Пристрастие защитника к драматическим заявлениям...
Судья Тэлфорд постучал по столу своим молоточком.
- Не переходите на личности, мистер Бергер, - сказал он. - Факты и разумные аргументы - вот что интересует Суд. Против сведения счетов на предварительных слушаниях у Суда имеются весьма действенные лекарства. Не вынуждайте меня ими пользоваться. Вам ясна моя позиция?
- Да, Ваша Честь.
- Слушаем вашу аргументацию.
- В свете заявлений защитника, совершенно очевидно, что отсутствие свидетеля на руку защите. Суду должна быть ясна цель мистера Мейсона. Не получив отпора, его речи проникнут на страницы газет и расположат общественное мнение в пользу подсудимой. Я требую, чтобы бездоказательные утверждения защитника были квалифицированы как неуважение к Суду. Я беседовал с Дарвином Керби лично. Я знаю его показания вдоль и поперек. С Дарвином Керби беседовали журналисты. С Дарвином Керби беседовали представители полиции, с Дарвином Керби беседовали мои подчиненные, наконец. Версия Дарвина Керби оставалась во всех случаях неизменной. И не имела ничего общего с той мешаниной гипотез, догадок и выдумок, которую только что предложил Суду господин защитник. Для протокола сообщаю, что версия мистера Керби ни в едином случае не претерпела изменений, всегда отличалась стройностью и последовательностью. Она такова: он отпил виски из фляги и он видел, как доктор Малден отпил виски из фляги. Из-за воздействия наркотика мистер Керби долго не мог придти в себя. В частности, опоздал на свой самолет. Из показаний мистера Керби однозначно следует, что доктор Малден вылетел в Солт-Лейк-Сити одурманенный наркотиком, подмешанным в виски для того, чтобы его умертвить. Я могу призвать к месту дачи свидетельских показаний с полдюжины свидетелей, которые повторят в мельчайших подробностях версию Керби.
- Показания, основанные на слухах и пересказах, - прокомментировал речь прокурора Мейсон.
- В данном контексте они вполне уместны, - возразил Бергер.
- Учитывая заявление обвинителя, - сказал судья, - передаю слово мистеру Мейсону. Мистер Мейсон, вам довелось допрашивать Дарвина Керби?
- По сегодняшним вопросам - нет. Я разговаривал со свидетелем в Денвере, но господин прокурор, ворвавшись к нам в сопровождении двух полицейских, прервал беседу. Меня вытолкали из помещения. Продолжить беседу позже я не имел возможности.
- И все же она подсказала вам предполагаемый ракурс его несостоявшихся показаний. Или он сам подсказал?
- Нет, она мне ничего не подсказала. Допросить его мне не позволили.
- А другие допрашивали его?
- Думаю, да.
- От этих других вы получали информацию, подкрепляющую ваше нынешнее заявление?
- Нет, Ваша Честь.
Судья покачал головой.
- В таком случае, мистер Мейсон, позиция обвинения представляется достаточно убедительной. Будучи трезвомыслящими людьми, мы все отлично понимаем, что на общественное мнение ваша декларация окажет ошеломляющее воздействие.
- Согласен, Ваша Честь.
- У вас есть хоть малейшие основания для подобных деклараций? - с раздражением спросил судья.
- Суд должен принять во внимание одно немаловажное обстоятельство. Я вызвал сюда Дарвина Керби в качестве свидетеля защиты. Давая интервью газетчикам и окружному прокурору мистер Керби вполне мог предаваться фантазиям, чего не позволил бы себе, находясь под присягой. Из разговора с Керби я вынес твердое убеждение, что его история фальшива от начала и до конца и от свидетельских показаний под присягой он обязательно ускользнет. Потому я и рискнул вручить ему повестку, не взирая на всяческие угрозы обвинения взять меня под стражу и лишить адвокатской лицензии. И вот, Ваша Честь, мои предчувствия сбылись. Свидетель исчез. Обвинитель намекает, что я подстроил это исчезновение, для укрепления позиции защиты. Мне имело бы смысл переадресовать подобные намеки обвинению. Мистер Бергер осознал, что свидетель вынужден будет под присягой рассказать нечто, диаметрально противоположное...
- Вы приписываете мне организацию этого исчезновения? - заорал Бергер, вскакивая с места.
- А вы мне что приписываете? - зло спросил Мейсон, обернувшись к Бергеру.
Судья Тэлфорд застучал молоточком по столу.
- Прошу вас обоих сесть, - распорядился судья.
