– Джулиан посмотрел сверху вниз на жену. – Что еще более важно, он не попытался совершить глупость или наглость, пригласив тебя на танец.
– Вот уж нет! – воскликнула Нелл. – Правда, один раз он направился ко мне, и я подумала, что он на это осмелится, но, кажется, передумал и вместо меня пригласил на танец сестру викария.
Джулиан ласково провел пальцем по щеке Нелл.
– Очень хорошо... а то мне пришлось бы вызвать его на дуэль. А мне это было бы неприятно. – Он быстро ее поцеловал. – А если забыть о Тиндейле... Ты получаешь здесь удовольствие?
Нелл улыбнулась в ответ:
– Безусловно. Чарлз – замечательный танцор и рассказывает поразительные истории. Неужели ты действительно, когда тебе было девять лет, положил дохлую рыбу на коллекционное блюдо?
– Виновен, ваша честь, – рассмеялся Джулиан. – Господи, я совсем забыл об этом! Только Чарлз мог вспомнить такое.
– Хорошо, что ваши разногласия разрешились. Ведь они разрешились?
Джулиан задумчиво потер подбородок.
– Не уверен, что они разрешились, но мы, несомненно, лучше относимся друг к другу, впервые за много лет. А это, моя дорогая, и вправду хорошо.
Немного погодя гостей пригласили в столовую, где была подана роскошная трапеза. Все пребывали в отличном настроении, и смех звенел не переставая. В конце ужина миссис Уэстон встала из-за стола и с царственным видом повела дам в большой салон, оставив джентльменов наслаждаться винами.
Нелл чувствовала себя усталой. Несмотря на получаемое удовольствие, тревога не покидала ее. Незаметно избегать Тиндейла, не привлекая к этому внимание, следить, чтобы он не слишком приближался к Джулиану, утомило ее. Она не сомневалась, что сумеет осадить Тиндейла, если тот посмеет к ней подойти, но реакция Джулиана на его присутствие очень ее беспокоила. Вечер доставил ей удовольствие, но оно было бы куда больше без Тиндейла. Уверенная наконец в любви мужа, Нелл больше не волновалась из-за возможных разоблачений Тиндейла, из-за скандала, который тот мог возбудить, рассказав об истинных обстоятельствах ее женитьбы, однако он все еще продолжал быть змеей в траве, хотя большую часть яда утратил. Они с Джулианом обсудили эту возможность и пришли к выводу, что, не раскрывая свою гнусную роль в этой истории, он не может рассказать особенно много, хотя... если он притворится, что похищения не было, а была попытка «побега под венец», дело может принять неприятный оборот.
Нелл улыбнулась. Она не могла всерьез волноваться из-за этого: вместе с Джулианом они могут противостоять любым сплетням. Однако Тиндейл продолжал представлять угрозу ее будущему счастью, так что когда дамы покинули столовую, Нелл была напряжена из-за боязни, что он может раздразнить Джулиана и вызвать его на необдуманные поступки. Ей было тревожно сознавать, что Тиндейл и Джулиан находятся сейчас в столовой, неподалеку друг от друга, пусть и в присутствии нескольких трезвомыслящих джентльменов. Тревоги прибавляло то, что вино там наверняка льется рекой, а подвыпившие джентльмены, как известно, способны на глупости...
Нелл беспокоилась не зря. Тиндейл весь вечер скрывал свои истинные чувства, прятал досаду, ненависть и ревность, кипевшие в его груди, за изысканными манерами и вежливой улыбкой. Наблюдая исподтишка за Джулианом и Нелл, он заметил любовную теплоту, возникшую между ними, нежность взглядов Джулиана, когда тот смотрел на прелестное личико жены, сияние ее лица, когда муж приглашал ее на танец... атмосферу сладостной интимности, их окружавшую. Только дурак мог этого не заметить и не понять, что они горячо любят друг друга. А Тиндейл дураком не был.
Ярости добавляли наглядные признаки ее беременности. Он верил, что если бы не шутка судьбы, в ней мог зреть его ребенок, его наследник, а не Уиндема. Из-под полуопущенных век он бросал свирепые взгляды на счастливчика Уиндема и проклинал его не только за несметное богатство, но и за то, что тот украл богатую невесту, которую он, Тиндейл, присмотрел для себя. Состояние Нелл и ее ребенок должны были бы принадлежать ему! Уиндем их у него украл. Смошенничал. Довел его до разорения... имения его были так обременены долгами, что он сомневался, что сможет когда-нибудь их выкупить, и особенно унизительно было то, что Уиндем мог в любой момент, когда ему в голову взбредет, потребовать уплаты по всем долговым распискам.
