Много раз по ночам, когда Янси доводил ее до экстаза, она громко вскрикивала, но слова «Я люблю тебя» так и оставались непроизнесенными. Кантрелл ни разу не обронил слова «любовь», как не заговаривал и о причинах, побудивших его жениться на ней, он держал свои чувства в тайне. Но Сару, как это ни странно, такое положение дел вполне устраивало.
Конечно, у нее не было никакого опыта в сердечных делах, но она обладала здравым смыслом и интуицией, что было большой редкостью для красивой молодой женщины. И здравый смысл подсказывал Саре, что Янси не мог бы так страстно каждую ночь заниматься с ней любовью, не мог бы испытывать такого удовольствия от ее общества и ежеминутно дарить ей взгляды, от которых у нее перехватывало дыхание и взволнованно колотилось сердце, не мог бы обращаться с ней с такой согревающей душу заботой и вниманием, так ласково поддразнивать ее, если бы за всем этим не скрывались более глубокие, чем простая физическая страсть, чувства.
Да, Янси до сих пор не признался ей в любви, но Сара была уверена, что это вопрос времени. «Он обязательно произнесет волшебные слова», — уверенно говорила она себе. И не сомневалась, что ждать ей осталось недолго!
В эти дни ничто не омрачало счастья молодой хозяйки «Дома голубки». Все складывалось как нельзя лучше. Бартоломью и Танси быстро устроились в новом месте и были довольны жизнью здесь. И даже Энн Шеллдрейк старалась побольше молчать и не изводила Сару своими постоянными ехидными намеками.
Янси подобрел к Барнеллу и был с ним подчеркнуто вежлив. Он выделил Хайраму один из новых домиков в деревне, которые росли как грибы после дождя, и бывший управляющий «Магнолиевой рощи» жил там, когда возвращался из полевого лагеря. К удивлению Сары, Янси настолько сменил гнев на милость, что время от времени даже приглашал Барнелла в дом на ужин. Сара была довольна жизнью и встречала каждый новый день с радостной улыбкой и весело блестящими глазами.
После пяти недель безмятежной жизни Сара чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она не ходила, а буквально летала по воздуху. Глаза ее всегда весело смеялись, а на нежных губах играла мечтательная улыбка.
Июль выдался жарким, но в августе солнце, словно желая отомстить людям, залило землю опаляющим жаром. Янси попросил Сару оставаться дома, когда отправлялся в прерии на весь день. Он пообещал брать ее с собой в короткие поездки, а для того чтобы хоть как-то смягчить удар, подарил жене пылкий поцелуй и пообещал как можно больше времени проводить с ней.
Во вторую среду августа Янси Кантрелл уехал из дома до вечера. Бесцельно пробродив по ранчо и деревне почти весь день, Сара отправилась к уютному домику, в котором временно поселились Танси и Бартоломью. Бартоломью уехал вместе с Янси рано утром, и Танси, как и Сара, осталась одна.
Сара заглянула в открытую дверь и увидела темнокожую служанку в уютном кресле-качалке. Танси раскачивалась в ней и с довольным видом потягивала из высокого стакана лимонад.
Перед наступлением вечера жара и влажность были особенно нестерпимы. Танси жестом пригласила гостью войти, показала на мягкий стул, стоящий рядом с креслом-качалкой, и протянула ей стакан с лимонадом. Сара с удовольствием приняла освежающий напиток. Несколько минут они просидели молча, наслаждаясь кисловатым, с ароматом лимона напитком и прохладой, царящей в маленьком доме.
Сара вспомнила, сколько им пришлось пережить за прошедшие годы, и мечтательно заметила:
— Правда здесь совсем не так, как в «Магнолиевой роще»?..
Мерно раскачиваясь в кресле, Танси пробормотала;
— О Господи, конечно, ты права! Здесь все другое. Вчера вечером мы с Бартоломью как раз говорили о том, как сильно все изменилось за последнее время. Кто бы мог подумать еще каких-то два месяца назад, что ты выйдешь замуж за мастера Янси и что мы все очутимся в «Доме голубки»! — Танси как бы в удивлении покачала головой. — Жизнь — неожиданная , штука, это точно!
