Дойдя до подписи в первом послании, мужчина нахмурился.— Вот это открытие! — изумился он, покачав головой. — Сколь прихотлива судьба! Кто бы мог подумать!Он поднялся и прошел к старинному портрету одного из своих предков, украшавшему стену у камина. С трудом сдвинув вбок тяжелую раму, он нащупал дверцу тайника и повернул крохотный ключик. Спрятав письма в сейф, он тщательно запер дверцу, а ключик положил в карман.Вернувшись на свое место, неизвестный сделал большой глоток виски, сплел на коленях пальцы и задумчиво уставился на огонь. Следовало хорошенько поразмыслить над тем, как распорядиться попавшим в его руки сокровищем.
Утро выдалось сумрачным и холодным, небо застлали серые тучи, от резких порывов ветра трепетали ветви деревьев. Погода не улучшила плохого настроения Тии, и, даже выпив чашку горячего чая и одевшись, она не повеселела. К счастью, синяк под глазом так и не проявился, но веко выглядело слегка опухшим, и ей пришлось делать примочку. Спустившись в гостиную, Тия застала там Модести, и они вместе позавтракали. Оказавшись в своей комнате, она вспомнила подробности вчерашнего вечера, жаркие объятия и поцелуи мистера Блэкберна и покраснела.Она давала себе клятву, что не позволит больше ни одному мужчине увлечь себя настолько, чтобы потерять голову, но не сдержала ее. И это при том, что она даже до конца не доверяла Патрику! С другой стороны, подобное недоверие не имело под собой почвы. Разве мистер Блэкберн выдал ее властям? Разве он не пытался помочь ей разобраться в странной истории, в которую она оказалась вовлечена?Модести поднялась к себе. Тия задумчиво смотрела в окно. Дверь открылась почти беззвучно. Обернувшись, она увидела Эдвину.От неожиданности она застыла на месте. Неужели тело Альфреда обнаружили? Что делать? Утешать сестру, ставшую вдовой? Как не выдать себя?Однако лицо Эдвины не было заплаканным или печальным. Ее платье было вовсе не черным, а ярко-синим, золотистые кудряшки весело порхали вокруг лица. Похоже, Эдвина и не думала надевать траур. Тогда с какой целью она приехала? Мириться?Выпрямив спину, Тия надела на лицо безмятежную маску и спросила с легким удивлением в голосе:— Дорогая, что привело тебя ко мне в такую непогоду?— Я хотела увидеться с тобой! — возбужденно воскликнула Эдвина. — Вчера я вела себя так грубо, мне так не по себе от этого! Ты не представляешь, как я жила без тебя все эти месяцы! — Она смущенно улыбнулась. — Я приехала извиниться. Давай забудем нашу вражду, сестричка. Я была так рада видеть тебя на балу, но думала, что ты даже не подойдешь ко мне, а потому не знала, как себя вести. Скажи, что не сердишься на меня, Тия! Я хочу прекратить войну, которая разгорелась между нами, стоило мне выйти замуж.Облегченно вздохнув, Тия раскрыла сестре объятия.— Ты даже не представляешь, как я ждала этих слов, милая Эдвина!Девушки обнялись и зашмыгали носами. Промокнув глаза кружевным платочком, Эдвина присела на диван.— Я так рада, что мы объяснились. Последнее время я сходила с ума от одиночества. Мне хотелось приехать к тебе, но я боялась, что ты меня не примешь. Вчера я была так невежлива, но признать свою вину для меня нелегко. Проклятая гордость! — Она с надеждой взглянула на Тию: — Ты прощаешь меня? Прощаешь? — Когда сестра кивнула, Эдвина потупила глаза. — Ты была права, когда отговаривала меня от брака с Альфредом. Ты во всем, во всем была права, а я готова была умереть, лишь бы не признавать этого.Модести возникла на пороге, гостеприимно улыбаясь Эдвине.— Кого я вижу! — театрально всплеснула она руками. — Тиллман сообщил мне, что ты приехала, и я тотчас поспешила сюда. Эдвина, дорогая, добро пожаловать домой!Эдвина вскочила и бросилась в объятия тетушки.— Модести, как я скучала! Скажи же и ты, что прощаешь мою гордыню! Я не перенесу, если ты не простишь меня.— Какие нелепости ты говоришь, дитя! — Модести обняла Эдвину и погладила по голове. — Мне не за что тебя прощать. Мы с Тией очень рады твоему визиту. Погоди, я позову дворецкого. Пусть принесет кофе.Когда Тиллман удалился, женщины налили себе кофе из высокого кофейника, щедро разбавив его сливками, и взяли с серебряного подноса по тарталетке. Завязался непринужденный разговор: обсуждали погоду и вчерашний бал.