– Но зато он вынослив в сексе, как жеребец, и его пенис в напряженном состоянии достигает добрых девяти дюймов. А в обхвате он как древко флага. Но главное, лорд Бернет обращается со своим инструментом как виолончелист-виртуоз.
Карен уже не слушала ее, перед глазами у нее все завертелось. Армина застонала, массируя клитор, и выпятила груди Утратив контроль над собой, Карен порывисто просунула палец в щель между ее выбритыми срамными губами: внутри было горячо и мокро, стенки влагалища сжались.
– А ты все еще носишь челочку на своей прелестнице, Карен? Любопытно взглянуть, какого она цвета. Ты мне позволишь? – дрожащим, как струна, голосом спросила Армина.
– Но я никому из женщин еще такого не позволяла, я не лесбиянка, мне нравятся мужчины! – сбивчиво затараторила Карен, ерзая на краешке кресла.
– Уверяю тебя, никакой разницы в ощущениях нет, – лукаво сверкнув глазками, заверила ее совратительница. – Попробуй разок – сама узнаешь. Может быть, войдешь во вкус. Что тебе мешает? Бери от жизни все самое лучшее, наслаждайся, пока молодая. На том свете не позабавишься.
– Нет, я все-таки сомневаюсь…
Армина отошла, подняла с пола платье и сказала:
– Предлагаю продолжить разговор в спальне, там нас никто не побеспокоит. Сейчас уже темно и поздно, мы здесь одни. Поэтому все, что произойдет между нами, либо забудется, словно сон, либо запомнится и повторится.
Ощущая запах секрета Армины на своих пальцах, Карен утратила способность к волевым решениям и словно завороженная последовала за ней наверх по лестнице, упершись остекленелым взглядом в ее виляющую задницу и стройные, сексуальные ноги в туфлях на высоких каблуках. В окна лился таинственный лунный свет, создавая в помещении особую атмосферу, способствующую грехопадению.
Спальня была устлана белым пушистым ковром, стены обклеены белыми тиснеными обоями и украшены литографиями эпохи короля Эдуарда, дверь выполнена из кедрового дерева. Запах в комнате стоял пряный и сладковатый, его источали зажженные восковые свечи. Из-за муслиновых штор в спальню проникал прохладный ветерок. Большая кровать с медными набалдашниками на столбиках по углам была накрыта кружевным покрывалом.
Армина подняла бокал в форме тюльпана, наполненный белым вином, и спросила:
– Не хочешь принять со мной ванну? В ванной комнате горели свечи. Они бросали отблески колеблющегося пламени на посеребренные поручни ванны из черного мрамора, которые многократно отражались в зеркальной поверхности розоватой плитки. Пахло шафраном, гвоздиками и розами. Над водой клубился густой ароматный пар, похожий на туман над озером.
Дрожащими пальцами Карен расстегнула блузку и бюстгальтер, удивляясь собственной несмелости, и с трудом удержалась от желания прикрыть груди руками. С мужчинами такой робости она не испытывала.
Армина потянулась, расправив плечи и выпятив груди, скинула туфли и спустилась по ступенькам в ванну. В пахучей горячей воде исчезли сначала ее щиколотки, потом колени и, наконец, бедра. Маслянистая поверхность воды блестела, как оникс. Армина блаженно улыбнулась и медленно окунулась.
– Ты похожа на Психею с картины Лейтона, – сказала Карен, опьяненная вином и красотой подруги.
– Терпеть не могу этих лицемерных викторианцев, – хрипло рассмеялась Армина. – Грязные извращенцы! Педерасты!
– А мне всегда казалось, что они самозабвенно влюблены в искусство, – ответила Карен.
– Они были самозабвенно влюблены в свои члены, впрочем, как все мужчины. – Армина взялась за поручень и вытянулась в воде в полный рост, положив голову на край ванны.
Поболтав в воде ногами, она протянула руку и схватила Карен за щиколотку. Пальцы на ногах Карен впились в ворс ковра, по икрам и бедрам распространилось тепло. Армина отпустила ее ногу и спросила, лукаво сверкнув глазами:
– Ну и что ты решила?
В ее интонации ощущался вызов. И Карен приняла его.? Судорожно вздохнув, она шагнула навстречу Армине, и та, одним ловким движением стянув с нее трусы вместе с брюками, взглянула на ее мохнатую киску и удовлетворенно промолвила:
– Какая прелесть! Остается только вымыть ее, пригладить и приласкать.
