– Зачем? Вам нечего больше скрывать. Я вас видел анфас и в профиль.
Не настаивая, она сняла пеньюар и стала одеваться. Он смотрел на нее, не двигаясь с места. Когда она оделась, он подошел к ней вплотную:
– Разве я не заслужил вознаграждения?
– Разумеется, – ответила она хриплым голосом.
Он взял ее за талию и привлек к себе.
Она спросила:
– Какое вы хотите вознаграждение?
– Поцелуй, чтобы скрепить наш союз.
Она сказала:
– Через две минуты нам принесут обед.
– Я ведь пока попросил только поцелуй...
– Шалун! – сказала она, протянув ему губы.

* * *

В дверь постучали. Невысокий китаец вкатил в комнату столик и удалился, не проронив ни слова.
Они молча ели, думая каждый об одном и том же. За десертом он просто сказал:
– Я приду к тебе ночью.
Она так же просто ответила:
– Ты меня привел в такое состояние... Но теперь, после того как мы договорились, я чувствую себя лучше.
Она поставила на стол бутылку водки и наполнила рюмки.
– За твой успех, Стефан.
– За нашу любовь, Изадора.
Она поправила его очень серьезно:
– У нас, Стефан, на первом месте работа, а любовь потом.
Он улыбнулся:
– Мы будем заниматься любовью после работы.
Она закурила сигарету и посмотрела на Юбера:
– Черкесов ввел меня в курс дела. Для меня это большая честь и большая ответственность. Я знаю, кто ты и какие на тебя возлагают надежды...
Юбер спросил себя, неужели она так же серьезно будет заниматься любовью? Она продолжала:
– Сейчас я провожу тебя в лабораторию. Ты ни с кем не должен разговаривать. Это приказ Черкесова: никаких контактов с другими сотрудниками лаборатории.
Думая о тарелках, Юбер спросил:
– Мы будем выходить на свежий воздух?
– Да. На короткие прогулки, если ты считаешь, что тебе это необходимо.
Она погасила сигарету и направилась к двери:
– Идем.
Они дошли до конца коридора и в лифте спустились в зал, из которого расходились многочисленные галереи.
Они прошли в одну из галерей, но Юбер не успел заметить ее расположения относительно других галерей. Пройдя метров двадцать, они остановились перед дверью, которую Изадора открыла своим ключом. Войдя в дверь, они оказались в вестибюле, стены которого были завешаны плакатами по технике безопасности. Юбер решил, что позднее внимательно их изучит. Предприняв некоторые меры предосторожности, он мог бы получить ценную информацию о характере производимых здесь работ.
Еще одна дверь... Новый ключ...
– Входи.
В небольшой комнате стоял письменный стол. Другая комната оказалась ультрасовременной лабораторией, оснащенной высокотемпературной электропечью.
Обведя лабораторию глазами, он спросил:
– Я здесь буду работать?
– Да. Это твой стол... Если тебе понадобится документация, ты ее получишь. Для этого ты откроешь вот это отверстие и просунешь в него карточку, на которой запишешь свое требование. После этого нажмешь кнопку. Через несколько минут тебе пришлют из архива то, что ты просишь. Но есть одна небольшая формальность: на каждой карточке должна стоять моя подпись.
«Жаль, – подумал Юбер, – иначе я мог бы сразу же попросить документацию о летающих тарелках».
Изадора сама заполнила одну из карточек, подписала ее и запустила грузовой подъемник. После этого они осмотрели лабораторию. В ней было много странных инструментов, о которых Юбер не имел ни малейшего понятия. Он внимательно слушал объяснения Изадоры, с гордостью перечислявшей предоставленное в его распоряжение оборудование.
Короткий звонок предупредил их о том, что подъемник вернулся. На диске лежала красная папка с пятью цифрами.
Изадора открыла ее.
– Это документы, которые ты должен изучить, – сказала она.
Она вынула фотокопии с непонятными формулами и символами... Юбер спросил:
– Как вы догадались о важности этого документа? По символам разных металлов, например, циркония?
Она сухо ответила:
– Мы просто знали это.
Внезапно Юбер побледнел, увидев заголовок на одной из фотокопий: «Воздушный материал США». Теперь он знал, откуда взялись эти формулы... Если он когда-нибудь вернется в свою страну, то у него сразу появится работа. Как могли попасть сюда эти сверхсекретные сведения?

