– Боже мой, но ведь нам не придется встречаться с ним в обществе?
– Этого как раз я не знаю. Он может рассказать это Чарлзу и Раулю. Но что касается встречи с ним в обществе... полагаю, тебе нечего бояться. – Джулиан жестко хохотнул. – Чарлз знает, как я ненавижу Тиндейла, и не станет тащить его туда, где буду я. Главная моя забота о том, что Тиндейл же захотел сыграть с нами в кошки-мышки. Но у меня есть средство уничтожить его. По своим мотивам я сумел заполучить достаточно его долговых расписок, чтобы разорить его в финансовом смысле. Уверен, что он об этом узнал и теперь может решить, что сумеет меня шантажировать, чтобы я их ему отдал за его молчание. Если я их ему отдам, он уедет и будет держать рот на замке.
Пальцы Нелл сжались в руке мужа, она наклонилась к нему и страстно произнесла:
– Милорд, вы не должны этого делать! Он дьявол, и нельзя верить, что сдержит свое слово. Вы отдадите эти расписки просто зря.
– Согласен. Я узнал о его присутствии в Стоунгейте, в доме Чарлза, всего несколько минут назад и еще не решил, как поступить в этой ситуации. Но он опасен для нас, так что я хочу, чтобы он заткнулся и убрался отсюда... и для этого готов на все… кроме убийства. Но если он расскажет о похищении Чарлзу или Раулю, я не знаю, какие могут быть последствия.
– Неужели ваши кузены так низко ставят свое имя, что примут участие в какой бы то ни было интриге, которая может обесчестить их? Неужели им все равно, что их имя будет запятнано?
Джулиан горько усмехнулся.
– Иногда из-за бездумных эскапад Чарлза я думаю, что, за исключением желания завладеть титулом и состоянием, его не интересует, что станет с именем Уэстонов. У меня нет возможности узнать, примет ли он нашу сторону или окунет нас в эту дьявольскую выгребную яму.
– Я принесла вам одни неприятности, а вы так ко мне добры! – горестно воскликнула Нелл. – А теперь из-за меня вы рискуете подвергнуть свое имя позору и общему презрению. О, если бы я только не укрылась в той сторожке! Тогда ничего этого не произошло бы.
– Я вовсе не был к вам «добр», – еле сдерживаясь, произнес Джулиан и тоже встал со стула. – Я сделал это, потому что мне так захотелось.
Нелл слегка кивнула, однако явно не поверила ему. С трудом подавляя желание хорошенько ее встряхнуть, Джулиан сдержанно сказал:
– По каким бы там причинам мы ни женились, Тиндейл нынче у нас на пороге. И если мы собираемся... надеемся сохранить в неприкосновенности нашу репутацию, нам нужно сохранять спокойствие и трезвый рассудок, а также собрать воедино все наши силы.
– Ты говоришь так, словно речь идет о подготовке к битве.
– Во многом это и есть битва, и я намерен ее выиграть. Но для этого мне нужна твоя помощь.
Она пересекла комнату, остановилась перед ним и со страстью объявила:
– Я помогу! Сделаю все, что ты захочешь. И мы победим Тиндейла в его игре.
Джулиан улыбнулся ее решимости.
– Пока я всего лишь прошу разрешения рассказать Маркусу о роли Тиндейла в нашей женитьбе.
Нелл была готова схватить шпагу и встретить Тиндейла с нею в руках, поэтому просьба Джулиана ее ошеломила. Она моргнула несколько раз, затем одарила мужа милой улыбкой.
– Если это поможет победить Тиндейла, безусловно, расскажи все своему кузену.
От этой прелестной улыбки сердце Джулиана подпрыгнуло, он привлек ее в объятия и поцеловал. Минуту спустя он отстранил ее и грубовато напомнил:
– И я вовсе не добр к тебе.
Глава 9
Оставив растерянную Нелл озадаченно смотреть ему вслед, Джулиан вернулся в свой кабинет. Закрыв поплотнее дверь, он прошагал к своему креслу у огня и вновь уселся напротив Маркуса.
Маркус вопросительно выгнул красивую бровь:
– Какое-то срочное дело?
– Не совсем, – ухмыльнулся Джулиан. – Но то, что я собираюсь тебе рассказать, касается не только меня, и перед тем, как поделиться этим с тобой, мне нужно было получить разрешение моей жены.
– Ради всего святого, – изумился Маркус, в глазах его заплясали проказливые искорки, – неужели это происходит на самом деле? Или мой слух меня обманывает? Неужели тип, стоящий передо мной, тот самый Джулиан Уэстон, покоритель бесчисленных сердец, за которым гоняются большинство маменек незамужних дочерей и не только? Неужели это он кротко живет под каблучком? Неужели я дожил до того дня, когда женщина поставила его на колени?.. Какой позор!
