Его голос потеплел. Он славный воин, лиирэн.
– Но они умирают, – сказала она вслух, – Даже самые славные из них.
Казалось, ястреб вздохнул. Я не знаю, будет он жить или умрет, лиирэн.
Знаю только, что он сражается за то, во что верит. Если он умрет, я лишусь лиир, а ты – чэйсула. Но он будет рад, что сделал для Пророчества все, что мог. Пророчество! – крикнула она. – Мне иногда кажется, что на самом деле это не пророчество, а проклятие! Кай пошевелился, со стены посыпалась каменная крошка.
Пророчество – это твоя толмоора, на конец сказал он. Так же, как и моя, и моего лиир. И твоего ребенка.
Аликс вскинула голову и попыталась разглядеть птицу:
– Что ты такое говоришь? Ты хочешь сказать, что знаешь, что с нами всеми будет? Что мы – только пешки в руках богов, и они переставляют нас, как хотят?
Лиирэн, ответил он, мы были первыми. Боги создали лиир прежде, чем людей.
Мы многое знаем.
– Ты мне не скажешь? Какая дорога лежит передо мной?
Я не могу сказать, лиирэн. Пророчество становится яснее только со временем. Лиир не могут предугадать его ход.
– Кай!
Нет, мягко ответил он.
– Это несправедливо! – крикнула она, – Если он должен умереть, ты скажешь мне, что это его толмоора, и что я не должна печалиться. Но если он останется жив и вернется ко мне, чтобы увидеть своего ребенка, когда тот родится, ты скажешь, что именно это и должно было произойти!.. Кай, мне не нравится та сеть, которую ты плетешь.
Ястреб долго молчал. Это не моя сеть: этот узор вышивают боги. Они сказали, что будет. Только шар тэлы могут рассказать, что уже произошло и что будет дальше.
– Это несправедливо, – повторила она. Да, согласился ястреб, и никогда не будет справедливым.
Аликс долго молчала.
– Кай… – ее шепот эхом отозвался в развалинах, – я не могу просто сидеть и ждать здесь, сложа руки.
Вот уж покорной чэйсулой ты никогда не будешь, лиирэн.
Она не улыбнулась:
– Я здесь не останусь. Дункан хотел этого.
– А я хочу быть рядом с ним. Наступила тишина. Потом Кай снова пошевелился, и на Аликс посыпалась каменная крошка.
Лиирэн, он велел тебе быть здесь.
– Я сойду с ума, – спокойно сказала она, – и ничего хорошего нашему ребенку это не принесет.
Но, отправляясь туда, ты рискуешь и собой, и ребенком.
– Кай, я не такая. Я не могу спокойно сидеть и ждать, пока Дункан вернется ко мне… если он только вернется.
Лиирэн…
– Я сделаю то, что должна, птица. Возможно, это моя толмоора.
Ястреб взлетел и опустился на разрушенную стену перед Аликс – в лунном свете блеснули желтые глаза.
Лиирэн, я не в силах остановить тебя. Я сделал все, что мог, Аликс улыбнулась:
– Кай, ты воистину благословение богов.
Ястреб тепло взглянул на нее. Как и ребенок, которого ты носишь.
– Кай, я рожу ребенка. Это моя толмоора.
Ты там недавно пришла к нам, лиирэн, но говоришь, словно тебе ведомо древнее знание шар-тэлов.
Аликс выбралась из разрушенного дома и зашагала по пустой улице:
– Быть может, во мне и правда есть частица этой магии, Кай. Ты летишь?
Ястреб поднялся в небо. Да, лиирэн.
***
…Она шла тихо, стараясь подражать неслышной походке Дункана. Воздух пропах смертью, дома Мухаары давили на нее своей тяжестью. Вскоре Аликс увидела дымящуюся стену, объятую пурпурным огнем – таким же, в котором после их первой встречи скрылся Тинстар. Аликс невольно прикрыла живот рукой, словно пытаясь защитить своего нерожденного ребенка.
По улице скользнула тень, Аликс вжалась в стену – но это оказался всего лишь кот, бежавший от ужасов ночи, И молодая женщина снова двинулась вперед, вытащив из-за сапога нож – так она чувствовала себя увереннее, хотя в глубине души она понимала, что вряд ли сможет ударить человека, будь то даже Айлини.
Ты можешь вернуться, сказал Кай. Ты можешь ждать моего лиир в укрытии, в безопасности, как он того и хотел.
Нет, упрямо повторила Аликс.
Лиирэн…
– Нет.
Приняв решение, Аликс почувствовала себя лучше. Но все-таки она предпочла бы сейчас оказаться рядом с Дунканом, чем бродить наугад по пустым улицам среди развалин.