Мейсон и Бергер заняли свои места. Судья молча переводил взгляд с одного на другого. Наконец он высказался:
- Если у вас, мистер Мейсон, есть замечания по сути процесса, должным образом сформулированные, Суд готов их выслушать.
- Я вызвал свидетеля, - вновь поднялся Мейсон. - Я хотел получить от него показания в пользу моей подзащитной. Свидетель отсутствует. Меня просят высказаться по поводу его предполагаемых показаний. У меня, как у защитника, нет альтернативы и я оглашаю свои предположения.
- Безосновательные, нелогичные, немотивированные, - заявил окружной прокурор со своего места.
- На мой взгляд, принципиально правильные, - спокойно продолжал Мейсон. - Я искренне верю, Ваша Честь, что под присягой Дарвин Керби показал бы нечто весьма похожее.
Судья Тэлфорд задумчиво барабанил пальцами по столу.
- Ситуация поразительная. Для меня - беспрецедентная. Обычно сторона, требующая отложить дело из-за отсутствия свидетеля, сотрудничает с этим свидетелем, считает его своим, а потому знакома с сутью его версии. Так что вторая сторона принимает пересказ этой версии, соответственно, адвокатом или обвинителем, за данность. В нашем случае мистеру Мейсону, как он сам утверждает, силой воспрепятствовали допросить свидетеля. И у адвоката есть основания, хотя и несколько расплывчатые, полагать или надеяться, что мистер Керби, будь он здесь, показал бы нечто в духе предложенной им истории... Правильно я вас понял, мистер Мейсон?
- Совершенно верно, Ваша Честь.
- Я призываю защитника предъявить хоть малейшее доказательство, подтверждающее его заявление, - бросил вызов Бергер.
- Как я понимаю, Ваша Честь, - Мейсон демонстративно обращался к судье, - обвинение не признает, что Дарвин Керби, окажись он под присягой, высказался бы приблизительно в том же смысле, что и я.
Судья Тэлфорд с трудом сдержал улыбку. Гамильтон Бергер вскочил с перекошенным от ярости лицом и заорал:
- Ни одну из этих абсурдных догадок я не признаю. Я глубоко убежден, что они являет собой отчаянную попытку защиты спасти...
Молоточек судьи Тэлфорда заставил Гамильтона Бергера умолкнуть.
- Хватит, мистер Бергер, - сказал судья. - Садитесь. Ваш отказ признать гипотетические показания Керби принят к сведению. А теперь, мистер Мейсон, постарайтесь аргументировать ваше толкование фактов.
- Хорошо, - согласился Мейсон. - Приглашаю на свидетельское место миссис Шарлотту Бумер.
Вскочил Гамильтон Бергер.
- Да будет известно Высокому Суду, - начал он, с трудом скрывая крайнее раздражение, - что защита вызвала в Суд повесткой достойную старую леди, парализованную несколько лет назад. У нее отнялась нижняя часть тела, она прикована к инвалидной коляске, она физически не может явиться в Суд. Мне неловко поднимать этот вопрос в данный момент, после имевшей здесь место полемики между защитником и мной, но я готов доказать Суду, что попытка адвоката привлечь к разбирательству больную женщину юридически несостоятельна и практически неосуществима. Это очередной рекламный трюк, поскольку миссис Бумер о деле ровно ничего не знает, и...
- Вы утверждаете, будто миссис Бумер не может явиться на разбирательство? - спросил судья.
- Да, Ваша Честь.
- Можете предъявить соответствующую справку?
- Здесь присутствует ее лечащий врач, готовый прояснить ситуацию.
- Кто он?
- Доктор Чарльз Эннис.
- Мы все дальше уходим от сути проблемы, - отметил судья. - Это мне не правится. Не вижу, чтобы здесь с чьей-либо стороны проявлялось неуважение к Суду, но подобные упреки под сводами этого зала уже раздавались. Приглашаю на свидетельское место доктора Энниса. Я намерен допрашивать его сам, без помощи уважаемых господ обвинителя и защитника. Доктор Эннис, пройдите, пожалуйста, сюда.
Доктор Эннис, самоуверенный мужчина лет шестидесяти принес присягу.
- Вы наблюдаете за миссис Шарлоттой Бумер, доктор Эннис? - спросил судья.
- Да, Ваша Честь.
- В каком она сейчас состоянии?
- У нее паралич нижней половины организма. Она обречена на прозябание в четырех стенах своей комнаты. Под силу ей разве что короткие прогулки в инвалидной коляске, но, допустим, поездка в Суд на автомобиле категорически противопоказана.
- То есть вредна для здоровья?
- Вредна, особенно если учесть состояние ее нервной системы. Я не вправе обрекать больную на подобные потрясения.
