– Она громко рассмеялась, а потом прикрыла рот рукой. – Боже… я не должна шуметь! Фамилию мы переменили в Швейцарии. Там мы и жили. И мне удалось вырастить пушницы, у самого озера. А около виллы они не привились. Наверно, почва неподходящая. Мне, знаете ли, не хотелось покидать виллу Маргритли. Ведь мы прожили там всего месяц, и в саду надо было многое сделать.– А где находится эта вилла – Маргритли, вы сказали?– Да, Маргритли. Красивое название.– И она стоит у озера?– Да. Но мне пора. О, Господи… надеюсь, я заперла дверь своей комнаты.– У какого озера?– О, голубушка, я не помню. В Швейцарии столько озер, а дело было так давно… – Она остановилась на пороге и, вставляя ключ в замок, сказала: – Спите дальше. Я скоро приду к вам опять. Но только не завтра – завтра мне сделают укол сильнодействующего, а после него я крепко сплю…Она приоткрыла дверь, выскользнула за порог и исчезла… Николя не успела даже ничего ей сказать на прощание. Откинувшись на подушку, она ощущала, как головная боль постепенно уходит, а мысли снова сковывает сон. Но перед тем как забыться, Николя с тревогой подумала: «Когда приходила Элзи, я была не в себе и забыла сделать или спросить что-то важное. Ведь надо было попросить, чтобы Элзи меня выпустила?.. И еще: озеро и вилла Маргритли… почему это так существенно?»
Джордж трудился над креплениями ковра весь день и к вечеру высвободил все шурупы и гвозди, расширил отверстия и вставил крепления на место. Всякому вошедшему в комнату показалось бы, что ковер по-прежнему крепко прибит к полу.Когда Джорджу приносили еду, он внимательно наблюдал за Лоделем. Тот каждый раз переступал порог и становился на конец ковровой дорожки. Вместо дубинки он теперь носил с собой пистолет, и Джордж угрюмо узнал в нем тот самый «вальтер», который отобрал у него Рикардо Кадим. «Зачем это Лоделю? – размышлял Джордж. – Или он просто любит новые игрушки?»Вторую ночь в лечебнице он проспал беспокойно. А два часа между утренним походом в туалет и завтраком показались ему вечностью. Мысленно Джордж свои будущие действия уже отрепетировал и решил: если Лодель на ковер не ступит, попытку придется отложить до обеда или ужина; словом, до тех пор, пока Лодель не окажется на ковре.Исходное положение Джордж занял задолго до завтрака. Взял один из журналов и сел на постель поближе к концу ковровой дорожки. Полка оказалась слева, за изножьем постели. Джордж утвердился в мысли, что сперва надо обезвредить Лоделя, а уж потом заняться санитаром.Наконец сдвинулась смотровая створка, Джордж встал, расположив ноги у самого края бронзовой пластинки.Вошел санитар с подносом, а за ним Лодель, как всегда поигрывая пистолетом. Сделав несколько шагов, оглядел комнату и остановился. «Ну же, ты, гаденыш, – думал Джордж. – Пройди еще немного». Санитар пошел наискось от двери к обитой тюфяком полке. Поставил поднос. А Лодель все не ступал на ковер. Джордж уже решил, что дело сорвалось. Но тут санитар повернулся, направился к двери, и Лодель, пропуская его, шагнул вперед на ковровую дорожку.В тот же миг Джордж бросил журнал, и тот шумно упал на пол. Услышав это, санитар оглянулся.Лодель что-то раздраженно буркнул ему и кивнул на дверь, при этом он отвел взгляд от Джорджа, нагнувшегося якобы за журналом.Джордж положил руки на журнал, вдруг резко выбросил их вперед, ухватился за бронзовую планку, она легко отошла от пола – и Джордж изо всех сил рванул ковер на себя.Результат превзошел все ожидания Константайна. Дорожка легко пошла по лакированному паркету. У Лоделя буквально почва выскользнула из-под ног. Он упал, спиной ударился о стену, выронил пистолет, и тот, вертясь, шлепнулся к ногам санитара.Джордж прыгнул вперед, не обращая внимания на Лоделя, сознавая, что самое главное – завладеть оружием, и ударил санитара кулаком в лицо. Тот начал заваливаться, и Джордж саданул его еще раз слева в челюсть. Санитар свалился, Константайн подхватил пистолет, повернулся и бросился к Лоделю, который ошеломленно поднимался на колени. Его голова как раз находилась на уровне пояса Джорджа.