Однако в глубине души он понимал, что просто обманывает себя. Каждый раз при виде Нелл, когда он думал о ней, прикасался к ее руке, каждый раз, когда их взгляды встречались и замирали, Джулиан мог бы поклясться, что воздух дышит ароматом цветов апельсина, флердоранжем, и у него возникает ощущение, что он не движется, а плывет в пространстве. Не имело значения, что другого момента наедине им не представилось, что встречи их всегда были публичными. Ему было достаточно увидеть ее на другом краю комнаты, чтобы сердце начинало биться часто и неровно, а шаги становились легкими. Такая реакция на нее вовсе ему не нравилась, особенно в свете того, что леди, несмотря на все его попытки ее обворожить, продолжала обращаться с ним с холодной сдержанностью. Но он готов был ждать своего часа: в конце концов, они ведь будут женаты долгие годы. Граф не был тщеславным, но уверенности в себе ему было не занимать. Однако теперь ему часто приходило в голову, не слишком ли он самоуверен, полагая, что сможет покорить сердце своей дамы. Пока, признавался он себе, криво ухмыляясь, она остается неуязвимой для всех его галантных уловок. Впрочем, ее неуязвимость лишь разжигала его аппетит.
Далеко не все обрадовались внезапному обручению Джулиана с мисс Энслоу. Леди Уиндем отправилась надолго в постель, сжимая в руке свой флакончик с нюхательной солью. Она была убеждена, что мисс Энслоу – чудовище, полное решимости отравить отношения Джулиана с ней и ее дочерью. Предстоящая свадьба наполняла ее ужасом, так что когда удавалось поднять ее с постели и лишить нюхательной соли, она принимала такое горестное выражение лица, что большинство людей уверились, будто граф и вправду скрывал свой интерес к мисс Энслоу из-за вдовы отца.
Элизабет была настроена гораздо менее мелодраматически, чем мать, и не то чтобы не приветствовала грядущее прибавление семьи, но прекрасно понимала, что жизнь, которую она и мать делили с Джулианом, изменится навсегда. Она невольно беспокоилась о своем будущем.
Талкотт также не мог безоговорочно принять приближающуюся женитьбу, хотя, встретив мисс Энслоу на обеде в узком кругу, устроенном графом в своей резиденции вечером в четверг, был нежданно очарован ею. Теперь он склонялся к мысли, что если уж Джулиану нужно жениться, эта Энслоу может вполне ему подойти. Всматриваясь в ее сверкающие умом глаза и изучая решительно вздернутый подбородок, он решил, улыбнувшись про себя, что она заставит Джулиана как следует потанцевать на задних лапах.
Настал день свадьбы, сырой и унылый. Пасмурная погода не радовала. Нелл подумала, что она вполне соответствует ее настроению. Несколько последних драгоценных дней ее свободы растворились в суете приготовлений. Но теперь все было готово. Специальное разрешение, лицензия на брак без предварительного оглашения, получено, церковь для венчания выбрана, и отец приказал Чатему проверить, чтобы все было подготовлено к свадебному завтраку, который должен был состояться в их доме сразу после бракосочетания.
Свадьба была назначена на одиннадцать тридцать, и, кроме редких приступов паники, Нелл чувствовала некоторую отрешенность от происходящего. Она не принимала участия в планировании обряда и всего остального, предоставив отцу и графу устраивать все так, как они захотят. Если ее собираются передать из рук в руки, как пиратскую добычу, какое значение имеют ее предпочтения и мнения?
Усевшись в экипаж, для краткой поездки в собор, Нелл вполуха слушала бормотание отца, жаловавшегося на непрекращающийся дождь. В холодной и сырой карете она сняла плащ, встряхнула юбки бледно-сиреневого платья, поправила маленький головной убор из бутонов золотистых роз и рядом с отцом прошествовала по центральному нефу к алтарю, навстречу человеку, который должен был стать ее мужем.