Женщины еще несколько минут вспоминали прошлое, изредка улыбаясь своим словам. Когда же говорили о грустном, а таких воспоминаний тоже было немало, то становились серьезными и печальными. «Да, неприятных воспоминаний больше, чем приятных, — с грустным вздохом подумала Сара. — Убийство Маргарет… Долгие страшные годы войны… Ужасные раны Сэма и его мучительная смерть…»
Потягивая лимонад, Сара старалась прогнать неприятные воспоминания, но не смогла избавиться от мысли о том, какой была бы ее жизнь, не будь Маргарет убита! Она подумала о Маргарет, беспокойно зашевелилась и импульсивно выпалила:
— Ты никогда не спрашивала себя, какой была бы наша жизнь, если бы Маргарет не убили в ту ночь?
Танси сделала большой глоток лимонада, прежде чем ответить.
— Не думай об этой ужасной женщине! Она заслужила то, что с ней случилось! Я до сих пор не могу поверить, что она хотела отправить моего Бартоломью собирать хлопок! — Танси отпила еще глоток, и ее глаза заблестели от гнева. — Кроме сестрички, которая постоянно плетет интриги и делает всем пакости, мне не доводилось встречать другой подобной женщины, существа, которому бы так нравилось приносить людям несчастье! Подумать только, ведь она наслаждалась каждой такой минутой! Не знаю, как ты, а я рада, что Маргарет умерла! И сестрица ничуть не лучше ее! Я много раз думала: вот бы кто-нибудь взял испанский кинжал, да и заколол ее так же, как Маргарет!
Сара замерла. Несмотря на удушающую жару ей внезапно стало очень холодно, и она отвела глаза, стараясь не встречаться взглядом с Танси. У нее закружилась голова, и ее сразу замутило. Все знали, что Маргарет закололи. Это ни для кого не было секретом, но никто все эти долгие годы не знал, что орудием убийства был красивый испанский кинжал! Серебряный кинжал, который принадлежал Бартоломью Андерсону и к которому Танси, боготворившая мужа, имела легкий доступ… Неужели, с ужасом подумала Сара, Танси настолько сильно любила Бартоломью, что решилась ради него пойти на убийство?
Глава 23
Сара торопливо попрощалась и вернулась в дом, но долго еще слова Танси оглушительным эхом звучали у нее в ушах. Она не верила, просто отказывалась поверить в то, что Танси могла убить Маргарет. Но с другой стороны, откуда негритянка знала об испанском кинжале? А может, Маргарет убила не Танси, а Бартоломью, а она все это видела и поэтому знала о кинжале?
Сару не устраивало ни одно из этих объяснений. Она понимала, что любовь и уважение к Бартоломью и Танси требуют немедленно исключить их из числа подозреваемых. Если так будет продолжаться и дальше, мрачно подумала Сара, то скоро она поверит в то, что какой-то бродяга забрался в дом, украл серебряный кинжал Бартоломью, случайно встретил Маргарет в беседке и так же случайно убил ее!
Сара вздохнула. Во дворик вошел вернувшийся Янси. По лицу супруги он сразу догадался: случилось что-то плохое. Кантрелл нахмурился. Черт побери, что стряслось? Утром, когда он уезжал, Сара была так довольна жизнью, с ее лица не сходила счастливая улыбка, а теперь он находит убитую горем женщину. Если к этому вновь приложила свою руку Энн Шеллдрейк… Мысленно обещая злополучной Энн самые страшные кары, он пересек двор и остановился перед женой.
— Если хочешь, я выгоню ее, — проворчал Кантрелл вместо приветствия. — Может, нам повезет, и она станет добычей кровожадных команчей.
Сара была так занята своими невеселыми мыслями, что не заметила, как Янси подошел к ней. Она испуганно вздрогнула, когда услышала его голос. Слова Танси о кинжале по-прежнему звучали у нее в ушах. Не сразу сообразив, о чем идет речь, Сара с недоумением воззрилась на мужа.
— Ты хочешь отдать Танси на растерзание команчам? — не веря своим ушам, уточнила она, — Танси? — удивленно воскликнул Янси, глядя на изумленную Сару. — О Господи, конечно, нет! При чем тут Танси?
Что она натворила? У тебя такой вид, будто ты просто убита горем.
Не видя причин держать в тайне разговор с Танси, Сара пояснила:
— Танси ничего не натворила… — Она умолкла и подумала, что если Танси действительно убила Маргарет, то все-таки кое-что натворила. Поэтому она поправилась:
— Может, Танси кое-что и натворила, но в данный момент меня больше беспокоят не ее поступки, а ее слова. — Она бросила на Янси неуверенный взгляд, глубоко вздохнула и торопливо сказала, словно боялась, что у нее не хватит смелости сделать это:
— Танси знает, что Маргарет была убита кинжалом Бартоломью! — Она тут же поняла, что это не совсем правда, и честно добавила:
— Правда, она не сказала, что это кинжал Бартоломью. Она только сказала, что Маргарет закололи красивым испанским кинжалом. Но кому он еще может принадлежать, если не Бартоломью Андерсону?
