— Анатолий махнул рукой в направлении помещения БПРМ. — Кофе еще есть?
Спец невозмутимо посмотрел в указанную сторону, налил из термоса кофе в чистый стаканчик и протянул его Давыдову.
— Отсюда ничего не получится, — сказал он.
— Почему? — Давыдов чуть не поперхнулся кофе, который оказался неожиданно горячим.
— У тебя какое образование?
— В смысле?
— Ну, какого профиля? Технарь или гуманитарии?
Судя по интонации голоса спеца, представители второго направления развития человеческой цивилизации не заслуживали ничего, кроме презрения, и вообще зря коптили небо.
— Технарь, — нетерпеливо ответил майор. — И что с того?
— Механик или по электронике?
— По радиоэлектронике.
— Тогда поймешь вот это, — спец похлопал по коробке. — Генератор крайне высоких частот.
— Лазер, что ли?
— Он самый. Я направляю луч на оконное стекло. Когда люди в комнате говорят, стекло вибрирует, и эти колебания модулируют отраженный луч…
— Все это мне понятно. Ну и что?
— А то, что мне его нужно поймать. Как известно, угол падения равен углу отражения. Для снятия информации я должен находиться к окошку под углом, максимально приближенным к прямому.
А отсюда угол острый, отраженный луч улетит примерно вон туда, — спец кивнул в направлении соседнего леса. — Кроме того, если это здание у них специально оборудовано для ведения переговоров, то стекла в окнах расположены под углом к плоскости стены. В этом случае отраженный луч вообще будет направлен неизвестно куда. Так что пошли, помогайте тащить оборудование.
Разведчики и Давыдов, меняясь, поволокли кейсы с аппаратурой к выбранному спецом месту. По пути Давыдов сообщил Кондратову, что ничего похожего на «Птеродактиль» ему обнаружить не удалось.
— Если только они его в ангаре не держат, — предположил Анатолий. — А больше нигде не видать.
— В ангарах нет ни фига. В красном стоят дельтапланы с моторчиком, в среднем начальственный «Ан-14»…
— А на стоянке?
— Тот другой, какого-то сумасброда-любителя из «new Russians», а в третьем склад оборудования. Во всех ворота были открыты, персонал только что на обед свалил, так что нет в них ничего.
— Понятно. Нужно быстрее, пока брифинг не закончился.
— Смена пажеского караула, — скомандовал Кондратов, и ящики теперь поволокли спец с Байтом и Твист. Хуже всего было то, что им приходилось двигаться по периметру, огибая углы забора и непроходимые участки леса. Самым почетным грузом был аккумулятор. Пока от его транспортировки Анатолий благополучно косил.
На новом месте окна оказались практически напротив, все они были закрыты глухими жалюзи. Есть кто-либо в помещении или нет, было совершенно не разглядеть.
Развернулся ФСБ-пшик довольно быстро. Несколько минут, и он включился, нацепил головные телефоны и начал крутить ручки настройки и громкости. Послушав немного, он скомандовал:
— Переноси на три метра левее, в этом окне ничего и никого.
Давыдов и Байт быстро перетащили треногу с лазером и приемным элементом на три метра в сторону. Следящий за ними спец изобразил сложенной в ковшик ладонью движение уха сторожевой собаки, когда та к чему-то прислушивается. Давыдов осторожно покрутил регулировку юстировки устройства.
— Нет ни хрена. Слышно только, как вентиляция молотит. Наверное, они с другой стороны.
Последовали лихорадочное свертывание и новый общеукрепляющий кросс по пересеченной местности. Теперь Давыдов просек, почему бег, столь не любимый им в академии, является в программе подготовки спецслужб обязательной дисциплиной. Ладно, хоть бежал он наравне со всеми, этому его в ВАС все-таки научили. «Новое место» снова оказалось неудачным. С этой стороны здания находилось окошко оператора БПРМ, было слышно, как он звонит куда-то по телефону и уточняет график включения средств на следующие сутки. После очередного марш-броска все просто попадали на землю. Анатолий мысленно посочувствовал спецу, которому вместо передышки предстояло работать. С этой стороны домика было сразу три окна. Для прослушки выбрали среднее. ФСБ-пшик настроил оборудование, и почти сразу поднял ладонь вверх:
— Есть! Врубаю запись, — он включил магнитофон и вывел разговор в комнате на небольшой динамик. Двоих из говоривших Давыдов узнал, это были Салий и Рязанов. Правда, говорили они мало, чаще отвечали на вопросы. А третьего майор для себя окрестил «Главный» из-за начальственных ноток в голосе. Несомненно, это был обладатель штанов с лампасами. Удалось услышать следующее:
— … А что вы, голубчики, хотели? На елку влезть и задницу не занозить? Это ваш подопечный по лесам носится, а не мой! (Главный).
