Солдат стоял на ногах с занесенным ножом в руке, волк прыгнул, целя в горло, но солдат оказался быстрее, и острие клинка распороло волку плечо.
Солдат подхватил меч и шагнул к скалящемуся волку:
– Демон! – прошипел он. – Сейчас узнаешь, что значит умереть в этом обличье!
Аликс бросилась вперед и повисла на руке солдата, так что стальные кольца кольчуги впились в ее ладони. Сумела остановить удар – но солдат почти в тот же миг стряхнул ее на землю – легко и зло, как беспомощного щенка: она едва не лишилась чувств от удара. Солдат с глухим рычанием повернулся к волку – но волка уже не было. На его месте стоял воин Чэйсули, в мгновение ока вонзивший нож в горло хомэйну. Тело солдата рухнуло на землю, едва не придавив своей тяжестью Аликс, забрызгав ее кровью.
Финн стоял рядом с девушкой, сжимая раненое плечо. Его куртка намокла от крови – давала себя знать рана в грудь.
Аликс с изумлением увидела на побледневшем лице Чэйсули знакомую усмешку:
– Оказывается, мэйха, я не так уж и безразличен тебе, коль скоро ты рискуешь ради меня жизнью!
Аликс охватило смятение, от запаха крови ее подташнивало, она с трудом поднялась на ноги, дрожа от гнева и напряжения. Провела рукой по лицу, чувствуя под пальцами что-то липкое и теплое:
– Я никому не желаю смерти, Изменяющийся. Даже тебе.
Через подлесок с треском ломился еще один всадник. Аликс испуганно обернулась – и увидела Кэриллона на его великолепном гнедом скакуне.
Принц даже не обнажил меча:
– Аликс! – он резко остановил коня и с удивлением взглянул на убитого Финном солдата. Безоружный воин Чэйсули гневно взглянул на принца:
– Ну что, убьешь меня, господинчик? – совсем по-волчьи оскалился он, опуская руку. Кэриллон даже не взглянул в его сторону – он уже протягивал руку Аликс:
– Скорее. Садись в седло позади меня.
Девушка медленно пошла вперед, ошеломленная неожиданным спасением, но окровавленная рука Финна легла ей на плечо:
– Мэйха…
Аликс вырвала руку:
– Я еду с Кэриллоном, – твердо сказала она. – Как я и обещала.
– Аликс, не трать времени, – поторопил Кэриллон.
– Мэйха, останься со своим кланом, – сказал Финн.
Аликс схватилась за руку Кэриллона и взобралась на круп коня, обхватив принца за талию и вцепившись в его пояс. Она послала Финну торжествующий взгляд:
– Я не остаюсь. Я еду домой… с Кэриллоном.
Финн мрачно взглянул на них снизу вверх.
Кэриллон со странной улыбкой погладил рукоять меча:
– В другой раз, оборотень.
И погнал своего гнедого через подлесок туда, откуда появился минуту назад.
Прижавшись к принцу, Аликс с ужасом созерцала страшную картину, открывшуюся ее глазам: там и тут лежали окровавленные тела солдат Мухаара было видно, что некоторые погибли в схватке со зверями. Аликс зябко передернула плечами и уткнулась лицом в спину Кэриллона.
Исход лесного боя был очевиден.
Конь вышел на поляну, а оттуда – в высокие волны луговых трав.
– Я сказал тебе, что приеду, – расслышала Аликс сквозь стук копыт голос Кэриллона.
– Так много убитых… – прошептала она.
– Месть Мухаара.
Аликс проглотила застрявший в горле комок и провела рукой по спутавшимся, забрызганным кровью волосам:
– Я видела только убитых солдат Хомейны, Кэриллон. Чэйсули среди них не было…
Она почувствовала, как напрягся Кэриллон, и уже ожидала резкого ответа но принц промолчал. Под своей левой рукой она почувствовала золотую рукоять меча, висевшего на поясе Кэриллона, и против воли принялась разглядывать огромный рубин и герб Хомейны – скалящегося золотого льва, стоящего на задних лапах.
Меч Хэйла, мысленно прошептала она. Моего отца?
Из леса вылетел ястреб и закружил над ними, снижаясь. Конь испуганно пригнул голову и шарахнулся в сторону, руки Аликс едва не разжались, а Кэриллон, выругавшись, попытался справиться со скакуном. Закончилась эта борьба тем, что Аликс свалилась на землю.
Кэриллон звал ее по имени, но испуганный конь не позволил ему приблизиться к девушке, угрозы, срывавшиеся с его губ вперемешку с ругательствами, явно не помогали. Девушка приподнялась и села, ощупывая ушибленный затылок.
Останься со мной, сказала птица. Останься.