С горечью Тиндейл признался себе, что если б не вынудил Рауля пригласить его в Стоунгейт, то оказался бы в полном тупике. Положение его было настолько плохо, что он не осмеливался показаться в собственном поместье: кровососы-заимодавцы, наверное, уже стучатся в двери, осадив входы и выходы дома его предков. Женитьба на Нелл изменила бы ситуацию, и когда Тиндейл размышлял о последних событиях, злоба и ненависть к Уиндему жгли ему душу. Будь проклят Уиндем! Проклят во веки веков!
После того как дамы покинули столовую, Тиндейл продолжал мрачно размышлять. Его гнетущее настоящее было целиком на совести Уиндема. Он старательно перебирал в памяти все преступления Уиндема против него. Уиндем украл у него состояние; Уиндем женился на женщине, которая должна была стать его женой; и именно Уиндем нанес ему на лицо шрам, обезобразив на всю жизнь. Он неосознанно коснулся пальцами рубца.
Джулиан заметил, как Тиндейл потрогал шрам, и ледяная усмешка искривила его рот. «Хоть это сделал я для Дэниела», – подумал он, потягивая портвейн и сожалея, что не смог сделать большего. При других обстоятельствах он мог бы предоставить прошлое прошлому. Тиндейл привел в его жизнь Нелл, и, несмотря на обстоятельства их женитьбы, Джулиан был бесконечно благодарен ему за это. Но многое можно простить, кроме разорения и смерти невинного юноши. И Джулиан крепко стиснул зубы.
– Брось, – тихо проговорил Маркус, догадавшись, о чем он думает – Судьба Тиндейла больше тебя не касается.
– Xoть мне и досадно это признать, но, вероятно, ты прав, – откликнулся Джулиан, бросая взгляд на его шрам. – По крайней мере личико я ему подпортил.
– Согласен, – протянул Чарлз из-за спины Джулиана, – но жалко, что ты не закончил эту работу. Его стоило бы убить.
Чарлз прохаживался по комнате и, будучи идеальным хозяином дома, останавливался поболтать то с одним гостем, то с другим. Постепенно этот обход привел его к Джулиану и Маркусу, которые продолжали сидеть, лишь слегка отодвинувшись от стола.
– Почему ты так считаешь? – выгнул бровь Джулиан, когда Чарлз оказался рядом.
Устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз отхлебнул бренди.
– Дэниел был не единственным молодым глупцом, подпавшим под влияние Тиндейла.
У Джулиана перехватило дыхание, и он посмотрел вдоль длинного обеденного стола, туда, где рядом с Тиндейлом сидел Рауль.
– Ты хочешь сказать, что и Рауль попал в его лапы?
Чарлз пожал плечами:
– Должно же быть какое-то объяснение его неожиданной привязанности к этому человеку. Рауль не такой игрок, как я, и знаю, что мать предупреждала его, что не станет терпеть его проигрышей за игорным столом. – Он улыбнулся, почти не разжимая губ. – Так что если нужно разгадать причину такой приязни брата к этому типу, я сказал бы, что он должен Тиндейлу деньги. – Чарлз бросил взгляд через комнату, туда, где Рауль расхохотался над какой-то фразой Чадборна. – Подозреваю, что Рауль откладывает страшный момент признания, когда ему придется обратиться к моей дорогой мачехе с просьбой дать денег на покрытие последнего проигрыша. А пока он позволяет Тиндейлу властвовать над собой.
– Поэтому-то тебе и хочется заполучить его долговые расписки? Чтобы заключить с ним сделку?
– Эта мысль приходила мне в голову.
– Так какого же черта ты так прямо и не сказал? – требовательно осведомился Джулиан. – Знаешь ведь, что при подобных обстоятельствах я охотно отдал бы их тебе.
Чарлз посмотрел на него, и странная улыбка промелькнула на его губах.
– Возможно, мне захотелось, чтобы ты просто поверил, что я поступлю правильно.
– О Господи! – вспылил Маркус. – Что за сентиментальная чушь... – Он свирепо сверкнул глазами на Чарлза. – Ты всегда был слишком надменным и напыщенным, чтобы с тобой было легко.
– А ты всегда был чертовски самодовольным и заносчивым, – мило улыбнулся в ответ Чарлз.
Джулиан вздохнул. Как часто в детстве они вступали в подобные перепалки!
– Джентльмены, – мягко произнес он, – не могли бы вы оставить в прошлом эти ваши детские оскорбления?
Маркус и Чарлз пристально смотрели в глаза друг другу, не желая уступать противнику ни дюйма. Наконец Маркус рассмеялся.