На улице послышались легкие шаги – она скорее почувствовала, чем услышала их. Сначала Аликс думала, что это Чэйсули: та же плавная грация движений, тот же бесшумный мягкий шаг… и тут она вспомнила, что ни на одном из воинов, отправившихся в Мухаару, не было плаща.
Незнакомец прошел мимо нее. На мгновение он остановился и откинул капюшон, долгим взглядом проследил за полетом ястреба и улыбнулся. Аликс хотела заговорить с лиир, но что-то мешало ей, словно нечто безликое и невидимое пыталось разорвать мысленную связь между ней и Каем. Незнакомец пошел дальше.
Айлини.
Аликс замерла, нахмурившись: она с трудом расслышала голос Кая.
– Айлини?
Да, этот человек в плаще.
– Тогда почему я слышу тебя?
Должно быть, все дело в твоей Древней Крови. Поэтому ты и не теряешь связи с лиир, даже когда Айлини рядом. Воистину, счастлива ты, лиирэн, и благословенна богами…
Все же Аликс удавалось слышать лиир и говорить с ним, только когда она отдавала этому большую часть своих сил. Она испугалась и решила больше не говорить с Каем – боялась, что это повредит ребенку. Похоже, Кай остался доволен ее решением, и Аликс отправилась дальше в еще большем одиночестве, чем прежде.
Через некоторое время Аликс поняла, что заблудилась. Она совсем не знала Мухаару и вполне могла идти прочь от дворца вместо того, чтобы приближаться к нему. Ястреб мог бы подсказать ей дорогу, но она не решалась заговорить с ним.
И тут в отдалении она услышала плач ребенка. Волна жалости захлестнула Аликс, и она пошла, а потом и побежала на голос – плач становился все тише.
Повернув за угол, Аликс увидел распростертое н мостовой тело. Это была женщина в разорванной и грязной одежде. Аликс опустилась на колени и коснулась дрожащей рукой ледяного застывшего лица, пустой остановившийся взгляд заставил ее почувствовать древний страх – страх жизни перед смертью. Она поколебалась несколько мгновений, потом закрыла мертвой глаза – и тут снова услышала плач.
На камнях, среди обломков разрушенного дома, лежал младенец – мальчик не старше нескольких недель, совершенно голый и уже изрядно замерзший. Аликс поспешно опустилась на колени, стянула с себя куртку и закутала малыша: конечно, кожаная куртка – не лучшая защита холода, но это все же лучше, чем ничего. Холодный ночной ветер начал пробирать ее до костей, надетая на голое тело рубаха не спасала, но Аликс решила не обращать на это внимания и, прижав ребенка к груди, пошла дальше.
Повернув за угол, она увидела красные стены Хомейны-Мухаар. Все дворцовые входы и выходы были перекрыты солдатами Солинды и Атвии: быть может, Тинстар уже сумел одолеть невидимых Стражей Шейна и проникнуть в замок.
Аликс растерялась: ей так хотелось найти Дункана – но теперь, глядя на массивные ворота Хомейны-Мухаар, она поняла, что сделать это будет нелегко.
Где же они, подумала она. Где Чэйсули?
Ребенок снова всхлипнул. Аликс крепче прижала его к груди и коснулась губами его наморщенного лобика, словно обещала, что ничего плохого не случится.
Но ей было страшно ничуть не меньше.
Она оглянулась – и застыла на месте. Медленно, бесшумным кошачьим шагом к ней приближался какой-то человек: лицо его было скрыто капюшоном, но Аликс сразу же поняла, кто ,это, и испуганно вжалась в стену.
Из сумрака следом за Айлини выскользнула вторая фигура. У молодой женщины перехватило дыхание, когда она заметила блеск браслетов лиир.
– Айлини! – прошептал Чэйсули. Человек в плаще обернулся и развел руками, словно показывая, что он не замышляет ничего плохого. Чэйсули вступил в полосу лунного света, и Аликс прошептала в ужасе:
– Дункан!
Голос Айлини прозвучал тихо, но очень ясно:
– Мы не должны бороться друг с другом, ты и я. Чэйсули и Айлини во многом похожи. У тебя свои дары, у меня свои… Мы может объединить наши силы. Дункан тихо рассмеялся.
– Между нами нет ничего общего, колдун, кроме, может быть, желания и решимости до конца служить своим богам.
Айлини опустил руки и сбросил плащ на брусчатку мостовой.
– Тогда я послужу своим богам, оборотень, и избавлю мир от еще одного Чэйсули.
… Схватка началась стремительно – Аликс едва могла уловить движения Дункана и его противника, она видела только, как мелькают кинжалы.
– Боги, – прошептала Аликс, – это много хуже, чем я думала!
Айлини пошатнулся и сделал шаг назад. В его плече засело что-то блестящее
– рукоять кинжала Чэйсули, не сразу поняла Аликс. Дункан выпрямился, и Аликс почти с ужасом осознала, с какой страстью она желает Айлини смерти.
