Пиши адрес… записал?.. Повтори, пожалуйста... Ага, в самую точку... Тут дверь подгорела малость, так ты не удивляйся: это мы их выкуривали, когда брали. Ладно, я оставлю человечка присматривать!.. Гони! Да, еще! У вас такой сержант Шамшаров есть? В ГАИ... Ага... Он с ними заодно. Я думаю, это он тачки на трассе останавливал, а Урюк мочил водил... Нет у меня доказательств! Сорока на хвосте принесла!.. Тебе что — моего слова мало?! Если бы были доказательства, я бы сам его взял, а так тебя прошу — раскрути эту мразь по полной! Ты опер цепкий, наверняка что-нибудь накопаешь!.. Ну, бывай! Еще свидимся!.. Да брось ты, какие благодарности! Одно дело делаем!..Пока Морзик разговаривал, напрягая вовсю голос, Волан и Пушок, ведомая им за плечи, на цыпочках вышли из квартиры. Закончив свой миниспектакль, Владимир шумно встал, открыл дверь в пустую кухню и громко сказал:— Старший лейтенант Петров! Остаетесь охранять задержанных до приезда уголовного розыска! Чуть рыпнутся — стреляй без предупреждения!.. Отставить разговорчики! Распустились без меня вообще… * * * Они сидели в машине поодаль дома и ждали.— Как вы меня нашли? — спросил Волан, нервно попыхивая сигареткой «Camel».Он отходил от возбуждения, естественный для любого человека страх начинал брать свое.Морзик молча взял его за среднюю пуговицу пальто.— А-а…, — улыбнулся Волан. — Кто ставил?— Утенок. А приказал Клякса, зная твою упрямую натуру, Дима.— Молодцы… Но вот машину теперь придется сменить. Засветили.— Фиг с ней, главное, что ты цел.— Смотри, а вот и мой опер! — Волан вскинулся, заметив, как из-за угла дома выскочил радостно-возбужденный Багетдинов с пистолетом в руке, сопровождаемый тремя парнями из уголовного розыска, один из которых был вооружен укороченным «калашниковым». — Красиво бегут… как в кино! Вот что значит — вовремя подсказать!— Что слово! — патетически произнес Морзик, жестикулируя. — Вначале было дело! Великий писатель Гете так сказал. Прямо как про нас сегодня. Ты чего, Людка?Стажер не знала, что произнесенная только что Владимиром фраза из «Фауста» целиком и полностью исчерпывала его познания в области немецкой романтической и всякой прочей литературы. * * * На полигоне центрального НИИ ВВС, расположенном в местечке Исаковский ручей под Владимиром, один за другим грохали выстрелы. На пригорке вращалась на подвесной мачте тепловая мишень с автоподогревом, имитирующая Ми-26 по мощности излучения.Через равные промежутки времени влево и вправо, в переднюю и в заднюю полусферу от мишени отстреливались типовые пиротехнические ловушки , которые, ярко сгорая и чадя, падали в заснеженное поле.С двух позиций, то поочередно, то одновременно по командам руководителя стрельб расчеты обстреливали мишень из переносных зенитных ракетных комплексов «Игла».Раздавался громкий хлопок выстрела — и ракета, мгновенно набирая скорость, с гудением уходила в сторону мишени.Позади нее в морозном воздухе среднерусской возвышенности оставался белый след.На краю площадки, где толпились, подпрыгивая на холоде, члены технической комиссии, стояло небольшое одноэтажное здание с трубой и огромным оптическим коллиматором в чехле над крышей. Там располагался оптический отдел. Здание не отапливалось, но в нем было немного теплее, чем на улице, под пронизывающим ветром.Внутри, в одном из помещений хозяйничал грузный мужчина в возрасте, огромного роста, с пышной шевелюрой. На плечах его висел бушлат с погонами подполковника. Это был Игорь Хмаров, один из последних могикан советской оборонки, влюбленный до беспамятства в былую техническую мощь своей страны. Накрыв длинный стол распечатками цифровых данных давних испытаний, он, как гостеприимный хозяин, расставлял тарелки, раскладывал огурчики и нарезал колбаску.В дверь, хлопая себя руками по плечам, ввалился один из замерзших членов комиссии.— Игореша, дружок, спасай… Рюмашку для согрева!Звякнули стопочки.Спасенный задышал ровнее, спросил:— А ты чего не идешь?