– Наслаждайся этим моментом, но не слишком. Придет день, и наши позиции поменяются местами. Ты тоже окажешься новобрачным.
Маркус картинно содрогнулся:
– Нет. Пожалуйста, только не это! Умоляю тебя! Никогда даже не упоминай мое имя рядом со словом «брак». Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть, и в отличие от тебя мне не нужно беспокоиться о том, чтобы передать титул своему прямому потомку, потому что титула у меня нет.
– Так-то оно так, – промолвил Джулиан, – но у тебя имеется состояние... и земли, и кто-нибудь когда-нибудь должен ведь будет их унаследовать.
– Мой далекий переход в мир иной и последующий распыл моего состояния не являются предметом нашего разговора... а вот твои консультации с женой являются.
Всякая шутливость исчезла из глаз и голоса Джулиана. Наклонившись вперед, он поведал Маркусу о событиях, приведших к его женитьбе на Нелл. Закончив свой рассказ, он откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за реакцией кузена.
Маркус медленно отхлебнул горячего пунша.
– Знаешь, – хмурясь, произнес он, – я всегда наслаждался и гордился своей сообразительностью, однако сейчас – единственный раз, когда я предпочел бы оказаться полным тупицей. Когда ты впервые рассказал мне о своей грядущей женитьбе, я понял, что ты меня дурачишь, но такого я не мог и вообразить. – Он покачал головой. – Как думаешь, станет Тиндейл держать рот на замке? Или ты считаешь, что его приезд сюда и пребывание у Чарлза означают, что он готовит какую-то пакость?
– Конечно, это могло быть случайностью, – пожал плечами Джулиан, – но я в этом сомневаюсь.
– Я вот думаю, – начал вслух рассуждать Маркус, – понимает ли Тиндейл, что Чарлз, если ему взбредет в голову, может быть мощным союзником в очернении репутации твоей жены? – Он бросил на Джулиана проницательный взгляд. – Ты ведь понимаешь, что она пострадает от этого больше всего? В конце концов, ты – граф Уиндем, а она до брака с тобой была всего лишь сельской простушкой... пусть прелестной и богатой простушкой. Она более всех будет уязвимой для сплетен и гадких намеков. Люди станут жалеть тебя, говорить, что ты попался в ее когти, кое-кто решит, что ты глупый рогоносец, женившийся на брошенных обносках Тиндейла... Однако в любом случае больше всего будет запачкана твоя жена.
– Я был бы осторожен в высказываниях, друг мой, – произнес Джулиан тоном, от которого веяло смертным холодом. – Ты сейчас говоришь о моей жене... и мне не по душе, что ты назвал ее «брошенными обносками Тиндейла». Она стала невинной пешкой в его хитроумных планах, и я не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было еще говорить о ней иначе как с глубоким уважением. Любого другого человека я пронзил бы насквозь за те слова, что ты только что произнес.
– Ради Бога, не лезь в бутылку, не злись на меня. Я тебе не враг! Я испытываю глубочайшее почтение к леди Уиндем, и в этом мнении буду стоять плечом к плечу с тобой... Я просто говорю тебе, как будут смотреть на эту ситуацию другие. – Он усмехнулся. – Лично я полагаю, что твоя жена станет твоим спасением, и если бы это не шло вразрез со всеми моими чувствами, я пожал бы Тиндейлу руку за то, что он способствовал вашей женитьбе.
Джулиан в ответ блеснул кривой ухмылкой.
– Мы с тобой более схожи, чем кажется на первый взгляд: эта же мысль не раз приходила мне в голову в последнее время.
– Так что же мы станем делать? Мне неприятно стоять и ждать нападения. Я лучше бы перенес битву на поле противника.
– Согласен, но сию минуту я не могу придумать ничего, кроме убийства, чтобы выбраться из этой неурядицы. Если я брошу открытый вызов Тиндейлу, это может привести его к мысли, что он держит более сильную карту, чем есть на самом деле. И разумеется, я не могу и намеком запретить ему рассказать эту историю моим кузенам: он тут же выложит все им. Его долговые расписки в настоящий момент мне бесполезны. Если я предложу их ему в обмен на молчание, как справедливо заметила Нелл, едва они окажутся в его руках, ему ничто не помешает распространить эту историю о похищении. – Джулиан нахмурился. – По-моему, у него карты лучше. – И в ответ на скептическое выражение лица Маркуса добавил: – Слегка видоизменив описание обстоятельств, он может представить себя пострадавшей стороной. Он может заявить, что из-за возражений отца Нелл им пришлось бежать, чтобы обвенчаться... что никакого похищения не было, и она добровольно пошла на это, но гроза их разлучила... Мое появление нарушило их планы, так что главным злодеем оказался я: я скомпрометировал бедняжку Нелл и буквально вырвал ее из объятий истинного возлюбленного. – Он насупился еще больше. – Возможно, Тиндейл именно это и собирается сделать. Таким образом он очернит меня, сделает Нелл центром скандала и выйдет из гадкой истории объектом общего сочувствия.