Гостей на свадьбе было немного. Кроме Джулиана и Нелл, там были сэр Эдвард, братья Энслоу, кузен Джулиана Маркус Шербрук, исполнявший роль шафера, а также Элизабет и леди Диана. Несколько рядов было заполнено представителями светского общества, явившимися, как подозревала Нелл, больше из любопытства, хотя желание принять участие в торжестве, несомненно, было им не чуждо. Обряд, к счастью, оказался кратким и для Нелл прошел как в тумане. Она ясно осознала только то, что на пальце у нее появилось широкое золотое кольцо и что высокий широкоплечий мужчина, стоявший рядом, теперь стал ее мужем. Сквозь уныние, овладевшее ею, не смогли пробиться ни лучезарная улыбка отца, ни торжествующие лица братьев, ни добрый взгляд, которым наградил ее шафер Джулиана.
Ради семьи Нелл постаралась очнуться от своей отрешенности и принять участие в праздновании. За свадебным завтраком она ела, мило болтала и благосклонно принимала поздравления от разнообразных гостей, размышляя про себя, не оказалась ли она в очередном кошмаре, ином, чем в снах, но не менее ужасающем.
Наконец пришла пора уезжать, и под улыбки и град добрых пожеланий, одетую в подбитый соболем плащ, ее усадили в карету Уиндемов, чтобы отправиться в имение Талкотта, расположенное в нескольких милях от Лондона. Они с Джулианом должны были провести там неделю.
Внезапная мысль о предстоящей ночи заставила Нелл нервно проглотить слюну и посмотреть на высокого темноволосого джентльмена, сидящего напротив. Господи Боже! Он, этот мужчина, с которым она едва была знакома, сегодня ночью разделит с ней постель и, если захочет, все остальные ночи до конца ее жизни.
В качающемся полумраке кареты Нелл уставилась на Джулиана, чувствуя себя кобылой, которую подводят к незнакомому жеребцу.
Поймав ее взгляд, Джулиан улыбнулся:
– Вам все это должно казаться странным.
– Немножко, – призналась она, опуская глаза на свои руки в перчатках.
– Я сожалею о том... что наш брак заключен так поспешно.
– Только о поспешности? – сухо осведомилась Нелл.
Джулиан пожал плечами:
– Наш брак необычен, но не в первый раз в Англии женятся люди, не знакомые друг с другом. – И когда Нелл промолчала, наклонился вперед. Она слегка отпрянула, сохраняя достаточное расстояние между ними. Джулиан отметил это, и губы его сжались. Невеста, сторонящаяся жениха... Это предсказывало не лучшее будущее для совместной жизни. Он тихо заметил: – Как я уже говорил, мы можем сделать из нашего брака все, что угодно. Я не могу принудить вас к доброму принятию ситуации и не могу, если вы несчастливы в замужестве, принудить вас по крайней мере к спокойному довольству. Это можете сделать только вы сами.
Нелл процедила сквозь стиснутые зубы:
– Вам легко это говорить... не вашу жизнь разорвали в клочья. – И резко добавила: – В вашем доме я буду жить, с вашими слугами, которые живут там давно. Они все мне чужие, привыкли к требованиям вашей мачехи... И вдруг я ее заменяю в доме, который она давно называет своим! Да по мне – так лучше встретить стадо диких кабанов! Кроме моей горничной Бекки и моей одежды, там не будет ничего мне привычного... И, по-вашему, я должна быть счастлива в такой обстановке? Довольна? – Глаза ее яростно сверкнули. – Я оставила позади все, что знала... отца, дом... ради чего? Ради жизни с человеком, которого не знаю и за которого не хотела выходить замуж.
– Я согласен со всем, что вы сказали, – удрученно признался Джулиан, – но верю, что со временем вы будете считать все это не моим, а нашим.
Раздосадованная его спокойной разумной манерой, Нелл требовательно спросила:
– Вы всегда так рассудительны?
Он рассмеялся:
– Нет, не всегда... Всем известно, что я могу вспылить... правда, надеюсь, не часто. И могу дуться, если дела идут не по-моему. – Потянувшись через разделявшее их пространство, он взял ее руку в свои. – Я понимаю, что вам нелегко, – он посмотрел ей в глаза, – но мы женаты, и хотя это странно и непривычно, у нас впереди вся жизнь, чтобы узнать друг друга.
– Разве вы ни капельки не злитесь, что вам навязали в жены незнакомую девицу? – с любопытством поинтересовалась Нелл.
– Нет. Вы такая обаятельная и приятная, моя дорогая, – ответил он со смешливыми искорками в глазах.
Нелл невольно хихикнула:
– Вот чепуха! Я вовсе не обаятельная и никак не могу назвать свое поведение приятным.