Константайн стукнул по ней рукоятью пистолета.Лодель крякнул, покачнулся, но не упал, а наоборот, начал распрямляться. Джордж вновь замахнулся, ударил его пистолетом в висок, и Лодель упал и затих. А Джордж повернулся к санитару, распростершемуся у дальней стены.Он быстро расстегнул его белый халат, перевернув санитара, снял халат с него, надел на себя. Халат оказался коротковат и жал под мышками, Джордж, не обращая на это внимания, бросился к двери – ее оставили приоткрытой – и выскользнул в коридор. Ключ торчал в замке. Джордж запер комнату, бросил ключ в карман и задвинул смотровую створку. Его больше волновало, что Лодель и санитар могут прийти в себя в любую минуту. Но докричаться до охраны из обитой тюфяками комнаты будет не так-то просто.Стоя у двери, Джордж проверил, заряжен ли пистолет, и опустил руку с ним в карман. Прошел по коридору мимо туалета к лестнице, ведущей вверх. Шагал не спеша, слегка опустив голову. Справа, у самой лестницы, заметил полуоткрытую дверь. Осторожно заглянул за нее и увидел короткий лестничный пролет из бетона, ведущий в подземный гараж.Отвернувшись от двери, Джордж поднялся по лестнице в конце коридора. Ему нужно было сначала разыскать Николя. А уж потом через гараж можно будет и улизнуть. Но сначала надо найти ее.Лестница выходила в другой коридор. В трех метрах от Джорджа оказалась дверь с большим стеклом. Он заглянул в нее и увидел широкий, залитый солнцем вестибюль, крашенный белым, с несколькими громадными цветочными вазами, что стояли на длинном, заваленном журналами столе. Позади него располагалась конторка дежурного, в эту минуту пустовавшая.Джордж неслышно вошел в вестибюль. Справа находились двойные двери с витражами. Это, видимо, было парадное. У порога женщина, стоя на коленях, натирала паркет.Джордж двинулся к конторке, потирая правую щеку, делая все, чтобы женщина не разглядела его лица. Она повернулась, взглянула на него и вернулась к работе.А Константайн зашел за конторку и обнаружил то, что искал: широкую доску, увешанную ключами, над каждым из которых значился номер. Их было больше тридцати. Какой же выбрать? «Барди установил здесь порядки, как в настоящей лечебнице, – лихорадочно соображал Джордж. – Значит, все пациенты должны быть зарегистрированы». Он перевел взгляд на конторку. На ней не было ничего, кроме пресс-папье с кожаным верхом, письменного прибора и белого телефона. Под столешницей располагался длинный ящик. Джордж выдвинул его и обнаружил тонкую, похожую на амбарную книгу, тетрадь в черной обложке. Джордж заглянул в нее. Женщина, полировавшая пол, тихонько запела. И вдруг распахнулась дверь в противоположном от стола углу вестибюля. Женщина в белом халате и с подносом в руках направлялась прямо к склонившемуся над тетрадью Джорджу. Но в метре от конторки она свернула и начала подниматься по широкой лестнице. На полпути задержалась, бросила Джорджу по-французски: «Хорошая погода. Верно, Марк?»Джордж хмыкнул в ответ, приподнял руку, и женщина продолжила свой путь. Он быстро пролистал тетрадь и добрался до последних записей. Под датой понедельника их было только две. И Джордж заметил, что Барди, предвидя необходимость заметать следы, пол вновь прибывших записал верно, а имена изменил. Против имени мужчины стояло «Смотровая», а имени женщины – «Палата № 8». Больше в тетради записей не было вообще.Константайн решил попытать счастья в палате номер восемь и снял с доски нужный ключ.Смотровая находилась на первом этаже, однако Джордж готов был поспорить, что оставшееся там место занимали кухня, столовая и подсобные помещения, а палаты располагались выше.Он вышел из-за конторки и, стараясь не спешить, взошел по лестнице на широкую площадку, от которой расходились в обе стороны коридоры, вверх шел еще один лестничный пролет. К счастью, на стене висела табличка со стрелками и номерами. В левой половине коридора были палаты с первой по четвертую, в правой – с пятой по восьмую.