— Срок слишком маленький, до двадцать пятого можем не успеть. И потом, этих подчиненных просто не должно было быть, мы же просили. (Салий).
— Я их сюда не назначал, это кадровики облажались, развели демократию в конторе. А срок конечный, никаких отсрочек. Двадцать пятого «Горыныч» уходит, и с ним должно быть отправлено все. Здесь ничего не должно остаться, включая его наработки. (Главный).
— Техдокументацию по проекту уничтожить будет не так просто. (Рязанов).
— Это не ваша забота. Проект мы закроем, документацию, пока идет следствие, отовсюду изымем, потом спустим дело на тормозах, и бумаги частью уничтожатся, а частью окажутся в архиве на таком дне, откуда их раньше чем через полвека никто не достанет. Ваш отход спланирован? (Главный).
— Сразу же после отправки изделия. (Салий).
— Докладывайте мне по обычному каналу после того, как закончите переправку изделия, и по греческой линии — после того, как доберетесь доместа. На этом все до двадцать четвертого находятся в профилактории и носа, слышите, носа оттуда не высовывать! Экипаж готов? (Главный).
— В норме. (А вот этот голосок подозрительно знаком, уж не инженер ли из экипажа? Среди приехавших его не было. Ждал здесь, в домике? Значит, остальные тоже где-то здесь? Где?)
— Все, — прокомментировал спец. — Расходятся. Слышно, как дверью хлопают. Сообщайте результаты нашим, и можно паковать чемоданы.
— Погоди-ка, уж больно обширное у этого объекта антенное поле, — заинтересованно произнес Давыдов, — и спутниковой станции в этом домике явно делать нечего. Компаса ни у кого нет?
— Держи, — протянул ему Кондратов плоскую оранжевую коробочку.
— Спасибо. Нужно на всякий случай азимуты снять. Может, по ним удастся и корреспондента вычислить.
На обратном пути нести аккумулятор выпало Давыдову. До самого места погрузки на машину.
Повторное прослушивание записи происходило все в том же классе. Кроме участников рейда присутствовали еще Терехов, Медведев и уже знакомый Давыдову по совместной помывке в бане работник прокуратуры.
— Вот, зараза, с этими перебежками пропустили все мероприятие, — ругнулся Кондратов.
— Ничего, — успокоил его ФСБ-шник, — теперь у нас есть срок. Плохо, что мы не знаем, откуда и как пойдет изделие, ведь на аэродроме фирмы вы его нигде не обнаружили?
— Увы, — командир группы покачал головой. — Если только в мастерских, или еще где-нибудь.
— Это вряд ли, — не согласился Хруничев. — В мастерских постоянно кто-то работает, появляются заказчики, смотрят, как проходит ремонт их техники. Не станут они его вытаскивать на глаза такому количеству народа.
— Постойте, а свалка у них есть? — вскочил с места Давыдов.
— Какая еще свалка?
— Место, где они держат старую технику, списанные машины, ну там, где их разбирают перед тем, как отправить на металлолом?
— Что-то такое быть должно, а? — одобрительно усмехнулся полковник. — Остатки «лжептеродактиля» они откуда-то же взяли.
— Нужно туда смотаться, — предложил Давыдов.
— Не нужно, — успокоил его Кондратов. — Там сейчас Птах и Сом, связь с ними есть, мы их перенацелим.
— Отлично, — потер руки юрист. — Еще бы найти этот профилакторий тайный.
— Уже нашли, — сообщил Медведев. — Оба клиента там. Мы машину проследили после ее выезда с территории фирмы. Это граждане Латвии, фамилии они себе, правда, оставили славянские: Серов и Жмуренко. Теперь ведь для того, чтобы сделаться иностранцем, не нужна иммиграция в Израиль или Штаты. Достаточно заполучить паспорт любой из бывших союзных республик. Кстати, супруга господина Рязанова сошла с борта теплохода, совершавшего круиз по Средиземноморью, именно в Израиле. А вчера рейсом на Афины вылетела и гражданка Салий с детьми.