— Как поживает твой супруг, Эдвина? — закинула удочку Модести. — Надеюсь, вы не поругались?Тия смотрела в чашку с кофе, напряженно ожидая ответа сестры.— Он сказал, что едет к друзьям в Солсбери. — Эдвина пожала плечами. — Но с таким же успехом он мог уединиться с одной из своих любовниц в Лондоне, прямо у меня под носом.Модести и Тия обменялись взглядами.— А он не упоминал, у каких именно друзей собирается остановиться? — продолжала расспросы Модести.Эдвина чуть нахмурилась:— А зачем тебе это? Откуда такой интерес к моему пропавшему мужу? Тия задавала те же вопросы на балу. — Она нахмурилась еще сильнее. — Вы что-то от меня скрываете?— Вовсе нет, милая. Мне просто любопытно, кто мог предоставить ему кров. У меня есть друзья в Солсбери. Забавно, если они тоже знают Альфреда.Морщинки на лбу Эдвины разгладились, она улыбнулась.— Это маловероятно. Тия не зря предупреждала меня об Альфреде: он не слишком уважаем. Едва ли твои друзья пустят его под свою крышу. Жаль, что я была так слепа! — Эдвина вздохнула. — Вчерашний бал был моим первым достойным выходом за столько месяцев. Вместе с мужем меня никуда не приглашали, а одна я не выходила в свет. Жаль, что я сознательно обрекла себя на одиночество. Мне так не хватало балов! Знаю, что Альфред не придет в восторг от моего поступка, но я все равно поехала бы к Хиллардам, даже через его труп!Тия едва не подпрыгнула от неожиданности.— Эдвина, ты говоришь ужасные вещи! — воскликнула она.— Знаю. Как истинная христианка, я не должна так говорить. Но ты не представляешь, во что превратилась моя жизнь с Альфредом! Последние месяцы мы постоянно кричали друг на друга. — Ее нижняя губка задрожала. — Он оскорблял меня, говорил такие гадости, что мне даже повторять противно. — Она замолчала и посмотрела на Тию: — Прости, я не должна была рассказывать об этом. Я приехала не для того, чтобы вываливать на твою голову свои проблемы.— Прекрати без конца извиняться. Ты ни в чем не виновата! — Тия почувствовала, что ненависть к Херсту снова вспыхнула в ее груди. — Мы — твоя семья и никогда не оставим тебя в беде. Что было бы со мной, если бы родня отвернулась от меня, когда разразился скандал? Неужели после этого я могу осуждать тебя, тем более что за тобой нет вины? Ты просто влюбилась не в того человека, это может случиться с каждым!Модести грустно улыбнулась. Осознает ли Тия, что те же самые слова можно отнести и к ней? Нет, вряд ли. Бедняжка способна простить Эдвину, но никогда не простит себя за такой же точно проступок.— Что ты собираешься делать, детка? — прервала она излияния Тии. — Уйдешь от мужа? Развод — не самый лучший способ получить свободу. Ты же знаешь, как смотрит на это высший свет.— Я об этом еще не думала, — призналась Эдвина. — Моей первой задачей было помириться с вами, пока не поздно.— Это тебе удалось, — тепло улыбнулась Тия. — Но не будем больше об этом. Мы так рады видеть тебя, сестричка!Модести промолчала, попивая кофе. Разговор снова перешел на погоду, на модные платья и последние сплетни. Женщины болтали почти час. Наконец Эдвина поднялась, поправила юбки и сообщила:— Пожалуй, мне пора. Я договорилась с лордом Пеннингтоном, что он будет сопровождать меня в музей сегодня утром.Тия даже рассмеялась от неожиданности:— В музей? С каких это пор ты начала интересоваться искусством?— Я решила заняться самообразованием, — потупила глаза Эдвина, потом не выдержала и тоже засмеялась. — Знаю, что это звучит глупо. Но он умолял меня прогуляться, а это самое приличное место для совместных прогулок. Вчера я позволила себе обнадежить юного Пеннингтона, а теперь расплачиваюсь за свой необдуманный поступок. Не стоило так откровенно с ним флиртовать! Но иногда так трудно держать себя в рамках.Тия тотчас вспомнила, как вчера забылась в объятиях Патрика, а потому нотация не сорвалась с ее языка. Вместо этого она кивнула:— Ты права. Порой хочется сделать что-то, что запрещают законы общества.— На этих законах, к вашему сведению, — сухо возразила Модести, — общество и держится. Если бы не было морали, жизнь превратилась бы в хаос.