– Отпусти меня! – закричала Аликс, поднимаясь на ноги. Останься.
– Нет!
Я прошу, малышка. Я не Финн, который берет силой… Ястреб помедлил, потом продолжил: Я прошу.
Она внезапно поняла, кто это:
– Дункан! Останься со мной.
– Дункан… позволь мне ехать с ним. Я хочу этого.
Если ты уйдешь, ты не сможешь служить Пророчеству.
– Это не мое Пророчество! – крикнула она, подняв стиснутую в кулачок руку.
– Не мое!
И толмоора?
Краем глаза Аликс заметила, что Кэриллону все-таки удалось немного успокоить своего гнедого. Принц спешился и пошел к ней, ведя коня в поводу:
– Аликс!
Взгляд девушки по-прежнему был прикован к парящему в небе ястребу:
– Это не мое пророчество, – уже спокойнее проговорила она. – И не моя толмоора.
Зато моя…
Аликс обернулась к Кэриллону, отбросив волосы с лица:
– Я еду с тобой, – со всей решимостью, на которую только была сейчас способна, проговорила она. – Если ты сумеешь справиться со своим конем, я еду.
В глазах Кэриллона читался немой вопрос, но принц не задал его – только молча указал на ястреба.
Подняла глаза и Аликс, внезапно ощутив сожаление:
– Если ты решил остановить меня, Изменяющийся, ты должен был поступить так же, как и твой брат. Только если бы ты это сделал, мы навсегда стали бы врагами.
Птица замерла в полете.
Это… не то, чего я хочу.
– Тогда – отпусти.
Ястреб больше ничего не сказал – описав круг, он направил свой полет в сторону леса. Кэриллон коснулся плеча девушки:
– Аликс?..
Она обернулась к принцу, внезапно ощутив в душе чувство потери и сосущую пустоту, которую, казалось, ничто не может заполнить:
– Можешь отвезти меня в Хомейну-Мухаар к моему деду, господин.
– Я предупредил тебя – это может не понравиться ему, – Кэриллон сжал ее плечо. Аликс мрачновато усмехнулась:
– Я все же рискну.
Кэриллон обнял ее за талию, посадил в седло и сам уселся позади нее:
– Думаю, дядюшка обнаружит, что его внучка – не просто деревенская девчонка.
Внезапно он улыбнулся:
– Шейн воспитал сильную и своевольную дочь. Пусть же теперь посмотрит, унаследовала ли дочь Линдир характер матери…
ЧАСТЬ 2. МЭЙХА
Глава 1
Сперва Кэриллон привез Аликс на ферму, чтобы она могла повидаться с Торрином – дабы тот мог удостовериться, что с ней все в порядке. Когда с холмов они спустились в долину, знакомую девушке с детства, она ощутила радость от возвращения – и в то же время внезапно ее охватило непонятное одиночество.
Чувство облегчения при виде знакомых мест мешалось с печалью и сожалением: она поняла, что несколько дней, проведенных с Чэйсули, навсегда изменили ее.
– Странно, – тихо сказал Кэриллон, направляя гнедого к каменному дому по обсаженной деревьями аллее.
Аликс невольно вздрогнула – настолько неожиданно произнесенное Кэриллоном слово соответствовало ее собственному настроению:
– Что – странно?
– Торрин ведь жил в покоях Хомейны-Мухаар, он пользовался доверием самого Мухаара… и оставил все, чтобы копаться в земле, Как обычный крестьянин, обязанный платить оброк своему господину.
Аликс задумчиво кивнула.
– Мой отец… – она остановилась, потом начала снова изменившимся голосом.
– Торрин всегда был человеком молчаливым и сдержанным. Теперь, мне кажется, я понимаю, почему.
– Если эта история правдива, она должна была лежать на его душе тяжким грузом долгие годы.
Аликс выпрямилась, беленая дверь дома со скрипом отворилась. Торрин вышел на порог и замер, глядя на Кэриллона, принц направил к нему коня.
– Боги… – хрипло проговорил Торрин. – Я думал, что ты попалась зверям, Аликс.
Теперь девушка видела его словно бы другими глазами: лицо Торрина избороздили морщины, волосы с сильной проседью поредели, а мозолистые загрубевшие руки крестьянина уже почти ничем не напоминали сильные и ловкие руки мастера меча… Даже его широкие плечи стали как-то уже, он сутулился, словно на нем лежала вся тяжесть этой земли.
Каким он был, пока не забрал меня у Мухаара? подумала она. Как же тяжко легла на его плечи эта ноша…
Аликс соскользнула с коня и остановилась, прямая и высокая, перед человеком, которого она всю жизнь называла отцом. Она протянула руку – ладонью вверх, пальцы веером:
– Ты ведь знаешь, что это. – проговорила мягко.
