— Не обижайся, — негромко начал разговор Сергей Максимович, едва мы прошли за колючую проволоку. — Наши отношения, сам должен понимать, ни к чему афишировать. Сейчас я — вроде следователя прокуратуры. Для беседы отведено не больше десяти минут. — Майор сожалеюще причмокнул и продолжил обычным тонким голосом, совершенно не похожий на недавний командный. — Да, здесь, кроме отвалов грунта и полтора десятка уложенных фундаментных блоков, осматривать нечего. Если сюда и проникнет вражеский разведчик — пожива для него небольшая. Что для меня приготовил? Только, прошу, одни факты, голые, без штанишек и распашонок.Неуклюжая шутка сняла с меня напряжение, расковала и мозги, и язык. Я выложил майору все свои новости. Постарался подать их «без штанишек и распашонок». Но, кажется, не получилось — кое-что пришлось немного подкрасить, о некоторых деталях умолчать. В частности, о разговоре с Ольгой. Прошелся мимоходом, не без этого, но в глубь наших с ней отношений не вдавался.Малеев не перебивал, даже не морщился.Я завершил свою исповедь. С десяток шагов вокруг первого котлована мы прошли молча.— Постараюсь подытожить. Если что не так, разрешаю перебить и внести исправления. Итак, капитан Сережкин ухаживает за секретчицей. Можно предположить, что ухаживание переросло во что-то большее… я не ошибаюсь?— Мне кажется, что они… живут, — неловко промямлил я.— Близкие отношения у них начались после того, как капитан после танцев проводил Гордееву домой…. Кстати, Екатерина Анатольевна красивая женщина?— Толстая, рыхлая, лицо в оспинках, нос картошкой. Короче, ходячая уродина…Описывая Гордееву, я вызвал в памяти образ этой немолодой уже женщины, толстой, с отвисшей, несмотря на все ее ухищрения, грудью, обширным животом и мощными бедрами. Глаза, под выщипанными бровями, всегда усталые, припухшие, короткая стрижка совсем не сочетается с отвисшими щеками и ярко накрашенными губами. Все это в совокупности лично у меня вызывало брезгливое чувство. По моему мнению, именно так должна выглядеть проститутка, уставшая от страшного обезьяньего существования, но не потерявшая надежду отказаться от него. О какой красоте можно вести речь?Приблизительно так я и высказался, расшифровав слово «уродина».Майор рассмеялся:— Да ты — поэт! Так расписал свою знакомую, что у меня мурашки по коже… Понятно. Значит, в этой женщине Сережкин видел не объект любви, а… Впрочем, разные бывают вкусы… Продолжим. Ты уверен, что вчера вечером капитан не ушел вместе с секретчицей, а следил за ней? Ведь со стороны можно легко ошибиться.Малеев, как никто другой из моих знакомых, умел ставить четкие ударения на определенном слоге. Не голосом, не жестами — самой конструкцией предложения. Причем выделяемое слово обязательно завершало фразу. Или начинало ее. В данном случае: «следил»…Я придирчиво, за шагом шаг, проанализировал вчерашнюю сцену. Ответил утвердительно: «Да, следил!». Майор удовлетворенно махнул рукой. Будто поставил точку на исследуемом вопросе.— Пойдем дальше. Сегодня утром милицейский патруль обнаружил на окраине поселка труп женщины. При ней не было ни документов, ни денег. Жильцы соседнего дома опознали в ней Екатерину Анатольевну Гордееву. Задушена. Судя по всему, накинули сзади шнурок, и затянули его. Действовал опытный убийца… Непонятно, почему он не укрыл труп — видимо, помешали.Я остолбенел. До этого момента надеялся, что секретчица жива. Мало ли что: загуляла у друзей, осталась ночевать у случайного любовника и проспала, поехала к родственникам в соседний поселок и опоздала на автобус.Неужели убийца — Сережкин? Какую цель он преследовал? По-моему, если командир роты — вражеский лазутчик, который охотится за документами, укрытыми в нашей «секретке», то ему выгодней использовать Гордееву для их похищения, нежели убивать ее…Впрочем, этот вопрос я уже анализировал. Не стоит повторяться. Одно не ясно — почему Сережкина еще не арестовали? Вон он прогуливается рядом с работающим взводом, активно шевеля пальцами, будто ругаясь.— Это тебе — для сведения … Пойдем дальше…А куда двигаться дальше? Гибель Гордеевой — будто тупик, в конце которого копошится убийца. Остается мелочевка — взять его за шиворот и вытащить на всеобщее обозрение.