Эдвина хитро прищурила глаза:— Возможно, жить в хаосе куда интереснее, чем в чопорном обществе!Прежде чем Модести успела ответить, в дверь постучали.— К вам прибыл мистер Блэкберн, — сообщил дворецкий. — Прикажете впустить?— Проводи его сюда, — быстро ответила Модести, заметив, с каким смятением смотрит на Тиллмана Тия. Она не хотела дать племяннице ни единого шанса отказаться от встречи с Патриком, лишив себя единственной за столько лет возможности увлечься мужчиной.Не успели женщины обменяться хоть одной репликой, как в гостиную вошел Патрик Блэкберн. У него было такое решительное лицо, что Модести сразу поняла: отказа он бы и не принял. Судя по всему, этот человек привык получать все, что пожелает.Поприветствовав дам, Патрик налил себе кофе. Эдвина, всего несколько минут назад собиравшаяся уходить, вновь защебетала; Тия говорила мало и была чем-то подавлена. Модести наблюдала за происходящим с некоторым беспокойством. Ей не нравилось, что Тия не реагирует на откровенный флирт сестры с Патриком.Эдвина же терялась в догадках. Зачем мистер Блэкберн приехал в этот дом? Ей было более, чем другим, известно, что Тия избегает мужчин. Почему она сделала исключение для Патрика? Его визит можно было бы понять, будь он старым другом семьи. Но судя по всему, знакомство состоялось недавно. Тогда для чего он приехал? Эдвина с любопытством разглядывала Тию. Неужели сестрица увлеклась красивым мужчиной, невзирая на его репутацию повесы? Очень интересно.— Как долго вы планируете оставаться в Лондоне, мистер Блэкберн? — спросила она, лучезарно улыбаясь. — Вы разобьете мне сердце, если скажете, что вскоре собираетесь уехать в вашу варварскую Америку! Ведь Лондон предлагает столько… удовольствий! — Эдвина невинно захлопала ресницами, хотя в ее глазах скакали чертенята. — Скажите, что вы задержитесь в Англии надолго!Патрик осторожно разглядывал Тию, сравнивая ее с сестрой. Было сложно поверить в то, что они родственницы. Тия, темноволосая, высокая и изящная, казалась куда живее своей юной сестры, даже когда сидела молча. Эдвина, с золотыми локонами, пухлыми губками и голубыми блестящими глазами, которыми умело стреляла в Патрика, была порождением английского общества: каждый ее жест и взгляд были тщательно отточены и проверены на сотнях мужчин, которые, вероятно, подпадали под ее обаяние. Ее недвусмысленные авансы совершенно не трогали Патрика. Еще несколько месяцев назад он сразу бы откликнулся на этот призывный взгляд, на волны кудрей, на трепещущие ресницы, но сейчас все это только утомляло его. Интерес к столь предсказуемым созданиям неожиданно улетучился, когда он попробовал вчерашний запретный плод. Насмешливый рот Тии Гарретт, ее тонкие руки с длинными пальцами, пылкие объятия, которыми они обменялись в этой гостиной, не шли у него из головы. Эдвина, испорченное дитя света, пухленькая и игривая, казалась ему пошлой и скучной.Не отрывая взгляда от Тии, Патрик ответил ее сестре:— Я еще не решил, как долго пробуду в Англии. Это зависит от того, сколько займет… то дело, которым я занимаюсь. — Он посмотрел на Тию и заметил, как напряглась она при этих словах, а потому добавил: — Но разумеется, это не единственная причина, которая меня держит в Лондоне. Вы верно подметили, леди Херст, что Лондон предлагает массу удовольствий. Кроме того, Лондон — просто сокровищница с драгоценностями. И одну из этих драгоценностей я хотел бы увезти с собой в Натчез.Модести, услышав такое, просияла:— Я знала, что вы разумный и практичный человек, мистер Блэкберн. Рада, что не ошиблась в вас.Патрик усмехнулся:— А вы, дорогая Модести, невероятно проницательны для дамы столь молодого возраста.Модести расхохоталась, польщенная комплиментом. Эдвина же, недовольная тем, что Патрик не обратил внимания на ее авансы, криво улыбнулась:— Что ж, мистер Блэкберн, надеюсь, Лондон вас не разочарует.— Я уверен в этом, леди Херст, — кивнул Патрик и снова повернулся к Тии.От Эдвины не укрылся интерес мистера Блэкберна к ее сестре. Она поджала губы и поднялась:— Мне пора. — Она решила предпринять последнюю попытку и обворожительно улыбнулась Патрику: — Мой экипаж ждет меня. Я могу вас подвезти, если вы пришли пешком.