– Как ее имя?
– Ванесса Йенсен. Премилая особа, энергичная...
– Простите, сэр, – нетактично перебил Вячеслав, но времени в обрез, а выяснить надо многое. – Чем она занималась, кто ее порекомендовал?
– Порекомендовал один из моих адвокатов, он знал Ванессу года три, не раз она давала ему дельные советы, конечно, в житейском плане. Чрезвычайно умна. Ванесса работала консультантом в косметической фирме, неплохо продвинулась, ее взяли в рекламный отдел той же фирмы. Но что-то не сложилось, она ушла и просила адвоката подыскать ей высокооплачиваемую работу – так попала ко мне.
– Вы отказались от ее услуг?
– Она отказалась. Год Ванесса разыскивала Веру, а привезла мне... сына.
– Неужели?!
– Да, у него была фамилия Линдер, отчество Николаевич, мать звали Верой, похож на меня. Я был потрясен от счастья, вы же понимаете меня?
– И что? Что дальше? – проявил нетерпение Вячеслав.
– Видите ли, он ничего не мог рассказать о матери, бабушке, деде. Говорил, что они умерли, когда он был маленьким, воспитывался в семье друзей бабушки. Но так же не бывает, чтоб не осталось даже фотографий? Первым засомневался адвокат, друг Ванессы, он посоветовал сделать... э... генетическое исследование. Я послушал его. В общем, тот мужчина не был моим сыном, я испытал огромное разочарование. Возраст, фамилия, отчество – оказались совпадением. Ванесса сказала, что сделала все возможное, Линдеров в России больше нет, а обманывать меня пустыми надеждами не имеет права, ну и отказалась вести дальнейшие поиски.
– Ванесса до сих пор дружит с адвокатом?
– Кажется, она уехала в Европу.
– У вас есть ее фотография?
– Нет, разумеется.
– Сколько ей лет?
– Примерно тридцать... тогда было.
– Ладно, я попробую найти фото по своим каналам. Еще вопрос, сэр. Когда мы летели в Лондон, вы сказали: если вас не будет, а я найду Веру или ее близких, то должен связаться с Саймоном. Зачем?
– Я, признаться, не хотел бы еще раз столкнуться с лжесыном. Поэтому Саймон, если б таковой объявился без меня, должен был бы провести генетический анализ, мои данные хранятся...
– Все ясно! – воскликнул Вячеслав, хлопнув себя кулаком по лбу. – Это же так просто, черт возьми!
– Что вам ясно?
– Нет-нет, сэр, это я сам с собой. Последний вопрос: вы рассказали Ванессе историю своего побега из России?
– Не так подробно, как вам. Она женщина, я не мог открыть ей некоторые стороны своей жизни. А как бы иначе она вела поиски?
– Благодарю вас, сэр, у меня все. – Набирая следующий номер, он ворчал: – Это ж надо быть таким наивным в этом возрасте, а? Фамилия, имя, отчество, родился-преставился! Давненько он из России, давненько. Да у нас за бабки предоставят документ, что ты сынок испанского короля. Алло, Джек? – Вячеслав перешел на английский: – Джек, какого черта не брал трубку?
– Вичес? – нерадостно произнес тот. – У тебя с головой порядок? Ты знаешь, который час? Только придурок звонит посреди ночи.
– Прости, я забыл. Джек, мне срочно нужно досье на Ванессу Йенсен. Ей от тридцати до сорока, она датчанка, по моим сведениям, находилась в Штатах пять лет назад, потом уехала в Европу. Мне нужна фотография этой женщины и досье на нее, перешлешь по электронной почте.
– Йенсен? Хорошо. Я тебя убью.
– Убьешь, – не возражал Вячеслав. – Но сначала досье. Срочно. Если понадобятся деньги или возникнут трудности, обратись к мистеру Линдеру.
– Понял. Ты нашел его каргу?
– Нашел. Пока, Джек. Игорь, лети к Анатолию Тимофеевичу.
Прошло еще два дня. Игорь запретил всем заключенным гостиницы докучать Вячеславу, мол, для вашей же пользы. Серафим находился под опекой Милы, их обоих опекала Далила. А Вячеслав уже выстроил всю картину, последовательно соединив звенья цепочки, однако ждал подтверждения. К вечеру он получил желанную информацию, вызвал Анатолия Тимофеевича. Подняв крышку ноутбука, он открыл нужную папку, обратился к Игорю:
– Смотри внимательно, вдруг мелькнет знакомое лицо. Фамилия Йенсен весьма распространенная. Джек прислал аж пятнадцать дам, обещал еще добыть.
