Сам пенис был черный. Заметив, что Карен с интересом наблюдает за ней, Армина ускорила движения и закатила глаза.
Патти разделась догола и склонилась над Джо, лежащей на спине на кровати между ее ногами так, что промежность Патти оказалась над ее ртом. Джо усердно обрабатывала ее языком и одновременно действовала вибратором. Патти сосала ей клитор, вцепившись руками в ягодицы. Джо хитро поглядывала на ее анус, готовя ей сюрприз. Клиторы у обеих распухли и походили на большие красные пуговицы.
Достигнув оргазма, Армина взвизгнула, но не успокоилась и присоединилась к лежащим на кровати женщинам. И пока Целин обводила пальцем клитор Карен, Армина засадила во влагалище негритянки здоровенный черный пенис. Наградой ей стал мелодичный стон, вырвавшийся из груди Целин. Поработав фаллосом, Армина стала водить резиновой лиловой головкой по ее лобку. Соки обильно хлынули из лона негритянки, и в воздухе запахло пряностями и патокой.
Карен затихла, молча наслаждаясь всем происходящим. Движения Целин обрели устойчивый ритм, все тело Карен напряглось в ожидании электрического разряда. Экстаз нарастал, первые его искорки пробежали по телу Карен, и перед глазами возникли радужные круги. Наконец гром грянул, сверкнула молния, и она затряслась, раскрыв рот и выкрикивая что-то невразумительное. Следом за ней заохали и заахали Джо и Патти, и завершился общий оргазм утробным стоном негритянки, дергавшейся так, словно бы она исполняла африканский ритуальный танец. Нестройный хор исступленных визгов еще долго не умолкал, удивляя притихших в саду птиц.
Глава 6
Щурясь от свежего морского ветра и слушая шум моря, беспощадно обрушивающего на скалистый берег волну за волной, Армина и Карен скакали на лошадях по седловине между двумя холмами. Где-то внизу, под отвесным обрывом, бесновалась громадная масса зеленой воды; скользившие над ней облака отбрасывали мечущиеся тени на мощные валы, убеленные бурунами. Солнце, пробивавшееся сквозь тучи, золотило их пенные вихры, словно бы напоминая, что лето еще в разгаре.
Была суббота, и Карен с удовольствием вырвалась из пыльной библиотеки на прогулку. Костюм для верховой езды она привезла с собой, а резвую кобылу ей подобрал конюх Тейт. Обернувшись к Армине, Карен крикнула:
– Давай наперегонки!
Армина улыбнулась и похлопала свою лошадь по шее.
– Хорошо. А где финиш?
– Вон там! – Карен указала рукой на чахлые деревца вдали. Почуяв предстоящий галоп, кобыла нетерпеливо забила копытами.
Лошади сорвались с места, серая и пегая, и помчались бок о бок, как две стрелы. Скачка опьяняла Карен, она ездила верхом с детства и понимала натуру лошадей, знала их повадки и настроение. Ей доставляло огромное удовольствие мчаться в седле, сжимая ногами бока скакуна, сливаясь с ним в единое целое, наслаждаясь своим умением управлять этим умным, выносливым и сильным животным.
Армина была опытной наездницей, но Карен хотелось утереть ей нос. Прильнув головой к гриве лошади, она сжала пятками ее бока, побуждая кобылу нестись во весь опор. Грациозное животное словно бы летело над землей, лишь на миг касаясь ее копытами. Армина летела впереди, понукая своего скакуна отчаянными криками. Роняя пену и отвечая наезднице радостным ржанием, мерин стремительно нес ее к цели.
Карен перестала ощущать свое тело, оно словно бы растворилось в лошади, готовой взмыть в грозовое небо и воспарить над землей и морем. Наконец кобыла обогнала мерина и пришла к финишу первой. Наездницы придержали лошадей и, потрепав их по холке, пустили шагом. Армина улыбнулась:
– Молодец! Ты могла бы выступать на местных соревнованиях. У Мэллори наконец появился бы достойный соперник!
Карен покраснела от этого комплимента. Она была совершенно счастлива и чувствовала себя так, словно бы выдержала ответственное испытание. Волнение ее усилилось, когда они вернулись в конюшню и Тейт, поджидавший женщин у ворот, помог ей спешиться. Он задержал ее руку в своей дольше, чем требовалось, и выразительно взглянул ей в глаза. Конюх был дьявольски хорош собой: стройный, сильный, высокий, черноволосый самец с многообещающим бугром в ширинке. От него пахло сеном, лошадьми, потом и специфическим мужским запахом.