— Спасибо, вы очень любезны, — так же обворожительно улыбнулся Патрик, и вдруг лицо его стало суровым. — Но я вынужден отказаться.Эдвина вежливо поцеловала сестру и тетю в щеку и выплыла из гостиной с гордо поднятой головой.— Похоже, я расстроил вашу сестру, — заметил Патрик, когда за ней закрылась дверь.— Пожалуй. Но это пойдет ей на пользу, — поджала губы Модести. — Она слишком испорчена вниманием. Со временем ей предстоит убедиться в том, что не все готовы всю жизнь ублажать ее и исполнять ее капризы.— Не суди ее строго — она еще слишком юна и неопытна, — вступилась Тия. — Родители баловали ее, ты же знаешь. Да и я сама приложила к этому руку, И потом, Эдвина красива и привыкла иметь успех у мужчин. — Тия виновато посмотрела на Патрика. — Она так естественна и очаровательна, что любой захочет уделить ей внимание. Разве можно ее не любить?Модести презрительно фыркнула.— Ну, раз уж вы так считаете, мисс Тия, значит, это правда, — пожал плечами Патрик. — Не буду спорить, Эдвина хороша собой, но не более. И уж конечно, она слишком юна, чтобы успеть овдоветь.К удивлению Патрика, Модести прижала палец к губам и на цыпочках подошла к двери. Отворив ее, она выглянула в коридор. Повертев головой, она снова закрыла дверь и вернулась на свое место.— Одна из дурных привычек Эдвины — совать свой нос в чужие дела. Она с детства подслушивала беседы старших.Тия хотела вступиться за сестру, но промолчала — ведь Модести была права. Потом спросила:— Что нам делать? Тело Херста исчезло, а вместе с ним и единственная возможность разобраться в происходящем. Из-за моей неосторожности мы упустили незнакомца, а значит, на Керзон-стрит нам больше нечего делать.— Пожалуй, это так. — Патрик задумался.Его часть расследования тоже зашла в тупик, но он мог попытаться найти тех, к кому попали письма матери. Судя по всему, Тия Гарретт не имела никакого отношения к вымогателю, а потому вряд ли будет ему полезна. Значит, ему предстоит действовать в одиночку. Если говорить откровенно, ему стоило откланяться и больше не беспокоить Тию, но Патрик знал, что дорожит их встречами вовсе не потому, что Тия Гарретт способна пролить свет на запутанное дело с шантажом.Он усмехнулся про себя. Мисс Гарретт известна своим упрямым и независимым нравом, и убедить ее в том, что их встреча не случайна, будет весьма непросто.— Я хотел совершить конную прогулку по Гайд-парку, но погода нарушила мои планы. Поэтому я приглашаю вас, дамы, пойти со мной в театр, а затем поужинать где-нибудь в городе.Тия озадаченно уставилась на него:— Какое странное предложение! Разве в Гайд-парке или на спектакле можно получить ценные сведения об убийце Альфреда? Не вижу никакой связи.Модести закатила глаза. Порой она начинала сомневаться в уме своей подопечной. Когда дело доходило до отношений с сильным полом, Тия совершенно не понимала намеков! Неудивительно, что Хоули Рэндалл с такой легкостью уговорил ее на побег!— Вы совершенно правы, миледи, Гайд-парк никак не связан с убийством вашего зятя, — с неподражаемой улыбкой ответил Патрик.Тия нахмурилась:— Тогда зачем вы предложили нам прогулку? Нас связывает общее дело, не более того. К тому же всем известна моя репутация, и если вы появитесь в общественном месте в моей компании, могут пойти слухи. — По тому, как Тия закусила губу, Патрик понял, что этот вежливый отказ дался ей непросто. — Я не хочу показаться невежливой, но в ваших интересах не появляться в обществе… падшей особы.Патрик вздохнул и взглянул на Модести:— Вы не можете оставить нас вдвоем?— О, разумеется! — И Модести выскользнула из гостиной прежде, чем Тия успела удивиться такой покладистости.— Интересно, что за секрет вы хотите скрыть от моей тети? И с чего это Модести так безропотно вам подчинилась?Патрик быстро шагнул к ней и привлек к себе.— Просто ваша тетушка куда наблюдательнее вас. Она сразу догадалась, что я увлечен вами. Даже когда мы врозь, я постоянно думаю о вас. — Его рот нашел ее губы. Поцелуй был требовательным и жадным.