– Господи! Ты прав. – Маркус выпрямился и, опустив глаза на сапоги, пробормотал: – Тогда делать нечего. Я просто убью Тиндейла. – И мрачно добавил: – Возможно, Чарлза тоже придется убить, хотя скажу тебе, Джулиан, убивать родственника мне как-то поперек души.
Джулиан расхохотался.
– Зная тебя, верю, что ты готов на это, однако я не допущу, чтобы ты сражался за меня в моих битвах. Я пока не знаю, как все это разрешить, но мы что-нибудь придумаем.
Погода ухудшилась, и противная морось превратилась в проливной дождь. Так что по настоянию Джулиана Маркус остался на обед. Присоединившись в столовой к джентльменам, Нелл настороженно посматривала на него, но Маркус вскоре рассеял всякую напряженность, и ее страхи, что кузен Джулиана, узнав обстоятельства их женитьбы, станет хуже к ней относиться, растаяли. К концу обеда Нелл поняла, что Маркус – добрый и верный друг не только Джулиана, но и ее.
Покидая джентльменов за вечерними напитками, Нелл под завывание ветра и шум дождя предложила Маркусу остаться на ночь. Он с радостью принял ее предложение.
Нелл удалилась в зеленый салон в глубине дома. В отличие от других комнат этот салон был небольшим, но уютно неофициальным, что очень ей нравилось. Вскоре по приезде в Уиндем-Мэнор он стал любимой ее комнатой, в которой Нелл проводила долгие зимние вечера. Когда Диббль принес ей туда поднос с чаем, она сообщила ему о том, что гость останется на ночь. Диббль тут же удалился, чтобы немедленно заняться приготовлением комнат.
Когда джентльмены присоединились к Нелл в зеленом салоне, она упомянула Маркусу о том, что сделано для его комфорта.
– Надеюсь, вас не очень смутит, что в качестве камердинера выступит один из простых слуг?
– Моя дорогая леди, я благодарен вам за гостеприимство и, поскольку целиком завишу от ваших усилий, очень ценю ваши заботы.
– А я понимаю, – улыбнулся Джулиан, – что мне придется пожертвовать своей чистой рубашкой, чтобы ты завтра отправился в ней домой.
– Не сомневаюсь, что ты не захочешь, чтобы я завтра надел твою грязную рубашку!
Вечер приятно прошел в шутливой беседе, и несколько часов спустя, оставив джентльменов за дружеской игрой в пикет, Нелл удалилась в свои покои.
Переодевшись в ночную рубашку, Нелл отпустила Бекки и залезла в постель, чувствуя себя более усталой, чем обычно.
Однако, оказавшись в постели, Нелл поняла, что сон не идет к ней. Она ворочалась с боку на бок, но заснуть никак не могла. Легкая тошнота, преследовавшая ее с обеда, на которую она старалась не обращать внимания, усиливалась, так что она села на постели и решила позвонить, чтобы ей принесли горячего молока. От резкого подъема комната поплыла у нее перед глазами, и Нелл, соскочив с кровати, едва успела добежать до ночного горшка. Сильная рвота быстро и мучительно избавила ее от обеда.
На пороге комнаты появился Джулиан.
– Нелл! – вскричал он и бросился к ней. – Что случилось, милая? Что не так?
Смущенная и расстроенная, что муж застал ее в таком виде, над ночным горшком, Нелл махнула ему рукой, чтоб подождал, и проковыляла в туалетную комнату. Набрав пригоршню воды из фарфорового кувшина, она умылась и прополоскала рот. Отбросив ото лба мокрые локоны, Нелл уставилась на себя в зеркало над мраморной стойкой. Вид у нее был ужасный: глаза слишком большие, лицо осунулось, кожа бледная и безжизненная. Вряд ли захочет ее новообретенный муж любоваться такой красавицей, огорченно подумала она.
Вернувшись в спальню, она с вымученной улыбкой поглядела на Джулиана:
– Я должна была помнить, что лобстеры со сливочным маслом всегда вызывали у меня тошноту.
