И вырисованно и четко
Лежали тени, злы и четки,
Амфитеатр притихший ждал.
И женщину в камзоле черном
Я на манеже увидал…
И вот, скульптурна, неподвижна,
Едва рукой коснувшись плеч
Тигриных, еле-еле слышно
Она сказала тигру: «Лечь!»
Томительно текло мгновенье…
И тигр послушался и лег.
Но все в нем было напряженье.
Все — несвершившийся прыжок!
Опять навстречу протянулась
Такая тонкая рука,
И тигр — огнем зрачков блеснул он
И отказался от прыжка.
Смирение запрятав глубже,
Еще рычал сердито он,
Но был уже обезоружен,
В который раз — был побежден!
И, вырисовываясь четко
Камзолом черным в свете ламп,
Та женщина — почти девчонка —
Стояла возле тяжких лап…
— Ну вот, ты и знаменита, — прокомментировал Константин, захлопывая журнал и кладя его на стол рядом с букетом маргариток.
— Ну уж и знаменита. — Устроившись на диване, Маргарита пришивала оторвавшуюся бретельку платья. — Этот пресловутый черный камзол давно менять пора. На что-нибудь более светлое. Белый, например, с золотыми галунами. А то в черном меня в клетке еле видно. А насчет того, что знаменита… Так это Пурш у нас знаменит, а мы всего лишь используем его таланты. Верно, Пурча?
Тигр, лежавший на ковре посреди цирковой гримерной, посмотрел через плечо на Маргариту и шевельнул хвостом.
— Устала? — спросил Константин.
— Еще бы! С этим фестивалем и ты про меня совсем забываешь, и я про тебя. И все равно уже думаю, что бы там еще сделать, какие трюки подбросить. А знаешь, что мне сегодня сказал Байкалов? Что шесть тигров — Слишком мало, надо, мол, для эффекта еще несколько добавить. Я и сама о том же думаю. Давай, когда отдохнем, подадим заявление еще на двух тигрят?
— По-моему, не нужно. Шести тигров нам вполне достаточно. И вообще, дело ведь не в количестве зверей, а в мастерстве дрессировщика. Вспомни Тогаре.
— Но у него же были львы и тигры.
— Это только внешний эффект. Зато как он работал! Представь: посылает тигрицу через себя и все время в последний момент не дает ей разрешения прыгать, обманывает ее. Она от этого злится и рычит, а зрители думают, что она рычит оттого, что не хочет прыгать, а он не может с ней справиться! Представляешь, какая тишина наступает? Или, например, такое. Под конец номера самый крупный уссуриец вдруг выходит из повиновения. Рычит, бьет хвостом и готов уже броситься.
А Тогаре даже не думает защищаться! Наоборот, бросает палку и хлыст на манеж и спокойно так стоит, скрестив руки на груди. Тигр вот-вот прыгнет, публика в коме… А Тогаре стоит себе. Тигр уже приближается вплотную и… спокойно замирает возле ног дрессировщика. Каково, а?
— Ну, эти трюки не для нас. У нас с Пуршем дружба, и зрителей морочить мы не собираемся. Зачем нам доводить их до комы? Верно, Пурча? Верно, полосатенький? — Маргарита встала с дивана, обняла Пурша за шею и уселась на него верхом. Тот громко замурлыкал и вместе с ней повалился на бок.
— Рита, осторожней! — Константин бросился жене на помощь. — Правильно про тебя пишут: девчонка! Девчонка ты еще! Ах ты, бандит полосатый! А ну, сдавайся! Не хватать за руку! Не хватать! Все, попался, гроза джунглей. Сдаешься?!
Пурш лежал на спине, Константин держал его за одну переднюю лапу, Маргарита — за другую. Что тут оставалось — только сдаться.
— …И здесь пуговица оторвалась. — Надев зашитое пальто, Маргарита глянула в зеркало, поправила прическу. — Надо нам сегодня торт купить. Юбилей все-таки. Костя, сегодня в главке был?
— Был. Пока едут другие группы.
— Вот видишь. Стали знаменитыми, а за границей побывать не можем. Ого, смотри!
Пурш подошел к столу, понюхал принесенный Константином журнал и, встав одной лапой на стол, тронул его другой, явно намереваясь сбросить.
— Пурш, нельзя! Ты не в кино! Брысь от стола. Тебе что, стихи не понравились? — Рита оттеснила Пурша, проведя при этом рукой по его плечу и ощупав зажившие шрамы. — Весь прошлый месяц с Ахиллом ссорился! То жили душа в душу, а то вдруг — на тебе! Костя, ты это серьезно насчет брачного периода?
