Возьмем только один из многих примеров. Вхождение Западной Германии в организацию НАТО требует создания известных запасов, причем это требование касается, прежде всего, стратегически важных продуктов. Если эти запасы накапливать силами одного государства и путем создания гигантских складов, то такие мероприятия едва ли можно было бы совместить с принципами рыночного хозяйства, покоящегося на частной инициативе. Применение непосредственного принуждения, чтобы добиться накопления запасов, также противоречило бы свободному хозяйственному строю. Поэтому следовало бы заинтересовать народное хозяйство, например, путем налоговых льгот, чтобы достигнуть децентрализованного сосредоточения запасов, столь желательного с точки зрения обороны.
Принцип, согласно которому государству не следует создавать своих собственных предприятий там, где частный предприниматель справляется с задачей, запрещает также создавать государственное предприятие в секторе производства военных материалов. Такое решение вопроса, время от времени снова всплывающее на поверхность, должно быть отвергнуто категорическим образом.
Соображения конъюнктурного порядка – непригодный импульс
Желание как можно безболезненней ввести сектор вооружений в общие рамки экономики ведет и к административно-техническим последствиям. Поэтому я предложил уже заблаговременно образовать так называемый «Комитет шести», в котором министерство народного хозяйства и министерство обороны могли бы свободно обсуждать вопросы, касающиеся обоих министерств. Данный Комитет провел, и в этом согласен со мной мой коллега Штраус, большую работу при решении всех хозяйственных вопросов, связанных с обороной.
При рассмотрении всех этих задач и пожеланий германский народ никогда не должен забывать, что в своих решениях ГФР не исходила из стремления связать вооружение с соображениями конъюнктурного порядка. Мы свободны от подобных ошибок. Лично я, исходя из чисто экономических соображений, охотно отказался бы от такого рода сомнительных импульсов. Дело в том, что вооружение представляется нам роковым образом необходимым не в силу экономических причин, а исключительно на основании весьма веских политических соображений.
Отрицание экономического интереса в области вооружений дает министру народного хозяйства право и возможность поднять свой голос, если когда-либо военно-промышленный сектор или, вернее, применяемые в нем методы стали бы угрожать разрушением нашему свободному и социальному хозяйственному строю. Мы еще находимся под впечатлением того, что вооружение влечет за собой экономические и социальные потрясения. Нельзя, однако, из этого делать вывод, что это – причинная зависимость между экономикой и вооружением. Наш прошлый опыт говорит только о том, что мы шли неверными путями. Но имеются также правильные, упорядоченные и безопасные пути, и в будущем мы будем идти именно этими путями.
Наши усилия по организации обороны укрепляют сознание взаимной сопринадлежности стран свободного мира, и это опять-таки дает уверенность в возможности сохранить мир на земле.
Глава ХIV. Против политики письменного стола
«В какую часть света снова забрался министр хозяйства?» – такой вопрос ставили, вероятно, довольно часто за последние годы, когда я считал полезным покинуть письменный стол в министерстве в Бонне, дабы не впасть в соблазн считать Бонн центром вселенной. Часто служил поводом к недоразумениям и к критическим замечаниям тот факт, что я постоянно испытывал потребность встречаться с политическими и экономическими деятелями как в Германии, так и за границей, чтобы в личных разговорах и докладах уточнить принципы германской экономической политики и приобрести сторонников нашей системы. Однако я расцениваю мою деятельность вне Бонна как значительную и необходимую часть моей работы, и мне кажется, что моя точка зрения оправдана теми положительными отзывами, которые мне приходилось слышать. В другой части настоящей книги я указывал, сколь необходимо учитывать мнение всех лиц, участвующих в экономической жизни и порой влиять на это мнение. В этом свете моя установка становится еще более понятной.
Из этого рождается желание иметь как можно больше контактов в самой Германии – со всеми людьми, участвующими в экономическом процессе – с предпринимателями и; рабочими, со служащими и потребителями. Развитию таких; прямых контактов послужили десятки, вернее, сотни речей, которые я произнес за время прошедшее с марта 1948 года, когда я был избран директором Хозяйственного управления.
