– Очень хорошо, – Пастори произнес это так, как будто он разговаривал со способным учеником. – Ты не хочешь забраться на стол?
– Нет.
– Мне кажется, мой мальчик, что тебе все-таки лучше уяснить, как обстоят здесь дела. Когда я что-либо предлагаю сделать, это на самом деле не предложение. Это приказ. И когда я отдаю приказ, ты должен его выполнять. Так будет лучше для всех. А теперь забирайся на стол.
Малколма бросило в жар. Он еще чувствовал боль в плече, в том месте, где Кругер нажал на нерв. Он подошел к столу, обошел вокруг и, слегка подпрыгнув, сел на него.
– Вот так, – сказал Пастори. – Теперь ляг, пожалуйста, на спину.
– Зачем?
Пастори подал знак своему помощнику, который нетерпеливо стоял рядом.
Прежде чем Малколм понял, что происходит, Кругер уложил его на спину и застегнул ремень вокруг одного из его запястий. Малколм замахал свободной рукой.
– Освободите меня, – закричал он.
Кругер поднял руку и сильно ударил Малколма по щеке. Мальчик ощутил привкус крови во рту. В глазах его потемнело и на миг показалось, что все вокруг в огне. В ушах послышалось странное рычание, и Малколм был удивлен, когда понял, что оно исходит из его горла.
Пастори бросился к столу.
– Вы видите это? Замечательно! Привяжите другую руку, Кругер. И ноги тоже. Быстрее.
Пока доктор всматривался в него, на смену гневу пришло чувство безнадежности.
– Теперь он снова принял свой прежний вид, – проговорил Пастори. – Но вы видели это, Кругер? Вы видели, что произошло с его лицом?
– Оно было странным. Как будто его зубам стало тесно во рту или что-то еще.
– Или что-то еще, – повторил Пастори. Он склонился над Малколмом, взялся рукой за подбородок и повернул его голову сначала в одну, затем в другую сторону. От него пахло мятой.
– Ты в порядке, Малколм? – спросил он.
– Я хочу встать.
– Все в свое время, мой мальчик. В свое время. Скажи мне, что ты испытывал, когда пытался сопротивляться Кругеру?
– Ярость. Ему не следовало бить меня.
– Да, конечно, ты прав. Я прослежу, чтобы этого больше не было.
Пастори отошел от стола и стал что-то быстро писать в блокноте. При этом он говорил больше сам с собой, чем с теми, кто находился в комнате.
– Кажется, эти изменения были вызваны яростью. Интересно, а другие сильные эмоции дадут ли тот же эффект? Надо это проверить.
Он вернулся к столу.
– Открой рот, пожалуйста. Малколм колебался.
– Это только градусник, видишь? Я всего лишь хочу измерить тебе температуру. Открой, пожалуйста.
С неохотой Малколм послушался, и доктор ловко сунул стеклянную трубочку ему под язык.
– А сейчас я сделаю анализ твоей крови. Маленький укольчик, Малколм. Ты даже не почувствуешь.
Мальчик видел, как Пастори ввел полую иглу в вену на сгибе локтя и набрал в сосуд темно-красную жидкость.
Затем доктор вытащил иглу и положил ватный тампон туда, где осталось крошечное отверстие. Он вынул изо рта Малколма градусник и проверил его.
– Почти нормально. Ничего особенного.
– Теперь я могу встать? – спросил Малколм.
– Сейчас, мой мальчик. Только еще один укол, для того, чтобы ты отдохнул и хорошо себя чувствовал. Затем ты встанешь и сможешь поесть.
Пастори ввел иглу ему в плечо и с довольным видом отошел от стола.
– Отдохни минутку, Малколм. Я пока пойду проверю некоторые справки. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи Кругеру. Договорились?
Малколм повернул голову, посмотрел на доктора, но ничего не сказал. Его тело наливалось тяжестью. Он не хотел ничего делать.
Как только Пастори вышел и за ним закрылась дверь, к столу подошел Кругер и внимательно посмотрел на мальчика. Грубые черты лица этого человека исказились в откровенной враждебности.
– Тебе лучше больше так не делать, – сказал он.
– Не делать, – как эхом отозвалось в голове у Малколма.
– Ты знаешь, о чем я говорю. То, что ты сделал со своим лицом и с зубами. Мне все равно, что говорит доктор. Лучше тебе так себя не вести, иначе тебе будет плохо.
Кругер еще что-то говорил ему, но Малколм уже погружался в приятное тепло, куда не долетали слова.
