А вы ответили, что не смогли бы?
- Да.
- И тогда он сказал вам: "Я собираюсь вызвать вас в качестве свидетеля и спросить, чем отличаются друг от друга голоса этих женщин, а вы можете ответить, что они ничем не отличаются". Так это было?
- Я... не помню точно.
- Но это Гамильтон Бергер посоветовал вам сказать, что вы не замечаете различия?
- Да.
- У меня все, - сказал Мейсон.
- И у меня все, - сказал Гамильтон Бергер. - Моя следующая свидетельница - миссис Ньютон Мейнард, и я надеюсь, мистер Мейсон, что вы будете допрашивать ее так же подробно.
Когда миссис Мейнард выступила вперед, все обратили внимание, что ее левый глаз забинтован. Она протянула вперед правую руку и поудобнее устроилась на свидетельском месте.
Гамильтон Бергер задал ей несколько предварительных вопросов, а затем осведомился:
- Где вы находились двадцать второго сентября этого года?
- Утром я была в Лос-Анджелесе, а вечером - в Сакраменто.
- Каким образом вы ехали от Лос-Анджелеса до Сакраменто?
- Автобусом "Пасифик грейхаунд".
- Вы можете сказать нам, в котором часу вы выехали из Лос-Анджелеса?
- Да, могу, сэр, в восемь сорок пять.
- И в котором часу вы прибыли в Сакраменто?
- Примерно десять минут одиннадцатого вечера. По расписанию мы должны были быть в Сакраменто в пять минут одиннадцатого, но опоздали на пять минут.
- Беседовали ли вы во время этой поездки с обвиняемой, Миртл Ингрем Фарго?
- Да, сэр. Беседовала.
- Когда вы в первый раз ее увидели?
- Когда она вышла из такси в Бейкерсфилде.
- До этого вы ее не видели?
- Нет, сэр.
- Вы были в автобусе на пути между Лос-Анджелесом и Бейкерсфилдом?
- Да, сэр.
- Была ли обвиняемая в автобусе на этом отрезке пути?
- Нет, ее не было.
- Вы уверены в этом?
- Да, совершенно уверена. Она приехала на автобусную станцию в Бейкерсфилде на такси. На ней была вуаль, а за рулем такси сидел мужчина, который только что давал показания.
Миссис Мейнард сжала губы с видом уверенной в своей правоте добродетели и взглянула на Мейсона так, будто хотела сказать: "Ну, принимайтесь-ка за дело. Посмотрим, как вы со мной справитесь".
- Вы разговаривали с обвиняемой? - спросил Бергер.
- Да, сэр. Разговаривала.
- Долго?
- Да, сэр.
- Сможете вы рассказать Суду, как это получилось?
- Дело в том, что по натуре я довольно любопытна. У меня общительный характер. Когда я путешествую, мне всегда хочется узнать что-нибудь новое, расширить свой кругозор. Но если я буду просто сидеть и ни с кем не общаться...
- Мы понимаем, - прервал ее окружной прокурор, - но, пожалуйста, давайте не будем уклоняться от темы, миссис Мейнард. Расскажите нам, как случилось...
- Но я об этом и говорю. И, пожалуйста, не перебивайте меня, огрызнулась миссис Мейнард.
В зале раздались смешки, а судья Кейс широко улыбнулся.
- Продолжайте, - смущенно сказал Гамильтон Бергер, - но, если можно, покороче.
- Мы сберегли бы гораздо больше времени, если бы вы не перебивали меня, - отрезала она. - Так на чем я остановилась? Ах, да. Когда я увидела, как эта женщина выходит из машины под густой вуалью, это заинтересовало меня, и я стала за ней наблюдать. Женщина вошла в туалетную комнату и вышла оттуда уже без вуали. Когда мы садились в автобус, я заговорила с ней, а после того, как некоторые пассажиры вышли во Фресно, у меня появилась возможность сесть рядом с ней. Я так и сделала и начала с ней разговаривать. Признаюсь, мне хотелось о ней побольше разузнать, а главное, выяснить, почему она была в густой вуали.
- Вы спросили ее об этом? - осведомился Бергер.
- Пыталась, но не представился случай. Когда я стала задавать ей наводящие вопросы, она сказала мне прямо в глаза, что едет в этом автобусе от самого Лос-Анджелеса, и я подумала: Ах, ты, врунья эдакая. Ты...
- Не важно, что вы подумали, - остановил ее Бергер, но в его тоне явно прозвучало торжество. - Рассказывайте только то, что она вам говорила.