Призадумавшись на секунду, судья повернулся к Мейсону:
- Быть может, воздерживаясь от неосторожных формулировок, вы поясните Суду, каких показаний ждете от миссис Бумер, с тем чтобы противная сторона имела возможность согласиться с приобщением ее информации к делу.
Мейсон поднялся.
- Учтите, мистер Мейсон, желательно, чтобы высказались вы сжато, точно и по существу, - заметил судья.
Мейсон склонил голову в знак согласия.
- Иначе говоря, расскажите нам, на какие показания по существу разбираемого дела вы рассчитываете.
Мейсон снова наклонил голову.
- Ну что ж, начинайте, - предложил судья и в нетерпении подался вперед.
- Я не рассчитывал ни на какие показания, - сказал Мейсон и сел.
Воцарилось драматическое молчание. Лицо судьи налилось кровью.
- Встаньте, мистер Мейсон! - гаркнул он.
Мейсон встал.
- Вы отправили повестку миссис Бумер?
- Да, Ваша Честь.
- Вызывая ее на Суд в качестве свидетеля защиты?
- Да, Ваша Честь.
- Вам известно, что миссис Бумер тяжело больна?
- Да, Ваша Честь.
- И вы понимали, что показания миссис Бумер не будут содействовать рассмотрению дела?
- Да, Ваша Честь.
- При сложившихся обстоятельствах, - рассвирепел судья Тэлфорд, - я усматриваю в поведении защитника явное посягательство на процессуальные нормы и неуважение к суду. Суд вынужден отреагировать соответствующим образом, приговорив защитника...
- Ваша Честь! - запротестовал Мейсон.
- Не прерывайте меня, мистер Мейсон. Суд приговаривает вас к штрафу в размере одной тысячи долларов и трехмесячному заключению в окружной тюрьме.
Гамильтон Бергер со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла, и с видом победителя, оглядел быстро заполняющих блокнотные страницы репортеров.
- Дадут ли мне возможность поставить под сомнение этот вердикт, Ваша Честь? - спросил Мейсон. - По-моему, даже приговоренный к смерти имеет право на последнее слово.
Через силу сдерживаясь, судья Тэлфорд произнес:
- Разумеется, мистер Мейсон. Но, прошу вас, будьте кратки. Не вступайте в бессмысленную полемику. Придерживайтесь фактов.
- Хорошо, Ваша Честь. Итак, осознав, что миссис Бумер ничем и никак не поспособствует ходу процесса, я усмотрел в этом обстоятельстве наимощнейший аргумент защиты.
- В каком смысле? - спросил судья, и в его сердитом голосе проклюнулась нотка любопытства.
- Доктор Эннис засвидетельствовал, что здоровье не позволяет ей разъезжать по городу. Но показания лиц, охранявших Дарвина Керби, наверняка отразят прямо противоположный факт. Миссис Бумер, тетушка Дарвина Керби, доехала до отеля, где находился ее племянник. Естественно, Ваша Честь, я хотел бы подвергнуть перекрестному допросу доктора Энниса. Я не успел заявить об этом намерении, поскольку Суд, едва выслушав, обвинил меня в нарушении процессуальных норм. А я ведь намеревался доказать, что миссис Бумер не знает о деле ничего, поскольку вовсе не навещала своего племянника. Если окружной прокурор проявит готовность сотрудничать с Судом, он непременно переговорит с охранниками и тогда установит, что в действительности посетителей у Дарвина Керби не было...
Появление сержанта Холкомба заставило Мейсона умолкнуть. Сержант склонился к уху Гамильтона Бергера.
Гамильтон Бергер вскочил.
- Обвинение отнюдь не склонно укрывать от Суда факты. Шарлотта Бумер на самом деле побывала вчера у Дарвина Керби. Единственная его посетительница, санкционированная властями. Она его тетушка и они очень привязаны друг к другу, вот почему миссис Бумер, рискуя здоровьем, покинула санаторий и нанесла визит Дарвину Керби.
- Тогда возникает вопрос, - обратился Мейсон к Бергеру, - на каком основании приглашенный вами свидетель доктор Эннис объявляет невозможной поездку миссис Бумер в Суд? Расстояние между санаторием и отелем не меньше, чем между санаторием и залом суда.
Гамильтон Бергер озабоченно посмотрел на сержанта Холкомба. Тот пожал плечами.
- Так вот, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - я спрашиваю вашего позволения допросить доктора Энниса.
- Пожалуйста, допрашивайте, - разрешил озадаченный судья Тэлфорд.
Мейсон улыбнулся доктору Эннису.