Были периоды, когда я особенно стремился к тому, чтобы выяснить текущую экономическую и политическую ситуацию; иногда я посвящал многие месяцы тому, чтобы добиться правильного понимания населением экономического положения и целей экономической политики. Я имею здесь в виду особенно то трудное время после валютной и хозяйственной реформы, когда успех дела зависел от того, возможна ли добиться от людей трезвой оценки экономических факторов. Таким же трудным был период после возникновения корейского конфликта: тогда нужно было информировать всех деятелей рынка – производителей, торговцев и потребителей – о действительном положении дел в области экономики, чтобы избежать порочных установок. Наконец, нужно упомянуть в качестве третьего характерного периода такого рода, время благоприятной конъюнктуры недавних лет. В этот период, пожалуй, было и остается еще более необходимым ясно показать всем гражданам, что наша дальнейшая экономическая судьба – в хорошем или дурном смысле – непосредственно зависит от того, насколько все участвующие в экономическом процессе способны или неспособны уразуметь истинное положение вещей.
Из благоприятной конъюнктуры рождается опасность переоценки экономических возможностей. В борьбе с этой опасностью необходимо было постоянно и повторно призывать к умеренности. И сегодня еще представляется совершенно необходимым объяснять каждому гражданину, что устойчивость валюты непосредственно зависит от его собственного поведения; это необходимо для того, чтобы воспрепятствовать повышению цен, вызываемого слишком завышенными ставками зарплаты или же для того, чтобы противодействовать использованию благоприятной конъюнктуры для произвольного назначения цен. Без этого почти беспрерывного контакта, настойчиво мной осуществляемого, было бы невозможно разъяснить широким слоям населения идейные принципы социального рыночного хозяйства.
В основе этой деятельности лежит сознание того, что в современном государстве создание общественного мнения играет весьма значительную роль. Но моя деятельность отнюдь не ограничивалась одной Германией. В моих многочисленных заграничных поездках я не только завязывал деловые и личные контакты; и там я стремился непосредственно обратиться к тем людям, которые были заинтересованы нашей экономической политикой и теми успехами, которых добилась Германская Федеративная Республика.
Новый стиль торговой политики
Значение экономической политики во взаимоотношениях и между государствами и между народами претерпело принципиальное изменение. Это также отразилось в моем стремлении развивать непосредственные связи с другими государствами. Это перемещение центра тяжести находит свое выражение и в новом значении, которое получила торговая политика. Я считаю, что установка, согласно которой торговая политика является служанкой внешней политики или даже инструментом государственной политики силы, – относится к тому прошлому, которое мы, нужно надеяться, уже преодолели. К сожалению нужно признать, что некоторые до сих пор не поняли до конца принципов свободной экономической политики и потому по сей день понимают под торговой политикой комплекс тех мероприятий, которые находят свое выражение в двусторонних договорах от страны к стране, от товара к товару, от случая к случаю. Эта политика кажется мне просто недостойной – своей произвольностью и беспорядочностью она не помогает, а мешает упорядочению мирных экономических сношений между всеми народами и странами свободного мира. Установление дружественных двусторонних отношений между народами – важная и ценная задача, и призвание внешней политики в том, чтобы создавать и укреплять такую дружбу; но было бы принципиальным недоразумением считать, что в экономической области двусторонние договоры являются пригодным средством для построения и укрепления дружбы между народами.
