Сара с трудом подняла ведро и поставила его на высокую ограду свинарника. Собравшиеся у разбитого деревянного корыта свиньи с громким хрюканьем и пронзительным визгом, разбрызгивая грязь, бросились к ограде. Если бы не крепкие жерди, они растоптали бы хрупкую девушку. Сделав последнее усилие, Сара наклонила ведро и вылила помои в корыто.
Когда свиньи бросились за самыми лакомыми кусками, началось настоящее светопреставление.
Дождь почти прекратился, но Сара уже успела промокнуть до нитки. Она вылила помои и побежала к дому. Только у самого крыльца она заметила высокого джентльмена, стоявшего неподалеку от конюшни. То, что перед ней именно джентльмен, Сара поняла с первого взгляда. О благородном происхождении и богатстве незнакомца свидетельствовали дорогие желтовато-коричневые кожаные перчатки для верховой езды и прекрасно сшитый костюм. Из-под широких полей шляпы с низкой тульей «выглядывало» улыбающееся красивое лицо с чисто выбритыми щеками и аккуратно подстриженными усами, густо усыпанными серебряными точечками. Сара решила, что незнакомцу за сорок, примерно столько же, сколько было и ее отцу. Наверняка у него здесь какое-то дело, подумала она, и ее сердце тревожно забилось. Такой важный джентльмен никогда не заедет в обычный пансион только для того, чтобы спрятаться от дождя. Неужели он…
Она стояла и с надеждой смотрела на незнакомца. Тот подошел и с ласковой улыбкой проговорил:
— Я сразу узнал тебя, моя дорогая девочка! Даже печальные обстоятельства, в которых ты оказалась, не в силах разрушить семейное сходство. Ты как две капли воды похожа на Мэтью. — Золотисто-желтые глаза незнакомца блестели; его переполняли чувства. Он взял девушку за руку и с уверенностью в голосе сказал:
— Ты, конечно же, Сара. А я Сэмюель Кантрелл, брат твоего отца и, следовательно, твой дядя.
Как Сара ни старалась сохранить невозмутимое выражение, напряжение последних месяцев все же сказалось. В глазах девушки блеснули слезы. В следующее мгновение она оказалась в объятиях Сэма Кантрелла. Громко рыдая, Сара уткнулась лицом ему в грудь.
— Не плачь, дитя мое, — ласково произнес Кантрелл. Он погладил племянницу по мокрым от дождя волосам, стараясь успокоить ее. — Все будет хорошо. Ты в полной безопасности, так что ничего не бойся. Мы с Маргарет… Маргарет — моя жена… Мы уже говорили о тебе и решили, что отныне ты будешь жить с нами в «Магнолиевой роще». Я хочу, чтобы ты стала Маргарет.., как бы сестрой. Сейчас бедняжке тоже нелегко — она ждет первого ребенка. Вот увидишь, мы поможем тебе, а ты — Маргарет. Моя жена очень нуждается в близкой подруге, а когда родится ребенок, ей потребуется помощь, чтобы ухаживать за ним. Поверь мне, дитя мое, теперь все твои беды позади. Теперь тебе больше никогда не придется беспокоиться о пропитании и крыше над головой.
Мы позаботимся о тебе. Устроить твою жизнь — самая заветная мечта Мэтью, и раз его, к сожалению, больше нет в живых, я с радостью заменю тебе отца. Довольно плакать, вытри слезы.
Но, как ни старался Сэм Кантрелл успокоить племянницу, после его каждого ласкового слова Сара рыдала все громче. Она никак не могла поверить в свое счастье, в то, что ее одиночеству пришел конец и теперь ей больше не придется бороться с жизненными невзгодами. В конце концов она все же взяла себя в руки и утерла глаза.
— Простите меня, вообще-то я редко плачу.
Сэм улыбнулся и ласково потрепал племянницу по плечу.
— Не извиняйся, Сара. Последние месяцы тебе приходилось несладко. На тебя навалилось столько забот, что слезы — вполне естественная реакция. Но запомни: теперь все твои тревоги и невзгоды в прошлом. Поэтому, пожалуйста, перестань плакать и улыбнись мне.
Губки Сары дрогнули, и она робко улыбнулась. Ее изумрудные глаза светились, чуть прикрытые черными ресницами, на которых поблескивали слезинки. Девушка с благодарностью смотрела на дядю.
— Вы очень добры ко мне, — проговорила она. — Я с удовольствием буду присматривать за вашим ребенком. Честное слово, я никогда не стану вам обузой. Вот увидите, вам никогда не Придется раскаиваться в своей щедрости и доброте.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, дитя мое… А теперь пойдем. Дождь еще не кончился, поэтому давай поскорее спрячемся в доме.
