Сьюзен отпрянула. Испуганные, виноватые глаза глянули на него, прося прощения за этот безумный и бессовестный поступок. Но слишком поздно: уже нельзя было остановить Лейта, стиснувшего Сьюзен в объятиях.
— Лейт… — запротестовала она.
— Так это правда. Ты хочешь меня, — тихо сказал он и через секунду ошеломил Сьюзен еще больше, осыпав страстными поцелуями ее волосы. Его руки лихорадочно скользили по изгибам ее спины; он упивался прикосновением, осязанием. Сьюзен чувствовала, что слабеет, заражаясь его трепетом и желанием. — Я не мог уснуть: думал о тебе.
Его пальцы купались в ее волнистых волосах, заставляя ее запрокинуть голову. Глаза его горели диким, лихорадочным огнем.
— Не важно, почему и как. Мы предназначены друг для друга, Сьюзен.
— Ты не должен…
— Молчи…
Его губы слегка коснулись ее губ, и слова замерли у нее на языке.
— ..не говори ничего, — прошептал Лейт. Дыхание его было таким же теплым и соблазнительным, как и его рот. — Давай испытаем это вместе. Позволь, я покажу тебе…
Его губы, сладостные и пугающие, чувствительные и неотразимо убедительные, нежно искушающие, близкие-близкие, неторопливые, посягающие, обладающие, — его губы дразнили ее, заставляли трепетать от волнения, побуждали ответить и вызывали непреодолимую потребность в бесконечном повторении.
В какой момент, каким образом так случилось, что это стало не похоже ни на что, испытанное ею прежде, Сьюзен не смогла бы ответить. Сначала этот поцелуй был как любой из тех, что когда-то дарил ей Брендан. Потом она словно вдруг погрузилась в иное измерение, где вместо ветров бушевали чувства и раздували огонь страсти, который неустанно поддерживал Лейт. Страсти, незнакомой Сьюзен прежде. Страсти, которой ее тело с радостью поддалось, подхватив исступленный танец в бешеном ритме поцелуя, опровергавшего все представления Сьюзен о том, что это такое — поцелуй.
Сьюзен казалось, что ее сознание взорвано. Ответная страсть, пробудившаяся в ней, плясала в крови исступленный шаманский танец. Ее тело, ликуя, отвечало Лейту, изгибаясь, прижимаясь, стремясь навстречу ему и собственному желанию.
Когда он оторвался от ее губ, ее пальцы вцепились ему в волосы, силясь притянуть его назад. Он целовал ее снова и снова. Его руки обнимали ее талию, но вот они спустились ниже, он приподнял ее, прижимая к себе. Она ощущала его крепкие бедра, разгоряченную грудь, твердую, как стена. Сьюзен желала его. Безумно, безнадежно, слепо.
Сьюзен почувствовала, как Лейт распахнул ее халатик. Рука скользнула под тонкий шелк ночной рубашки, легла на ее грудь, сильные пальцы нежно сжимали и гладили мягкую плоть, вызывая сладкий восторг и страстную потребность в новых прикосновениях. Он отпустил ее губы и принялся целовать шею, затем начал спускаться все ниже и ниже. Она изогнулась дугой, купаясь в его страсти. Лишь когда прохладный ночной ветер коснулся лица Сьюзен, крупица здравого смысла проскользнула в ее голове.
Этот мужчина ей не принадлежит. Как бы изумительно все это ни казалось, то, что они делают, — не правильно.
— Лейт… — Она сделала слабую попытку освободиться:
— Пожалуйста… Пожалуйста, остановись.
— Нет…
Это был стон даже не желания, а любовного голода.
— Пожалуйста…
— Ты этого не хочешь.
Он обхватил лицо Сьюзен ладонями.
— Не может быть, чтобы ты говорила это всерьез. И я не сверну с полпути теперь, когда знаю…
— Даника…
Это все, что ей удалось сказать, имя другой женщины слетело с губ Сьюзен отчаянным шепотом.
— Я скажу ей. Завтра утром… первым делом.
Сказал как о пустяке, будто это не имело отношения к тому, что происходило между ними здесь и сейчас, как будто ничто не имело значения, кроме сумасшедшего водоворота желания, все еще не выпускавшего их из плена. Ладони его скользнули вниз, обняли ее бедра, он трепетал от желания, не признающего никаких «завтра», вообще ничего, кроме сиюминутной жажды. Он склонился над ней, собираясь взять ее с собой, куда бы их ни унес вихрь страсти, не глядя на время, место и обстоятельства.