Торрин смотрел на ее руку, словно завороженный, он мертвенно побледнел, и только глаза оставались живыми:
– Аликс… – мягко откликнулся он, – Аликс, я не мог рассказать тебе. Я боялся потерять тебя – боялся, что, узнав, ты уйдешь от меня к ним.
– Но я ведь вернулась. Я была у них, и я возвратилась назад.
Торрин, казалось, с каждым мгновением старел на глазах.
– Я не мог рассказать.
Кэриллон медленно подошел к ним, его лицо было напряжено.
– Значит, это правда? То, что нам рассказал оборотень – правда, Торрин? И Линдир покинула дворец по доброй воле, разорвав помолвку – из-за ленника моего дяди?..
Торрин вздохнул и провел рукой по волосам:
– Это было давно. Я старался забыть об этом. Но, как вижу, теперь вы все равно знаете, – он улыбнулся устало и виновато. – Господин мой принц, когда я видел вас в последний раз, вам было не больше года. Трудно поверить, что тот хнычущий младенец стал мужчиной.
Аликс подошла к Торрину и взяла его руку в свои, она чувствовала его усталость после многих лет молчания:
– Я поеду к моему деду. Но сперва я хочу услышать правду о своем рождении.
…Торрин налил вина Кэриллону, потом себе. Сел, глядя прямо перед собой, сцепив изуродованные крестьянской работой, загрубевшие пальцы:
– Линдир с самого начала отказала Эллику Солиндскому. Она говорила, что не хочет, чтобы ее отдали Эллику, как неразумного щенка. Шейн пришел в ярость и приказал ей исполнить его повеление. Сказал, что это долг Линдир перед ее отцом и Мухааром. Когда она снова отказалась, он сказал, что ее возьмут под стражу и отправят в Лестру, столицу Солинды, город Беллэма. Линдир всегда была упрямой девушкой, но она знала, что воля ее отца тоже тверда. Он так бы и сделал…
– Потому она и бежала, – мягко закончила Аликс.
– Да, – Торрин тяжело вздохнул. – Хэйл не крал ее. Эту историю придумал Мухаар, чтобы можно было кричать об оскорбленной чести государя. Позже, когда Эллинда умерла, а Лорсилла оказалась бесплодной, он решил, что его Дом прокляли Чэйсули. Поступок Линдир, мне кажется, просто свел его с ума. Она умела хранить тайны, эта принцесса Линдир… Никто не знал о ее чувствах к Хэйлу.
– У него была женщина в Обители, – сказала Аликс, – Но он все же оставил ее ради Линдир.
Торрин пристально посмотрел на нее:
– Когда-нибудь ты поймешь это, Аликс – когда найдешь человека, о котором будешь знать, что он твой. Только твой. Линдир была женщиной, которую любили все, но ей не был нужен никто кроме Хэйла, – он пожал плечами. – Ей было восемнадцать, и она была прекраснее всех женщин, которых я когда-либо видел. Если бы она была мальчишкой, то ее гордость и душевная сила сделали бы ее лучшим наследником, какого мог только желать Шейн.
– Но она отказала Эллику. Торрин фыркнул:
– Я же не сказал, что она была паинькой. Она знала, как обходиться с мужчинами, она очаровывала всех, и ей не было дела ни до чего и ни до кого, пока ее не решили выдать замуж против воли. Тогда-то она и доказала, что своеволием и упорством не уступает Мухаару.
Кэриллон отпил вина и поставил чашу на стол:
– Мой дядя никогда об этом не говорит. То, что мне известно, я узнал от других.
– Верно, – согласился Торрин, – Мухаар всегда был гордым человеком. А Линдир победила его. Вряд ли найдется на свете хоть один гордец, который охотно станет рассказывать о своем поражении.
– Что же произошло? – спросила Аликс, подвинувшись ближе к огню.
– В ночь помолвки, когда вся знать Солинды и Хомейны собралась в Тронном Зале, Линдир покинула Хомейну-Мухаар, переодевшись простой служанкой. Хэйл обернулся рыжей лисой – никто не узнал их, когда они вышли из города. Хэйла больше не видел никто и никогда.
– А Линдир? – поинтересовался Кэриллон.
– Она пропала. Шейн, конечно, посылал за ними отряды. Но ни его, ни ее не нашли, а через год госпожа Эллинда умерла. Было поветрие… Вторая жена Шейна, госпожа Лорсилла, стала бесплодной после того, как потеряла ребенка – он должен был стать принцем. Я уже говорил, что Шейн начал истребление тем утром, когда умер мальчик? Да… С тех пор оно и продолжается.
