Хальдер закурил сигарету и небрежно прислонился к гондоле реактивного двигателя.
— Я предлагаю вам нанять трейлер с плоской платформой. Сегодня к вечеру вход будет достаточно расширен, чтобы самолет можно было лебедкой вытащить на поверхность. Я уверен, что лейтенант Рейнхардт и оставшиеся в живых водолазы будут рады помочь вам переместить новое приобретение.
Прежде чем потрясенный и благодарный Питт успел вымолвить хоть слово, Хальдер повернулся и пошел прочь.
Прошло еще восемь часов, прежде чем мощный насос откачал из туннеля почти всю воду и воздух в галерее с трофеями военного времени стал безопасен для дыхания. Хальдер стоял на стуле с микрофоном в руках, информируя о ходе дел свой штат искусствоведов и историков и группу немецких правительственных чиновников и политиков, пожелавших присутствовать при обнаружении находки. Целая армия телерепортеров и газетчиков топталась на развороченном салатном поле Клаузена, требуя, чтобы их пропустили в бункер. Но Хальдер подчинялся приказам своих боннских начальников: не допускать в бункер никаких журналистов, пока клад не будет изучен.
Начинаясь у стальной двери, подземная галерея тянулась более чем на полкилометра. Ящики и клети заполняли ее до задней стены и громоздились на четыре метра в высоту. Несмотря на заполнявшую туннель воду, влага не проникла внутрь галереи, так как входная дверь была хорошо уплотнена и бетонные конструкции оказались отличного качества. Поэтому даже наиболее уязвимые предметы прекрасно сохранились.
Немцы немедленно начали обустраивать лабораторию для фотографирования и консервации произведений искусства, мастерскую и помещение для архива. После брифинга Хальдер переместился в галерею и стал распоряжаться всеми мероприятиями из офиса, который был спешно смонтирован из готовых конструкций и меблирован, а также снабжен телефоном и факсимильным аппаратом.
Почти безотчетно Питт покачал головой и пошел по уже сухому туннелю вместе с Манкузо, изумляясь, как много было сделано меньше чем за сутки.
— Где Ал? — спросил Манкузо.
— Отправился раздобывать грузовик.
Манкузо с изумлением уставился на него.
— Надеюсь, мы не собираемся удрать отсюда с грузом шедевров, ведь правда? Если собираемся, то я очень не советую этого делать. Фрицы ухлопают тебя прежде, чем ты успеешь выехать с фермы.
— Нет, если у тебя есть высокопоставленные покровители, — улыбнулся Питт.
— Я не хочу даже слышать об этом. Каков бы ни был твой нечестивый замысел, осуществляй его лишь после того, как я уеду отсюда.
Они прошли через входную дверь в галерею и вошли в крошечный офис Хальдера, смонтированный у одной из стен галереи. Хальдер помахал им рукой и показал на пару складных стульев, продолжая разговаривать по-немецки по одному из четырех стоявших на его столе телефонов. Он положил трубку, когда они уселись.
— Я вполне понимаю, что у вас имеется разрешение от канцлера Ланге искать то, за чем вы приехали, что бы это ни было, но прежде чем вы начнете рыться в ящиках и клетях, я хотел бы знать, что это такое.
— Нас интересуют только предметы искусства, вывезенные из японского посольства в Берлине, — ответил Питт.
— Вы уверены, что они тут есть?
— Переправить их в Японию не было времени, — объяснил Манкузо. — Русские окружали город. Посол запер здание и едва успел вместе со своим персоналом сбежать в Швейцарию. Согласно архивным материалам, старинные произведения искусства, украшавшие интерьер посольства, были доверены на сохранение нацистам, а те спрятали их под аэродромом.
— И вы полагаете, что они могут оказаться в том тайнике, который мы здесь нашли?
— Да, мы и в самом деле так считаем.
— Могу я спросить, почему американское правительство так интересуется потерянными произведениями японского искусства?
— Я сожалею, — честно сказал Питт. — Мы не можем разглашать эту информацию. Но я могу заверить вас, что наши поиски не поставят никаких проблем перед правительством Германии.
— Я думаю о японцах. Они потребуют, чтобы им вернули их собственность.
— Владение этими предметами не входит в наши планы, — заверил Манкузо Хальдера. — Мы хотим только сфотографировать несколько предметов.