– Я согласен... если и он согласится.
Чарлз ухмыльнулся и поклонился:
– Даю тебе слово.
– Так что же мы будем делать с Тиндейлом? – спросил Джулиан.
Вновь устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз промолвил:
– Убьем его.
– Я был бы рад, – пробормотал Джулиан, тоже рассматривая Тиндейла. – Но кроме прямого убийства, я не вижу другого способа это сделать.
– Полагаю, что я мог бы вызвать его на дуэль, – предложил Маркус, глядя в сторону Тиндейла.
Тот, наверное, почувствовал их объединенные взгляды, потому что тоже посмотрел в их сторону, и его привычная улыбка застыла на губах, когда он понял, что вся троица в упор уставилась на него, впрочем, он тут же взял себя в руки и отвернулся, якобы рассмеявшись какой-то шутке Пирса Чадборна. Неприятно задетый взглядами явно наблюдавших за ним кузенов, он ухитрился передвинуть свой стул так, чтобы оказаться за безобразной громоздкой многоярусной вазой чистого серебра, придававшей, как настаивала миссис Уэстон, элегантность столу.
Почему они так глазеют на него? В том, что они терпеть его не могут, Тиндейл не сомневался. Что не станут горевать, если с ним приключится несчастье, тоже был уверен. Но о чем они сейчас думают? Может быть, планируют какое-нибудь нападение на него? Он залпом выпил бокал вина и стал рассматривать возможности, одновременно стараясь подогреть свое мужество. Никаких ссор ни с Шербруком, ни с Уэстоном у него не было. Но, Господи Боже, с каким бы удовольствием он вновь встретился на дуэли с Уиндемом... и убил его!
Открывающиеся перспективы буквально ослепили его. Если Уиндем умрет... А у Нелл случится выкидыш или ребенок родится мертвым, что очень легко устроить... Уэстон получит титул кузена. Тогда Рауль окажется всего в одном шаге от наследования графского титула и огромного состояния, ему сопутствующего. Тиндейл улыбнулся. Он будет очень рад помочь Раулю его потратить. А лучше всего то, что Нелл станет вдовой со своим собственным большим состоянием. Первая его попытка уговорить ее выйти за него замуж провалилась, но теперь он стал мудрее, и новый его план гораздо лучше. Хитрый блеск появился в его глазах. Почему бы и нет? Черт побери, ну почему бы и нет?! Время работало против него. Чем скорее Уиндем присоединится к покойникам, тем скорее горюющую графиню Уиндем можно будет избавить от пащенка, которого она носит, и тем скорее она сможет стать леди Тиндейл... И черт с ними, со сплетнями!
Тиндейл поднялся. Все становилось на свое место. У него даже с собой есть дуэльные пистолеты... Он снова улыбнулся. Они совершенно особые, эти пистолеты: один слегка ведет вправо, а второй – влево, и только он один знает, какой куда... То есть только он знает, как это компенсировать, а бедный Уиндем... Он почти рассмеялся вслух, представив себе выражение лица Уиндема, когда его пуля попадет в цель, а пуля Уиндема – нет. С лихорадочным блеском голубых глаз Тиндейл подошел к месту, где все еще сидели Джулиан, Маркус и Чарлз.
Приблизившись, он поклонился:
– Какой приятный вечер! Вашу матушку можно поздравить с ее талантом хозяйки дома, – обратился он к Чарлзу, останавливаясь около него. Улыбнувшись Джулиану, он добавил: – По-моему, я так и не поздравил вас с вашей женитьбой. Сколько уже ей срока... шесть месяцев? И уже на пути наследник... поздравляю. – Тиндейл сделал глоток вина, причем взгляд его не отрывался от окаменевшего лица Джулиана. – Она – маленькая прелестница... Вы – счастливчик. – И добавил с наигранной искренностью: – Очень большой счастливчик и везунчик... Она так легко могла проскользнуть меж ваших пальцев и, увы, стать женой другого.
У Джулиана раздулись ноздри, и Маркус схватил его за руку. С презрением глядя на Тиндейла, Джулиан холодно произнес:
– Если вы дорожите жизнью, предлагаю вам немедленно убираться подальше отсюда.
Тиндейл кокетливо расширил глаза.
– О Боже, вы, кажется, меня оскорбляете? – В его планы не входило самому бросать вызов. Ему нужно было, чтобы на дуэль вызвали его: тогда за ним останется выбор оружия.
– Разве вас можно оскорбить? – с издевкой откликнулся Джулиан.
Они говорили, не понижая голоса, и несколько джентльменов, осознав, что происходит ссора, обернулись к ним.