Аликс передернула плечами, словно бы от холода:
– Но… Линдир ведь вернулась… Торрин сцепил руки на коленях:
– Она вернулась через восемь лет после того, как началось истребление.
Хэйл был мертв, она сама – больна. Мухаар принял ее потому, что ему нужен был наследник, а когда Линдир умерла, разрешившись от бремени девочкой, Шейн не принял это дитя. Он сказал, что истребление будет продолжаться. Госпожа Лорсилла и я – мы умоляли его пощадить дитя, не бросать девочку в лесу. И Шейн сказал, что я могу забрать девочку, если оставлю службу и никогда не позволю девочке появиться в Мухааре. Я согласился.
Аликс смотрела на Торрина, не отрываясь:
– Ты все это сделал для младенца-полукровки…
– Если бы Шейн оставил тебя в лесу, я бы все равно не смог ему служить.
Взять тебя к себе – лучшее, что я смог сделать.
– Значит, они не демоны? Торрин медленно покачал головой.
– Чэйсули никогда не были демонами. Им ведомы искусства, о которых ничего не знаем мы, а потому многие боятся их. Но они не используют свою силу во зло.
– Почему же ты позволял мне верить в то, что говорят о них?
– Я никогда не называл их демонами, Аликс – помнишь? Но не мог рассказать тебе и другого: начни ты защищать их, это вызвало бы подозрения. А если бы пересуды дошли до Шейна, он мог, чего доброго, и переменить решение…
– А Хэйл?
Торрин склонил голову:
– Хэйл служил своему господину так верно, как только может служить человек. Линдир поколебала эту верность. Хэйл был хорошим человеком. Тебе нечего стыдиться своего отца.
Аликс подошла к нему, опустилась на колени и сжала его руку в своих:
– Ты всегда будешь моим отцом! Торрин погладил ее склоненную голову.
– Ты моя дочь, Аликс. Если голос крови ведет тебя прочь от меня, я пойму.
Таково волшебство души Чэйсули, – он вздохнул и снова провел рукой по ее волосам. – Но пока я жив, для меня ты останешься моей дочерью.
– Я никогда не оставлю тебя! Торрин заставил ее поднять голову, заглянул ей в лицо:
– Аликс, я думаю, тебе придется сделать это. Я служил вместе с Чэйсули еще до того, как ты родилась, я знаю их силу, их преданность и их великую гордость.
Они не желали кумаалин. Но они понимают, что это часть их толмооры.
– И ты говоришь об этом!.. Торрин печально улыбнулся:
– Я вырастил девочку-Чэйсули в моем доме, она вошла и в мое сердце. Разве я мог не знать этого – и разве я мог. бы сказать иначе?
По спине Аликс пробежал холодок:
– Значит, ты знал… – медленно заговорила она, с трудом подбирая слова, что однажды я…
– Я знал это всегда, – Торрин наклонился и поцеловал ее в лоб. – Чэйсули не может отказаться от своей толмооры. Если он отречется от нее, этим он прогневит богов.
– Я не хочу этого, – уныло промолвила девушка, понимая, что если уж Торрин заговорил так, то все ее протесты бесполезны.
Торрин отнял руки и отодвинулся от нее – словно уже сейчас приносил эту жертву, отдавал ее Судьбе:
– Иди с принцем, Аликс. Я удержал бы тебя, если бы мог, но, видно, боги велят иное, – он улыбнулся, только в глазах, на самом дне, притаилась боль. Путь твоей толмооры – не здесь.
– Я останусь, – прошептала она. Кэриллон тихо поднялся и подошел к ней:
– Идем, племянница. Время встретить твоего деда.
– Ты привел меня домой, Кэриллон. Этого довольно.
Он наклонился и взял ее руки в свои.
Аликс резко обернулась и взглянула в лицо принцу:
– Не заставляй меня думать, что ты ничем не лучше. Финна! Ему не удалось подчинить меня силой – не удастся и тебе!
Он усмехнулся:
– Возможно, он и был прав. Что еще может сделать мужчина, когда женщина отказывает ему, кроме как принудить ее уступить?
Аликс отступила на шаг:
– Я увижу Мухаара в другой раз.
– Если ты не поедешь сейчас, ты не поедешь уже никогда, – Кэриллон взглянул на Торрина и пробел в его взгляде подтверждение своим словам. Принц слабо улыбнулся и снова взял девушку за руку.
– Ты приедешь сюда в другой раз, – проговорил Торрин.
Аликс поняла, что на этот раз ей не вырваться. Она взглянула на кряжистого сутулого человека, который был мастером меча при Мухааре до того, как в сердце его вошла девочка-полукровка – взглянула так, словно прощалась с ним навсегда.
– Я очень любила тебя, – прошептала она.