- Я это и делаю. Помнится, я сказала сперва, что не хочу лезть в ее личные дела, но очень любопытна по натуре, а она ответила, мол, это ничего, она совсем не возражает, она даже рада с кем-то поговорить. Она сказала, что до меня с ней рядом сидел мужчина, ехавший из Лос-Анджелеса, и от него так разило спиртным, что ей чуть было не стало дурно. Я спросила: Где же он? Я не заметила его, а она стала оглядываться, будто его ищет, а потом сказала: "Он, наверное, вышел в Бейкерсфилде". Вышел в Бейкерсфилде! Как бы не так! - фыркнула миссис Мейнард. - Его и в автобусе-то не было. Я ведь ехала от самого Лос-Анджелеса и отлично знаю, что никаких пьяных, да и ее самой, в автобусе не было.
- Вы уверены в этом?
- Да, уверена.
- Что еще случилось с вами во время пути?
- Мы сидели с ней и разговаривали, в Стоктоне она вышла, а в автобус вошли двое мужчин. Один из них все добивался, чтобы я сказала, что эта женщина ехала в автобусе от Лос-Анджелеса. Я сразу поняла, что тут что-то нечисто...
- Ваши выводы оставьте при себе, - остановил ее Бергер. - Мы не спрашиваем вас о разговорах, которые происходили в отсутствие обвиняемой. О тех мужчинах тоже не надо сейчас говорить. Вас могут спросить о них позднее, а сейчас скажите, долго ли вы сидели рядом с обвиняемой в автобусе?
- Всю дорогу от Фресно до Стоктона. И почти все время мы с ней разговаривали.
- Вы заметили, как она была одета? - спросил Бергер.
- Я заметила все, что касалось этой женщины, - сказала миссис Мейнард с категоричностью человека, абсолютно уверенного в себе.
- Как же она была одета?
- Довольно скромно, так же, как я. Помню, я даже сказала, что мы с ней одеты похоже, и она ответила, что всегда так скромно одевается в дорогу, но любит, чтобы все было со вкусом. Помню, она похвалила и мой вкус, но при этом намекнула, что я старше, и мне это не понравилось. Я, может быть, и старше ее на год или на два, но уж не настолько, чтобы мне об этом говорили. Наоборот, мне всегда говорят, что я выгляжу моложе своих лет...
- Разумеется, - сказал Гамильтон Бергер и, повернувшись к Мейсону, с насмешливым поклоном предложил: - Не желаете ли приступить к допросу, мистер Мейсон?
- О да, благодарю вас, - сказал Мейсон, поднимаясь со своего места, и с приветливой улыбкой подошел поближе к свидетельнице. - Вы и в самом деле очень моложавы, миссис Мейнард.
- Откуда вы знаете? - огрызнулась миссис Мейнард. - Я же вам еще не говорила, сколько мне лет.
- Да, конечно, - согласился он, улыбаясь. - Но сколько бы вам ни было, выглядите вы хорошо. Я вижу, у вас болят глаза, миссис Мейнард?
- Да, сэр. Что-то попало мне в глаз, и началось воспаление. Приходится теперь носить тугую повязку.
- А почему тугую? - спросил Мейсон.
- Чтобы надевать очки, - пояснила миссис Мейнард. - Если бы повязка была слабая, я не могла бы надеть очки.
- Так-так, - сказал Мейсон. - Стало быть, вы носите очки?
- Да, сэр. Ношу.
- И давно вы их носите?
- Наверное, уже лет десять.
- Вы всегда их носите?
- Нет, сэр.
- Когда же вы их снимаете?
- Когда сплю и когда умываюсь.
В зале раздался смех.
Мейсон подождал, пока смех утихнет.
- Значит, в очках вы лучше видите? - спросил он.
- А что же, по-вашему, я их ношу для того, чтобы выпрямить нос?
Судья Кейс постучал молотком.
- Свидетельница, отвечайте на вопросы по существу, - предупредил он.
- Тогда пусть он спрашивает по существу, - сердито отрезала женщина, обращаясь к судье.
- Продолжайте, мистер Мейсон, - сказал тот, слегка улыбнувшись.
- Вы хорошо видите в очках, миссис Мейнард?
- Конечно.
- А когда снимаете очки?
- Естественно, хуже.
- Вот, например, - сказал Мейсон. - Часы на противоположной стене зала. Можете вы сказать, который на них час?
- Конечно.
- А теперь снимите очки и посмотрите на эти часы. Вы видите стрелки?
- Одну минуту, - прервал его Бергер. - Ваша Честь, я думаю, что Высокий Суд понял, к чему клонит господин адвокат, но у него нет основания задавать подобные вопросы. Сперва нужно доказать, что на свидетельнице не было очков в тот период, о котором она дает показания.
- Но я была в очках, - запротестовала миссис Мейнард. - Я всегда их ношу.
- Я прошу, - сказал Мейсон, - чтобы Высокий Суд все же предоставил мне право получить от свидетельницы ответ на поставленный ей вопрос. Я считаю необходимым удостовериться, насколько хорошо свидетельница видит без очков.