На смуглом лице Янси Кантрелла не дрогнул ни один мускул. Он не удивился и не выразил ужаса, услышав ее слова, а спокойно уселся на стул, вытянув длинные ноги. Затем сдвинул широкополую черную шляпу на затылок и невозмутимо предложил:
— Начни-ка ты лучше с самого начала, хорошо? Выкладывай, что тут у вас стряслось? Я хочу знать все подробности.
Сара рассказала о своем визите к Танси и о том, что она узнала из разговора со служанкой. Закончив свой рассказ, она с надеждой посмотрела на Янси и разочарованно вздохнула.
Ее муж оставался таким же спокойным и невозмутимым, как и несколько минут назад, когда она только начинала свое ужасное повествование.
— Неужели это тебе не кажется подозрительным? — озабоченно спросила она. — Сам посуди, откуда Танси может знать о кинжале, если не видела его в груди Маргарет.
— В том, что она видела кинжал, еще нет ничего ужасного, — беспечно пожал плечами Янси. Увидев изумление на лице Сары, он поспешил объяснить:
— Понимаешь, Танси могла увидеть кинжал, но это еще не означает, что она убила Маргарет или как-то замешана в убийстве. Слуги всегда встают намного раньше других обитателей дома. Она могла встать на заре, найти труп раньше тебя и просто промолчать об увиденном. — Лицо Кантрелла посуровело. — Допустим, Танси знала, что Маргарет любит назначать своим ухажерам свидания в беседке. Предположим, она встает рано утром. идет туда, чтобы навести порядок, и находит там труп хозяйки.
Сара тут же ухватилась за это объяснение, как утопающий за соломинку.
— О! — радостно воскликнула она. — А мне эта мысль даже не приходила в голову.
— А сейчас, когда она пришла к тебе в голову, — проговорил Янси, лениво растягивая слова, — предлагаю забыть о словах Танси и об убийстве Маргарет и переключить свое внимание на соскучившегося супруга. — На лице его появилась сладострастная улыбка. — Наверное, ты забыла, что в последний раз я целовал тебя целых двенадцать часов назад.
Сара мгновенно забыла о Танси и Маргарет и с радостной улыбкой вскочила со стула. Она подошла к мужу, смахнула шляпу с его головы и, когда сомбреро упало на каменные плиты, наградила Янси поистине целомудренным поцелуем.
— Вот! — проворковала она. — Теперь доволен?
Глаза Янси потемнели от желания. С каким-то нечленораздельным звуком, напоминающим то ли ворчание, то ли стон, он усадил ее к себе на колени и быстро нашел ее губы. Сара обняла супруга за шею. Несколько минут во дворике слышны были лишь негромкое журчание фонтана да тихие вздохи влюбленных. Лицо Янси побледнело от страстного желания. Когда он наконец оторвался от губ Сары, ее губы порозовели и слег ка вспухли.
— Я никогда не буду доволен! — хрипло пробормотал он. — Никогда! — Одной рукой Кантрелл обнял ее за плечи, другую подсунул под колени. Встав со стула, спросил напрямик:
— Meсячные еще не закончились? Прошло ведь уже целых пять дней.
Дорогая, я умираю от голода, я так хочу тебя!
Несмотря на откровение их любовных утех, на то, что в прошлом месяце она, краснея и бледнея от смущения, уже попросила мужа немного подождать, объяснив, что у нее женское нездоровье, Сара до сих пор стеснялась обсуждать с ним свои проблемы.
Вот и сейчас она целомудренно покраснела и робко прошептала:
— Закончились. Сегодня нам можно спать вместе.
Заметив смущение жены, Янси ухмыльнулся. Он поцеловал ее в нос и сказал:
— Bueno! Пока никто не вошел и не помешал нам, я просто обязан показать тебе, как сильно скучал по твоему маленькому сладкому телу эти бесконечно долгие ночи!
Едва дверь в их комнату закрылась, он очень убедительно, к великому удовольствию Сары, показал, как сильно скучал по ней…
Утолив свою страсть, они долго нежились в постели. Счастливая Сара, лежа в объятиях супруга, рассеянно водила пальчиками по жесткой поросли на его груди.