– О да, я в этом уверен... – произнес Тиндейл, прихлебывая вино. – Но, видите ли, я умею владеть собой и не позволю себе рассердиться на дешевые замечания простолюдинов.
Лицо Чарлза приобрело мраморную холодность, Маркус поднялся со стула, однако его остановила внешне небрежная, но поистине железная хватка Джулиана на запястье.
– Вас можно похвалить за это, – лениво протянул Джулиан. Он сидел, как бы расслабившись. – Меня тоже не задевают оскорбления, особенно когда их произносит такая падаль, как вы.
Теперь все присутствующие смотрели и слушали их разговор и при словах Джулиана хором ахнули.
Сквайр кинулся вперед, за ним по пятам следовали викарий и лорд Бекуорт.
– О, говорю вам, – неловко вмешался сквайр, – не надо этого. Все заходит слишком далеко.
Тиндейл поцокал языком, однако глаза его горели ненавистью.
– Боже мой! Вы пытаетесь принудить меня к дуэли? – Он обвел глазами комнату. – Боюсь, бедный Уиндем не удовлетворился тем, что однажды уже пролил мою кровь. Кажется, он жаждет новой.
– Вы ошибаетесь, – пробормотал Джулиан. – Я не хочу вашей крови, безнравственный негодяй. Я хочу, чтобы вы умерли и больше не мошенничали, не обманывали зеленых юнцов, выманивая у них их состояние.
Тиндейл побелел от ярости однако старался держать свой гнев в узде.
– Надо же! Я-то надеялся, что вы одолели недовольство глупыми поступками своего воспитанника, но, кажется, я ошибался. Вы все еще держите на меня обиду... как это не по-спортивному!
Легким поворотом запястья Джулиан выплеснул свой бокал вина в лицо Тиндейлу.
– А вы, милорд Мерзавец, – спокойно произнес он, – подлец и трус, всего лишь тварь, которую надо растоптать.
Разъяренный Тиндейл забыл о своей цели.
– А вы – самодовольный ублюдок! – прорычал он. – Назовите ваших секундантов!
– Охотно, – откликнулся Джулиан и, не сводя глаз с побагровевшего лица Тиндейла, сказал: – Маркус? Чарлз? – Не дожидаясь их ответа, Джулиан протянул: – Как я понимаю, выбор оружия за мной. Итак, шпаги... а время и место – здесь и сейчас.
– О нет, нет, это невозможно! – воскликнул сквайр, потрясенный таким оборотом событий. – Тиндейл даже не назвал своих секундантов, – в отчаянии добавил он.
– Мистер Рауль Уэстон и мистер Пирс Чадборн выступят за меня, – рявкнул Тиндейл. Рауль и Пирс оба выглядели несколько недовольными, однако вряд ли могли отказаться и потому, кивнув, подошли и встали рядом с их дуэлянтом. – И я готов, – продолжал Тиндейл, – как только будет готов лорд Уиндем.
– Клянусь душой! Это же совсем не по правилам, – запротестовал лорд Бекуорт. – Вы должны предоставить вашим секундантам сделать попытку решить дело миром.
Джулиан ни на шаг не изменил своей расслабленной позы у стола, но глаза его не отрывались от лица Тиндейла и выражение их было, как у тигра, готовящегося к прыжку.
– Может быть, это не по правилам, – сказал он, – однако требования протокола соблюдены. К тому же нам повезло, и здесь присутствуют врач и, кроме секундантов, весьма респектабельные свидетели. Так что ничто не мешает дуэли состояться здесь и сейчас.
Тиндейл коротко кивнул.
– Я согласен. Секундантам нечего обсуждать.
Обратившись к Чарлзу, Джулиан сказал:
– По-моему, у тебя имеется парочка отличнейших шпаг. Мы их и возьмем. – Он брезгливо приподнял губу – Если конечно, у Тиндейла и его секундантов нет возражений.
– Никаких, – произнес Тиндейл, мысленно проклиная себя за то, что упустил преимущество.
– Тогда, пока Чарлз отправляется на поиски шпаг, давайте приготовимся, – объявил Джулиан.
Было ясно, что делать нечего: дуэль состоится здесь и сейчас.
Когда Чарлз отправился за шпагами, остальные джентльмены, некоторые выражая недовольство, другие высказывая опасения, но все взбудораженные происходящим, а кто-то даже заключая пари на исход схватки, стали быстро расчищать комнату. Канделябры отставили подальше, столы передвинули в дальний торец, а стулья убрали с дороги, пока не освободилось обширное пространство посередине большой комнаты, открыв взорам всю роскошь многоцветного узора дорогого турецкого ковра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Вот уж нет! – воскликнула Нелл. – Правда, один раз он направился ко мне, и я подумала, что он на это осмелится, но, кажется, передумал и вместо меня пригласил на танец сестру викария.