Карен уже не думала ни о чем, кроме зова плоти. Она жаждала нежных прикосновений умелых рук к своим сокровенным местам, стремилась поскорее переплести свои ноги с ногами женщины, знающей наверняка, какие именно чувствительные места ей следует ласкать. Ей безумно хотелось слиться в сладострастном угаре с родственной душой, понимающей, какие струны нужно затронуть, чтобы сложилась песня. Тело Карен сжалось, а внизу живота вспыхнул пожар.
Она вошла в ароматную воду и ощутила от ее, проникновения в свою половую щель то же блаженство, что и от ласк ловких пальчиков. Армина распустила ей волосы по плечам и стала поливать голову водой.
Из скрытых динамиков полилась чарующая музыка Дебюсси – «Послеполуденный отдых фавна». Она завораживала, интриговала, порождала самые невероятные фантазии в голове Карен. Ей рисовались картины знойного полдня в Греции, сам фавн, полузверь-получеловек, страстный, прекрасный и похотливый, наблюдающий исподтишка за резвящимися в воде нимфами. Она где-то читала, что Вацлав Нижинский, порочный гений, которого обожал ею импресарио Дягилев, поставил балет на эту музыку – Я обожаю Дебюсси! – прошептала она, все глубже погружаясь в теплую ванну и свои фантазии.
Но Армина прервала ее чудесный сон, решив сделать его явью: она просунула ей во влагалище палец и стала перебирать волосики на ее лобке. Электрический ток пробежал по бедрам Карен, она вскрикнула и раскинула ноги в стороны. Соски ее встали торчком, из срамных губ высунулся клитор.
– Мне она тоже нравится, дорогая, – грудным голосом пропела Армина, намыливая ее ароматным мылом. – Ты слышала, какой грандиозный скандал случился на первом же спектакле, когда Нижинский, войдя в раж, стал мастурбировать прямо на сцене в финале?
– Да, я знаю. Это придает этой истории особую пикантность, не правда ли? Но какая музыка! Она божественна!
– Безусловно, дорогая! Под нее так приятно заниматься рукоблудием!
Карен зажмурилась и полностью отдалась сексуальным эмоциям, согревающим ее, словно солнце в летний день. На нее повеяло запахом сосен и свежескошенной травы. Музыка становилась все более чувственной, проникая в самое сердце.
Армина осторожно массировала намыленными пальцами промежность Карен, время от времени раздвигая ее срамные губы и просовывая во влагалище два сжатых пальца. Не оставляла она без внимания и анус: намыленный пальчик легко входил в него, усиливая приятные ощущения Карен. И наконец все свое внимание Армина сконцентрировала на клиторе.
Веки Карен отяжелели, ароматы трав и шампуня в сочетании с умелыми ласками Армины ввели ее в транс. Она чувствовала, что оргазм вот-вот охватит ее, перед глазами возникло радужное сияние. Но в последний момент Армина прервала массаж и, прижавшись к Карен, стала ее лобзать. Язык Армины проник в рот Карен, губы обволокли ее губы, и Карен едва не задохнулась от избытка чувств: столь нежного поцелуя она раньше не знала.
В порыве страсти Карен обняла плечи Армины и стала тискать ее груди, маленькие и упругие, с торчащими сосками. Высвободившись из объятий Армины, она принялась целовать ее соски, то покусывая их зубками, то облизывая язычком. Войдя в исступление, Карен сжала ногами ее бедро и начала тереться о него, стремясь облегчить страдания клитора, готового лопнуть от напряжения.
– Не торопись, малышка, расслабься, ляг на спину, – прошептала Армина и взяла в руку шланг душа.
Прикосновение к холодному мрамору ванны и одновременно с этим ощущение напора струй привели Карен в неописуемый восторг. Окатив водой ее плечи, Армина направила струйки ей в промежность. Такого блаженства Карен еще не испытывала!
– Еще, еще, еще! – закричала она, окончательно потеряв голову от такого гидромассажа.
– Хорошо, я тебе помогу, – сказала Армина. – Но только если потом, когда ты кончишь, ты тоже доставишь мне удовольствие.
– Хорошо! Обещаю! – с жаром воскликнула Карен, приходя в экстаз от такого предложения.