После этого время мало что значило для Малколма. Он знал, что его измеряли и взвешивали, кололи, проверяли, перепроверяли, кормили и очищали. Ему было все равно. Временами его оставляли одного, а иногда рядом был Кругер. Этот человек все время смотрел на него со злостью и угрожал, но у Малколма не было сил отвечать.
Самым ужасным для него было, когда его укладывали на стол. Пастор что-то делал с ним, о чем Малколм не хотел думать. Что-то, связанное с электрическими проводами. Иногда в лаборатории было очень холодно, а иногда невыносимо жарко. И каждый раз доктор что-то записывал в своем блокноте. Однако Малколму, одурманенному наркотиками, было все равно.
Но как-то раз Пастори совершил ошибку с одним из уколов, которые он регулярно делал Малколму. Когда игла коснулась кожи, мальчик дернул рукой, и лекарство пролилось на рукав. Пастори, следивший в это время за лицом Малколма, ничего не заметил. Когда он ушел, мальчик почувствовал себя намного сильней и уверенней.
Позже, ночью, а может быть, днем – Малколм не был уверен – в комнату вошел Кругер. Увидев его, мальчик притворился спящим.
– Ты уже проснулся? – спросил Кругер. – Я вижу, что да. Пора вставать и одеваться.
Он подошел к кровати.
– Не прикасайтесь ко мне, – произнес Малколм. – И не приближайтесь.
– Послушай, не тебе говорить, что мне надо делать, а что не надо. Может, тебе напомнить, кто здесь главный.
Кругер наклонился и схватил Малколма за запястье.
Затаившаяся ярость вновь ожила в сознании мальчика, но пока он ее сдерживал внутри себя.
Сжимая одной рукой запястье Малколма, другой рукой Кругер вынул из кармана зажигалку. Он зажег огонь и медленно поднес его к ладони мальчика.
Ощущение тепла быстро перешло в боль. А вместе с болью вернулись страшные воспоминания о ночи огня, наполненной пронзительными криками и запахом горящих тел. Смерть его народа.
Малколм дернул головой и внезапно вцепился зубами в волосатую руку, держащую его. Легко прокусив кожу, он быстро добрался до мяса, чувствуя вкус крови.
Пронзительный крик Кругера ударил по голове, как звон разбитого стекла. Зажигалка упала на пол. Двигая челюстями, Малколм вгрызался глубже, испытывая дикое удовольствие от того, что его зубы находились в живой плоти.
– Кругер! – раздался голос доктора Пастори, который вбежал в комнату, услышав его крик.
– Спасите меня от него! – кричал Кругер, пытаясь освободить руку.
Малколм, с закрытыми в экстазе глазами, вгрызался все дальше и уже достиг кости.
Короткий резкий удар в шею, и Малколм почувствовал, как вонзилась игла. На миг он отключился, его мышцы ослабли, и Кругер освободил свою разодранную руку.
– Посмотрите, что со мной сделало это маленькое чудовище! Взгляните на мою руку. Я убью это отродье!
– Заткнитесь, Кругер.
Малколм вяло наблюдал, как доктор Пастори оттащил своего ассистента и осмотрел его руку.
– Да он просто отхватил часть руки, – сказал Пастори.
– Добрался, дьявол, до кости. А если попадет инфекция или что-нибудь еще?
– Успокойтесь. Сейчас я ее перевяжу. Но мне хотелось бы знать, как вам удалось спровоцировать его на такое?
– Не знаю. Я ничего не сделал.
Пастори нагнулся и подобрал с пола какой-то предмет.
– Так, а это что?
– Это моя зажигалка. Я, должно быть, уронил ее.
– Не лгите Кругер. Никогда не лгите мне. Вы же знаете, что мне достаточно произнести одно слово, и вы вновь попадете в плохое место.
– Пожалуйста, доктор, не надо. Я просто сглупил. Я ничего не хотел ему сделать.
– Уходите отсюда. Ступайте в лабораторию, я скоро приду туда и займусь вашей рукой. Может быть, мне это даже поможет.
Придерживая поврежденную руку, Кругер оставил их одних.
Пастори подошел к кровати и коснулся лица мальчика. Действие лекарства притупило все чувства, однако Малколм видел, как доктор трогал его и что-то бормотал про себя.
«Невероятно. Это просто невероятно. Благодаря тебе, Малколм, я обрету богатство и славу. Нам нужно много еще сделать, ну, а потом у нас будет все. И не беспокойся, мой мальчик, я очень, очень хорошо буду заботиться о тебе».