Заслышав цокот копыт по мостовой, конюх оставил разомлевшую Карен и побежал встречать маркиза. Сердце Карен екнуло, она прислонилась спиной к косяку, не в силах тронуться с места.
Мэллори легко держался в седле, горделиво вскинув голову. Его черный жеребец выглядел великолепно. По бокам от него бежали, высунув красные языки, две собаки. Маркиз был без головного убора, черные как смоль волосы блестели на солнце. На нем были кожаный жилет и белая рубаха, на правом запястье сидел охотничий, сокол, с колпачком на голове и с колокольчиками на когтистых лапах. Карен казалось, что она видит ожившую картину из портретной галереи усадьбы. Все это могло происходить в любую эпоху и в любой стране. К седлу вороного были приторочены тушки подстреленных зайцев, их серый мех был запачкан кровью.
Тейт взял коня под уздцы, и маркиз спешился. Завидев Карен, он кивнул ей и холодно произнес:
– Доброе утро, мисс Хейуорд!
– Доброе утро, сэр!
– Привет, Мэллори! – выйдя из, конюшни, сказала Армина, картинно подбоченившись и поводя бедрами, обтянутыми эластичными бриджами. – Как успехи? Угостишь зайчатиной?
Маркиз натянуто улыбнулся и нежно погладил сокола.
– Лейла сегодня в ударе! Она у меня умница. Ласковые нотки в его голосе приятно удивили Карен, она не предполагала, что Мэллори способен на такие нежности. Ей захотелось приласкать птицу, и она протянула к ней руку.
– Какая прелесть, – сказала она, глядя не на сокола, на удавчика, затаившегося в штанах охотника.
Маркиз отпрянул от нее вместе с птицей и предостерегающе воскликнул:
– Осторожнее! Лейла не игрушка! Даже не пытайтесь приласкать охотничьего сокола, он не любит посторонних! Если бы не путы на лапах и не колпачок на голове, он бы выклевал вам глаза. Сокол признает только хозяина.
– Мне бы тоже хотелось с ним поохотиться, – ответила Карен, поборов оторопь. – Обожаю хищных птиц! Может, со временем мы с ней и подружились бы.
– Сомневаюсь! Такая птица с трудом поддается тренировке. Я потратил немало времени, добиваясь ее доверия, – возразил маркиз. – Советую вам завести канарейку.
Глаза маркиза сверкали гневом, он был раздосадован опрометчивостью Карен, едва не обернувшейся бедой: ведь сокол мог серьезно поранить ее своими сильными когтями.
– Я знаю, что говорю: я провел десять суток в клетке этой птицы, изучая ее повадки. – У Карен закружилась голова: ей представилось, как шуршат в полумраке клетки перья хищницы, как позвякивают колокольчики на ее когтистых лапах, предупреждая хозяина об опасности, как томительно медленно тянется там время. По спине ее пробежала дрожь, а внизу живота возникло ощущение пустоты. Лишь усилием воли Карен сумела сохранить хладнокровие и не выдать свои чувства.
– Я тоже смогла бы просидеть десять суток в клетке с диким соколом, – спокойно промолвила она. – Главное – правильно настроиться. А в этом мне помогло бы знание карате: этот вид восточного единоборства учит человека управлять своими эмоциями и закалять волю.
– Вы занимаетесь карате? – удивился маркиз.
– Карен сегодня обошла меня в скачке, – сказала Армина. – Я порекомендовала ей выступить на здешних состязаниях.
Маркиз прищурился и спросил:
– И что решили, мисс Хейуорд? Вам удастся выкроить для спорта время? Или у вас чересчур много работы в библиотеке?
Карен вспыхнула, уловив в словах лорда Бернета намек на их с Тони совокупления в комнате с зеркалом.
– Не беспокойтесь, сэр, – ответила она. – На моей работе спортивные занятия не отразятся. Работа всегда была для меня на первом месте, а спорт и развлечения – на втором. До сих пор мне удавалось успешно заниматься и тем и другим.
Маркиз усмехнулся:
– Вы суперженщина! Мы еще вернемся к этому разговору. Сегодня вечером я устраиваю для друзей вечеринку. Считайте, что вы приглашены.
С этими словами маркиз удалился в клетку для соколов, высокий, стройный и надменный, знающий цену каждому своему жесту.
– Ты произвела на него хорошее впечатление, – ободрила Армина ошарашенную Карен. – Но я вынуждена тебя покинуть. Он привык к моим оральным ласкам после охоты. Еще увидимся!