Только сейчас Сара сообразила, что они с дядей стоят под дождем на грязном заднем дворе пансиона.
— О, сэр, извините меня! — смущенно улыбнулась девушка. — Я совсем забыла про дождь. Конечно, пойдемте скорее в дом. В пансионе тепло, а на плите у миссис Сандерс стоит горячий кофе.
Миссис Сандерс ужасно обрадовалась, узнав, что за Сарой приехал дядя. Его появление наконец-то решало проблему — теперь не надо будет постоянно присматривать за старшим сыном. Владелица пансиона с первого взгляда поняла, что мистер Кантрелл — преуспевающий плантатор с Юга. А после того как он попросил у нее самую лучшую комнату на ночь и пообещал заплатить все долги Сары и Мэтью, хозяйка решила, что сделает все возможное — только бы угодить богатому постояльцу.
Сара с изумлением смотрела, как почтенная миссис Сандерс бегает по пятам за Сэмом Кантреллом и старается выполнить малейшее его желание. Она сразу же помогла ему снять мокрую накидку, с которой капала вода, проводила в самую уютную в доме гостиную и усадила на удобный стул у яркого огня. Не успела девушка и глазом моргнуть, как Сэм уже потягивал отменную кукурузную водку, которую миссис Сандерс извлекла из своих неприкосновенных запасов.
— О, сэр, вы даже не представляете, как я счастлива, что у этой юной леди нашелся близкий родственник, — с улыбкой затараторила хозяйка. Потом, улыбнувшись Саре, с грустью добавила:
— Конечно, я буду ужасно скучать по Саре. Я очень к Ней привязалась, она мне как дочь.
Сара во все глаза смотрела на хозяйку пансиона. Миссис Сандерс привязалась к ней и считала ее своей дочерью? Эта мысль казалась такой забавной, что Сара с трудом удержалась от смеха. Уж она-то знала, чего стоят слова этой женщины.
Только следующим утром, после того как Сара и Сэм Кантрелл покинули пансион миссис Сандерс, девушка рассказала дяде всю правду.
— Напрасно вы заплатили миссис Сандерс за мое проживание за два месяца, сэр! — возмущенно воскликнула Сара. — Мы договорились с ней, что я буду отрабатывать питание и жилье. Я ничего не должна ей за проживание, и уж тем более она не имела права говорить, будто я занимала лучшую комнату в пансионе. Моя комнатушка находилась на чердаке.
— Я быстро раскусил ее, моя дорогая, — улыбнулся Сэм. — Видишь ли, в чем дело… Мне показалось, что проще заплатить ей столько, сколько она попросила, и без лишнего шума уехать.
.Сара нахмурилась и пристально взглянула в добродушное" лицо своего спутника. Ей подумалось, что в повседневной .жизни дядя предпочитает выбирать самые легкие и удобные решения и любой ценой старается избежать конфликтов. Саре вдруг стало стыдно: какое она имела право критиковать этого замечательного человека?! Дядя Сэм был очень внимателен к ней и уже успел сделать для нее много доброго, хотя они познакомились лишь накануне. Утром, перед отъездом из поселка, Сэм купил Саре в галантерейном магазине новое платье из розового льна, темно-зеленый плащ, соломенную шляпку с шелковой лентой вишневого цвета и множество других вещей, необходимых, по его словам, в пути. Он даже подарил племяннице лошадь, спокойную гнедую кобылку, которая сразу ей понравилась. Конечно, Сара была безумно рада покупкам, но к радости примешивалось смутное беспокойство, от которого она никак не могла избавиться.
Сара посмотрела на Кантрелла и озабоченно поинтересовалась:
— Вы уверены, что ваша жена не возмутится, когда узнает, сколько вы потратили на меня денег?
— Мое дорогое дитя, даже не думай об этом! Маргарет будет только рада. Она у меня очень добрая, и я уверен, что вы прекрасно поладите. — В золотистых глазах Сэма заплясали веселые огоньки. — Я очень богатый человек, — добавил он с веселой улыбкой. — Правда, если в ноябре Линкольна выберут президентом и он освободит всех моих рабов, я стану значительно беднее. Но все те деньги, что я истратил сегодня, являются лишь малой частью того, что мне нередко приходится платить только за одно платье для моей Маргарет.
Сара облегченно вздохнула.
— Я все отработаю, сэр. Клянусь, я никогда не стану обузой для вас и вашей жены! — проговорила она с чувством.