— Пошло дело, — заметил юрист. — Не рановато они родственников эвакуируют?
— В самый раз. Им же нужно руки себе развязать.
— А как обстоят дела с собственностью?
— Пока без изменений, но им вовсе незачем что-либо продавать. Имуществом в России можно владеть и находясь за границей.
— А как узнали новые фамилии моего начальства? — полюбопытствовал Давыдов.
— Да элементарно. Попросили ГАИ-шников у всех проверить документы, и все дела.
Следующим утром Кондратов занес в комнату Давыдова два снимка, на обоих был изображен «Ка-27». Разведчик произнес одно только слово:
— Он?
Давыдов взял снимки и внимательно их рассмотрел. Сомнений не было. Он вернул фотографии Кондратову и кивнул:
— Он самый.
ГЛАВА 22. ОХОТА НАЧИНАЕТСЯ
Дальше разработкой операции занималась прокуратура. С точки зрения Давыдова нужно было сразу брать всех, но кому-то наверху, видимо, нужно было проделать все это с шиком, с кинокамерами и ОМОН-овцами в пятнистых комбинезонах и с масками на лицах. Захват «свалки» был поручен группе физической безопасности сотрудников налоговой полиции. «Ватаге» Кондратова, усиленной четверкой разведчиков из соседней группы, был «нарезан» арест Салия и Рязанова. Задержание планировалось провести утром двадцать четвертого. А покамест за обоими клиентами пансионата было установлено круглосуточное наблюдение, которое, впрочем, ничего не дало. Поднадзорные вели себя смирно, как и положено добропорядочным гражданам, занятым поправкой здоровья, никуда не ездили, никому не звонили, кушали таблетки, принимали солнечные ванны и занимались водными процедурами только в акватории, ограниченной буйками ОСВОДа. Им тоже никто не звонил. Исходя из этого, в штабе операции предположили, что оба накануне спланированной переброски «изделия» должны будут выдвинуться на аэродром фирмы. Было логично предположить, что взлететь «Птеродактиль» может и со свалки, производственная площадь стоянки отработавшей свое авиатехники это сделать позволяла, а управлять изделием будут, скорее всего, с СКП аэродрома. Не станут же они мобильный узел связи и радиотехнического обеспечения развертывать. Тем более, что из района аэродрома вертолет должен только взлететь, а сядет он где-то в другом месте. Совсем неплохо было бы узнать, в каком, но как назло, оба Давыдовских начальника о предстоящей операции между собой не говорили. Терехов и Медведев считали: Салий и Рязанов должны обязательно убедиться в том, что вертолет благополучно ушел. Давыдов с этим был согласен. Двадцать второго вечером на «свалку» прибыл авиационный заправщик. По данным группы наблюдения, возле «Птеродактиля» долго суетились люди со шлангами. Двадцать третьего по решению кого-то из штаба операции наблюдение со «свалки» сняли, чтобы «не спугнуть дичь». Утром должно было решиться все.