В области экономики этот метод с необходимостью предполагает дискриминацию других стран – хотя защитники такого метода, конечно, этого совсем и не желают. Этот метод вызывает неуверенность и подозрительность и при всех условиях снижает возможную пользу, которая возникает из операций обмена между государствами. Оправданием этого метода не может служить и то, что в связи с нарушением свободного экономического порядка после последней мировой войны и до сего времени во всем мире к нему прибегали. В лучшем случае этот метод можно признать в качестве крайнего средства в тяжелые переходные периоды или же при условии особой хозяйственной структуры стран – участниц обмена, – как это было в продолжении долгого времени в странах Южной Америки. Этот принцип торговой политики окутал весь мир сетью двусторонних торговых сношений – особенно после мирового экономического кризиса 1929 года. Но такая политика вела ко все большему дроблению мира на враждебные лагери, в ней ощущался недостаток общей для всех политико-экономической платформы и она вела к изоляции народных хозяйств. Теория и практика экономической политики, нашедшей применение после Второй мировой войны, и которую я защищал, мне хотелось бы сказать, с большой страстностью, отличаются, в противовес этому, стремлением к созданию всеобъемлющего свободного мирового рынка; эта политика ставит себе задачей установление многосторонних связей и отказывается от дискриминации, она стремится к преодолению протекционистской и националистической узости и к устранению любых фальсификаций подлинно свободной конкуренции.
Если так понимать задачу и цель экономической политики, то для самодовлеющей торговой политики остается столь же мало места, как и для такой торговой политики, которая считается лишь подсобным средством внешней политики. До тех пор, пока торговая политика не перестанет быть оружием в руках иностранной политики, ею с неизбежностью злоупотребляют. Пока имелась возможность проводить двустороннюю торговую политику согласно принципу «кнута и пряника», – до тех пор эта торговая политика с неизбежностью должна была вести к образованию противоположных фронтов и к враждебным обострениям. Эта отрасль хозяйственной политики при таких условиях не служила ни сближению народов, ни преодолению границ, ни ликвидации всего, что разделяет народы. Но в способности ко всему этому заключаются как раз все преимущества и вся привлекательность политики рыночного хозяйства.
Преодолеть проклятое наследие прошлого
Исходя из такой установки, я стремился к тому, чтобы повсюду, где я усматривал хоть какую-нибудь возможность успеха, способствовать отказу националистических государств от примитивной торговой политики, меняющейся в зависимости от их отношения к той или иной стране. Чем меньше проявляется тенденция к использованию обмена товарами или иными экономическими услугами между государствами в качестве инструмента государственной политики, тем меньше и опасность отравления международной атмосферы. Только такая установка может освободить внешнеторговую политику от лежащего на ней проклятия прошлого. При таких условиях на первый план выступают трезвые коммерческие соображения и может развиваться честное соревнование между отдельными народными хозяйствами. Осуществление этого требования ведет к тому, что отдельные государства договорным путем отказываются от права одностороннего посягательства на свободный и всеобщий мировой экономический порядок.
Особенно Германская Федеративная Республика должна была бы чувствовать себя обязанной предпочесть такую установку чисто политическим соображениям. Помимо принципиальных соображений, в пользу такой установки можно выдвинуть и политический аргумент – германская экономика в сильной степени зависит от импортных и экспортных операций. Достаточно вспомнить, что за последние годы в валовой национальной продукции доля оборота внешней торговли не переставала расти. Из года в год растет количество ценностей, – то есть произведенных в Федеративной Республике товаров или оказываемых услуг, – отправляемых за границу в обмен на соответствующие ценности, производимые народным хозяйством других стран. Как внешней торговле, так и, в особенности, принципу социального рыночного хозяйства, без применения которого рост внешней торговли был бы немыслим, принадлежит все растущее значение.
Такое положение вещей уже больше не могут оставлять без внимания даже те, кто еще сегодня думает, что торговую политику следует проводить, не исходя из нужд экономики или экономической политики, а ради других целей и надобностей. Было бы прямо уродливой идеей – лишить нашу, столь очевидно успешную, экономическую политику ее целостности и законченности путем отделения от нее торговой политики. Мы и без того страдаем от дробления политико-экономических компетенции.
Год
Валовая национальная продукция
Ввоз
Вывоз
Оборот внешней торговли
1948
100
9,9
5,2
15,1
1950
100
12,7
9,3
22,0
1952
100
12,9
13,4
26,3
1954
100
13,3
15,2
28,5
1955
100
14,9
15,7
30,6
1956 1-е полугодие
100
15,5
17,1
32,6
Показанное выше развитие той части валовой национальной продукции, которую составляет оборот внешней торговли, наглядно подчеркивает то, что нами было по этому вопросу сказано.