Через несколько секунд Джордж уже был у палаты номер восемь. Открыв ее, он скользнул внутрь, вытащил из замочной скважины ключ и захлопнул дверь за собой.Следующие полчаса Джордж провел как на иголках. Он понятия не имел, как скоро обнаружится пропажа Лоделя и санитара, а о том, чтобы вывести из больницы Николя в ее теперешнем состоянии, не могло быть и речи. Джордж поцеловал девушку, и глаза ее вспыхнули радостью, однако оказалось, что ощущение опасности покинуло ее полностью. Николя вела себя так, словно он пришел просто навестить ее, она была рада ему только потому, что он мог развеять ее скуку.Он говорил с ней, пытался разъяснить ее положение, тряс за плечи, потом посадил на постель и заставил выпить несколько стаканов воды, но Николя лишь озадаченно смотрела на него, изредка хихикала и, стоило Джорджу отпустить ее, падала обратно на кровать. В конце концов он перестал миндальничать. Вытащил девушку из постели, провел взад-вперед по комнате, поддерживая за талию и мысленно прикидывая, сколько времени у него осталось.Наконец Николя стала приходить в себя, но скоро разозлилась и потребовала возвратить ее в постель. Тогда Джордж схватил девушку за руку, потащил, несмотря на протесты, в ванную, включил холодную воду, без церемоний сунул ее голову под струю. Потом поставил ее прямо. Николя бессмысленным взглядом уставилась в пустоту, а Джордж, не переставая, массировал ей виски и скоро заметил, что до нее понемногу начинает доходить смысл его слов. Он ввел ее обратно в комнату, усадил на кровать, отступил на шаг и с облегчением убедился, что Николя хоть и покачивается слегка, но уже не падает. Тогда Джордж распахнул гардероб. Вся одежда Николя была на месте.Он вернулся к кровати, но Николя встретила его тем, что, завалившись на спину, тихо смеялась, беспрестанно повторяя: «О, Джордж… О, Джордж…»Джордж начал одевать ее. Это удавалось ему с огромным трудом, даже несмотря на то, что он отбросил все приличия. Сначала он донага раздел Николя – она немного помогла ему, когда он стаскивал одежду с ее рук и ног. «Теперь, если мы отсюда выберемся, – со злостью сказал он себе, – мне уж наверняка придется на ней жениться». И дело было не в том, что ему этого не хотелось. Наоборот. Любой мужчина, раздев такую девушку, сделал бы ей предложение. И – о, Господи… – не раз Джорджу случалось раздевать и класть в постель пьяных женщин, но одевать пьяную женщину ему доводилось впервые.Мало-помалу Николя начала одеваться сама – медленно и неуклюже. Когда на ней оказалось все необходимое, Джордж поставил ее на ноги и обнял. Он крепко прижал Николя к себе, прильнул губами к ее мокрым волосам. Это его объятие, прикосновение, видимо, все-таки вывели Николя из оцепенения.Когда Константайн отпустил ее, она с трудом, но уже осмысленно, произнесла:– Чего ты добиваешься, Джордж?Он обнял ее за плечи, сказал в самое ухо:– Чтобы ты ушла отсюда вместе со мной. Ты можешь стоять? Ходить?– Конечно.– Давай проверим.Джордж убрал руки. Николя медленно двинулась по комнате. Получалось неважно, однако другого выхода все равно не было. «Придется рискнуть», – решил Джордж. Время истекало.– Сойдет, – сказал он. – Пойдем. И я выпущу кишки каждому, кто встанет у нас на пути.Николя вернулась к кровати, села на краешек и неуверенно спросила:– Прямо сейчас?– Да, сейчас.Она подняла ноги и, скорчив гримасу, засмеялась:– Туфли.Джордж, не понимая, взглянул на ее ступни. Оказалось, в спешке он забыл ее обуть.– Глупенький Джордж, – хихикнула она, а когда он принес туфли и склонился надеть их ей, положила руки ему на голову, взлохматила волосы и ласково сказала:– Глупенький Джордж. Николя любит его, дурачка. Николя очень любит глупенького Джорджа.Константайн застонал. Только любовных сцен ему теперь не хватало.Он подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Никого. Николя подкралась к Джорджу сзади, нежно взяла за ухо и поцеловала в щеку. Джордж с отчаянием скосил на нее глаза, подхватил под руку и вывел в коридор. Жестом приказал молчать и с силой повлек к лестничной площадке.Женщина, раньше натиравшая пол, теперь мыла перила, сидя на верхней ступеньке спиной к Джорджу и Николя.