Джулиан ласково провел пальцем по щеке Нелл.
– Очень хорошо... а то мне пришлось бы вызвать его на дуэль. А мне это было бы неприятно. – Он быстро ее поцеловал. – А если забыть о Тиндейле... Ты получаешь здесь удовольствие?
Нелл улыбнулась в ответ:
– Безусловно. Чарлз – замечательный танцор и рассказывает поразительные истории. Неужели ты действительно, когда тебе было девять лет, положил дохлую рыбу на коллекционное блюдо?
– Виновен, ваша честь, – рассмеялся Джулиан. – Господи, я совсем забыл об этом! Только Чарлз мог вспомнить такое.
– Хорошо, что ваши разногласия разрешились. Ведь они разрешились?
Джулиан задумчиво потер подбородок.
– Не уверен, что они разрешились, но мы, несомненно, лучше относимся друг к другу, впервые за много лет. А это, моя дорогая, и вправду хорошо.
Немного погодя гостей пригласили в столовую, где была подана роскошная трапеза. Все пребывали в отличном настроении, и смех звенел не переставая. В конце ужина миссис Уэстон встала из-за стола и с царственным видом повела дам в большой салон, оставив джентльменов наслаждаться винами.
Нелл чувствовала себя усталой. Несмотря на получаемое удовольствие, тревога не покидала ее. Незаметно избегать Тиндейла, не привлекая к этому внимание, следить, чтобы он не слишком приближался к Джулиану, утомило ее. Она не сомневалась, что сумеет осадить Тиндейла, если тот посмеет к ней подойти, но реакция Джулиана на его присутствие очень ее беспокоила. Вечер доставил ей удовольствие, но оно было бы куда больше без Тиндейла. Уверенная наконец в любви мужа, Нелл больше не волновалась из-за возможных разоблачений Тиндейла, из-за скандала, который тот мог возбудить, рассказав об истинных обстоятельствах ее женитьбы, однако он все еще продолжал быть змеей в траве, хотя большую часть яда утратил. Они с Джулианом обсудили эту возможность и пришли к выводу, что, не раскрывая свою гнусную роль в этой истории, он не может рассказать особенно много, хотя... если он притворится, что похищения не было, а была попытка «побега под венец», дело может принять неприятный оборот.
Нелл улыбнулась. Она не могла всерьез волноваться из-за этого: вместе с Джулианом они могут противостоять любым сплетням. Однако Тиндейл продолжал представлять угрозу ее будущему счастью, так что когда дамы покинули столовую, Нелл была напряжена из-за боязни, что он может раздразнить Джулиана и вызвать его на необдуманные поступки. Ей было тревожно сознавать, что Тиндейл и Джулиан находятся сейчас в столовой, неподалеку друг от друга, пусть и в присутствии нескольких трезвомыслящих джентльменов. Тревоги прибавляло то, что вино там наверняка льется рекой, а подвыпившие джентльмены, как известно, способны на глупости...
Нелл беспокоилась не зря. Тиндейл весь вечер скрывал свои истинные чувства, прятал досаду, ненависть и ревность, кипевшие в его груди, за изысканными манерами и вежливой улыбкой. Наблюдая исподтишка за Джулианом и Нелл, он заметил любовную теплоту, возникшую между ними, нежность взглядов Джулиана, когда тот смотрел на прелестное личико жены, сияние ее лица, когда муж приглашал ее на танец... атмосферу сладостной интимности, их окружавшую. Только дурак мог этого не заметить и не понять, что они горячо любят друг друга. А Тиндейл дураком не был.
Ярости добавляли наглядные признаки ее беременности. Он верил, что если бы не шутка судьбы, в ней мог зреть его ребенок, его наследник, а не Уиндема. Из-под полуопущенных век он бросал свирепые взгляды на счастливчика Уиндема и проклинал его не только за несметное богатство, но и за то, что тот украл богатую невесту, которую он, Тиндейл, присмотрел для себя. Состояние Нелл и ее ребенок должны были бы принадлежать ему! Уиндем их у него украл. Смошенничал. Довел его до разорения... имения его были так обременены долгами, что он сомневался, что сможет когда-нибудь их выкупить, и особенно унизительно было то, что Уиндем мог в любой момент, когда ему в голову взбредет, потребовать уплаты по всем долговым распискам.