— Мне без тебя здесь было так одиноко, — призналась Сара. — Может, ты все-таки разрешишь ездить с тобой в полевой лагерь? — Она приподнялась на локте и улыбнулась. — Обещаю, что я не растаю на солнце, как Снежная Королева из сказки. Если устану от жары, то немедленно дам тебе знать.
Честное слово!
— Бартоломью несколько раз уже прямо намекал мне, что моя работоспособность здорово увеличится, если мне удастся думать только о работе, — усмехнулся Кантрелл, — а не о зеленоглазой маленькой девчонке, оставшейся в доме. Поэтому я и сам собирался тебе предложить ездить со мной в прерии, несмотря на жаркое солнце.
Сара счастливо улыбнулась и крепко поцеловала его в губы.
Янси ответил на поцелуй с такой же страстью, и прошло немало секунд, прежде чем она смогла продолжить разговор.
— Бартоломью очень умный человек, — задыхающимся голосом проговорила она.
Сощурившись, Янси пристально разглядывал ее.
— Гмм.., согласен, но по этой части он мне и в подметки не годится. Я намного умнее его, поскольку женился на тебе!
Сара бросила на мужа насмешливый взгляд. Янси рассмеялся, снова обнял ее и поцеловал. Поцелуй привел к неизбежным ласкам, а ласки — к очередному путешествию в страну сладкого экстаза, который рождали их сливающиеся в любви тела.
В тот вечер Янси и Сара так и не вышли из своей комнаты. Они даже не пришли на ужин, но это ничуть не удивило обитателей ранчо. Энн Шеллдрейк не скрывала зависти и злости, зато темные глаза Марии, которая обслуживала ее и Тома за столом, были полны счастья и радости.
После того как Шеллдрейки отправились спать, Мария улыбнулась про себя, нагрузила маленький поднос вкусной едой и напитками и поставила его у двери в комнату Янси и Сары.
Летом следующего года, она не сомневалась, на ранчо будет звенеть детский голосок. Причем первый из многих других, а уж она-то знала толк в этих делах.
* * *
На следующее утро Сара села на Локуэлу и вместе с мужем отправилась в полевой лагерь. Янси оседлал большого черного жеребца. Сара думала о возможности появления ребенка, но эти мысли рождали в ней смешанные чувства. Да и не была уверена, как Мария, что это произойдет так уж скоро.
Ей не давал покоя тот факт, что у нее только что закончились вторые после свадьбы месячные. Она боялась, что может оказаться бесплодной. И вдобавок к ее тревогам оставалась досадная проблема, связанная с завещанием Сэма и причинами, которые заставили Янси жениться на ней. Сердце ныло от мысли, что именно желание получить ребенка, которому достанется «Дом голубки», и заставляло Янси так часто и так страстно заниматься с ней любовью. Она любила мужа и верила, что и он ее любит, несмотря на упорное нежелание говорить о любви. Сара просто обязана верить, что Янси тоже любит ее и что скоро наступит день, когда он признается в своей любви.
Ей только хотелось надеяться, что произойдет это до того, как она забеременеет. Если, конечно, она вообще когда-нибудь забеременеет…
Сара, наверное, слишком глубоко задумалась и прошептала что-то такое, что заставило Янси бросить на нее удивленный взгляд и вопросительно поднять черные брови. Она улыбнулась, прогнала невеселые мысли и радостно воскликнула:
— Правда замечательное утро?! А тебе нравится это время — еще прохладно и впереди ждет новый день?..
— Так это приятное утро заставило тебя тяжело вздыхать?
— сухо поинтересовался Янси. — Поэтому у тебя такой печальный вид?
Сара улыбнулась. Как она могла забыть, что у нее такой проницательный муж, от которого ну ничего нельзя скрыть?
Стараясь не встречаться с ним взглядом, она пробормотала:
— Конечно, нет! Просто я кое о чем подумала.
— О чем же?
Упорное желание Янси узнать ее мысли почему-то разозлило Сару. Верно, она его жена, и это обстоятельство давало ему определенные права, но, по мнению Сары, положение супруга не давало ему права стремиться проникнуть в ее мысли! Разве не позволено ей иметь от него какую-то, пусть даже очень маленькую тайну?
— Пустяки, сущая ерунда, поскольку я уже и сама забыла, о чем думала, — проворчала Сара, пожимая плечами.