Но читатель ошибется, если выскажет предположение, что приведенные здесь принципы повсеместно принимаются без спора или возражения. И в Германии в самом недавнем прошлом имели место бурные дискуссии по вопросу проведения этих принципов в жизнь. Потребовалось приложить всю мою энергию, чтобы воспрепятствовать передаче торговой политики во всем ее объеме воздействию тех, кто осуществляет внешнюю политику. Здесь необходимо еще провести большую разъяснительную работу. Этот решающий вопрос поставлен не только в Германии. Необычайно важно, чтобы все те, кто исповедует идею, охватывающей весь мир, а потому свободной экономической политики, не щадили труда для того, чтобы во всех государствах западного мира эти мысли стали воплощаться в действиях и поступках.
Непосредственный обмен мнениями между ответственными деятелями в политико-экономической области может особенно способствовать этому. Например, я стою на той точке зрения, что переговоры о создании «общего рынка», представляющего собой необычайно важную хозяйственно-политическую проблему, относятся к непосредственной компетенции специалистов, то есть к компетенции министров хозяйства. Помимо отдельных конкретных поводов для моих поездок за границу, последние были в большинстве случаев запланированы и проведены, исходя из этой принципиальной установки.
Интерес заграницы
Не может быть сомнения, что частые и многосторонние контакты с руководящими политическими деятелями и руководителями экономики иностранных государств привели к тому, что общественное мнение за границей проявило растущее понимание в деле хозяйственного развития Германии. В этом, быть может, важнейший результат этих контактов. Но и сегодня приходится слышать голоса тех, кто не решается признать, что экономическая выгода одного государства в конечном счете полезна и всем соседям этого государства. К счастью, мы все же можем отметить, что дилетантские споры на эту тему становятся все реже, и что с другой стороны число тех, кто с полным пониманием следит за экономическим прогрессом Западной Германии и нередко даже восхищается им, несомненно выросло. В рамки настоящей книги не уложились бы попытки дать общую сводку тех очень многочисленных отзывов иностранной печати, в которых была затронута данная тема. Тем не менее, я постараюсь показать на примере некоторых таких отзывов, что идеи, которые я защищаю, встречают все больший отклик за границей. При этом я сознательно выбираю отзывы, которые относятся лишь к двум кратким отрезкам времени.
Газета «Экономист» от 4 августа 1956 года ставит вопрос: «Как добилась Германия повышения экспорта?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Принцип, согласно которому государству не следует создавать своих собственных предприятий там, где частный предприниматель справляется с задачей, запрещает также создавать государственное предприятие в секторе производства военных материалов. Такое решение вопроса, время от времени снова всплывающее на поверхность, должно быть отвергнуто категорическим образом.
Соображения конъюнктурного порядка – непригодный импульс
Желание как можно безболезненней ввести сектор вооружений в общие рамки экономики ведет и к административно-техническим последствиям. Поэтому я предложил уже заблаговременно образовать так называемый «Комитет шести», в котором министерство народного хозяйства и министерство обороны могли бы свободно обсуждать вопросы, касающиеся обоих министерств. Данный Комитет провел, и в этом согласен со мной мой коллега Штраус, большую работу при решении всех хозяйственных вопросов, связанных с обороной.
При рассмотрении всех этих задач и пожеланий германский народ никогда не должен забывать, что в своих решениях ГФР не исходила из стремления связать вооружение с соображениями конъюнктурного порядка. Мы свободны от подобных ошибок. Лично я, исходя из чисто экономических соображений, охотно отказался бы от такого рода сомнительных импульсов. Дело в том, что вооружение представляется нам роковым образом необходимым не в силу экономических причин, а исключительно на основании весьма веских политических соображений.
Отрицание экономического интереса в области вооружений дает министру народного хозяйства право и возможность поднять свой голос, если когда-либо военно-промышленный сектор или, вернее, применяемые в нем методы стали бы угрожать разрушением нашему свободному и социальному хозяйственному строю. Мы еще находимся под впечатлением того, что вооружение влечет за собой экономические и социальные потрясения. Нельзя, однако, из этого делать вывод, что это – причинная зависимость между экономикой и вооружением. Наш прошлый опыт говорит только о том, что мы шли неверными путями. Но имеются также правильные, упорядоченные и безопасные пути, и в будущем мы будем идти именно этими путями.