С горечью Тиндейл признался себе, что если б не вынудил Рауля пригласить его в Стоунгейт, то оказался бы в полном тупике. Положение его было настолько плохо, что он не осмеливался показаться в собственном поместье: кровососы-заимодавцы, наверное, уже стучатся в двери, осадив входы и выходы дома его предков. Женитьба на Нелл изменила бы ситуацию, и когда Тиндейл размышлял о последних событиях, злоба и ненависть к Уиндему жгли ему душу. Будь проклят Уиндем! Проклят во веки веков!
После того как дамы покинули столовую, Тиндейл продолжал мрачно размышлять. Его гнетущее настоящее было целиком на совести Уиндема. Он старательно перебирал в памяти все преступления Уиндема против него. Уиндем украл у него состояние; Уиндем женился на женщине, которая должна была стать его женой; и именно Уиндем нанес ему на лицо шрам, обезобразив на всю жизнь. Он неосознанно коснулся пальцами рубца.
Джулиан заметил, как Тиндейл потрогал шрам, и ледяная усмешка искривила его рот. «Хоть это сделал я для Дэниела», – подумал он, потягивая портвейн и сожалея, что не смог сделать большего. При других обстоятельствах он мог бы предоставить прошлое прошлому. Тиндейл привел в его жизнь Нелл, и, несмотря на обстоятельства их женитьбы, Джулиан был бесконечно благодарен ему за это. Но многое можно простить, кроме разорения и смерти невинного юноши. И Джулиан крепко стиснул зубы.
– Брось, – тихо проговорил Маркус, догадавшись, о чем он думает – Судьба Тиндейла больше тебя не касается.
– Xoть мне и досадно это признать, но, вероятно, ты прав, – откликнулся Джулиан, бросая взгляд на его шрам. – По крайней мере личико я ему подпортил.
– Согласен, – протянул Чарлз из-за спины Джулиана, – но жалко, что ты не закончил эту работу. Его стоило бы убить.
Чарлз прохаживался по комнате и, будучи идеальным хозяином дома, останавливался поболтать то с одним гостем, то с другим. Постепенно этот обход привел его к Джулиану и Маркусу, которые продолжали сидеть, лишь слегка отодвинувшись от стола.
– Почему ты так считаешь? – выгнул бровь Джулиан, когда Чарлз оказался рядом.
Устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз отхлебнул бренди.
– Дэниел был не единственным молодым глупцом, подпавшим под влияние Тиндейла.
У Джулиана перехватило дыхание, и он посмотрел вдоль длинного обеденного стола, туда, где рядом с Тиндейлом сидел Рауль.
– Ты хочешь сказать, что и Рауль попал в его лапы?
Чарлз пожал плечами:
– Должно же быть какое-то объяснение его неожиданной привязанности к этому человеку. Рауль не такой игрок, как я, и знаю, что мать предупреждала его, что не станет терпеть его проигрышей за игорным столом. – Он улыбнулся, почти не разжимая губ. – Так что если нужно разгадать причину такой приязни брата к этому типу, я сказал бы, что он должен Тиндейлу деньги. – Чарлз бросил взгляд через комнату, туда, где Рауль расхохотался над какой-то фразой Чадборна. – Подозреваю, что Рауль откладывает страшный момент признания, когда ему придется обратиться к моей дорогой мачехе с просьбой дать денег на покрытие последнего проигрыша. А пока он позволяет Тиндейлу властвовать над собой.
– Поэтому-то тебе и хочется заполучить его долговые расписки? Чтобы заключить с ним сделку?
– Эта мысль приходила мне в голову.
– Так какого же черта ты так прямо и не сказал? – требовательно осведомился Джулиан. – Знаешь ведь, что при подобных обстоятельствах я охотно отдал бы их тебе.
Чарлз посмотрел на него, и странная улыбка промелькнула на его губах.
– Возможно, мне захотелось, чтобы ты просто поверил, что я поступлю правильно.
– О Господи! – вспылил Маркус. – Что за сентиментальная чушь... – Он свирепо сверкнул глазами на Чарлза. – Ты всегда был слишком надменным и напыщенным, чтобы с тобой было легко.
– А ты всегда был чертовски самодовольным и заносчивым, – мило улыбнулся в ответ Чарлз.
Джулиан вздохнул. Как часто в детстве они вступали в подобные перепалки!
– Джентльмены, – мягко произнес он, – не могли бы вы оставить в прошлом эти ваши детские оскорбления?
Маркус и Чарлз пристально смотрели в глаза друг другу, не желая уступать противнику ни дюйма. Наконец Маркус рассмеялся.
– Я согласен... если и он согласится.