Тия замерла, потрясенная услышанным. Вместо того чтобы ответить на поцелуй робко, она исступленно прижалась к Патрику и застонала. Все чувства разом проснулись и затопили ее, лишая остатков воли. Она тонула в сладком плену, ощущая, как сильные мужские руки без тени стыда гладят и ласкают ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Утро выдалось сумрачным и холодным, небо застлали серые тучи, от резких порывов ветра трепетали ветви деревьев. Погода не улучшила плохого настроения Тии, и, даже выпив чашку горячего чая и одевшись, она не повеселела. К счастью, синяк под глазом так и не проявился, но веко выглядело слегка опухшим, и ей пришлось делать примочку. Спустившись в гостиную, Тия застала там Модести, и они вместе позавтракали. Оказавшись в своей комнате, она вспомнила подробности вчерашнего вечера, жаркие объятия и поцелуи мистера Блэкберна и покраснела.Она давала себе клятву, что не позволит больше ни одному мужчине увлечь себя настолько, чтобы потерять голову, но не сдержала ее. И это при том, что она даже до конца не доверяла Патрику! С другой стороны, подобное недоверие не имело под собой почвы. Разве мистер Блэкберн выдал ее властям? Разве он не пытался помочь ей разобраться в странной истории, в которую она оказалась вовлечена?Модести поднялась к себе. Тия задумчиво смотрела в окно. Дверь открылась почти беззвучно. Обернувшись, она увидела Эдвину.От неожиданности она застыла на месте. Неужели тело Альфреда обнаружили? Что делать? Утешать сестру, ставшую вдовой? Как не выдать себя?Однако лицо Эдвины не было заплаканным или печальным. Ее платье было вовсе не черным, а ярко-синим, золотистые кудряшки весело порхали вокруг лица. Похоже, Эдвина и не думала надевать траур. Тогда с какой целью она приехала? Мириться?Выпрямив спину, Тия надела на лицо безмятежную маску и спросила с легким удивлением в голосе:— Дорогая, что привело тебя ко мне в такую непогоду?— Я хотела увидеться с тобой! — возбужденно воскликнула Эдвина. — Вчера я вела себя так грубо, мне так не по себе от этого! Ты не представляешь, как я жила без тебя все эти месяцы! — Она смущенно улыбнулась. — Я приехала извиниться. Давай забудем нашу вражду, сестричка. Я была так рада видеть тебя на балу, но думала, что ты даже не подойдешь ко мне, а потому не знала, как себя вести. Скажи, что не сердишься на меня, Тия! Я хочу прекратить войну, которая разгорелась между нами, стоило мне выйти замуж.Облегченно вздохнув, Тия раскрыла сестре объятия.— Ты даже не представляешь, как я ждала этих слов, милая Эдвина!Девушки обнялись и зашмыгали носами. Промокнув глаза кружевным платочком, Эдвина присела на диван.— Я так рада, что мы объяснились. Последнее время я сходила с ума от одиночества. Мне хотелось приехать к тебе, но я боялась, что ты меня не примешь. Вчера я была так невежлива, но признать свою вину для меня нелегко. Проклятая гордость! — Она с надеждой взглянула на Тию: — Ты прощаешь меня? Прощаешь? — Когда сестра кивнула, Эдвина потупила глаза. — Ты была права, когда отговаривала меня от брака с Альфредом. Ты во всем, во всем была права, а я готова была умереть, лишь бы не признавать этого.Модести возникла на пороге, гостеприимно улыбаясь Эдвине.— Кого я вижу! — театрально всплеснула она руками. — Тиллман сообщил мне, что ты приехала, и я тотчас поспешила сюда. Эдвина, дорогая, добро пожаловать домой!Эдвина вскочила и бросилась в объятия тетушки.— Модести, как я скучала! Скажи же и ты, что прощаешь мою гордыню! Я не перенесу, если ты не простишь меня.— Какие нелепости ты говоришь, дитя! — Модести обняла Эдвину и погладила по голове. — Мне не за что тебя прощать. Мы с Тией очень рады твоему визиту. Погоди, я позову дворецкого. Пусть принесет кофе.Когда Тиллман удалился, женщины налили себе кофе из высокого кофейника, щедро разбавив его сливками, и взяли с серебряного подноса по тарталетке. Завязался непринужденный разговор: обсуждали погоду и вчерашний бал.— Как поживает твой супруг, Эдвина? — закинула удочку Модести. — Надеюсь, вы не поругались?Тия смотрела в чашку с кофе, напряженно ожидая ответа сестры.