Мелисса широко раскрыла глаза. Как он?..
– Лисса, я знаю тебя лучше всех на свете, могу читать твои мысли. И мне хорошо известно, что ты всегда стараешься меня защитить. – Он печально поморщился. – Но я уже не ребенок. Я навсегда останусь твоим младшим братом, но надеюсь, что ты перестанешь меня ограждать от жизненных невзгод.
– О Зак! – воскликнула Мелисса с мукой в голосе. – Я никогда не думаю…
– Ты мне говорила, что ноша становится легче, когда ее несут двое. Расскажи мне правду. И не надо меня оберегать.
Она взволнованно посмотрела на брата, ей очень хотелось все рассказать, но она боялась.
– Я расскажу тебе, но поклянись, что ты не совершишь необдуманного поступка. Независимо от того, что ты услышишь.
Захарий медленно откинулся в кресле. Ему не понравилось условие сестры. Нахмурив темные густые брови, он спросил:
– А если я такого обещания не дам? Тогда ты мне не расскажешь?
Мелисса взволнованно, покачала головой:
– Или ты даешь обещание, или мы прекращаем разговор. – Она напряженно ждала ответа, зная, что если Захарий согласится, то никогда не нарушит слова. Но не дав такого обещания, – Мелисса даже слегка вздрогнула, – он вылетит из этой комнаты в поисках Латимера с единственной мыслью – убить этого негодяя.
, Захарий долго молчал, потом с явным нежеланием кивнул.
– Я обещаю.
Чтобы устранить всякую возможность несчастья, Мелисса еще раз повторила:
– Ты даешь мне обещание, что независимо от того, что я тебе расскажу, ты не подумаешь о мести и никого, никого не вызовешь на дуэль, каким бы подлым тебе ни показался поступок этого человека.
. Тело Захария напряглось, глаза сердито блестели, но сквозь зубы он процедил:
– Я обещаю выполнить все, что ты сказала. – И возмущенно добавил:
– Но я думаю, что с твоей стороны нечестно требовать от меня такого.
Доминик замер за дверью. Одна часть его души восставала против того, что он подслушивает, а другая – рвалась узнать, что ответит его жена. Он затаил дыхание, сердце учащенно билось; Доминик ждал, разрываясь между страхом и жаждой откровения Мелиссы.
После того как Захарий поклялся, Мелисса уже была не в состоянии остановиться. Ее слова, сдерживаемые столько дней и ночей, лились потоком. Она излагала факты и, наблюдая, как все больше хмурится Захарий, как нарастает ярость в его глазах, благодарила Бога за то, что догадалась заставить его поклясться.
– Ублюдок! – прорычал Захарий. – Попался бы он мне в руки!
Заволновавшись, Мелисса вцепилась в его локоть:
– Ты обещал, что ничего такого не сделаешь!
Он горько рассмеялся:
– Да, ты вырвала из меня эту клятву, дорогая. Но как я теперь встречусь с этим подлецом? Лисса, все-таки ты глупышка. Ты должна была мне все рассказать раньше.
– Ну да! Чтобы ты вызвал его на дуэль? Пожертвовал своей жизнью? Ведь этим могло все кончиться!
Посмотрев нетерпеливо на сестру, Зак спросил:
– Когда ты перестанешь меня оберегать? Мы должны вместе смотреть опасности в лицо.
Поскольку сестра молчала, он быстро добавил:
– О Боже! Не волнуйся. Я тебе обещал. Я не вызову его на дуэль. Но расскажи мне все-все. Хотя, в общем-то, я могу и сам догадаться. Именно из-за Латимера ты вынуждена была продать Фолли Доминику, так?
Мелисса кивнула и продолжала свой рассказ дальше: о требовании Латимера встречи в гостинице, о ее решении пойти. Ей нелегко было об этом говорить, но самое трудное – о моменте, когда она перепутала комнаты и оказалась в номере Доминика. Она запнулась, рассказывая про то, что проснулась и обнаружила себя в кровати своего будущего мужа, скороговоркой пролепетала о появлении Ройса и Джоша. С грустью Мелисса передала Захарию угрозы Джо а забрать его из-под ее опеки, если она не собирается выйти замуж.
Захарий молчал, когда Мелисса закончила свой рассказ, откинулась на спинку дивана и устало прикрыла глаза.
– Ну вот. Теперь ты все знаешь. Вот так я вышла замуж за Доминика Слэйда.
– Боже мой! Лисса! Почему ты раньше ничего не сказала? Я бы все понял. Если бы ты рассказала правду, я уверен – и Ройс, и дядя Джош поняли бы все!