Судья Кейс помедлил и спросил:
- Миссис Мейнард, вы не возражаете, если на время вам придется снять очки?
- Ничуть.
Она сняла очки и, держа их в руке, взглянула на судью.
- А теперь, - повторил Мейсон, - не сможете ли вы сказать нам, который час показывают те часы, что висят на противоположной стене зала?
Свидетельница моргнула незавязанным глазом.
- Если вам угодно знать, то без очков я слепа, как сова. Ах да, я же под присягой. Ну, я, конечно, не хотела сказать, что я слепая, просто без очков я очень плохо вижу. Но в автобусе-то я была в очках. Я их ни разу не сняла от Лос-Анджелеса до Сакраменто.
- Понятно, - сказал Мейсон. - Наденьте, пожалуйста, ваши очки, миссис Мейнард. Раз уж вы так зависите от них, то у вас, я полагаю, есть и запасная пара?
- Это зачем еще?
- Скажем, на случай, если эти разобьются.
- А почему они должны разбиться? - воскликнула она. - Очки не шины. Запасных с собой никто не носит.
- Значит, у вас только одна пара очков?
- Да. Разве этого недостаточно? Если надеть сразу две пары, лучше видеть не будешь. По-моему, даже наоборот.
- Но разве ваши очки никогда не разбивались и не ломались, миссис Мейнард?
- Нет, никогда.
- Значит, ваши очки двадцать второго сентября были в хорошем состоянии?
- Да.
- И это были те же самые очки, которые на вас сейчас?
Свидетельница замялась.
- Те же самые?
- А почему вы решили, что - нет?
- Я ничего не решил, - сказал Мейсон. - Я вас спрашиваю, миссис Мейнард. Это те же самые очки?
- Да.
- Тогда скажите, - задал он вопрос небрежным тоном, - как могло случиться, что двадцатого сентября вы относили эти очки к доктору Карлтону Б.Рэдклиффу, чтобы заменить в них стекла?
Казалось, миссис Мейнард не была бы более потрясена, даже если бы Мейсон ее вдруг ударил.
- Ну же, - сказал Мейсон, - отвечайте на вопрос.
Свидетельница встревоженно оглянулась, будто хотела незаметно сбежать со свидетельского места. Потом облизнула губы и сказала:
- Я относила ему не эти очки.
- Но поскольку у вас нет запасной пары, какие же очки вы относили чинить?
- Минутку, Ваша Честь, - вмешался Бергер, чтобы дать свидетельнице возможность взять себя в руки. - Я думаю, что это нарушает ход допроса. В конце концов, здесь ничего не говорилось об очках свидетельницы...
- Возражение отклоняется, - прервал его судья Кейс, не сводя внимательного взгляда с лица свидетельницы и жестом приглашая окружного прокурора сесть. - Миссис Мейнард, вы можете дать ответ на заданный вам вопрос?
- Почему же нет, конечно, я могу ответить.
- Так отвечайте, пожалуйста.
- Ну... в общем, я думаю, что не должна отчитываться здесь за все свои поступки.
- Вам был задан вопрос, - сказал судья Кейс, - какие очки вы относили к доктору, поскольку нам известно, что запасной пары у вас нет?
- Я отнесла к нему очки моего друга.
- Что это за друг? - спросил Мейсон.
- Я... я... Это вас не касается.
- Вы намерены ответить на вопрос? - спросил Мейсон.
Гамильтон Бергер вскочил с места.
- Ваша Честь, - сказал он. - Я протестую. Это уводит нас в сторону от темы. Свидетельница вполне определенно заявила, что она была в очках в течение всего того периода, о котором она дает показания. Господин адвокат сперва пытался нам продемонстрировать, что случилось бы, если бы очков на ней не было. А теперь он намерен увести нас еще дальше в сторону.
- Я это сделал, чтобы доказать, что в интересующий нас период на свидетельнице не было очков, - сказал Мейсон.
- Ну что ж, - согласился судья Кейс, - если у защитника есть доказательства, что свидетельница была в то время без очков, он вправе их представить.
- Конечно, - сказал Гамильтон Бергер, - но свидетельница уже сообщила все, что относится к делу.
- Мистер Мейсон, - сказал судья Кейс. - Если у вас есть доказательства, что в интересующий нас период, но отнюдь не в другое время, свидетельница не носила очков или по каким-либо причинам не могла их носить, вы можете предъявить их. Приступайте.
- Когда вы в первый раз увидели обвиняемую, - обратился Мейсон к миссис Мейнард, - она была под густой вуалью?
- Да, сэр.
- Вуаль мешала вам рассмотреть ее лицо?
- Да, сэр. Именно для этого она и надела вуаль.
- Но когда она вышла из туалетной комнаты на автобусной станции, она была уже без вуали?
- Да.