— Хорошо, джентльмены, — вздохнул Хальдер. Он пристально посмотрел на Питта. — Я доверяю вам, герр Питт. У нас с вами договор. Делайте то, что вы сказали, и я гарантирую, что буду смотреть в другую сторону.
Когда они вышли из офиса Хальдера, Манкузо зашептал:
— О чем он говорил? Какое соглашение? — Вербовка.
— Вербовка? — повторил Манкузо.
Питт кивнул.
— Он уговорил меня вступить в Люфтваффе.
Они нашли клеть с предметами из японского посольства приблизительно в пятидесяти метрах от скульптур, некогда украшавших музеи Европы. Немцы уже установили цепочку ламп, питаемых от переносного генератоpa и бросающих свет на огромную сокровищницу, которая, казалось, уходит в бесконечность.
Японский отдел было легко найти, упаковочные ящики в нем были помечены символами алфавита «кана» и изготовлены вручную куда аккуратнее, чем грубые клети, сколоченные нацистскими трофейщиками.
— Давай начнем вот с этого, — сказал Манкузо, показывая на узкий контейнер. — Он выглядит подходящим по размерам.
— Ты провел много времени в Японии. Что здесь написано?
— «Контейнер номер четыре», — перевел Манкузо. — «Собственность Его Императорского Величества, Императора Японии».
— Много от этого толку. — Питт приступил к работе и осторожно приподнял крышку молотком и ломиком. Внутри была небольшая изящная складная ширма, на которой были изображены птицы, летающие вокруг нескольких горных вершин. — Это уж точно не остров. — Он пожал плечами.
Он открыл еще два ящика, но картины, которые он вытащил оттуда на свет, были более позднего периода, чем нужно, и не могли принадлежать мастеру шестнадцатого века Масаки Симцу. Большинство ящиков меньшего размера были заполнены тщательно упакованным фарфором. В задней части клети оставался только один ящик, который мог, судя по его размерам, содержать картину.
У Манкузо появились признаки стресса. Бусинки пота заблестели у него на лбу, и он нервно вертел в руках свою трубку.
— Лучше бы это оказался он, — пробормотал Фрэнк. — Иначе мы впустую потратили уйму времени.
Питт ничего не ответил, только продолжал свою работу. Этот ящик был, кажется, изготовлен прочнее остальных. Он поддел крышку и заглянул в щель.
— Я вижу воду. Думаю, это морской пейзаж. Что еще приятнее, это остров.
— Слава Богу. Вытащи ее, парень, давай-ка рассмотрим ее.
— Подожди. — У картины не было узорчатой наружной рамы, поэтому Питт схватил картину за подрамник и с трудом вытащил ее из ящика. Как только она оказалась у него в руках, он поднес ее поближе к лампе для осмотра.
Манкузо торопливо вытащил из кармана небольшой каталог с цветными фотографиями работ Масаки Симцу и стал листать его, сравнивая фотографии с найденной ими картиной.
— Я не специалист по живописи, но это по стилю похоже на Симцу.
Питт перевернул картину и посмотрел на обратную сторону.
— Тут что-то написано. Ты можешь это разобрать? Манкузо взглянул.
— «Остров Адзима Масаки Симцу», — выпалил он триумфально. — Теперь оно у нас в руках, расположение командного центра Сумы. Все, что осталось сделать, — это сравнить береговую линию со спутниковыми фотографиями.
Глаза Питта механически начали рассматривать картину, которую Симцу написал четыреста пятьдесят лет назад с острова, называвшегося тогда Адзима. Остров этот никогда не станет туристским раем. Крутые каменные утесы поднимались прямо из полосы прибоя, никаких признаков пляжа и почти полное отсутствие растительности. Он выглядел пустынным и грозным, мрачным и неприступным. Не было никакой возможности высадиться на него с моря или с воздуха незамеченным. Это была природная крепость, а Сума, несомненно, сильно укрепил ее против любых попыток нападения.
— Проникнуть внутрь этой скалы, — задумчиво сказал Питт, — будет практически невозможно. Кто бы ни пытался сделать это, он наверняка умрет.
Выражение торжества на лице Манкузо вдруг исчезло.
— Не говори так. Даже не думай так, — пробормотал он.
Питт взглянул горному инженеру в глаза.