- Доктор Эннис, вы, кажется, заявили, что поездка в город опасна для здоровья миссис Бумер?
- Да, сэр.
- Насколько опасна?
- По-моему, весьма опасна.
- То есть повлечет за собой ухудшение ее здоровья?
- Да, сэр.
- Когда вы видели миссис Бумер в последний раз?
- Сегодня, рано утром.
- По чьей просьбе?
Доктор засомневался, посмотрел на Бергера, потом сказал:
- По просьбе Гамильтона Бергера, окружного прокурора.
- И как она себя чувствует?
- Неважно.
- А по сравнению со вчерашним днем?
- Примерно так же, как при последнем осмотре.
- Те есть когда?
- Сорок восемь часов назад.
- А по сравнению с осмотром недельной давности?
- На том же уровне.
- Как же объяснить ее поездку в город со всеми сопутствующими испытаниями, такими как посадка в автомобиль, дорога, выгрузка из автомобиля, лифт, выгрузка из лифта, встреча с племянником, погрузка в лифт, выгрузка из лифта, опять автомобиль, возвращение в санаторий. И неизменный фон - инвалидная коляска. Эти испытания должны были повредить ее здоровью?
- Сомневаюсь, чтобы она выезжала, - сердито сказал доктор Эннис.
- То есть не знаете, выезжала ли?
- Я уверен, что она не выезжала.
- Откуда у вас такая уверенность?
- Во-первых, она сообщила бы мне. Во-вторых, меня известил бы о происшедшем лечебный персонал, вносящий коррективы в содержание пациентки только по моему указанию.
- Значит, по-вашему, она не покидала санаторий?
- Думаю, что нет.
- Значит, утверждение сержанта Холкомба, что покидала, ошибочно?
- Протестую. Это - наводящий вопрос, - вмешался Бергер.
- Протест поддерживаю, - заявил судья.
- Вопросов больше не имею, - улыбнулся Мейсон.
Судья задумчиво барабанил пальцами по столу.
- Доктор Эннис, - спросил он, повернувшись к свидетелю, - вы уверены, что эта женщина не выезжала из санатория?
- Я так полагаю. Хотя достоверно не знаю. Я ведь ее не стерег. Но такое путешествие, если бы оно произошло, было бы вопиющим нарушением больничных порядков. Кроме того, ослабленный организм выдал бы к утру острую болезненную реакцию.
- Что скажете о ее душевном состоянии?
- Состояние неважное. Она плохо ориентируется. Я убежден, что она не могла совершить такую поездку.
- Ясно, - сказал судья. - Есть у вас вопросы, мистер Бергер?
Окружной прокурор снова зашептался с сержантом. Холкомб бурно возражал, но Бергер все покачивал головой. Наконец, Бергер повернулся к судье:
- Вопросов не имею, Ваша Честь.
- У меня возникло желание вызвать для дачи свидетельских показаний в связи с возникшей дискуссии сержанта Холкомба, - заявил адвокат.
Сержант Холкомб без возражений прошел к свидетельскому креслу. Назвав имя, адрес, род занятий, он повернулся к Мейсону.
- Господин сержант, знакомы ли вы с миссис Шарлоттой Бумер, теткой Дарвина Керби? - спросил адвокат.
- Да, сэр. Знаком.
- Когда вы с ней встречались?
- Вчера.
- Где?
- В гостиничном номере Дарвина Керби, когда она с ним разговаривала.
- Вы разрешили ей посетить Дарвина Керби?
- Да, сэр.
- Разговаривали с ней?
- Недолго.
- И все-таки вы разговаривали?
- Да.
- Можете ее описать?
- Ну, она была в инвалидной коляске, наполовину в одеялах, как я понял - чтобы не переохладилась. Вся в мехах. На голове - шляпка. Седые волосы...
- А лицо описать можете?
- Резкие черты, здоровый цвет. Поразили меня глаза, умные, проницательные, настороженные.
- Какого они цвета?
- Ярко-серые.
Доктор Эннис крикнул со своего места:
- У миссис Бумер карие глаза!
Судья так заинтересовался этим возгласом, что даже проигнорировал явное нарушение процессуальных норм.
- Какие у нее глаза, доктор? - переспросил он.
- Карие.
- Серые! - запротестовал сержант. - Я же их хорошо разглядел.
- И черты ее лица не назовешь заостренными, - встал с места доктор Эннис. - У нее распухшее, одутловатое лицо. В связи с нарушением обмена веществ организм перенасыщен жидкостью, которую периодически необходимо откачивать.
- Да нет же, она настоящий сухарь, - подал голос сержант Холкомб.