Малколм лежал на узкой кровати. Ярость ушла, и сейчас он испытывал одно лишь отчаяние. Он готов был умереть, если бы не одно обстоятельство. Он все еще ощущал во рту восхитительный вкус крови Кругера.

ГЛАВА 13

У шерифа округа Ла Рейн наступали периоды, длящиеся иногда по несколько дней, когда он начинал серьезно задумываться о своей карьере. Расследование убийства доктора Денниса Кьюлена оказалось нелегким делом. Все обстояло очень плохо.
Поиски вокруг горы ничего не дали. За это время было только одно происшествие, взбудоражившее всех, когда один парень из поисковой группы прострелил ногу другому. И на этом все закончилось. Добровольцы вернулись к прерванной работе. Вертолеты возвратились в свои округа или на аэродромы, принадлежащие телевизионным компаниям. И только несколько человек из лесничества продолжали прочесывать лес, но в большей степени для того, чтобы навести в нем порядок и устранить те повреждения, которые были нанесены поисковой группой.
Подробный отчет, присланный доктором Андервудом, так же не способствовал улучшению настроения шерифа. Из него следовало, что раны, явившиеся причиной смерти Кьюлена, были нанесены ему зубами. Причем зубами не просто какого-нибудь животного, известного науке и обитающего на земле. Не больше помогли и следы слюны, оставленные в кабинете каким-то существом, нечто средним между собакой и человеком.
Пока шериф пытался во всем этом разобраться, журналисты напрасно время не тратили. В Пиньоне не осталось ни одного человека от взрослых до детей, кого бы они не опросили хотя бы по одному разу. Помощников шерифа Невинса и Фернандеза объявили чуть ли не героями, причем первый принял это с восторгом, а второй с некоторым смущением. Вновь вытащили на свет страшные легенды о Дрэго, и очень скоро округ Ла Рейн был представлен всей остальной нации как часть южной Калифорнии, где ночью никто не выходит из своего дома.
Больше всего Ремси раздражал тот факт, что одна из бульварных газет внесла залог под Эйба Креддока и того выпустили на свободу, а вслед за этим на страницах газет появился леденящий кровь рассказ очевидца. Прошел слух, что Креддок получил немалые деньги за свои жуткие воспоминания о чудовище, которое сожрало его приятеля.
Страх вошел в маленький горный городок. Шторы на окнах были задернуты, ставни закрыты, а ночью двери запирали на двойные засовы даже там, где раньше вполне обходились одним только крючком.
Ночной патруль Пиньона сократился до нескольких видавших виды солдат, которые, отправляясь на дежурство, выпивали для храбрости и старались громко не разговаривать. Во время патрулирования они постоянно держались вместе, не выпуская друг друга из виду. Никто не хотел оставаться один.
В местной библиотеке мгновенно разобрали все книги про оборотней, вампиров, ведьм и прочих непонятных явлениях. После этого библиотекарь не захотел больше оставаться там один, и библиотека закрылась.
Единственным, кто мог быть благодарен судьбе, являлся Кен Довд, держащий в Дерни магазинчик под вывеской «Мир духов», где сразу же скупили все талисманы, которые могли защитить от нечисти, скрывающейся в лесу.
Но не только продавец тайн получил прибыль от шумихи вокруг оборотней. Еще один магазин, также находящийся в Дерни, с трудом удовлетворял спрос покупателей на распятия. Также быстро раскупались Библии, причем не только древние, но и с современным толкованием.
Предприимчивые придорожные торговцы предлагали различные рисунки и статуэтки, изображающие Иисуса, Марию и других святых, и делали на этом хороший бизнес, пока не вмешались местные власти и их не прижали. Со стороны округ Ла Рейн мог вполне показаться местом возрождения христианства.

Всего этого было вполне достаточно, чтобы прибавить седины к волосам шерифа, а тут еще Холли Лэнг, которая постоянно напоминала о поисках исчезнувшего мальчика. Ремси помнил, с каким беспокойством говорила она с ним спустя несколько дней после убийства.
– Черт возьми, Гевин, ведь этот хорек Пастори где-то держит его, – выговаривала она, сердито жестикулируя. На мгновение Ремси показалось, что сейчас Холли стукнет кулаком по столу, но она сдержалась. – Почему вы ничего не делаете? Почему не ищете его? Или это не входит в обязанности шерифа?
– Мы всегда прислушиваемся к замечаниям наших граждан, – отвечал Ремси. – Может быть, выбудете настолько любезны, что подскажете мне, где следует искать.