Однако колдун не упал. Аликс видела, как его правая рука поднимается к плечу, чтобы вырвать кинжал из раны. У Дункана больше не было оружия.
– Умри, – беззвучно шептала она, ненавидя себя за то, что желает человеку смерти, – умри же, Айлини…
Колдун упал на одно колено. Дункан стоял, пошатываясь, расставив ноги, чтобы не упасть. По его руке поползло вниз что-то темное, и браслеты лиир перестали блестеть. На этот раз Айлини не промахнулся.
Это кровь, догадалась Аликс. Айлини ранил Дункана!
Шум за спиной заставил Дункана обернуться: из темноты вдруг возник солиндский солдат с обнаженным мечом в руках.
– Кай! – крикнула Аликс. – Кай… сделай что-нибудь!
Кай сумел ответить не сразу. Лиирэн, я не могу. Он сражается с Айлини…
Лиир не может вмешаться в их битву. Это один из законов.
Солиндский солдат, однако, не бросился на своего противника, хотя и был готов к бою. Похоже, он чего-то ждал. Аликс заметила, как Айлини поднимается с земли, и поняла, что солдат призван просто отвлечь Дункана.
Молодая женщина положила ребенка у стены, выхватила нож и бросилась на помощь.
Айлини захлестнул горло Дункана поблескивающей петлей – тот попытался разорвать ее, но это ему не удалось, а Айлини все затягивал удавку, пока на шее Чэйсули не показалась кровь. – Нет! – закричала Аликс.
Солиндский солдат тревожно оглянулся и поднял меч, но у Аликс уже не осталось времени на раздумья, не осталось и страха – только решимость любой ценой помешать Айлини убить Дункана. Исчезла добрая, мягкая Аликс – ее место занял воин, готовый беспощадно убивать врагов.
Колени Дункана подогнулись. Айлини слегка подался вперед, чтобы еще туже затянуть петлю. Аликс видела, как сверкнул клинок солиндского солдата, но ей было уже все равно: оказавшись за спиной Айлини, она размахнулась, ударила – и скорее почувствовала, чем услышала крик Айлини: потом он бессильно повалился на Дункана.
Солдат пробормотал яростное проклятие и поднял меч. Почему-то Аликс не испугалась.
– Во имя богов, ты не сделаешь этого! – раздался вдруг чей-то звучный голос. Прежде чем солиндец успел обернуться, клинок со свистом рассек воздух, и голова солдата покатилась по мостовой, а мгновением позже на камни тяжело осело и тело.
Кровь забрызгала лицо и одежду Аликс, она закрыла глаза руками, потом робко взглянула сквозь пальцы на всадника. Это был Кэриллон! Но Аликс тут же забыла о принце и кинулась к Дункану, пытаясь оттащить в сторону Айлини, который и в смерти не отпускал свою жертву. Кэриллон помог ей – одна она бы не справилась.
Удавка глубоко врезалась в горло Дункана, но горло перерезать не успела.
Аликс осторожно сняла петлю и застонала от боли, увидев длинную кровоточащую рану. – Он жив, Аликс, – успокоил ее Кэриллон. – Он жив.
Рука Дункана дернулась, потянувшись к ножнам на поясе, но Кэриллон остановил его:
– Нет. Мы не враги. – Дункан! – отчаянно вскрикнула Аликс.
Он открыл глаза, с трудом приподнялся и сел. Аликс поспешно вытерла навернувшиеся на глаза слезы: Дункан, со всей его гордостью Чэйсули, не должен видеть ее плачущей.
Воин молча посмотрел на тело солиндца, потом перевел взгляд на Айлини и тронул рукой раненое горло:
– Скажи, что мне это чудится, – хрипло промолвил он, обращаясь к Кэриллону. – Скажи мне, что ее здесь нет.
Кэриллон покачал головой и тяжко вздохнул:
– Я не стану лгать тебе, Изменяющийся, Твои глаза говорят тебе правду.
Дункан поморщился от боли и безнадежно проговорил:
– Аликс…
Она закусила губу, услышав, как слабо звучит его голос, потом передернула плачами:
– Мне жаль, Дункан, что тебе досталась такая непокорная женщина. Я вовсе не та чэйсула, которая нужна вождю клана.
Он долго разглядывал ее перемазанное кровью лицо, а потом сел, скрестив ноги.
– Дункан… – начала было она, но вдруг вспомнила о ребенке. В следующее мгновение Аликс была уже на ногах. Не обращая внимания на удивленное восклицание Кэриллона, она бросилась к стене, наклонилась и подняла мальчика, ласково улыбаясь ему:
– Ты должен увидеть одного человека, малыш, – прошептала она. – Совсем особенного человека.