Янси бросил на нее внимательный взгляд из-под широких полей своей черной шляпы, и Сара, как всегда, не смогла ничего прочитать в его непроницаемом взгляде.
— Ты что-то скрываешь от меня, Сара?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Конечно, у нее не было никакого опыта в сердечных делах, но она обладала здравым смыслом и интуицией, что было большой редкостью для красивой молодой женщины. И здравый смысл подсказывал Саре, что Янси не мог бы так страстно каждую ночь заниматься с ней любовью, не мог бы испытывать такого удовольствия от ее общества и ежеминутно дарить ей взгляды, от которых у нее перехватывало дыхание и взволнованно колотилось сердце, не мог бы обращаться с ней с такой согревающей душу заботой и вниманием, так ласково поддразнивать ее, если бы за всем этим не скрывались более глубокие, чем простая физическая страсть, чувства.
Да, Янси до сих пор не признался ей в любви, но Сара была уверена, что это вопрос времени. «Он обязательно произнесет волшебные слова», — уверенно говорила она себе. И не сомневалась, что ждать ей осталось недолго!
В эти дни ничто не омрачало счастья молодой хозяйки «Дома голубки». Все складывалось как нельзя лучше. Бартоломью и Танси быстро устроились в новом месте и были довольны жизнью здесь. И даже Энн Шеллдрейк старалась побольше молчать и не изводила Сару своими постоянными ехидными намеками.
Янси подобрел к Барнеллу и был с ним подчеркнуто вежлив. Он выделил Хайраму один из новых домиков в деревне, которые росли как грибы после дождя, и бывший управляющий «Магнолиевой рощи» жил там, когда возвращался из полевого лагеря. К удивлению Сары, Янси настолько сменил гнев на милость, что время от времени даже приглашал Барнелла в дом на ужин. Сара была довольна жизнью и встречала каждый новый день с радостной улыбкой и весело блестящими глазами.
После пяти недель безмятежной жизни Сара чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она не ходила, а буквально летала по воздуху. Глаза ее всегда весело смеялись, а на нежных губах играла мечтательная улыбка.
Июль выдался жарким, но в августе солнце, словно желая отомстить людям, залило землю опаляющим жаром. Янси попросил Сару оставаться дома, когда отправлялся в прерии на весь день. Он пообещал брать ее с собой в короткие поездки, а для того чтобы хоть как-то смягчить удар, подарил жене пылкий поцелуй и пообещал как можно больше времени проводить с ней.
Во вторую среду августа Янси Кантрелл уехал из дома до вечера. Бесцельно пробродив по ранчо и деревне почти весь день, Сара отправилась к уютному домику, в котором временно поселились Танси и Бартоломью. Бартоломью уехал вместе с Янси рано утром, и Танси, как и Сара, осталась одна.
Сара заглянула в открытую дверь и увидела темнокожую служанку в уютном кресле-качалке. Танси раскачивалась в ней и с довольным видом потягивала из высокого стакана лимонад.
Перед наступлением вечера жара и влажность были особенно нестерпимы. Танси жестом пригласила гостью войти, показала на мягкий стул, стоящий рядом с креслом-качалкой, и протянула ей стакан с лимонадом. Сара с удовольствием приняла освежающий напиток. Несколько минут они просидели молча, наслаждаясь кисловатым, с ароматом лимона напитком и прохладой, царящей в маленьком доме.
Сара вспомнила, сколько им пришлось пережить за прошедшие годы, и мечтательно заметила:
— Правда здесь совсем не так, как в «Магнолиевой роще»?..
Мерно раскачиваясь в кресле, Танси пробормотала;
— О Господи, конечно, ты права! Здесь все другое. Вчера вечером мы с Бартоломью как раз говорили о том, как сильно все изменилось за последнее время. Кто бы мог подумать еще каких-то два месяца назад, что ты выйдешь замуж за мастера Янси и что мы все очутимся в «Доме голубки»! — Танси как бы в удивлении покачала головой. — Жизнь — неожиданная , штука, это точно!
Женщины еще несколько минут вспоминали прошлое, изредка улыбаясь своим словам. Когда же говорили о грустном, а таких воспоминаний тоже было немало, то становились серьезными и печальными. «Да, неприятных воспоминаний больше, чем приятных, — с грустным вздохом подумала Сара. — Убийство Маргарет… Долгие страшные годы войны… Ужасные раны Сэма и его мучительная смерть…»
Потягивая лимонад, Сара старалась прогнать неприятные воспоминания, но не смогла избавиться от мысли о том, какой была бы ее жизнь, не будь Маргарет убита! Она подумала о Маргарет, беспокойно зашевелилась и импульсивно выпалила:
— Ты никогда не спрашивала себя, какой была бы наша жизнь, если бы Маргарет не убили в ту ночь?