12

Гарри уже достаточно выпил. Ему пора было остановиться и вернуться домой, но сегодня ему не хотелось быть благоразумным.
Доктор Маттеоти выгнал его из клиники. Какая страшная несправедливость!.. Но Маттеоти ничего не хотел слушать.
– Вы были на дежурстве, поэтому должны нести ответственность, – сказал он холодно. – Я не хочу знать, чем вы занимались, когда этот гнусный репортер проник в палату.
Гарри не стал ему рассказывать, как в тот вечер Бетти Вуд стала его любовницей... Он дорого заплатил за свое удовольствие. Тем более дорого, что на следующий день Бетти не хотела его знать...
С моря подул прохладный ветер. Ночь была светлая, на небе сияли звезды, и луна ярко светила. Прекрасная ночь...
Мимо прошла женщина, держа за руки двоих детей, и Гарри подумал о своей жене и детях, которые ждали его дома. Он не решался вернуться домой с дурной новостью. Он не строил иллюзий: найти другую работу невозможно. Маттеоти никогда не даст ему хорошей рекомендации.
Он выругался и остановился, привлеченный неоновой вывеской «Джонни».
Гарри открыл дверь и неуверенно прошел к обтянутой красной кожей стойке.
В баре было много посетителей.
– Рюмку чинзано, – пробормотал он.
Бармен подал ему рюмку и спросил:
– Вам не по себе? Что-то не так?
– Не твое дело, – ответил Гарри раздраженно.
Бармен пожал плечами и отошел, искоса поглядывая на него. Гарри залпом выпил рюмку.
– Повтори и оставь замечания при себе.
Бармен с подчеркнутой небрежностью обслужил его. Вдруг Гарри услышал позади женский голос:
– Это помогает при хандре. Я знаю, как это бывает... Гарри медленно обернулся, и ему показалось, что он погрузился в вату.
Рядом с ним сидела круглолицая блондинка с приятным лицом, красивыми голубыми глазами и пухлыми губами. На ней было облегающее сиреневое платье со смелым декольте в форме каре. Ему показалось, что сегодня вечером он уже где-то ее видел.
Она положила руку на его плечо и наклонилась к нему.
– У вас что-то случилось, – сказала она. – Можете не рассказывать, я знаю, что это такое. Вам плохо?
Он покачал головой. Заметив, что у нее пустая рюмка, он предложил:
– Что-нибудь выпьете?
– Не могу вам отказать...
Он осушил рюмку и крикнул:
– Два чинзано.
Бармен протянул руку:
– Три доллара.
Гарри взорвался:
– Я дам тебе в морду!..
Женщина схватила его за руку.
– Оплатите, – посоветовала она. – Не надо скандалить.
Он послушался и сунул руку во внутренний карман пиджака. Он был пуст.
– Черт возьми!
Он покраснел под насмешливым взглядом бармена, затем трясущимися руками стал выворачивать свои карманы. Наконец он пробормотал:
– Я потерял бумажник...
– Разумеется, Тото, – неожиданно фамильярно сказал бармен. – Подожди, сейчас ты объяснишь это патрону.
Он протянул руку к телефонному аппарату, но женщина поспешно сказала:
– Нет, нет, не надо. Я все улажу...
Она открыла сумочку, вынула из нее десятидолларовую бумажку и протянула ее бармену. Бармен сердито посмотрел на ошеломленного Гарри.
– Не понимаю, как я мог его потерять. Это очень странно...
Она хлопнула его по ляжке:
– Оставь, это еще не трагедия. За твое здоровье!
Они выпили, и она предложила:
– Пойдем отсюда. Мне здесь не нравится.
Он согласился и соскользнул с табурета. Она взяла сдачу, оставив разумные чаевые, и, взяв его под руку, помогла ему выйти. Его качало:
– Мне плохо...
Она тащила его к автомобилю. Открыв дверцу, она втолкнула его внутрь. Он завалился на сиденье и закрыл глаза. У него ужасно болела голова.
Машина тронулась. Занятная девушка! На шлюху не похожа... Решила проветриться...
Он впал в полузабытье.