Она приподнялась, прижимая ребенка к груди, – и вдруг замерла. Его тельце было холодным – слишком холодным. Малыш не закричал, не захныкал, когда Аликс коснулась его лица. Она опустилась на камни и со страхом прижалась ухом к его груди. Сердце не билось.
Сначала Аликс охватил ледяной ужас, потом сердце резко рванула боль.
– Нет! Только не ребенок!..
Но малыш не двигался. Не дышал. Аликс принялась растирать его тело, пытаясь вернуть ему жизнь. Позади послышались шаги.
– Аликс, – хрипло позвал Дункан. Она отчаянно замотала головой.
– Здесь ничего нельзя поделать, чэйсула.
Она снова склонилась над ребенком:
– Он мой. Мой. Я не позволю ему умереть.
Дункан поднял ее и притянул к себе.
Сквозь туман, застилавший глаза, Аликс увидела Кэриллона. Он коснулся груди ребенка и отрицательно покачал головой.
– Он мой, – повторила Аликс.
– Нет, – ответил Дункан, коснувшись ее живота, – вот твой ребенок.
– Но я только на минутку положила его… Тебе нужна была моя помощь… И я оставила малыша здесь, – она прикрыла глаза. – Почему боги заставили меня выбирать между вами?
Дункан вздохнул:
– Не мучай себя, Аликс.
– Это ведь был только ребенок!
– Знаю, маленькая. Но ему повезло больше, чем многим другим: он не знал, что его ожидает, – в глазах Дункана промелькнула тень пережитого ужаса. – Он не знал, что значит встретиться со смертью лицом к лицу.
Аликс прижалась к Дункану:
– Я не могла потерять тебя. Я не перенесла бы этого.
– Благодаря тебе я проживу немного дольше, – Дункан криво усмехнулся. Поистине, я взял себе в жены не женщину, а воина.
К ним подошел Кэриллон и указал на красные стены замка:
– Хомейна-Мухаар, друзья мои. Она ждет нас.
Дункан кивнул. Аликс еще раз посмотрела на сверток у стены и отвернулась.
Слез у нее больше не было.
Но боль осталась.
Глава 3
Они укрылись в тени, подальше от глаз солиндских солдат. Кай устроился на ближайшем дереве – Айлини были где-то поблизости, и он не мог говорить с Дунканом.
Даже Аликс это давалось с трудом.
– Нам нужно пробраться в крепость, господин мой, – сказал Дункан, повернувшись к Кэриллону, – но мы не можем принимать облик лиир.
Кэриллон рассеянно погладил рукоять меча:
– Есть один путь… Я его нашел еще в те времена, когда был ребенком. По счастью, солиндцы его не знают… скорее всего.
– Мы пойдем одни? – шепотом спросила Аликс.
– Если сможешь, позови лиир. Они приведут воинов.
– Но… ты же сказал, что я не должна делать этого. Из-за ребенка.
– У нас нет выбора. Нам нужно добраться до Шейна, – Дункан сжал плечо Аликс, – иначе я не стал бы так рисковать тобой, чэйсула.
Через несколько минут напряженного молчания Аликс прошептала:
– Они идут. Лиир и их воины. Перед глазами у нее плыли радужные круги, звуки доносились словно издалека.
– Прости… – проговорил Дункан. Она еле заметно покачала головой:
– Ничего. Они просто были очень далеко. У меня все в порядке.
Кэриллон мрачно взглянул на Дункана:
– Я не стал бы использовать ее так. Изменяющийся.
Лицо Дункана застыло:
– Я сделал это ради тебя, принц. Аликс предупреждающе вскинула руку:
– Хватит! Если вы хотите помирить хомэйнов и Чэйсули, начните с себя!
Кэриллон виновато склонил голову. Губы Дункана дернулись в усмешке, но он согласно кивнул.
Аликс вздохнула и потерла усталые глаза:
– Кажется, они идут. Вот и Сторр. Вслед за серебристым волком из мрака выскользнул Финн в залитой кровью куртке. Выглядел он победителем:
– Тебе нужна моя помощь, мэйха?
– Твоя помощь нужна Дункану. И остальным.
Финн, нахмурившись, подошел поближе, разглядывая кровавый рубец на горле Дункана, потом отступил на шаг:
– Ты что, по ошибке встретил не стрелу, а тетиву атвийского лука?
Дункан улыбнулся:
– Скорее, гарроту Айлини, рухо.
Финн хмыкнул:
– Эти Айлини, пожалуй, зарвались. Похоже, когда-нибудь они нарвутся на хаароший урок!
Но в его глазах не было и тени насмешки:
– Рухо, ты серьезно ранен?
– Все в порядке. Может, конечно, я и онемею, но тебе, я думаю, это будет только приятно.