— Сара, Сара, что ты говоришь! — ужаснулся Сэм Кантрелл. — Дитя мое, ты едешь в мой дом не за тем, чтобы быть там служанкой! Ты дочь моего троюродного брата, о котором у меня остались только самые добрые воспоминания. Ты едешь в «Магнолиевую рощу», возможно, и не как моя дочь, но как любимая племянница, поверь!
Они добирались до «Магнолиевой рощи» почти три недели. За это время дядя с племянницей неплохо узнали друг друга. Поначалу девушку очень смущало то обстоятельство, что она путешествует с мужчиной, поскольку до этого ей приходилось путешествовать лишь с отцом. Однако Сэм успокоил ее.
— Сара, теперь я твой опекун, — объяснил он племяннице. — Твой отец в своем письме поручил мне присматривать за тобой, и сейчас ты находишься под моей опекой. К тому же, — добавил Кантрелл с улыбкой, — мне почти сорок пять лет. Будь я старше на каких-нибудь несколько лет, то вполне годился бы тебе в дедушки! Если тебя смущает мое присутствие, представь, что я — твой отец.
Сара улыбнулась, и в ее глазах блеснули слезы благодарности.
— Хорошо, я попробую. Думаю, это будет нетрудно.
Сэм ласково потрепал ее по плечу, и они продолжили путь.
Между ними сразу же установились дружеские отношения, и дружба эта крепла с каждым днем. Сара рассказала дяде о счастливом детстве, проведенном в «Холме пересмешника», и страшных годах, наступивших после того, как Мэтью проиграл в карты все, что имел. Девушка выслушала, затаив дыхание, трагический рассказ Сэма о его первой жене, очаровательной Маделине Альварес, матери их единственного ребенка, ныне двадцатисемилетнего сына Янси.
На губах Сэма, словно высеченных резцом умелого скульптора, появилась грустная улыбка.
— Мы очень любили друг друга, и мы были так молоды… — вздохнул он. — Тогда нам с Маделиной было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Наши отцы даже слушать не хотели о том, чтобы мы поженились. Чтобы стать мужем и женой, нам пришлось сбежать. К сожалению, семейная жизнь у нас не сложилась. В сущности, мы с Маделиной так никогда и не были по-настоящему счастливы… —"
Сэм с печальным вздохом посмотрел вдаль. — Ее отец, дон Армандо, был гордым испанским грандом. В жилах моего отца пусть и не текла такая же благородная кровь, но по гордости он нисколько не уступал дону Армандо. Энди гордился тем, что одним из первых откликнулся на призыв Стивена Остина перебраться в Техас. Дон Армандо приходил в ярость при одной только мысли о том, что его единственная дочь, наследница огромного ранчо, станет женой гринго . Энди приходил в такую же ярость, когда думал о том, что его единственный сын может жениться на дочери «какого-то испанишки». Отец презирал дона Армандо, хотя тот был настоящим аристократом и мог проследить свою родословную на много поколений в глубь веков, до конкистадоров и далее. — Сэм усмехнулся. — Ситуация, надо тебе сказать, сложилась не из самых приятных, но со временем дон Армандо поостыл и перестал ругать дочь за то, что она вышла за меня замуж, а после рождения Янси он и вовсе простил нас. Дон Армандо перестал сердиться на Маделину, мой же отец так никогда и не простил меня. Он до самой смерти отказывался признавать Янси своим внуком. Если честно, то он ненавидел Маделину лютой ненавистью. Энди никак не мог смириться с тем, что я пошел против его воли, и старался всячески отравить жизнь Маделине и Янси. Признаюсь, я сам очень виноват. Наверное, я должен был что-то предпринять, как-то защитить свою жену и сына, но я так и не осмелился пойти против отца.
Сара вглядывалась в доброе лицо дяди Сэма. Неожиданно она поняла, что дядя — человек совершенно бесхарактерный, хотя, конечно же, внимательный к людям и отзывчивый. Ее первое впечатление — что Сэм всегда выбирает самое легкое и удобное решение проблем — подтвердилось и после рассказа о Маделине превратилось в уверенность. Однако эта уверенность не могла ослабить ту глубокую привязанность к дяде, которая родилась в ее сердце за время их недолгого знакомства, хотя его желание любыми способами избегать трудностей не могло не вызвать у девушки беспокойства. А что, если Маргарет вовсе не хочет, чтобы она приехала в «Магнолиевую рощу»? Что тогда? Отважится ли Сэм пойти наперекор воле жены?