Он провел девушку мимо нее и услышал позади себя ее голос:– Хотите, я помогу вам, месье Марк?Глубоким грудным голосом Джордж ответил: «Спасибо» и покачал головой, каждой клеточкой своего тела ощущая, как женщина оторвалась от работы и наблюдает за ними, пока они добирались до конца лестницы.Наконец они миновали вестибюль и через стеклянные двери вышли на улицу. Тут нетерпение охватило Джорджа словно пламя. Он повернулся к Николя, подхватил ее и понес к стоянке, а девушка обняла его за шею, зарылась лицом ему в плечо и вдруг сказала:– Все хорошо, Джордж, милый… Я уже почти пришла в себя. Глава 11 Джан полировал заднее крыло белого «Мерседеса», когда сзади к нему приблизился Константайн и сильно ткнул «вальтером» в бок.Джан, не выпуская тряпки из рук, медленно повернулся и увидел Джорджа. А когда изумление его стало проходить, не спеша потер рукой подбородок и улыбнулся.– Только попробуй помешать мне и получишь пулю, – сказал Джордж. – Открой заднюю дверь.Джан с опаской отодвинулся и распахнул створку. Не оборачиваясь, Джордж позвал:– Николя.Она медленно вышла из-за фургона «скорой помощи», села в «Мерседес», и Джан захлопнул дверь, а потом очень просто предупредил:– Вы нарываетесь на неприятности.– Обойди машину и садись за руль, – оборвал его Константайн. – И держись все время на виду.Джан повиновался. Когда он под прицелом Джорджа дошел до двери водителя, Константайн уселся на соседнее с водительским место и жестом указал Джану забираться в машину.Едва тот оказался за рулем, Джордж приказал:– Гони отсюда. Но помни: один неверный шаг, и я стреляю. – Он вновь ткнул Джана дулом пистолета в бок.– Не волнуйтесь, – заверил его тот. – Я не такой дурак, чтобы шутить с людьми вроде вас. Но почему бы вам не вышвырнуть меня и не угнать эту машину?– Чтобы ты тут же поднял тревогу? Поехали! Джан завел мотор и вывел «Мерседес» из-под навеса на посыпанную гравием дорожку меж сосен.– На выезде машины проверяют? – спросил его Джордж.– Нет. В будке сидит сторож, но ворота открыты весь день. А как вам удалось одолеть Лоделя?– Не твое дело. Где мы находимся?– В Шамони.– От Аннеси это далеко?– Час езды. Мы около швейцарской границы.Из-за поворота показались висевшие на двух каменных столбах ворота и сторожка сбоку от них, было видно и шедшее под уклон шоссе.– Наша машина и вещи так в Аннеси и остались? – поинтересовался Джордж.– Да.– Тогда вези нас туда.Джан кивнул, бросил взгляд в зеркало заднего вида и, улыбнувшись, заметил:– Мадемуазель уснула.Не оборачиваясь, Джордж откликнулся:– Вот и хорошо. Поезжай быстро, но без рывков.Джан перевел взгляд на дорогу и надолго умолк.Машина преодолела спуск, миновала площадь деревушки Шамони и уверенно начала взбираться на противоположный от лечебницы склон ущелья. Когда «Мерседес» достиг самой высокой точки перевала, Джан сказал:– Я восхищаюсь вами, месье.– Правильно делаешь.– Нет, я серьезно. Вы человек явно настырный, такие не отчаиваются. Вы едва не погибли в «Горных соснах», на пляже Пампелон, потом в Париже и теперь в Шамони. Но не сдаетесь. Почему?– Потому что я хочу кое-чего добиться.Джан вновь смолк – задумался, не переставая чему-то улыбаться.Миновали Альбертвилль и повернули на север, к Аннеси, около указателя: «Аннеси – 45 км».Вдруг Джордж сказал:– На днях я виделся с твоей матерью. Джан равнодушно кивнул в ответ.– Да?.. Ну и как она? Джордж пожал плечами.– Не верит, что ты в самом деле работаешь шофером у богача. Считает, водишь грузовик.Джан усмехнулся.– Она – женщина добрая. Но ограниченная. Как и мой братец Пьер. А ограниченные люди так всю жизнь и остаются добрыми дураками.– Но тебе такая участь не по душе?– Нет.– А какая по душе?Джан помолчал немного и сказал:– Знаете, я мог бы выбрать обрывистое место и спустить машину с дороги. Возможно, я бы погиб, но если бы повезло, вы с мадемуазель разбились бы тоже.– Только попробуй! – пригрозил Джордж. – И помни – я продумал все.– Наверно. – Джан рассмеялся. – Да… наверно. Вот потому-то, месье, внутренний голос с самого начала подсказывал мне сотрудничать, а не воевать с вами.