– Что я должен на это ответить? Я слишком вежлив, чтобы назвать свою жену лгуньей... – Джулиан не скрывал лукавого блеска в глазах. – И не осмелюсь, рискуя жизнью, назвать вас неприятной.
– Да-а, загвоздка... милорд. Но галантный джентльмен наверняка сумеет вывернуться из такой ситуации, – возразила Нелл, отвечая ему улыбкой.
Джулиан рассмеялся, и ее настроение непонятным образом улучшилось, так что она смогла наконец получить удовольствие от путешествия. Граф принялся развлекать молодую жену, и когда позднее карета остановилась перед прелестным небольшим поместным домом, Нелл вышла из нее если не счастливая, то по крайней мере не такая мрачная, как на свадьбе.
Граф был знаком со слугами, потому что много раз гостил у Талкотта, и, после того как дворецкий проводил их в элегантный салон, спросил:
– Скажите, Херст, мой камердинер и горничная миледи уже прибыли?
Херст поклонился:
– Да, милорд, несколько часов назад.
Джулиан обернулся к Нелл и сказал:
– Может быть, вы хотите посмотреть свою комнату, переодеться и освежиться перед обедом?
Нелл поблагодарила его за предложение. Ее проводили наверх, в ее спальню, где Нелл ждала Бекки. Хлопая большими глазами, служанка пробормотала:
– О, мисс... – И, покраснев, поправилась: – Миледи, я так рада видеть вас! Я боялась, что мне придется поджидать вас в спальне графа.
Нелл рассмеялась. Окинув взглядом элегантную комнату, она поинтересовалась:
– Все в порядке?
– О да, мисс... то есть миледи! Все тут очень добры.
С ее открытым веснушчатым лицом и ярко-рыжими кудрями Бекки Фарнсуэрт совсем не отвечала общепринятому представлению о служанке графини, что вполне устраивало Нелл. В Медоули Нелл вообще обходилась без собственной горничной, но по настоянию отца для поездки в Лондон взяла с собой Бекки, бывшую старшей горничной в их поместном доме. Та пришла в восторг и с веселой готовностью окунулась в новые обязанности.
Когда Джулиан готовился к встрече с Нелл за обедом, он припомнил сказанное ею в карете. Он постарался представить себе, что бы чувствовал, если бы все привычное ему и знакомое вдруг унесло ветром. Ведь даже этот дом и слуги были ему хорошо известны, а Нелл никого и ничего здесь не знала, за исключением одной служанки.
Он испытывал к своей невесте сильнейшее влечение – о таком он раньше и подумать не мог. Джулиан страстно ждал брачной ночи, но вдруг подумал, что Нелл может вовсе не разделять его стремления. Он был достаточно уверен в своем опыте и искусстве любовника, чтобы не сомневаться: он способен сделать эту ночь для нее если не приятной, то по крайней мере не болезненной. Но им овладела неуверенность при мысли, что придется заниматься любовью с женщиной, которая этого не хочет. Его невеста, как он осознал в карете, все еще не радовалась их браку и явно побаивалась его самого и своего будущего. Он горестно улыбнулся. Ну и чего стоит его высокое положение в обществе? Ему нравилось, что Нелл ни во что не ставила его титул и богатство... но, пожалуй, сегодня ночью это могло бы смягчить ситуацию. Хотя мысль о жене, которая льстит ему и, очарованная его положением и деньгами, допускает в свою постель из-за этого... была весьма неприятна. Вспоминая упрямо вздернутый подбородок Нелл, он понимал, что этих сомнений может не испытывать – она никогда не станет льстить ему, и подозревал, что на ее радостное участие в постельных играх сегодня может не рассчитывать. Так каким же образом, криво усмехнулся Джулиан, сможет он получить то, что хочет, и при этом не сделать Нелл еще более пугливой и настороженной?
Его дилемму разрешила сама Нелл. За ужином они держались скованно, разговор не клеился, и, покончив с едой, они с облегчением поднялись из-за стола.
Отклонив предложение посидеть за портвейном, Джулиан последовал за Нелл в маленькую гостиную. После того как Херст затворил за ними двустворчатую дверь, Джулиан направился к сверкающему полировкой столу, уставленному хрустальными графинами и разнообразными бокалами. Оглянувшись на Нелл, сидевшую, чопорно выпрямившись, на голубом атласном диванчике, он спросил:
– Не желаете ли бокал рейнвейна?