Чарлз ухмыльнулся и поклонился:
– Даю тебе слово.
– Так что же мы будем делать с Тиндейлом? – спросил Джулиан.
Вновь устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз промолвил:
– Убьем его.
– Я был бы рад, – пробормотал Джулиан, тоже рассматривая Тиндейла. – Но кроме прямого убийства, я не вижу другого способа это сделать.
– Полагаю, что я мог бы вызвать его на дуэль, – предложил Маркус, глядя в сторону Тиндейла.
Тот, наверное, почувствовал их объединенные взгляды, потому что тоже посмотрел в их сторону, и его привычная улыбка застыла на губах, когда он понял, что вся троица в упор уставилась на него, впрочем, он тут же взял себя в руки и отвернулся, якобы рассмеявшись какой-то шутке Пирса Чадборна. Неприятно задетый взглядами явно наблюдавших за ним кузенов, он ухитрился передвинуть свой стул так, чтобы оказаться за безобразной громоздкой многоярусной вазой чистого серебра, придававшей, как настаивала миссис Уэстон, элегантность столу.
Почему они так глазеют на него? В том, что они терпеть его не могут, Тиндейл не сомневался. Что не станут горевать, если с ним приключится несчастье, тоже был уверен. Но о чем они сейчас думают? Может быть, планируют какое-нибудь нападение на него? Он залпом выпил бокал вина и стал рассматривать возможности, одновременно стараясь подогреть свое мужество. Никаких ссор ни с Шербруком, ни с Уэстоном у него не было. Но, Господи Боже, с каким бы удовольствием он вновь встретился на дуэли с Уиндемом... и убил его!
Открывающиеся перспективы буквально ослепили его. Если Уиндем умрет... А у Нелл случится выкидыш или ребенок родится мертвым, что очень легко устроить... Уэстон получит титул кузена. Тогда Рауль окажется всего в одном шаге от наследования графского титула и огромного состояния, ему сопутствующего. Тиндейл улыбнулся. Он будет очень рад помочь Раулю его потратить. А лучше всего то, что Нелл станет вдовой со своим собственным большим состоянием. Первая его попытка уговорить ее выйти за него замуж провалилась, но теперь он стал мудрее, и новый его план гораздо лучше. Хитрый блеск появился в его глазах. Почему бы и нет? Черт побери, ну почему бы и нет?! Время работало против него. Чем скорее Уиндем присоединится к покойникам, тем скорее горюющую графиню Уиндем можно будет избавить от пащенка, которого она носит, и тем скорее она сможет стать леди Тиндейл... И черт с ними, со сплетнями!
Тиндейл поднялся. Все становилось на свое место. У него даже с собой есть дуэльные пистолеты... Он снова улыбнулся. Они совершенно особые, эти пистолеты: один слегка ведет вправо, а второй – влево, и только он один знает, какой куда... То есть только он знает, как это компенсировать, а бедный Уиндем... Он почти рассмеялся вслух, представив себе выражение лица Уиндема, когда его пуля попадет в цель, а пуля Уиндема – нет. С лихорадочным блеском голубых глаз Тиндейл подошел к месту, где все еще сидели Джулиан, Маркус и Чарлз.
Приблизившись, он поклонился:
– Какой приятный вечер! Вашу матушку можно поздравить с ее талантом хозяйки дома, – обратился он к Чарлзу, останавливаясь около него. Улыбнувшись Джулиану, он добавил: – По-моему, я так и не поздравил вас с вашей женитьбой. Сколько уже ей срока... шесть месяцев? И уже на пути наследник... поздравляю. – Тиндейл сделал глоток вина, причем взгляд его не отрывался от окаменевшего лица Джулиана. – Она – маленькая прелестница... Вы – счастливчик. – И добавил с наигранной искренностью: – Очень большой счастливчик и везунчик... Она так легко могла проскользнуть меж ваших пальцев и, увы, стать женой другого.
У Джулиана раздулись ноздри, и Маркус схватил его за руку. С презрением глядя на Тиндейла, Джулиан холодно произнес:
– Если вы дорожите жизнью, предлагаю вам немедленно убираться подальше отсюда.
Тиндейл кокетливо расширил глаза.
– О Боже, вы, кажется, меня оскорбляете? – В его планы не входило самому бросать вызов. Ему нужно было, чтобы на дуэль вызвали его: тогда за ним останется выбор оружия.
– Разве вас можно оскорбить? – с издевкой откликнулся Джулиан.
Они говорили, не понижая голоса, и несколько джентльменов, осознав, что происходит ссора, обернулись к ним.