— А как же! Найда никак себе кавалера не выберет. Видел я такое у Александрова. Каждый день клочья летят, а остальные под этот соус плохо работают! Так и у нас теперь.
— А тигрята рождались?
— Бывало, но редко.
— Ну, тогда подождем с заявлением. Может, и не понадобится. — Рита скрепила волосы заколкой с голубым бантом, глянула еще раз в зеркало. — Костя, мне идет?
— Замечательно. Только давай поскорее. Нас там, наверно, уже ждут.
— Да-да, сейчас! Этим интервью конца не видно! Я уже все фотографии раздарила. И все-таки обидно. Собакам медали и дипломы выдают, а тигры что, не люди? Верно, Пурча?
— «А-ао-у-у-у-р-р-р-р!» — тихо согласился полосатый премьер.
Пополнение семейства
Подавать заявление действительно не потребовалось. Через два месяца после фестиваля в группе Назаровой и Константиновского произошло необыкновенное и радостное событие: у всех четырех тигриц родились детеныши! Правда, кормить и выхаживать тигрят молодые мамаши отказались, но это дрессировщиков не смутило. У самок крупных кошачьих материнские инстинкты в неволе не особенно проявляются. Всего тигрят было семь, и дрессировщики тут же, при цирке, спешно организовали для них своеобразные тигриные ясли. В отдельную комнату они поместили трех взрослых собак со щенками и подложили им тигрят. Сперва детенышей час продержали отдельно, чтобы тигрята как следует пропахли щенячьим запахом, и только потом впустили собачьих мамаш. Те при виде тигрят сначала зарычали и вздыбили шерсть, но дрессировщики придержали их. Через минуту-другую собаки поняли, что неизвестные существа не трогают их детей; наоборот, щенки жались к этим большим неуклюжим зверькам, словно искали у них защиты. Собаки подошли ближе, обнюхали тигрят и, наконец убедившись, что это обыкновенные котята, только большие, приняли их в семью. Приемные матери заботливо кормили и вылизывали малышей, и своих и чужих.
Но не всегда домашние животные так легко принимают детенышей диких зверей. Часто дрессировщикам приходится пускаться на всякие ухищрения, чтобы найти приемных матерей.
Года через два во время выступлений в Ростове-на-Дону у тигрицы Рады снова родились три тигренка. Дрессировщики решили передать их Ростовскому зоопарку. Новорожденных поместили в одну из артистических комнат цирка, а в матери им дали обыкновенную домашнюю кошку.
Тигрята лежали в большом ящике с сеном. Еще слепые, они жалобно пищали, тыкались мордочками друг в друга и в лежавшего тут же на сене котенка. По сравнению с ним они выглядели просто великанами, но были так же беспомощны, как и он. В комнату впустили кошку, та бросилась к ящику, обнюхала детенышей, убедилась, что ее чадо цело и невредимо, и легла на бок, нежно замурлыкав. Тигрята моментально прильнули к новой маме и зачмокали. В кошачьей семье воцарились мир и покой.
Увы, ненадолго. Тигрята росли быстро, и вскоре кошка уже не справлялась с ними. Чтобы прокормить прожорливых детей, молока требовалось все больше и больше. Сначала кошку сменила собака, а потом… коза. Спустя еще какое-то время дрессировщики стали прикармливать подросших воспитанников специальной смесью из коровьего молока, яиц, масла и витаминов.
Много было у дрессировщиков хлопот с молодняком. Только за два года, прошедших после VI Всемирного фестиваля молодежи, тигрицы принесли пятнадцать детенышей. Выходить их всех в условиях кочевой жизни цирка под силу только тем, кто по-настоящему любит зверей и свою профессию. Зато зоопарки Москвы, Ростова-на-Дону, Новосибирска и других городов получили здоровых тигрят. Зооцентру не надо было больше снаряжать экспедиции в тайгу и отлавливать там диких тигров. Проблема пополнения тигриного поголовья была решена более рациональным путем.
Для себя Маргарита оставила четырех тигрят: самого крупного — Урала и трех девочек — Лойду, Кальву и Векторшу. У Лойды был рахит — потому, наверное, дрессировщица и не отдала ее, решив вылечить. Это, пожалуй, была единственная крупная ее ошибка. От рахита Лойда так и не избавилась, зато оказалась невероятно агрессивной. Правда, довольно способной. Пришлось Назаровой терпеть ее характер. Отдавать было жаль — все-таки сама вырастила. Урал тоже был очень хорошим артистом, со временем он стал самым мощным и красивым тигром в группе. Он был очень трогательно привязан к Маргарите.