Она кивнула, посчитав, что бокал решит, куда ей девать руки. Джулиан, передав ей вино, взял и себе бокал и уселся напротив жены в такое же голубое атласное кресло. Наступило неловкое молчание.
Нелл глубоко вздохнула, отпила большой глоток вина и поторопилась прояснить обстановку:
– Милорд, я должна поговорить с вами о сегодняшней ночи.
– Вот как? А что насчет сегодняшней ночи? – отозвался Джулиан.
Щеки Нелл порозовели, и она выпалила решительно:
– Я не хочу видеть вас в своей постели.
Скрывая огорчение, Джулиан ответил:
– Но ведь, если память мне не изменяет, мы отныне муж и жена, и насколько мне известно, радости супружеской постели весьма рекомендуются новобрачным. – Он послал Нелл обаятельную улыбку.
Она скрипнула зубами.
– Так вот, не могли бы вы не ждать их сегодня ночью?
Он внимательно посмотрел на нее, отметил напряженность ее тела и блеск глаз цвета морской волны, сверкающих полуиспугом-полудерзостью. Он боялся получить невесту, не желавшую его, но только сейчас осознал, насколько она его не хочет. Вспоминая свою первую неудачную женитьбу, он тихо спросил:
– Вы предлагаете вообще никогда не осуществлять наш брак?
Нелл покачала головой и твердо сказала:
– Нет, не так. Я прошу вашей снисходительности. Чтобы вы дали мне... нам время лучше узнать друг друга до того... – она нервно сглотнула, – перед тем как мы осуществим наш брак физически.
– А-а... и сколько времени, по-вашему, это займет? Неделю? Месяц? Полгода?
– Не знаю, но думаю, что нам стоит установить для этого какой-то срок. – Нелл одарила его робкой улыбкой. – Вы тоже наверняка не желаете брать себе в постель женщину, с которой едва знакомы?
Подумав о том предвкушении сегодняшней ночи, которое жгло его огнем, Джулиан готов был разуверить Нелл в ее суждениях и объяснить подробно, как стремится заполучить ее в свою постель. Но решил, что от этих объяснений она бегом побежит из комнаты. Он больше привык иметь дело с женщинами, рвавшимися лечь с ним в постель, и едва мог припомнить время, когда ему требовалось прилагать усилия, чтобы достичь своей цели. Однако на этой незнакомой территории следовало действовать с осторожностью. Просьба Нелл звучала разумно... пусть даже была ему не по нраву. Они будут долго женаты. Какое значение тогда имеет лишняя неделя, месяц или два месяца предвкушения с его стороны, если впереди у них длинная совместная жизнь?
Он посмотрел на Нелл из-под полуопущенных век. Мерцающий свет свечей золотил ее волосы, ласкал обнаженные плечи, золотыми бликами ложился на соблазнительную пышную грудь в низком вырезе платья. В его объятиях она будет нежной и теплой, ее сочный податливый рот раскроется ему навстречу, и его тело напряжется от сбывшегося ожидания плотских утех. Первобытный инстинкт требовал от него сократить и без того небольшое расстояние между ними и показать ей, какой он искусный любовник, однако осторожность и страх разрушить едва наметившееся доверие удержали его.
Когда Джулиан не сразу ответил, она подняла упрямый подбородок и откашлялась.
– Так как же, милорд?
Поднявшись резким движением из кресла, он пересек комнату и остановился перед Нелл. Взяв затем ее руку в свои, он прижался к ней долгим жарким поцелуем.
– Возможно, ваше предложение будет разумным... – сказал он, криво улыбнувшись ее удивлению.
– О, милорд! Благодарю вас! – воскликнула Нелл, отдергивая руку с поспешностью, которая могла бы оскорбить его, Вскочив, она поторопилась отбежать от Джулиана, говоря на ходу: – Я так счастлива, что мы договорились об этом, и поскольку день был долгим, думаю, что покину вас тотчас же. Доброй ночи, милорд.
Она буквально перелетела через комнату к двустворчатой двери. Однако ее отступление приостановили слова Джулиана:
– Только одно добавлю, дорогая Нелл.
Она замерла и, круто обернувшись, обомлела: увидела, что он стоит прямо за ней. Глядя большими тревожными глазами в его смуглое непроницаемое лицо, она неуверенно переспросила:
– Что еще?