– О да, я в этом уверен... – произнес Тиндейл, прихлебывая вино. – Но, видите ли, я умею владеть собой и не позволю себе рассердиться на дешевые замечания простолюдинов.
Лицо Чарлза приобрело мраморную холодность, Маркус поднялся со стула, однако его остановила внешне небрежная, но поистине железная хватка Джулиана на запястье.
– Вас можно похвалить за это, – лениво протянул Джулиан. Он сидел, как бы расслабившись. – Меня тоже не задевают оскорбления, особенно когда их произносит такая падаль, как вы.
Теперь все присутствующие смотрели и слушали их разговор и при словах Джулиана хором ахнули.
Сквайр кинулся вперед, за ним по пятам следовали викарий и лорд Бекуорт.
– О, говорю вам, – неловко вмешался сквайр, – не надо этого. Все заходит слишком далеко.
Тиндейл поцокал языком, однако глаза его горели ненавистью.
– Боже мой! Вы пытаетесь принудить меня к дуэли? – Он обвел глазами комнату. – Боюсь, бедный Уиндем не удовлетворился тем, что однажды уже пролил мою кровь. Кажется, он жаждет новой.
– Вы ошибаетесь, – пробормотал Джулиан. – Я не хочу вашей крови, безнравственный негодяй. Я хочу, чтобы вы умерли и больше не мошенничали, не обманывали зеленых юнцов, выманивая у них их состояние.
Тиндейл побелел от ярости однако старался держать свой гнев в узде.
– Надо же! Я-то надеялся, что вы одолели недовольство глупыми поступками своего воспитанника, но, кажется, я ошибался. Вы все еще держите на меня обиду... как это не по-спортивному!
Легким поворотом запястья Джулиан выплеснул свой бокал вина в лицо Тиндейлу.
– А вы, милорд Мерзавец, – спокойно произнес он, – подлец и трус, всего лишь тварь, которую надо растоптать.
Разъяренный Тиндейл забыл о своей цели.
– А вы – самодовольный ублюдок! – прорычал он. – Назовите ваших секундантов!
– Охотно, – откликнулся Джулиан и, не сводя глаз с побагровевшего лица Тиндейла, сказал: – Маркус? Чарлз? – Не дожидаясь их ответа, Джулиан протянул: – Как я понимаю, выбор оружия за мной. Итак, шпаги... а время и место – здесь и сейчас.
– О нет, нет, это невозможно! – воскликнул сквайр, потрясенный таким оборотом событий. – Тиндейл даже не назвал своих секундантов, – в отчаянии добавил он.
– Мистер Рауль Уэстон и мистер Пирс Чадборн выступят за меня, – рявкнул Тиндейл. Рауль и Пирс оба выглядели несколько недовольными, однако вряд ли могли отказаться и потому, кивнув, подошли и встали рядом с их дуэлянтом. – И я готов, – продолжал Тиндейл, – как только будет готов лорд Уиндем.
– Клянусь душой! Это же совсем не по правилам, – запротестовал лорд Бекуорт. – Вы должны предоставить вашим секундантам сделать попытку решить дело миром.
Джулиан ни на шаг не изменил своей расслабленной позы у стола, но глаза его не отрывались от лица Тиндейла и выражение их было, как у тигра, готовящегося к прыжку.
– Может быть, это не по правилам, – сказал он, – однако требования протокола соблюдены. К тому же нам повезло, и здесь присутствуют врач и, кроме секундантов, весьма респектабельные свидетели. Так что ничто не мешает дуэли состояться здесь и сейчас.
Тиндейл коротко кивнул.
– Я согласен. Секундантам нечего обсуждать.
Обратившись к Чарлзу, Джулиан сказал:
– По-моему, у тебя имеется парочка отличнейших шпаг. Мы их и возьмем. – Он брезгливо приподнял губу – Если конечно, у Тиндейла и его секундантов нет возражений.
– Никаких, – произнес Тиндейл, мысленно проклиная себя за то, что упустил преимущество.
– Тогда, пока Чарлз отправляется на поиски шпаг, давайте приготовимся, – объявил Джулиан.
Было ясно, что делать нечего: дуэль состоится здесь и сейчас.
Когда Чарлз отправился за шпагами, остальные джентльмены, некоторые выражая недовольство, другие высказывая опасения, но все взбудораженные происходящим, а кто-то даже заключая пари на исход схватки, стали быстро расчищать комнату. Канделябры отставили подальше, столы передвинули в дальний торец, а стулья убрали с дороги, пока не освободилось обширное пространство посередине большой комнаты, открыв взорам всю роскошь многоцветного узора дорогого турецкого ковра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34