Давыдова в штаб операции пригласить «забыли». От нечего делать, он набился в группу Кондратова — ловить свое бывшее начальство, чтобы принести хоть какую-то пользу. Просто сидеть в ожидании результата майору было невмочь, ибо, как справедливо гласит пословица, «нет ничего хуже, чем ждать и догонять». План задержания разработали коллективно, и вспомнить, кому какая идея пришла в голову первому, потом так и не смогли. Согласно плану, вся группа перевоплощалась в сотрудников ГАИ. В учебном центре имелся «уазик» ВАИ, переделать его в милицейский особого труда не составило. Немного повозились с раскраской и поменяли мигалки. Полосатые жезлы у местных ВАИ-шников нашлись, форму раздобыли на складе центра, на котором, как показалось Давыдову, было все. Если бы понадобилась форма британских королевских гвардейцев шотландского гренадерского батальона, то наверное, нашлась бы и она, в полном соответствии с образцом. Не было только главного атрибута предстоящей «спецоперации». Его изготовление было поручено Твисту, и со своей задачей он справился. Правда, для этого пришлось на время стать личным врагом коменданта учебного центра, пообещавшего умножить на ноль ту сволочь, которая сперла знак, ограничивающий скорость движения по дороге, идущей мимо штаба. Комендант занес не пойманного расхитителя военного имущества в «черный» список, ибо после пропажи знака бойцы-водители и военные автолюбители стали бесконтрольны. Пошатнулись нерушимые устои власти коменданта, а его самолюбие было беспощадно уязвлено. Он жаждал съесть печень врага как новозеландский папуас и в поисках жертвы устроил проверку пропусков у всего личного состава центра. Выловилось человек тридцать потерявших и человек двадцать их никогда не имевших. Все были незамедлительно поданы в рапорте, с требованием принять все мыслимые и немыслимые меры. Но жертв было недостаточно, и комендант вырвался на оперативный простор. Он полдня терпел рев моторов и визг шин на штабной дороге, а потом в целях всеобщей же безопасности устранил возникшую угрозу принятым в армии способом. На штабной дороге был выставлен боец комендантского взвода с полосатым жезлом, бельм ремнем и белой каской, в обязанности которого входило вести письменный учет гонщиков с последующим докладом коменданту лично. А для устрашения наиболее отчаянных регулировщику был выдан старый брезентовый рукав, утыканный гвоздями, который разматывался поперек дорога. Любая машина, следующая от штаба к КПП, должна была тормозить перед «автофинишером», если только водитель не стремился принести дополнительный навар родственникам, владеющим мастерской «Шиномонтаж». К вечеру «автофинишер» пропал, комендант окончательно вышел из себя, и на учебный центр опустились сумерки богов. Тем временем «внезапно пропавший» знак, полосатую металлическую трубу и старый колесный диск, служивший знаку основанием, подкрасили в автопарке, и можно было приступать к операции.
В назначенный час «сотрудники ГАИ» были на месте. Давыдов с Байтом по родству специальности образовавшие тактическую единицу — «пару», сидели в кустах со знаком. Им милицейской формы не досталось, и наряжены они были в лохматые плащ-накидки, обычно используемые снайперами.
Кондратов и Сом (он же прапорщик Астахов Виктор Сергеевич) изображали собственно сотрудников ГАИ. Птах, Твист и четверка усиления были главной ударной силой и сидели у места, возле которого по расчету должен был остановиться автомобиль, используемый коварным ворогом в качестве транспортного средства. Место для засады было выбрано идеальное — глухой поворот, на котором любой нормальный водитель, если он только не готовился в профессиональные гонщики, сбрасывал скорость. Знакомый черный джип с синей мигалкой на крыше Давыдов и Байт заметили километра за полтора и сразу же по радио сообщили на «пост ГАИ». Похоже, пассажиры джипа спешили, или считали, что чем менее продолжительное время они находятся на неконтролируемой агентством территории, тем меньшей опасности себя подвергают, ибо джип вписался в поворот, практически не сбрасывая скорости. Навстречу ему из-за стоящего на обочине «уазика» деловито выскочил Кондратов с милицейским радаром в одной руке и грозно замахал зажатым в другой полосатым жезлом, требуя немедленно остановиться. Водитель джипа либо имел инструкции ни в коем случае не останавливаться, либо привык к тому, что машины агентства какое-то там ГАИ тормозить не имеет права, — он чуть крутанул руль, объезжая мнимого «мента», обложил его со всей щедростью великого русского языка и намеревался следовать по своему маршруту. И это бы ему удалось, если бы не заботливо расстеленный метрах в пятидесяти дальше «автофинишер», экспроприированный Давыдовым и Байтом у комендантского регулировщика накануне вечером. Водитель вцепился в баранку и утопил педаль тормоза. Не успел стихнуть визг стирающихся о диски колодок, как Давыдов и Байт подобно двум австралийским кенгуру выпрыгнули на обочину, водрузили свой знак и нырнули в кусты. Импортные шины оставили на дорожном асфальте густой черный след, бампер машины застыл в метре от «противотанкового ежа». Ехать было некуда, торчащие из брезента гвозди почти касались своими остриями рифленых «микелиновских» покрышек. Миновать это препятствие, не убрав его с дороги, было невозможно. Разъяренный водитель выскочил из машины и попытался оттащить заграждение в сторону, но не тут-то было, сквозь рукав был продет трос, охватывающий основания придорожных сосен, с петлями на концах. Сквозь петли была продета дужка амбарного навесного замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Спец невозмутимо посмотрел в указанную сторону, налил из термоса кофе в чистый стаканчик и протянул его Давыдову.