Мелисса с усмешкой сказала:
– И ты действительно в это верить? Джош хотел выдать меня замуж с тех пор, как мне исполнилось семнадцать лет. И неужели ты думаешь, что Ройс или Джош не кинулись бы искать Латимера? Один из них или оба они бы потребовали сатисфакции на дуэли, и в результате, возможно, погибли бы. Могла ли я такое допустить?
Захарий больше не мог сдержать свой гнев:
– Но ведь наша обязанность – защищать женщин от таких негодяев, как Латимер! И было бы справедливо, если бы мы вызвали его на дуэль!
. Клятва, которую Мелисса заставила его дать, ужасно злила Захария, и он сказал:
– Я думаю, с твоей стороны было нечестно требовать от меня сдержанности. Ты должна разрешить мне заняться этим типом.
Мелисса покачала головой. Захарий взволнованно вскочил и встал перед ней:
– Лисса! Ты должна снять с меня клятву! – Его руки сжались в кулаки, он умолял сестру:
– Ты должна дать мне право отомстить за тебя!
– Отомстить? – проговорил Доминик, шагнув через порог с самым невозмутимым видом. Пройдя по комнате к жене, он холодно спросил:
– Что за разговоры о мести? О чем идет речь?

Глава 25

Как два школьника, Захарий и Мелисса повернулись к Доминику и наперебой понесли какую-то околесицу, чтобы скрыть от него истинный предмет разговора.
– Месть? – повторил с деланным удивлением Захарий. – Речь идет не о мести, я просто пытаюсь убедить Лиссу позволить мне исправиться. В последнее время я редко с ней виделся.
– О да! – быстро вступила Мелисса» когда Доминик удивленно поднял брови. – И я ему говорила, что не сержусь, поскольку понимаю, как он занят последние недели.
Они оба напряженно ждали его реакции, но Доминик спокойно сказал:
– Ваши отношения достойны похвалы. – Посмотрев на Захария, он добавил:
– Я не хотел бы отрывать тебя от сестры, но думаю, что нам пора ехать. Как? Согласен?
– О, конечно! – Захарий на прощание расцеловал сестру, ободряюще сжал ее руки и вышел из комнаты.
Доминик неторопливо подошел к Мелиссе, сидящей на диване, и странно улыбнулся. Прикрыв глаза, чтобы она не поняла, о чем он думает, Доминик наклонился и поднял ее бессильно лежащую руку, в теплом поцелуе прижался к ее ледяным пальцам и проникновенно сказал:
– Я очень хотел, чтобы этот вечер мы провели наедине, и у меня не было других планов… Но, как всегда в последнее время, у меня есть определенные обязательства.
Он сильнее сжал руку жены, сильным движением поднял ее на ноги и притянул к себе. Слегка коснувшись губами ее щеки, он сказал, словно простонал:
– Я не прикасался к тебе все последние недели, но не надо на меня сердиться за это…
Наслаждаясь и его словами, и его прикосновениями, Мелисса собрала все свое мужество и робко спросила:
– Но разве ты должен?.. Я думала… – Очаровательный румянец окрасил ее щеки. – Я думала, что после… после той ночи ты…
Смущение не дало ей договорить, но Доминик все понял, и его лицо засветилось лаской.
. – Что наши отношения продолжатся? – мягко поддразнивая, сказал он, сжимая ее плечи. – О, дорогая, ты даже не знаешь, как бы я хотел вновь оказаться с тобой в постели. Ночами я лежал без сна, вспоминая, как обнимал тебя, что чувствовал, но пока… – его губы слетка дрогнули от неприятных мыслей, – ..есть некоторые сложности, которые я должен преодолеть, прежде чем осмелюсь позволить тебе соблазнить меня. Когда мы вновь окажемся вместе, я хочу, чтобы и тени недопонимания не было между нами. – Доминик напряженно посмотрел на жену. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
Мелисса медленно склонила голову, и все ее надежды, все томление вдруг проявились в ее красивых глазах.
– Думаю, да. – Голос ее был хрипловатым. – Но, пожалуйста, пусть это будет скорее.
Доминик страстно поцеловал ее в губы. И в этом поцелуе выразилась вся его жажда и страсть, накопившиеся за последние недели; сердце его бешено колотилось, он задыхался от жажды обладания ею.
– Мне это не покажется скорым. Клянусь, дорогая, я сделаю все, чтобы все разрешилось возможно быстрее. – Поцеловав ее еще раз, он резко повернулся и быстро вышел из комнаты.
Глаза Мелиссы сияли, как звезды. Она прикоснулась пальцами к горящим, словно обожженным губам, не в силах поверить в реальность происшедшей сцены. Могла ли она надеяться?! Мелисса радостно обхватила себя руками и закружилась по комнате со счастливой улыбкой на губах.