Белые зубы Финна блеснули в усмешке:
– Просто сплю и вижу это, рухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Но они умирают, – сказала она вслух, – Даже самые славные из них.
Казалось, ястреб вздохнул. Я не знаю, будет он жить или умрет, лиирэн.
Знаю только, что он сражается за то, во что верит. Если он умрет, я лишусь лиир, а ты – чэйсула. Но он будет рад, что сделал для Пророчества все, что мог. Пророчество! – крикнула она. – Мне иногда кажется, что на самом деле это не пророчество, а проклятие! Кай пошевелился, со стены посыпалась каменная крошка.
Пророчество – это твоя толмоора, на конец сказал он. Так же, как и моя, и моего лиир. И твоего ребенка.
Аликс вскинула голову и попыталась разглядеть птицу:
– Что ты такое говоришь? Ты хочешь сказать, что знаешь, что с нами всеми будет? Что мы – только пешки в руках богов, и они переставляют нас, как хотят?
Лиирэн, ответил он, мы были первыми. Боги создали лиир прежде, чем людей.
Мы многое знаем.
– Ты мне не скажешь? Какая дорога лежит передо мной?
Я не могу сказать, лиирэн. Пророчество становится яснее только со временем. Лиир не могут предугадать его ход.
– Кай!
Нет, мягко ответил он.
– Это несправедливо! – крикнула она, – Если он должен умереть, ты скажешь мне, что это его толмоора, и что я не должна печалиться. Но если он останется жив и вернется ко мне, чтобы увидеть своего ребенка, когда тот родится, ты скажешь, что именно это и должно было произойти!.. Кай, мне не нравится та сеть, которую ты плетешь.
Ястреб долго молчал. Это не моя сеть: этот узор вышивают боги. Они сказали, что будет. Только шар тэлы могут рассказать, что уже произошло и что будет дальше.
– Это несправедливо, – повторила она. Да, согласился ястреб, и никогда не будет справедливым.
Аликс долго молчала.
– Кай… – ее шепот эхом отозвался в развалинах, – я не могу просто сидеть и ждать здесь, сложа руки.
Вот уж покорной чэйсулой ты никогда не будешь, лиирэн.
Она не улыбнулась:
– Я здесь не останусь. Дункан хотел этого.
– А я хочу быть рядом с ним. Наступила тишина. Потом Кай снова пошевелился, и на Аликс посыпалась каменная крошка.
Лиирэн, он велел тебе быть здесь.
– Я сойду с ума, – спокойно сказала она, – и ничего хорошего нашему ребенку это не принесет.
Но, отправляясь туда, ты рискуешь и собой, и ребенком.
– Кай, я не такая. Я не могу спокойно сидеть и ждать, пока Дункан вернется ко мне… если он только вернется.
Лиирэн…
– Я сделаю то, что должна, птица. Возможно, это моя толмоора.
Ястреб взлетел и опустился на разрушенную стену перед Аликс – в лунном свете блеснули желтые глаза.
Лиирэн, я не в силах остановить тебя. Я сделал все, что мог, Аликс улыбнулась:
– Кай, ты воистину благословение богов.
Ястреб тепло взглянул на нее. Как и ребенок, которого ты носишь.
– Кай, я рожу ребенка. Это моя толмоора.
Ты там недавно пришла к нам, лиирэн, но говоришь, словно тебе ведомо древнее знание шар-тэлов.
Аликс выбралась из разрушенного дома и зашагала по пустой улице:
– Быть может, во мне и правда есть частица этой магии, Кай. Ты летишь?
Ястреб поднялся в небо. Да, лиирэн.
***
…Она шла тихо, стараясь подражать неслышной походке Дункана. Воздух пропах смертью, дома Мухаары давили на нее своей тяжестью. Вскоре Аликс увидела дымящуюся стену, объятую пурпурным огнем – таким же, в котором после их первой встречи скрылся Тинстар. Аликс невольно прикрыла живот рукой, словно пытаясь защитить своего нерожденного ребенка.
По улице скользнула тень, Аликс вжалась в стену – но это оказался всего лишь кот, бежавший от ужасов ночи, И молодая женщина снова двинулась вперед, вытащив из-за сапога нож – так она чувствовала себя увереннее, хотя в глубине души она понимала, что вряд ли сможет ударить человека, будь то даже Айлини.
Ты можешь вернуться, сказал Кай. Ты можешь ждать моего лиир в укрытии, в безопасности, как он того и хотел.
Нет, упрямо повторила Аликс.
Лиирэн…
– Нет.
Приняв решение, Аликс почувствовала себя лучше. Но все-таки она предпочла бы сейчас оказаться рядом с Дунканом, чем бродить наугад по пустым улицам среди развалин.