Армина выключила душ и возобновила ласки клитора Карен. Сначала она стала обводить вокруг него пальцем. Карен замяукала, как кошка. Чутье Армины было поразительным, она улавливала все оттенки настроения Карен и мастурбировала ее, как самое себя. Полубезумная от вожделения, Карен бешено заработала бедрами, более не заботясь о нежности. Армина тоже усилила нажим на ее половые органы. И наконец Карен сжала ее в объятиях и завизжала, мотая головой из стороны в сторону. Облегчение было болезненным, но настолько глубоким, что Карен потеряла сознание.
Армина просунула ей во влагалище сразу несколько пальцев и с блаженной улыбкой имитировала половой акт с мужчиной до тех пор, пока стенки влагалища не расслабились, а клитор не скукожился.
Едва Карен очнулась, Армина встала и, шепотом велев ей следовать за ней в спальню, вышла из ванной, накинув махровое полотенце на мокрые плечи. Покачиваясь на ватных ногах, словно девица, только что потерявшая девственность, Карен пошла за ней, торопясь ответить любезностью на любезность. Атласная простыня, на которую она упала, ласкала кожу, словно нежный ветерок. Широкое ложе просело под тяжестью двух блудниц. Настал черед Карен ублажать Армину, и она впервые познала от этого радость и отдалась лесбиянству со всей страстью, получая изысканное удовольствие от прикосновений к другой женщине, томных вздохов и жарких поцелуев.
Их уста таяли, словно мед, ноздри трепетали от чудесных ароматов, которые источали их половые органы, кожа и волосы после купания. Соски у них набухли и отвердели, словно рожки козленка, их стоны и вздохи с каждым мгновением становились все откровеннее и громче, горячее дыхание – учащеннее. Их тела извивались, охваченные утонченным блаженством, и требовали еще больше ласки и наслаждения. И вот наконец наступил заключительный акт этого действа.
Армина широко раздвинула ноги, и Карен, наклонившись над ней, с радостью вдохнула медовый аромат распустившегося бутона и отведала нектара ее полового секрета, ощутила языком шелковистую нежность складок срамных губ, пососала очаровательный трепетный хоботок. Это не шло ни в какое сравнение с заглатыванием твердого фаллоса, норовящего повредить женскую гортань и выплюнуть сперму ей в дыхательные пути. Нет, то было чистое блаженство, подобное высасыванию сладости из клевера, упоительное наслаждение цветком розы.
Пока Карен колдовала над клитором и преддверием влагалища Армины, та легонько постанывала, сжимая свои груди и теребя соски в одном ритме с движением языка Карен.
– Только не уходи! – хрипло приговаривала она. – Быстрее! Я хочу кончить!
– Сейчас, сейчас! Я сама хочу, чтобы ты кончила, – хрипела Карен, продолжал лизать трепетный червячок. – Я хочу, чтобы ты видела, как я это сделаю! Я вошла во вкус.
Она забыла, что впервые предается любовной игре с женщиной, и даже не вспоминала никого из своих любовников в этот момент, заботясь лишь о том, как ей удовлетворить Ар-мину. Сжав руками ее ягодицы, она вгрызалась в сладкую и сочную, как арбуз, сердцевину промежности, повизгивая и поводя оттопыренным задом. По ее подбородку стекал липкий сок, влагалище растопилось, как золотистый сахарный сироп, клитор затрепетал.
Армина закинула голову и стала яростно работать торсом, раскинув руки в стороны. По ее телу пробежала судорога. Несколько раз дернувшись, она застыла, потеряв сознание. Глаза ее закрылись, грудь учащенно вздымалась. Но постепенно она успокоилась, потянулась, пошевелилась и открыла глаза. Карен обняла ее, и они уснули, накрывшись легким покрывалом.

Сон Карен нарушил топот конских копыт за окном. Она проснулась и прислушалась. Скрипнула дверь, потянуло сквозняком. В кромешной темноте ей ничего не было видно. Послышался голос Армины:
– Я не ждала тебя сегодня!
– Я догадался, – ответил низкий насмешливый мужской голос.
Глаза Карен привыкли к темноте, и она увидела склонившегося над кроватью мужчину. Карен зажмурилась и потерла глаза, решив, что все еще не проснулась. Армина рассмеялась. Карен открыла глаза и обмерла: перед ней стоял человек, портрет которого висел на самом видном месте в картинной галерее усадьбы. Это был сам маркиз, горделивый красавец лорд Бернет, владелец имения, в котором она нанялась разбирать библиотеку.
