Продажные менты, которые сейчас шлют нам малявы? Или настоящие сыщики, которых не купишь? Дешевых сявок мы передушим, а такие, как вы, просто необходимы… Не откажетесь, — отмахнулся он от негодующего взгляда Гошева. — Платить будем столько, что потонете в «капусте», коттеджей да вилл понастроите на Средиземном море, баб-давалок прибомбите самых красивых да сдобных…
— Шутить изволите, господин Костыль! — рассмеялся я. — Прежде всего, власть вам не захватить…
— Прости, батя, но недоумок ты дерьмовый, а не сыщик. Думаешь, президентом станет вор в законе? Нет, я еще не сбрендил, чтобы поверить в это… Просто президентом станет наш человек. Купленный… Вот и все… Скажи, кто сейчас правит на зонах? Вертухаи? Все они — наши шестерки. Власть — у воров в законе… Неизвестно, кто там парится: мы или менты?… А кто отращивает задницы в вашем парламенте? Опять же, купленные нами депутаты… А у кого мы покупаем оружие? У ваших офицеров… Скажешь, нет?
— Какая же это власть воров? Перережете глотки друг другу. Как ты и Ухарь.
— Ваш Ухарь — падла вонючая, козел безмозглый. Куда денется — подчинится. Откажется — замочим. Сами не справимся — вы поможете… Ох, и устал же я от вас! Где там продажный ваш доктор? Пусть вколет мне этакое… — он неопределенно пошевелил пальцами.
— Закончим разговор — вколят, — пообещал Гошев.
— Разве базар не кончен? — искренне удивился Костыль. — Ах, да… Вот, что, менты, слушайте внимательно. Сейчас вы меня отпускаете, а завтра на вашем счету в Сбербанке появится по тридцать миллионов деревянных… Годится или мало? Боитесь, что смоюсь? Не бойтесь, не забывайте, что я коронован…
— Взятки не берем…
— Ништяк. Вы откажетесь — прокурор возьмет, со следователем поделится. Ваш начальник управления от капусты не откажется… Устал я, отправляйте на хату, чифирнуть желаю…
— Разговор не окончен. Встретимся позже — в изоляторе
37
Брать Ухаря решили на площадке перед больницей. Опасно, не без этого, но окружить банду в другом месте — маловероятно. Помещения первого этажа освободили от больных и обслуживающего персонала. Вместо них — омоновцы.
Десять утра. Ухаря нет. Неужели его оповестили об опасности? Те же продажные сотрудники угрозыска, о которых упоминал Костыль? Сколько трудов положено, сколько людей задействовано и все зря?
Но Ухарь появился.
Когда служба внешнего наблюдения доложила о приближении бандитских автомашин, мы с Гошевым подошли к окну. Оно выходило на главный фасад в центре здания.
На площадку въехали четыре иномарки. Из трех выскочили крепкие парни в пятнистой униформе. Под широкими блузами спрятаны, конечно, короткоствольные автоматы. Охрана вора в законе. Из четвертой машины медленно выбрался прекрасно одетый господин с небольшой бородкой и солидным брюшком.
Никогда не скажешь, что перед нами — вор в законе, лидер крупной криминальной группировки. Банкир, предприниматель — да, похож; бандит, преступник — ни за что.
Некоторое время Ухарь постоял, позевывая. Выжидал, пока охрана не осмотрится, не убедится в полной безопасности своего босса. Наконец медленно двинулся по лестнице к входным дверям.
Гошев взял со стола рупор. Старинный, добротный «прибор», раньше через него командовали колоннами демонстрантов.
— Внимание! Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Приказываю сложить оружие!
Из переулка неуклюже выполз бронетранспортер, перекрыв дорогу. Со всех сторон — из подъезда, из-за кустов, окаймляющих здание больницы, выскочили с автоматами в руках бойцы ОМОНа. В окнах первого этажа — они же.