Он листал фотографии, рядом с которыми располагался мелкий текст на английском языке. На одиннадцатой Игорь остановил его:
– Погоди. Эта женщина...
– Кого напоминает? – подхватил Вячеслав.
– Боюсь ошибиться... Похожа на Терезу. Тереза рыжая, а здесь брюнетка с короткими волосами. Но очень похожа, как сестра или двойник.
– Это Ванесса Йенсен, – сказал Вячеслав. – Она же Тереза Чибис. У меня есть основания так утверждать. Идемте к Серафиму, теперь пусть он объяснит, как стал ее сыном.
Серафим лежал на кровати, Милы не было. Он поднялся навстречу гостям, Вячеслав улыбнулся:
– А Мила где?
– У матери в номере, – ответил Серафим, поправляя волосы.
– В таком случае, идемте к ним, чайку попьем.
– Что-то случилось? – полюбопытствовал Серафим по дороге к номеру.
– К счастью, больше ничего не случилось, – поспешил успокоить его Анатолий Тимофеевич.
Далила засуетилась, рассаживая гостей и предложив на выбор чай и кофе. По вызову Вячеслава примчался и Алик, отер платком пот с лица, попросил бутербродов, не смея Далилу назвать тещенькой при новом зяте.
Кое-как угомонились. Далила не сводила вопросительных глаз с Вячеслава, в ней проступило нечто жесткое и волевое; во взгляде, остановившемся на зяте, по-явилась едва уловимая неприязнь. Начал он тоже жестко:
– Хочу, чтоб все и всё услышали из первых уст. Серафим, кем вам доводилась Тереза?
Тот изобразил на лице непонимание, а Далила фыркнула:
– Здрасьте! Вы как будто с неба упали...
– Слушай молча, – мягко оборвал ее Игорь.
– Только не утверждайте, что она ваша мать, – не обратил никакого внимания на них Вячеслав. – Так кто она вам? Сестра, давнишняя подруга, любовница? Думаю, любовница. Только любовники способны договориться и пойти на отчаянный шаг.
– Вы несете ахинею, – сказал Серафим с обидой.
– А вы, наверное, детективчики не читаете, поэтому кое-чего не знаете, – подал голос Анатолий Тимофеевич. – Возраст потерпевшего сейчас определить несложно. Терезе было не больше тридцати семи лет, во всяком случае, до сорока – это точно. Таким образом, вы не можете являться ее сыном. Все понятно?
– Не будем доказывать очевидное. – Вячеслав поднялся, встал за кресло и положил на спинку руки. – Тереза уехала в Штаты под чужим именем, но там не так-то просто эмигранту добиться успехов. Она представилась датчанкой, видимо, здесь наследила и не хотела притащить «хвост» из России.
– Это теперь мы проверим, – пообещал следователь.
– Дания – страна маленькая, – продолжил Вячеслав, – датчан в Америке немного, поэтому нелегко определить по акценту точное происхождение человека. Расчетливо поступила. Тереза работала, а перспектив не светило. И вдруг ее порекомендовали Линдеру, она взялась за поиски вашей матери, Далила. Думаю, не ошибусь, если скажу: она нашла Веру. Встретилась с ней, но не сказала, откуда прибыла, кто ее прислал. Зато выяснила, что у мистера Линдера есть дочь и внучка, которые думают, что он погиб. У нее созрел план: подсунуть Линдеру сына, на крайние меры идти она не собиралась, ведь правды никто не узнал бы. Нашла подходящего сынка, привезла в Америку с фальшивыми документами, надеясь на русское «авось проскочит». Не проскочило. Генетический анализ показал, что Линдер-сын никакого отношения не имеет к Линдеру-папе. Полагаю, Линдер-сынок должен был жениться на благодетельнице. Учитывая просчет, она придумала новый план и взяла в соучастники Серафима.
– Это неправда, – промямлила Мила. – Мама, ты слышишь?
– Отстань! – отмахнулась от дочери Далила.
– Да, я прошу не перебивать меня, – строго сказал Миле и Вячеслав. – Вы еще не то услышите. Итак, подумайте, как получить огромное состояние мистера Линдера?
– Убить его? – предположил Игорь.
– Это потом, – ухмыльнулся Вячеслав. – А как войти в его дом на законных основаниях? Отвечаю: нужен тот, кто по всем показателям подойдет. Он должен быть ближайшим родственником, у которого ДНК совпадет с данными Линдера. И нужен тот, кто никогда не скажет правду, а это, господа, РЕБЕНОК! Разве не гениальный план?
– Фу-х! – не выдержал Алик. – Я все равно ни хрена не понимаю.