Чертыхнувшись, Карен сжала от злости кулаки. Она готова была отвергнуть заманчивое предложение, чтобы доказать Мэллори, что она не такая дешевка, как Армина, и что ее не так-то просто склонить к подобным развлечениям, если она этого не хочет. Но любопытство пересилило гордость, и она решила взглянуть на великосветских друзей лорда Бернета. Ярость тем не менее требовала выхода. Карен оглянулась и увидела Тейта: он стоял возле стойла и с интересом наблюдал за ней. Сердце у Карен екнуло, напряжение в промежности стало невыносимым. Похоть, разбуженная верховой прогулкой и пикировкой с Мэллори, удалившимся для сексуальных утех в соколиную клетку, подталкивала ее в объятия конюха.
Тейт подошел к ней и уставился на ее грудь. Карен заметила, как взбугрилась его ширинка, и сглотнула подступивший ком. Ей захотелось освободить из брюк истомленного узника и ласкать его до тех пор, пока он не извергнет густую молочную жидкость.
– Я живу здесь неподалеку, – сказал конюх, протягивая свою мозолистую руку к ее грудям, обтянутым шелковой блузой.
– В самом деле? – выдохнула Карен, млея от прикосновения его ладони к соску.
– Может быть, зайдем ко мне на чашку чаю? – предложил Тейт, сжимая пальцами сосок и наклоняясь, чтобы поцеловать его.
Она зажмурилась, чувствуя, как всасывает его рот ее нежный розовый бугорок вместе с мокрой тканью, и ответила:
– С удовольствием!
Карен затрепетала, ощущая прикосновение его губ. Сжав ей руку, Тейт увлек ее в полутемную конюшню. На каждом шагу там валялись седла, цепи и сбруя. В полумраке легко было споткнуться и расшибить себе лоб. За стойлами располагался склад всякой рухляди. Винтовая лестница вела в спальню Тейта, кухню и ванную комнату. Очутившись на втором этаже, Карен сообразила, что здесь когда-то была сторожевая башня. Апартаменты конюха оказались довольно просторными, он обосновался в них с комфортом. В камине потрескивали малиновые уголья, напротив стояла широкая старинная кровать.
Карен живо представила, как Армина сосет аппетитный фаллос Мэллори в соколиной клетке и как он кончает ей в рот. Это видение сменилось сценой лесбиянской любви с участием Целин и других красоток из гарема маркиза. Промежность Карен вскипела от вожделения. На бриджах у нее образовалось пятно вокруг ее любовной пещеры.
Тейт расстегнул пуговицы на своей клетчатой рубахе и предстал перед Карен во всей своей нагой красоте: загорелый, широкоплечий, жаждущий секса. Он подошел к ней и, порывисто обняв, жарко поцеловал в губы.
– В жилах Карен вспыхнул огонь страсти, она просунула Тейту в рот язык. Он стиснул ее в объятиях, упершись напрягшимся пенисом в лобок, и она повисла у него на шее. Тейт впился ей в губы, его язык заплясал по ее небу. Все завертелось у Карен перед глазами. Тейт раздел ее, швыряя одежду на пол, и повалил на кровать. Голые груди ее вздымались, розовые соски отвердели и жаждали ласк. Карен машинально раздвинула ноги.
Тейт навалился на нее, горячий и пахнущий лошадьми и свежим потом. Она сжала в кулаке его член, твердый, как стальной брусок, и, судорожно вздохнув, страстно воскликнула:
– Я хочу его поцеловать!
Галантный конюх не посмел перечить даме и послушно встал. Карен села на край кровати, спустив ноги на пол, и сжала в кулаке его мошонку. Головка пениса задергалась и побагровела, выразительно-уставившись на нее своим единственным глазом. Карен разжала пальцы и взвесила яички на ладони. Тейт застонал и, схватив ее за уши, вогнал ей в рот фаллос до задней стенки гортани. Глаза полезли у Карен на лоб, она поперхнулась. Не отпуская ее, Тейт излил ей на гланды горячее семя. Оно заполнило рот и потекло по подбородку.
Тейт отшатнулся и, вытянув член у нее изо рта, сказал:
– Не волнуйся, крошка! Там еще много осталось! – Он лег на спину и потянул Карен на себя. Отплевываясь и хватая ртом воздух, она присела на корточках над его головой. Он стал жадно сосать клитор. Карен застонала и, закрыв глаза, стала тереться промежностью о его нос и подбородок. Тейт рычал и вгрызался в ее ароматную плоть, словно изголодавшийся зверь. Волны удовольствия побежали по ее телу. Она замотала головой. Тейт подхватил ее под ягодицы и насадил на фаллос. Стенки влагалища стиснули его, словно тиски, и Карен понеслась на конюхе вскачь, как на жеребце. Ноги ее вскоре задрожали, тело заходило ходуном. Его пенис пронзал ее насквозь и выворачивал наизнанку. Соки лились из нее ручьями, смешиваясь с фонтаном спермы. Карен едва не потеряла сознание. Наконец конвульсия прекратилась, влагалище расслабилось, а член обмяк и выскользнул из него, маленький и сморщенный. Карей упала Тейту на грудь и прижалась щекой к его щеке.