– Поясни.– Охотно, месье. – Загорелые пальцы Джана крепче сжали руль. – Я устал подчиняться. Человеку моего склада трудно сносить извечное: «Делай это, делай то». К тому же меня частенько заставляли делать вещи малоприятные. Да и ваша мадемуазель меня однажды чуть не убила.– Но тебе же за такой риск платили.– Мало.– Вон оно что… Дело в деньгах, да?– Верно.– Но, чтобы заполучить их, надо что-то продать, не так ли?– Согласен. А что бы могли купить у меня вы? Взглянув на парня, Джордж решил не торопить события и осторожно спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Джордж трудился над креплениями ковра весь день и к вечеру высвободил все шурупы и гвозди, расширил отверстия и вставил крепления на место. Всякому вошедшему в комнату показалось бы, что ковер по-прежнему крепко прибит к полу.Когда Джорджу приносили еду, он внимательно наблюдал за Лоделем. Тот каждый раз переступал порог и становился на конец ковровой дорожки. Вместо дубинки он теперь носил с собой пистолет, и Джордж угрюмо узнал в нем тот самый «вальтер», который отобрал у него Рикардо Кадим. «Зачем это Лоделю? – размышлял Джордж. – Или он просто любит новые игрушки?»Вторую ночь в лечебнице он проспал беспокойно. А два часа между утренним походом в туалет и завтраком показались ему вечностью. Мысленно Джордж свои будущие действия уже отрепетировал и решил: если Лодель на ковер не ступит, попытку придется отложить до обеда или ужина; словом, до тех пор, пока Лодель не окажется на ковре.Исходное положение Джордж занял задолго до завтрака. Взял один из журналов и сел на постель поближе к концу ковровой дорожки. Полка оказалась слева, за изножьем постели. Джордж утвердился в мысли, что сперва надо обезвредить Лоделя, а уж потом заняться санитаром.Наконец сдвинулась смотровая створка, Джордж встал, расположив ноги у самого края бронзовой пластинки.Вошел санитар с подносом, а за ним Лодель, как всегда поигрывая пистолетом. Сделав несколько шагов, оглядел комнату и остановился. «Ну же, ты, гаденыш, – думал Джордж. – Пройди еще немного». Санитар пошел наискось от двери к обитой тюфяком полке. Поставил поднос. А Лодель все не ступал на ковер. Джордж уже решил, что дело сорвалось. Но тут санитар повернулся, направился к двери, и Лодель, пропуская его, шагнул вперед на ковровую дорожку.В тот же миг Джордж бросил журнал, и тот шумно упал на пол. Услышав это, санитар оглянулся.Лодель что-то раздраженно буркнул ему и кивнул на дверь, при этом он отвел взгляд от Джорджа, нагнувшегося якобы за журналом.Джордж положил руки на журнал, вдруг резко выбросил их вперед, ухватился за бронзовую планку, она легко отошла от пола – и Джордж изо всех сил рванул ковер на себя.Результат превзошел все ожидания Константайна. Дорожка легко пошла по лакированному паркету. У Лоделя буквально почва выскользнула из-под ног. Он упал, спиной ударился о стену, выронил пистолет, и тот, вертясь, шлепнулся к ногам санитара.Джордж прыгнул вперед, не обращая внимания на Лоделя, сознавая, что самое главное – завладеть оружием, и ударил санитара кулаком в лицо. Тот начал заваливаться, и Джордж саданул его еще раз слева в челюсть. Санитар свалился, Константайн подхватил пистолет, повернулся и бросился к Лоделю, который ошеломленно поднимался на колени. Его голова как раз находилась на уровне пояса Джорджа.Константайн стукнул по ней рукоятью пистолета.Лодель крякнул, покачнулся, но не упал, а наоборот, начал распрямляться. Джордж вновь замахнулся, ударил его пистолетом в висок, и Лодель упал и затих. А Джордж повернулся к санитару, распростершемуся у дальней стены.Он быстро расстегнул его белый халат, перевернув санитара, снял халат с него, надел на себя. Халат оказался коротковат и жал под мышками, Джордж, не обращая на это внимания, бросился к двери – ее оставили приоткрытой – и выскользнул в коридор. Ключ торчал в замке. Джордж запер комнату, бросил ключ в карман и задвинул смотровую створку. Его больше волновало, что Лодель и санитар могут прийти в себя в любую минуту. Но докричаться до охраны из обитой тюфяками комнаты будет не так-то просто.