— … какой праздник отмечали мастер с инструктором? День рождения? Знакомство? Начало совместной работы?— А какой праздник нужен для выпивох? — возразил я. — Решили мужики «вздрогнуть», а уж найти повод — чепуховое дело. Как выразился Курков: «Во внерабочее время не запрещается…»И вдруг я замолк. Так зубы сжал — в висках заломило. Какой же я простофиля! Ведь поутру, когда мы встретились возле «секретки», ни от мастера, ни от инструктора спиртным не пахло. Конечно, мой опыт в этом вопросе минимальный, еще не наработанный, но после пьянки в ознаменование сдачи отчетов от того же Дятла несло, будто из пивной бочки. А сегодня от мастера и инструктора — ничегошеньки.Высказал свои сомнения майору.— Интересно, — улыбнулся тот. Кажется, отнёсся к моему открытию более чем хладнокровно. — Может быть, лавровым листочком зажевали? Или парой зернышек кофе?.. Ладно, возьмем на заметку… Что выведал все же у Ольги? Что-то ты все остальное расписываешь, будто художник — холст, а тут скупишься на краски. Подозрительно.Въедливый попался «инструктор»! Казалось бы, зачем ему мои отношения с девушкой? Тем более все, что его может заинтересовать, я изложил. Ковыряется, будто курица в навозе, выискивая жирных червей. Но я ему не навоз, а Оленька — не червяк!— Ничего особенного Куркова не сказала. Женские, мол, секреты, выискивать которые мужикам стыдно… После призналась: чужая, дескать, тайна…— Что думаешь?Интересный человек этот Малеев! То подавай ему голые факты, то обязан над ними думать… Ничего я, дорогой сыщик, не обязан! Обычный сексот, стукач, филер с двумя извилинами и замороженным языком…Но если вдуматься, о каких «женских тайнах» упомянула Ольга? Может быть, просто кокетничала, набивала себе цену? Если так — ничем она от Светки Курагиной не отличается. Шило на мыло менять — только время терять. Уж лучше примириться с учительницей — там все налажено, все обговорено, не нужно ни ухаживаний, ни комплиментов.Крамольная мысль скользнула по поверхности сознания и исчезла. Под ней росла и крепла другая: к Светке возврата не будет, ибо все заслонила мне Ольга, Оленька…— Почему не отвечаешь? — строго спросил Малеев. — Или вопрос непонятен? Могу задать его в расширенной форме… Что ты думаешь по поводу женских тайн, о которых заикнулась дочь Куркова? Что, по-твоему, она имела в виду?.. Теперь ясно?— Ясно! — огрызнулся я со злостью. — Разобраться нужно, — успокоился и попытался уклониться от прямого ответа. — Разговор с ней был мимолетный, не конкретный… Вполне возможно, что девушка просто пококетничала…— Вот как? — удивился майор. — Ну что ж, кокетство — самое опасное женское оружие. Многих убивает наповал…— Кто же у нас теперь будет заведовать «секреткой»? — поторопился я отвести беседу на более безопасную тему. — Работать же нужно…Майор насмешливо улыбнулся моей наивности, но ответил максимально серьезно:— В твоем сообщении имеются свои узелки, которые нам еще предстоит развязать. Хорошо еще, что для тебя у нас нет секретов. Ни мужских, ни женских. Поэтому выдаю новую порцию информации. Слушай внимательно. Только что из кабинета начальника участка я разговаривал по телефону с подполковником Анохиным… Как вы его прозвали, хулиганы? «Кругомарш», да?.. Ладно, ладно, шучу, — нетерпеливо взмахнул он рукой, когда я начал оправдываться. — Первый узелок. Подполковник проинформировал, что на должность вашей секретчицы подобрана другая женщина… Что-то больно уж оперативно в управлении решили очень даже нелегкий вопрос… Скажи, пожалуйста, вы с Семыкиным ходатайствовали о замене Гордеевой? Может быть, жаловались на нее?Я недоуменно пожал плечами. Такого разговора не было, да и не могло быть. Только и дел нам с Дятлом контролировать работу «секретки» и следить за моральным обликом Гордеевой. Вполне хватает стройки, механизации, автотранспорта, обеспечения стройматериалами, техники безопасности. Нагрузи столько на ишака — сдохнет, а ведь мы с Дятлом нормальные люди, с человеческими нервами и сердцами, а не ишаки.