Он погладил ее по голове и, нежно Поцеловав, прохрипел:
– Ты прелесть! Армина говорила, что с тобой здорово трахаться, но ты превзошла все мои ожидания.
– Ты спишь с Арминой? – спросила Карен.
– Она готова отдаться первому встречному, – усмехнулся он. – Ты в этом убедишься сегодня на вечеринке.
Тугие струи из душа лились на лицо Карен, как теплый тропический дождь. Она подняла руки, закинув голову, блаженно зажмурившись. Вода проникала во все ее углубления, освежая и лаская утомленное тело. Особенно приятны были теплые ручейки в ложбинке между грудями. Струйки щекотали соски, отчего те розовели и набухали.
Нащупав рукой флакон с гелем, Карен налила немного густой ароматной субстанции на ладонь и нанесла ее на плечи и груди, с удовольствием вдыхая запах ванили. В памяти ожили сцены совокупления с Тейтом. Карен намылила груди, обвела пальцем вокруг сосков, пощипала их, подергала, блаженно улыбаясь, и почувствовала жар во влагалище. Она запустила туда палец.
Ее охватило блаженство. Груди и живот задрожали. Стенки влагалища сжались, клитор высунулся из срамных губ. Перед ее мысленным взором возникло лицо маркиза, рука непроизвольно стала тереть промежность сильнее. Не пройдет и двух часов, думала она, как они с Мэллори встретятся на вечеринке. Ее пальцы нервно затеребили волосики. Она раздвинула срамные губы и прикоснулась к своей драгоценной розовой жемчужине.
Лица ее любовников замелькали у нее перед глазами: Кан и Джереми, Тони, Спайк и Тейт – все мужчины, овладевшие ею за несколько минувших дней, представились ей словно наяву. Но почему среди них нет Мэллори? Она принялась отчаянно дергать клитор, тихонько повизгивая. Экстаз нарастал. В душевой клубился пар, струи горячей воды обрушивались на нее из душа. Средний палец все глубже проникал в ее мокрое лоно. Дыхание Карен участилось. Ее миловидное лицо исказилось порочной гримасой.
Мастурбацию она предпочитала всем прочим плотским удовольствиям. Для нее не было ничего слаще, чем нащупать клитор и, раздвинув наружные половые губы, гладить и теребить этот нежный бугорок. Она могла рукоблудствовать часами, читая книгу или размышляя о чем-то, продлевать свое наслаждение бесконечно долго, откладывать прыжок в рай до тех пор, пока она не переполнится сладким предчувствием.
Всякий раз эта утеха выливалась в затяжную дуэль между ее нетерпеливыми пальцами и податливым розовым отростком. На этот раз клитор одержал победу: началась первая судорога сладострастия. Карен расставила ноги и, густо покраснев, раздвинула рукой наружные половые губы и уставилась на свой подрагивающий розовый червячок. Новая волна чистой радости сотрясла ее, она охнула и сжала бедра, трепеща от нарастающего удовольствия.
Стон вырвался из ее груди, она выпятила низ живота и просунула во влагалище три сжатых пальца. Оргазм окатил ее горячей волной в последний раз, она вздрогнула и вскрикнула, с трудом устояв на ногах. Душ освежил ее и смыл сок, стекавший по бедрам. Она окатилась холодной водой и, бодрая и веселая, обмоталась махровым полотенцем и вернулась в спальню.
Встав напротив зеркала, Карен уронила полотенце на пол и уставилась на свое обнаженное тело. Оставшись им вполне довольна, Карен улыбнулась, взяла с туалетного столика флакон с лосьоном и начала втирать пахучую жидкость в кожу. В воздухе запахло розами.