— Отсюда ничего не получится, — сказал он.
— Почему? — Давыдов чуть не поперхнулся кофе, который оказался неожиданно горячим.
— У тебя какое образование?
— В смысле?
— Ну, какого профиля? Технарь или гуманитарии?
Судя по интонации голоса спеца, представители второго направления развития человеческой цивилизации не заслуживали ничего, кроме презрения, и вообще зря коптили небо.
— Технарь, — нетерпеливо ответил майор. — И что с того?
— Механик или по электронике?
— По радиоэлектронике.
— Тогда поймешь вот это, — спец похлопал по коробке. — Генератор крайне высоких частот.
— Лазер, что ли?
— Он самый. Я направляю луч на оконное стекло. Когда люди в комнате говорят, стекло вибрирует, и эти колебания модулируют отраженный луч…
— Все это мне понятно. Ну и что?
— А то, что мне его нужно поймать. Как известно, угол падения равен углу отражения. Для снятия информации я должен находиться к окошку под углом, максимально приближенным к прямому.
А отсюда угол острый, отраженный луч улетит примерно вон туда, — спец кивнул в направлении соседнего леса. — Кроме того, если это здание у них специально оборудовано для ведения переговоров, то стекла в окнах расположены под углом к плоскости стены. В этом случае отраженный луч вообще будет направлен неизвестно куда. Так что пошли, помогайте тащить оборудование.
Разведчики и Давыдов, меняясь, поволокли кейсы с аппаратурой к выбранному спецом месту. По пути Давыдов сообщил Кондратову, что ничего похожего на «Птеродактиль» ему обнаружить не удалось.
— Если только они его в ангаре не держат, — предположил Анатолий. — А больше нигде не видать.
— В ангарах нет ни фига. В красном стоят дельтапланы с моторчиком, в среднем начальственный «Ан-14»…
— А на стоянке?
— Тот другой, какого-то сумасброда-любителя из «new Russians», а в третьем склад оборудования. Во всех ворота были открыты, персонал только что на обед свалил, так что нет в них ничего.
— Понятно. Нужно быстрее, пока брифинг не закончился.
— Смена пажеского караула, — скомандовал Кондратов, и ящики теперь поволокли спец с Байтом и Твист. Хуже всего было то, что им приходилось двигаться по периметру, огибая углы забора и непроходимые участки леса. Самым почетным грузом был аккумулятор. Пока от его транспортировки Анатолий благополучно косил.
На новом месте окна оказались практически напротив, все они были закрыты глухими жалюзи. Есть кто-либо в помещении или нет, было совершенно не разглядеть.
Развернулся ФСБ-пшик довольно быстро. Несколько минут, и он включился, нацепил головные телефоны и начал крутить ручки настройки и громкости. Послушав немного, он скомандовал:
— Переноси на три метра левее, в этом окне ничего и никого.
Давыдов и Байт быстро перетащили треногу с лазером и приемным элементом на три метра в сторону. Следящий за ними спец изобразил сложенной в ковшик ладонью движение уха сторожевой собаки, когда та к чему-то прислушивается. Давыдов осторожно покрутил регулировку юстировки устройства.
— Нет ни хрена. Слышно только, как вентиляция молотит. Наверное, они с другой стороны.
Последовали лихорадочное свертывание и новый общеукрепляющий кросс по пересеченной местности. Теперь Давыдов просек, почему бег, столь не любимый им в академии, является в программе подготовки спецслужб обязательной дисциплиной. Ладно, хоть бежал он наравне со всеми, этому его в ВАС все-таки научили. «Новое место» снова оказалось неудачным. С этой стороны здания находилось окошко оператора БПРМ, было слышно, как он звонит куда-то по телефону и уточняет график включения средств на следующие сутки. После очередного марш-броска все просто попадали на землю. Анатолий мысленно посочувствовал спецу, которому вместо передышки предстояло работать. С этой стороны домика было сразу три окна. Для прослушки выбрали среднее. ФСБ-пшик настроил оборудование, и почти сразу поднял ладонь вверх:
— Есть! Врубаю запись, — он включил магнитофон и вывел разговор в комнате на небольшой динамик. Двоих из говоривших Давыдов узнал, это были Салий и Рязанов. Правда, говорили они мало, чаще отвечали на вопросы. А третьего майор для себя окрестил «Главный» из-за начальственных ноток в голосе. Несомненно, это был обладатель штанов с лампасами. Удалось услышать следующее:
— … А что вы, голубчики, хотели? На елку влезть и задницу не занозить? Это ваш подопечный по лесам носится, а не мой! (Главный).