На улице послышались легкие шаги – она скорее почувствовала, чем услышала их. Сначала Аликс думала, что это Чэйсули: та же плавная грация движений, тот же бесшумный мягкий шаг… и тут она вспомнила, что ни на одном из воинов, отправившихся в Мухаару, не было плаща.
Незнакомец прошел мимо нее. На мгновение он остановился и откинул капюшон, долгим взглядом проследил за полетом ястреба и улыбнулся. Аликс хотела заговорить с лиир, но что-то мешало ей, словно нечто безликое и невидимое пыталось разорвать мысленную связь между ней и Каем. Незнакомец пошел дальше.
Айлини.
Аликс замерла, нахмурившись: она с трудом расслышала голос Кая.
– Айлини?
Да, этот человек в плаще.
– Тогда почему я слышу тебя?
Должно быть, все дело в твоей Древней Крови. Поэтому ты и не теряешь связи с лиир, даже когда Айлини рядом. Воистину, счастлива ты, лиирэн, и благословенна богами…
Все же Аликс удавалось слышать лиир и говорить с ним, только когда она отдавала этому большую часть своих сил. Она испугалась и решила больше не говорить с Каем – боялась, что это повредит ребенку. Похоже, Кай остался доволен ее решением, и Аликс отправилась дальше в еще большем одиночестве, чем прежде.
Через некоторое время Аликс поняла, что заблудилась. Она совсем не знала Мухаару и вполне могла идти прочь от дворца вместо того, чтобы приближаться к нему. Ястреб мог бы подсказать ей дорогу, но она не решалась заговорить с ним.
И тут в отдалении она услышала плач ребенка. Волна жалости захлестнула Аликс, и она пошла, а потом и побежала на голос – плач становился все тише.
Повернув за угол, Аликс увидел распростертое н мостовой тело. Это была женщина в разорванной и грязной одежде. Аликс опустилась на колени и коснулась дрожащей рукой ледяного застывшего лица, пустой остановившийся взгляд заставил ее почувствовать древний страх – страх жизни перед смертью. Она поколебалась несколько мгновений, потом закрыла мертвой глаза – и тут снова услышала плач.
На камнях, среди обломков разрушенного дома, лежал младенец – мальчик не старше нескольких недель, совершенно голый и уже изрядно замерзший. Аликс поспешно опустилась на колени, стянула с себя куртку и закутала малыша: конечно, кожаная куртка – не лучшая защита холода, но это все же лучше, чем ничего. Холодный ночной ветер начал пробирать ее до костей, надетая на голое тело рубаха не спасала, но Аликс решила не обращать на это внимания и, прижав ребенка к груди, пошла дальше.
Повернув за угол, она увидела красные стены Хомейны-Мухаар. Все дворцовые входы и выходы были перекрыты солдатами Солинды и Атвии: быть может, Тинстар уже сумел одолеть невидимых Стражей Шейна и проникнуть в замок.
Аликс растерялась: ей так хотелось найти Дункана – но теперь, глядя на массивные ворота Хомейны-Мухаар, она поняла, что сделать это будет нелегко.
Где же они, подумала она. Где Чэйсули?
Ребенок снова всхлипнул. Аликс крепче прижала его к груди и коснулась губами его наморщенного лобика, словно обещала, что ничего плохого не случится.
Но ей было страшно ничуть не меньше.
Она оглянулась – и застыла на месте. Медленно, бесшумным кошачьим шагом к ней приближался какой-то человек: лицо его было скрыто капюшоном, но Аликс сразу же поняла, кто ,это, и испуганно вжалась в стену.
Из сумрака следом за Айлини выскользнула вторая фигура. У молодой женщины перехватило дыхание, когда она заметила блеск браслетов лиир.
– Айлини! – прошептал Чэйсули. Человек в плаще обернулся и развел руками, словно показывая, что он не замышляет ничего плохого. Чэйсули вступил в полосу лунного света, и Аликс прошептала в ужасе:
– Дункан!
Голос Айлини прозвучал тихо, но очень ясно:
– Мы не должны бороться друг с другом, ты и я. Чэйсули и Айлини во многом похожи. У тебя свои дары, у меня свои… Мы может объединить наши силы. Дункан тихо рассмеялся.
– Между нами нет ничего общего, колдун, кроме, может быть, желания и решимости до конца служить своим богам.
Айлини опустил руки и сбросил плащ на брусчатку мостовой.
– Тогда я послужу своим богам, оборотень, и избавлю мир от еще одного Чэйсули.
… Схватка началась стремительно – Аликс едва могла уловить движения Дункана и его противника, она видела только, как мелькают кинжалы.
– Боги, – прошептала Аликс, – это много хуже, чем я думала!
Айлини пошатнулся и сделал шаг назад. В его плече засело что-то блестящее
– рукоять кинжала Чэйсули, не сразу поняла Аликс. Дункан выпрямился, и Аликс почти с ужасом осознала, с какой страстью она желает Айлини смерти.