– А что тут понимать! – Вячеславу не стоялось на месте, он прохаживался, сунув руки в карманы брюк. – Одно дело – Линдер-сынок, другое дело – правнук, которого родила внучка. Серафим ловко берет в оборот Милу, он ухаживает за ней, как в кино. Постоянно на концертах, оставляет цветы и так далее. Мила спеклась, вышла за него замуж, забеременела. И когда она должна была вот-вот родить, пошел шквал покушений на Далилу.
– Почему на меня? – спросила Далила.
– Есть несколько причин, – ответил Вячеслав. – Первая: никоим образом не должна возникнуть на горизонте Далила как первейшая наследница мистера Линдера. Вторая: сломить Милу, живая она тоже не нужна. Погибла мать, якобы умер ребенок, а там и самоубийство на почве сильнейшего стресса убедительно. Третья: наемникам Терезы следовало попасть в вашу квартиру, Далила, и взять... фотографии Линдера и вашей матери! Если повезет – найти серьгу, оставленную им вашей матери в момент расставания. Это же доказательства, на которых погорела Тереза с «сыночком». Где были фотографии?
Вячеслав указал на снимки, Далила ответила:
– У меня на работе, на столе стояли. Папиных всего две, маминых много. А я не обратила внимания, может, и взяли кое-какие мамины фотографии.
– Вот, даже вы не обратили внимания на это. А серьгу носите на груди вместе с крестиком. Помните, убийца в вагоне на миг прекратил вас бить, когда обнажилась грудь? Он увидел сережку, хотел снять ее, но вы оказались очень проворной, погасили сигарету о его глаз. Они не нашли ни сережки, ни фото Линдера, когда переворошили вашу квартиру, даже книги! Кстати, фотографии тоже валялись на полу, как вы говорили.
– Точно, валялись, – подтвердил Игорь.
– Думаю, умная Тереза приказала им ничего не брать. Сами посудите: в квартире погром, а все цело. Есть бывшие муж и свекровь, если б Далила якобы случайно погибла, то, придя в квартиру, они обнаружили бы, что пропало из вещей, например, из той же шкатулки. В этом случае искали б грабителей, а так выглядело бы, что Далила сама устроила беспорядок в поисках какой-то вещи и уехала к дочери, не убрав. А если б унесли только фотографии, никто этого не заметил бы, что и подтвердила Далила. Тереза выкачала много денег из вашего отца, он щедрый человек, поверьте. На эти деньги открыла магазины, чтоб еще и зарабатывать, ведь денег понадобилось очень много. Все продумывалось до мелочей, сбоя не должно было случиться. Но случился сбой... два сбоя!
– Подожди. – Алик туго соображал. – Выходит, ребенок жив?
– Об этом потом. Первый сбой: когда Далилу убивали-убивали, а она никак не хотела отправляться на кладбище. Второй – когда Мила обнаружила, что мертвый ребенок не ее, а этого не должно было случиться. Однажды ее пробовали сбросить с моста, убийца потому и не наносил ударов, чтоб выглядело как самоубийство. Что она к тому времени была неадекватна, подтвердили бы врачи роддома, ведь Мила создала им массу проблем.
– Но, по счастливой случайности, появился Алик и помог ей, – сказал следователь, когда Вячеслав сделал паузу и выпил воды. – В общем, все пошло не по плану.
– Однако Тереза и Серафим нашли выход, – продолжил Вячеслав. – Мила подсказала им своим поведением довести ее до психушки. А с сумасшедшим делай, что черная душа пожелает. Напоил насильно таблетками – и на руках труп. А папа с сыном и Терезой едут к дедушке: вот ваш правнук, проверяйте. Идея-то Терезы, значит, на половину состояния мистера Линдера она имела полное право, а для этого нужно стать женой Серафима. И вас, Мила, начали провоцировать на скандалы. Ничего не делали плохого, за вами просто ходили двое мужчин, натягивая вашу нервную систему до отказа. И ту девушку в туалете подсунули Серафим с Терезой.
– Вот мудаки! – высказался Алик. – Только, Вячеслав, я не пойму, зачем им было прикидываться мамой с сыном? Почему не братом и сестрой?
– Ответьте на вопрос, Серафим, – чуть наклонился к нему Вячеслав. Тот лишь сверкнул глазами. – Не хочет отвечать. А ответ на поверхности. Это надо было Терезе. Ей нужен был постоянный контроль над Серафимом и Милой. Сестру можно отстранить от назойливого участия в делах семьи, а мать не отстранишь. Она должна была знать каждый их шаг, чтоб, не дай бог, тот же Серафим не перетянул одеяло на себя.