Он улыбнулся и нежно провел пальцем по ее щеке.
– Обещаю, что не стану насильно лезть к вам в постель... но взамен вы должны мне позволить ухаживать за вами.
– Ухаживать за мной? – растерянно пробормотала она. – Что это значит?
– Ну-у... всего лишь, что смогу касаться вас... изредка, – его руки скользнули ей на талию, притягивая к мощному мужскому телу, – и что я смогу невзначай сорвать поцелуй...
Джулиан завладел ее ртом и крепче привлек к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Далеко не все обрадовались внезапному обручению Джулиана с мисс Энслоу. Леди Уиндем отправилась надолго в постель, сжимая в руке свой флакончик с нюхательной солью. Она была убеждена, что мисс Энслоу – чудовище, полное решимости отравить отношения Джулиана с ней и ее дочерью. Предстоящая свадьба наполняла ее ужасом, так что когда удавалось поднять ее с постели и лишить нюхательной соли, она принимала такое горестное выражение лица, что большинство людей уверились, будто граф и вправду скрывал свой интерес к мисс Энслоу из-за вдовы отца.
Элизабет была настроена гораздо менее мелодраматически, чем мать, и не то чтобы не приветствовала грядущее прибавление семьи, но прекрасно понимала, что жизнь, которую она и мать делили с Джулианом, изменится навсегда. Она невольно беспокоилась о своем будущем.
Талкотт также не мог безоговорочно принять приближающуюся женитьбу, хотя, встретив мисс Энслоу на обеде в узком кругу, устроенном графом в своей резиденции вечером в четверг, был нежданно очарован ею. Теперь он склонялся к мысли, что если уж Джулиану нужно жениться, эта Энслоу может вполне ему подойти. Всматриваясь в ее сверкающие умом глаза и изучая решительно вздернутый подбородок, он решил, улыбнувшись про себя, что она заставит Джулиана как следует потанцевать на задних лапах.
Настал день свадьбы, сырой и унылый. Пасмурная погода не радовала. Нелл подумала, что она вполне соответствует ее настроению. Несколько последних драгоценных дней ее свободы растворились в суете приготовлений. Но теперь все было готово. Специальное разрешение, лицензия на брак без предварительного оглашения, получено, церковь для венчания выбрана, и отец приказал Чатему проверить, чтобы все было подготовлено к свадебному завтраку, который должен был состояться в их доме сразу после бракосочетания.
Свадьба была назначена на одиннадцать тридцать, и, кроме редких приступов паники, Нелл чувствовала некоторую отрешенность от происходящего. Она не принимала участия в планировании обряда и всего остального, предоставив отцу и графу устраивать все так, как они захотят. Если ее собираются передать из рук в руки, как пиратскую добычу, какое значение имеют ее предпочтения и мнения?
Усевшись в экипаж, для краткой поездки в собор, Нелл вполуха слушала бормотание отца, жаловавшегося на непрекращающийся дождь. В холодной и сырой карете она сняла плащ, встряхнула юбки бледно-сиреневого платья, поправила маленький головной убор из бутонов золотистых роз и рядом с отцом прошествовала по центральному нефу к алтарю, навстречу человеку, который должен был стать ее мужем.
Гостей на свадьбе было немного. Кроме Джулиана и Нелл, там были сэр Эдвард, братья Энслоу, кузен Джулиана Маркус Шербрук, исполнявший роль шафера, а также Элизабет и леди Диана. Несколько рядов было заполнено представителями светского общества, явившимися, как подозревала Нелл, больше из любопытства, хотя желание принять участие в торжестве, несомненно, было им не чуждо. Обряд, к счастью, оказался кратким и для Нелл прошел как в тумане. Она ясно осознала только то, что на пальце у нее появилось широкое золотое кольцо и что высокий широкоплечий мужчина, стоявший рядом, теперь стал ее мужем. Сквозь уныние, овладевшее ею, не смогли пробиться ни лучезарная улыбка отца, ни торжествующие лица братьев, ни добрый взгляд, которым наградил ее шафер Джулиана.
Ради семьи Нелл постаралась очнуться от своей отрешенности и принять участие в праздновании. За свадебным завтраком она ела, мило болтала и благосклонно принимала поздравления от разнообразных гостей, размышляя про себя, не оказалась ли она в очередном кошмаре, ином, чем в снах, но не менее ужасающем.