Ужин был назначен на восемь вечера, в запасе у Карен оставалось не более получаса. Что же ей надеть? Сейчас этот вопрос беспокоил ее куда больше, чем в годы учебы в Оксфорде. И самая главная проблема, которую ей предстояло решить, – это надевать ли нижнее белье! За окнами сгущался туман, назревала гроза. Сначала Карен подумала, что вполне обойдется и без белья, чтобы телу легче дышалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Патти разделась догола и склонилась над Джо, лежащей на спине на кровати между ее ногами так, что промежность Патти оказалась над ее ртом. Джо усердно обрабатывала ее языком и одновременно действовала вибратором. Патти сосала ей клитор, вцепившись руками в ягодицы. Джо хитро поглядывала на ее анус, готовя ей сюрприз. Клиторы у обеих распухли и походили на большие красные пуговицы.
Достигнув оргазма, Армина взвизгнула, но не успокоилась и присоединилась к лежащим на кровати женщинам. И пока Целин обводила пальцем клитор Карен, Армина засадила во влагалище негритянки здоровенный черный пенис. Наградой ей стал мелодичный стон, вырвавшийся из груди Целин. Поработав фаллосом, Армина стала водить резиновой лиловой головкой по ее лобку. Соки обильно хлынули из лона негритянки, и в воздухе запахло пряностями и патокой.
Карен затихла, молча наслаждаясь всем происходящим. Движения Целин обрели устойчивый ритм, все тело Карен напряглось в ожидании электрического разряда. Экстаз нарастал, первые его искорки пробежали по телу Карен, и перед глазами возникли радужные круги. Наконец гром грянул, сверкнула молния, и она затряслась, раскрыв рот и выкрикивая что-то невразумительное. Следом за ней заохали и заахали Джо и Патти, и завершился общий оргазм утробным стоном негритянки, дергавшейся так, словно бы она исполняла африканский ритуальный танец. Нестройный хор исступленных визгов еще долго не умолкал, удивляя притихших в саду птиц.
Глава 6
Щурясь от свежего морского ветра и слушая шум моря, беспощадно обрушивающего на скалистый берег волну за волной, Армина и Карен скакали на лошадях по седловине между двумя холмами. Где-то внизу, под отвесным обрывом, бесновалась громадная масса зеленой воды; скользившие над ней облака отбрасывали мечущиеся тени на мощные валы, убеленные бурунами. Солнце, пробивавшееся сквозь тучи, золотило их пенные вихры, словно бы напоминая, что лето еще в разгаре.
Была суббота, и Карен с удовольствием вырвалась из пыльной библиотеки на прогулку. Костюм для верховой езды она привезла с собой, а резвую кобылу ей подобрал конюх Тейт. Обернувшись к Армине, Карен крикнула:
– Давай наперегонки!
Армина улыбнулась и похлопала свою лошадь по шее.
– Хорошо. А где финиш?
– Вон там! – Карен указала рукой на чахлые деревца вдали. Почуяв предстоящий галоп, кобыла нетерпеливо забила копытами.
Лошади сорвались с места, серая и пегая, и помчались бок о бок, как две стрелы. Скачка опьяняла Карен, она ездила верхом с детства и понимала натуру лошадей, знала их повадки и настроение. Ей доставляло огромное удовольствие мчаться в седле, сжимая ногами бока скакуна, сливаясь с ним в единое целое, наслаждаясь своим умением управлять этим умным, выносливым и сильным животным.
Армина была опытной наездницей, но Карен хотелось утереть ей нос. Прильнув головой к гриве лошади, она сжала пятками ее бока, побуждая кобылу нестись во весь опор. Грациозное животное словно бы летело над землей, лишь на миг касаясь ее копытами. Армина летела впереди, понукая своего скакуна отчаянными криками. Роняя пену и отвечая наезднице радостным ржанием, мерин стремительно нес ее к цели.
Карен перестала ощущать свое тело, оно словно бы растворилось в лошади, готовой взмыть в грозовое небо и воспарить над землей и морем. Наконец кобыла обогнала мерина и пришла к финишу первой. Наездницы придержали лошадей и, потрепав их по холке, пустили шагом. Армина улыбнулась:
– Молодец! Ты могла бы выступать на местных соревнованиях. У Мэллори наконец появился бы достойный соперник!
Карен покраснела от этого комплимента. Она была совершенно счастлива и чувствовала себя так, словно бы выдержала ответственное испытание. Волнение ее усилилось, когда они вернулись в конюшню и Тейт, поджидавший женщин у ворот, помог ей спешиться. Он задержал ее руку в своей дольше, чем требовалось, и выразительно взглянул ей в глаза. Конюх был дьявольски хорош собой: стройный, сильный, высокий, черноволосый самец с многообещающим бугром в ширинке. От него пахло сеном, лошадьми, потом и специфическим мужским запахом.