***
Из лесов и лугов принц Кэриллон привез Аликс в Мухаару – столицу Хомейны, сердце Хомейны, город Мухаара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Солдат подхватил меч и шагнул к скалящемуся волку:
– Демон! – прошипел он. – Сейчас узнаешь, что значит умереть в этом обличье!
Аликс бросилась вперед и повисла на руке солдата, так что стальные кольца кольчуги впились в ее ладони. Сумела остановить удар – но солдат почти в тот же миг стряхнул ее на землю – легко и зло, как беспомощного щенка: она едва не лишилась чувств от удара. Солдат с глухим рычанием повернулся к волку – но волка уже не было. На его месте стоял воин Чэйсули, в мгновение ока вонзивший нож в горло хомэйну. Тело солдата рухнуло на землю, едва не придавив своей тяжестью Аликс, забрызгав ее кровью.
Финн стоял рядом с девушкой, сжимая раненое плечо. Его куртка намокла от крови – давала себя знать рана в грудь.
Аликс с изумлением увидела на побледневшем лице Чэйсули знакомую усмешку:
– Оказывается, мэйха, я не так уж и безразличен тебе, коль скоро ты рискуешь ради меня жизнью!
Аликс охватило смятение, от запаха крови ее подташнивало, она с трудом поднялась на ноги, дрожа от гнева и напряжения. Провела рукой по лицу, чувствуя под пальцами что-то липкое и теплое:
– Я никому не желаю смерти, Изменяющийся. Даже тебе.
Через подлесок с треском ломился еще один всадник. Аликс испуганно обернулась – и увидела Кэриллона на его великолепном гнедом скакуне.
Принц даже не обнажил меча:
– Аликс! – он резко остановил коня и с удивлением взглянул на убитого Финном солдата. Безоружный воин Чэйсули гневно взглянул на принца:
– Ну что, убьешь меня, господинчик? – совсем по-волчьи оскалился он, опуская руку. Кэриллон даже не взглянул в его сторону – он уже протягивал руку Аликс:
– Скорее. Садись в седло позади меня.
Девушка медленно пошла вперед, ошеломленная неожиданным спасением, но окровавленная рука Финна легла ей на плечо:
– Мэйха…
Аликс вырвала руку:
– Я еду с Кэриллоном, – твердо сказала она. – Как я и обещала.
– Аликс, не трать времени, – поторопил Кэриллон.
– Мэйха, останься со своим кланом, – сказал Финн.
Аликс схватилась за руку Кэриллона и взобралась на круп коня, обхватив принца за талию и вцепившись в его пояс. Она послала Финну торжествующий взгляд:
– Я не остаюсь. Я еду домой… с Кэриллоном.
Финн мрачно взглянул на них снизу вверх.
Кэриллон со странной улыбкой погладил рукоять меча:
– В другой раз, оборотень.
И погнал своего гнедого через подлесок туда, откуда появился минуту назад.
Прижавшись к принцу, Аликс с ужасом созерцала страшную картину, открывшуюся ее глазам: там и тут лежали окровавленные тела солдат Мухаара было видно, что некоторые погибли в схватке со зверями. Аликс зябко передернула плечами и уткнулась лицом в спину Кэриллона.
Исход лесного боя был очевиден.
Конь вышел на поляну, а оттуда – в высокие волны луговых трав.
– Я сказал тебе, что приеду, – расслышала Аликс сквозь стук копыт голос Кэриллона.
– Так много убитых… – прошептала она.
– Месть Мухаара.
Аликс проглотила застрявший в горле комок и провела рукой по спутавшимся, забрызганным кровью волосам:
– Я видела только убитых солдат Хомейны, Кэриллон. Чэйсули среди них не было…
Она почувствовала, как напрягся Кэриллон, и уже ожидала резкого ответа но принц промолчал. Под своей левой рукой она почувствовала золотую рукоять меча, висевшего на поясе Кэриллона, и против воли принялась разглядывать огромный рубин и герб Хомейны – скалящегося золотого льва, стоящего на задних лапах.
Меч Хэйла, мысленно прошептала она. Моего отца?
Из леса вылетел ястреб и закружил над ними, снижаясь. Конь испуганно пригнул голову и шарахнулся в сторону, руки Аликс едва не разжались, а Кэриллон, выругавшись, попытался справиться со скакуном. Закончилась эта борьба тем, что Аликс свалилась на землю.
Кэриллон звал ее по имени, но испуганный конь не позволил ему приблизиться к девушке, угрозы, срывавшиеся с его губ вперемешку с ругательствами, явно не помогали. Девушка приподнялась и села, ощупывая ушибленный затылок.
Останься со мной, сказала птица. Останься.
– Отпусти меня! – закричала Аликс, поднимаясь на ноги. Останься.
– Нет!