Наконец пришла пора уезжать, и под улыбки и град добрых пожеланий, одетую в подбитый соболем плащ, ее усадили в карету Уиндемов, чтобы отправиться в имение Талкотта, расположенное в нескольких милях от Лондона. Они с Джулианом должны были провести там неделю.
Внезапная мысль о предстоящей ночи заставила Нелл нервно проглотить слюну и посмотреть на высокого темноволосого джентльмена, сидящего напротив. Господи Боже! Он, этот мужчина, с которым она едва была знакома, сегодня ночью разделит с ней постель и, если захочет, все остальные ночи до конца ее жизни.
В качающемся полумраке кареты Нелл уставилась на Джулиана, чувствуя себя кобылой, которую подводят к незнакомому жеребцу.
Поймав ее взгляд, Джулиан улыбнулся:
– Вам все это должно казаться странным.
– Немножко, – призналась она, опуская глаза на свои руки в перчатках.
– Я сожалею о том... что наш брак заключен так поспешно.
– Только о поспешности? – сухо осведомилась Нелл.
Джулиан пожал плечами:
– Наш брак необычен, но не в первый раз в Англии женятся люди, не знакомые друг с другом. – И когда Нелл промолчала, наклонился вперед. Она слегка отпрянула, сохраняя достаточное расстояние между ними. Джулиан отметил это, и губы его сжались. Невеста, сторонящаяся жениха... Это предсказывало не лучшее будущее для совместной жизни. Он тихо заметил: – Как я уже говорил, мы можем сделать из нашего брака все, что угодно. Я не могу принудить вас к доброму принятию ситуации и не могу, если вы несчастливы в замужестве, принудить вас по крайней мере к спокойному довольству. Это можете сделать только вы сами.
Нелл процедила сквозь стиснутые зубы:
– Вам легко это говорить... не вашу жизнь разорвали в клочья. – И резко добавила: – В вашем доме я буду жить, с вашими слугами, которые живут там давно. Они все мне чужие, привыкли к требованиям вашей мачехи... И вдруг я ее заменяю в доме, который она давно называет своим! Да по мне – так лучше встретить стадо диких кабанов! Кроме моей горничной Бекки и моей одежды, там не будет ничего мне привычного... И, по-вашему, я должна быть счастлива в такой обстановке? Довольна? – Глаза ее яростно сверкнули. – Я оставила позади все, что знала... отца, дом... ради чего? Ради жизни с человеком, которого не знаю и за которого не хотела выходить замуж.
– Я согласен со всем, что вы сказали, – удрученно признался Джулиан, – но верю, что со временем вы будете считать все это не моим, а нашим.
Раздосадованная его спокойной разумной манерой, Нелл требовательно спросила:
– Вы всегда так рассудительны?
Он рассмеялся:
– Нет, не всегда... Всем известно, что я могу вспылить... правда, надеюсь, не часто. И могу дуться, если дела идут не по-моему. – Потянувшись через разделявшее их пространство, он взял ее руку в свои. – Я понимаю, что вам нелегко, – он посмотрел ей в глаза, – но мы женаты, и хотя это странно и непривычно, у нас впереди вся жизнь, чтобы узнать друг друга.
– Разве вы ни капельки не злитесь, что вам навязали в жены незнакомую девицу? – с любопытством поинтересовалась Нелл.
– Нет. Вы такая обаятельная и приятная, моя дорогая, – ответил он со смешливыми искорками в глазах.
Нелл невольно хихикнула:
– Вот чепуха! Я вовсе не обаятельная и никак не могу назвать свое поведение приятным.
– Что я должен на это ответить? Я слишком вежлив, чтобы назвать свою жену лгуньей... – Джулиан не скрывал лукавого блеска в глазах. – И не осмелюсь, рискуя жизнью, назвать вас неприятной.
– Да-а, загвоздка... милорд. Но галантный джентльмен наверняка сумеет вывернуться из такой ситуации, – возразила Нелл, отвечая ему улыбкой.
Джулиан рассмеялся, и ее настроение непонятным образом улучшилось, так что она смогла наконец получить удовольствие от путешествия. Граф принялся развлекать молодую жену, и когда позднее карета остановилась перед прелестным небольшим поместным домом, Нелл вышла из нее если не счастливая, то по крайней мере не такая мрачная, как на свадьбе.