Стоя у двери, Джордж проверил, заряжен ли пистолет, и опустил руку с ним в карман. Прошел по коридору мимо туалета к лестнице, ведущей вверх. Шагал не спеша, слегка опустив голову. Справа, у самой лестницы, заметил полуоткрытую дверь. Осторожно заглянул за нее и увидел короткий лестничный пролет из бетона, ведущий в подземный гараж.Отвернувшись от двери, Джордж поднялся по лестнице в конце коридора. Ему нужно было сначала разыскать Николя. А уж потом через гараж можно будет и улизнуть. Но сначала надо найти ее.Лестница выходила в другой коридор. В трех метрах от Джорджа оказалась дверь с большим стеклом. Он заглянул в нее и увидел широкий, залитый солнцем вестибюль, крашенный белым, с несколькими громадными цветочными вазами, что стояли на длинном, заваленном журналами столе. Позади него располагалась конторка дежурного, в эту минуту пустовавшая.Джордж неслышно вошел в вестибюль. Справа находились двойные двери с витражами. Это, видимо, было парадное. У порога женщина, стоя на коленях, натирала паркет.Джордж двинулся к конторке, потирая правую щеку, делая все, чтобы женщина не разглядела его лица. Она повернулась, взглянула на него и вернулась к работе.А Константайн зашел за конторку и обнаружил то, что искал: широкую доску, увешанную ключами, над каждым из которых значился номер. Их было больше тридцати. Какой же выбрать? «Барди установил здесь порядки, как в настоящей лечебнице, – лихорадочно соображал Джордж. – Значит, все пациенты должны быть зарегистрированы». Он перевел взгляд на конторку. На ней не было ничего, кроме пресс-папье с кожаным верхом, письменного прибора и белого телефона. Под столешницей располагался длинный ящик. Джордж выдвинул его и обнаружил тонкую, похожую на амбарную книгу, тетрадь в черной обложке. Джордж заглянул в нее. Женщина, полировавшая пол, тихонько запела. И вдруг распахнулась дверь в противоположном от стола углу вестибюля. Женщина в белом халате и с подносом в руках направлялась прямо к склонившемуся над тетрадью Джорджу. Но в метре от конторки она свернула и начала подниматься по широкой лестнице. На полпути задержалась, бросила Джорджу по-французски: «Хорошая погода. Верно, Марк?»Джордж хмыкнул в ответ, приподнял руку, и женщина продолжила свой путь. Он быстро пролистал тетрадь и добрался до последних записей. Под датой понедельника их было только две. И Джордж заметил, что Барди, предвидя необходимость заметать следы, пол вновь прибывших записал верно, а имена изменил. Против имени мужчины стояло «Смотровая», а имени женщины – «Палата № 8». Больше в тетради записей не было вообще.Константайн решил попытать счастья в палате номер восемь и снял с доски нужный ключ.Смотровая находилась на первом этаже, однако Джордж готов был поспорить, что оставшееся там место занимали кухня, столовая и подсобные помещения, а палаты располагались выше.Он вышел из-за конторки и, стараясь не спешить, взошел по лестнице на широкую площадку, от которой расходились в обе стороны коридоры, вверх шел еще один лестничный пролет. К счастью, на стене висела табличка со стрелками и номерами. В левой половине коридора были палаты с первой по четвертую, в правой – с пятой по восьмую.Через несколько секунд Джордж уже был у палаты номер восемь. Открыв ее, он скользнул внутрь, вытащил из замочной скважины ключ и захлопнул дверь за собой.Следующие полчаса Джордж провел как на иголках. Он понятия не имел, как скоро обнаружится пропажа Лоделя и санитара, а о том, чтобы вывести из больницы Николя в ее теперешнем состоянии, не могло быть и речи. Джордж поцеловал девушку, и глаза ее вспыхнули радостью, однако оказалось, что ощущение опасности покинуло ее полностью. Николя вела себя так, словно он пришел просто навестить ее, она была рада ему только потому, что он мог развеять ее скуку.