Танси сделала большой глоток лимонада, прежде чем ответить.
— Не думай об этой ужасной женщине! Она заслужила то, что с ней случилось! Я до сих пор не могу поверить, что она хотела отправить моего Бартоломью собирать хлопок! — Танси отпила еще глоток, и ее глаза заблестели от гнева. — Кроме сестрички, которая постоянно плетет интриги и делает всем пакости, мне не доводилось встречать другой подобной женщины, существа, которому бы так нравилось приносить людям несчастье! Подумать только, ведь она наслаждалась каждой такой минутой! Не знаю, как ты, а я рада, что Маргарет умерла! И сестрица ничуть не лучше ее! Я много раз думала: вот бы кто-нибудь взял испанский кинжал, да и заколол ее так же, как Маргарет!
Сара замерла. Несмотря на удушающую жару ей внезапно стало очень холодно, и она отвела глаза, стараясь не встречаться взглядом с Танси. У нее закружилась голова, и ее сразу замутило. Все знали, что Маргарет закололи. Это ни для кого не было секретом, но никто все эти долгие годы не знал, что орудием убийства был красивый испанский кинжал! Серебряный кинжал, который принадлежал Бартоломью Андерсону и к которому Танси, боготворившая мужа, имела легкий доступ… Неужели, с ужасом подумала Сара, Танси настолько сильно любила Бартоломью, что решилась ради него пойти на убийство?
Глава 23
Сара торопливо попрощалась и вернулась в дом, но долго еще слова Танси оглушительным эхом звучали у нее в ушах. Она не верила, просто отказывалась поверить в то, что Танси могла убить Маргарет. Но с другой стороны, откуда негритянка знала об испанском кинжале? А может, Маргарет убила не Танси, а Бартоломью, а она все это видела и поэтому знала о кинжале?
Сару не устраивало ни одно из этих объяснений. Она понимала, что любовь и уважение к Бартоломью и Танси требуют немедленно исключить их из числа подозреваемых. Если так будет продолжаться и дальше, мрачно подумала Сара, то скоро она поверит в то, что какой-то бродяга забрался в дом, украл серебряный кинжал Бартоломью, случайно встретил Маргарет в беседке и так же случайно убил ее!
Сара вздохнула. Во дворик вошел вернувшийся Янси. По лицу супруги он сразу догадался: случилось что-то плохое. Кантрелл нахмурился. Черт побери, что стряслось? Утром, когда он уезжал, Сара была так довольна жизнью, с ее лица не сходила счастливая улыбка, а теперь он находит убитую горем женщину. Если к этому вновь приложила свою руку Энн Шеллдрейк… Мысленно обещая злополучной Энн самые страшные кары, он пересек двор и остановился перед женой.
— Если хочешь, я выгоню ее, — проворчал Кантрелл вместо приветствия. — Может, нам повезет, и она станет добычей кровожадных команчей.
Сара была так занята своими невеселыми мыслями, что не заметила, как Янси подошел к ней. Она испуганно вздрогнула, когда услышала его голос. Слова Танси о кинжале по-прежнему звучали у нее в ушах. Не сразу сообразив, о чем идет речь, Сара с недоумением воззрилась на мужа.
— Ты хочешь отдать Танси на растерзание команчам? — не веря своим ушам, уточнила она, — Танси? — удивленно воскликнул Янси, глядя на изумленную Сару. — О Господи, конечно, нет! При чем тут Танси?
Что она натворила? У тебя такой вид, будто ты просто убита горем.
Не видя причин держать в тайне разговор с Танси, Сара пояснила:
— Танси ничего не натворила… — Она умолкла и подумала, что если Танси действительно убила Маргарет, то все-таки кое-что натворила. Поэтому она поправилась:
— Может, Танси кое-что и натворила, но в данный момент меня больше беспокоят не ее поступки, а ее слова. — Она бросила на Янси неуверенный взгляд, глубоко вздохнула и торопливо сказала, словно боялась, что у нее не хватит смелости сделать это:
— Танси знает, что Маргарет была убита кинжалом Бартоломью! — Она тут же поняла, что это не совсем правда, и честно добавила:
— Правда, она не сказала, что это кинжал Бартоломью. Она только сказала, что Маргарет закололи красивым испанским кинжалом. Но кому он еще может принадлежать, если не Бартоломью Андерсону?