Граф был знаком со слугами, потому что много раз гостил у Талкотта, и, после того как дворецкий проводил их в элегантный салон, спросил:
– Скажите, Херст, мой камердинер и горничная миледи уже прибыли?
Херст поклонился:
– Да, милорд, несколько часов назад.
Джулиан обернулся к Нелл и сказал:
– Может быть, вы хотите посмотреть свою комнату, переодеться и освежиться перед обедом?
Нелл поблагодарила его за предложение. Ее проводили наверх, в ее спальню, где Нелл ждала Бекки. Хлопая большими глазами, служанка пробормотала:
– О, мисс... – И, покраснев, поправилась: – Миледи, я так рада видеть вас! Я боялась, что мне придется поджидать вас в спальне графа.
Нелл рассмеялась. Окинув взглядом элегантную комнату, она поинтересовалась:
– Все в порядке?
– О да, мисс... то есть миледи! Все тут очень добры.
С ее открытым веснушчатым лицом и ярко-рыжими кудрями Бекки Фарнсуэрт совсем не отвечала общепринятому представлению о служанке графини, что вполне устраивало Нелл. В Медоули Нелл вообще обходилась без собственной горничной, но по настоянию отца для поездки в Лондон взяла с собой Бекки, бывшую старшей горничной в их поместном доме. Та пришла в восторг и с веселой готовностью окунулась в новые обязанности.
Когда Джулиан готовился к встрече с Нелл за обедом, он припомнил сказанное ею в карете. Он постарался представить себе, что бы чувствовал, если бы все привычное ему и знакомое вдруг унесло ветром. Ведь даже этот дом и слуги были ему хорошо известны, а Нелл никого и ничего здесь не знала, за исключением одной служанки.
Он испытывал к своей невесте сильнейшее влечение – о таком он раньше и подумать не мог. Джулиан страстно ждал брачной ночи, но вдруг подумал, что Нелл может вовсе не разделять его стремления. Он был достаточно уверен в своем опыте и искусстве любовника, чтобы не сомневаться: он способен сделать эту ночь для нее если не приятной, то по крайней мере не болезненной. Но им овладела неуверенность при мысли, что придется заниматься любовью с женщиной, которая этого не хочет. Его невеста, как он осознал в карете, все еще не радовалась их браку и явно побаивалась его самого и своего будущего. Он горестно улыбнулся. Ну и чего стоит его высокое положение в обществе? Ему нравилось, что Нелл ни во что не ставила его титул и богатство... но, пожалуй, сегодня ночью это могло бы смягчить ситуацию. Хотя мысль о жене, которая льстит ему и, очарованная его положением и деньгами, допускает в свою постель из-за этого... была весьма неприятна. Вспоминая упрямо вздернутый подбородок Нелл, он понимал, что этих сомнений может не испытывать – она никогда не станет льстить ему, и подозревал, что на ее радостное участие в постельных играх сегодня может не рассчитывать. Так каким же образом, криво усмехнулся Джулиан, сможет он получить то, что хочет, и при этом не сделать Нелл еще более пугливой и настороженной?
Его дилемму разрешила сама Нелл. За ужином они держались скованно, разговор не клеился, и, покончив с едой, они с облегчением поднялись из-за стола.
Отклонив предложение посидеть за портвейном, Джулиан последовал за Нелл в маленькую гостиную. После того как Херст затворил за ними двустворчатую дверь, Джулиан направился к сверкающему полировкой столу, уставленному хрустальными графинами и разнообразными бокалами. Оглянувшись на Нелл, сидевшую, чопорно выпрямившись, на голубом атласном диванчике, он спросил:
– Не желаете ли бокал рейнвейна?
Она кивнула, посчитав, что бокал решит, куда ей девать руки. Джулиан, передав ей вино, взял и себе бокал и уселся напротив жены в такое же голубое атласное кресло. Наступило неловкое молчание.
Нелл глубоко вздохнула, отпила большой глоток вина и поторопилась прояснить обстановку:
– Милорд, я должна поговорить с вами о сегодняшней ночи.
– Вот как? А что насчет сегодняшней ночи? – отозвался Джулиан.