Замешательство. Охранники переглядываются, следят за боссом. Сопротивление, действительно, бесполезно. Бежать некуда — пути отхода перекрыты.
Ухарь с неподражаемым изяществом достал из кармана небольшой пистолет и положил его на ступеньку лестницы. Сделал шаг назад и с улыбкой остановился, скрестив на брюшке пухлые руки. Ваше приказание выполнено, что еще от меня требуется?
Свита последовала примеру вожака. На ступеньки полетели автоматы, пистолеты, ножи. Омоновцы отводили пленников в сторону, обыскивали, надевали наручники.
К Ухарю направились двое оперативников. Один из них на ходу готовил «браслеты»…
И вдруг произошло событие, которого никто не ожидал. Из подъезда больницы выскочил рослый парень с безумными глазами. Больничный халат — нараспашку, бинты на ногах развязались и подметают асфальт.
— Убийца! Падло вонючее! Бандит! Вот тебе за Мариам — получай!
Остановить Фарида не успели. Он подскочил к Ухарю, размахнулся и вонзил прямо в сердце вора длинный нож. Вогнал по самую рукоять…
Потом протянул навстречу бегущим оперативникам руки…
38
Операция завершена. Без перестрелки и крови, если не считать убийства Ухаря. Делать в больнице мне больше нечего. Рядом с подъездом ожидает вызванная по рации оперативная машина.
Но я не тороплюсь, и Николай понимает меня.
Вместе мы заходим в пустую палату. Только возле первой кровати сидит в каталке умытый и причесанный Гена. На нем — выходной костюм, даже галстук повязан.
Рядом с ним — начальник отделения. У обоих — грустные лица. А у Федора Ивановича — с оттенком вины.
За калекой никто не приехал.
Молча пожимаем руку Гены, потом через силу выговариваем ободряющие слова… Жена, дескать, задержалась, приедет попозже. Говорим и не верим в сказанное. Похоже, и Гена тоже не верит.
Попрощавшись, выходим в коридор.
— В госпиталь? — полувопросительно, полу утвердительно говорит Николай. — Палата вас ожидает…
— Никакой госпиталь мне не нужен, — резко обрываю я капитана. — Только домой! По самое горло сыт твоими больницами…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Шутить изволите, господин Костыль! — рассмеялся я. — Прежде всего, власть вам не захватить…
— Прости, батя, но недоумок ты дерьмовый, а не сыщик. Думаешь, президентом станет вор в законе? Нет, я еще не сбрендил, чтобы поверить в это… Просто президентом станет наш человек. Купленный… Вот и все… Скажи, кто сейчас правит на зонах? Вертухаи? Все они — наши шестерки. Власть — у воров в законе… Неизвестно, кто там парится: мы или менты?… А кто отращивает задницы в вашем парламенте? Опять же, купленные нами депутаты… А у кого мы покупаем оружие? У ваших офицеров… Скажешь, нет?
— Какая же это власть воров? Перережете глотки друг другу. Как ты и Ухарь.
— Ваш Ухарь — падла вонючая, козел безмозглый. Куда денется — подчинится. Откажется — замочим. Сами не справимся — вы поможете… Ох, и устал же я от вас! Где там продажный ваш доктор? Пусть вколет мне этакое… — он неопределенно пошевелил пальцами.
— Закончим разговор — вколят, — пообещал Гошев.
— Разве базар не кончен? — искренне удивился Костыль. — Ах, да… Вот, что, менты, слушайте внимательно. Сейчас вы меня отпускаете, а завтра на вашем счету в Сбербанке появится по тридцать миллионов деревянных… Годится или мало? Боитесь, что смоюсь? Не бойтесь, не забывайте, что я коронован…
— Взятки не берем…
— Ништяк. Вы откажетесь — прокурор возьмет, со следователем поделится. Ваш начальник управления от капусты не откажется… Устал я, отправляйте на хату, чифирнуть желаю…
— Разговор не окончен. Встретимся позже — в изоляторе
37
Брать Ухаря решили на площадке перед больницей. Опасно, не без этого, но окружить банду в другом месте — маловероятно. Помещения первого этажа освободили от больных и обслуживающего персонала. Вместо них — омоновцы.