– Может быть, я велю, чтобы тебе принесли горячего чаю или молока? – взволнованно спросил Джулиан, вглядываясь в бледное лицо жены.
– Молока, пожалуйста, – кивнула Нелл.
Джулиан помог ей снова улечься в постель и вызвал служанку. Вскоре на столике у кровати стоял поднос с чашкой горячего молока и кусочком подсушенного хлеба. Желудок Нелл еще не успокоился, и она сделала лишь маленький осторожный глоток.
Но едва молоко попало в желудок, как тут же отправилось в обратный путь. Нелл соскочила с кровати, и Джулиан, сообразивший, что происходит, отпрянул в сторону и поспешно подставил ей ночной горшок.
Если и раньше она была смущена, то нынешнее переживание превзошло его втрое. Джулиану пришлось поддерживать голову Нелл над горшком, пока она изливала в него все выпитое молоко, причем тело ее сотрясали мощные спазмы. Когда мучительное испытание закончилось, Джулиан забрал горшок из дрожащих рук жены и, отставив его в сторону, скрылся в туалетной комнате, откуда вернулся с мягким влажным полотенцем, которым вытер Нелл лицо и рот. Унижение ее было полным. Больше она никогда не сможет смотреть ему в глаза.
– Прости меня, – пробормотала она. Щеки ее пылали.
– Не нужно просить прощения. Заболеть может каждый. Теперь тебе лучше?
Нелл кивнула, не глядя на мужа, надеясь, что он уйдет.
Джулиан пригладил ей волосы и взбил подушку.
– Ложись и постарайся уснуть. Я позабочусь, чтобы врач был здесь прямо с утра.
– О, в этом нет необходимости. К тому времени я поправлюсь, – стала возражать Нелл. – Это всего лишь лобстер с маслом.
– Уверен, что так и есть, – улыбнулся Джулиан. – Но все же полагаю, что доктору Коулмену стоит тебя осмотреть. Это наш местный врач. Он очень хороший и тебе понравится.
Нелл попыталась поспорить, однако Джулиан, улыбаясь, остался непреклонным. Поцеловав ее в лоб, он сказал:
– Спи. Если тебе что-нибудь понадобится, крикни. Я оставлю дверь открытой и сразу тебя услышу.
Вскоре Нелл задремала.
Она проснулась на следующее утро в прекрасном настроении. Вчерашнего дождя не было и в помине, а с ним, радостно подумалось ей, ушла и тошнота.
Нелл бойко спрыгнула с кровати и долго наслаждалась теплой ванной. Несколько позже, волшебно благоухая розовыми гвоздиками, одетая в прелестное нежно-зеленое муслиновое платье, с перехваченной зеленым бантом копной золотисто-каштановых локонов, Нелл поспешила к завтраку. Маркус и Джулиан уже были там и вежливо встали при ее появлении. Взмахом руки Нелл ответила на их приветствие и, подойдя к длинному буфету, наполнила тарелку доверху ломтиками бекона, кусочком ветчины, омлетом, взяла немного копченого лосося и два горячих тостика с маслом.
При виде потрясенного лица Маркуса, который не смог невозмутимо смотреть на эту гору еды, она задорно усмехнулась:
– Ужасает, не правда ли? Но у меня всегда был хороший аппетит, а отец настаивал, что завтрак всегда должен быть плотным.
– Как я вижу, никаких серьезных последствий твои ночные разногласия с масляным лобстером не имеют, – заметил Джулиан, вглядываясь в лицо жены.
– Никаких. Я же говорила тебе, что врач мне не понадобится.
– Говорила, – согласился он, – но боюсь, тебе все равно придется с ним встретиться, потому что я уже послал за ним слугу. Чтобы он приехал нынче утром.
Нелл сморщила носик:
– Говорил тебе кто-либо, что иногда ты бываешь очень властным?
– Как тонко вы это подметили, миледи! – промолвил Маркус, интимно склоняясь в ее сторону. – Я повторяю это ему снова и снова. – Он вздохнул. – Но увы, граф Уиндем не может воспринять слова низших существ.
– Лучше объясни мне еще раз, – задумчиво обратился Джулиан к Маркусу, – почему ты до сих пор мой самый любимый кузен?
Трапеза прошла так весело, что когда она закончилась, Нелл было грустно видеть, как Маркус собирается уезжать. Они с Джулианом помахали ему вслед с широких ступеней крыльца. Нелл промолвила:
– Он мне нравится.
– Я рад, – отозвался Джулиан. – Маркус мне скорее брат, чем кузен. Я к нему очень привязан.
