорадке.
– А если нет? – невозмутимо, исподлобья глянул на него парень.
– Тогда рядом с ней ляжешь...
– Нехорошо говоришь... Шел бы ты отсюда, баклан, а то ведь нарвешься!
– Это кто баклан?! – брызгая пеной, заорал уголовник.
И в бешенстве бросился на парня. Махнул ножом, пытаясь чиркнуть по горлу. Но рука его вдруг оказалась в жестком захвате, и тут же последовал удар по ногам, отчего рыжий плашмя рухнул на спину. Могучий кулак на огромной скорости врезался ему в лицо. Послышался хруст сломанной кости, фонтаном хлынула кровь. Но даже после такого удара уголовник не потерял сознания. Схватился руками за сломанный нос и юлой закружил по полу. Парень подобрал оброненный нож, сложил его и сунул себе в карман.
Дружок рыжего пребывал в раздумьях. Вроде бы и надо товарища выручать, но в то же время и здоровье на дороге не валяется. Но лахудра требовала от него участия. И в конце концов он решился. Но его встретил уже не кулак, а направленный в лоб ствол пистолета.
– Забирай этого дебила и пошел, – с улыбкой Лимонадного Джо сказал ему второй парень.
Уголовник не стал пытать судьбу, схватил в охапку своего дружка и потащил его к выходу. И его подружка, как та побитая сучка с поджатым хвостом, поплелась за ним.
– Спасибо вам, – поблагодарила неожиданных спасителей Анжела, когда неблагополучные клиенты скрылись за дверью.
– Да не за что, – усмехнулся первый парень. – Кажется, они за стол не заплатили...
– Ой! – всплеснула руками Анжела.
– Сколько?
– Да почти на тысячу взяли...
Парень молча вытащил из кармана пиджака портмоне, достал оттуда тысячную купюру и сунул в руку Анжеле.
– Не надо... Заберите...
Но молодой человек ее не слушал. Из другого кармана он достал маленькую, размером с мобильный телефон рацию.
– Андрей, все в порядке...
Анжела не знала, кому он докладывал. Но минуты через три в кафе зашел человек, чьи черты лица казались ей знакомы. Важный, солидный, со свитой из трех дюжих молодцев. Он никак не вписывался в скромную обстановку затрапезного кафе. Такие люди обедают в шикарных ресторанах... Анжела узнала этого человека. Иван Александрович Алтынов, олигарх, живая легенда. И по совместительству биологический отец Вадима... И биологический дед...
Алтынов присел за свободный столик, взглядом пригласил Анжелу присоединиться. Она подошла к нему, но только для того, чтобы принять заказ.
– Я не голоден... Но не отказался бы от стакана минеральной воды...
Анжела обернулась в момент – подала бутылку прохладного «Нарзана», наполнила стакан.
– Присаживайся, – Алтынов показал ей на свободный стул.
– Я на работе...
– Я тоже. Но тем не менее выделил для тебя часок...
– Для меня?
– Именно... Я слышал, у тебя муж инвалид...
– Да... – еще больше опешила Анжела. – Но...
– Но какое мне до этого дело? Ты это хотела спросить?
Алтынов внимательно смотрел на нее. С интересом. Его взгляд изначально не был холодным, и с каждым произнесенным им словом становился еще теплей.
– Есть дело, – не дожидаясь ответа, продолжил он. – Все-таки твой муж – боевой офицер, пострадал за общее, так сказать, дело... Я знаю, у вас проблемы. С жильем, с протезами...
– Мы не жалуемся...
– Да, но проблема-то все равно остается... Я узнавал, вам положена двухкомнатная квартира в новом доме. Этот вопрос я решу, обещаю. И с протезами разберемся... – Алтынов задумался. Улыбнулся, как это может делать человек, которого осенила гениальная идея. – Мужа твоего в Швейцарию отправим, в частную клинику. Там им займутся лучшие врачи. И протезы ему сделают самые лучшие... Он еще забудет, что у него нет ног...
– Но зачем вам это нужно?
– Закономерный вопрос. На который есть закономерный ответ. Во-первых, я имею полное право заниматься благотворительностью. Во-вторых... Насколько мне известно, Анжела, ты воспитываешь дочь.
– Да, Оксану...
– Извини за бестактность, но я хотел бы знать, кто отец твоего ребенка...
Анжела замялась.
– Можешь не отвечать. Я знаю, кто отец. Вадим. Или я неправ?
– Неважно, кто отец...
– Анжела, я же вижу, ты умная девочка. А говоришь глупости. Неважно... Это важно. Очень важно!..
– Но Максим любит Оксану как свою родную дочь...
– Я его понимаю. Но и ты пойми меня. Я люблю Вадима как своего родного сына. Тем более что он и есть родной сын... Да, я поступил с Вадимом подло, да, я живу с его женой... – с чувством вины и раскаяния вздохнул Алтынов. Очень эффектно это у него получилось. – Но так вышло. Жизнь есть жизнь, – продолжал он. – Вадим не хочет меня видеть, не хочет ехать ко мне. И это меня очень беспокоит... И тебя это тоже должно беспокоить. Ты же любишь Вадима. Любишь?