По дороге в «Магнолиевую рощу» им лишь изредка встречались городки или поселки, поэтому почти каждую ночь приходилось проводить под открытым небом. По ночам, когда в апрельском воздухе пахло весной, Сэм и Сара сидели у костра. После ужина Кантрелл рассказывал о «Магнолиевой роще» и своей семье. К концу путешествия Сара хорошо знала плантацию дяди и ее обитателей. Все это время ей не давал покоя один вопрос, и в последнюю ночь перед прибытием в «Магнолиевую рощу» она не удержалась и задала его:
— Вы почти ничего не рассказываете о своем сыне Янси.
Разве он не живет с вами?
На лице Сэма Кантрелла промелькнуло выражение, которое Сара так и не смогла разгадать. «Может, это чувство вины? — подумала девушка. — Или угрызения совести? А вдруг печаль? Или все, вместе взятое?» Упорно отказываясь встречаться с племянницей взглядом, Сэм неторопливо разворошил угли и после продолжительной паузы ответил:
— Мы с Янси никогда не были особо близки. В первые годы когда Энди так яростно протестовал против того, что я женился на Маделине, Янси со своей матерью большую часть времени проводил на ранчо дона Армандо, в «Солнечном ранчо». Поэтому мы с ним редко виделись. Когда Янси исполнилось семь лет, дона Армандо забодал бык. Маделина не могла больше жить в «Солнечном ранчо», и они переехали ко мне. — Сэм посмотрел куда-то в темноту и тяжко вздохнул. — Смерть дона Армандо потрясла мальчика, а тут еще и Энди относился к нему как к чужому. — Он нахмурился. Затем вновь заговорил чуть охрипшим от волнения голосом:
— Маделина очень любила отца и ненамного пережила его. Не прошло и года, как она умерла от лихорадки. Янси очень переживал потерю матери. Он никак не мог понять, почему не может вернуться в «Солнечное ранчо» и почему мать его покинула. Мальчик провел все восемь лет своей жизни в веселой атмосфере большого испанского дома и никак не мог привыкнуть к «Магнолиевой роще». Энди постоянно кричал на него и нередко давал волю рукам. В общем, всячески старался отравить ему жизнь.
— Но почему вы не… — Сара осеклась, тут же сообразив, что ей следовало бы помолчать. Она покраснела и, потупившись, уставилась на свои руки, лежащие на коленях.
— Ты права, — не сразу ответил Сэм Кантрелл. — Мне следовало заступиться за сына, но у меня тогда совсем не было… времени. Все время и силы уходили на плантацию и хлопок. И я думал, что отец в конце концов привыкнет к мальчику и признает его своим внуком. Энди, однако, так и не смирился с тем, что у него есть внук. Янси рос и с годами начал винить меня за то, что я не вмешивался и не защищал их с матерью.
— Но после смерти вашего отца вы остались вдвоем с Янси.
Неужели отношения между вами так и не наладились? — негромко поинтересовалась Сара.
— Мы и после смерти Энди проводили вместе не много времени, — покачал головой Сэм. — Мой отец умер, когда Янси было почти семнадцать. Через год после смерти отца… он умер без малого десять лет назад… Через год после его смерти Янси отправился учиться на Восток, в Гарвард. В «Магнолиевую рощу» он вернулся четыре года спустя, но тогда…
— Что тогда?
— Тогда уже появилась Маргарет… — с виноватым видом пробормотал Кантрелл. Он посмотрел на серьезное лицо Сары и после некоторых колебаний добавил:
— Янси привез в «Магнолиевую рощу» Маргарет Смолл и ее овдовевшую сестру Энн Браун… Маргарет.., ей тогда было чуть больше двадцати.., была невестой Янси. И да простит меня Бог, но я украл у своего сына невесту и сам женился на ней.
Глава 2
Сара в изумлении посмотрела на Сэма Кантрелла.
— Вы женились на невесте своего сына?! — воскликнула девушка; она не верила своим ушам.
Сэм упорно отказывался встречаться с ней взглядом.
— Ты.., никто не может понять, как все это случилось, — прохрипел он. — Мне было одиноко, а Маргарет оказалась… очень красивая и утонченная девушка. Янси принес бы ей несчастье. После свадьбы он собирался поселиться в «Солнечном ранчо», а бедная Маргарет с первого же взгляда невзлюбила ранчо. — Кантрелл бросил на Сару взгляд, как бы умоляя понять его, и тихо проговорил:
— Маргарет получила аристократическое воспитание. Выросла в Коннектикуте и только понаслышке знала о нашем суровом Техасе, о его необъятных просторах, девственной природе и отсутствии цивилизации… а тут еще «Солнечное ранчо»… — Он грустно улыбнулся и пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Когда свиньи бросились за самыми лакомыми кусками, началось настоящее светопреставление.
