– Да, они действуют быстрее, чем я думал, – пробормотал помощник шерифа. – Мне лучше пойти к ним. А ты, Сэм, в целях безопасности выключи габаритные огни. Через пару минут здесь начнется настоящее светопреставление.
Сказав это, Род Хенсон кинулся к воротам. Сэм перегнулся через спинку сиденья, запер обе задние дверцы, затем передние и поднял стекло.
– Прошу прощения, мисс Каванаф, но Хенсон четко знает, что делать, – тихо произнес он. – И Картер, его напарник, который сейчас на холме, тоже. Ждать нам осталось совсем недолго. Как только они прочешут всю местность, все закончится.
– Я... я надеюсь!
– Может быть, приляжете?
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Если что и будет происходить неподалеку от нас, то мне хотелось бы это видеть.
Сэм что-то невнятно произнес себе под нос и приоткрыл свое окошко. В салон машины тотчас ворвался грохот моря и лай собак.
Одна светящаяся точка фонарика, которую первым заметил Сэм, замерла от нас в нескольких сотнях ярдов, а другие, описывая полукруг, начинали к ней сходиться. В этой картине, сопровождаемой неистовым лаем собак, было нечто ужасающее. Я представила себя на месте того, кого они ищут, и по моей спине пробежал холодок.
Услышав в темноте чей-то резкий голос, я от страха подскочила с сиденья.
– Что это? – вздрогнув, спросила я.
– Это – Картер, – пояснил Сэм. – Он крикнул своим парням в мегафон, чтобы те держали дистанцию. А вот сейчас он предлагает грабителю сдаться.
В свете фонарика я видела рвущуюся на поводке собаку. Огненная цепочка тем временем все ближе подходила к воротам. Я уже могла различать в темноте толстые стволы деревьев. Мне хотелось зажмуриться и не видеть загнанного, словно зверь, человека. Однако я не могла не только закрыть глаза, но и отвести их в сторону.
– Ну, теперь уже скоро, – произнес Сэм Холден. – Их круг вот-вот сомкнётся, и ему некуда будет деться.
– Сэм, а этот человек?.. Джоан... мисс Хейлсворт от него не пострадала?
– Слава богу, нет, мисс. Когда мисс Джоан закричала, я был в кабинете миссис Хейлсворт. Первым в комнате мисс Джоан оказался я. Мистер Дональд в этот момент находился наверху. Постучав в дверь и не получив ответа, я вышиб ее. Мисс Джоан лежала на полу на ковре. Окна и ставни в ее комнате были распахнуты настежь, шторы раздувал ветер. О, это была жуткая картина! Однако грабителя я не увидел. Поначалу мне показалось, что он убил ее, но, к счастью, мисс Джоан только лишилась чувств.
– Бедняжка Джоан! – в ужасе прошептала я, и моя жалость к загнанному человеку сменилась ненавистью.
Теперь мне хотелось, чтобы он испытал не меньший страх, чем моя подруга. Этот негодяй того заслужил!
– Мне вместе с двумя садовниками пришлось помочь мистеру Дональду обыскать весь дом. Вот поэтому я и опоздал к вашему автобусу.
– А это что? – спросила я, когда раздался громкий хлопок, а следом в небе вспыхнула ярко-красная звездочка.
– Они его поймали! – радостно воскликнул Сэм Холден. – Ну наконец-то он схвачен!
Хенсон, стоявший за воротами, включил фонарик и направил его на холм.
– Держать линию и друг от друга далеко не отходить! – прогремел в мегафон голос Картера. – Не дайте ему ускользнуть! Хенсон, освети своим фонариком стену!
Луч света выхватил из тьмы фигуру Картера, указывающего на заросли высоких раскидистых кустов. Белый с каштановыми пятнами пес, проскочив мимо полицейского, с диким лаем скрылся в кустах. Остальные собаки, словно по команде, рванули за ним, увлекая за собой своих хозяев. Тяжелые ветви кустов зашевелились. Животные неистово лаяли, мужчины, пытаясь их оттащить за поводки, истошно на них орали, а Картер, желая навести порядок, изо всех сил кричал на подчиненных в свой мегафон.