Десять утра. Ухаря нет. Неужели его оповестили об опасности? Те же продажные сотрудники угрозыска, о которых упоминал Костыль? Сколько трудов положено, сколько людей задействовано и все зря?
Но Ухарь появился.
Когда служба внешнего наблюдения доложила о приближении бандитских автомашин, мы с Гошевым подошли к окну. Оно выходило на главный фасад в центре здания.
На площадку въехали четыре иномарки. Из трех выскочили крепкие парни в пятнистой униформе. Под широкими блузами спрятаны, конечно, короткоствольные автоматы. Охрана вора в законе. Из четвертой машины медленно выбрался прекрасно одетый господин с небольшой бородкой и солидным брюшком.
Никогда не скажешь, что перед нами — вор в законе, лидер крупной криминальной группировки. Банкир, предприниматель — да, похож; бандит, преступник — ни за что.
Некоторое время Ухарь постоял, позевывая. Выжидал, пока охрана не осмотрится, не убедится в полной безопасности своего босса. Наконец медленно двинулся по лестнице к входным дверям.
Гошев взял со стола рупор. Старинный, добротный «прибор», раньше через него командовали колоннами демонстрантов.
— Внимание! Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Приказываю сложить оружие!
Из переулка неуклюже выполз бронетранспортер, перекрыв дорогу. Со всех сторон — из подъезда, из-за кустов, окаймляющих здание больницы, выскочили с автоматами в руках бойцы ОМОНа. В окнах первого этажа — они же.
Замешательство. Охранники переглядываются, следят за боссом. Сопротивление, действительно, бесполезно. Бежать некуда — пути отхода перекрыты.
Ухарь с неподражаемым изяществом достал из кармана небольшой пистолет и положил его на ступеньку лестницы. Сделал шаг назад и с улыбкой остановился, скрестив на брюшке пухлые руки. Ваше приказание выполнено, что еще от меня требуется?
Свита последовала примеру вожака. На ступеньки полетели автоматы, пистолеты, ножи. Омоновцы отводили пленников в сторону, обыскивали, надевали наручники.
К Ухарю направились двое оперативников. Один из них на ходу готовил «браслеты»…
И вдруг произошло событие, которого никто не ожидал. Из подъезда больницы выскочил рослый парень с безумными глазами. Больничный халат — нараспашку, бинты на ногах развязались и подметают асфальт.
— Убийца! Падло вонючее! Бандит! Вот тебе за Мариам — получай!
Остановить Фарида не успели. Он подскочил к Ухарю, размахнулся и вонзил прямо в сердце вора длинный нож. Вогнал по самую рукоять…
Потом протянул навстречу бегущим оперативникам руки…
38
Операция завершена. Без перестрелки и крови, если не считать убийства Ухаря. Делать в больнице мне больше нечего. Рядом с подъездом ожидает вызванная по рации оперативная машина.
Но я не тороплюсь, и Николай понимает меня.
Вместе мы заходим в пустую палату. Только возле первой кровати сидит в каталке умытый и причесанный Гена. На нем — выходной костюм, даже галстук повязан.
Рядом с ним — начальник отделения. У обоих — грустные лица. А у Федора Ивановича — с оттенком вины.
За калекой никто не приехал.
Молча пожимаем руку Гены, потом через силу выговариваем ободряющие слова… Жена, дескать, задержалась, приедет попозже. Говорим и не верим в сказанное. Похоже, и Гена тоже не верит.
Попрощавшись, выходим в коридор.
— В госпиталь? — полувопросительно, полу утвердительно говорит Николай. — Палата вас ожидает…
— Никакой госпиталь мне не нужен, — резко обрываю я капитана. — Только домой! По самое горло сыт твоими больницами…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17