— Он сказал, что едет к друзьям в Солсбери. — Эдвина пожала плечами. — Но с таким же успехом он мог уединиться с одной из своих любовниц в Лондоне, прямо у меня под носом.Модести и Тия обменялись взглядами.— А он не упоминал, у каких именно друзей собирается остановиться? — продолжала расспросы Модести.Эдвина чуть нахмурилась:— А зачем тебе это? Откуда такой интерес к моему пропавшему мужу? Тия задавала те же вопросы на балу. — Она нахмурилась еще сильнее. — Вы что-то от меня скрываете?— Вовсе нет, милая. Мне просто любопытно, кто мог предоставить ему кров. У меня есть друзья в Солсбери. Забавно, если они тоже знают Альфреда.Морщинки на лбу Эдвины разгладились, она улыбнулась.— Это маловероятно. Тия не зря предупреждала меня об Альфреде: он не слишком уважаем. Едва ли твои друзья пустят его под свою крышу. Жаль, что я была так слепа! — Эдвина вздохнула. — Вчерашний бал был моим первым достойным выходом за столько месяцев. Вместе с мужем меня никуда не приглашали, а одна я не выходила в свет. Жаль, что я сознательно обрекла себя на одиночество. Мне так не хватало балов! Знаю, что Альфред не придет в восторг от моего поступка, но я все равно поехала бы к Хиллардам, даже через его труп!Тия едва не подпрыгнула от неожиданности.— Эдвина, ты говоришь ужасные вещи! — воскликнула она.— Знаю. Как истинная христианка, я не должна так говорить. Но ты не представляешь, во что превратилась моя жизнь с Альфредом! Последние месяцы мы постоянно кричали друг на друга. — Ее нижняя губка задрожала. — Он оскорблял меня, говорил такие гадости, что мне даже повторять противно. — Она замолчала и посмотрела на Тию: — Прости, я не должна была рассказывать об этом. Я приехала не для того, чтобы вываливать на твою голову свои проблемы.— Прекрати без конца извиняться. Ты ни в чем не виновата! — Тия почувствовала, что ненависть к Херсту снова вспыхнула в ее груди. — Мы — твоя семья и никогда не оставим тебя в беде. Что было бы со мной, если бы родня отвернулась от меня, когда разразился скандал? Неужели после этого я могу осуждать тебя, тем более что за тобой нет вины? Ты просто влюбилась не в того человека, это может случиться с каждым!Модести грустно улыбнулась. Осознает ли Тия, что те же самые слова можно отнести и к ней? Нет, вряд ли. Бедняжка способна простить Эдвину, но никогда не простит себя за такой же точно проступок.— Что ты собираешься делать, детка? — прервала она излияния Тии. — Уйдешь от мужа? Развод — не самый лучший способ получить свободу. Ты же знаешь, как смотрит на это высший свет.— Я об этом еще не думала, — призналась Эдвина. — Моей первой задачей было помириться с вами, пока не поздно.— Это тебе удалось, — тепло улыбнулась Тия. — Но не будем больше об этом. Мы так рады видеть тебя, сестричка!Модести промолчала, попивая кофе. Разговор снова перешел на погоду, на модные платья и последние сплетни. Женщины болтали почти час. Наконец Эдвина поднялась, поправила юбки и сообщила:— Пожалуй, мне пора. Я договорилась с лордом Пеннингтоном, что он будет сопровождать меня в музей сегодня утром.Тия даже рассмеялась от неожиданности:— В музей? С каких это пор ты начала интересоваться искусством?— Я решила заняться самообразованием, — потупила глаза Эдвина, потом не выдержала и тоже засмеялась. — Знаю, что это звучит глупо. Но он умолял меня прогуляться, а это самое приличное место для совместных прогулок. Вчера я позволила себе обнадежить юного Пеннингтона, а теперь расплачиваюсь за свой необдуманный поступок. Не стоило так откровенно с ним флиртовать! Но иногда так трудно держать себя в рамках.Тия тотчас вспомнила, как вчера забылась в объятиях Патрика, а потому нотация не сорвалась с ее языка. Вместо этого она кивнула:— Ты права. Порой хочется сделать что-то, что запрещают законы общества.— На этих законах, к вашему сведению, — сухо возразила Модести, — общество и держится. Если бы не было морали, жизнь превратилась бы в хаос.Эдвина хитро прищурила глаза:— Возможно, жить в хаосе куда интереснее, чем в чопорном обществе!Прежде чем Модести успела ответить, в дверь постучали.— К вам прибыл мистер Блэкберн, — сообщил дворецкий. — Прикажете впустить?