Маркиз скрестил руки на груди, выпрямился и, широко расставив ноги, смерил ее холодным изучающим взглядом, от которого у нее мурашки поползли по коже. В его позе было столько самодовольства, надменности и самоуверенности, что ей стало не по себе. Она поняла по его глазам, что он догадался, чем они с Арминой занимались до его внезапного прихода. Маркиз насмешливо усмехнулся и спросил, глядя на обнаженные груди Карен:
– Кто вы?
– Карен Хейуорд, – пропищала она, покраснев до корней волос. Слава Богу, маркиз не видел этого в темноте. Ягодицы и срамные губы ее сжались, она прикрылась одеялом и потупилась, чувствуя, как шумит в ушах кровь.
– Мы с вами незнакомы, не так ли? – спросил, вскинув густые брови, Мэллори.
Карен спустила ноги с кровати.
– Только заочно. Я помощница Тони Страуда, архивиста.
Одеяло выскользнуло на ее дрожащих пальцев на пол, разгоряченное тело обдало волной свежего утреннего воздуха. Занавески на окне зашевелились, и краем глаза она увидела, что занимается рассвет. Темнота в комнате обрела лиловый оттенок. Желая прикрыть наготу, Карен наклонилась, забыв, что зад у нее голый. И когда она, спохватившись, схватила одеяло и прикрыла им срам, то залилась густым румянцем.
Ловкий и сильный, словно пантера, маркиз улегся на кровати рядом с Арминой и непринужденно обронил:
– Ах да, вот теперь я вспомнил! Тони говорил мне о вас. Вы давно здесь?
– Я приехала только вчера, – промямлила Карен, проклиная и себя, и Тони, и Армину. Вот так успешное начало карьеры! Что подумает о ней маркиз?
Армина осоловело улыбнулась и погладила рукой маркиза по его толстому стволу. Карен охватили противоречивые мысли и чувства, она окончательно смутилась. Впрочем, этому не следовало удивляться, Мэллори мог смутить любую женщину, даже многоопытную и самоуверенную. К собственному стыду, Карен обнаружила, что не в силах отвести взгляд от маркиза – от него исходили та фатальная мужская сила, обаятельность властной личности и то благородство, устоять перед которыми было невозможно.
Он был обезоруживающе хорош собой, этот брюнет с непослушной прядью волос, спадающей на лоб, янтарно-карими глазами, широкой грудью и мощными плечами и руками. На нем была льняная белая сорочка, мускулистые ноги обтягивали белью брюки. Вспомнив рассказ Армины о чудесах, которые творит этот новый Геракл в постели, Карен затрепетала и почувствовала, как увлажнилась промежность. Она представила, каков его член в напряженном состоянии, и покачнулась.
Между тем утро вступало в свои права, стало светлее, и в полумраке будуара Армины уже было можно разглядеть маркиза. Обозначились бугры мышц на его полусогнутых руках, в распахнутом вороте сорочки стали заметны курчавые густые черные волосы. Н(? даже они не могли скрыть загар, на фоне которого ярче выделялась серебряная пряжка поясного ремня.
Маркиз лежал, полуприкрыв отяжелевшими веками глаза, но Карен чувствовала, что он ее
внимательно изучает. Рассудок подсказывал, что ей пора уходить, но ноги приросли к полу. Не теряя времени, Армина ловко расстегнула ремень и верхнюю пуговицу его эластичных брюк. У Карен перехватило дух, по бедрам заструился секрет. Мэллори смотрел на нее, как удав на кролика, словно бы проверяя ее хладнокровие.
Она приказала себе не поддаваться гипнозу, не выказывать слабость и не позволять вовлечь ее в групповой секс, мысленно поклявшись, что не станет легкой добычей, девкой на одну ночь или содержанкой.
Армина перекинула ногу через маркиза, оседлала его, упершись коленями в матрац, и начала расстегивать молнию. Карен видела, как бесстыдно раскрылись ее половые губы и как выскочил из них нетерпеливый клитор. Едва шаловливые пальчики Армины довели начатое дело до конца, как из расстегнутой ширинки, словно бы на пружине, вырвался громадный фаллос. Армина начала тереться низом живота о ногу маркиза.
У Карен по спине побежали мурашки: член лорда Бернета превзошел ее самые смелые фантазии. Он был толстый и длинный, с большой глянцевитой сизой головкой без кожицы, на которой блестела слезоподобная капелька. Карен хотелось броситься вперед, заглотить этого «красавца» и высосать из него все до последней капли, даже рискуя захлебнуться спермой. Страсть захватила ее целиком.
Армина обернулась и смерила ее торжествующим взглядом: дескать, что я тебе говорила!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20