Дождь почти прекратился, но Сара уже успела промокнуть до нитки. Она вылила помои и побежала к дому. Только у самого крыльца она заметила высокого джентльмена, стоявшего неподалеку от конюшни. То, что перед ней именно джентльмен, Сара поняла с первого взгляда. О благородном происхождении и богатстве незнакомца свидетельствовали дорогие желтовато-коричневые кожаные перчатки для верховой езды и прекрасно сшитый костюм. Из-под широких полей шляпы с низкой тульей «выглядывало» улыбающееся красивое лицо с чисто выбритыми щеками и аккуратно подстриженными усами, густо усыпанными серебряными точечками. Сара решила, что незнакомцу за сорок, примерно столько же, сколько было и ее отцу. Наверняка у него здесь какое-то дело, подумала она, и ее сердце тревожно забилось. Такой важный джентльмен никогда не заедет в обычный пансион только для того, чтобы спрятаться от дождя. Неужели он…
Она стояла и с надеждой смотрела на незнакомца. Тот подошел и с ласковой улыбкой проговорил:
— Я сразу узнал тебя, моя дорогая девочка! Даже печальные обстоятельства, в которых ты оказалась, не в силах разрушить семейное сходство. Ты как две капли воды похожа на Мэтью. — Золотисто-желтые глаза незнакомца блестели; его переполняли чувства. Он взял девушку за руку и с уверенностью в голосе сказал:
— Ты, конечно же, Сара. А я Сэмюель Кантрелл, брат твоего отца и, следовательно, твой дядя.
Как Сара ни старалась сохранить невозмутимое выражение, напряжение последних месяцев все же сказалось. В глазах девушки блеснули слезы. В следующее мгновение она оказалась в объятиях Сэма Кантрелла. Громко рыдая, Сара уткнулась лицом ему в грудь.
— Не плачь, дитя мое, — ласково произнес Кантрелл. Он погладил племянницу по мокрым от дождя волосам, стараясь успокоить ее. — Все будет хорошо. Ты в полной безопасности, так что ничего не бойся. Мы с Маргарет… Маргарет — моя жена… Мы уже говорили о тебе и решили, что отныне ты будешь жить с нами в «Магнолиевой роще». Я хочу, чтобы ты стала Маргарет.., как бы сестрой. Сейчас бедняжке тоже нелегко — она ждет первого ребенка. Вот увидишь, мы поможем тебе, а ты — Маргарет. Моя жена очень нуждается в близкой подруге, а когда родится ребенок, ей потребуется помощь, чтобы ухаживать за ним. Поверь мне, дитя мое, теперь все твои беды позади. Теперь тебе больше никогда не придется беспокоиться о пропитании и крыше над головой.
Мы позаботимся о тебе. Устроить твою жизнь — самая заветная мечта Мэтью, и раз его, к сожалению, больше нет в живых, я с радостью заменю тебе отца. Довольно плакать, вытри слезы.
Но, как ни старался Сэм Кантрелл успокоить племянницу, после его каждого ласкового слова Сара рыдала все громче. Она никак не могла поверить в свое счастье, в то, что ее одиночеству пришел конец и теперь ей больше не придется бороться с жизненными невзгодами. В конце концов она все же взяла себя в руки и утерла глаза.
— Простите меня, вообще-то я редко плачу.
Сэм улыбнулся и ласково потрепал племянницу по плечу.
— Не извиняйся, Сара. Последние месяцы тебе приходилось несладко. На тебя навалилось столько забот, что слезы — вполне естественная реакция. Но запомни: теперь все твои тревоги и невзгоды в прошлом. Поэтому, пожалуйста, перестань плакать и улыбнись мне.
Губки Сары дрогнули, и она робко улыбнулась. Ее изумрудные глаза светились, чуть прикрытые черными ресницами, на которых поблескивали слезинки. Девушка с благодарностью смотрела на дядю.
— Вы очень добры ко мне, — проговорила она. — Я с удовольствием буду присматривать за вашим ребенком. Честное слово, я никогда не стану вам обузой. Вот увидите, вам никогда не Придется раскаиваться в своей щедрости и доброте.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, дитя мое… А теперь пойдем. Дождь еще не кончился, поэтому давай поскорее спрячемся в доме.
