Но вглядываться в руины Маклоски не стал. Контузия не смогла выбить из него чувства долга. Главное — сообщить командованию о теракте. Центральный узел связи погиб вместе с РЛС, но оставался резервный, на окраине летного поля. Туда Пит и побрел, с каждым шагом добирая потерянную, казалось, навсегда способность ходить по-человечески. Он пересек газон и проник на летное поле со стороны, противоположной воротам, через дыру в заборе. Раньше ее существование ввергало Пита в задумчивость по поводу потребности русских ковырять лазейки даже в тех местах, где украсть ничего невозможно (про цветмет и самоволки американцам никто ничего так и не объяснил), теперь же наполнило тихой радостью: не надо было делать полукилометровый крюк по аллее.
Узел связи скрывался в полутораэтажном корпусе за первым ангаром. Увидев его за косой шеренгой вертолетов, Пит неожиданно для себя возликовал и попытался бежать, но земля ушла из-под ног и подпрыгнула, ударив по правой голени, а потом по скуле. Боли не было, но и сил тоже. А когда Маклоски все-таки смог — в пять движений — сесть и посмотреть вперед, обнаружилось, что первого ангара нет тоже. Как, впрочем, и второго. Вместо них растекался по дальней окраине поля все тот же каракульчовый дым.
Пит осторожно отер онемевшую половину лица и, взглянув на лаково блестящую ладонь, понял, что русские террористы заминировали и второй узел. Он сухо всхлипнул, приподнялся на четвереньки, потом встал на ноги и побрел к вертолетам. В конце концов, должно хватить и мощности бортовой радиостанции. Он шел по немому миру три минуты, не обращая внимания на отбивающие мозги и требуху удары гигантской кувалды по подошвам. И не видел, как дальний конец шеренги вертолетов, а потом и середину валит и плющит выпрыгивающая из взлетной полосы толстая бетонная рвота, накрывающая не только тяжелые машины, но и мечущихся по полю техников и пилотов. Не видел, как комкаются ангары и затем, уже через десяток секунд после разрыва очередных бомб, по-разному, но со страшной силой на флангах второй линии ангаров образуются фонтаны огня — сдетонировали склады горючего и боеприпасов.
Судьба берегла Маклоски и облюбованный им вертолет от прямого попадания, осколков и взрывной волны. И почти уже уберегла.
— Всё, откидались, — сказал Максимов, вглядываясь в прицел.
— Сколько? — спросил Зайнуллин.
— По маркони, по ходу, все, по технике, на глаз, процентов шестьдесят-семьдесят. Нормально.
— Нормально, — согласился Наиль. — Жаль, по живой силе невнятно.
— Жалко, — откликнулся Шелагуров. — Домой?
— Секунду буквально, — сказал Наиль. — Приготовиться к маневру.
Экипаж заерзал в креслах: об этом варианте командир предупредил перед самым вылетом, и в допустимости маневра все убедились по ходу операции. «Ту» ушел в длинный разворот и начал выход на цель с крутым, градусов в сорок пять, снижением. Минимальную безопасную для бомбардировщика высоту в пятьдесят метров (у Ту-22МЗ на десяток метров меньше собственная длина и размах крыльев, так что крохотная помарка пилота или случайный крен обернулись бы немедленным втыканием в землю) Наиль занял за пару километров до базы, но в последний момент упал еще на десять метров — Шелагуров закусил губу — и врубил форсаж.
Слух к Питу Маклоски так и не вернулся. Но уже подойдя к вертолету, капитан зачем-то поднял голову — голубое небо на какой-то миг стало темным и приобрело неуловимые, но жесткие очертания. Ни разглядеть самолет, за секунду промахнувший полкилометра, ни понять, что происходит и что означает мелькнувшее в голове слово BackFire, Пит не успел. Как не успели ничего понять остальные американцы, находившиеся на летном поле и сумевшие заметить, что врезавшийся в землю и убивший их рев на долю секунды упредила вспышка на северо-западной оконечности аэродрома — огромный вертикальный светлый блик в форме вытянутого вдоль взлетного поля ромба с сильно вогнутыми сторонами. Стороннему наблюдателю, возможно, показалось бы, что как раз эта вспышка и пролилась вниз стремительно растущим вихревым кольцом, перемалывающим все, чего касалось. Только не было и не будет на этом свете наблюдателей, способных поделиться подобными впечатлениями.