— Срок слишком маленький, до двадцать пятого можем не успеть. И потом, этих подчиненных просто не должно было быть, мы же просили. (Салий).
— Я их сюда не назначал, это кадровики облажались, развели демократию в конторе. А срок конечный, никаких отсрочек. Двадцать пятого «Горыныч» уходит, и с ним должно быть отправлено все. Здесь ничего не должно остаться, включая его наработки. (Главный).
— Техдокументацию по проекту уничтожить будет не так просто. (Рязанов).
— Это не ваша забота. Проект мы закроем, документацию, пока идет следствие, отовсюду изымем, потом спустим дело на тормозах, и бумаги частью уничтожатся, а частью окажутся в архиве на таком дне, откуда их раньше чем через полвека никто не достанет. Ваш отход спланирован? (Главный).
— Сразу же после отправки изделия. (Салий).
— Докладывайте мне по обычному каналу после того, как закончите переправку изделия, и по греческой линии — после того, как доберетесь доместа. На этом все до двадцать четвертого находятся в профилактории и носа, слышите, носа оттуда не высовывать! Экипаж готов? (Главный).
— В норме. (А вот этот голосок подозрительно знаком, уж не инженер ли из экипажа? Среди приехавших его не было. Ждал здесь, в домике? Значит, остальные тоже где-то здесь? Где?)
— Все, — прокомментировал спец. — Расходятся. Слышно, как дверью хлопают. Сообщайте результаты нашим, и можно паковать чемоданы.
— Погоди-ка, уж больно обширное у этого объекта антенное поле, — заинтересованно произнес Давыдов, — и спутниковой станции в этом домике явно делать нечего. Компаса ни у кого нет?
— Держи, — протянул ему Кондратов плоскую оранжевую коробочку.
— Спасибо. Нужно на всякий случай азимуты снять. Может, по ним удастся и корреспондента вычислить.
На обратном пути нести аккумулятор выпало Давыдову. До самого места погрузки на машину.
Повторное прослушивание записи происходило все в том же классе. Кроме участников рейда присутствовали еще Терехов, Медведев и уже знакомый Давыдову по совместной помывке в бане работник прокуратуры.
— Вот, зараза, с этими перебежками пропустили все мероприятие, — ругнулся Кондратов.
— Ничего, — успокоил его ФСБ-шник, — теперь у нас есть срок. Плохо, что мы не знаем, откуда и как пойдет изделие, ведь на аэродроме фирмы вы его нигде не обнаружили?
— Увы, — командир группы покачал головой. — Если только в мастерских, или еще где-нибудь.
— Это вряд ли, — не согласился Хруничев. — В мастерских постоянно кто-то работает, появляются заказчики, смотрят, как проходит ремонт их техники. Не станут они его вытаскивать на глаза такому количеству народа.
— Постойте, а свалка у них есть? — вскочил с места Давыдов.
— Какая еще свалка?
— Место, где они держат старую технику, списанные машины, ну там, где их разбирают перед тем, как отправить на металлолом?
— Что-то такое быть должно, а? — одобрительно усмехнулся полковник. — Остатки «лжептеродактиля» они откуда-то же взяли.
— Нужно туда смотаться, — предложил Давыдов.
— Не нужно, — успокоил его Кондратов. — Там сейчас Птах и Сом, связь с ними есть, мы их перенацелим.
— Отлично, — потер руки юрист. — Еще бы найти этот профилакторий тайный.
— Уже нашли, — сообщил Медведев. — Оба клиента там. Мы машину проследили после ее выезда с территории фирмы. Это граждане Латвии, фамилии они себе, правда, оставили славянские: Серов и Жмуренко. Теперь ведь для того, чтобы сделаться иностранцем, не нужна иммиграция в Израиль или Штаты. Достаточно заполучить паспорт любой из бывших союзных республик. Кстати, супруга господина Рязанова сошла с борта теплохода, совершавшего круиз по Средиземноморью, именно в Израиле. А вчера рейсом на Афины вылетела и гражданка Салий с детьми.