– Но не к Чарлзу и Раулю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Этого как раз я не знаю. Он может рассказать это Чарлзу и Раулю. Но что касается встречи с ним в обществе... полагаю, тебе нечего бояться. – Джулиан жестко хохотнул. – Чарлз знает, как я ненавижу Тиндейла, и не станет тащить его туда, где буду я. Главная моя забота о том, что Тиндейл же захотел сыграть с нами в кошки-мышки. Но у меня есть средство уничтожить его. По своим мотивам я сумел заполучить достаточно его долговых расписок, чтобы разорить его в финансовом смысле. Уверен, что он об этом узнал и теперь может решить, что сумеет меня шантажировать, чтобы я их ему отдал за его молчание. Если я их ему отдам, он уедет и будет держать рот на замке.
Пальцы Нелл сжались в руке мужа, она наклонилась к нему и страстно произнесла:
– Милорд, вы не должны этого делать! Он дьявол, и нельзя верить, что сдержит свое слово. Вы отдадите эти расписки просто зря.
– Согласен. Я узнал о его присутствии в Стоунгейте, в доме Чарлза, всего несколько минут назад и еще не решил, как поступить в этой ситуации. Но он опасен для нас, так что я хочу, чтобы он заткнулся и убрался отсюда... и для этого готов на все… кроме убийства. Но если он расскажет о похищении Чарлзу или Раулю, я не знаю, какие могут быть последствия.
– Неужели ваши кузены так низко ставят свое имя, что примут участие в какой бы то ни было интриге, которая может обесчестить их? Неужели им все равно, что их имя будет запятнано?
Джулиан горько усмехнулся.
– Иногда из-за бездумных эскапад Чарлза я думаю, что, за исключением желания завладеть титулом и состоянием, его не интересует, что станет с именем Уэстонов. У меня нет возможности узнать, примет ли он нашу сторону или окунет нас в эту дьявольскую выгребную яму.
– Я принесла вам одни неприятности, а вы так ко мне добры! – горестно воскликнула Нелл. – А теперь из-за меня вы рискуете подвергнуть свое имя позору и общему презрению. О, если бы я только не укрылась в той сторожке! Тогда ничего этого не произошло бы.
– Я вовсе не был к вам «добр», – еле сдерживаясь, произнес Джулиан и тоже встал со стула. – Я сделал это, потому что мне так захотелось.
Нелл слегка кивнула, однако явно не поверила ему. С трудом подавляя желание хорошенько ее встряхнуть, Джулиан сдержанно сказал:
– По каким бы там причинам мы ни женились, Тиндейл нынче у нас на пороге. И если мы собираемся... надеемся сохранить в неприкосновенности нашу репутацию, нам нужно сохранять спокойствие и трезвый рассудок, а также собрать воедино все наши силы.
– Ты говоришь так, словно речь идет о подготовке к битве.
– Во многом это и есть битва, и я намерен ее выиграть. Но для этого мне нужна твоя помощь.
Она пересекла комнату, остановилась перед ним и со страстью объявила:
– Я помогу! Сделаю все, что ты захочешь. И мы победим Тиндейла в его игре.
Джулиан улыбнулся ее решимости.
– Пока я всего лишь прошу разрешения рассказать Маркусу о роли Тиндейла в нашей женитьбе.
Нелл была готова схватить шпагу и встретить Тиндейла с нею в руках, поэтому просьба Джулиана ее ошеломила. Она моргнула несколько раз, затем одарила мужа милой улыбкой.
– Если это поможет победить Тиндейла, безусловно, расскажи все своему кузену.
От этой прелестной улыбки сердце Джулиана подпрыгнуло, он привлек ее в объятия и поцеловал. Минуту спустя он отстранил ее и грубовато напомнил:
– И я вовсе не добр к тебе.
Глава 9
Оставив растерянную Нелл озадаченно смотреть ему вслед, Джулиан вернулся в свой кабинет. Закрыв поплотнее дверь, он прошагал к своему креслу у огня и вновь уселся напротив Маркуса.
Маркус вопросительно выгнул красивую бровь:
– Какое-то срочное дело?
– Не совсем, – ухмыльнулся Джулиан. – Но то, что я собираюсь тебе рассказать, касается не только меня, и перед тем, как поделиться этим с тобой, мне нужно было получить разрешение моей жены.
– Ради всего святого, – изумился Маркус, в глазах его заплясали проказливые искорки, – неужели это происходит на самом деле? Или мой слух меня обманывает? Неужели тип, стоящий передо мной, тот самый Джулиан Уэстон, покоритель бесчисленных сердец, за которым гоняются большинство маменек незамужних дочерей и не только? Неужели это он кротко живет под каблучком? Неужели я дожил до того дня, когда женщина поставила его на колени?.. Какой позор!