- А почему вы сочли ее Шарлоттой Бумер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Судья Тэлфорд постучал по столу своим молоточком.
- Не переходите на личности, мистер Бергер, - сказал он. - Факты и разумные аргументы - вот что интересует Суд. Против сведения счетов на предварительных слушаниях у Суда имеются весьма действенные лекарства. Не вынуждайте меня ими пользоваться. Вам ясна моя позиция?
- Да, Ваша Честь.
- Слушаем вашу аргументацию.
- В свете заявлений защитника, совершенно очевидно, что отсутствие свидетеля на руку защите. Суду должна быть ясна цель мистера Мейсона. Не получив отпора, его речи проникнут на страницы газет и расположат общественное мнение в пользу подсудимой. Я требую, чтобы бездоказательные утверждения защитника были квалифицированы как неуважение к Суду. Я беседовал с Дарвином Керби лично. Я знаю его показания вдоль и поперек. С Дарвином Керби беседовали журналисты. С Дарвином Керби беседовали представители полиции, с Дарвином Керби беседовали мои подчиненные, наконец. Версия Дарвина Керби оставалась во всех случаях неизменной. И не имела ничего общего с той мешаниной гипотез, догадок и выдумок, которую только что предложил Суду господин защитник. Для протокола сообщаю, что версия мистера Керби ни в едином случае не претерпела изменений, всегда отличалась стройностью и последовательностью. Она такова: он отпил виски из фляги и он видел, как доктор Малден отпил виски из фляги. Из-за воздействия наркотика мистер Керби долго не мог придти в себя. В частности, опоздал на свой самолет. Из показаний мистера Керби однозначно следует, что доктор Малден вылетел в Солт-Лейк-Сити одурманенный наркотиком, подмешанным в виски для того, чтобы его умертвить. Я могу призвать к месту дачи свидетельских показаний с полдюжины свидетелей, которые повторят в мельчайших подробностях версию Керби.
- Показания, основанные на слухах и пересказах, - прокомментировал речь прокурора Мейсон.
- В данном контексте они вполне уместны, - возразил Бергер.
- Учитывая заявление обвинителя, - сказал судья, - передаю слово мистеру Мейсону. Мистер Мейсон, вам довелось допрашивать Дарвина Керби?
- По сегодняшним вопросам - нет. Я разговаривал со свидетелем в Денвере, но господин прокурор, ворвавшись к нам в сопровождении двух полицейских, прервал беседу. Меня вытолкали из помещения. Продолжить беседу позже я не имел возможности.
- И все же она подсказала вам предполагаемый ракурс его несостоявшихся показаний. Или он сам подсказал?
- Нет, она мне ничего не подсказала. Допросить его мне не позволили.
- А другие допрашивали его?
- Думаю, да.
- От этих других вы получали информацию, подкрепляющую ваше нынешнее заявление?
- Нет, Ваша Честь.
Судья покачал головой.
- В таком случае, мистер Мейсон, позиция обвинения представляется достаточно убедительной. Будучи трезвомыслящими людьми, мы все отлично понимаем, что на общественное мнение ваша декларация окажет ошеломляющее воздействие.
- Согласен, Ваша Честь.
- У вас есть хоть малейшие основания для подобных деклараций? - с раздражением спросил судья.
- Суд должен принять во внимание одно немаловажное обстоятельство. Я вызвал сюда Дарвина Керби в качестве свидетеля защиты. Давая интервью газетчикам и окружному прокурору мистер Керби вполне мог предаваться фантазиям, чего не позволил бы себе, находясь под присягой. Из разговора с Керби я вынес твердое убеждение, что его история фальшива от начала и до конца и от свидетельских показаний под присягой он обязательно ускользнет. Потому я и рискнул вручить ему повестку, не взирая на всяческие угрозы обвинения взять меня под стражу и лишить адвокатской лицензии. И вот, Ваша Честь, мои предчувствия сбылись. Свидетель исчез. Обвинитель намекает, что я подстроил это исчезновение, для укрепления позиции защиты. Мне имело бы смысл переадресовать подобные намеки обвинению. Мистер Бергер осознал, что свидетель вынужден будет под присягой рассказать нечто, диаметрально противоположное...
- Вы приписываете мне организацию этого исчезновения? - заорал Бергер, вскакивая с места.
- А вы мне что приписываете? - зло спросил Мейсон, обернувшись к Бергеру.
Судья Тэлфорд застучал молоточком по столу.
- Прошу вас обоих сесть, - распорядился судья.
Мейсон и Бергер заняли свои места. Судья молча переводил взгляд с одного на другого. Наконец он высказался:
- Если у вас, мистер Мейсон, есть замечания по сути процесса, должным образом сформулированные, Суд готов их выслушать.