— А зачем? — пожал могучими плечами Хмаров. — Все равно не попадут. Это и ежу понятно. Ведь не попали?— Ни разу. — подтвердил гость. — Ни в одной серии.Было непонятно, огорчается он, или гордится.— Мы же сами с тобой ее испытывали. — сказал Хмаров. — И защиту под нее делали. Фирма веников не вяжет.— Может, это не «Игла» была?— А что?— "Стингер ", например. Или третья "стрелка[2] <[2] 9К34 «Стрела-3» — переносной зенитно-ракетный комплекс. Применяется зенитная ракета 9М36. Зона поражения, км: — по дальности — 4, 1 — по высоте — 0, 3...3 Вероятность поражения истребителя одной ЗУР, в % — 0, 31..0, 33 Максимальная скорость поражаемых целей (навстречу/вдогон) м/с — 260/310 Скорость полета ЗУР, м/с — 400 Масса ракеты, кг — 10, 3 Масса боевой части, кг — 1, 17> "— "Стингер" тоже не попадет. И «стрелка»...— Ты почем знаешь?— Знаю!Хмаров, придерживая бушлат, отбросил плотную брезентовую занавесь, загораживавшую длинный освещенный прилавок вдоль стены. На прилавке один подле другого лежали три искореженных цилиндрических фрагмента.— Это «Игла»! — он ткнул толстым пальцем. — Вот сопловой блок… вот два куска корпуса. От башки <Башка — головка самонаведения управляемой ракеты (жарг.).> , конечно, ничего не осталось, но за остальное ручаюсь.— Питерцы тоже признали свое детище. — вздохнув, сказал гость. — Но тогда почему она попала?!— Судьба! — философски пожал плечами подполковник. — Такое бывает. Интервал пуска ловушек слишком велик.— Судьба — ненаучное понятие. А на интервал не согласится Шатунов.— Тогда напишите в заключении, что был отказ системы пуска ловушек с правого борта. — предложил Хмаров.— Звучит правдоподобно… но это же ничем не подтверждено.— А тебе не все равно?— Не знаю… А тебе? — поинтересовался гость.— Я подпишу. — мрачно пробормотал Хмаров. — А что в этой коробке?— Мусор разный… Бойцы собрали всякие камни, щепки… Все, что прилипло к корпусу и на что не реагирует металлоискатель.Гость продолжал говорить, а Хмаров, не слушая его, флегматично начал ковырять пальцем в коробке.Рука у него была здоровенная: в студенческие годы, учась в МФТИ, он подрабатывал в кабачках на спор армреслингом, который тогда так еще не назывался. Не будучи ни разу побежденным, он мог считать себя неофициальным чемпионом Москвы.Подполковник отобрал один кусочек, посмотрел его на свет лампы без абажура под низким потолком — и положил на место. Потом взял другой, взвесил на ладони, широкой, как лопата — и небрежно бросил назад.Так продолжалось еще некоторое время.Наконец Хмаров наткнулся на нечто, что заставило его нахмуриться, взять коробку с мусором под мшку и молча выйти куда-то на улицу...Стрельба затихла.Последняя серия испытаний кончилась. Заиндевевшие члены комиссии шумной гурьбой, топоча, покрикивая по-мальчишески, ввалились в комнату и, не раздеваясь, подсели к столу. Первые две выпили поспешно и вразнобой, потом согрелись, начались тосты и воспоминания.Пока старшие бередили душу, два молодых капитана на краю стола верстали черновик заключения. Как часто бывает, отсутствия хозяина никто не замечал: все необходимое имелось в изобилии на столе.Часа через два, когда за окнами уже смеркалось, открылась дверь и в разогретую комнату вошел трясущийся от холода Хмаров. На нем были тяжелые защитные очки с темными специальными стеклами и плотно прилегающей к лицу резиной — для защиты глаз от излучения ультрафиолетового лазера.Не обращая ни на кого внимания, он приблизился к столу, налил водки и жадно выпил, стуча зубами по краю стакана. Потом стал проворно подъедать все, что еще оставалось из закуски.— Это что за фантомас? — недовольно спросил председатель, молодой лощеный полковник из Главного штаба.— Это представитель института…, — наперебой зашептали ему. — Это хозяин!..— А-а… ладно. А он читал проект заключения? Вечно бродят где-нибудь, пока все обсуждают документ… И на испытаниях я его не видел…— Игореша, почитай! — наперебой стали предлагать Хмарову члены комиссии.