На смуглом лице Янси Кантрелла не дрогнул ни один мускул. Он не удивился и не выразил ужаса, услышав ее слова, а спокойно уселся на стул, вытянув длинные ноги. Затем сдвинул широкополую черную шляпу на затылок и невозмутимо предложил:
— Начни-ка ты лучше с самого начала, хорошо? Выкладывай, что тут у вас стряслось? Я хочу знать все подробности.
Сара рассказала о своем визите к Танси и о том, что она узнала из разговора со служанкой. Закончив свой рассказ, она с надеждой посмотрела на Янси и разочарованно вздохнула.
Ее муж оставался таким же спокойным и невозмутимым, как и несколько минут назад, когда она только начинала свое ужасное повествование.
— Неужели это тебе не кажется подозрительным? — озабоченно спросила она. — Сам посуди, откуда Танси может знать о кинжале, если не видела его в груди Маргарет.
— В том, что она видела кинжал, еще нет ничего ужасного, — беспечно пожал плечами Янси. Увидев изумление на лице Сары, он поспешил объяснить:
— Понимаешь, Танси могла увидеть кинжал, но это еще не означает, что она убила Маргарет или как-то замешана в убийстве. Слуги всегда встают намного раньше других обитателей дома. Она могла встать на заре, найти труп раньше тебя и просто промолчать об увиденном. — Лицо Кантрелла посуровело. — Допустим, Танси знала, что Маргарет любит назначать своим ухажерам свидания в беседке. Предположим, она встает рано утром. идет туда, чтобы навести порядок, и находит там труп хозяйки.
Сара тут же ухватилась за это объяснение, как утопающий за соломинку.
— О! — радостно воскликнула она. — А мне эта мысль даже не приходила в голову.
— А сейчас, когда она пришла к тебе в голову, — проговорил Янси, лениво растягивая слова, — предлагаю забыть о словах Танси и об убийстве Маргарет и переключить свое внимание на соскучившегося супруга. — На лице его появилась сладострастная улыбка. — Наверное, ты забыла, что в последний раз я целовал тебя целых двенадцать часов назад.
Сара мгновенно забыла о Танси и Маргарет и с радостной улыбкой вскочила со стула. Она подошла к мужу, смахнула шляпу с его головы и, когда сомбреро упало на каменные плиты, наградила Янси поистине целомудренным поцелуем.
— Вот! — проворковала она. — Теперь доволен?
Глаза Янси потемнели от желания. С каким-то нечленораздельным звуком, напоминающим то ли ворчание, то ли стон, он усадил ее к себе на колени и быстро нашел ее губы. Сара обняла супруга за шею. Несколько минут во дворике слышны были лишь негромкое журчание фонтана да тихие вздохи влюбленных. Лицо Янси побледнело от страстного желания. Когда он наконец оторвался от губ Сары, ее губы порозовели и слег ка вспухли.
— Я никогда не буду доволен! — хрипло пробормотал он. — Никогда! — Одной рукой Кантрелл обнял ее за плечи, другую подсунул под колени. Встав со стула, спросил напрямик:
— Meсячные еще не закончились? Прошло ведь уже целых пять дней.
Дорогая, я умираю от голода, я так хочу тебя!
Несмотря на откровение их любовных утех, на то, что в прошлом месяце она, краснея и бледнея от смущения, уже попросила мужа немного подождать, объяснив, что у нее женское нездоровье, Сара до сих пор стеснялась обсуждать с ним свои проблемы.
Вот и сейчас она целомудренно покраснела и робко прошептала:
— Закончились. Сегодня нам можно спать вместе.
Заметив смущение жены, Янси ухмыльнулся. Он поцеловал ее в нос и сказал:
— Bueno! Пока никто не вошел и не помешал нам, я просто обязан показать тебе, как сильно скучал по твоему маленькому сладкому телу эти бесконечно долгие ночи!
Едва дверь в их комнату закрылась, он очень убедительно, к великому удовольствию Сары, показал, как сильно скучал по ней…
Утолив свою страсть, они долго нежились в постели. Счастливая Сара, лежа в объятиях супруга, рассеянно водила пальчиками по жесткой поросли на его груди.