Однако колдун не упал. Аликс видела, как его правая рука поднимается к плечу, чтобы вырвать кинжал из раны. У Дункана больше не было оружия.
– Умри, – беззвучно шептала она, ненавидя себя за то, что желает человеку смерти, – умри же, Айлини…
Колдун упал на одно колено. Дункан стоял, пошатываясь, расставив ноги, чтобы не упасть. По его руке поползло вниз что-то темное, и браслеты лиир перестали блестеть. На этот раз Айлини не промахнулся.
Это кровь, догадалась Аликс. Айлини ранил Дункана!
Шум за спиной заставил Дункана обернуться: из темноты вдруг возник солиндский солдат с обнаженным мечом в руках.
– Кай! – крикнула Аликс. – Кай… сделай что-нибудь!
Кай сумел ответить не сразу. Лиирэн, я не могу. Он сражается с Айлини…
Лиир не может вмешаться в их битву. Это один из законов.
Солиндский солдат, однако, не бросился на своего противника, хотя и был готов к бою. Похоже, он чего-то ждал. Аликс заметила, как Айлини поднимается с земли, и поняла, что солдат призван просто отвлечь Дункана.
Молодая женщина положила ребенка у стены, выхватила нож и бросилась на помощь.
Айлини захлестнул горло Дункана поблескивающей петлей – тот попытался разорвать ее, но это ему не удалось, а Айлини все затягивал удавку, пока на шее Чэйсули не показалась кровь. – Нет! – закричала Аликс.
Солиндский солдат тревожно оглянулся и поднял меч, но у Аликс уже не осталось времени на раздумья, не осталось и страха – только решимость любой ценой помешать Айлини убить Дункана. Исчезла добрая, мягкая Аликс – ее место занял воин, готовый беспощадно убивать врагов.
Колени Дункана подогнулись. Айлини слегка подался вперед, чтобы еще туже затянуть петлю. Аликс видела, как сверкнул клинок солиндского солдата, но ей было уже все равно: оказавшись за спиной Айлини, она размахнулась, ударила – и скорее почувствовала, чем услышала крик Айлини: потом он бессильно повалился на Дункана.
Солдат пробормотал яростное проклятие и поднял меч. Почему-то Аликс не испугалась.
– Во имя богов, ты не сделаешь этого! – раздался вдруг чей-то звучный голос. Прежде чем солиндец успел обернуться, клинок со свистом рассек воздух, и голова солдата покатилась по мостовой, а мгновением позже на камни тяжело осело и тело.
Кровь забрызгала лицо и одежду Аликс, она закрыла глаза руками, потом робко взглянула сквозь пальцы на всадника. Это был Кэриллон! Но Аликс тут же забыла о принце и кинулась к Дункану, пытаясь оттащить в сторону Айлини, который и в смерти не отпускал свою жертву. Кэриллон помог ей – одна она бы не справилась.
Удавка глубоко врезалась в горло Дункана, но горло перерезать не успела.
Аликс осторожно сняла петлю и застонала от боли, увидев длинную кровоточащую рану. – Он жив, Аликс, – успокоил ее Кэриллон. – Он жив.
Рука Дункана дернулась, потянувшись к ножнам на поясе, но Кэриллон остановил его:
– Нет. Мы не враги. – Дункан! – отчаянно вскрикнула Аликс.
Он открыл глаза, с трудом приподнялся и сел. Аликс поспешно вытерла навернувшиеся на глаза слезы: Дункан, со всей его гордостью Чэйсули, не должен видеть ее плачущей.
Воин молча посмотрел на тело солиндца, потом перевел взгляд на Айлини и тронул рукой раненое горло:
– Скажи, что мне это чудится, – хрипло промолвил он, обращаясь к Кэриллону. – Скажи мне, что ее здесь нет.
Кэриллон покачал головой и тяжко вздохнул:
– Я не стану лгать тебе, Изменяющийся, Твои глаза говорят тебе правду.
Дункан поморщился от боли и безнадежно проговорил:
– Аликс…
Она закусила губу, услышав, как слабо звучит его голос, потом передернула плачами:
– Мне жаль, Дункан, что тебе досталась такая непокорная женщина. Я вовсе не та чэйсула, которая нужна вождю клана.
Он долго разглядывал ее перемазанное кровью лицо, а потом сел, скрестив ноги.
– Дункан… – начала было она, но вдруг вспомнила о ребенке. В следующее мгновение Аликс была уже на ногах. Не обращая внимания на удивленное восклицание Кэриллона, она бросилась к стене, наклонилась и подняла мальчика, ласково улыбаясь ему:
– Ты должен увидеть одного человека, малыш, – прошептала она. – Совсем особенного человека.