Он говорил с ней, пытался разъяснить ее положение, тряс за плечи, потом посадил на постель и заставил выпить несколько стаканов воды, но Николя лишь озадаченно смотрела на него, изредка хихикала и, стоило Джорджу отпустить ее, падала обратно на кровать. В конце концов он перестал миндальничать. Вытащил девушку из постели, провел взад-вперед по комнате, поддерживая за талию и мысленно прикидывая, сколько времени у него осталось.Наконец Николя стала приходить в себя, но скоро разозлилась и потребовала возвратить ее в постель. Тогда Джордж схватил девушку за руку, потащил, несмотря на протесты, в ванную, включил холодную воду, без церемоний сунул ее голову под струю. Потом поставил ее прямо. Николя бессмысленным взглядом уставилась в пустоту, а Джордж, не переставая, массировал ей виски и скоро заметил, что до нее понемногу начинает доходить смысл его слов. Он ввел ее обратно в комнату, усадил на кровать, отступил на шаг и с облегчением убедился, что Николя хоть и покачивается слегка, но уже не падает. Тогда Джордж распахнул гардероб. Вся одежда Николя была на месте.Он вернулся к кровати, но Николя встретила его тем, что, завалившись на спину, тихо смеялась, беспрестанно повторяя: «О, Джордж… О, Джордж…»Джордж начал одевать ее. Это удавалось ему с огромным трудом, даже несмотря на то, что он отбросил все приличия. Сначала он донага раздел Николя – она немного помогла ему, когда он стаскивал одежду с ее рук и ног. «Теперь, если мы отсюда выберемся, – со злостью сказал он себе, – мне уж наверняка придется на ней жениться». И дело было не в том, что ему этого не хотелось. Наоборот. Любой мужчина, раздев такую девушку, сделал бы ей предложение. И – о, Господи… – не раз Джорджу случалось раздевать и класть в постель пьяных женщин, но одевать пьяную женщину ему доводилось впервые.Мало-помалу Николя начала одеваться сама – медленно и неуклюже. Когда на ней оказалось все необходимое, Джордж поставил ее на ноги и обнял. Он крепко прижал Николя к себе, прильнул губами к ее мокрым волосам. Это его объятие, прикосновение, видимо, все-таки вывели Николя из оцепенения.Когда Константайн отпустил ее, она с трудом, но уже осмысленно, произнесла:– Чего ты добиваешься, Джордж?Он обнял ее за плечи, сказал в самое ухо:– Чтобы ты ушла отсюда вместе со мной. Ты можешь стоять? Ходить?– Конечно.– Давай проверим.Джордж убрал руки. Николя медленно двинулась по комнате. Получалось неважно, однако другого выхода все равно не было. «Придется рискнуть», – решил Джордж. Время истекало.– Сойдет, – сказал он. – Пойдем. И я выпущу кишки каждому, кто встанет у нас на пути.Николя вернулась к кровати, села на краешек и неуверенно спросила:– Прямо сейчас?– Да, сейчас.Она подняла ноги и, скорчив гримасу, засмеялась:– Туфли.Джордж, не понимая, взглянул на ее ступни. Оказалось, в спешке он забыл ее обуть.– Глупенький Джордж, – хихикнула она, а когда он принес туфли и склонился надеть их ей, положила руки ему на голову, взлохматила волосы и ласково сказала:– Глупенький Джордж. Николя любит его, дурачка. Николя очень любит глупенького Джорджа.Константайн застонал. Только любовных сцен ему теперь не хватало.Он подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Никого. Николя подкралась к Джорджу сзади, нежно взяла за ухо и поцеловала в щеку. Джордж с отчаянием скосил на нее глаза, подхватил под руку и вывел в коридор. Жестом приказал молчать и с силой повлек к лестничной площадке.Женщина, раньше натиравшая пол, теперь мыла перила, сидя на верхней ступеньке спиной к Джорджу и Николя.Он провел девушку мимо нее и услышал позади себя ее голос:– Хотите, я помогу вам, месье Марк?Глубоким грудным голосом Джордж ответил: «Спасибо» и покачал головой, каждой клеточкой своего тела ощущая, как женщина оторвалась от работы и наблюдает за ними, пока они добирались до конца лестницы.Наконец они миновали вестибюль и через стеклянные двери вышли на улицу. Тут нетерпение охватило Джорджа словно пламя. Он повернулся к Николя, подхватил ее и понес к стоянке, а девушка обняла его за шею, зарылась лицом ему в плечо и вдруг сказала:– Все хорошо, Джордж, милый… Я уже почти пришла в себя. Глава 11 Джан полировал заднее крыло белого «Мерседеса», когда сзади к нему приблизился Константайн и сильно ткнул «вальтером» в бок.