Сьюзен почти позволила ему. Ей хотелось утонуть в пробужденных им ощущениях, забыть прошлое и будущее и насладиться мгновением. Лишь в последний момент она оторвалась от него, приложив дрожащий палец к его губам.
— Я не знаю, как это случилось! — выкрикнула она.
— Не думай об этом.
— Я должна.
— Нет.
— Ты обручен с другой женщиной, Лейт.
Лейт вздохнул, неохотно мирясь с тем, что придется отступить, и взглянул на нее с нескрываемой иронией:
— Только потому, что ты была недоступна.
— Как ты можешь так говорить?!
— Это правда.
Она покачала головой, не в силах поверить.
— Ты меня едва знаешь. Ты сам говорил, что Даника — отличная пара для тебя.
Его рот искривился в насмешке:
— Точно, во многих отношениях отличная пара. Но все это ничего не значит по сравнению с тем, что я чувствую к тебе, Сьюзен.
— Нет. — Ее ладони спустились ему на грудь, она отталкивала его, стараясь противостоять все еще сильному искушению. — Все не так просто, Лейт. Слишком много всего завязалось в один узел. Не знаю, почему…
— Неважно, почему, Сьюзен, — со страстной убежденностью настаивал он. — Главное — что мы оба чувствуем это.
— Ты был с Даникой так долго, — возражала она, храбро борясь за то, чтобы хоть немного повернуть его к реальности. Происшедшее между ними начинало казаться чистым безумием. — Как ты можешь вычеркивать ее из своей жизни, как будто она больше не существует?
— Я хочу тебя.
Он говорил искренне, голос его дрожал; и все ее тело пронзало желание.
— В моей душе царит пустота, заполнить которую можешь только ты, не Даника.
— Лейт, ты играешь чужой жизнью. Даника Фейрли любит тебя. Ты дал ей основания надеяться…
— Ты хочешь, чтобы я соблюдал правила чести или чтобы просто поступал честно? Я бы оказал Данике чудовищную услугу, если бы теперь женился на ней.
— Как ты можешь быть так уверен?
— Потому что я уже попробовал, что может получиться у нас с тобой. Я теперь уже не соглашусь на меньшее.
— Это… это только секс.
— Ты так думаешь? Давай испытаем это — и увидим.
На этот вызов ей нечем было ответить. Она сама не понимала, что чувствует, когда находилась с Лейтом. И знала только, что никогда в жизни ничего подобного не испытывала.
— Что бы это ни было, Лейт, оно не может продолжаться, пока ты связан словом, данным Данике. — Она вспомнила, как Даника говорила, что предпочитает честность соблюдению условных правил чести. — Если ты правда веришь в то, что говоришь…
— Я обещаю тебе, что разберусь с Даникой при первой же возможности завтра утром.
Сьюзен с тревогой заглянула ему в глаза: все не может быть так просто. Когда речь идет о чувствах людей, ничто не решается столь быстро и прямолинейно.
— Это чудовищная несправедливость по отношению к Данике.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы смягчить неловкость ситуации для нее, — уверил ее Лейт.
— Все это кажется таким… — Она покачала головой. Сомнения одолевали ее. — Что, если все это только иллюзия? Ты можешь со временем сильно раскаяться, что выбрал меня, Лейт. Я не из твоего мира. Вот с Бренданом…
На этот раз он приложил пальцы к ее губам:
— Тссс…
— Все, о чем я прошу, — это позволить мне заполнить пустоту одиночества, оставшуюся в твоей жизни после того, как он умер. Поверь, я знаю, что делаю.
Его пальцы перебежали от губ Сьюзен к ее волосам, он склонился над ней.
— Не беспокойся ни о чем, — прошептал он. — Я обещаю, все будет хорошо.
Ее губы горели от легчайшего прикосновения его губ, но она заставила себя отвернуться, — Не начинай сначала, Лейт, — хрипло прошептала она. — Я больше не выдержу.
— Ты тоже жаждешь меня. — Он нежно поцеловал ее в висок. — Но если ты хочешь, чтобы я подождал…
Он не договорил, предоставив ей отвечать. Сьюзен была не слишком уверена, что это вопрос времени. Да, она знала, что все произошло слишком быстро. Сьюзен пока не в состоянии была все это осмыслить. Может быть, они преувеличивают серьезность связывающих их чувств, а на самом деле это всего лишь физическое влечение да еще взаимная жалость? Сьюзен была слишком смущена, чтобы ответить определенно. И в это мгновение в наступившей тишине вдруг раздался чужой голос:
— Так вот почему ты сегодня не лег со мной в постель, Лейт!
Язвительная насмешка Даники Фейрли отбросила Лейта и Сьюзен друг от друга с такой силой, словно прямо между ними в пол ударила молния.