Переход самолета в сверхзвуковой режим на такой высоте для находившихся на аэродроме был равнозначен взрыву объемно-детонирующей бомбы. Этот эффект советские летчики впервые опробовали во время боев за Даманский — и многие из сотен китайцев, сплавлявшихся лицом вниз по Амуру, пали жертвами не только автоматов и систем залпового огня русских ревизионистов, но и нечеловеческой физики.
Когда Зайнуллин чуть повел рукоятку на себя, набирая высоту и гася скорость, чтобы заложить последний вираж, выходя на домашний маршрут, ударная волна стальной метлой уже прошла все летное поле. Она легко свалила единственный уцелевший Apache с колес и четко, как хоккейную шайбу, катнула по полю. И по Маклоски, которого потом так и не смогли уверенно опознать. Впрочем, к тому моменту, как изогнувшаяся лопасть вертолета сломала Пита в пояснице и заправила под жуткий каток, капитан уже был мертв, хотя еще стоял на ногах: та же самая ударная волна, что устроила игру в «наперсток» с растерзанной шеренгой Apache, взорвала аорты, вены и головной мозг капитана ВВС США Питера Реймонда II Маклоски и еще девяти военнослужащих 4-й бригады второго авиационного крыла US Airforce (пломбы, выбитые из зубов чудовищным ударом и прострелившие мягкое небо Маклоски и еще пары несчастливцев, существенной роли не сыграли).
Шестерых российских сотрудников базы во главе с Валентином Бегловым уберегли чудо или Божий промысел. Майор и сумел организовать полноценную ликвидацию последствий налета. В рамках работ удалось мгновенно развернуть лазарет (в Савватеевку срочно были доставлены хирурги, реаниматологи и даже психологи из Йошкар-Олы и Волжска) и госпитализировать не только тяжело, но и легко раненых, а также контуженых американских коллег — словом, весь ограниченный контингент американской армии в Республике Марий Эл. Что позволило не только спасти жизни, по меньшей мере, четверым почти безнадежным офицерам ВВС США, но и в течение нескольких часов скрывать налет от СМИ (местным журналистам удалось заморочить голову рассказом об американских антитеррористических учениях, о которых могут рассказать только американцы, пообещавшие ближе к вечеру собрать пресс-конференцию). Попутно команда Беглова успела взорвать все уцелевшие склады боеприпасов вместе с не тронутой взрывами техникой (в том числе двумя разведывательными самолетами системы AWACS). Об этом ни сам майор Беглов, ни шестеро его подчиненных не рассказали никому и никогда. В итоге, независимым экспертам так и не удалось доподлинно установить, какими силами был нанесен удар и, следовательно, какими возможностями на самом деле располагает Казань. Десятки любительских видеокамер, принадлежавших миротворцам, ничем не помогли: ни один человек на базе не догадался направить объектив на давно покоренное, облачное и такое безопасное небо. Направленные радиомаяки, расставленные накануне визита Ту-22МЗ вокруг базы — по углам треугольника с пятикилометровой стороной, — в тот же вечер собрал и увез обратно в свой гараж йошкаролинец Расих Абляминов, безработный последние полгода инженер и троюродный брат пилота Наиля Зайнуллина. Езда по марийским лесам оставила неизгладимые отпечатки на днище его почти новой «Нивы», остроумно названной Chevrolet — не иначе в честь почти одноименного татарского чудовища, тоже привыкшего застревать конечностями в разнообразных лесных неровностях. Так что Расих, и без того потратившийся на алкалиновые батарейки для маяков, как обычно в набор не вошедшие, решил обязательно стрясти с татарских властей некоторую сумму на компенсацию неудобств и ремонт американского сокровища. Потом. Когда смута уляжется.