Заслышав цокот копыт по мостовой, конюх оставил разомлевшую Карен и побежал встречать маркиза. Сердце Карен екнуло, она прислонилась спиной к косяку, не в силах тронуться с места.
Мэллори легко держался в седле, горделиво вскинув голову. Его черный жеребец выглядел великолепно. По бокам от него бежали, высунув красные языки, две собаки. Маркиз был без головного убора, черные как смоль волосы блестели на солнце. На нем были кожаный жилет и белая рубаха, на правом запястье сидел охотничий, сокол, с колпачком на голове и с колокольчиками на когтистых лапах. Карен казалось, что она видит ожившую картину из портретной галереи усадьбы. Все это могло происходить в любую эпоху и в любой стране. К седлу вороного были приторочены тушки подстреленных зайцев, их серый мех был запачкан кровью.
Тейт взял коня под уздцы, и маркиз спешился. Завидев Карен, он кивнул ей и холодно произнес:
– Доброе утро, мисс Хейуорд!
– Доброе утро, сэр!
– Привет, Мэллори! – выйдя из, конюшни, сказала Армина, картинно подбоченившись и поводя бедрами, обтянутыми эластичными бриджами. – Как успехи? Угостишь зайчатиной?
Маркиз натянуто улыбнулся и нежно погладил сокола.
– Лейла сегодня в ударе! Она у меня умница. Ласковые нотки в его голосе приятно удивили Карен, она не предполагала, что Мэллори способен на такие нежности. Ей захотелось приласкать птицу, и она протянула к ней руку.
– Какая прелесть, – сказала она, глядя не на сокола, на удавчика, затаившегося в штанах охотника.
Маркиз отпрянул от нее вместе с птицей и предостерегающе воскликнул:
– Осторожнее! Лейла не игрушка! Даже не пытайтесь приласкать охотничьего сокола, он не любит посторонних! Если бы не путы на лапах и не колпачок на голове, он бы выклевал вам глаза. Сокол признает только хозяина.
– Мне бы тоже хотелось с ним поохотиться, – ответила Карен, поборов оторопь. – Обожаю хищных птиц! Может, со временем мы с ней и подружились бы.
– Сомневаюсь! Такая птица с трудом поддается тренировке. Я потратил немало времени, добиваясь ее доверия, – возразил маркиз. – Советую вам завести канарейку.
Глаза маркиза сверкали гневом, он был раздосадован опрометчивостью Карен, едва не обернувшейся бедой: ведь сокол мог серьезно поранить ее своими сильными когтями.
– Я знаю, что говорю: я провел десять суток в клетке этой птицы, изучая ее повадки. – У Карен закружилась голова: ей представилось, как шуршат в полумраке клетки перья хищницы, как позвякивают колокольчики на ее когтистых лапах, предупреждая хозяина об опасности, как томительно медленно тянется там время. По спине ее пробежала дрожь, а внизу живота возникло ощущение пустоты. Лишь усилием воли Карен сумела сохранить хладнокровие и не выдать свои чувства.
– Я тоже смогла бы просидеть десять суток в клетке с диким соколом, – спокойно промолвила она. – Главное – правильно настроиться. А в этом мне помогло бы знание карате: этот вид восточного единоборства учит человека управлять своими эмоциями и закалять волю.
– Вы занимаетесь карате? – удивился маркиз.
– Карен сегодня обошла меня в скачке, – сказала Армина. – Я порекомендовала ей выступить на здешних состязаниях.
Маркиз прищурился и спросил:
– И что решили, мисс Хейуорд? Вам удастся выкроить для спорта время? Или у вас чересчур много работы в библиотеке?
Карен вспыхнула, уловив в словах лорда Бернета намек на их с Тони совокупления в комнате с зеркалом.
– Не беспокойтесь, сэр, – ответила она. – На моей работе спортивные занятия не отразятся. Работа всегда была для меня на первом месте, а спорт и развлечения – на втором. До сих пор мне удавалось успешно заниматься и тем и другим.
Маркиз усмехнулся:
– Вы суперженщина! Мы еще вернемся к этому разговору. Сегодня вечером я устраиваю для друзей вечеринку. Считайте, что вы приглашены.
С этими словами маркиз удалился в клетку для соколов, высокий, стройный и надменный, знающий цену каждому своему жесту.
– Ты произвела на него хорошее впечатление, – ободрила Армина ошарашенную Карен. – Но я вынуждена тебя покинуть. Он привык к моим оральным ласкам после охоты. Еще увидимся!