- Я вызвал свидетеля, - вновь поднялся Мейсон. - Я хотел получить от него показания в пользу моей подзащитной. Свидетель отсутствует. Меня просят высказаться по поводу его предполагаемых показаний. У меня, как у защитника, нет альтернативы и я оглашаю свои предположения.
- Безосновательные, нелогичные, немотивированные, - заявил окружной прокурор со своего места.
- На мой взгляд, принципиально правильные, - спокойно продолжал Мейсон. - Я искренне верю, Ваша Честь, что под присягой Дарвин Керби показал бы нечто весьма похожее.
Судья Тэлфорд задумчиво барабанил пальцами по столу.
- Ситуация поразительная. Для меня - беспрецедентная. Обычно сторона, требующая отложить дело из-за отсутствия свидетеля, сотрудничает с этим свидетелем, считает его своим, а потому знакома с сутью его версии. Так что вторая сторона принимает пересказ этой версии, соответственно, адвокатом или обвинителем, за данность. В нашем случае мистеру Мейсону, как он сам утверждает, силой воспрепятствовали допросить свидетеля. И у адвоката есть основания, хотя и несколько расплывчатые, полагать или надеяться, что мистер Керби, будь он здесь, показал бы нечто в духе предложенной им истории... Правильно я вас понял, мистер Мейсон?
- Совершенно верно, Ваша Честь.
- Я призываю защитника предъявить хоть малейшее доказательство, подтверждающее его заявление, - бросил вызов Бергер.
- Как я понимаю, Ваша Честь, - Мейсон демонстративно обращался к судье, - обвинение не признает, что Дарвин Керби, окажись он под присягой, высказался бы приблизительно в том же смысле, что и я.
Судья Тэлфорд с трудом сдержал улыбку. Гамильтон Бергер вскочил с перекошенным от ярости лицом и заорал:
- Ни одну из этих абсурдных догадок я не признаю. Я глубоко убежден, что они являет собой отчаянную попытку защиты спасти...
Молоточек судьи Тэлфорда заставил Гамильтона Бергера умолкнуть.
- Хватит, мистер Бергер, - сказал судья. - Садитесь. Ваш отказ признать гипотетические показания Керби принят к сведению. А теперь, мистер Мейсон, постарайтесь аргументировать ваше толкование фактов.
- Хорошо, - согласился Мейсон. - Приглашаю на свидетельское место миссис Шарлотту Бумер.
Вскочил Гамильтон Бергер.
- Да будет известно Высокому Суду, - начал он, с трудом скрывая крайнее раздражение, - что защита вызвала в Суд повесткой достойную старую леди, парализованную несколько лет назад. У нее отнялась нижняя часть тела, она прикована к инвалидной коляске, она физически не может явиться в Суд. Мне неловко поднимать этот вопрос в данный момент, после имевшей здесь место полемики между защитником и мной, но я готов доказать Суду, что попытка адвоката привлечь к разбирательству больную женщину юридически несостоятельна и практически неосуществима. Это очередной рекламный трюк, поскольку миссис Бумер о деле ровно ничего не знает, и...
- Вы утверждаете, будто миссис Бумер не может явиться на разбирательство? - спросил судья.
- Да, Ваша Честь.
- Можете предъявить соответствующую справку?
- Здесь присутствует ее лечащий врач, готовый прояснить ситуацию.
- Кто он?
- Доктор Чарльз Эннис.
- Мы все дальше уходим от сути проблемы, - отметил судья. - Это мне не правится. Не вижу, чтобы здесь с чьей-либо стороны проявлялось неуважение к Суду, но подобные упреки под сводами этого зала уже раздавались. Приглашаю на свидетельское место доктора Энниса. Я намерен допрашивать его сам, без помощи уважаемых господ обвинителя и защитника. Доктор Эннис, пройдите, пожалуйста, сюда.
Доктор Эннис, самоуверенный мужчина лет шестидесяти принес присягу.
- Вы наблюдаете за миссис Шарлоттой Бумер, доктор Эннис? - спросил судья.
- Да, Ваша Честь.
- В каком она сейчас состоянии?
- У нее паралич нижней половины организма. Она обречена на прозябание в четырех стенах своей комнаты. Под силу ей разве что короткие прогулки в инвалидной коляске, но, допустим, поездка в Суд на автомобиле категорически противопоказана.
- То есть вредна для здоровья?
- Вредна, особенно если учесть состояние ее нервной системы. Я не вправе обрекать больную на подобные потрясения.