— Пошло дело, — заметил юрист. — Не рановато они родственников эвакуируют?
— В самый раз. Им же нужно руки себе развязать.
— А как обстоят дела с собственностью?
— Пока без изменений, но им вовсе незачем что-либо продавать. Имуществом в России можно владеть и находясь за границей.
— А как узнали новые фамилии моего начальства? — полюбопытствовал Давыдов.
— Да элементарно. Попросили ГАИ-шников у всех проверить документы, и все дела.
Следующим утром Кондратов занес в комнату Давыдова два снимка, на обоих был изображен «Ка-27». Разведчик произнес одно только слово:
— Он?
Давыдов взял снимки и внимательно их рассмотрел. Сомнений не было. Он вернул фотографии Кондратову и кивнул:
— Он самый.
ГЛАВА 22. ОХОТА НАЧИНАЕТСЯ
Дальше разработкой операции занималась прокуратура. С точки зрения Давыдова нужно было сразу брать всех, но кому-то наверху, видимо, нужно было проделать все это с шиком, с кинокамерами и ОМОН-овцами в пятнистых комбинезонах и с масками на лицах. Захват «свалки» был поручен группе физической безопасности сотрудников налоговой полиции. «Ватаге» Кондратова, усиленной четверкой разведчиков из соседней группы, был «нарезан» арест Салия и Рязанова. Задержание планировалось провести утром двадцать четвертого. А покамест за обоими клиентами пансионата было установлено круглосуточное наблюдение, которое, впрочем, ничего не дало. Поднадзорные вели себя смирно, как и положено добропорядочным гражданам, занятым поправкой здоровья, никуда не ездили, никому не звонили, кушали таблетки, принимали солнечные ванны и занимались водными процедурами только в акватории, ограниченной буйками ОСВОДа. Им тоже никто не звонил. Исходя из этого, в штабе операции предположили, что оба накануне спланированной переброски «изделия» должны будут выдвинуться на аэродром фирмы. Было логично предположить, что взлететь «Птеродактиль» может и со свалки, производственная площадь стоянки отработавшей свое авиатехники это сделать позволяла, а управлять изделием будут, скорее всего, с СКП аэродрома. Не станут же они мобильный узел связи и радиотехнического обеспечения развертывать. Тем более, что из района аэродрома вертолет должен только взлететь, а сядет он где-то в другом месте. Совсем неплохо было бы узнать, в каком, но как назло, оба Давыдовских начальника о предстоящей операции между собой не говорили. Терехов и Медведев считали: Салий и Рязанов должны обязательно убедиться в том, что вертолет благополучно ушел. Давыдов с этим был согласен. Двадцать второго вечером на «свалку» прибыл авиационный заправщик. По данным группы наблюдения, возле «Птеродактиля» долго суетились люди со шлангами. Двадцать третьего по решению кого-то из штаба операции наблюдение со «свалки» сняли, чтобы «не спугнуть дичь». Утром должно было решиться все.