Содрогаясь от страха, я смотрела на это жуткое зрелище через плечо Сэма Холдена.
Наконец мужчинам удалось оттащить от зарослей собак. Однако и после этого ничего не произошло: никто из густой зелени так и не вышел. Тогда Картер своим фонариком осветил кусты.
– Ну, Картер уж точно его изловит! – радостно воскликнул водитель. – Собаки этого парты, видно, здорово покусали.
– Загрызли? – ужаснулась я.
– Возможно.
На склоне холма все затихли в ожидании. Низко пригнувшись, Картер медленно двинулся к кустам. Его помощники направили на заросли свои фонари. Вскоре полицейский скрылся в густой зелени.
– Сэм, смотри! – через несколько секунд вскрикнула я. – Вон там, у стены!
По шевелившимся веткам кустарника можно было определить, что вдоль стены кто-то пробирается.
– Но это же Картер! – удивленно воскликнул Сэм. – Никакого грабителя, как оказалось, там нет!
– Но...
– Они его упустили! – разочарованно произнес Сэм. – Сколько людей, собак его искали, а он ушел!
Выйдя из кустов, Картер помахал своим помощникам, чтобы те двигались в сторону ворот: небольшой участок усадьбы Хейлсвортов от подножия холма до ворот оставался еще не обследованным. Цепочка людей с включенными фонарями двинулась в нашу сторону. Через пару минут они подошли к воротам. Встретившись, Род Хенсон и Картер о чем-то возбужденно заговорили.
Сэм Холден, явно нервничая, опустил стекло и нажал на клаксон.
Мужчина, вышедший к нам из ворот, оказался старше и плотнее Рода Хенсона. Подойдя к машине, он просунул голову в окно и произнес:
– Простите, мисс, что заставили вас так долго ждать. Сэм, вы же того парня на дороге не видели? Не так ли?
– Я видел комнату, в которой он побывал, – ответил шофер.
– Да. Открытое окно, колышущиеся на ветру шторы и лежащую на полу мисс Хейлсворт? Все это мне известно. Но самого парня ты не видел?
– В комнате его уже не было, – ответил Сэм. – А если бы он был там, то вас, Эд, возможно, и не побеспокоили бы. Ну, разве только для того, чтобы его забрать. А вот мисс Хейлсворт грабителя видела. Разве тебе этого недостаточно?
– Хорошо-хорошо, Сэм, не горячись, – растягивая слова, произнес Эд Картер. – Не пойму, как он сумел от нас улизнуть? Из ворот не выходил, а через стену ему не перелезть. Ворота все это время были заперты, а через стену, если только у него не было лестницы, ни за что не перебраться. Кладка стены гладкая, без выбоин, так что вскарабкаться по ней невозможно.
– А через ворота перелезть он не мог? – спросила я.
– Хороший вопрос, мисс, – удивленно посмотрел на меня Картер. – Но сторож говорит, что, как только миссис Хейлсворт ему позвонила, он запер ворота и до нашего приезда от них не отходил. Но возможно, что он и слукавил. Что ж, придется его еще раз допросить. Как я слышал, до того как мы прибыли, миссис Хейлсворт пыталась привести дочь в чувство. Это так, Сэм?
– Да, – подтвердил шофер. – Я выбежал на балкон, затем осмотрел все комнаты. Когда же я вернулся, то в комнате мисс Джоан были уже трое: миссис Хейлсворт, мистер Дональд и экономка. Как мне сказал молодой господин, миссис Кип, экономка, только что вошла. Миссис Хейлсворт хлопотала возле своей дочери.
– Это понятно – она же ей мать, – пробормотал себе под нос полицейский. – Возможно, что грабитель ускользнул через ворота еще до того, как миссис Хейлсворт позвонила сторожу... Сэм, пока мисс Каванаф окончательно не замерзла, доставь ее в дом. Да, выходит, что этот малый нас провел. Ушел через ворота до того, как мы приехали. Ну ничего. Если он не на машине, то на обратном пути мы его обязательно настигнем. Но мне придется сначала вас проводить. Надо будет сообщить миссис Хейлсворт, чем закончились наши поиски.