Только сейчас Сара сообразила, что они с дядей стоят под дождем на грязном заднем дворе пансиона.
— О, сэр, извините меня! — смущенно улыбнулась девушка. — Я совсем забыла про дождь. Конечно, пойдемте скорее в дом. В пансионе тепло, а на плите у миссис Сандерс стоит горячий кофе.
Миссис Сандерс ужасно обрадовалась, узнав, что за Сарой приехал дядя. Его появление наконец-то решало проблему — теперь не надо будет постоянно присматривать за старшим сыном. Владелица пансиона с первого взгляда поняла, что мистер Кантрелл — преуспевающий плантатор с Юга. А после того как он попросил у нее самую лучшую комнату на ночь и пообещал заплатить все долги Сары и Мэтью, хозяйка решила, что сделает все возможное — только бы угодить богатому постояльцу.
Сара с изумлением смотрела, как почтенная миссис Сандерс бегает по пятам за Сэмом Кантреллом и старается выполнить малейшее его желание. Она сразу же помогла ему снять мокрую накидку, с которой капала вода, проводила в самую уютную в доме гостиную и усадила на удобный стул у яркого огня. Не успела девушка и глазом моргнуть, как Сэм уже потягивал отменную кукурузную водку, которую миссис Сандерс извлекла из своих неприкосновенных запасов.
— О, сэр, вы даже не представляете, как я счастлива, что у этой юной леди нашелся близкий родственник, — с улыбкой затараторила хозяйка. Потом, улыбнувшись Саре, с грустью добавила:
— Конечно, я буду ужасно скучать по Саре. Я очень к Ней привязалась, она мне как дочь.
Сара во все глаза смотрела на хозяйку пансиона. Миссис Сандерс привязалась к ней и считала ее своей дочерью? Эта мысль казалась такой забавной, что Сара с трудом удержалась от смеха. Уж она-то знала, чего стоят слова этой женщины.
Только следующим утром, после того как Сара и Сэм Кантрелл покинули пансион миссис Сандерс, девушка рассказала дяде всю правду.
— Напрасно вы заплатили миссис Сандерс за мое проживание за два месяца, сэр! — возмущенно воскликнула Сара. — Мы договорились с ней, что я буду отрабатывать питание и жилье. Я ничего не должна ей за проживание, и уж тем более она не имела права говорить, будто я занимала лучшую комнату в пансионе. Моя комнатушка находилась на чердаке.
— Я быстро раскусил ее, моя дорогая, — улыбнулся Сэм. — Видишь ли, в чем дело… Мне показалось, что проще заплатить ей столько, сколько она попросила, и без лишнего шума уехать.
.Сара нахмурилась и пристально взглянула в добродушное" лицо своего спутника. Ей подумалось, что в повседневной .жизни дядя предпочитает выбирать самые легкие и удобные решения и любой ценой старается избежать конфликтов. Саре вдруг стало стыдно: какое она имела право критиковать этого замечательного человека?! Дядя Сэм был очень внимателен к ней и уже успел сделать для нее много доброго, хотя они познакомились лишь накануне. Утром, перед отъездом из поселка, Сэм купил Саре в галантерейном магазине новое платье из розового льна, темно-зеленый плащ, соломенную шляпку с шелковой лентой вишневого цвета и множество других вещей, необходимых, по его словам, в пути. Он даже подарил племяннице лошадь, спокойную гнедую кобылку, которая сразу ей понравилась. Конечно, Сара была безумно рада покупкам, но к радости примешивалось смутное беспокойство, от которого она никак не могла избавиться.
Сара посмотрела на Кантрелла и озабоченно поинтересовалась:
— Вы уверены, что ваша жена не возмутится, когда узнает, сколько вы потратили на меня денег?
— Мое дорогое дитя, даже не думай об этом! Маргарет будет только рада. Она у меня очень добрая, и я уверен, что вы прекрасно поладите. — В золотистых глазах Сэма заплясали веселые огоньки. — Я очень богатый человек, — добавил он с веселой улыбкой. — Правда, если в ноябре Линкольна выберут президентом и он освободит всех моих рабов, я стану значительно беднее. Но все те деньги, что я истратил сегодня, являются лишь малой частью того, что мне нередко приходится платить только за одно платье для моей Маргарет.
Сара облегченно вздохнула.
— Я все отработаю, сэр. Клянусь, я никогда не стану обузой для вас и вашей жены! — проговорила она с чувством.