По подсчетам специалистов, к сороковым годам в дальневосточной тайге оставалось едва ли больше двадцати— двадцати пяти тигров. В зоопарках и цирках Советского Союза их оказалось значительно больше, чем на воле. Только после войны, когда охоту на тигров запретили, количество их стало увеличиваться.
Тем больше заслуга Маргариты и Константина: им удалось получить потомство от тигров в условиях неволи и бесконечных переездов. Настроить тигров в цирке на романтический лад оказалось довольно просто — всего лишь создав для них соответствующие условия.
По традиции тигров всегда содержали в тесных клетках, находящихся в плохо проветриваемых помещениях. Здесь они ели, здесь же отдыхали и спали. Звери страдали от недостатка движения, от застоявшегося воздуха, становились раздражительными, нервными, угнетенными, боязливыми, безразличными ко всему. Их мышцы теряли упругость, животные утрачивали естественные для хищников качества.
Но стоило только создать тиграм условия относительной свободы, устроить во дворе цирка обширный вольер, где они могли вволю резвиться, двигаться, дышать свежим воздухом, нежиться на солнце, как состояние их резко изменилось. Они стали похожи на настоящих таежных зверей — грозных хищников с упругими мышцами, стремительных, умных и любопытных.
Звери Назаровой в любом городе жили в условиях, наиболее приближенных к природным. Движение, моцион, ласковое и уважительное обращение людей, сытная еда — почему бы, раз жизнь так хороша, не подумать о любви? Взамен одних подавляемых инстинктов вспыхивали другие.
Тигры на воле — частичные моногамы. Участок одного самца часто перекрывается участками нескольких самок, каждой из которых он поочередно оказывает внимание. Так было и здесь, в неволе, когда к услугам двух самцов — Ахилла и Пурша — оказались четыре тигрицы. Правда, без драк и ревности не обошлось, но в результате за два года родились пятнадцать тигрят.
Назарова позволяла малышам играть даже на арене, перед работой, чего до нее не делал ни один дрессировщик. Все это способствовало тому, что на манеж выходили не подавленные и угнетенные звери, а бодрые, сильные, красивые тигры. Ученица Бориса Эдера пошла дальше своего учителя.
У себя дома, в гостиничных номерах, на квартирах знакомых артистов она постоянно держала по два-три тигренка, растила их, как обыкновенных котят или щенят. Конечно, влетало это в копеечку. В документах Назаровой часто встречались такого типа расписки: «Претензий к М. Назаровой в отношении испорченных тигрятами вещей не имею. Убытки возмещены». Зато уже не только Пурш, но и Урал, Кальва и Векторша ездили с ней в машине по городу, ходили по улицам на поводках и обедали в кафе. В 1960 году в Москве в водной пантомиме «Счастливого плавания» Назарова играла в водное поло с тремя тиграми — Пуршем, Уралом и Кальвой.
В аттракцион к тому времени Маргарита ввела несколько новых трюков: «ковер», стойку на задних лапах и кормление мясом изо рта. Последний трюк она позаимствовала у Бугримовой. Исполнял его Пурш, затем подросший Урал. Маргарита становилась на одно колено, тигр подходил и осторожно брал у нее изо рта кусочек мяса. Тигриный «ковер» — трюк тоже не новый, его исполняют как тигры, так и львы. Но тигры, в отличие от львов, не любят близкого соприкосновения с человеком. До Назаровой многие дрессировщики заставляли тигров ложиться в «ковер», но редко кто рисковал сам на этот «ковер» улечься.
Ахилл по-прежнему был очень дружен со своей сестрой Радой. В «ковер» он всегда старался лечь рядом с ней. Однажды Маргарита взглянула на этих двоих и чуть не прыснула. Ахилл подложил Раде под голову лапу, как подушку, а Рада, лежа на боку, повернула морду вверх и жмурилась — самым плутовским видом.
Часто перед выступлениями дрессировщиков из-за кулис доносятся шум и крики. Это гонят на манеж тигров, львов и других зверей. Если бы в этот момент зрители оказались за кулисами, они бы увидели, с какой неохотой звери идут на арену.