Призадумавшись на секунду, судья повернулся к Мейсону:
- Быть может, воздерживаясь от неосторожных формулировок, вы поясните Суду, каких показаний ждете от миссис Бумер, с тем чтобы противная сторона имела возможность согласиться с приобщением ее информации к делу.
Мейсон поднялся.
- Учтите, мистер Мейсон, желательно, чтобы высказались вы сжато, точно и по существу, - заметил судья.
Мейсон склонил голову в знак согласия.
- Иначе говоря, расскажите нам, на какие показания по существу разбираемого дела вы рассчитываете.
Мейсон снова наклонил голову.
- Ну что ж, начинайте, - предложил судья и в нетерпении подался вперед.
- Я не рассчитывал ни на какие показания, - сказал Мейсон и сел.
Воцарилось драматическое молчание. Лицо судьи налилось кровью.
- Встаньте, мистер Мейсон! - гаркнул он.
Мейсон встал.
- Вы отправили повестку миссис Бумер?
- Да, Ваша Честь.
- Вызывая ее на Суд в качестве свидетеля защиты?
- Да, Ваша Честь.
- Вам известно, что миссис Бумер тяжело больна?
- Да, Ваша Честь.
- И вы понимали, что показания миссис Бумер не будут содействовать рассмотрению дела?
- Да, Ваша Честь.
- При сложившихся обстоятельствах, - рассвирепел судья Тэлфорд, - я усматриваю в поведении защитника явное посягательство на процессуальные нормы и неуважение к суду. Суд вынужден отреагировать соответствующим образом, приговорив защитника...
- Ваша Честь! - запротестовал Мейсон.
- Не прерывайте меня, мистер Мейсон. Суд приговаривает вас к штрафу в размере одной тысячи долларов и трехмесячному заключению в окружной тюрьме.
Гамильтон Бергер со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла, и с видом победителя, оглядел быстро заполняющих блокнотные страницы репортеров.
- Дадут ли мне возможность поставить под сомнение этот вердикт, Ваша Честь? - спросил Мейсон. - По-моему, даже приговоренный к смерти имеет право на последнее слово.
Через силу сдерживаясь, судья Тэлфорд произнес:
- Разумеется, мистер Мейсон. Но, прошу вас, будьте кратки. Не вступайте в бессмысленную полемику. Придерживайтесь фактов.
- Хорошо, Ваша Честь. Итак, осознав, что миссис Бумер ничем и никак не поспособствует ходу процесса, я усмотрел в этом обстоятельстве наимощнейший аргумент защиты.
- В каком смысле? - спросил судья, и в его сердитом голосе проклюнулась нотка любопытства.
- Доктор Эннис засвидетельствовал, что здоровье не позволяет ей разъезжать по городу. Но показания лиц, охранявших Дарвина Керби, наверняка отразят прямо противоположный факт. Миссис Бумер, тетушка Дарвина Керби, доехала до отеля, где находился ее племянник. Естественно, Ваша Честь, я хотел бы подвергнуть перекрестному допросу доктора Энниса. Я не успел заявить об этом намерении, поскольку Суд, едва выслушав, обвинил меня в нарушении процессуальных норм. А я ведь намеревался доказать, что миссис Бумер не знает о деле ничего, поскольку вовсе не навещала своего племянника. Если окружной прокурор проявит готовность сотрудничать с Судом, он непременно переговорит с охранниками и тогда установит, что в действительности посетителей у Дарвина Керби не было...
Появление сержанта Холкомба заставило Мейсона умолкнуть. Сержант склонился к уху Гамильтона Бергера.
Гамильтон Бергер вскочил.
- Обвинение отнюдь не склонно укрывать от Суда факты. Шарлотта Бумер на самом деле побывала вчера у Дарвина Керби. Единственная его посетительница, санкционированная властями. Она его тетушка и они очень привязаны друг к другу, вот почему миссис Бумер, рискуя здоровьем, покинула санаторий и нанесла визит Дарвину Керби.
- Тогда возникает вопрос, - обратился Мейсон к Бергеру, - на каком основании приглашенный вами свидетель доктор Эннис объявляет невозможной поездку миссис Бумер в Суд? Расстояние между санаторием и отелем не меньше, чем между санаторием и залом суда.
Гамильтон Бергер озабоченно посмотрел на сержанта Холкомба. Тот пожал плечами.
- Так вот, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - я спрашиваю вашего позволения допросить доктора Энниса.
- Пожалуйста, допрашивайте, - разрешил озадаченный судья Тэлфорд.
Мейсон улыбнулся доктору Эннису.
- Доктор Эннис, вы, кажется, заявили, что поездка в город опасна для здоровья миссис Бумер?