— Проводи его сюда, — быстро ответила Модести, заметив, с каким смятением смотрит на Тиллмана Тия. Она не хотела дать племяннице ни единого шанса отказаться от встречи с Патриком, лишив себя единственной за столько лет возможности увлечься мужчиной.Не успели женщины обменяться хоть одной репликой, как в гостиную вошел Патрик Блэкберн. У него было такое решительное лицо, что Модести сразу поняла: отказа он бы и не принял. Судя по всему, этот человек привык получать все, что пожелает.Поприветствовав дам, Патрик налил себе кофе. Эдвина, всего несколько минут назад собиравшаяся уходить, вновь защебетала; Тия говорила мало и была чем-то подавлена. Модести наблюдала за происходящим с некоторым беспокойством. Ей не нравилось, что Тия не реагирует на откровенный флирт сестры с Патриком.Эдвина же терялась в догадках. Зачем мистер Блэкберн приехал в этот дом? Ей было более, чем другим, известно, что Тия избегает мужчин. Почему она сделала исключение для Патрика? Его визит можно было бы понять, будь он старым другом семьи. Но судя по всему, знакомство состоялось недавно. Тогда для чего он приехал? Эдвина с любопытством разглядывала Тию. Неужели сестрица увлеклась красивым мужчиной, невзирая на его репутацию повесы? Очень интересно.— Как долго вы планируете оставаться в Лондоне, мистер Блэкберн? — спросила она, лучезарно улыбаясь. — Вы разобьете мне сердце, если скажете, что вскоре собираетесь уехать в вашу варварскую Америку! Ведь Лондон предлагает столько… удовольствий! — Эдвина невинно захлопала ресницами, хотя в ее глазах скакали чертенята. — Скажите, что вы задержитесь в Англии надолго!Патрик осторожно разглядывал Тию, сравнивая ее с сестрой. Было сложно поверить в то, что они родственницы. Тия, темноволосая, высокая и изящная, казалась куда живее своей юной сестры, даже когда сидела молча. Эдвина, с золотыми локонами, пухлыми губками и голубыми блестящими глазами, которыми умело стреляла в Патрика, была порождением английского общества: каждый ее жест и взгляд были тщательно отточены и проверены на сотнях мужчин, которые, вероятно, подпадали под ее обаяние. Ее недвусмысленные авансы совершенно не трогали Патрика. Еще несколько месяцев назад он сразу бы откликнулся на этот призывный взгляд, на волны кудрей, на трепещущие ресницы, но сейчас все это только утомляло его. Интерес к столь предсказуемым созданиям неожиданно улетучился, когда он попробовал вчерашний запретный плод. Насмешливый рот Тии Гарретт, ее тонкие руки с длинными пальцами, пылкие объятия, которыми они обменялись в этой гостиной, не шли у него из головы. Эдвина, испорченное дитя света, пухленькая и игривая, казалась ему пошлой и скучной.Не отрывая взгляда от Тии, Патрик ответил ее сестре:— Я еще не решил, как долго пробуду в Англии. Это зависит от того, сколько займет… то дело, которым я занимаюсь. — Он посмотрел на Тию и заметил, как напряглась она при этих словах, а потому добавил: — Но разумеется, это не единственная причина, которая меня держит в Лондоне. Вы верно подметили, леди Херст, что Лондон предлагает массу удовольствий. Кроме того, Лондон — просто сокровищница с драгоценностями. И одну из этих драгоценностей я хотел бы увезти с собой в Натчез.Модести, услышав такое, просияла:— Я знала, что вы разумный и практичный человек, мистер Блэкберн. Рада, что не ошиблась в вас.Патрик усмехнулся:— А вы, дорогая Модести, невероятно проницательны для дамы столь молодого возраста.Модести расхохоталась, польщенная комплиментом. Эдвина же, недовольная тем, что Патрик не обратил внимания на ее авансы, криво улыбнулась:— Что ж, мистер Блэкберн, надеюсь, Лондон вас не разочарует.— Я уверен в этом, леди Херст, — кивнул Патрик и снова повернулся к Тии.От Эдвины не укрылся интерес мистера Блэкберна к ее сестре. Она поджала губы и поднялась:— Мне пора. — Она решила предпринять последнюю попытку и обворожительно улыбнулась Патрику: — Мой экипаж ждет меня. Я могу вас подвезти, если вы пришли пешком.— Спасибо, вы очень любезны, — так же обворожительно улыбнулся Патрик, и вдруг лицо его стало суровым. — Но я вынужден отказаться.Эдвина вежливо поцеловала сестру и тетю в щеку и выплыла из гостиной с гордо поднятой головой.