— Почему? Проникновение в командный центр — не наша задача.
— Но вот в этом-то ты и ошибаешься. — Манкузо устало стер пот со лба. — Теперь, когда группы «Хонда» и «Кадиллак» вышли из игры, у Джордана не осталось иного выбора, как послать туда тебя, меня и Джиордино. Подумай об этом.
Питт подумал и понял, что Манкузо прав. Сейчас это стало совершенно ясно. Хитрый Джордан держал их троих в резерве для тайной операции по нападению на построенный Сумой командный центр взрыва ядерных бомб.
Глава 38
Президент смотрел на открытое досье, лежавшее у него на столе. Лицо его было мрачно, когда он поднял глаза от документов и посмотрел на Джордана.
— Они и в самом деле намерены взорвать эти штуки? Это не блеф?
Джордан выглядел бесстрастным, когда кивнул в ответ.
— Они не блефуют.
— Это немыслимо.
Джордан не ответил, но дал президенту время собраться с мыслями. Этот человек, казалось, никогда не менялся. Он выглядел точно так же, как в тот день, когда Джордану представили новоизбранного сенатора от штата Монтана. Та же самая стройная фигура, яркие голубые глаза, та же самая любезность, и доброжелательность. Невероятная власть никогда не тяготила его. Он был вежлив и сердечен с обслуживающим персоналом Белого дома и редко забывал поздравить с днем рождения кого-либо из окружавших его людей.
— Что-то не похоже, чтобы мы окружили их острова флотом, готовым к вторжению, избави Боже.
— Они стали проявлять подозрительность из-за того, что отношение к ним мирового общественного мнения внезапно изменилось к худшему, — сказал Дональд Керн. — После того, как Китай и Россия бросились в объятия демократии, страны Восточного блока стали независимыми, Южная Африка провела свободные выборы, а Ближний Восток чуть булькает на слабом огне, все внимание оказалось приковано к Японии, развивающейся слишком быстро и достигшей слишком многого.
— Их экономическая агрессивность не всегда смягчается ловкостью. Чем больше рынков они завоевывают, тем более твердолобыми становятся.
— Но их нельзя осуждать за то, что они пытаются сделать мировую экономику такой, какою хотят ее видеть, — сказал Джордан. — Их деловая этика отличается от нашей. Они не видят ничего предосудительного в том, чтобы использовать коммерческую конъюнктуру и извлекать выгоду из слабостей своих контрагентов, независимо от эмоций, провоцируемых таким поведением. Единственным преступлением в их глазах являются попытки противодействия их систематическому продвижению. Честно говоря, в своей внешней торговле после второй мировой войны мы вели себя точно так же.
— Я не могу спорить с вами, — уступил президент. — Немногие из лидеров нашего бизнеса, как в прошлом, так и в настоящее время, могли бы рассчитывать на то, что их признают святыми.
— Конгресс и страны Общего рынка склонны всерьез противодействовать экспансии японского бизнеса. Если они проголосуют за торговое эмбарго и национализацию японских корпораций, Токио попробует поторговаться, но Сума и его дружки твердо решились на реванш.
— Но угрожать ядерной смертью и разрушением…
— Они стараются выиграть время, — объяснил Джордан. — Их Всемирный коммерческий трест является лишь частью более широкого плана. Японцы живут в ужасных условиях перенаселенности. Сто двадцать пять миллионов человек на клочке суши размером с Калифорнию, причем большая часть этой суши слишком гориста, чтобы на ней можно было жить. Их неафишируемая долговременная цель состоит в экспорте миллионов их наиболее хорошо образованных граждан в другие страны и создании колоний, сохраняющих лояльность и тесные связи с метрополией. Именно так обстоит дело в случае Бразилии, и то же самое происходит с Соединенными Штатами, если учесть их массовую иммиграцию на Гавайи и в Калифорнию. Японцы одержимы идеей выживания, и, в отличие от нас, они планируют вперед на десятилетия. Посредством торговли они строят огромное глобальное экономическое сообщество с японскими традициями и культурой в качестве связующего звена. То, чего не понимают даже они, — что Сума намерен стать исполнительным директором этого сообщества.
Президент снова взглянул на досье.
— И он защищает свою преступную империю, стратегически подкладывая ядерные бомбы в другие страны.