- Да, сэр.
- Насколько опасна?
- По-моему, весьма опасна.
- То есть повлечет за собой ухудшение ее здоровья?
- Да, сэр.
- Когда вы видели миссис Бумер в последний раз?
- Сегодня, рано утром.
- По чьей просьбе?
Доктор засомневался, посмотрел на Бергера, потом сказал:
- По просьбе Гамильтона Бергера, окружного прокурора.
- И как она себя чувствует?
- Неважно.
- А по сравнению со вчерашним днем?
- Примерно так же, как при последнем осмотре.
- Те есть когда?
- Сорок восемь часов назад.
- А по сравнению с осмотром недельной давности?
- На том же уровне.
- Как же объяснить ее поездку в город со всеми сопутствующими испытаниями, такими как посадка в автомобиль, дорога, выгрузка из автомобиля, лифт, выгрузка из лифта, встреча с племянником, погрузка в лифт, выгрузка из лифта, опять автомобиль, возвращение в санаторий. И неизменный фон - инвалидная коляска. Эти испытания должны были повредить ее здоровью?
- Сомневаюсь, чтобы она выезжала, - сердито сказал доктор Эннис.
- То есть не знаете, выезжала ли?
- Я уверен, что она не выезжала.
- Откуда у вас такая уверенность?
- Во-первых, она сообщила бы мне. Во-вторых, меня известил бы о происшедшем лечебный персонал, вносящий коррективы в содержание пациентки только по моему указанию.
- Значит, по-вашему, она не покидала санаторий?
- Думаю, что нет.
- Значит, утверждение сержанта Холкомба, что покидала, ошибочно?
- Протестую. Это - наводящий вопрос, - вмешался Бергер.
- Протест поддерживаю, - заявил судья.
- Вопросов больше не имею, - улыбнулся Мейсон.
Судья задумчиво барабанил пальцами по столу.
- Доктор Эннис, - спросил он, повернувшись к свидетелю, - вы уверены, что эта женщина не выезжала из санатория?
- Я так полагаю. Хотя достоверно не знаю. Я ведь ее не стерег. Но такое путешествие, если бы оно произошло, было бы вопиющим нарушением больничных порядков. Кроме того, ослабленный организм выдал бы к утру острую болезненную реакцию.
- Что скажете о ее душевном состоянии?
- Состояние неважное. Она плохо ориентируется. Я убежден, что она не могла совершить такую поездку.
- Ясно, - сказал судья. - Есть у вас вопросы, мистер Бергер?
Окружной прокурор снова зашептался с сержантом. Холкомб бурно возражал, но Бергер все покачивал головой. Наконец, Бергер повернулся к судье:
- Вопросов не имею, Ваша Честь.
- У меня возникло желание вызвать для дачи свидетельских показаний в связи с возникшей дискуссии сержанта Холкомба, - заявил адвокат.
Сержант Холкомб без возражений прошел к свидетельскому креслу. Назвав имя, адрес, род занятий, он повернулся к Мейсону.
- Господин сержант, знакомы ли вы с миссис Шарлоттой Бумер, теткой Дарвина Керби? - спросил адвокат.
- Да, сэр. Знаком.
- Когда вы с ней встречались?
- Вчера.
- Где?
- В гостиничном номере Дарвина Керби, когда она с ним разговаривала.
- Вы разрешили ей посетить Дарвина Керби?
- Да, сэр.
- Разговаривали с ней?
- Недолго.
- И все-таки вы разговаривали?
- Да.
- Можете ее описать?
- Ну, она была в инвалидной коляске, наполовину в одеялах, как я понял - чтобы не переохладилась. Вся в мехах. На голове - шляпка. Седые волосы...
- А лицо описать можете?
- Резкие черты, здоровый цвет. Поразили меня глаза, умные, проницательные, настороженные.
- Какого они цвета?
- Ярко-серые.
Доктор Эннис крикнул со своего места:
- У миссис Бумер карие глаза!
Судья так заинтересовался этим возгласом, что даже проигнорировал явное нарушение процессуальных норм.
- Какие у нее глаза, доктор? - переспросил он.
- Карие.
- Серые! - запротестовал сержант. - Я же их хорошо разглядел.
- И черты ее лица не назовешь заостренными, - встал с места доктор Эннис. - У нее распухшее, одутловатое лицо. В связи с нарушением обмена веществ организм перенасыщен жидкостью, которую периодически необходимо откачивать.
- Да нет же, она настоящий сухарь, - подал голос сержант Холкомб.
- А почему вы сочли ее Шарлоттой Бумер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20