Знавшие его любили и уважали Хмарова за профессионализм и дотошность.Подполковник взял протянутую бумагу, вытер ею крупные пальцы, испачканные в томатном соусе, промакнул мясистые губы и бросил заключение под стол.Комиссия онемела.Хмаров, конечно, был человек экстравагантный — но всему есть предел…Председатель, откинувшись на стуле, молча ждал объяснений. Он был неглупым мужчиной. Хмаров снял очки, улыбнулся, довольный эффектом. Стало видно его усталое посиневшее от холода лицо и красные от работы глаза.— Дубак в лаборатории страшный… лазеры можно без охлаждения гонять. — сотрясаясь грузным телом, сказал он, и добавил. — Я нашел коронид.Если тишина может усилиться, то так оно и случилось.Те, кто понял, онемели.Большинство не поняли, но догадались, что произошло важное.— Я нашел коронид. — повторил Хмаров, доставая из кармана коробку с фрагментами. — Вот, в плексигласе застрял кусочек. И вот еще, побольше, в резиновую прокладку впаялся. У головки ракеты был обтекатель из коронида!— Этого не может быть! — вскочил маленький вертлявый представитель ЛОМО. — Откуда вы вообще знаете про коронид?!— Я читаю ваши закрытые статьи! — огрызнулся Хмаров. — Там не всегда пишут чушь про конверсию или славословия в адрес вашего Илюши Кацнельсона, умные мысли тоже попадаются...— А как вы проверяли?!— Как надо, не волнуйтесь! Уж в этом я профи...Поднялся галдеж, но всех перекричали председатель комиссии с помощью своего горластого заместителя.— Тихо! Объясните подробнее! Вы, Кирилл Сергеевич!Представитель ЛОМО снова встал, дергая плечами под пальтишком, поправляя очки на переносице, заговорил.— Ну… видите ли… все знают, что ультрафиолетовый лучи задерживаются озоновым слоем. По крайней мере, так принято считать... Под ним, у поверхности Земли у-эф-фона почти нет. Но при движении винта или лопастей турбин возникает собственное свечение в области глубокого ультрафиолета, особенно на диэлектриках. В лабораториях мы давно научились его регистрировать. У нас есть специальные зеркала, приемник, но на ракету все это нельзя поставить. Нет такого защитного материала для изготовления обтекателя головки самонаведения, чтобы пропускал глубокий ультрафиолет. Точнее, не было…— Вы сделали головку в диапазоне глубокого «у-эф»? — завистливо спросил представитель Самары.— Ну… тут все допущены… Не мы сделали. Сделал «Аметист». Точнее, сам материал, этот коронид, а обтекатели из него разработал ГОИ <ГОИ — Государственный оптический институт.> . «Аметист» сработал голову и предложил нам для серийного изделия. Мы поставили — но оно получилось слишком тяжелым. Ракета потеряла маневренность. Серийный вариант требует серьезной доработки… хотя по малоскоростной цели она вполне могла бы…— Вот почему не сработали ловушки! — жизнерадостно взмахнул вилкой Хмаров, набив рот. — Она их просто не видела! У нее голова в другом диапазоне! Я об этом сразу подумал. А сегодняшняя пальба — псу под хвост...— Но это невозможно! — вскричал, опомнившись, представитель ЛОМО. — Такой ракеты нет! Откуда здесь коронид?! Я даже не знаю, как он выглядит! Мало ли что этот товарищ накудесничал! Все надо проверять серьезно, на хорошей аппаратуре!Голос представителя ЛОМО прозвучал жалко и неубедительно.Над его фирмой сгустились тучи.Коллеги посматривали сочувственно, ибо дело в очередной раз пахло утечкой сведений, составляющих государственную тайну. Сначала продали пол-ЛОМО американцам, потом отослали в Вашингтон для проверки техническую документацию на модернизированный комплекс «Джигит», затем ставший вице-премьером российского правительства бывший директор объединения Илья Иосифович Кацнельсон личным распоряжением допустил в закрытые цеха «представителей акционеров», оказавшихся кадровыми сотрудниками ЦРУ...— Проверяйте! — охотно мотнул головой Хмаров. — Кто хочет — может идти и измерять! Я уже не хочу, я есть буду.