— Мы не можем винить в этом японское правительство или огромное большинство японского народа, — заявил Джордан свое мнение. — Я твердо убежден, что премьер-министр Дзансиро был введен в заблуждение и обманут Хидеки Сумой и его картелем промышленников, финансистов и лидеров преступных группировок, которые тайно создали ядерный арсенал и затем на его основе разработали Проект «Кайтен».
Президент раскрыл карты.
— Может быть, мне следует назначить встречу с Дзансиро и проинформировать его об открытиях, сделанных нашей разведкой?
Джордан покачал головой.
— Я не советую делать это сейчас, сэр. По крайней мере следует отложить это до тех пор, пока мы не получим шанс поразить Проект «Кайтен» в самое сердце.
— Когда мы встречались с вами прошлый раз, вы еще не знали, где находится командный центр.
— Новая информация приблизила нас к этой цели.
Президент посмотрел на Джордана с еще большим уважением. Он понимал своего главного собирателя разведданных, его преданность своей стране, долгие годы службы, начавшейся еще тогда, когда он только что кончил школу и уже начал тренироваться для участия в оперативной работе. Президент также заметил, чего стоили Джордану эти годы невероятного перенапряжения. Джордан то и дело глотал таблетки «Маалокс», одну за другой, словно это была воздушная кукуруза.
— Вы знаете, где должны быть размещены заминированные автомобили для их подрыва?
Керн ответил.
— Да, сэр, одна из наших групп нашла план, прослеживая отгрузку автомашин. Инженеры Сумы создали дьявольский сценарий хорошо продуманной катастрофы.
— Я полагаю, что они будут запаркованы в густонаселенных районах, чтобы убить как можно больше американских граждан.
— Ничего подобного, господин президент. Они будут стратегически размещены с целью минимизировать людские потери.
— Вы меня поставили в тупик.
— По всей территории Соединенных Штатов и по всему индустриальному миру, — проинформировал Керн, — автомобили будут размещены в узлах равномерной сетки в безлюдных районах таким образом, чтобы их одновременный подрыв вызвал электромагнитный импульс на почве, который поднимется в атмосферу. Это породит цепную реакцию типа зонтика, который перекроет каналы связи со всемирной спутниковой системой коммуникаций.
— Все телефонные, телевизионные и радиосети просто перестанут существовать, — добавил Джордан. — Федеральное и местные правительства, военные штабы, полицейские участки, пожарные службы, медицинская помощь и весь транспорт прекратят работу, поскольку они не могут действовать без средств связи.
— Мир без коммуникаций, — пробормотал президент. — Это немыслимо.
— Дело обстоит еще хуже, — зловеще продолжал Керн. — Намного хуже. Вы знаете, конечно, господин президент, что случится, если помахать магнитом рядом с компьютерным диском или кассетой с магнитофонной лентой.
— Все записи будут стерты.
Керн медленно кивнул.
— Электромагнитный импульс от ядерных взрывов делает то же самое. На тысячи миль вокруг каждого взрыва память каждого компьютера будет полностью стерта. Кремниевые микросхемы и транзисторы, становой хребет нашего современного компьютеризованного мира, беззащитны против импульса, распространяющегося по электрическим и телефонным сетям и антенным устройствам. Все, что сделано из металла, проводит электромагнитный импульс, от трубопроводов до рельс, от радиорелейных башен до стальных каркасов зданий.
Президент смотрел на Керна с изумлением.
— Мы говорим о полном хаосе.
— Да, сэр, о полном крахе в масштабах страны с катастрофическими последствиями, которые невозможно будет преодолеть. Любые записи, когда-либо запрограммированные в памяти компьютеров банками, страховыми компаниями, медицинскими учреждениями, гигантскими корпорациями, малыми предприятиями, супермаркетами и небольшими магазинами — этот список можно продолжать до бесконечности, — будут уничтожены, как и все хранимые научные и технические данные.
— Все диски, все ленты?
— В каждом доме и офисе, — сказал Джордан.
Керн продолжал смотреть на президента, чтобы еще больше усилить впечатление от своего мрачного комментария.
— Любая компьютерная электроника, в которой используется память, а к ней относятся системы зажигания и подачи топлива современных автомобилей, управление дизелями локомотивов, самолетные системы управления полетом, — все это перестанет функционировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64