Давыдова в штаб операции пригласить «забыли». От нечего делать, он набился в группу Кондратова — ловить свое бывшее начальство, чтобы принести хоть какую-то пользу. Просто сидеть в ожидании результата майору было невмочь, ибо, как справедливо гласит пословица, «нет ничего хуже, чем ждать и догонять». План задержания разработали коллективно, и вспомнить, кому какая идея пришла в голову первому, потом так и не смогли. Согласно плану, вся группа перевоплощалась в сотрудников ГАИ. В учебном центре имелся «уазик» ВАИ, переделать его в милицейский особого труда не составило. Немного повозились с раскраской и поменяли мигалки. Полосатые жезлы у местных ВАИ-шников нашлись, форму раздобыли на складе центра, на котором, как показалось Давыдову, было все. Если бы понадобилась форма британских королевских гвардейцев шотландского гренадерского батальона, то наверное, нашлась бы и она, в полном соответствии с образцом. Не было только главного атрибута предстоящей «спецоперации». Его изготовление было поручено Твисту, и со своей задачей он справился. Правда, для этого пришлось на время стать личным врагом коменданта учебного центра, пообещавшего умножить на ноль ту сволочь, которая сперла знак, ограничивающий скорость движения по дороге, идущей мимо штаба. Комендант занес не пойманного расхитителя военного имущества в «черный» список, ибо после пропажи знака бойцы-водители и военные автолюбители стали бесконтрольны. Пошатнулись нерушимые устои власти коменданта, а его самолюбие было беспощадно уязвлено. Он жаждал съесть печень врага как новозеландский папуас и в поисках жертвы устроил проверку пропусков у всего личного состава центра. Выловилось человек тридцать потерявших и человек двадцать их никогда не имевших. Все были незамедлительно поданы в рапорте, с требованием принять все мыслимые и немыслимые меры. Но жертв было недостаточно, и комендант вырвался на оперативный простор. Он полдня терпел рев моторов и визг шин на штабной дороге, а потом в целях всеобщей же безопасности устранил возникшую угрозу принятым в армии способом. На штабной дороге был выставлен боец комендантского взвода с полосатым жезлом, бельм ремнем и белой каской, в обязанности которого входило вести письменный учет гонщиков с последующим докладом коменданту лично. А для устрашения наиболее отчаянных регулировщику был выдан старый брезентовый рукав, утыканный гвоздями, который разматывался поперек дорога. Любая машина, следующая от штаба к КПП, должна была тормозить перед «автофинишером», если только водитель не стремился принести дополнительный навар родственникам, владеющим мастерской «Шиномонтаж». К вечеру «автофинишер» пропал, комендант окончательно вышел из себя, и на учебный центр опустились сумерки богов. Тем временем «внезапно пропавший» знак, полосатую металлическую трубу и старый колесный диск, служивший знаку основанием, подкрасили в автопарке, и можно было приступать к операции.
В назначенный час «сотрудники ГАИ» были на месте. Давыдов с Байтом по родству специальности образовавшие тактическую единицу — «пару», сидели в кустах со знаком. Им милицейской формы не досталось, и наряжены они были в лохматые плащ-накидки, обычно используемые снайперами.
Кондратов и Сом (он же прапорщик Астахов Виктор Сергеевич) изображали собственно сотрудников ГАИ. Птах, Твист и четверка усиления были главной ударной силой и сидели у места, возле которого по расчету должен был остановиться автомобиль, используемый коварным ворогом в качестве транспортного средства. Место для засады было выбрано идеальное — глухой поворот, на котором любой нормальный водитель, если он только не готовился в профессиональные гонщики, сбрасывал скорость. Знакомый черный джип с синей мигалкой на крыше Давыдов и Байт заметили километра за полтора и сразу же по радио сообщили на «пост ГАИ». Похоже, пассажиры джипа спешили, или считали, что чем менее продолжительное время они находятся на неконтролируемой агентством территории, тем меньшей опасности себя подвергают, ибо джип вписался в поворот, практически не сбрасывая скорости. Навстречу ему из-за стоящего на обочине «уазика» деловито выскочил Кондратов с милицейским радаром в одной руке и грозно замахал зажатым в другой полосатым жезлом, требуя немедленно остановиться. Водитель джипа либо имел инструкции ни в коем случае не останавливаться, либо привык к тому, что машины агентства какое-то там ГАИ тормозить не имеет права, — он чуть крутанул руль, объезжая мнимого «мента», обложил его со всей щедростью великого русского языка и намеревался следовать по своему маршруту. И это бы ему удалось, если бы не заботливо расстеленный метрах в пятидесяти дальше «автофинишер», экспроприированный Давыдовым и Байтом у комендантского регулировщика накануне вечером. Водитель вцепился в баранку и утопил педаль тормоза. Не успел стихнуть визг стирающихся о диски колодок, как Давыдов и Байт подобно двум австралийским кенгуру выпрыгнули на обочину, водрузили свой знак и нырнули в кусты. Импортные шины оставили на дорожном асфальте густой черный след, бампер машины застыл в метре от «противотанкового ежа». Ехать было некуда, торчащие из брезента гвозди почти касались своими остриями рифленых «микелиновских» покрышек. Миновать это препятствие, не убрав его с дороги, было невозможно. Разъяренный водитель выскочил из машины и попытался оттащить заграждение в сторону, но не тут-то было, сквозь рукав был продет трос, охватывающий основания придорожных сосен, с петлями на концах. Сквозь петли была продета дужка амбарного навесного замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29