Щеки Нелл порозовели, и она выпалила решительно:
– Я не хочу видеть вас в своей постели.
Скрывая огорчение, Джулиан ответил:
– Но ведь, если память мне не изменяет, мы отныне муж и жена, и насколько мне известно, радости супружеской постели весьма рекомендуются новобрачным. – Он послал Нелл обаятельную улыбку.
Она скрипнула зубами.
– Так вот, не могли бы вы не ждать их сегодня ночью?
Он внимательно посмотрел на нее, отметил напряженность ее тела и блеск глаз цвета морской волны, сверкающих полуиспугом-полудерзостью. Он боялся получить невесту, не желавшую его, но только сейчас осознал, насколько она его не хочет. Вспоминая свою первую неудачную женитьбу, он тихо спросил:
– Вы предлагаете вообще никогда не осуществлять наш брак?
Нелл покачала головой и твердо сказала:
– Нет, не так. Я прошу вашей снисходительности. Чтобы вы дали мне... нам время лучше узнать друг друга до того... – она нервно сглотнула, – перед тем как мы осуществим наш брак физически.
– А-а... и сколько времени, по-вашему, это займет? Неделю? Месяц? Полгода?
– Не знаю, но думаю, что нам стоит установить для этого какой-то срок. – Нелл одарила его робкой улыбкой. – Вы тоже наверняка не желаете брать себе в постель женщину, с которой едва знакомы?
Подумав о том предвкушении сегодняшней ночи, которое жгло его огнем, Джулиан готов был разуверить Нелл в ее суждениях и объяснить подробно, как стремится заполучить ее в свою постель. Но решил, что от этих объяснений она бегом побежит из комнаты. Он больше привык иметь дело с женщинами, рвавшимися лечь с ним в постель, и едва мог припомнить время, когда ему требовалось прилагать усилия, чтобы достичь своей цели. Однако на этой незнакомой территории следовало действовать с осторожностью. Просьба Нелл звучала разумно... пусть даже была ему не по нраву. Они будут долго женаты. Какое значение тогда имеет лишняя неделя, месяц или два месяца предвкушения с его стороны, если впереди у них длинная совместная жизнь?
Он посмотрел на Нелл из-под полуопущенных век. Мерцающий свет свечей золотил ее волосы, ласкал обнаженные плечи, золотыми бликами ложился на соблазнительную пышную грудь в низком вырезе платья. В его объятиях она будет нежной и теплой, ее сочный податливый рот раскроется ему навстречу, и его тело напряжется от сбывшегося ожидания плотских утех. Первобытный инстинкт требовал от него сократить и без того небольшое расстояние между ними и показать ей, какой он искусный любовник, однако осторожность и страх разрушить едва наметившееся доверие удержали его.
Когда Джулиан не сразу ответил, она подняла упрямый подбородок и откашлялась.
– Так как же, милорд?
Поднявшись резким движением из кресла, он пересек комнату и остановился перед Нелл. Взяв затем ее руку в свои, он прижался к ней долгим жарким поцелуем.
– Возможно, ваше предложение будет разумным... – сказал он, криво улыбнувшись ее удивлению.
– О, милорд! Благодарю вас! – воскликнула Нелл, отдергивая руку с поспешностью, которая могла бы оскорбить его, Вскочив, она поторопилась отбежать от Джулиана, говоря на ходу: – Я так счастлива, что мы договорились об этом, и поскольку день был долгим, думаю, что покину вас тотчас же. Доброй ночи, милорд.
Она буквально перелетела через комнату к двустворчатой двери. Однако ее отступление приостановили слова Джулиана:
– Только одно добавлю, дорогая Нелл.
Она замерла и, круто обернувшись, обомлела: увидела, что он стоит прямо за ней. Глядя большими тревожными глазами в его смуглое непроницаемое лицо, она неуверенно переспросила:
– Что еще?
Он улыбнулся и нежно провел пальцем по ее щеке.
– Обещаю, что не стану насильно лезть к вам в постель... но взамен вы должны мне позволить ухаживать за вами.
– Ухаживать за мной? – растерянно пробормотала она. – Что это значит?
– Ну-у... всего лишь, что смогу касаться вас... изредка, – его руки скользнули ей на талию, притягивая к мощному мужскому телу, – и что я смогу невзначай сорвать поцелуй...
Джулиан завладел ее ртом и крепче привлек к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34