Чертыхнувшись, Карен сжала от злости кулаки. Она готова была отвергнуть заманчивое предложение, чтобы доказать Мэллори, что она не такая дешевка, как Армина, и что ее не так-то просто склонить к подобным развлечениям, если она этого не хочет. Но любопытство пересилило гордость, и она решила взглянуть на великосветских друзей лорда Бернета. Ярость тем не менее требовала выхода. Карен оглянулась и увидела Тейта: он стоял возле стойла и с интересом наблюдал за ней. Сердце у Карен екнуло, напряжение в промежности стало невыносимым. Похоть, разбуженная верховой прогулкой и пикировкой с Мэллори, удалившимся для сексуальных утех в соколиную клетку, подталкивала ее в объятия конюха.
Тейт подошел к ней и уставился на ее грудь. Карен заметила, как взбугрилась его ширинка, и сглотнула подступивший ком. Ей захотелось освободить из брюк истомленного узника и ласкать его до тех пор, пока он не извергнет густую молочную жидкость.
– Я живу здесь неподалеку, – сказал конюх, протягивая свою мозолистую руку к ее грудям, обтянутым шелковой блузой.
– В самом деле? – выдохнула Карен, млея от прикосновения его ладони к соску.
– Может быть, зайдем ко мне на чашку чаю? – предложил Тейт, сжимая пальцами сосок и наклоняясь, чтобы поцеловать его.
Она зажмурилась, чувствуя, как всасывает его рот ее нежный розовый бугорок вместе с мокрой тканью, и ответила:
– С удовольствием!
Карен затрепетала, ощущая прикосновение его губ. Сжав ей руку, Тейт увлек ее в полутемную конюшню. На каждом шагу там валялись седла, цепи и сбруя. В полумраке легко было споткнуться и расшибить себе лоб. За стойлами располагался склад всякой рухляди. Винтовая лестница вела в спальню Тейта, кухню и ванную комнату. Очутившись на втором этаже, Карен сообразила, что здесь когда-то была сторожевая башня. Апартаменты конюха оказались довольно просторными, он обосновался в них с комфортом. В камине потрескивали малиновые уголья, напротив стояла широкая старинная кровать.
Карен живо представила, как Армина сосет аппетитный фаллос Мэллори в соколиной клетке и как он кончает ей в рот. Это видение сменилось сценой лесбиянской любви с участием Целин и других красоток из гарема маркиза. Промежность Карен вскипела от вожделения. На бриджах у нее образовалось пятно вокруг ее любовной пещеры.
Тейт расстегнул пуговицы на своей клетчатой рубахе и предстал перед Карен во всей своей нагой красоте: загорелый, широкоплечий, жаждущий секса. Он подошел к ней и, порывисто обняв, жарко поцеловал в губы.
– В жилах Карен вспыхнул огонь страсти, она просунула Тейту в рот язык. Он стиснул ее в объятиях, упершись напрягшимся пенисом в лобок, и она повисла у него на шее. Тейт впился ей в губы, его язык заплясал по ее небу. Все завертелось у Карен перед глазами. Тейт раздел ее, швыряя одежду на пол, и повалил на кровать. Голые груди ее вздымались, розовые соски отвердели и жаждали ласк. Карен машинально раздвинула ноги.
Тейт навалился на нее, горячий и пахнущий лошадьми и свежим потом. Она сжала в кулаке его член, твердый, как стальной брусок, и, судорожно вздохнув, страстно воскликнула:
– Я хочу его поцеловать!
Галантный конюх не посмел перечить даме и послушно встал. Карен села на край кровати, спустив ноги на пол, и сжала в кулаке его мошонку. Головка пениса задергалась и побагровела, выразительно-уставившись на нее своим единственным глазом. Карен разжала пальцы и взвесила яички на ладони. Тейт застонал и, схватив ее за уши, вогнал ей в рот фаллос до задней стенки гортани. Глаза полезли у Карен на лоб, она поперхнулась. Не отпуская ее, Тейт излил ей на гланды горячее семя. Оно заполнило рот и потекло по подбородку.
Тейт отшатнулся и, вытянув член у нее изо рта, сказал:
– Не волнуйся, крошка! Там еще много осталось! – Он лег на спину и потянул Карен на себя. Отплевываясь и хватая ртом воздух, она присела на корточках над его головой. Он стал жадно сосать клитор. Карен застонала и, закрыв глаза, стала тереться промежностью о его нос и подбородок. Тейт рычал и вгрызался в ее ароматную плоть, словно изголодавшийся зверь. Волны удовольствия побежали по ее телу. Она замотала головой. Тейт подхватил ее под ягодицы и насадил на фаллос. Стенки влагалища стиснули его, словно тиски, и Карен понеслась на конюхе вскачь, как на жеребце. Ноги ее вскоре задрожали, тело заходило ходуном. Его пенис пронзал ее насквозь и выворачивал наизнанку. Соки лились из нее ручьями, смешиваясь с фонтаном спермы. Карен едва не потеряла сознание. Наконец конвульсия прекратилась, влагалище расслабилось, а член обмяк и выскользнул из него, маленький и сморщенный. Карей упала Тейту на грудь и прижалась щекой к его щеке.