— Похоже, я расстроил вашу сестру, — заметил Патрик, когда за ней закрылась дверь.— Пожалуй. Но это пойдет ей на пользу, — поджала губы Модести. — Она слишком испорчена вниманием. Со временем ей предстоит убедиться в том, что не все готовы всю жизнь ублажать ее и исполнять ее капризы.— Не суди ее строго — она еще слишком юна и неопытна, — вступилась Тия. — Родители баловали ее, ты же знаешь. Да и я сама приложила к этому руку, И потом, Эдвина красива и привыкла иметь успех у мужчин. — Тия виновато посмотрела на Патрика. — Она так естественна и очаровательна, что любой захочет уделить ей внимание. Разве можно ее не любить?Модести презрительно фыркнула.— Ну, раз уж вы так считаете, мисс Тия, значит, это правда, — пожал плечами Патрик. — Не буду спорить, Эдвина хороша собой, но не более. И уж конечно, она слишком юна, чтобы успеть овдоветь.К удивлению Патрика, Модести прижала палец к губам и на цыпочках подошла к двери. Отворив ее, она выглянула в коридор. Повертев головой, она снова закрыла дверь и вернулась на свое место.— Одна из дурных привычек Эдвины — совать свой нос в чужие дела. Она с детства подслушивала беседы старших.Тия хотела вступиться за сестру, но промолчала — ведь Модести была права. Потом спросила:— Что нам делать? Тело Херста исчезло, а вместе с ним и единственная возможность разобраться в происходящем. Из-за моей неосторожности мы упустили незнакомца, а значит, на Керзон-стрит нам больше нечего делать.— Пожалуй, это так. — Патрик задумался.Его часть расследования тоже зашла в тупик, но он мог попытаться найти тех, к кому попали письма матери. Судя по всему, Тия Гарретт не имела никакого отношения к вымогателю, а потому вряд ли будет ему полезна. Значит, ему предстоит действовать в одиночку. Если говорить откровенно, ему стоило откланяться и больше не беспокоить Тию, но Патрик знал, что дорожит их встречами вовсе не потому, что Тия Гарретт способна пролить свет на запутанное дело с шантажом.Он усмехнулся про себя. Мисс Гарретт известна своим упрямым и независимым нравом, и убедить ее в том, что их встреча не случайна, будет весьма непросто.— Я хотел совершить конную прогулку по Гайд-парку, но погода нарушила мои планы. Поэтому я приглашаю вас, дамы, пойти со мной в театр, а затем поужинать где-нибудь в городе.Тия озадаченно уставилась на него:— Какое странное предложение! Разве в Гайд-парке или на спектакле можно получить ценные сведения об убийце Альфреда? Не вижу никакой связи.Модести закатила глаза. Порой она начинала сомневаться в уме своей подопечной. Когда дело доходило до отношений с сильным полом, Тия совершенно не понимала намеков! Неудивительно, что Хоули Рэндалл с такой легкостью уговорил ее на побег!— Вы совершенно правы, миледи, Гайд-парк никак не связан с убийством вашего зятя, — с неподражаемой улыбкой ответил Патрик.Тия нахмурилась:— Тогда зачем вы предложили нам прогулку? Нас связывает общее дело, не более того. К тому же всем известна моя репутация, и если вы появитесь в общественном месте в моей компании, могут пойти слухи. — По тому, как Тия закусила губу, Патрик понял, что этот вежливый отказ дался ей непросто. — Я не хочу показаться невежливой, но в ваших интересах не появляться в обществе… падшей особы.Патрик вздохнул и взглянул на Модести:— Вы не можете оставить нас вдвоем?— О, разумеется! — И Модести выскользнула из гостиной прежде, чем Тия успела удивиться такой покладистости.— Интересно, что за секрет вы хотите скрыть от моей тети? И с чего это Модести так безропотно вам подчинилась?Патрик быстро шагнул к ней и привлек к себе.— Просто ваша тетушка куда наблюдательнее вас. Она сразу догадалась, что я увлечен вами. Даже когда мы врозь, я постоянно думаю о вас. — Его рот нашел ее губы. Поцелуй был требовательным и жадным.Тия замерла, потрясенная услышанным. Вместо того чтобы ответить на поцелуй робко, она исступленно прижалась к Патрику и застонала. Все чувства разом проснулись и затопили ее, лишая остатков воли. Она тонула в сладком плену, ощущая, как сильные мужские руки без тени стыда гладят и ласкают ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35