— Миссис Форбс, — протянула Даника, — какая же вы ловкая притворщица! Я чуть было не поверила вам.
Глава 10
Сьюзен вспыхнула от стыда, увидев Данику Фейрли, которая остановилась перед стеклянными дверями, ведущими в комнату Эми. Та, видимо, решила во что бы то ни стало немедленно устроить им очную ставку и таким образом отрезала Сьюзен пути к отступлению. В довершение всего, будто нарочно для того, чтобы Сьюзен почувствовала себя совсем уж последней негодяйкой, Лейт подошел и встал плечом к плечу с ней, проявив полное пренебрежение к чувствам Даники.
— Мы со Сьюзен не договаривались о встрече заранее, Даника, — спокойно сказал он. — Это вышло нечаянно. Мне очень жаль, что ты вошла к нам в такой неподходящий момент. Я собирался все рассказать тебе утром.
— Что рассказать, Лейт? — с ледяным презрением в голосе спросила она. — Правду, которую вы оба скрыли, когда я расспрашивала вас о ваших прежних отношениях?
Лейт бросил быстрый вопросительный взгляд на Сьюзен, потом, нахмурясь, посмотрел на свою невесту:
— Когда это ты говорила об этом со Сьюзен?
— Когда мы были в Алис-Спрингсе. Мы с миссис Форбс немного поболтали у нее на кухне.
Она окинула Сьюзен пренебрежительным взглядом:
— Она сквозь зубы врала мне в ответ, что между вами ничего не было — ну абсолютно ничего, кроме официальных разговоров.
— Это была не ложь, Даника. Сьюзен тогда отказалась заводить со мной какие бы то ни было личные отношения. Мы встречались только по делам, ради которых я туда ездил. В связи со смертью Иланы и поисками Эми.
— Но ты хотел ее, — швырнула ему Даника, твердо решившая узнать все до конца.
— Да, я хотел ее. — Лейт не стал избегать прямого ответа. — Но в Алис-Спрингс я отправился не за этим. В то время я был совершенно удовлетворен нашими с тобой, Даника, отношениями. Я не могу объяснить то, что я почувствовал, встретив Сьюзен.
Даника пронзила Сьюзен обвиняющим взглядом:
— Вы знали, что Лейт вас хотел. Вот почему вам было так неуютно, когда я задавала эти вопросы.
— Не приплетай сюда Сьюзен, — раздраженно перебил Лейт. — Она ни в чем не виновата. Даника злобно посмотрела на него:
— Она в этом деле по уши увязла. Я не слепая, Лейт. Сегодня она не сказала тебе «нет».
— Мне очень жаль, мисс Фейрли, — проговорила Сьюзен, сгорая от стыда. — Я знаю, мне нет оправдания. Вы имеете полное право думать обо мне плохо.
— Нет, не имеет! — с яростью возразил Лейт, пронзая взглядом Данику. — Это я хотел узнать, не появится ли для меня надежда теперь, когда Сьюзен лишилась человека, которого любила. Возможность представилась, и я ею воспользовался. Вот и все.
— Спасибо, Лейт, — со злобным удовлетворением сказала Даника. — По крайней мере я знаю, с кем имею дело.
— Не имеешь, — негромко сказал Лейт. — Сегодняшние события все меняют.
— Нет, не меняют.
— Если ты позволишь мне объяснить…
— Я не слепая и не идиотка. Мне не надо ничего объяснять. Она — единственная женщина, которую ты хотел, но не получил, Лейт. Вот из-за чего весь сыр-бор.
Уничтожающий вывод, сделанный Даникой, поразил Сьюзен. В тревожной неуверенности она посмотрела на Лейта. Она так мало знает о нем.
Он качал головой в ответ на слова Даники, но не было сомнения, что он, при его деньгах, фамильном могуществе и красоте, пользуется большим успехом у женщин. Сьюзен вспомнила, с какой самоуверенностью он держался, когда зашел к ней в кабинет после встречи с Бренданом, словно не сомневался, что она согласится выполнить любые его желания. Он не привык получать отказ.
— Ты ошибаешься, Даника, — сказал он мягко, но убежденно. — Все гораздо серьезнее. Я должен просить тебя о расторжении нашей помолвки.
— Ты спятил.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы смягчить неловкость ситуации для тебя. Я понимаю…
— Ты смешон, Лейт, — вставила Даника. — Теперь я понимаю: надо было мне тогда, когда погибла Плана, поехать в Алис-Спрингс вместе с тобой. Несомненно, стресс, который ты тогда переживал, усилился сверх всякой меры после отказа миссис Форбс. Вот почему ты так долго не можешь от этого отделаться. Плюс тот факт, что она превратила себя в запретный плод. Ничто нас так не дразнит, как недоступное, верно?