Наши усилия по организации обороны укрепляют сознание взаимной сопринадлежности стран свободного мира, и это опять-таки дает уверенность в возможности сохранить мир на земле.
Глава ХIV. Против политики письменного стола
«В какую часть света снова забрался министр хозяйства?» – такой вопрос ставили, вероятно, довольно часто за последние годы, когда я считал полезным покинуть письменный стол в министерстве в Бонне, дабы не впасть в соблазн считать Бонн центром вселенной. Часто служил поводом к недоразумениям и к критическим замечаниям тот факт, что я постоянно испытывал потребность встречаться с политическими и экономическими деятелями как в Германии, так и за границей, чтобы в личных разговорах и докладах уточнить принципы германской экономической политики и приобрести сторонников нашей системы. Однако я расцениваю мою деятельность вне Бонна как значительную и необходимую часть моей работы, и мне кажется, что моя точка зрения оправдана теми положительными отзывами, которые мне приходилось слышать. В другой части настоящей книги я указывал, сколь необходимо учитывать мнение всех лиц, участвующих в экономической жизни и порой влиять на это мнение. В этом свете моя установка становится еще более понятной.
Из этого рождается желание иметь как можно больше контактов в самой Германии – со всеми людьми, участвующими в экономическом процессе – с предпринимателями и; рабочими, со служащими и потребителями. Развитию таких; прямых контактов послужили десятки, вернее, сотни речей, которые я произнес за время прошедшее с марта 1948 года, когда я был избран директором Хозяйственного управления.
Были периоды, когда я особенно стремился к тому, чтобы выяснить текущую экономическую и политическую ситуацию; иногда я посвящал многие месяцы тому, чтобы добиться правильного понимания населением экономического положения и целей экономической политики. Я имею здесь в виду особенно то трудное время после валютной и хозяйственной реформы, когда успех дела зависел от того, возможна ли добиться от людей трезвой оценки экономических факторов. Таким же трудным был период после возникновения корейского конфликта: тогда нужно было информировать всех деятелей рынка – производителей, торговцев и потребителей – о действительном положении дел в области экономики, чтобы избежать порочных установок. Наконец, нужно упомянуть в качестве третьего характерного периода такого рода, время благоприятной конъюнктуры недавних лет. В этот период, пожалуй, было и остается еще более необходимым ясно показать всем гражданам, что наша дальнейшая экономическая судьба – в хорошем или дурном смысле – непосредственно зависит от того, насколько все участвующие в экономическом процессе способны или неспособны уразуметь истинное положение вещей.
Из благоприятной конъюнктуры рождается опасность переоценки экономических возможностей. В борьбе с этой опасностью необходимо было постоянно и повторно призывать к умеренности. И сегодня еще представляется совершенно необходимым объяснять каждому гражданину, что устойчивость валюты непосредственно зависит от его собственного поведения; это необходимо для того, чтобы воспрепятствовать повышению цен, вызываемого слишком завышенными ставками зарплаты или же для того, чтобы противодействовать использованию благоприятной конъюнктуры для произвольного назначения цен. Без этого почти беспрерывного контакта, настойчиво мной осуществляемого, было бы невозможно разъяснить широким слоям населения идейные принципы социального рыночного хозяйства.
В основе этой деятельности лежит сознание того, что в современном государстве создание общественного мнения играет весьма значительную роль. Но моя деятельность отнюдь не ограничивалась одной Германией. В моих многочисленных заграничных поездках я не только завязывал деловые и личные контакты; и там я стремился непосредственно обратиться к тем людям, которые были заинтересованы нашей экономической политикой и теми успехами, которых добилась Германская Федеративная Республика.