– Наслаждайся этим моментом, но не слишком. Придет день, и наши позиции поменяются местами. Ты тоже окажешься новобрачным.
Маркус картинно содрогнулся:
– Нет. Пожалуйста, только не это! Умоляю тебя! Никогда даже не упоминай мое имя рядом со словом «брак». Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть, и в отличие от тебя мне не нужно беспокоиться о том, чтобы передать титул своему прямому потомку, потому что титула у меня нет.
– Так-то оно так, – промолвил Джулиан, – но у тебя имеется состояние... и земли, и кто-нибудь когда-нибудь должен ведь будет их унаследовать.
– Мой далекий переход в мир иной и последующий распыл моего состояния не являются предметом нашего разговора... а вот твои консультации с женой являются.
Всякая шутливость исчезла из глаз и голоса Джулиана. Наклонившись вперед, он поведал Маркусу о событиях, приведших к его женитьбе на Нелл. Закончив свой рассказ, он откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за реакцией кузена.
Маркус медленно отхлебнул горячего пунша.
– Знаешь, – хмурясь, произнес он, – я всегда наслаждался и гордился своей сообразительностью, однако сейчас – единственный раз, когда я предпочел бы оказаться полным тупицей. Когда ты впервые рассказал мне о своей грядущей женитьбе, я понял, что ты меня дурачишь, но такого я не мог и вообразить. – Он покачал головой. – Как думаешь, станет Тиндейл держать рот на замке? Или ты считаешь, что его приезд сюда и пребывание у Чарлза означают, что он готовит какую-то пакость?
– Конечно, это могло быть случайностью, – пожал плечами Джулиан, – но я в этом сомневаюсь.
– Я вот думаю, – начал вслух рассуждать Маркус, – понимает ли Тиндейл, что Чарлз, если ему взбредет в голову, может быть мощным союзником в очернении репутации твоей жены? – Он бросил на Джулиана проницательный взгляд. – Ты ведь понимаешь, что она пострадает от этого больше всего? В конце концов, ты – граф Уиндем, а она до брака с тобой была всего лишь сельской простушкой... пусть прелестной и богатой простушкой. Она более всех будет уязвимой для сплетен и гадких намеков. Люди станут жалеть тебя, говорить, что ты попался в ее когти, кое-кто решит, что ты глупый рогоносец, женившийся на брошенных обносках Тиндейла... Однако в любом случае больше всего будет запачкана твоя жена.
– Я был бы осторожен в высказываниях, друг мой, – произнес Джулиан тоном, от которого веяло смертным холодом. – Ты сейчас говоришь о моей жене... и мне не по душе, что ты назвал ее «брошенными обносками Тиндейла». Она стала невинной пешкой в его хитроумных планах, и я не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было еще говорить о ней иначе как с глубоким уважением. Любого другого человека я пронзил бы насквозь за те слова, что ты только что произнес.
– Ради Бога, не лезь в бутылку, не злись на меня. Я тебе не враг! Я испытываю глубочайшее почтение к леди Уиндем, и в этом мнении буду стоять плечом к плечу с тобой... Я просто говорю тебе, как будут смотреть на эту ситуацию другие. – Он усмехнулся. – Лично я полагаю, что твоя жена станет твоим спасением, и если бы это не шло вразрез со всеми моими чувствами, я пожал бы Тиндейлу руку за то, что он способствовал вашей женитьбе.
Джулиан в ответ блеснул кривой ухмылкой.
– Мы с тобой более схожи, чем кажется на первый взгляд: эта же мысль не раз приходила мне в голову в последнее время.
– Так что же мы станем делать? Мне неприятно стоять и ждать нападения. Я лучше бы перенес битву на поле противника.
– Согласен, но сию минуту я не могу придумать ничего, кроме убийства, чтобы выбраться из этой неурядицы. Если я брошу открытый вызов Тиндейлу, это может привести его к мысли, что он держит более сильную карту, чем есть на самом деле. И разумеется, я не могу и намеком запретить ему рассказать эту историю моим кузенам: он тут же выложит все им. Его долговые расписки в настоящий момент мне бесполезны. Если я предложу их ему в обмен на молчание, как справедливо заметила Нелл, едва они окажутся в его руках, ему ничто не помешает распространить эту историю о похищении. – Джулиан нахмурился. – По-моему, у него карты лучше. – И в ответ на скептическое выражение лица Маркуса добавил: – Слегка видоизменив описание обстоятельств, он может представить себя пострадавшей стороной. Он может заявить, что из-за возражений отца Нелл им пришлось бежать, чтобы обвенчаться... что никакого похищения не было, и она добровольно пошла на это, но гроза их разлучила... Мое появление нарушило их планы, так что главным злодеем оказался я: я скомпрометировал бедняжку Нелл и буквально вырвал ее из объятий истинного возлюбленного. – Он насупился еще больше. – Возможно, Тиндейл именно это и собирается сделать. Таким образом он очернит меня, сделает Нелл центром скандала и выйдет из гадкой истории объектом общего сочувствия.