— Сара, Сара, что ты говоришь! — ужаснулся Сэм Кантрелл. — Дитя мое, ты едешь в мой дом не за тем, чтобы быть там служанкой! Ты дочь моего троюродного брата, о котором у меня остались только самые добрые воспоминания. Ты едешь в «Магнолиевую рощу», возможно, и не как моя дочь, но как любимая племянница, поверь!
Они добирались до «Магнолиевой рощи» почти три недели. За это время дядя с племянницей неплохо узнали друг друга. Поначалу девушку очень смущало то обстоятельство, что она путешествует с мужчиной, поскольку до этого ей приходилось путешествовать лишь с отцом. Однако Сэм успокоил ее.
— Сара, теперь я твой опекун, — объяснил он племяннице. — Твой отец в своем письме поручил мне присматривать за тобой, и сейчас ты находишься под моей опекой. К тому же, — добавил Кантрелл с улыбкой, — мне почти сорок пять лет. Будь я старше на каких-нибудь несколько лет, то вполне годился бы тебе в дедушки! Если тебя смущает мое присутствие, представь, что я — твой отец.
Сара улыбнулась, и в ее глазах блеснули слезы благодарности.
— Хорошо, я попробую. Думаю, это будет нетрудно.
Сэм ласково потрепал ее по плечу, и они продолжили путь.
Между ними сразу же установились дружеские отношения, и дружба эта крепла с каждым днем. Сара рассказала дяде о счастливом детстве, проведенном в «Холме пересмешника», и страшных годах, наступивших после того, как Мэтью проиграл в карты все, что имел. Девушка выслушала, затаив дыхание, трагический рассказ Сэма о его первой жене, очаровательной Маделине Альварес, матери их единственного ребенка, ныне двадцатисемилетнего сына Янси.
На губах Сэма, словно высеченных резцом умелого скульптора, появилась грустная улыбка.
— Мы очень любили друг друга, и мы были так молоды… — вздохнул он. — Тогда нам с Маделиной было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Наши отцы даже слушать не хотели о том, чтобы мы поженились. Чтобы стать мужем и женой, нам пришлось сбежать. К сожалению, семейная жизнь у нас не сложилась. В сущности, мы с Маделиной так никогда и не были по-настоящему счастливы… —"
Сэм с печальным вздохом посмотрел вдаль. — Ее отец, дон Армандо, был гордым испанским грандом. В жилах моего отца пусть и не текла такая же благородная кровь, но по гордости он нисколько не уступал дону Армандо. Энди гордился тем, что одним из первых откликнулся на призыв Стивена Остина перебраться в Техас. Дон Армандо приходил в ярость при одной только мысли о том, что его единственная дочь, наследница огромного ранчо, станет женой гринго . Энди приходил в такую же ярость, когда думал о том, что его единственный сын может жениться на дочери «какого-то испанишки». Отец презирал дона Армандо, хотя тот был настоящим аристократом и мог проследить свою родословную на много поколений в глубь веков, до конкистадоров и далее. — Сэм усмехнулся. — Ситуация, надо тебе сказать, сложилась не из самых приятных, но со временем дон Армандо поостыл и перестал ругать дочь за то, что она вышла за меня замуж, а после рождения Янси он и вовсе простил нас. Дон Армандо перестал сердиться на Маделину, мой же отец так никогда и не простил меня. Он до самой смерти отказывался признавать Янси своим внуком. Если честно, то он ненавидел Маделину лютой ненавистью. Энди никак не мог смириться с тем, что я пошел против его воли, и старался всячески отравить жизнь Маделине и Янси. Признаюсь, я сам очень виноват. Наверное, я должен был что-то предпринять, как-то защитить свою жену и сына, но я так и не осмелился пойти против отца.
Сара вглядывалась в доброе лицо дяди Сэма. Неожиданно она поняла, что дядя — человек совершенно бесхарактерный, хотя, конечно же, внимательный к людям и отзывчивый. Ее первое впечатление — что Сэм всегда выбирает самое легкое и удобное решение проблем — подтвердилось и после рассказа о Маделине превратилось в уверенность. Однако эта уверенность не могла ослабить ту глубокую привязанность к дяде, которая родилась в ее сердце за время их недолгого знакомства, хотя его желание любыми способами избегать трудностей не могло не вызвать у девушки беспокойства. А что, если Маргарет вовсе не хочет, чтобы она приехала в «Магнолиевую рощу»? Что тогда? Отважится ли Сэм пойти наперекор воле жены?