5
Тут все пульты задымят сгоревшими предохранителями, полопаются все сигнальные лампочки, и спутники посыплются, как битые елочные игрушки…
Владислав Крапивин
НЕБО РОССИИ. 11 АВГУСТА
Спутник наблюдения SkyEye21 был предназначен совсем не для поддержки рок-н-ролльной войны. Ему полагалось на три ближайших года зависнуть над Сирией и Иорданией, которые в последнее время демонстрировали слишком открытое недовольство действиями проамериканского режима в Ираке. Вывод военного спутника на ближневосточную орбиту мог спровоцировать слишком резкую реакцию, в том числе и немаргинальных арабских стран, лояльно настроенных к США. Поэтому Пентагон формального отношения к SkyEye21 не имел.
Владельцем спутника выступила близкая NASA компания Perfect Map Pic, ежегодно выбрасывающая на рынок максимально точные географические карты и атласы, которые пользовались устойчивым спросом широкого круга платежеспособных ценителей. Компания владела правами на значительную часть материалов космической и аэрофотосъемки, проводившейся государственными и негосударственными службами в США за последние полвека. Такая маскировка никого сбить с толку не могла. Но никто и не собирался сбивать арабов с толку. Наоборот, появление SkyEye над Сирией должно было стать очередным стальным кулаком в бархатной перчатке, поднесенным к восточному подвздошью.
Прогнозы пентагоновских аналитиков полностью оправдались: арабы закидали Вашингтон нотами протеста, но заметно убавили громкость заявлений и ослабили интенсивность военных маневров. Плюс какая-то особенно светлая голова в сирийской военной верхушке догадалась прикрывать смену дислокации подразделений густым дымом от поджигаемых цистерн с мазутом. Что вызвало искреннее веселье Пентагона — дымовая завеса даже несколько облегчила работу SkyEye, приглушив солнечную радиацию. Теперь, по крайней мере, на снимках со спутника можно было разглядеть время, которое показывают наручные часы шустрых сирийских офицеров, — раньше мешали блики на стеклах хронометров.
Но приступить к масштабной работе спутник не успел. Через несколько недель после его вывода на стационарную орбиту операция «Духовное наследие» потребовала современных методов сопровождения оперативных действий в Поволжье. Разработчики спутника и его программного обеспечения получили команду перебросить спутник в новую точку, расположенную над самым центром Казани. Такой переброс съедал половину ресурса спутника. Но никто и не рассчитывал, что рок-н-ролльная война может растянуться на полтора года. А мизерными материальными издержками ($18 млн за спутник и $750 тыс. за его передислокацию) можно легко пренебречь. На кону несравнимо большие суммы и вещи.
С этим ни в коем случае не собиралась спорить казанская бригада хакеров Wingedounce , получившая за свои труды $5 тыс. Впрочем, Гильфанов подозревал, что молодые люди, совсем не похожие на немытых и одетых в рваные свитера хакеров из анекдотов взялись бы за дело и бесплатно — из любви к искусству. Одной любовью, конечно, объяснить все невозможно: ведь в таком случае крэкеры не сдержались бы и как-нибудь обозначили свое проникновение в несколько десятков сайтов и баз данных, интерес к которым обозначил Гильфанов. Но ребята удержались от того, чтобы вывести эти сайты из строя или просто понаписать всяких глупостей на главных страницах. А почему, нормальному человеку страшно даже подумать.
Внедриться в выделенный канал связи центра управления полетами NASA и спутника почти невозможно. Тем более улучить момент передачи пакета команд для передислокации спутника. Но Wingedounce биться над этой задачей не понадобилось . Неделей раньше бригада тихо взломала защиту периферийной сети NASA на Аляске. После чего протоптать дорожку к главному серверу американской космонавтики было делом техники. И делом совсем элементарной математики — извлечь из слитого с этого сервера пакета данных новый адрес, по которому решил обосноваться SkyEye, и время, в течение которого переезд должен произойти.
Казанские умельцы привычно объяснили свою удачу собственной гениальностью и тупоумием американских программеров, питающих гипертрофированное пристрастие к устаревшим операционным системам и стандартным методам защиты информации. На самом деле кибернетические спецы космического ведомства США не столько тупоумны, сколько прагматичны: даже громогласное обнародование узкоспециальной информации об одном из сотен спутников не сыграет никакой роли в его судьбе. Воспользоваться этими данными в состоянии только космическая держава, располагающая средствами, свободными настолько, чтобы швыряться ими в ясное небо. Такая держава существовала в количестве одного экземпляра и имела доступ к подобной информации по умолчанию. В этих условиях секретность становилась для NASA примерно тем же, чем парадная маршировка является для пехотинцев: красивым, хоть и томительным ритуалом.