Новый стиль торговой политики
Значение экономической политики во взаимоотношениях и между государствами и между народами претерпело принципиальное изменение. Это также отразилось в моем стремлении развивать непосредственные связи с другими государствами. Это перемещение центра тяжести находит свое выражение и в новом значении, которое получила торговая политика. Я считаю, что установка, согласно которой торговая политика является служанкой внешней политики или даже инструментом государственной политики силы, – относится к тому прошлому, которое мы, нужно надеяться, уже преодолели. К сожалению нужно признать, что некоторые до сих пор не поняли до конца принципов свободной экономической политики и потому по сей день понимают под торговой политикой комплекс тех мероприятий, которые находят свое выражение в двусторонних договорах от страны к стране, от товара к товару, от случая к случаю. Эта политика кажется мне просто недостойной – своей произвольностью и беспорядочностью она не помогает, а мешает упорядочению мирных экономических сношений между всеми народами и странами свободного мира. Установление дружественных двусторонних отношений между народами – важная и ценная задача, и призвание внешней политики в том, чтобы создавать и укреплять такую дружбу; но было бы принципиальным недоразумением считать, что в экономической области двусторонние договоры являются пригодным средством для построения и укрепления дружбы между народами.
В области экономики этот метод с необходимостью предполагает дискриминацию других стран – хотя защитники такого метода, конечно, этого совсем и не желают. Этот метод вызывает неуверенность и подозрительность и при всех условиях снижает возможную пользу, которая возникает из операций обмена между государствами. Оправданием этого метода не может служить и то, что в связи с нарушением свободного экономического порядка после последней мировой войны и до сего времени во всем мире к нему прибегали. В лучшем случае этот метод можно признать в качестве крайнего средства в тяжелые переходные периоды или же при условии особой хозяйственной структуры стран – участниц обмена, – как это было в продолжении долгого времени в странах Южной Америки. Этот принцип торговой политики окутал весь мир сетью двусторонних торговых сношений – особенно после мирового экономического кризиса 1929 года. Но такая политика вела ко все большему дроблению мира на враждебные лагери, в ней ощущался недостаток общей для всех политико-экономической платформы и она вела к изоляции народных хозяйств. Теория и практика экономической политики, нашедшей применение после Второй мировой войны, и которую я защищал, мне хотелось бы сказать, с большой страстностью, отличаются, в противовес этому, стремлением к созданию всеобъемлющего свободного мирового рынка; эта политика ставит себе задачей установление многосторонних связей и отказывается от дискриминации, она стремится к преодолению протекционистской и националистической узости и к устранению любых фальсификаций подлинно свободной конкуренции.
Если так понимать задачу и цель экономической политики, то для самодовлеющей торговой политики остается столь же мало места, как и для такой торговой политики, которая считается лишь подсобным средством внешней политики. До тех пор, пока торговая политика не перестанет быть оружием в руках иностранной политики, ею с неизбежностью злоупотребляют. Пока имелась возможность проводить двустороннюю торговую политику согласно принципу «кнута и пряника», – до тех пор эта торговая политика с неизбежностью должна была вести к образованию противоположных фронтов и к враждебным обострениям. Эта отрасль хозяйственной политики при таких условиях не служила ни сближению народов, ни преодолению границ, ни ликвидации всего, что разделяет народы. Но в способности ко всему этому заключаются как раз все преимущества и вся привлекательность политики рыночного хозяйства.
Преодолеть проклятое наследие прошлого
Исходя из такой установки, я стремился к тому, чтобы повсюду, где я усматривал хоть какую-нибудь возможность успеха, способствовать отказу националистических государств от примитивной торговой политики, меняющейся в зависимости от их отношения к той или иной стране. Чем меньше проявляется тенденция к использованию обмена товарами или иными экономическими услугами между государствами в качестве инструмента государственной политики, тем меньше и опасность отравления международной атмосферы. Только такая установка может освободить внешнеторговую политику от лежащего на ней проклятия прошлого. При таких условиях на первый план выступают трезвые коммерческие соображения и может развиваться честное соревнование между отдельными народными хозяйствами. Осуществление этого требования ведет к тому, что отдельные государства договорным путем отказываются от права одностороннего посягательства на свободный и всеобщий мировой экономический порядок.