* * *

Услышав приглушенную музыку, он открыл глаза и обомлел: в лунном свете блестела морская дорожка. Женский голос спросил:
– Вам лучше?
– Да, – ответил он, ища ее глазами.
– Я сзади, так удобнее. Иди сюда.
Он чувствовал себя гораздо лучше, но опасался, что не сможет ее удовлетворить.
– Меня зовут Джойс, – сказала она, прижимаясь к нему. – А тебя?
– Гарри.
Она расстегнула ему сорочку и просунула под нее руку.
– Ты мне очень нравишься, – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты забыл о неприятностях.
Он вспомнил о пропаже бумажника, и сейчас это больше всего расстраивало его. Он попытался вспомнить...
Джойс умело поцеловала его, но он остался равнодушным. Ему хотелось, чтобы она оставила его в покое.
– Ты можешь ни о чем не думать, кроме удовольствия? – спросила она глухим и дрожащим голосом.
Ему было явно не до нее.
Она приподнялась и облокотилась на спинку сиденья.
– Рассказывай, тебе полегчает. Ты увидишь.
Он рассказал ей все, что с ним произошло.
Когда он умолк, она положила руку на его ляжку и сказала:
– Ты прав, это грязная история. На твоем месте я разыскала бы эту пациентку и все ей объяснила. Она поймет, что ты здесь ни при чем. Она поможет тебе...
Мысль неплохая. Гарри хотел тут же за нее ухватиться, но рука Джойс парализовала его...
– Ее адрес должен быть в регистрационном журнале клиники. Это не трудно...
Она положила голову ему на плечо, ее рука скользнула вниз... Гарри почувствовал, что его мышцы окрепли...
– Если хочешь, я отвезу тебя на машине.
Внезапно он вспомнил:
– Она была принята в клинику по рекомендации брата Маттеоти...
Джойс продолжала ласкать его:
– Ты сможешь заглянуть в журнал?
– Да, – ответил он, ища ее рот. – Секретарь – мой старый приятель. Он не откажет мне в этой услуге...
Ее тело дрожало в его объятиях...

13

Гарри вернулся домой очень поздно. Джойс привезла его в пригород Лос-Анджелеса.
Раздеваясь перед сном, он наткнулся на свой бумажник, оказавшийся во внешнем кармане пиджака. Неужели он был так пьян, что не сумел найти его?
Ему повезло, что он встретился с Джойс. Заниматься с ней любовью было намного приятнее, чем с Бетти Вуд.
Она назначила ему свидание на десять утра возле клиники. Маттеоти приезжает на обход в одиннадцать часов. Он всегда оперирует во второй половине дня.
Когда Гарри проснулся, жены и детей уже не было. Он быстро умылся и вышел, не позавтракав.
Он пришел в клинику в четверть десятого. Джордж, секретарь, был уже в кабинете. Увидев Гарри, он сказал:
– Ты можешь получить расчет, я все подготовил. Мне жаль, что так вышло...
Гарри выругался.
– И все из-за этого проклятого журналиста. Если бы он жил в Лос-Анджелесе, а не в Нью-Йорке, я бы набил ему морду.
Джордж выдвинул ящик стола и отсчитал несколько банкнот.
– Я понимаю... Патрону надо было оставить в палате сиделку.
Он придвинул к Гарри ведомость и попросил расписаться.
Гарри, не считая, сунул деньги в карман. Затем смущенно спросил:
– Ты не мог бы мне дать адрес этой женщины, из-за которой я пострадал? Я хотел бы с ней поговорить, объяснить ей... У меня трое детей...
Джордж раздраженно ответил:
– Ничем не могу тебе помочь. Маттеоти забрал вчера вечером историю болезни и все, что касалось этой женщины. Так что изъяты все следы ее пребывания в клинике. Какое-то непонятное дело.
Гарри раскрыл рот:
– Ты хочешь сказать, что нельзя узнать ни ее имени, ни адреса?
– Нет, но я помню, что ее звали Эстер. Лучше не лезь в это дело, если хочешь моего совета.
Гарри растерянно пробормотал:
– Спасибо, старина...
Они пожали друг другу руки, и Гарри направился к двери. Джордж окликнул его:
– Мой совет: обратись в профсоюз. Если эта история окутана такой тайной, может, что-нибудь у тебя и получится. Во всяком случае, тебе дадут хорошую рекомендацию.
Гарри подмигнул:
– О'кей. Спасибо, Джордж.
– Привет, Гарри!

* * *

Джойс уже ждала его. Гарри сел в машину, которая сейчас же тронулась. Джойс немного нервничала.
– За тобой никто не следил? – спросила она, глядя в зеркало машины.
– С какой стати? – удивился Гарри.
– Ты взял адрес?
– Нет.
– Как нет?
Гарри не понимал, почему это ее так трогает.
– Патрон изъял все документы, имеющие отношение к этой женщине. Джордж помнит только ее имя: Эстер.
Она сбавила скорость и остановила машину:
– Эстер... А откуда она?
Гарри улыбнулся:
– Теперь это уже не имеет значения.
Он удивился произошедшей с Джойс перемене.
– Ты тюфяк, Гарри! На твоем месте я бы из-под земли достала эту женщину! Хотя бы для того, чтобы хлопнуть ее по заду...
– Зачем? – удивился Гарри. – Она не виновата, если этот поганый журналист...
– Ты говоришь, что ее рекомендовал брат твоего шефа? Как его зовут?
– Оставь, – посоветовал Гарри. – Патрона зовут Маттеоти, это всем известно...
– А брата? Ты знаешь его?
Он загадочно улыбнулся:
– Это секрет. Я знаю, что он физик и работает в Уайт-Сэндзе, конструирует ракеты...
Джойс глубоко вздохнула:
– Прекрасно. Выходи. У меня еще куча дел на сегодня.
Он разочарованно спросил:
– Ты так торопишься? Когда мы увидимся?
Она быстро ответила:
– Сегодня в десять вечера у «Джонни». Пока...
Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она холодно протянула ему губы и резко сказала:
– Давай быстрее. Мне некогда.