– В этом-то все и дело. Я говорила со всеми в больнице, но никто не знает, где находится эта таинственная клиника Пастори и существует ли она вообще?
– А, ну, в таком случае вы не сможете помочь.
– Нет, но я как раз жду помощи от вас.
– Холли, я делаю все, что в моих силах, – терпеливо разъяснял Ремси. – Мне самому нужен Пастори, как свидетель. Никто из его родственников не может сказать, где он находится. – Он порылся в бумагах на столе. – Его брат, например, заявил, что он не знает и не желает знать, где он может быть. Его клиника не значится в списках Медицинской ассоциации Калифорнии и других обществ тоже, я это уже проверил.
– И чем вы занимаетесь сейчас?
– Сейчас я делаю все, чтобы найти того, кто убил Денниса Кьюлена.
– Что-нибудь прояснилось?
– Я собрал отчеты о всех похожих убийствах, совершенных в западных штатах за последние пять лет.
– И?
– И вы бы удивились, узнав, как много людей было разорвано на куски. Топоры, пилы, взбесившиеся собаки, а одного фермера из Аризоны съели его собственные свиньи, и знаете, что еще осталось?
– Что?
– Дрэго.
– О Иисус! – раздраженно вырвалось у нее.
– Аминь, – благочестиво добавил Ремси.
– Я думаю, шериф, вы не будете возражать, если я сама займусь поисками доктора Пастори и Малколма.
– Холли, надеюсь, вам не понадобится оружие.
– Я не доверяю оружию, – ответила она.
– Вы меня успокоили. И я не буду мешать вам, пока ваши действия не выйдут за рамки закона. Но я требую, чтобы и вы не вмешивались в дела полиции.
– Эти слова звучат так, что мне следует хорошенько их запомнить.
– Да, именно это я и имею в виду.
– Достаточно, шериф. Вы пойдете своей дорогой, а я своей.
Она резко повернулась и вышла из кабинета, не дав возможности ему ответить.
Да и что бы он мог ей ответить? Все, что она говорила, было в сущности правильно. Он был шерифом и должен был выполнять свои обязанности. Но это дело вклинилось между ним и Холли, и он сомневался, что теперь что-то можно изменить. Ремси смотрел, как она садится в маленький «фольксваген», и чувствовал, что теряет ее.
Покидая Гевина Ремси, Холли была в такой ярости, что ей понадобилось собрать всю волю, чтобы нажать ногой на педаль газа. Она чувствовала, что сейчас похожа на рыцаря из сказки, вскочившего на коня и бешено мчавшегося куда глаза глядят. На нее это было не похоже. Холли была спокойной, уравновешенной женщиной, всегда контролирующей свои эмоции. Кто такой этот Гевин Ремси, чтобы, просыпаясь ночью, думать о нем, вспоминая, как они целовались у дверей ее дома.
Она знала, кто он. Холли включила приемлемую скорость и направила машину по горной дороге к реке Санта-Клара. Она опустила боковое стекло и ощутила влажный утренний воздух на своем разгоряченном лице.
Холли ехала, глубоко дыша и постепенно успокаиваясь, приводя свои мысли в порядок.
Во-первых, она беспокоилась о Малколме. В мальчике были какие-то особенности, о которых она только начала узнавать. Со временем она выяснила бы, кто он такой и что из себя представляет, и смогла бы помочь ему. Но это время у нее украли.
Не мешает вспомнить и то, что мальчик доверял ей. Именно с ней он начал говорить. И именно ее он звал, когда ему было плохо. Что-то теперь он думает о своем новом друге?
Во-вторых. Она слишком много думает о Гевине Ремси. Он отверг все ее просьбы и предложения, как Фантазии истеричной женщины. Ну, может, она немного и преувеличила. И все же его намного больше интересовали поиски убийцы-оборотня, чем исчезнувшего мальчика. Но подожди, останавливала себя Колли, разве Гевин не делает все, что может? Она несправедлива по отношению к нему. Может быть, и так, но, черт возьми, разве в жизни бывает все справедливо. Если он собирался только поразвлекаться с ней, тогда пусть отправляется ко всем чертям.
В это время она въехала в Вентура и остановила машину, чувствуя себя намного лучше. У нее появился план.
Здесь, в Вентура, находился главный отдел поставок медицинского оборудования Лендруд и К°. Если Вейн Пастори заказывал что-нибудь для своей клиники, он наверняка обращался сюда.
Холли поехала дальше, пока не увидела телефонную станцию. Заглянув в справочник, она нашла номер компании Лендруда и, бросив монету в щель, набрала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22