Особенно Германская Федеративная Республика должна была бы чувствовать себя обязанной предпочесть такую установку чисто политическим соображениям. Помимо принципиальных соображений, в пользу такой установки можно выдвинуть и политический аргумент – германская экономика в сильной степени зависит от импортных и экспортных операций. Достаточно вспомнить, что за последние годы в валовой национальной продукции доля оборота внешней торговли не переставала расти. Из года в год растет количество ценностей, – то есть произведенных в Федеративной Республике товаров или оказываемых услуг, – отправляемых за границу в обмен на соответствующие ценности, производимые народным хозяйством других стран. Как внешней торговле, так и, в особенности, принципу социального рыночного хозяйства, без применения которого рост внешней торговли был бы немыслим, принадлежит все растущее значение.
Такое положение вещей уже больше не могут оставлять без внимания даже те, кто еще сегодня думает, что торговую политику следует проводить, не исходя из нужд экономики или экономической политики, а ради других целей и надобностей. Было бы прямо уродливой идеей – лишить нашу, столь очевидно успешную, экономическую политику ее целостности и законченности путем отделения от нее торговой политики. Мы и без того страдаем от дробления политико-экономических компетенции.
Год
Валовая национальная продукция
Ввоз
Вывоз
Оборот внешней торговли
1948
100
9,9
5,2
15,1
1950
100
12,7
9,3
22,0
1952
100
12,9
13,4
26,3
1954
100
13,3
15,2
28,5
1955
100
14,9
15,7
30,6
1956 1-е полугодие
100
15,5
17,1
32,6
Показанное выше развитие той части валовой национальной продукции, которую составляет оборот внешней торговли, наглядно подчеркивает то, что нами было по этому вопросу сказано.
Но читатель ошибется, если выскажет предположение, что приведенные здесь принципы повсеместно принимаются без спора или возражения. И в Германии в самом недавнем прошлом имели место бурные дискуссии по вопросу проведения этих принципов в жизнь. Потребовалось приложить всю мою энергию, чтобы воспрепятствовать передаче торговой политики во всем ее объеме воздействию тех, кто осуществляет внешнюю политику. Здесь необходимо еще провести большую разъяснительную работу. Этот решающий вопрос поставлен не только в Германии. Необычайно важно, чтобы все те, кто исповедует идею, охватывающей весь мир, а потому свободной экономической политики, не щадили труда для того, чтобы во всех государствах западного мира эти мысли стали воплощаться в действиях и поступках.
Непосредственный обмен мнениями между ответственными деятелями в политико-экономической области может особенно способствовать этому. Например, я стою на той точке зрения, что переговоры о создании «общего рынка», представляющего собой необычайно важную хозяйственно-политическую проблему, относятся к непосредственной компетенции специалистов, то есть к компетенции министров хозяйства. Помимо отдельных конкретных поводов для моих поездок за границу, последние были в большинстве случаев запланированы и проведены, исходя из этой принципиальной установки.
Интерес заграницы
Не может быть сомнения, что частые и многосторонние контакты с руководящими политическими деятелями и руководителями экономики иностранных государств привели к тому, что общественное мнение за границей проявило растущее понимание в деле хозяйственного развития Германии. В этом, быть может, важнейший результат этих контактов. Но и сегодня приходится слышать голоса тех, кто не решается признать, что экономическая выгода одного государства в конечном счете полезна и всем соседям этого государства. К счастью, мы все же можем отметить, что дилетантские споры на эту тему становятся все реже, и что с другой стороны число тех, кто с полным пониманием следит за экономическим прогрессом Западной Германии и нередко даже восхищается им, несомненно выросло. В рамки настоящей книги не уложились бы попытки дать общую сводку тех очень многочисленных отзывов иностранной печати, в которых была затронута данная тема. Тем не менее, я постараюсь показать на примере некоторых таких отзывов, что идеи, которые я защищаю, встречают все больший отклик за границей. При этом я сознательно выбираю отзывы, которые относятся лишь к двум кратким отрезкам времени.
Газета «Экономист» от 4 августа 1956 года ставит вопрос: «Как добилась Германия повышения экспорта?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40