Ядовитые слова Даники задели Сьюзен за живое. Она так долго мучила себя мыслями о том, что было бы, если бы они с Лейтом Кэрью встретились раньше, чувствуя себя из-за этого виноватой перед Бренданом, как будто уже изменила ему. Ей пришлось бороться изо всех сил, чтобы прогнать эти мысли. И все же с того момента, как Том в пустыне передал ей с рук на руки Эми, больше всего ее мысли занимало одно — предстоящая встреча с Лейтом. Может, правда все это только оттого, что влечение к нему было запретным чувством, долго не находившим выхода?
— Дело не только в этом, — дрогнувшим голосом ответил Лейт.
— Ты явно не успокоишься, пока не проверишь, — уязвила его Даника.
С недоброй усмешкой она смерила взглядом Сьюзен. Шелковый халатик распахнут, тонкая ночная рубашка слишком выразительно облегает фигуру, да еще съехала на одно плечо, приоткрыв грудь. Только когда Сьюзен, спохватившись и сгорая от стыда, поспешно запахнула халатик, Даника снова метнула взгляд на Лейта.
— Ну так давай! — швырнула она ему в лицо. — Уложи ее в постель. И покончим с этим. Валяй, осуществляй свою фантазию — так ты быстрей очухаешься.
— Ради Бога, Даника…
— Если ты думаешь, что я намерена перечеркнуть наше совместное будущее только из-за того, что ты воспылал страстью к другой женщине, — ты глубоко заблуждаешься, Лейт, — в ярости перебила она. — Слишком много сил я уже потратила на это. Если придется подождать чуть дольше — ладно, я подожду. Только не говори мне, что все, что связывает нас, теперь отменяется из-за каких-то дурацких правил чести.
Даника придумала отвратительно грубый выход из положения, но нельзя было не признать ее мужество в борьбе за любимого человека. Сьюзен невольно восхитилась внутренней силой этой волевой женщины, готовой ради намеченной цели презреть даже смертельную обиду и идти дальше. Сьюзен хотелось сказать что-нибудь доброе, как-то смягчить ужасную боль, причиненную Данике не без ее участия, хоть она того и не желала. Но было слишком очевидно, что любое произнесенное ею слово только подольет масла в огонь. Лейт глубоко вздохнул.
— Я знаю, какой это шок для тебя, и понимаю, как ты расстроена, Даника. Поверь, я глубоко сожалею, что тебе…
Она захохотала, грубо, издевательски, опровергая его слова уже одним этим смехом.
— Никакого шока, Лейт. У тебя все на лбу было написано с той минуты, как она сказала, что ее муж умер.
Она с убийственным пренебрежением смотрела на Сьюзен.
— Если он вас так хочет, пусть берет. Пусть перепробует всех женщин, каких ему вздумается, пока мы еще не поженились. Он убедится, что вы ничем не отличаетесь от тех, других, которые у него были раньше. А вы, миссис Форбс, получите возможность сами проверить, много ли вы для него значите.
Гордо вздернув подбородок, она повернулась к Лейту, убежденная, что все эти страстные мечты неизбежно приведут его всего лишь к обыкновенному физическому удовлетворению. И только.
— Когда наконец выбросишь ее из головы, можешь вернуться ко мне. Но заруби себе на носу: с того дня, как мы поженимся, Лейт Кэрью, у тебя будет одна женщина — я!
Это был ультиматум уязвленной и разъяренной женщины, явно пережившей уже немало сомнений насчет того, удастся ли ей удержать около себя человека, за которого она собиралась замуж. Тем не менее, что бы там ни случалось на протяжении их долгого романа, Даника и теперь не собиралась сдаваться без борьбы.
И может быть, она права, уныло подумала Сьюзен. В какой-то точке на этом долгом пути Даника наверняка взвесила все «за» и «против» и все же решила строить будущее совместно с Лейтом, невзирая ни на какие препятствия. Сьюзен была всего лишь еще одним препятствием, от которого предстояло избавиться.
Не удостоив ее больше взглядом, Даника повернулась на каблуках и зашагала прочь, выказав презрительное безразличие к тому, чем займется Лейт в ее отсутствие. Ее атласно-кружевной пеньюар развевался, напоминая Сьюзен о том, что эта дама, из того же мира, что и Кэрью, мира богатых и роскошных людей, идеальная пара для Лейта во многих отношениях. Он сам так сказал.