– Господи! Ты прав. – Маркус выпрямился и, опустив глаза на сапоги, пробормотал: – Тогда делать нечего. Я просто убью Тиндейла. – И мрачно добавил: – Возможно, Чарлза тоже придется убить, хотя скажу тебе, Джулиан, убивать родственника мне как-то поперек души.
Джулиан расхохотался.
– Зная тебя, верю, что ты готов на это, однако я не допущу, чтобы ты сражался за меня в моих битвах. Я пока не знаю, как все это разрешить, но мы что-нибудь придумаем.
Погода ухудшилась, и противная морось превратилась в проливной дождь. Так что по настоянию Джулиана Маркус остался на обед. Присоединившись в столовой к джентльменам, Нелл настороженно посматривала на него, но Маркус вскоре рассеял всякую напряженность, и ее страхи, что кузен Джулиана, узнав обстоятельства их женитьбы, станет хуже к ней относиться, растаяли. К концу обеда Нелл поняла, что Маркус – добрый и верный друг не только Джулиана, но и ее.
Покидая джентльменов за вечерними напитками, Нелл под завывание ветра и шум дождя предложила Маркусу остаться на ночь. Он с радостью принял ее предложение.
Нелл удалилась в зеленый салон в глубине дома. В отличие от других комнат этот салон был небольшим, но уютно неофициальным, что очень ей нравилось. Вскоре по приезде в Уиндем-Мэнор он стал любимой ее комнатой, в которой Нелл проводила долгие зимние вечера. Когда Диббль принес ей туда поднос с чаем, она сообщила ему о том, что гость останется на ночь. Диббль тут же удалился, чтобы немедленно заняться приготовлением комнат.
Когда джентльмены присоединились к Нелл в зеленом салоне, она упомянула Маркусу о том, что сделано для его комфорта.
– Надеюсь, вас не очень смутит, что в качестве камердинера выступит один из простых слуг?
– Моя дорогая леди, я благодарен вам за гостеприимство и, поскольку целиком завишу от ваших усилий, очень ценю ваши заботы.
– А я понимаю, – улыбнулся Джулиан, – что мне придется пожертвовать своей чистой рубашкой, чтобы ты завтра отправился в ней домой.
– Не сомневаюсь, что ты не захочешь, чтобы я завтра надел твою грязную рубашку!
Вечер приятно прошел в шутливой беседе, и несколько часов спустя, оставив джентльменов за дружеской игрой в пикет, Нелл удалилась в свои покои.
Переодевшись в ночную рубашку, Нелл отпустила Бекки и залезла в постель, чувствуя себя более усталой, чем обычно.
Однако, оказавшись в постели, Нелл поняла, что сон не идет к ней. Она ворочалась с боку на бок, но заснуть никак не могла. Легкая тошнота, преследовавшая ее с обеда, на которую она старалась не обращать внимания, усиливалась, так что она села на постели и решила позвонить, чтобы ей принесли горячего молока. От резкого подъема комната поплыла у нее перед глазами, и Нелл, соскочив с кровати, едва успела добежать до ночного горшка. Сильная рвота быстро и мучительно избавила ее от обеда.
На пороге комнаты появился Джулиан.
– Нелл! – вскричал он и бросился к ней. – Что случилось, милая? Что не так?
Смущенная и расстроенная, что муж застал ее в таком виде, над ночным горшком, Нелл махнула ему рукой, чтоб подождал, и проковыляла в туалетную комнату. Набрав пригоршню воды из фарфорового кувшина, она умылась и прополоскала рот. Отбросив ото лба мокрые локоны, Нелл уставилась на себя в зеркало над мраморной стойкой. Вид у нее был ужасный: глаза слишком большие, лицо осунулось, кожа бледная и безжизненная. Вряд ли захочет ее новообретенный муж любоваться такой красавицей, огорченно подумала она.
Вернувшись в спальню, она с вымученной улыбкой поглядела на Джулиана:
– Я должна была помнить, что лобстеры со сливочным маслом всегда вызывали у меня тошноту.