На лице Доминика тоже светилась улыбка, столь же счастливая, когда он на галерее догнал Захария. Но когда они ехали верхом, улыбка его исчезла, а глаза сощурились. Он думал о своей слепоте. Как мог он оказаться таким непроницательным? Все происходило у него на глазах! А он не видел ничего и упрямо отказывался верить собственным чувствам, не доверял своему инстинкту. Но хватит. Мелисса именно такова, какой ему казалась: красивой, смелой, милой. Молодой муж смотрел на бегущую перед ним дорогу, воображая прелестные картины будущего…
В слабом лунном свете Захарий заметил улыбку Доминика и решил, что сейчас самое время поговорить.
– Гм… Я правильно понял, что у вас с Лис-сой теперь все в порядке? – начал он.
– Лучше не бывает, – не задумываясь ответил Доминик. – Но я надеюсь, со временем будет еще лучше.
Ободренный его словами, Захарий осмелился продолжить беседу, не отрывая глаз от дороги:
– А леди Боуден все еще имеет влияние на?.. Доминик бросил на него ироничный взгляд:
– Леди Боуден никогда не имела его на меня, хотя внешне все может казаться иначе.
Нахмурившись, Захарий, натянув поводья, остановил лошадь.
– Дьявол. Что ты этим хочешь сказать?
– Именно то, что сказал. Эта леди ни в коей степени меня не волнует. – Доминик помолчал и добавил:
– Все ее очарование стало для меня ничем в тот же миг, как я впервые увидел твою сестру.
– Значит, ты хочешь сказать, – сердито и все еще не веря своим ушам, уточнил Захарий, – что мне не следует ухаживать за этой бесстыдной, легкомысленной дамой?
– Дорогой мой Захарий. Ты приводишь меня в уныние, – сказал Доминик с насмешкой в голосе. – Ты решил стать очередной ее жертвой?
Слегка смущенный, Захарий тронул лошадь и ответил:
– Ну, мне показалось, что ты слишком близок с этой нахалкой, и я подумал, что, может быть, мне удастся…
– Составить мне конкуренцию? – насмешливо спросил Доминик.
Растерянно посмотрев на него, Захарий пробормотал:
– О почему нет? Лисса – моя сестра. И я не хотел, чтобы она была несчастна. Голос Доминика стал серьезным:
– Я никогда не собирался сделать твою сестру несчастной. И если бы она мне позволила, я бы доказал ей, как много она значит для меня и как пуста без нее была моя жизнь.
– Да меня не надо убеждать. Я всегда знал, что ты порядочный человек. Но меня беспокоили твои ухаживания за Деборой Боуден, за этой стервой.
Доминик грубовато ответил:
– Ты можешь забыть о леди Боуден. Она уже сослужила нам службу.
Захарий хотел спросить еще кое о чем, но что-то в поведении Доминика остановило его. Вскоре появились огни усадьбы Нортона. Через несколько минут они уже, спешившись, здоровались с хозяином. Томом Нортоном высоким молодым человеком; жизнь ни в чем не обделила его, в том числе и богатством, благодаря которому он мог исполнить любую свою прихоть; но, будучи единственным сыном овдовевшей матери, он никогда не позволял себе швыряться деньгами, хотя недавно, всего несколько месяцев назад, купил дом, очень уютный, где сегодня намечалась вечеринка.
Нортон пригласил дюжину мужчин, в основном молодых, своего и Захария возраста, но было четверо-пятеро, кому исполнилось тридцать с небольшим, и Доминик не чувствовал себя стариком среди зеленой молодежи, тем более что принял приглашение из-за Ройса, которого сразу увидел, войдя в большую, очень элегантно обставленную комнату: Ройс небрежно облокотился о мраморную облицовку камина и смотрел на происходящее с отсутствующим выражением лица. Не удивило Доминика и присутствие Латимера за одним из карточных столов.
После знакомства с некоторыми молодыми людьми, чьи лица Доминик помнил по другим приемам, он взял наполненную рюмку, подошел к Ройсу, тихо сказав другу:
– Я вижу, наш подопечный пока предпочитает практиковаться.
– Хм, да. Этого молокососа Франклина Латимер пасет уже несколько недель. Он проиграл молодому дураку вполне приличную сумму и, кажется, решил, что пришло время как следует его пощипать. Я не удивлюсь, если Франклин сегодня вечером выйдет из-за стола в проигрыше, – заметил Ройс и посмотрел на юное лицо молодого человека, привлекшего внимание Латимера.