- И вы в первый раз увидели ее лицо?
- Да, сэр.
- Тогда откуда вам известно, что именно она перед этим была под вуалью?
- Ну... наверно, я это определила по ее одежде.
- Можете ли вы описать ее одежду?
- Подробно - нет. Но я знаю, что это та самая женщина... знаю, и все тут.
- А вы не знаете, сколько женщин находилось в то время в туалетной комнате?
- Н-нет.
- Вы просто увидели, как туда вошла женщина в густой вуали, а потом увидели, как вышла обвиняемая, и почему-то пришли к выводу, что это одна и та же женщина?
- Я это знаю. Я узнала ее.
- Как?
- По одежде.
- Как она была одета?
- Я уже говорила, что не могу точно сказать, как она была одета, но приблизительно - помню. Я совершенно точно могу сказать, что было надето на мне, и помню, что она была одета очень похоже. Мы об этом говорили, когда...
- Вы уже рассказывали об этом, - прервал ее Мейсон, - когда вас допрашивал прокурор, но можете ли вы точно описать, как была одета обвиняемая?
- А когда я опишу, - возразила она, - вы спросите, как была одета женщина, сидевшая впереди меня, а потом - женщина, сидевшая сзади, и если я не отвечу, вы меня выставите здесь круглой дурой.
Зал грохнул от смеха.
Судья Кейс постучал молотком по столу, требуя тишины, но он и сам улыбался, когда, повернувшись к Мейсону, сказал:
- Продолжайте.
- Итак, вы не можете вспомнить, как была одета обвиняемая?
- Не могу.
- Почему же вы тогда так уверены в том, что именно она вошла в туалетную комнату под вуалью?
- Она, а кто ж еще? Когда она вышла, я, хотя сейчас и не помню, как она была одета, сразу поняла, что это именно та женщина, которая только что вошла туда в вуали. Я клянусь в этом.
- Ну а если бы в это время на вас не было очков, - сказал Мейсон, вы могли бы узнать ее?
- Я была в очках.
- Но если бы вы были без очков, могли бы вы узнать ее?
- Нет.
- Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
- Это была, - объявил Гамильтон Бергер, - наша последняя свидетельница. Со стороны обвинения свидетелей больше нет.
Судья Кейс и многочисленные судейские клерки, забежавшие, чтобы послушать, как Мейсон допрашивает миссис Мейнард, были явно озадачены сообщением прокурора.
- Суд объявляет десятиминутный перерыв, - сказал судья Кейс, - после чего начнется допрос свидетелей защиты.
- Бог ты мой, Перри, - негромко сказал адвокату Дрейк во время перерыва. - Что он вытворяет, этот Бергер? Просто водевиль какой-то.
- Нет, он ловко ведет дело, - возразил Мейсон. - Тут было сказано уже достаточно для того, чтобы уличить мою клиентку в убийстве, если защита ничего не предпримет. Сейчас главное решить - вызывать или не вызывать миссис Фарго свидетельницей. Ее единственный шанс - рассказать все как было. Но она почему-то не хочет этого делать.
- А что произошло на самом деле? - спросил Дрейк.
- Я считаю, что все случилось так, - начал Мейсон, - миссис Фарго собиралась в гости к матери, но перед самым отъездом поссорилась с мужем. Он присвоил часть ее личных денег, доставшихся ей по наследству, подделав счета тысяч на двадцать пять или тридцать. Думаю, что миссис Фарго поймала его на жульничестве и, возможно, пригрозила полицией, и тогда Фарго запер ее в спальне. Думаю, она была там в то время, когда я осматривал дом.
- А потом, ты полагаешь, у них дошло до драки? - спросил Дрейк.
- Да, я думаю, когда Фарго отпер дверь, он, возможно, пытался ее задушить, а она схватила нож и заколола его, не намеренно, а просто ударила вслепую, стараясь защититься. Осознав, что она натворила, она кинулась в панике вниз по лестнице, вскочила в машину и помчалась, думая, что, если успеет к автобусу, у нее будет алиби. Я считаю, она действительно первоначально собиралась лететь шестичасовым самолетом, но поездка в автобусе давала ей больше возможностей доказать свое алиби.
- Ну, а если она все это расскажет, - начал Дрейк, - тогда...
- Тогда тот факт, что она пыталась организовать фальшивое алиби и дала письменные показания, чтобы подкрепить его, безнадежно восстановят против нее публику. Если бы я только мог узнать истинный мотив ее поступков, у меня был бы шанс ее спасти.
- А ты не можешь заставить ее рассказать тебе правду?
- Нет.
- А если ты сам расскажешь здесь всю правду, как ты ее себе представляешь?
- Если бы я знал причину, по которой она ни слова не говорит мне, я мог бы что-то сделать. А так я могу лишь утопить ее еще глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18