– Да, будет лучше, если это сделаешь ты, а не я, – заметил Сэм.
Ворота открыли и, как только мы в них проехали, тут же заперли. Несколько полицейских уже рассаживались по двум грузовикам, стоявшим возле сторожки, а другие топтались у ее дверей и ждали, когда жена сторожа вынесет им кофе.
После того как за нами захлопнулись чугунные ворота, у меня возникло впечатление, что я попала на тюремный двор, а не в усадьбу очень богатой американской семьи. За нами в темноте горели сигнальные огни машины сопровождавшего нас Эда Картера. Поежившись, я отвернулась и стала наблюдать за уходившей вперед черной лентой дороги. Шум моря не прекратился даже тогда, когда перед нами возникли очертания громадного дома.

Глава 2

Я сидела в огромной гостиной за чашкой кофе и рюмкой бренди, которые принесла мне служанка, когда в комнату вошла Сара Хейлсворт, высокая, представительная дама. На ней был дорогой бежевый костюм-двойка, удачно подчеркивавший стройность ее фигуры.
Увидев меня, она приветливо улыбнулась. Я узнала бы ее, даже если бы женщина не протянула мне руку и не произнесла: "Здравствуй, Эли! Я – мама Джоан. Добро пожаловать к нам в Сторм-Тауэрс".
В свое время Джоан показывала мне ее фотографии. Это была красивая брюнетка с сединой на висках, спокойная и сдержанная. Ее внешность, ее улыбка, игравшая на губах, были необычайно притягательны.
– Миссис Хейлсворт, простите, что я приехала в такое неудобное для вас время, – тихо сказала я. – У вас наверняка был очень тяжелый день. Как Джоан?
– Она спит, – ответила женщина. – Моя девочка перенесла сильное потрясение. Но Джоан, подобно мне, после шока быстро восстанавливается.
Сказав это, она посмотрела на огромный написанный маслом портрет умершего отца Джоан. Я поняла, что сделала она это чисто инстинктивно. Пока я сидела в гостиной одна, любопытство заставило меня подняться с софы и подробно разглядеть этот портрет. Под ним висела табличка, на которой я прочла: "Сенатор Джон Хейлсворт, человек, который должен был стать нашим президентом". Под этими словами стоял автограф художника. Я знала, что его мнение об отце Джоан разделяли миллионы американцев. В том числе и мой отец...
– Она совсем не пострадала? – спросила я.
– К счастью, нет! Когда, вбежав к ней, я увидела ее лежащей на полу, то подумала... О нет! Я не хочу больше об этом вспоминать!
Миссис Хейлсворт подошла к барной стойке, палила себе бренди и, вернувшись, села напротив меня.
– Ты, наверное, удивилась, когда получила мое приглашение?
– Да, миссис Хейлсворт, – призналась я. – Даже очень. И конечно же сильно разволновалась. Никак не могу понять, как вы меня нашли. После того как мне спешно пришлось уехать из Редклиффа, связь между мной и Джоан прервалась. За это время я много раз переезжала с места на место. Боже мой, сколько же мы с ней не виделись!
Последние слова были произнесены мною с тоской, и я заметила, что в этот момент миссис Хейлсворт смотрела на меня с огромной симпатией и сочувствием.
– До этого ты училась с ней в подготовительной школе, – кивая, прошептала она. – Да, тот период своей жизни. Джоан никогда не забудет.
Слегка нахмурившись, женщина в задумчивости повертела в руке рюмку и отпила из нее.
– Мой муж погиб вскоре после того, как ты уехала из Редклиффа, – продолжила она. – Мы очень переживали за тебя. Затем случилось это...
Миссис Хейлсворт вновь сделала маленький глоток бренди.
– Джоан получила от тебя одно-единственное письмо. В нем ты сообщала, что хочешь стать медсестрой и уже получаешь соответствующую подготовку. Но работать медсестрой ты так и не стала? Не так ли?