Я прошу, малышка. Я не Финн, который берет силой… Ястреб помедлил, потом продолжил: Я прошу.
Она внезапно поняла, кто это:
– Дункан! Останься со мной.
– Дункан… позволь мне ехать с ним. Я хочу этого.
Если ты уйдешь, ты не сможешь служить Пророчеству.
– Это не мое Пророчество! – крикнула она, подняв стиснутую в кулачок руку.
– Не мое!
И толмоора?
Краем глаза Аликс заметила, что Кэриллону все-таки удалось немного успокоить своего гнедого. Принц спешился и пошел к ней, ведя коня в поводу:
– Аликс!
Взгляд девушки по-прежнему был прикован к парящему в небе ястребу:
– Это не мое пророчество, – уже спокойнее проговорила она. – И не моя толмоора.
Зато моя…
Аликс обернулась к Кэриллону, отбросив волосы с лица:
– Я еду с тобой, – со всей решимостью, на которую только была сейчас способна, проговорила она. – Если ты сумеешь справиться со своим конем, я еду.
В глазах Кэриллона читался немой вопрос, но принц не задал его – только молча указал на ястреба.
Подняла глаза и Аликс, внезапно ощутив сожаление:
– Если ты решил остановить меня, Изменяющийся, ты должен был поступить так же, как и твой брат. Только если бы ты это сделал, мы навсегда стали бы врагами.
Птица замерла в полете.
Это… не то, чего я хочу.
– Тогда – отпусти.
Ястреб больше ничего не сказал – описав круг, он направил свой полет в сторону леса. Кэриллон коснулся плеча девушки:
– Аликс?..
Она обернулась к принцу, внезапно ощутив в душе чувство потери и сосущую пустоту, которую, казалось, ничто не может заполнить:
– Можешь отвезти меня в Хомейну-Мухаар к моему деду, господин.
– Я предупредил тебя – это может не понравиться ему, – Кэриллон сжал ее плечо. Аликс мрачновато усмехнулась:
– Я все же рискну.
Кэриллон обнял ее за талию, посадил в седло и сам уселся позади нее:
– Думаю, дядюшка обнаружит, что его внучка – не просто деревенская девчонка.
Внезапно он улыбнулся:
– Шейн воспитал сильную и своевольную дочь. Пусть же теперь посмотрит, унаследовала ли дочь Линдир характер матери…
ЧАСТЬ 2. МЭЙХА
Глава 1
Сперва Кэриллон привез Аликс на ферму, чтобы она могла повидаться с Торрином – дабы тот мог удостовериться, что с ней все в порядке. Когда с холмов они спустились в долину, знакомую девушке с детства, она ощутила радость от возвращения – и в то же время внезапно ее охватило непонятное одиночество.
Чувство облегчения при виде знакомых мест мешалось с печалью и сожалением: она поняла, что несколько дней, проведенных с Чэйсули, навсегда изменили ее.
– Странно, – тихо сказал Кэриллон, направляя гнедого к каменному дому по обсаженной деревьями аллее.
Аликс невольно вздрогнула – настолько неожиданно произнесенное Кэриллоном слово соответствовало ее собственному настроению:
– Что – странно?
– Торрин ведь жил в покоях Хомейны-Мухаар, он пользовался доверием самого Мухаара… и оставил все, чтобы копаться в земле, Как обычный крестьянин, обязанный платить оброк своему господину.
Аликс задумчиво кивнула.
– Мой отец… – она остановилась, потом начала снова изменившимся голосом.
– Торрин всегда был человеком молчаливым и сдержанным. Теперь, мне кажется, я понимаю, почему.
– Если эта история правдива, она должна была лежать на его душе тяжким грузом долгие годы.
Аликс выпрямилась, беленая дверь дома со скрипом отворилась. Торрин вышел на порог и замер, глядя на Кэриллона, принц направил к нему коня.
– Боги… – хрипло проговорил Торрин. – Я думал, что ты попалась зверям, Аликс.
Теперь девушка видела его словно бы другими глазами: лицо Торрина избороздили морщины, волосы с сильной проседью поредели, а мозолистые загрубевшие руки крестьянина уже почти ничем не напоминали сильные и ловкие руки мастера меча… Даже его широкие плечи стали как-то уже, он сутулился, словно на нем лежала вся тяжесть этой земли.
Каким он был, пока не забрал меня у Мухаара? подумала она. Как же тяжко легла на его плечи эта ноша…
Аликс соскользнула с коня и остановилась, прямая и высокая, перед человеком, которого она всю жизнь называла отцом. Она протянула руку – ладонью вверх, пальцы веером:
– Ты ведь знаешь, что это. – проговорила мягко.