— Значит, жалоб не было, — прокомментировал майор мое молчание. — Откуда тогда подполковнику Анохину известно о несоответствии Гордеевой занимаемой должности… Следующий узелок. Подполковника нисколько не удивила гибель сотрудницы. Он только пообещал ускорить назначение новой… для сведения. Я воспротивился этому назначению. «Секреткой» станет заведовать старшина сверхсрочной службы Рюмин. Это наш человек. Я его уже проинструктировал… А вот твой начальник мне теперь… как бы это выразиться?…. не ясен… Третий узелок. Что за таинственные отношения были между Гордеевой и дочерью Куркова? В чисто женские я не верю. Передаточная инстанция между инструктором и секретчицей? Вряд ли… Тут необходимо сильно думать и думать… Четвертый. Постарайся сблизиться с капитаном Сережкиным…— Разве его не арестуют?— За что? Пока ничего не доказано, все расплывчато, будто в тумане… Узнай, где капитан был и чем занимался прошлой ночью. Мы уже узнали, что в казарме его не было. Для нас это очень важно… Кстати, где работала до перевода на ваш участок Екатерина Анатольевна? Мы это выясним, конечно, по своим каналам, но, может быть, тебе известно кое-что.Внутри у меня похолодело. Вспомнил: Гордеева работала на Школьнинском участке у Сиюминуткина. Так же, как Валера Сичков…Совпадение?— Интересный факт, — отметил Малеев, но так равнодушно, что я понял: ничего интересного в моем сообщении он не нашел. — Итак, вместо запланированных десяти минут мы с тобой проболтали полчаса… Ну, да не важно — за это время ты показал мне все четыре котлована, провел вдоль ограждения… Никто не заподозрит, что разговор у нас шёл не о стройке…В конторе меня ожидал Дятел. Ему до фени, до сгоревшей электролампочки экскурсионные мои обязанности — прибыл вагон с деталями сборной казармы, которую мы намереваемся возвести для постоянной конторы. Проверить комплектность — моя святая обязанность, организовать разгрузку и складирование новая обязанность Сичкова… 4 Мои родители считали, что их сын должен быть обязательным человеком и всячески старались развить во мне эту черту характера. Пообещал — выполни, не юли, не пытайся оправдаться даже перед самим собой. Кое-что у них получилось. Честно признаться, я горжусь своими «достижениями» в этой области.Поэтому, дав майору Малееву обещание вплотную заняться командиром роты и выудить из него интересующие «особистов» сведения, я принялся мысленно строить план «операции». План рождался в муках. Дело в том, что капитан интересовал меня постольку поскольку. Значительно в большей степени мне хотелось разобраться со старшим лейтенантом Родиловым. Тем более, что на память пришло давнишнее его стремление узнать о назначении объекта Б-прим.Совместить два подобных «расследования» в одно — не так уж и просто.Почему меня заинтересовал Сиюминуткин? Первое вам уже известно: попытка проникнуть за занавес секретности… Второе: Гордеева и Сичков до перехода на особый участок работали на Школьнинском… Совпадение либо продуманное внедрение агентуры?Кажется, у меня начала проявляться интуиция опытного сыщика!Несколько дней ходил сам не свой. Работая в котловане с нивелиром, инструктируя мастеров либо Куркова, я никак не мог отделаться от давящей на сознание мысли: как мне поступить с Сережкиным и Родиловым, как умудриться разобраться сразу с двумя подозреваемыми. Даже головная боль появилась.Судьба смилостивилась и помогла мне.— Сиюминуткин приглашает нас на свой юбилей, провозгласила она голосом командира роты. — В субботу назначено. Поедешь?От радости и удачи запершило в горле. Проскрипел только: «Да, поеду». Капитан тоже обрадовался — кажется, ему очень уж не хотелось ехать на юбилей одному. Он вообще был компанейским мужиком, что называется, душой общества. Скорее всего, потому, что Виктору была необходима аудитория, перед которой он мог сколько угодно фокусничать, изощряться в казарменных остротах.Вот и сейчас он принялся заливаться соловьем.— Поехал я проведать свой четвертый взвод. Молодняк, новобранцы, еще не освоились, не закалились. Строит взвод гарнизонный детсад в Школьнинске, предстоит начать работы на штабе полка. Мастером там — деваха, недавно вылупившаяся из института. Что грудки, что ножки — загляденье, посмотришь — враз почуешь мужской аппетит.