Захлопнув дверь спальни, Даника подвела эффектную черту под этой сценой, наглядно показавшей всем ее участникам, куда их занесло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Лейт… — запротестовала она.
— Так это правда. Ты хочешь меня, — тихо сказал он и через секунду ошеломил Сьюзен еще больше, осыпав страстными поцелуями ее волосы. Его руки лихорадочно скользили по изгибам ее спины; он упивался прикосновением, осязанием. Сьюзен чувствовала, что слабеет, заражаясь его трепетом и желанием. — Я не мог уснуть: думал о тебе.
Его пальцы купались в ее волнистых волосах, заставляя ее запрокинуть голову. Глаза его горели диким, лихорадочным огнем.
— Не важно, почему и как. Мы предназначены друг для друга, Сьюзен.
— Ты не должен…
— Молчи…
Его губы слегка коснулись ее губ, и слова замерли у нее на языке.
— ..не говори ничего, — прошептал Лейт. Дыхание его было таким же теплым и соблазнительным, как и его рот. — Давай испытаем это вместе. Позволь, я покажу тебе…
Его губы, сладостные и пугающие, чувствительные и неотразимо убедительные, нежно искушающие, близкие-близкие, неторопливые, посягающие, обладающие, — его губы дразнили ее, заставляли трепетать от волнения, побуждали ответить и вызывали непреодолимую потребность в бесконечном повторении.
В какой момент, каким образом так случилось, что это стало не похоже ни на что, испытанное ею прежде, Сьюзен не смогла бы ответить. Сначала этот поцелуй был как любой из тех, что когда-то дарил ей Брендан. Потом она словно вдруг погрузилась в иное измерение, где вместо ветров бушевали чувства и раздували огонь страсти, который неустанно поддерживал Лейт. Страсти, незнакомой Сьюзен прежде. Страсти, которой ее тело с радостью поддалось, подхватив исступленный танец в бешеном ритме поцелуя, опровергавшего все представления Сьюзен о том, что это такое — поцелуй.
Сьюзен казалось, что ее сознание взорвано. Ответная страсть, пробудившаяся в ней, плясала в крови исступленный шаманский танец. Ее тело, ликуя, отвечало Лейту, изгибаясь, прижимаясь, стремясь навстречу ему и собственному желанию.
Когда он оторвался от ее губ, ее пальцы вцепились ему в волосы, силясь притянуть его назад. Он целовал ее снова и снова. Его руки обнимали ее талию, но вот они спустились ниже, он приподнял ее, прижимая к себе. Она ощущала его крепкие бедра, разгоряченную грудь, твердую, как стена. Сьюзен желала его. Безумно, безнадежно, слепо.
Сьюзен почувствовала, как Лейт распахнул ее халатик. Рука скользнула под тонкий шелк ночной рубашки, легла на ее грудь, сильные пальцы нежно сжимали и гладили мягкую плоть, вызывая сладкий восторг и страстную потребность в новых прикосновениях. Он отпустил ее губы и принялся целовать шею, затем начал спускаться все ниже и ниже. Она изогнулась дугой, купаясь в его страсти. Лишь когда прохладный ночной ветер коснулся лица Сьюзен, крупица здравого смысла проскользнула в ее голове.
Этот мужчина ей не принадлежит. Как бы изумительно все это ни казалось, то, что они делают, — не правильно.
— Лейт… — Она сделала слабую попытку освободиться:
— Пожалуйста… Пожалуйста, остановись.
— Нет…
Это был стон даже не желания, а любовного голода.
— Пожалуйста…
— Ты этого не хочешь.
Он обхватил лицо Сьюзен ладонями.
— Не может быть, чтобы ты говорила это всерьез. И я не сверну с полпути теперь, когда знаю…
— Даника…
Это все, что ей удалось сказать, имя другой женщины слетело с губ Сьюзен отчаянным шепотом.
— Я скажу ей. Завтра утром… первым делом.
Сказал как о пустяке, будто это не имело отношения к тому, что происходило между ними здесь и сейчас, как будто ничто не имело значения, кроме сумасшедшего водоворота желания, все еще не выпускавшего их из плена. Ладони его скользнули вниз, обняли ее бедра, он трепетал от желания, не признающего никаких «завтра», вообще ничего, кроме сиюминутной жажды. Он склонился над ней, собираясь взять ее с собой, куда бы их ни унес вихрь страсти, не глядя на время, место и обстоятельства.
Сьюзен почти позволила ему. Ей хотелось утонуть в пробужденных им ощущениях, забыть прошлое и будущее и насладиться мгновением. Лишь в последний момент она оторвалась от него, приложив дрожащий палец к его губам.