* * *

Берт Баттен шел по тротуару, когда машина Джойс остановилась перед кафе, где они должны были встретиться.
Некоторое время он постоял перед витриной готового платья. Убедившись, что за Джойс не было хвоста, он пересек улицу и вошел в кафе.
Джойс сидела за столиком перед дымящимся кофе и подрисовывала губы. Берт сел рядом с девушкой и тоже заказал себе кофе.
– Привет, цыпленок. Какие новости?
– Хирург уничтожил все следы пребывания особы в клинике. Я полагаю, по просьбе ФБР. Ее звали Эстер, фамилию и адрес установить не удалось. Ее прислал брат Маттеоти, хирурга. Он физик в Уайт-Сэндзе.
Берт провел холеной рукой по темным волнистым волосам.
– О'кей, – сказал он. – Больше не встречайся с этим парнем.
Он положил ей в сумочку пачку денег:
– За работу. Возвращайся домой и жди инструкций. Пока...
Она послушно поднялась. Берту Баттену лучше не противоречить.

14

Юбер сказал Изадоре:
– Я привык работать в одиночестве. Если ты останешься здесь, я не смогу сосредоточиться.
Это требование не вызвало у нее восторга. Черкесов, наверное, приказал ей ни на шаг не отходить от Менцеля. Она сказала, что будет находиться в лаборатории, пока он будет работать в кабинете. Он наотрез отказался.
– Завтра я попытаюсь работать в твоем присутствии... – сказал он, красноречиво посмотрев на нее.
Она предложила:
– Если это тебя так мучает, мы можем заняться любовью прямо сейчас.
Хорошенькое решение!
Он сказал, что предпочитает делать это ночью, без спешки.
В конце концов она уступила, показав ему, на какую следует нажать кнопку, чтобы предупредить ее, что он закончил. Она вышла, заперев за собой дверь на ключ, чтобы «оградить его от любопытных посетителей».
Оставшись один, Юбер принялся скрупулезно изучать оставленные ему документы. Сомнений не было: они были взяты из исследовательской лаборатории, относящейся к «Air Materiel Command». Жаль, что Юбер не сможет захватить с собой в США изобличающие документы. Оставалось запечатлеть их визуально и позднее воспроизвести по памяти, после чего можно будет начинать расследование...
До самого вечера он был занят этим титаническим трудом. Выучить текст нетрудно, но запомнить последовательность ничего не значащих цифр и формул – задача невероятной сложности. В восемь часов, совершенно изнуренный, Юбер заснул за столом.
В этой позе его застала Изадора, пришедшая за ним в десять часов. Она разбудила его и, глядя на тени под глазами, сказала с упреком:
– Ты с ума сошел. Разве можно так работать? Так недолго и заболеть. Надо было уже давно позвать меня.
Он, пошатываясь, встал.
– Я очень увлекся, – объяснил он. – Пока еще говорить рано, но мне кажется, что я на верном пути.
Она вытолкнула его в коридор:
– Тебе нужно расслабиться. Ты голоден?
Он похлопал себя по животу:
– Да, он пуст.
Изадора пригласила его к себе на ужин. Он постепенно расслаблялся.
– Забавная штука жизнь... Незадолго до окончания войны в подземных лабораториях, где мы укрывались, мы безуспешно пытались найти сплав, который мог бы в течение длительного времени выдерживать температуру в пять тысяч градусов. Этот сплав был нам также нужен для летающих дисков, которые сегодня принято называть тарелками.
Изадора слушала его со сдержанным интересом, не более того.
– Нам тоже удалось получить борид циркония, выдерживающий температуру три тысячи градусов, но на летающем диске его можно было использовать только в течение двадцати часов и каждый раз производить замену сопла. В настоящее время вы, видимо, заняты тем же...
Никакой реакции со стороны Изадоры.
– ...Это разорительно. При сплаве, выдерживающем пять тысяч градусов, сопла можно будет использовать минимум в течение ста часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9