– А я как чувствовал, – сказал Алик, – предупреждал тебя, Милка: маньяки сначала охмуряют, потом расчленяют. Ты никогда меня не слушала.
– Довольно упреков, – оборвала его Далила. – В такой капкан и ты бы попался. Все, Вячеслав?
– Нет. Моя ошибка унесла две жизни: акушерки, принимавшей роды у Милы и Клары, и нашей Терезы. А ошибка произошла, когда мы с Игорем явились к Серафиму. Но мы и не предполагали, что отец может похитить своего же ребенка. Тереза за товаром не уезжала, какой товар, когда они оба насмерть перепугались. Далила неизвестно где, а тут мы притащились, забрали Милу из психушки. Доктор сообщила об этом Терезе, которая сообразила, что близка к краху. И точно: мы отправились к Кукушкиной. Та рассказала, как не дала жить мальчику Клары, как заменила им сына Милы и вынесла того в сумке из роддома. И вдруг во время ее рассказа в нее стреляют!
– Убили? – ужаснулась Далила.
– Наповал, – кивнул Игорь.
– Убил Серафим, а не наемники, – сказал Вячеслав. – После того как мы побывали у него, он ездил за нами. Не знаю, послала ли его Тереза или он сам проявил инициативу, но Кукушкина должна была замолчать навсегда. Указав на Терезу, автоматически она указала бы на Серафима, и, чтобы не было сбоя, как с тещей, он сам застрелил Кукушкину. После убийства поехал к «мамуле» и задушил ее. Она стала мешать, а убив сообщницу, он выходит чистым, одновременно запутывает следствие. И я, дурак, сам дал ему козырь, представившись частным детективом, который помогает Далиле разобраться в неприятностях. А неприятности организовали он и Тереза. Серафим прикинул: вдруг я найду концы, тогда ему придет хана, мамуля Терезочка одна не пойдет на нары. Не станет ее – страсти поулягутся, сын Милы является и его сыном, ребенок помирит их с женой. К тому же смерть Терезы не даст Миле оттолкнуть мужа – чисто психологический ход, рассчитанный на добрые души. Таким образом, то, к чему Серафим с Терезой стремились, окажется полностью в его руках. Это дедуля за океаном, виллы, дворцы, счета в банках, процветающая компания и сопутствующие блага первых людей мира. Ах да, есть еще теща... Ну, тещу укусила бы змея в Бразилии, змей там полно, и почти все ядовитые... У меня все. Дайте чаю.
Но Далила не пошевелилась, она крепко зажмурилась, поджав губы, словно ей мешали присутствующие осмыслить услышанное. Распахнула глаза, когда услышала звук пощечины. Мила врезала Серафиму и процедила:
– Где мой сын?
– Ты веришь этому кретину, возомнившему себя Шерлоком Холмсом? – потирая щеку, окрысился он. – Ни одного доказательства, ни одного свидетеля не предоставил, так обвинить можно любого. Пустой треп.
– Одно то, что вы не являлись сыном Терезы, заслуживает пристального внимания к вашей персоне, – сказал Анатолий Тимофеевич.
– Это не преступление, – вяло ухмыльнулся Серафим. – Кого хочу, того и считаю матерью.
От его наглости все опешили. Серафим не то что не раскаялся, но и не собирался признавать вину. Следователь бросил ему:
– Доказательства ты сам мне предоставишь.
– А ему остается только все отрицать, – сказал Вячеслав. – Светит-то... остаток жизни провести за государственный счет.
– Где мой сын? – повторила Мила сквозь зубы.
– Я не знаю, – проговорил Серафим зло.
– Мила, ребенка найдем, – пообещал Анатолий Тимофеевич, подошел к двери, пригласил милиционеров, указал на Серафима: – Отведите его, он задержан. Остальным желаю здравствовать. Повторяю: ребенка найдем, идея, как найти, у меня есть. Мила, раз он был им нужен, с него пылинки сдувают.
В наступившей паузе чувствовались опустошение и незавершенность, когда не хватает малости, чтобы окончательно вздохнуть с облегчением. Хотя откуда взяться облегчению при глубоком разочаровании? Конечно, все это касается Далилы и ее дочери, но мужчинам, находившимся под напряжением довольно длительное время, тоже нелегко, что очень тонко почувствовал Алик:
– Вот интересно: подлость чужая, а тебя словно ведром помоев окатили. Скажи, Вячеслав, ты же все знаешь, почему мне неловко?
– Этого я не знаю, – вздохнул тот. – Спроси у более умных.
– Так я у тебя и спрашиваю. Ну ты его и прищелкнул!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34