— Я не знаю, как это случилось! — выкрикнула она.
— Не думай об этом.
— Я должна.
— Нет.
— Ты обручен с другой женщиной, Лейт.
Лейт вздохнул, неохотно мирясь с тем, что придется отступить, и взглянул на нее с нескрываемой иронией:
— Только потому, что ты была недоступна.
— Как ты можешь так говорить?!
— Это правда.
Она покачала головой, не в силах поверить.
— Ты меня едва знаешь. Ты сам говорил, что Даника — отличная пара для тебя.
Его рот искривился в насмешке:
— Точно, во многих отношениях отличная пара. Но все это ничего не значит по сравнению с тем, что я чувствую к тебе, Сьюзен.
— Нет. — Ее ладони спустились ему на грудь, она отталкивала его, стараясь противостоять все еще сильному искушению. — Все не так просто, Лейт. Слишком много всего завязалось в один узел. Не знаю, почему…
— Неважно, почему, Сьюзен, — со страстной убежденностью настаивал он. — Главное — что мы оба чувствуем это.
— Ты был с Даникой так долго, — возражала она, храбро борясь за то, чтобы хоть немного повернуть его к реальности. Происшедшее между ними начинало казаться чистым безумием. — Как ты можешь вычеркивать ее из своей жизни, как будто она больше не существует?
— Я хочу тебя.
Он говорил искренне, голос его дрожал; и все ее тело пронзало желание.
— В моей душе царит пустота, заполнить которую можешь только ты, не Даника.
— Лейт, ты играешь чужой жизнью. Даника Фейрли любит тебя. Ты дал ей основания надеяться…
— Ты хочешь, чтобы я соблюдал правила чести или чтобы просто поступал честно? Я бы оказал Данике чудовищную услугу, если бы теперь женился на ней.
— Как ты можешь быть так уверен?
— Потому что я уже попробовал, что может получиться у нас с тобой. Я теперь уже не соглашусь на меньшее.
— Это… это только секс.
— Ты так думаешь? Давай испытаем это — и увидим.
На этот вызов ей нечем было ответить. Она сама не понимала, что чувствует, когда находилась с Лейтом. И знала только, что никогда в жизни ничего подобного не испытывала.
— Что бы это ни было, Лейт, оно не может продолжаться, пока ты связан словом, данным Данике. — Она вспомнила, как Даника говорила, что предпочитает честность соблюдению условных правил чести. — Если ты правда веришь в то, что говоришь…
— Я обещаю тебе, что разберусь с Даникой при первой же возможности завтра утром.
Сьюзен с тревогой заглянула ему в глаза: все не может быть так просто. Когда речь идет о чувствах людей, ничто не решается столь быстро и прямолинейно.
— Это чудовищная несправедливость по отношению к Данике.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы смягчить неловкость ситуации для нее, — уверил ее Лейт.
— Все это кажется таким… — Она покачала головой. Сомнения одолевали ее. — Что, если все это только иллюзия? Ты можешь со временем сильно раскаяться, что выбрал меня, Лейт. Я не из твоего мира. Вот с Бренданом…
На этот раз он приложил пальцы к ее губам:
— Тссс…
— Все, о чем я прошу, — это позволить мне заполнить пустоту одиночества, оставшуюся в твоей жизни после того, как он умер. Поверь, я знаю, что делаю.
Его пальцы перебежали от губ Сьюзен к ее волосам, он склонился над ней.
— Не беспокойся ни о чем, — прошептал он. — Я обещаю, все будет хорошо.
Ее губы горели от легчайшего прикосновения его губ, но она заставила себя отвернуться, — Не начинай сначала, Лейт, — хрипло прошептала она. — Я больше не выдержу.
— Ты тоже жаждешь меня. — Он нежно поцеловал ее в висок. — Но если ты хочешь, чтобы я подождал…
Он не договорил, предоставив ей отвечать. Сьюзен была не слишком уверена, что это вопрос времени. Да, она знала, что все произошло слишком быстро. Сьюзен пока не в состоянии была все это осмыслить. Может быть, они преувеличивают серьезность связывающих их чувств, а на самом деле это всего лишь физическое влечение да еще взаимная жалость? Сьюзен была слишком смущена, чтобы ответить определенно. И в это мгновение в наступившей тишине вдруг раздался чужой голос:
— Так вот почему ты сегодня не лег со мной в постель, Лейт!
Язвительная насмешка Даники Фейрли отбросила Лейта и Сьюзен друг от друга с такой силой, словно прямо между ними в пол ударила молния.
— Миссис Форбс, — протянула Даника, — какая же вы ловкая притворщица! Я чуть было не поверила вам.