Она приподнялась, прижимая ребенка к груди, – и вдруг замерла. Его тельце было холодным – слишком холодным. Малыш не закричал, не захныкал, когда Аликс коснулась его лица. Она опустилась на камни и со страхом прижалась ухом к его груди. Сердце не билось.
Сначала Аликс охватил ледяной ужас, потом сердце резко рванула боль.
– Нет! Только не ребенок!..
Но малыш не двигался. Не дышал. Аликс принялась растирать его тело, пытаясь вернуть ему жизнь. Позади послышались шаги.
– Аликс, – хрипло позвал Дункан. Она отчаянно замотала головой.
– Здесь ничего нельзя поделать, чэйсула.
Она снова склонилась над ребенком:
– Он мой. Мой. Я не позволю ему умереть.
Дункан поднял ее и притянул к себе.
Сквозь туман, застилавший глаза, Аликс увидела Кэриллона. Он коснулся груди ребенка и отрицательно покачал головой.
– Он мой, – повторила Аликс.
– Нет, – ответил Дункан, коснувшись ее живота, – вот твой ребенок.
– Но я только на минутку положила его… Тебе нужна была моя помощь… И я оставила малыша здесь, – она прикрыла глаза. – Почему боги заставили меня выбирать между вами?
Дункан вздохнул:
– Не мучай себя, Аликс.
– Это ведь был только ребенок!
– Знаю, маленькая. Но ему повезло больше, чем многим другим: он не знал, что его ожидает, – в глазах Дункана промелькнула тень пережитого ужаса. – Он не знал, что значит встретиться со смертью лицом к лицу.
Аликс прижалась к Дункану:
– Я не могла потерять тебя. Я не перенесла бы этого.
– Благодаря тебе я проживу немного дольше, – Дункан криво усмехнулся. Поистине, я взял себе в жены не женщину, а воина.
К ним подошел Кэриллон и указал на красные стены замка:
– Хомейна-Мухаар, друзья мои. Она ждет нас.
Дункан кивнул. Аликс еще раз посмотрела на сверток у стены и отвернулась.
Слез у нее больше не было.
Но боль осталась.
Глава 3
Они укрылись в тени, подальше от глаз солиндских солдат. Кай устроился на ближайшем дереве – Айлини были где-то поблизости, и он не мог говорить с Дунканом.
Даже Аликс это давалось с трудом.
– Нам нужно пробраться в крепость, господин мой, – сказал Дункан, повернувшись к Кэриллону, – но мы не можем принимать облик лиир.
Кэриллон рассеянно погладил рукоять меча:
– Есть один путь… Я его нашел еще в те времена, когда был ребенком. По счастью, солиндцы его не знают… скорее всего.
– Мы пойдем одни? – шепотом спросила Аликс.
– Если сможешь, позови лиир. Они приведут воинов.
– Но… ты же сказал, что я не должна делать этого. Из-за ребенка.
– У нас нет выбора. Нам нужно добраться до Шейна, – Дункан сжал плечо Аликс, – иначе я не стал бы так рисковать тобой, чэйсула.
Через несколько минут напряженного молчания Аликс прошептала:
– Они идут. Лиир и их воины. Перед глазами у нее плыли радужные круги, звуки доносились словно издалека.
– Прости… – проговорил Дункан. Она еле заметно покачала головой:
– Ничего. Они просто были очень далеко. У меня все в порядке.
Кэриллон мрачно взглянул на Дункана:
– Я не стал бы использовать ее так. Изменяющийся.
Лицо Дункана застыло:
– Я сделал это ради тебя, принц. Аликс предупреждающе вскинула руку:
– Хватит! Если вы хотите помирить хомэйнов и Чэйсули, начните с себя!
Кэриллон виновато склонил голову. Губы Дункана дернулись в усмешке, но он согласно кивнул.
Аликс вздохнула и потерла усталые глаза:
– Кажется, они идут. Вот и Сторр. Вслед за серебристым волком из мрака выскользнул Финн в залитой кровью куртке. Выглядел он победителем:
– Тебе нужна моя помощь, мэйха?
– Твоя помощь нужна Дункану. И остальным.
Финн, нахмурившись, подошел поближе, разглядывая кровавый рубец на горле Дункана, потом отступил на шаг:
– Ты что, по ошибке встретил не стрелу, а тетиву атвийского лука?
Дункан улыбнулся:
– Скорее, гарроту Айлини, рухо.
Финн хмыкнул:
– Эти Айлини, пожалуй, зарвались. Похоже, когда-нибудь они нарвутся на хаароший урок!
Но в его глазах не было и тени насмешки:
– Рухо, ты серьезно ранен?
– Все в порядке. Может, конечно, я и онемею, но тебе, я думаю, это будет только приятно.
Белые зубы Финна блеснули в усмешке:
– Просто сплю и вижу это, рухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26