На него перестали обращать внимание, споря между собой. Мавр сделал свое дело…Председатель щелкнул пальцами двум секретарям-капитанам.— Чистый лист! Пишите! Заключение. Комиссией в составе… фамилии потом допишете… Установлено... ГЛАВА 2ЗНАЮТ ВЗРОСЛЫЕ И ДЕТИ, ЧТО У АЗЕРА В ПАКЕТЕ... Бывший коллега Кляксы по службе в контрразведке обладал обширной плешью и тихим вкрадчивым голосом.Он больше привык общаться с собеседниками в тиши звуконепроницаемого кабинета, с глазу на глаз, чем выступать перед аудиторией. В небольшом демонстрационном зале центральной базы собрались наиболее опытные оперативники, отобранные лично Шубиным для предстоящего задания. Контрразведчик высвечивал оцифрованные фотографии завтрашнего объекта, перекачанные по каналам ФАПСИ, особо акцентировал внимание спецов «наружки» на профессиональной подготовке и нестандартных приемах самопроверки этого добродушного толстощекого мужчины тюркской наружности.Клякса в тишине зала по ходу инструктажа шепотом отпускал ехидные комментарии.Тыбинь и Кира улыбались.— По документам это житель Абхазии Дабир Рустиани. Артистичен, выдержан, решителен. В Новороссийске он прямо подошел к постовой машине, ведущей наблюдение, и попытался нанять ее для поездки на вокзал... После этого сел в соседнее такси и отъехал. Первая машина была, таким образом, выведена из работы. Вторая машина дотянула такси до вокзала, но вместо Рустиани там уже сидел другой пассажир...— Номера такси записывать надо. — сказал себе под нос Зимородок.— Таким образом, в Новороссийске мы его потеряли. — продолжал монотонно нашептывать контрразведчик, нагоняя на всех дремоту. — В Ростове он после многократных проверок пошел на контакт с гражданином Грузии, потом с гражданином Азербайджана, потом еще с двумя армянами... Распылив, таким образом, силы наблюдения по ложным контактерам, Рустиани воспользовался ситуацией и скрылся от оставшегося сотрудника-женщины через окно платного мужского туалета.Наружники захихикали без комментариев.Объект предстоял веселый, с таким и поработать приятно.— Таким образом, в Ростове его тоже потеряли. — гундосил докладчик. — В Волгограде он принялся следовать за выявленным им сотрудником и ходил за ним хвостом в течение двух часов.— Сотрудник от объекта сбежал и, таким образом, в Волгограде его опять потеряли. — съязвил Клякса. — Три раза грохнули... Живучий какой попался!— На самом деле, сотрудники Волгоградского управления, проанализировав опыт Ростова и Новороссийска, применили другую тактику наблюдения, — усмехнулся контрразведчик. — Для введения объекта в заблуждение был выделен специальный наряд, позволивший себя вычислить... Несколько других групп располагались по маршруту предполагаемого следования объекта. Отказавшись от непрерывного наблюдения, они использовали краткосрочные контроли объекта, до максимума растянув паузы. Благодаря значительному числу сотрудников, задействованных в операции, объект устойчиво сопровождают до сих пор... Он прибывает завтра в девять тридцать на Московский вокзал.— Давайте и мы подсадим ему утку! — предложил кто-то из темноты зала.Контрразведчик потер сухие руки.— К сожалению, по оперативным соображениям нежелательно допустить, чтобы в этот раз Рустиани заметил наблюдение... У нас есть предположение, что предшествующие перемещения носили для него второстепенный, проверочный характер. Кроме того, сам факт посещения им Санкт-Петербурга не вписывается в предварительную оперативную концепцию его разработки.— Его сюда не ждали, короче. — буркнул Старый. — Костя, в твоей бывшей службе все такие зануды?— Нет. — ответил Зимородок. — Только он и я. Меня выперли, его пока не могут... Крепко засел, как в доте.— Рустиани трижды брали с нуля. — задумчиво сказала Кира. — Я бы на его месте призадумалась.— Он и призадумался, не сомневайся. — кивнул Тыбинь. — Скажите, есть ли информация о предполагаемых действиях объекта?— К сожалению, все агентурные данные исчерпываются Волгоградом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18