– Это мое личное дело. Но если это вас так интересует... Да, люблю... Но что с того?
– Я вас люблю, чего же боле... – усмехнулся Иван Александрович. – А я скажу, что мало просто любить. Нужно жертвовать собой ради любви... Ты жертвуешь, я знаю, но не ради Вадима... Ты любишь своего мужа?
– Вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов? – возмущенно насупилась Анжела.
Но Алтынов, казалось, и не заметил ее выпада.
– Я знаю, что не любишь. А если и любишь, то не так, как Вадима... Действительно, я лезу к тебе в душу. Знаю, что это беспардонно с моей стороны. Но я должен во всем разобраться. Я хочу, чтобы Вадим прибился к берегу... У реки два берега. У любви – один. Но бывает и два, и три... У Вадима – два берега. Один – Олимпия, второй – ты... Так получилось... Я знаю, что он любит тебя. И я хотел бы, чтобы он был счастлив...
– За мой счет? – усмехнулась она.
– А что, есть другие варианты?
– Есть. Олимпия...
– Она не согласится... – в раздумье покачал головой Алтынов. – Да и разочаровался в ней Вадим.
– Но любовь-то осталась.
– А ты хотела бы, чтобы он жил с ней?
– Нет, но...
– Давай обойдемся без «но». Ты не хочешь, чтобы он жил с Олимпией. И я этого не хочу... Видишь, у нас общие интересы. И будет глупо, если мы не придем к компромиссу...
– Но для того, чтобы быть с Вадимом, я должна оставить Максима. А я на это не пойду. Он – мой муж, и этим все сказано.
– Я восхищаюсь твоей самоотверженностью, девочка. Но нельзя противиться своему счастью... Заботу о Максиме предоставь мне. Я обещаю тебе, что поставлю его на ноги. И... Надо будет, женщину ему найдем. Хорошую женщину – красивую и добрую...
– Как у вас все просто. Видно, что вы привыкли распоряжаться чужими судьбами...
– Что есть, то есть...
– Но вы же не господь бог...
– Нет, конечно... Но я не думаю, что господь бог против твоего счастья...
– Он против того, чтобы я бросила Максима...
– Если бы ты бросала его на произвол судьбы... Ладно, не буду тебя уговаривать. Думаю, ты все решишь для себя сама...
– Я все уже решила!
– И тем не менее позволь мне взять на себя ответственность за благополучие твоего супруга. Не говори ему, что деньги на протезирование даю я. С ним свяжутся через благотворительный фонд, неважно какой. Он отправится в Швейцарию, а ты уж сама решай, быть тебе с Вадимом или нет...
– Говорю же, я все решила... – уже не так решительно повторила Анжела.
– Решила так решила... Да, и еще. Ты воспитываешь мою внучку. Ты, наверное, задумывалась об этом?
– Если честно, то не очень...
– А напрасно... Я знаю, Оксана сейчас у твоих родителей. А она должна быть с тобой...
– Но я работаю...
– Вот и я о том... С работы ты уволишься. Думаю, тысяча долларов в месяц тебя устроит. Квартира и обстановка за мой счет... Если вдруг какие-то проблемы, звони...
Алтынов достал из кармана свою визитку, положил ее на стол. Немного подумал и от руки черкнул номер своего мобильного телефона.
На этом разговор был закончен. Он пожелал Анжеле всех благ и был таков. После его ухода она еще долго сидела в оцепенении. Она не знала, плакать или радоваться...
3
Максим не мог сдержать слезу, глядя на свою фотографию. Он не видел себя ниже пояса – не было инвалидной коляски, не было спрятанных в брюки обрубков вместо ног. На фотографии он смотрелся соколом. Гордое выражение лица, офицерский китель с майорскими погонами, Золотая Звезда на груди...
Максим был уверен, что Героем России ему не быть никогда. Но, видно, кто-то сверху дал команду поднять «зарубленное» представление, навести лоск в наградных листах. И Указ Президента не заставил себя долго ждать. Из самого Кремля приехал полномочный представитель, чтобы в торжественной обстановке вручить Максиму дважды заслуженную награду...
А недели за две до этого Максим в той же торжественной обстановке получил ключи от двухкомнатной квартиры. Центр города, новый дом, стандартная планировка, пятьдесят шесть квадратных метров. И мебель новая – далеко не самая дорогая, зато во всех комнатах...
Анжела знала, кого благодарить за квартиру. Догадывалась, что и Звезда Героя не просто так упала с неба... Но Максиму она ничего не говорила...
– Я и рамку купила, – стараясь не смотреть мужу в глаза, сказала она. – На стенку повесим. Будем любоваться... Я тобой так горжусь, мой дорогой...