О женских прелестях Сережкин способен говорить сутками. Без перерыва на завтрак-обед-ужин и даже — сон. Причем со знанием дела, с причмокиваниями и подмигиваниями.Противно!Я уткнулся в чертежи, выжидал, когда завершится эта возвышенная песнь в честь женских прелестей. Через полчаса понял: не дождусь.— Что же произошло с Родиловым?Сережкин умолк, вперив в меня удивленный взгляд. Причем тут Сиюминуткин, если речь шла о сексуальных способностях девахи-мастера?Потом расхохотался, аккомпанируя смеху нервными подергиваниями рук.— Здорово ты меня поддел! Молоток паря! Одно слово — Баба-Катя!— Не одно слово, а два, — невежливо перебил я весельчака. — Причем слова — не самые умные. Лучше расскажи, как встретился с Родиловым.— Ладно, не злись. Я ведь не хочу тебя обидеть… Как с Сиюминуткиным повстречался? Обычное дело. Проверил я, значит, размещение взвода, снял пробу с обеда, то да се — как всегда. Пошел к детсаду, а там Сиюминуткин долбает эту самую деваху — пыль столбом. Увидел меня, оставил мастерицу в полу разобранном состоянии и рвет когти к новой жертве. Солдаты, видишь ли, плохо трудятся. Я ему в лоб — как командуете, так и получаете. По нарядам выводишь ерунду паршивую, а стремление имеешь, чтобы тебе отплатили добром? Не выйдет… Короче, |разложил начальника участка по всем правилам армейского устава. Без матерщины и рукоприкладства. Понял Родилов, что меня так просто на фу-фу не возьмешь и завертелся юлой. Чуть не облизывает. «Приезжай, друг, на мой юбилей — двадцать пять стукнуло, четверть века, не отметить — грех на душу принять непростительный». Как думаешь, почему он лезет в друзья к командиру роты? — Не дождавшись моего ответа, капитан поторопился ответить сам. — Он же в прошлом месяце часть нарядов взводу задробил. По причине перерасхода фонда заработной платы. А мне чихать на все его перерасходы… Вот и крутится вокруг меня хитрец…— С тобой все ясно, а я, с какого боку?Сережкин, который вознамерился хотя бы заочно «выпороть» начальника Школьнинского участка, растерянно замолчал. Своим неожиданным вопросом я будто выбил из седла скачущего во весь опор всадника.— Ты?.. А я откуда знаю? Когда прощались-целовались, Сиюминуткин попросил передать тебе от его имени приглашение на торжество… Дескать, пригласи, дорогой друг, Бабу-Катю и Валеру Сичкова. Дорогие они люди моему двадцатипятилетнему сердечку…Невероятная удача! Сиюминуткин, Сичков и Сережкин станут хороводиться, а я со стороны поглядывать да слушать их сюсюканье. Авось, удастся выдернуть из дружеской беседы один-два важных факта. Недаром же влез в заношенную шкуру сексота!Странно, но новое мое звание «сексота» — или должность на общественных началах, до сих пор не могу разобраться, — перестало вызывать раздражение. Притерся, что ли, привык? Или ощутил вкус подглядывания да подслушивания когда перебираешь уловленное, анализируешь факты, раскладываешь их по полочкам и ящичкам? Трудно сказать, то или другое, но постепенно я увлекся обязанностями сыщика, научился находить в них нечто интересное.Вот и сейчас словно рентгеновскими лучами старался просветить командира роты.— Значит, Сиюминуткин пригласил тебя, пытаясь оправдать допущенную несправедливость к четвертому взводу?— Хватил ты, Дим! Все значительно проще. Одного взвода Школьнинскому участку маловато, пытается заручиться моим согласием перекинуть еще один. Конечно, это решает подполковник Анохин, но мнение командира роты обязательно спросят…С Родиловым все ясно — зацепиться не за что, надеюсь, крючок найдется во время празднования юбилея. Теперь следует начать выполнять поручение Малеева. Так сказать, сделать первый щипок.— Вот ты, Витька, взахлеб рассказываешь о мастере-девице. Что-то не могу понять одного: с Катькой-секретчицей ты завязал, что ли?Сережкин распахнул рот, взмахами рук и движениями пальцев изобразил полное недоумение.— Она же померла… Ты ведь в курсе…— Слышать-то слышал, но все равно — твое знакомство с мастерицей состоялось, когда Катька еще была жива. Вы что с ней разбежались?Ага, забегал шутовскими глазками, заиграл пальцами сигналы тревоги. Кажется, я нащупал самый больной мозоль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26