Торрин смотрел на ее руку, словно завороженный, он мертвенно побледнел, и только глаза оставались живыми:
– Аликс… – мягко откликнулся он, – Аликс, я не мог рассказать тебе. Я боялся потерять тебя – боялся, что, узнав, ты уйдешь от меня к ним.
– Но я ведь вернулась. Я была у них, и я возвратилась назад.
Торрин, казалось, с каждым мгновением старел на глазах.
– Я не мог рассказать.
Кэриллон медленно подошел к ним, его лицо было напряжено.
– Значит, это правда? То, что нам рассказал оборотень – правда, Торрин? И Линдир покинула дворец по доброй воле, разорвав помолвку – из-за ленника моего дяди?..
Торрин вздохнул и провел рукой по волосам:
– Это было давно. Я старался забыть об этом. Но, как вижу, теперь вы все равно знаете, – он улыбнулся устало и виновато. – Господин мой принц, когда я видел вас в последний раз, вам было не больше года. Трудно поверить, что тот хнычущий младенец стал мужчиной.
Аликс подошла к Торрину и взяла его руку в свои, она чувствовала его усталость после многих лет молчания:
– Я поеду к моему деду. Но сперва я хочу услышать правду о своем рождении.
…Торрин налил вина Кэриллону, потом себе. Сел, глядя прямо перед собой, сцепив изуродованные крестьянской работой, загрубевшие пальцы:
– Линдир с самого начала отказала Эллику Солиндскому. Она говорила, что не хочет, чтобы ее отдали Эллику, как неразумного щенка. Шейн пришел в ярость и приказал ей исполнить его повеление. Сказал, что это долг Линдир перед ее отцом и Мухааром. Когда она снова отказалась, он сказал, что ее возьмут под стражу и отправят в Лестру, столицу Солинды, город Беллэма. Линдир всегда была упрямой девушкой, но она знала, что воля ее отца тоже тверда. Он так бы и сделал…
– Потому она и бежала, – мягко закончила Аликс.
– Да, – Торрин тяжело вздохнул. – Хэйл не крал ее. Эту историю придумал Мухаар, чтобы можно было кричать об оскорбленной чести государя. Позже, когда Эллинда умерла, а Лорсилла оказалась бесплодной, он решил, что его Дом прокляли Чэйсули. Поступок Линдир, мне кажется, просто свел его с ума. Она умела хранить тайны, эта принцесса Линдир… Никто не знал о ее чувствах к Хэйлу.
– У него была женщина в Обители, – сказала Аликс, – Но он все же оставил ее ради Линдир.
Торрин пристально посмотрел на нее:
– Когда-нибудь ты поймешь это, Аликс – когда найдешь человека, о котором будешь знать, что он твой. Только твой. Линдир была женщиной, которую любили все, но ей не был нужен никто кроме Хэйла, – он пожал плечами. – Ей было восемнадцать, и она была прекраснее всех женщин, которых я когда-либо видел. Если бы она была мальчишкой, то ее гордость и душевная сила сделали бы ее лучшим наследником, какого мог только желать Шейн.
– Но она отказала Эллику. Торрин фыркнул:
– Я же не сказал, что она была паинькой. Она знала, как обходиться с мужчинами, она очаровывала всех, и ей не было дела ни до чего и ни до кого, пока ее не решили выдать замуж против воли. Тогда-то она и доказала, что своеволием и упорством не уступает Мухаару.
Кэриллон отпил вина и поставил чашу на стол:
– Мой дядя никогда об этом не говорит. То, что мне известно, я узнал от других.
– Верно, – согласился Торрин, – Мухаар всегда был гордым человеком. А Линдир победила его. Вряд ли найдется на свете хоть один гордец, который охотно станет рассказывать о своем поражении.
– Что же произошло? – спросила Аликс, подвинувшись ближе к огню.
– В ночь помолвки, когда вся знать Солинды и Хомейны собралась в Тронном Зале, Линдир покинула Хомейну-Мухаар, переодевшись простой служанкой. Хэйл обернулся рыжей лисой – никто не узнал их, когда они вышли из города. Хэйла больше не видел никто и никогда.
– А Линдир? – поинтересовался Кэриллон.
– Она пропала. Шейн, конечно, посылал за ними отряды. Но ни его, ни ее не нашли, а через год госпожа Эллинда умерла. Было поветрие… Вторая жена Шейна, госпожа Лорсилла, стала бесплодной после того, как потеряла ребенка – он должен был стать принцем. Я уже говорил, что Шейн начал истребление тем утром, когда умер мальчик? Да… С тех пор оно и продолжается.
Аликс передернула плечами, словно бы от холода:
– Но… Линдир ведь вернулась… Торрин сцепил руки на коленях:
– Она вернулась через восемь лет после того, как началось истребление.