Латимер и Франклин играли в карты за столиком в самом дальнем углу комнаты. И поскольку Латимер сидел спиной к камину, друзья могли спокойно наблюдать за игрой, не привлекая внимания Латимера. Они оба заметили, как нужная Латимеру карта выскользнула из рукава его сюртука.
– О, у него здорово получается! – проговорил Доминик. – Даже пристально наблюдая, я едва заметил.
Ройс пробормотал какое-то ругательство и уже громче добавил:
– И с этим парнем я должен был общаться все последние недели! Словно у меня нет своих дел!
– Возможно, – холодно отозвался Доминик, – ты зря потерял время: я начитаю думать, что Латимер с сестрой нас одурачили. – Заметив удивленно поднявшиеся брови Ройса, он спокойно продолжал:
– Латимер не шпион. Он игрок, мошенник, бретер, но не шпион. Для этого у него маловато ума. Я думаю, мы уже все, что могли, выудили из Деборы. Она тоже не очень-то умна, но никогда бы не разболтала о связях Роксбури с некоторыми британскими гражданами, если бы думала, что это может повредить брату.
– А что, если она просто ни о чем не знает? Латимер мог не все ей рассказать!
Доминик решительно покачал головой:
– Подумай сам, Ройс. Они же вместе работают, и, оберегая свою шею, Латимер не будет совать ее в петлю. Шпионов не только вешают, но и высылают на родину.
– Но убийц тоже ждет петля, – задумчиво глядя в спину Латимера, сказал Ройс. – А мы уверены, что он прикончил старика Боудена, и не без поддержки Деборы.
– Знаю. Но в этом случае они почти не рисковали. Старик одинок, слуг не было. Но шпион… – Доминик нахмурился. – Шпион, который дорожит своей жизнью, так не действует. Он связан с очень многими людьми.
Ройс молчал, и Доминик нетерпеливо сказал:
– Бог мой! Вспомни, какой они проделали путь и, похоже, не собираются вернуться туда, откуда приехали. И какой бы секретной информацией они ни владели, она устарела за столько месяцев. Они ездят открыто, останавливаются в любом месте, где вздумается, не скрывают, что они из Британии, говорят, что испытывают симпатии к Америке и сочувствуют нашему делу, и это открывает им двери лучших домов. Но разве они хоть что-то сделали, чтобы нам помочь? – продолжал Доминик. – Разве они вступили в какую-нибудь антивоенную организацию или связались с политиками? Разве Латимер выражал желание пойти в армию?
– Но это еще ничего не доказывает, – отозвался Ройс. – Если он шпион, он не стал бы ввязываться в военные действия. И как они могут скрыть, что они – граждане Британии?
Доминик устало вздохнул:
– Да, не могут. Я бы с огромным наслаждением посмотрел на Латимера, повешенного за шпионаж, но не могу поверить в то, что он действительно им занимается. – Доминик помолчал. – Я думаю, что он готовит почву для настоящего шпиона.
– Вот это точно! Конечно! – тихо воскликнул Ройс, не в силах скрыть свое волнение. Доминик тихо продолжал:
– Как мы раньше не догадались, что он – рабочая лошадка: устанавливает контакты, находит людей, склонных к измене.
Ройс медленно кивнул:
– Пожалуй, это похоже на правду. Доминик глотнул бренди, взглянул в сторону Латимера, и ход его мыслей изменил направление. Месть. Губы Доминика дрогнули. В общем-то, Латимер оказал ему услугу… Если бы не он, Мелисса… Волна гнева вдруг захлестнула его, когда он подумал, что бы случилось, если бы Мелисса не ошиблась в гостинице комнатами. В его серых глазах появилась угроза. Пора преподать Латимеру урок, и серьезный.
Доминик поставил свою рюмку и угрюмо сказал:
– Пойду-ка выражу свое уважение другу Латимеру. Я думаю, из меня выйдет более достойный партнер в игре, чем этот молокосос.
Ройс напрягся, бросив на Доминика внимательный взгляд. Он понял, что его друг что-то задумал. Он стал похож на хищника, высмотревшего жертву.
Ройс схватил его за рукав и сказал:
– Не дури. Я не буду секундантом на дуэли. Холодно взглянув на него, Доминик освободил свою руку.
– Я не собираюсь ничего такого делать. Кроме того, – тихо добавил он, – убить этого негодяя мало. Я хочу причинить ему большую для него неприятность, тряхнув его денежную мошну.
Беспомощно Ройс глядел вслед Доминику, не спеша шедшему к столику Латимера. Ройс очень хорошо знал эту посадку головы и разворот плеч: его друг что-то задумал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38