У Назаровой же, наоборот, тигры мчались на манеж, чтобы поскорее начать игру, попрыгать, поразмять кости. Маргарите приходилось гнать своих подопечных не на манеж, а с манежа. Иногда им казалось, что времени на выступление отпущено слишком мало — ведь они только-только разыгрались…
Тигриная жизнь
Не все проходило гладко. Случались срывы, ошибки и даже ранения, правда, наносимые случайно.
Крупные кошки опасны не только в ярости, но и в проявлении нежных чувств.
Случалось изредка, что Рада, Ахилл, Найда или Пупа во время игры или исполнения тесного, «контактного» трюка, обхватив дрессировщиков лапами, запускали им когти в ноги или в ягодицы. Разумеется, не всерьез. Вонзали чуть-чуть и тут же вытаскивали, не повреждая мышц. Такие травмы дрессировщики и серьезными-то не считают. После работы ранки всего лишь смазывали йодом и присыпали сульфаниломидом во избежание заражения крови. Тигров Рита и Костя за это не наказывали и даже не очень ругали. С тигриной точки зрения, все было естественно и зла причинять они не хотели. Тигриные когти рассчитаны на тигриную шкуру, а не на человеческую кожу. И многие тигриные нежности тоже не рассчитаны на человека.
Только Пурш отлично знал, какую опасность представляют для людей его когти. Но даже ему иногда приходили в голову шутки, которые трудно было называть безобидными. Находясь с Маргаритой один на один, на арене или в вольере, он любил проделывать вот что: встав на дыбы, клал ей на плечо переднюю лапу и медленно начинал давить сверху вниз. И при этом хитро смотрел в глаза, словно хотел спросить: «Что будешь делать, моя королева?»
В таких случаях Маргарита не кричала на него, не угрожала и тем более не звала никого на помощь. Она старалась дотянуться до морды Пурша и потереться носом о его нос. Этот ласковый жест действовал лучше любого брандспойта. Пурш тотчас отпускал дрессировщицу и убегал.
Случались, конечно, и серьезные разногласия с тиграми. Некоторые возникали в брачный период. Тигрицы в это время становятся равнодушными к работе, зато очень внимательны к самцу.
Как-то Рада не подчинилась Назаровой и вместо прыжков через барьер затеяла на манеже игру с Ахиллом. Маргарита попыталась отозвать ее:
— А ну-ка, девочка, иди работать!
Девочка не слушается. Она продолжает безмятежно возиться с Ахиллом. Пришлось повторить приказ построже:
— Рада!! Але!
Рада зловеще зашипела на Маргариту и оскалила пасть. Подчиняться она не собиралась.
В таких случаях дрессировщик просто обязан призвать расходившегося зверя к порядку. Назарова хлопнула бичом и в третий раз приказала Раде прыгать.
Охваченная яростью, тигрица прижалась к земле и приготовилась к прыжку, но не через барьер, а на дрессировщицу. Маргарита поняла, что нужно молниеносно разрядить обстановку, иначе произойдет катастрофа. Она схватила стоявшую поблизости фанерную тумбочку и замахнулась на тигрицу. В ту же секунду Рада успокоилась и покорно выполнила прыжки.
Дрессированные звери хорошо помнят: раз в руках у человека появляется тумбочка, прыгнуть уже не успеешь — раньше она полетит тебе в голову. А потому лучше уйти от ссоры с человеком.
Только одно лишь напоминание зверю, что ему может быть причинена боль, помогает разрешить опасный конфликт вовремя. Но иногда дрессировщик сталкивается с иными случаями, менее опасными, но более трудно объяснимыми.
Ахилл никогда не отличался дисциплинированностью и при любом удобном случае старался уклониться от работы. Однажды Назарова заметила, что несколько представлений подряд Ахилл отказывается ей повиноваться. Сколько она ни билась, чтобы заставить упрямого тигра идти на трюк, ничего не помогало. Хищник хитрил и перекладывал свою работу на приятелей. Рада, Байкалочка и Пурш, рыча на ленивого партнера, прыгали за него и бегали. Ахилл не рычал и не огрызался на дрессировщицу и бросаться на нее не собирался, просто тихо увиливал от своих обязанностей.
Маргарита решила проучить упрямца на следующей же репетиции. Но учеба не состоялась. На первой, второй и вообще на всех репетициях Ахилл вел себя безукоризненно, выполняя все трюки. А на представлении вновь отказался работать.
Дрессировщики долго ломали голову, стараясь понять причину столь странного поведения. И наконец догадались. Тигр понял разницу между репетицией и представлением! Разницу, весьма для него существенную. На представлении, при публике, он может вести себя как угодно — дрессировщица покроет все его проделки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23