Координаты и особенности поведения спутника PosiSat-8 не представляли собой даже такой тайны. Этот сателлит создавался на базе SimSat, предназначенного для поддержки глобальной системы связи Iridium. Амбициозный проект обанкротился, едва начавшись, был проворно перекуплен Пентагоном и теперь использовался американским военным ведомством и близкими ему структурами в самых разнообразных целях, в первую очередь для поддержки системы навигации GPS. Но секретом параметры системы не стали. Базовый проект SimSat разрабатывался и реализовывался на первых порах российским центром имени Хруничева. Да и основной контур GPS давно стал общедоступным и привычным. Армия припавших к новому сервису туристов, яхтсменов и владельцев дорогих внедорожников не подозревала, что изученная ими, как свои пять пальцев, навигационная система имеет, так сказать, мобилизационные мощности, которые задействуются сугубо в национальных интересах США. В частности, GPS является неотъемлемой составляющей высокоточных ракетных комплексов — так что ни один Tomahawk без поддержки спутникового навигатора в заданную цель не упадет. Опасения за судьбу навигационных спутников относились к анекдотам (про налет враждебных арахнидов), а не к нормальной насыщенной событиями жизни NASA. И в этих событиях совершенно не было места зарегистрированной во французской Гвиане фирме с безликим названием Entertainment Overseas Ltd, созданной три года назад и решительно ничем не славной до нынешнего лета, когда она объявила о готовности запустить сеть широкоформатного телевидения высокой четкости по всей Восточной и Южной Европе. Предложение слишком громкое, чтобы обращать на него внимание. Никто и не обратил — пока фирма не заключила с Российским авиакосмическим консорциумом рамочный договор о выводе на околоземную орбиту сети из восьми стационарных трансляционных спутников в течение полутора лет. Первые два спутника, «накрывающих» российские Поволжье и Урал, а также весь Кавказ и Северный Казахстан, заказчик предполагал вывести на орбиту уже в июле, трансляции телепрограмм на этой территории должны были начаться в тестовом режиме месяцем позже. Аккуратно переведенная на счета РАКА предоплата составляла половину стоимости контракта (оцениваемого независимыми источниками в 3,5 млн евро). Остальное французские гвианцы должны были перевести после запуска второй пары спутников.
РАКА схватился за наивных европейцев всеми имеющимися клешнями. И так умело, что заказчик и вздохнуть не успел, как согласился на то, чтобы его спутники запускались не «Рокотом» с Плесецка, а «Бурлаком» с борта ракетоносца Ту-160. Прямую экономию от стратосферного старта по всей сумме запусков замглавы космического консорциума Альберт Черноиваненко, курировавший коммерческие запуски, оценил по меньшей мере в 200 тысяч евро. Но этой информацией, натурально, с европейцами делиться было не обязательно. Черноиваненко лишь выразил легкое сожаление в связи с тем, что Entertainment Overseas не желает распространить свою деятельность на Северную Европу. Тогда замечательно сыграл бы вариант вывода на орбиту сразу четырех спутников на носителе, конвертированном из стандартной «Сатаны» (баллистической ракеты Р-36МУ, она же РС-20, она же SS-18), запущенном с борта вышедшей в Баренцево море подлодки.
Вице-президент Entertainment Overseas Жан-Луи Нугаре, ответственный за ведение переговоров с транспортным цехом, выслушал сообщение с огромным интересом и твердо пообещал лично поучаствовать в северном запуске «Сатаны», как только его фирма почувствует интерес к пресыщенной, честно говоря, Северной Европе.
Когда рок-н-ролльная война заварилась всерьез, Черноиваненко, как честный человек, попробовал отговорить клиентов от излишней скоропостижности проекта, слабо сочетающегося с воздушной активностью над заданной территорией. Но Нугаре был решителен и непреклонен: уставшая от войн и кризисов постсоветская публика бросится в пучину современных развлечений, словно капитан Кусто в Марианский желоб, так что промедление хуже, чем преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44