– Может быть, я велю, чтобы тебе принесли горячего чаю или молока? – взволнованно спросил Джулиан, вглядываясь в бледное лицо жены.
– Молока, пожалуйста, – кивнула Нелл.
Джулиан помог ей снова улечься в постель и вызвал служанку. Вскоре на столике у кровати стоял поднос с чашкой горячего молока и кусочком подсушенного хлеба. Желудок Нелл еще не успокоился, и она сделала лишь маленький осторожный глоток.
Но едва молоко попало в желудок, как тут же отправилось в обратный путь. Нелл соскочила с кровати, и Джулиан, сообразивший, что происходит, отпрянул в сторону и поспешно подставил ей ночной горшок.
Если и раньше она была смущена, то нынешнее переживание превзошло его втрое. Джулиану пришлось поддерживать голову Нелл над горшком, пока она изливала в него все выпитое молоко, причем тело ее сотрясали мощные спазмы. Когда мучительное испытание закончилось, Джулиан забрал горшок из дрожащих рук жены и, отставив его в сторону, скрылся в туалетной комнате, откуда вернулся с мягким влажным полотенцем, которым вытер Нелл лицо и рот. Унижение ее было полным. Больше она никогда не сможет смотреть ему в глаза.
– Прости меня, – пробормотала она. Щеки ее пылали.
– Не нужно просить прощения. Заболеть может каждый. Теперь тебе лучше?
Нелл кивнула, не глядя на мужа, надеясь, что он уйдет.
Джулиан пригладил ей волосы и взбил подушку.
– Ложись и постарайся уснуть. Я позабочусь, чтобы врач был здесь прямо с утра.
– О, в этом нет необходимости. К тому времени я поправлюсь, – стала возражать Нелл. – Это всего лишь лобстер с маслом.
– Уверен, что так и есть, – улыбнулся Джулиан. – Но все же полагаю, что доктору Коулмену стоит тебя осмотреть. Это наш местный врач. Он очень хороший и тебе понравится.
Нелл попыталась поспорить, однако Джулиан, улыбаясь, остался непреклонным. Поцеловав ее в лоб, он сказал:
– Спи. Если тебе что-нибудь понадобится, крикни. Я оставлю дверь открытой и сразу тебя услышу.
Вскоре Нелл задремала.
Она проснулась на следующее утро в прекрасном настроении. Вчерашнего дождя не было и в помине, а с ним, радостно подумалось ей, ушла и тошнота.
Нелл бойко спрыгнула с кровати и долго наслаждалась теплой ванной. Несколько позже, волшебно благоухая розовыми гвоздиками, одетая в прелестное нежно-зеленое муслиновое платье, с перехваченной зеленым бантом копной золотисто-каштановых локонов, Нелл поспешила к завтраку. Маркус и Джулиан уже были там и вежливо встали при ее появлении. Взмахом руки Нелл ответила на их приветствие и, подойдя к длинному буфету, наполнила тарелку доверху ломтиками бекона, кусочком ветчины, омлетом, взяла немного копченого лосося и два горячих тостика с маслом.
При виде потрясенного лица Маркуса, который не смог невозмутимо смотреть на эту гору еды, она задорно усмехнулась:
– Ужасает, не правда ли? Но у меня всегда был хороший аппетит, а отец настаивал, что завтрак всегда должен быть плотным.
– Как я вижу, никаких серьезных последствий твои ночные разногласия с масляным лобстером не имеют, – заметил Джулиан, вглядываясь в лицо жены.
– Никаких. Я же говорила тебе, что врач мне не понадобится.
– Говорила, – согласился он, – но боюсь, тебе все равно придется с ним встретиться, потому что я уже послал за ним слугу. Чтобы он приехал нынче утром.
Нелл сморщила носик:
– Говорил тебе кто-либо, что иногда ты бываешь очень властным?
– Как тонко вы это подметили, миледи! – промолвил Маркус, интимно склоняясь в ее сторону. – Я повторяю это ему снова и снова. – Он вздохнул. – Но увы, граф Уиндем не может воспринять слова низших существ.
– Лучше объясни мне еще раз, – задумчиво обратился Джулиан к Маркусу, – почему ты до сих пор мой самый любимый кузен?
Трапеза прошла так весело, что когда она закончилась, Нелл было грустно видеть, как Маркус собирается уезжать. Они с Джулианом помахали ему вслед с широких ступеней крыльца. Нелл промолвила:
– Он мне нравится.
– Я рад, – отозвался Джулиан. – Маркус мне скорее брат, чем кузен. Я к нему очень привязан.
– Но не к Чарлзу и Раулю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34