Хэйл был мертв, она сама – больна. Мухаар принял ее потому, что ему нужен был наследник, а когда Линдир умерла, разрешившись от бремени девочкой, Шейн не принял это дитя. Он сказал, что истребление будет продолжаться. Госпожа Лорсилла и я – мы умоляли его пощадить дитя, не бросать девочку в лесу. И Шейн сказал, что я могу забрать девочку, если оставлю службу и никогда не позволю девочке появиться в Мухааре. Я согласился.
Аликс смотрела на Торрина, не отрываясь:
– Ты все это сделал для младенца-полукровки…
– Если бы Шейн оставил тебя в лесу, я бы все равно не смог ему служить.
Взять тебя к себе – лучшее, что я смог сделать.
– Значит, они не демоны? Торрин медленно покачал головой.
– Чэйсули никогда не были демонами. Им ведомы искусства, о которых ничего не знаем мы, а потому многие боятся их. Но они не используют свою силу во зло.
– Почему же ты позволял мне верить в то, что говорят о них?
– Я никогда не называл их демонами, Аликс – помнишь? Но не мог рассказать тебе и другого: начни ты защищать их, это вызвало бы подозрения. А если бы пересуды дошли до Шейна, он мог, чего доброго, и переменить решение…
– А Хэйл?
Торрин склонил голову:
– Хэйл служил своему господину так верно, как только может служить человек. Линдир поколебала эту верность. Хэйл был хорошим человеком. Тебе нечего стыдиться своего отца.
Аликс подошла к нему, опустилась на колени и сжала его руку в своих:
– Ты всегда будешь моим отцом! Торрин погладил ее склоненную голову.
– Ты моя дочь, Аликс. Если голос крови ведет тебя прочь от меня, я пойму.
Таково волшебство души Чэйсули, – он вздохнул и снова провел рукой по ее волосам. – Но пока я жив, для меня ты останешься моей дочерью.
– Я никогда не оставлю тебя! Торрин заставил ее поднять голову, заглянул ей в лицо:
– Аликс, я думаю, тебе придется сделать это. Я служил вместе с Чэйсули еще до того, как ты родилась, я знаю их силу, их преданность и их великую гордость.
Они не желали кумаалин. Но они понимают, что это часть их толмооры.
– И ты говоришь об этом!.. Торрин печально улыбнулся:
– Я вырастил девочку-Чэйсули в моем доме, она вошла и в мое сердце. Разве я мог не знать этого – и разве я мог. бы сказать иначе?
По спине Аликс пробежал холодок:
– Значит, ты знал… – медленно заговорила она, с трудом подбирая слова, что однажды я…
– Я знал это всегда, – Торрин наклонился и поцеловал ее в лоб. – Чэйсули не может отказаться от своей толмооры. Если он отречется от нее, этим он прогневит богов.
– Я не хочу этого, – уныло промолвила девушка, понимая, что если уж Торрин заговорил так, то все ее протесты бесполезны.
Торрин отнял руки и отодвинулся от нее – словно уже сейчас приносил эту жертву, отдавал ее Судьбе:
– Иди с принцем, Аликс. Я удержал бы тебя, если бы мог, но, видно, боги велят иное, – он улыбнулся, только в глазах, на самом дне, притаилась боль. Путь твоей толмооры – не здесь.
– Я останусь, – прошептала она. Кэриллон тихо поднялся и подошел к ней:
– Идем, племянница. Время встретить твоего деда.
– Ты привел меня домой, Кэриллон. Этого довольно.
Он наклонился и взял ее руки в свои.
Аликс резко обернулась и взглянула в лицо принцу:
– Не заставляй меня думать, что ты ничем не лучше. Финна! Ему не удалось подчинить меня силой – не удастся и тебе!
Он усмехнулся:
– Возможно, он и был прав. Что еще может сделать мужчина, когда женщина отказывает ему, кроме как принудить ее уступить?
Аликс отступила на шаг:
– Я увижу Мухаара в другой раз.
– Если ты не поедешь сейчас, ты не поедешь уже никогда, – Кэриллон взглянул на Торрина и пробел в его взгляде подтверждение своим словам. Принц слабо улыбнулся и снова взял девушку за руку.
– Ты приедешь сюда в другой раз, – проговорил Торрин.
Аликс поняла, что на этот раз ей не вырваться. Она взглянула на кряжистого сутулого человека, который был мастером меча при Мухааре до того, как в сердце его вошла девочка-полукровка – взглянула так, словно прощалась с ним навсегда.
– Я очень любила тебя, – прошептала она.
***
Из лесов и лугов принц Кэриллон привез Аликс в Мухаару – столицу Хомейны, сердце Хомейны, город Мухаара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26