По дороге в «Магнолиевую рощу» им лишь изредка встречались городки или поселки, поэтому почти каждую ночь приходилось проводить под открытым небом. По ночам, когда в апрельском воздухе пахло весной, Сэм и Сара сидели у костра. После ужина Кантрелл рассказывал о «Магнолиевой роще» и своей семье. К концу путешествия Сара хорошо знала плантацию дяди и ее обитателей. Все это время ей не давал покоя один вопрос, и в последнюю ночь перед прибытием в «Магнолиевую рощу» она не удержалась и задала его:
— Вы почти ничего не рассказываете о своем сыне Янси.
Разве он не живет с вами?
На лице Сэма Кантрелла промелькнуло выражение, которое Сара так и не смогла разгадать. «Может, это чувство вины? — подумала девушка. — Или угрызения совести? А вдруг печаль? Или все, вместе взятое?» Упорно отказываясь встречаться с племянницей взглядом, Сэм неторопливо разворошил угли и после продолжительной паузы ответил:
— Мы с Янси никогда не были особо близки. В первые годы когда Энди так яростно протестовал против того, что я женился на Маделине, Янси со своей матерью большую часть времени проводил на ранчо дона Армандо, в «Солнечном ранчо». Поэтому мы с ним редко виделись. Когда Янси исполнилось семь лет, дона Армандо забодал бык. Маделина не могла больше жить в «Солнечном ранчо», и они переехали ко мне. — Сэм посмотрел куда-то в темноту и тяжко вздохнул. — Смерть дона Армандо потрясла мальчика, а тут еще и Энди относился к нему как к чужому. — Он нахмурился. Затем вновь заговорил чуть охрипшим от волнения голосом:
— Маделина очень любила отца и ненамного пережила его. Не прошло и года, как она умерла от лихорадки. Янси очень переживал потерю матери. Он никак не мог понять, почему не может вернуться в «Солнечное ранчо» и почему мать его покинула. Мальчик провел все восемь лет своей жизни в веселой атмосфере большого испанского дома и никак не мог привыкнуть к «Магнолиевой роще». Энди постоянно кричал на него и нередко давал волю рукам. В общем, всячески старался отравить ему жизнь.
— Но почему вы не… — Сара осеклась, тут же сообразив, что ей следовало бы помолчать. Она покраснела и, потупившись, уставилась на свои руки, лежащие на коленях.
— Ты права, — не сразу ответил Сэм Кантрелл. — Мне следовало заступиться за сына, но у меня тогда совсем не было… времени. Все время и силы уходили на плантацию и хлопок. И я думал, что отец в конце концов привыкнет к мальчику и признает его своим внуком. Энди, однако, так и не смирился с тем, что у него есть внук. Янси рос и с годами начал винить меня за то, что я не вмешивался и не защищал их с матерью.
— Но после смерти вашего отца вы остались вдвоем с Янси.
Неужели отношения между вами так и не наладились? — негромко поинтересовалась Сара.
— Мы и после смерти Энди проводили вместе не много времени, — покачал головой Сэм. — Мой отец умер, когда Янси было почти семнадцать. Через год после смерти отца… он умер без малого десять лет назад… Через год после его смерти Янси отправился учиться на Восток, в Гарвард. В «Магнолиевую рощу» он вернулся четыре года спустя, но тогда…
— Что тогда?
— Тогда уже появилась Маргарет… — с виноватым видом пробормотал Кантрелл. Он посмотрел на серьезное лицо Сары и после некоторых колебаний добавил:
— Янси привез в «Магнолиевую рощу» Маргарет Смолл и ее овдовевшую сестру Энн Браун… Маргарет.., ей тогда было чуть больше двадцати.., была невестой Янси. И да простит меня Бог, но я украл у своего сына невесту и сам женился на ней.
Глава 2
Сара в изумлении посмотрела на Сэма Кантрелла.
— Вы женились на невесте своего сына?! — воскликнула девушка; она не верила своим ушам.
Сэм упорно отказывался встречаться с ней взглядом.
— Ты.., никто не может понять, как все это случилось, — прохрипел он. — Мне было одиноко, а Маргарет оказалась… очень красивая и утонченная девушка. Янси принес бы ей несчастье. После свадьбы он собирался поселиться в «Солнечном ранчо», а бедная Маргарет с первого же взгляда невзлюбила ранчо. — Кантрелл бросил на Сару взгляд, как бы умоляя понять его, и тихо проговорил:
— Маргарет получила аристократическое воспитание. Выросла в Коннектикуте и только понаслышке знала о нашем суровом Техасе, о его необъятных просторах, девственной природе и отсутствии цивилизации… а тут еще «Солнечное ранчо»… — Он грустно улыбнулся и пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47