Глава 10
Сьюзен вспыхнула от стыда, увидев Данику Фейрли, которая остановилась перед стеклянными дверями, ведущими в комнату Эми. Та, видимо, решила во что бы то ни стало немедленно устроить им очную ставку и таким образом отрезала Сьюзен пути к отступлению. В довершение всего, будто нарочно для того, чтобы Сьюзен почувствовала себя совсем уж последней негодяйкой, Лейт подошел и встал плечом к плечу с ней, проявив полное пренебрежение к чувствам Даники.
— Мы со Сьюзен не договаривались о встрече заранее, Даника, — спокойно сказал он. — Это вышло нечаянно. Мне очень жаль, что ты вошла к нам в такой неподходящий момент. Я собирался все рассказать тебе утром.
— Что рассказать, Лейт? — с ледяным презрением в голосе спросила она. — Правду, которую вы оба скрыли, когда я расспрашивала вас о ваших прежних отношениях?
Лейт бросил быстрый вопросительный взгляд на Сьюзен, потом, нахмурясь, посмотрел на свою невесту:
— Когда это ты говорила об этом со Сьюзен?
— Когда мы были в Алис-Спрингсе. Мы с миссис Форбс немного поболтали у нее на кухне.
Она окинула Сьюзен пренебрежительным взглядом:
— Она сквозь зубы врала мне в ответ, что между вами ничего не было — ну абсолютно ничего, кроме официальных разговоров.
— Это была не ложь, Даника. Сьюзен тогда отказалась заводить со мной какие бы то ни было личные отношения. Мы встречались только по делам, ради которых я туда ездил. В связи со смертью Иланы и поисками Эми.
— Но ты хотел ее, — швырнула ему Даника, твердо решившая узнать все до конца.
— Да, я хотел ее. — Лейт не стал избегать прямого ответа. — Но в Алис-Спрингс я отправился не за этим. В то время я был совершенно удовлетворен нашими с тобой, Даника, отношениями. Я не могу объяснить то, что я почувствовал, встретив Сьюзен.
Даника пронзила Сьюзен обвиняющим взглядом:
— Вы знали, что Лейт вас хотел. Вот почему вам было так неуютно, когда я задавала эти вопросы.
— Не приплетай сюда Сьюзен, — раздраженно перебил Лейт. — Она ни в чем не виновата. Даника злобно посмотрела на него:
— Она в этом деле по уши увязла. Я не слепая, Лейт. Сегодня она не сказала тебе «нет».
— Мне очень жаль, мисс Фейрли, — проговорила Сьюзен, сгорая от стыда. — Я знаю, мне нет оправдания. Вы имеете полное право думать обо мне плохо.
— Нет, не имеет! — с яростью возразил Лейт, пронзая взглядом Данику. — Это я хотел узнать, не появится ли для меня надежда теперь, когда Сьюзен лишилась человека, которого любила. Возможность представилась, и я ею воспользовался. Вот и все.
— Спасибо, Лейт, — со злобным удовлетворением сказала Даника. — По крайней мере я знаю, с кем имею дело.
— Не имеешь, — негромко сказал Лейт. — Сегодняшние события все меняют.
— Нет, не меняют.
— Если ты позволишь мне объяснить…
— Я не слепая и не идиотка. Мне не надо ничего объяснять. Она — единственная женщина, которую ты хотел, но не получил, Лейт. Вот из-за чего весь сыр-бор.
Уничтожающий вывод, сделанный Даникой, поразил Сьюзен. В тревожной неуверенности она посмотрела на Лейта. Она так мало знает о нем.
Он качал головой в ответ на слова Даники, но не было сомнения, что он, при его деньгах, фамильном могуществе и красоте, пользуется большим успехом у женщин. Сьюзен вспомнила, с какой самоуверенностью он держался, когда зашел к ней в кабинет после встречи с Бренданом, словно не сомневался, что она согласится выполнить любые его желания. Он не привык получать отказ.
— Ты ошибаешься, Даника, — сказал он мягко, но убежденно. — Все гораздо серьезнее. Я должен просить тебя о расторжении нашей помолвки.
— Ты спятил.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы смягчить неловкость ситуации для тебя. Я понимаю…
— Ты смешон, Лейт, — вставила Даника. — Теперь я понимаю: надо было мне тогда, когда погибла Плана, поехать в Алис-Спрингс вместе с тобой. Несомненно, стресс, который ты тогда переживал, усилился сверх всякой меры после отказа миссис Форбс. Вот почему ты так долго не можешь от этого отделаться. Плюс тот факт, что она превратила себя в запретный плод. Ничто нас так не дразнит, как недоступное, верно?