Джан, не выпуская тряпки из рук, медленно повернулся и увидел Джорджа. А когда изумление его стало проходить, не спеша потер рукой подбородок и улыбнулся.– Только попробуй помешать мне и получишь пулю, – сказал Джордж. – Открой заднюю дверь.Джан с опаской отодвинулся и распахнул створку. Не оборачиваясь, Джордж позвал:– Николя.Она медленно вышла из-за фургона «скорой помощи», села в «Мерседес», и Джан захлопнул дверь, а потом очень просто предупредил:– Вы нарываетесь на неприятности.– Обойди машину и садись за руль, – оборвал его Константайн. – И держись все время на виду.Джан повиновался. Когда он под прицелом Джорджа дошел до двери водителя, Константайн уселся на соседнее с водительским место и жестом указал Джану забираться в машину.Едва тот оказался за рулем, Джордж приказал:– Гони отсюда. Но помни: один неверный шаг, и я стреляю. – Он вновь ткнул Джана дулом пистолета в бок.– Не волнуйтесь, – заверил его тот. – Я не такой дурак, чтобы шутить с людьми вроде вас. Но почему бы вам не вышвырнуть меня и не угнать эту машину?– Чтобы ты тут же поднял тревогу? Поехали! Джан завел мотор и вывел «Мерседес» из-под навеса на посыпанную гравием дорожку меж сосен.– На выезде машины проверяют? – спросил его Джордж.– Нет. В будке сидит сторож, но ворота открыты весь день. А как вам удалось одолеть Лоделя?– Не твое дело. Где мы находимся?– В Шамони.– От Аннеси это далеко?– Час езды. Мы около швейцарской границы.Из-за поворота показались висевшие на двух каменных столбах ворота и сторожка сбоку от них, было видно и шедшее под уклон шоссе.– Наша машина и вещи так в Аннеси и остались? – поинтересовался Джордж.– Да.– Тогда вези нас туда.Джан кивнул, бросил взгляд в зеркало заднего вида и, улыбнувшись, заметил:– Мадемуазель уснула.Не оборачиваясь, Джордж откликнулся:– Вот и хорошо. Поезжай быстро, но без рывков.Джан перевел взгляд на дорогу и надолго умолк.Машина преодолела спуск, миновала площадь деревушки Шамони и уверенно начала взбираться на противоположный от лечебницы склон ущелья. Когда «Мерседес» достиг самой высокой точки перевала, Джан сказал:– Я восхищаюсь вами, месье.– Правильно делаешь.– Нет, я серьезно. Вы человек явно настырный, такие не отчаиваются. Вы едва не погибли в «Горных соснах», на пляже Пампелон, потом в Париже и теперь в Шамони. Но не сдаетесь. Почему?– Потому что я хочу кое-чего добиться.Джан вновь смолк – задумался, не переставая чему-то улыбаться.Миновали Альбертвилль и повернули на север, к Аннеси, около указателя: «Аннеси – 45 км».Вдруг Джордж сказал:– На днях я виделся с твоей матерью. Джан равнодушно кивнул в ответ.– Да?.. Ну и как она? Джордж пожал плечами.– Не верит, что ты в самом деле работаешь шофером у богача. Считает, водишь грузовик.Джан усмехнулся.– Она – женщина добрая. Но ограниченная. Как и мой братец Пьер. А ограниченные люди так всю жизнь и остаются добрыми дураками.– Но тебе такая участь не по душе?– Нет.– А какая по душе?Джан помолчал немного и сказал:– Знаете, я мог бы выбрать обрывистое место и спустить машину с дороги. Возможно, я бы погиб, но если бы повезло, вы с мадемуазель разбились бы тоже.– Только попробуй! – пригрозил Джордж. – И помни – я продумал все.– Наверно. – Джан рассмеялся. – Да… наверно. Вот потому-то, месье, внутренний голос с самого начала подсказывал мне сотрудничать, а не воевать с вами.– Поясни.– Охотно, месье. – Загорелые пальцы Джана крепче сжали руль. – Я устал подчиняться. Человеку моего склада трудно сносить извечное: «Делай это, делай то». К тому же меня частенько заставляли делать вещи малоприятные. Да и ваша мадемуазель меня однажды чуть не убила.– Но тебе же за такой риск платили.– Мало.– Вон оно что… Дело в деньгах, да?– Верно.– Но, чтобы заполучить их, надо что-то продать, не так ли?– Согласен. А что бы могли купить у меня вы? Взглянув на парня, Джордж решил не торопить события и осторожно спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25