— Мне без тебя здесь было так одиноко, — призналась Сара. — Может, ты все-таки разрешишь ездить с тобой в полевой лагерь? — Она приподнялась на локте и улыбнулась. — Обещаю, что я не растаю на солнце, как Снежная Королева из сказки. Если устану от жары, то немедленно дам тебе знать.
Честное слово!
— Бартоломью несколько раз уже прямо намекал мне, что моя работоспособность здорово увеличится, если мне удастся думать только о работе, — усмехнулся Кантрелл, — а не о зеленоглазой маленькой девчонке, оставшейся в доме. Поэтому я и сам собирался тебе предложить ездить со мной в прерии, несмотря на жаркое солнце.
Сара счастливо улыбнулась и крепко поцеловала его в губы.
Янси ответил на поцелуй с такой же страстью, и прошло немало секунд, прежде чем она смогла продолжить разговор.
— Бартоломью очень умный человек, — задыхающимся голосом проговорила она.
Сощурившись, Янси пристально разглядывал ее.
— Гмм.., согласен, но по этой части он мне и в подметки не годится. Я намного умнее его, поскольку женился на тебе!
Сара бросила на мужа насмешливый взгляд. Янси рассмеялся, снова обнял ее и поцеловал. Поцелуй привел к неизбежным ласкам, а ласки — к очередному путешествию в страну сладкого экстаза, который рождали их сливающиеся в любви тела.
В тот вечер Янси и Сара так и не вышли из своей комнаты. Они даже не пришли на ужин, но это ничуть не удивило обитателей ранчо. Энн Шеллдрейк не скрывала зависти и злости, зато темные глаза Марии, которая обслуживала ее и Тома за столом, были полны счастья и радости.
После того как Шеллдрейки отправились спать, Мария улыбнулась про себя, нагрузила маленький поднос вкусной едой и напитками и поставила его у двери в комнату Янси и Сары.
Летом следующего года, она не сомневалась, на ранчо будет звенеть детский голосок. Причем первый из многих других, а уж она-то знала толк в этих делах.
* * *
На следующее утро Сара села на Локуэлу и вместе с мужем отправилась в полевой лагерь. Янси оседлал большого черного жеребца. Сара думала о возможности появления ребенка, но эти мысли рождали в ней смешанные чувства. Да и не была уверена, как Мария, что это произойдет так уж скоро.
Ей не давал покоя тот факт, что у нее только что закончились вторые после свадьбы месячные. Она боялась, что может оказаться бесплодной. И вдобавок к ее тревогам оставалась досадная проблема, связанная с завещанием Сэма и причинами, которые заставили Янси жениться на ней. Сердце ныло от мысли, что именно желание получить ребенка, которому достанется «Дом голубки», и заставляло Янси так часто и так страстно заниматься с ней любовью. Она любила мужа и верила, что и он ее любит, несмотря на упорное нежелание говорить о любви. Сара просто обязана верить, что Янси тоже любит ее и что скоро наступит день, когда он признается в своей любви.
Ей только хотелось надеяться, что произойдет это до того, как она забеременеет. Если, конечно, она вообще когда-нибудь забеременеет…
Сара, наверное, слишком глубоко задумалась и прошептала что-то такое, что заставило Янси бросить на нее удивленный взгляд и вопросительно поднять черные брови. Она улыбнулась, прогнала невеселые мысли и радостно воскликнула:
— Правда замечательное утро?! А тебе нравится это время — еще прохладно и впереди ждет новый день?..
— Так это приятное утро заставило тебя тяжело вздыхать?
— сухо поинтересовался Янси. — Поэтому у тебя такой печальный вид?
Сара улыбнулась. Как она могла забыть, что у нее такой проницательный муж, от которого ну ничего нельзя скрыть?
Стараясь не встречаться с ним взглядом, она пробормотала:
— Конечно, нет! Просто я кое о чем подумала.
— О чем же?
Упорное желание Янси узнать ее мысли почему-то разозлило Сару. Верно, она его жена, и это обстоятельство давало ему определенные права, но, по мнению Сары, положение супруга не давало ему права стремиться проникнуть в ее мысли! Разве не позволено ей иметь от него какую-то, пусть даже очень маленькую тайну?
— Пустяки, сущая ерунда, поскольку я уже и сама забыла, о чем думала, — проворчала Сара, пожимая плечами.
Янси бросил на нее внимательный взгляд из-под широких полей своей черной шляпы, и Сара, как всегда, не смогла ничего прочитать в его непроницаемом взгляде.
— Ты что-то скрываешь от меня, Сара?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47