Ядовитые слова Даники задели Сьюзен за живое. Она так долго мучила себя мыслями о том, что было бы, если бы они с Лейтом Кэрью встретились раньше, чувствуя себя из-за этого виноватой перед Бренданом, как будто уже изменила ему. Ей пришлось бороться изо всех сил, чтобы прогнать эти мысли. И все же с того момента, как Том в пустыне передал ей с рук на руки Эми, больше всего ее мысли занимало одно — предстоящая встреча с Лейтом. Может, правда все это только оттого, что влечение к нему было запретным чувством, долго не находившим выхода?
— Дело не только в этом, — дрогнувшим голосом ответил Лейт.
— Ты явно не успокоишься, пока не проверишь, — уязвила его Даника.
С недоброй усмешкой она смерила взглядом Сьюзен. Шелковый халатик распахнут, тонкая ночная рубашка слишком выразительно облегает фигуру, да еще съехала на одно плечо, приоткрыв грудь. Только когда Сьюзен, спохватившись и сгорая от стыда, поспешно запахнула халатик, Даника снова метнула взгляд на Лейта.
— Ну так давай! — швырнула она ему в лицо. — Уложи ее в постель. И покончим с этим. Валяй, осуществляй свою фантазию — так ты быстрей очухаешься.
— Ради Бога, Даника…
— Если ты думаешь, что я намерена перечеркнуть наше совместное будущее только из-за того, что ты воспылал страстью к другой женщине, — ты глубоко заблуждаешься, Лейт, — в ярости перебила она. — Слишком много сил я уже потратила на это. Если придется подождать чуть дольше — ладно, я подожду. Только не говори мне, что все, что связывает нас, теперь отменяется из-за каких-то дурацких правил чести.
Даника придумала отвратительно грубый выход из положения, но нельзя было не признать ее мужество в борьбе за любимого человека. Сьюзен невольно восхитилась внутренней силой этой волевой женщины, готовой ради намеченной цели презреть даже смертельную обиду и идти дальше. Сьюзен хотелось сказать что-нибудь доброе, как-то смягчить ужасную боль, причиненную Данике не без ее участия, хоть она того и не желала. Но было слишком очевидно, что любое произнесенное ею слово только подольет масла в огонь. Лейт глубоко вздохнул.
— Я знаю, какой это шок для тебя, и понимаю, как ты расстроена, Даника. Поверь, я глубоко сожалею, что тебе…
Она захохотала, грубо, издевательски, опровергая его слова уже одним этим смехом.
— Никакого шока, Лейт. У тебя все на лбу было написано с той минуты, как она сказала, что ее муж умер.
Она с убийственным пренебрежением смотрела на Сьюзен.
— Если он вас так хочет, пусть берет. Пусть перепробует всех женщин, каких ему вздумается, пока мы еще не поженились. Он убедится, что вы ничем не отличаетесь от тех, других, которые у него были раньше. А вы, миссис Форбс, получите возможность сами проверить, много ли вы для него значите.
Гордо вздернув подбородок, она повернулась к Лейту, убежденная, что все эти страстные мечты неизбежно приведут его всего лишь к обыкновенному физическому удовлетворению. И только.
— Когда наконец выбросишь ее из головы, можешь вернуться ко мне. Но заруби себе на носу: с того дня, как мы поженимся, Лейт Кэрью, у тебя будет одна женщина — я!
Это был ультиматум уязвленной и разъяренной женщины, явно пережившей уже немало сомнений насчет того, удастся ли ей удержать около себя человека, за которого она собиралась замуж. Тем не менее, что бы там ни случалось на протяжении их долгого романа, Даника и теперь не собиралась сдаваться без борьбы.
И может быть, она права, уныло подумала Сьюзен. В какой-то точке на этом долгом пути Даника наверняка взвесила все «за» и «против» и все же решила строить будущее совместно с Лейтом, невзирая ни на какие препятствия. Сьюзен была всего лишь еще одним препятствием, от которого предстояло избавиться.
Не удостоив ее больше взглядом, Даника повернулась на каблуках и зашагала прочь, выказав презрительное безразличие к тому, чем займется Лейт в ее отсутствие. Ее атласно-кружевной пеньюар развевался, напоминая Сьюзен о том, что эта дама, из того же мира, что и Кэрью, мира богатых и роскошных людей, идеальная пара для Лейта во многих отношениях. Он сам так сказал.
Захлопнув дверь спальни, Даника подвела эффектную черту под этой сценой, наглядно показавшей всем ее участникам, куда их занесло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16