– А я горжусь, что ты у меня есть... – счастливо улыбнулся Максим. – Не знаю, что было бы со мной, если бы не ты...
– А что было бы? Звезду бы ты и так получил. И квартиру тоже...
– При чем здесь это?.. Да, хотел тебе сказать, – произнес он, пальцем разглаживая наморщенный лоб.
– И что ты хотел сказать?
– Ко мне сегодня приходили... Какой-то благотворительный фонд... Он в Москве находится, но представитель уже здесь... Она должна...
– Она?!
– Да это неважно, она или он, – замялся Максим. – Важно, что для меня, как для Героя России, выделили большую сумму денег. Меня отправляют в Швейцарию... Понимаешь, в Швейцарию!
Анжела изобразила восторг.
– Быть этого не может!..
– Ноги пришивать... Шучу. Деньги выделены на лечение и протезирование. Мне сделают протез по спецзаказу. Я буду ходить как нормальный человек...
– Ну вот видишь, а ты отчаивался...
– Возможно, я даже вернусь в строй. Где-нибудь в военкомате буду служить. Это, конечно, не совсем то, чего я хочу, но все равно здорово...
– Все будет как ты хочешь...
– Я хочу, чтобы ты была со мной...
– Ты говоришь, что представитель женщина...
– Да это неважно... – отмахнулся Максим.
Он старательно делал вид, что для него это в самом деле неважно. Но в глазах угадывался какой-то нездоровый блеск. И природу этого блеска Анжела поняла на следующий день, когда к ним домой пришла уже не юная, но еще в соку миловидная женщина с красивыми раскосыми глазами. Имя, подчеркивающее нежную женскую сущность, – Мила. Очаровательная улыбка, приятный бархатистый голос... Максим пытался изобразить непоколебимость, но Анжела чувствовала, что дышит он к ней неровно.
– Анжела Борисовна, я понимаю, что вы очень хотите отправиться в Швейцарию вместе с мужем, но, к сожалению, мы не можем предоставить вам такой возможности, – извиняющимся тоном проворковала красотка.
– Но ведь не может же Максим ехать один?
– Нет, конечно. Я для того и приставлена к нему, чтобы сопровождать его до места назначения. Более того, первое время, пока не закончится адаптационный период, я буду находиться рядом с ним. У меня медицинское образование, к тому же я знаю немецкий и французский языки...
– У меня такое чувство, как будто вы оправдываетесь, – усмехнулась Анжела. – Я понимаю... Я действительно все понимаю...
Алтынов мог бы и попозже вывести на орбиту «представительницу». Но он подсунул ее Максиму сейчас, когда он еще не уехал в Швейцарию. Он нарочно так сделал – показывает Анжеле, что его план в действии. Он обещал Максиму женщину, и он держит свое слово... Может, и не плохой он человек, этот Алтынов, но грубый и беспардонный. Мог бы и пощадить ее чувства, ведь Максим ей не чужой...
– Да вы не волнуйтесь, через два месяца Максим Елисеевич будет дома – живой, здоровый, – сверкнула белоснежной улыбкой Мила.
Наверняка она уже получила инструкции... И вряд ли Максим устоит перед ней... Что ж, если он по-настоящему любит свою жену, то сможет устоять перед соблазном. Но Анжела интуитивно чувствовала, что не устоит... Что ж, бог ему судья.
А себя осудит она сама. Осудит, если не устоит перед Вадимом... А бастионы ее совсем не прочные. Уж она-то знала это как никто другой...
Глава шестнадцатая
1
Почему-то принято считать, что солдат помешан на сексе. Даже анекдот такой есть. О чем думает каменщик, глядя на кирпич? О стройке. А уголовник о чем думает? О том, кому его продать. А солдат, глядя на кирпич, думает о сексе. Потому что он всегда о нем думает... Вадим не считал себя сексуально озабоченным, и анекдот ему этот не нравился. Но впервые взглянув на белоснежный корпус санатория, он первым делом подумал о сексе. Потому что вспомнился другой анекдот. Встретились офицеры – летчик, моряк и мотострелок. Как дела, как жизнь, все такое. Летчик – хорошо живу: жена каждый год в Сочи отдыхать ездит. У моряка тоже неслабо: жена каждый год в Ялте отдыхает. Ну а мотострелок такого себе позволить не может, с путевками дело швах. Но и он живет неплохо: сам свою жену удовлетворяет... А в санатории, куда занесло Вадима, должны быть жены и летчиков, и моряков. В этом плане он был оптимистом. Ведь чем отличаются пессимисты от оптимистов? Первые утверждают, что все бабы – шлюхи, а вторые на это надеются...
Чего греха таить, лезли к нему в голову похабные мысли. Хотелось развлечений. Да и некому было ему изменять. Олимпия уже давно вычеркнута из его жизни. Анжела замужем и бросать мужа не собирается... Но Лиме было все равно – будет он гулять или нет. А вот Анжела вряд ли бы хотела видеть его в маске Казановы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35