Он погладил ее по голове и, нежно Поцеловав, прохрипел:
– Ты прелесть! Армина говорила, что с тобой здорово трахаться, но ты превзошла все мои ожидания.
– Ты спишь с Арминой? – спросила Карен.
– Она готова отдаться первому встречному, – усмехнулся он. – Ты в этом убедишься сегодня на вечеринке.
Тугие струи из душа лились на лицо Карен, как теплый тропический дождь. Она подняла руки, закинув голову, блаженно зажмурившись. Вода проникала во все ее углубления, освежая и лаская утомленное тело. Особенно приятны были теплые ручейки в ложбинке между грудями. Струйки щекотали соски, отчего те розовели и набухали.
Нащупав рукой флакон с гелем, Карен налила немного густой ароматной субстанции на ладонь и нанесла ее на плечи и груди, с удовольствием вдыхая запах ванили. В памяти ожили сцены совокупления с Тейтом. Карен намылила груди, обвела пальцем вокруг сосков, пощипала их, подергала, блаженно улыбаясь, и почувствовала жар во влагалище. Она запустила туда палец.
Ее охватило блаженство. Груди и живот задрожали. Стенки влагалища сжались, клитор высунулся из срамных губ. Перед ее мысленным взором возникло лицо маркиза, рука непроизвольно стала тереть промежность сильнее. Не пройдет и двух часов, думала она, как они с Мэллори встретятся на вечеринке. Ее пальцы нервно затеребили волосики. Она раздвинула срамные губы и прикоснулась к своей драгоценной розовой жемчужине.
Лица ее любовников замелькали у нее перед глазами: Кан и Джереми, Тони, Спайк и Тейт – все мужчины, овладевшие ею за несколько минувших дней, представились ей словно наяву. Но почему среди них нет Мэллори? Она принялась отчаянно дергать клитор, тихонько повизгивая. Экстаз нарастал. В душевой клубился пар, струи горячей воды обрушивались на нее из душа. Средний палец все глубже проникал в ее мокрое лоно. Дыхание Карен участилось. Ее миловидное лицо исказилось порочной гримасой.
Мастурбацию она предпочитала всем прочим плотским удовольствиям. Для нее не было ничего слаще, чем нащупать клитор и, раздвинув наружные половые губы, гладить и теребить этот нежный бугорок. Она могла рукоблудствовать часами, читая книгу или размышляя о чем-то, продлевать свое наслаждение бесконечно долго, откладывать прыжок в рай до тех пор, пока она не переполнится сладким предчувствием.
Всякий раз эта утеха выливалась в затяжную дуэль между ее нетерпеливыми пальцами и податливым розовым отростком. На этот раз клитор одержал победу: началась первая судорога сладострастия. Карен расставила ноги и, густо покраснев, раздвинула рукой наружные половые губы и уставилась на свой подрагивающий розовый червячок. Новая волна чистой радости сотрясла ее, она охнула и сжала бедра, трепеща от нарастающего удовольствия.
Стон вырвался из ее груди, она выпятила низ живота и просунула во влагалище три сжатых пальца. Оргазм окатил ее горячей волной в последний раз, она вздрогнула и вскрикнула, с трудом устояв на ногах. Душ освежил ее и смыл сок, стекавший по бедрам. Она окатилась холодной водой и, бодрая и веселая, обмоталась махровым полотенцем и вернулась в спальню.
Встав напротив зеркала, Карен уронила полотенце на пол и уставилась на свое обнаженное тело. Оставшись им вполне довольна, Карен улыбнулась, взяла с туалетного столика флакон с лосьоном и начала втирать пахучую жидкость в кожу. В воздухе запахло розами.
Ужин был назначен на восемь вечера, в запасе у Карен оставалось не более получаса. Что же ей надеть? Сейчас этот вопрос беспокоил ее куда больше, чем в годы учебы в Оксфорде. И самая главная проблема, которую ей предстояло решить, – это надевать ли нижнее белье! За окнами сгущался туман, назревала гроза. Сначала Карен подумала, что вполне обойдется и без белья, чтобы телу легче дышалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20