– Да, не стала, – ответила я.
Объяснить, почему мне пришлось сменить работу, такой даме, как миссис Хейлсворт, было нелегко.
– Через два года работы в больнице я поняла, что это не для меня, – пролепетала я. – Каждый должен заниматься своим делом...
– После этого ты работала в адвокатской конторе в Бостоне, в бутике на Майами, секретарем в Нью-Йорке, а в настоящее время ты – сотрудник издательства "Блэк энд Морнингтон". Кстати, Эли, что оно выпускает? Журнал для женщин?
Я невольно рассмеялась.
– Миссис Хейлсворт, я работаю редактором, – ответила я. – Знакомлюсь с рукописями, которые к нам поступают. Если мне кажется, что произведение стоящее, то я составляю на него рецензию и передаю его более опытному сотруднику. А он уже решает, публиковать рукопись или нет. Если принято решение ее опубликовать, то я занимаюсь ею до того, как она выйдет в свет. Но как же вам удалось так много обо мне узнать? В нашем телефонном разговоре я вам о себе почти ничего не рассказала.
– Эли, Джоан хочет, чтобы ты была рядом с ней, – нахмурившись, произнесла миссис Хейлсворт. – Она всегда тебя любила. Я обратилась к своим адвокатам, и они разыскали тебя. На поиски у них ушло три месяца. И вот ты у нас...
Я удивленно посмотрела на нее:
– Но, миссис Хейлсворт, это стоило вам больших денег. Простите, что не давала вам знать о себе. Когда работала медсестрой, то была сильно загружена в больнице, и времени свободного почти не оставалось. А потом я практически постоянно искала новую работу, которая бы мне правилась.
Миссис Хейлсворт поставила рюмку на столик.
– Эли, я очень рада, что ты смогла выбрать время и приехать к нам. Моя дочь – очень одинокая девочка.
Я улыбнулась. Может быть, Джоан и очень одинокая, но, увы, уже не девочка. Ей должно было быть лет двадцать.
– Я тоже очень рада, – ответила я.
– Там, у ворот, тебе было страшно?
– Немного. И когда мы проезжали по Шее Орла – тоже. Джоан часто рассказывала мне про это место. Но я все равно испугалась. Возможно, потому, что было очень темно.
– Мы конечно же к нему привыкли, – кивнув, заметила миссис Хейлсворт. – На этом участке дорога гораздо шире, чем кажется. Когда увидишь его днем, то убедишься, что ездить по нему абсолютно безопасно. А сейчас, перед тем, как мы ляжем спать, мне хотелось бы посмотреть, как там Джоан. Хочешь, пойдем вместе?
Я поднялась с софы и только тогда поняла, как сильно устала. Дорога и тревожное ожидание у ворот усадьбы Хейлсвортов окончательно вымотали меня.
Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Шум наших шагов заглушал постеленный здесь толстый ковер. Вправо и влево от лестницы уходили просторные коридоры.
– Это моя комната, – с улыбкой произнесла миссис Хейлсворт, когда мы подошли к первой двери. – Следующая – Джоан. Будить бедняжку не будем, пусть спит. Никак не могу понять, как такое могло произойти. У нас в доме надежная система сигнализации. Я предложила Джоан перебраться ко мне, но она наотрез отказалась. И понятно почему. В этой комнате она живет с самого дня рождения. Тише!
Открыв дверь, женщина на цыпочках вошла в комнату дочери. Я последовала за ней.
На столике рядом с огромной старинной кроватью горел ночник. На кровати, разметав по подушке свои светлые волосы, спала Джоан Хейлсворт. Сон ее был глубоким. Лицо подруги показалось мне совсем юным.
– Джоан нисколько не изменилась, – в удивлении прошептала я.
– Да, не изменилась, – согласилась со мной миссис Хейлсворт. – Она крепко спит, так что не будем ей мешать.
Женщина подошла к окну и проверила на ставнях запоры. Я посмотрела на спящую Джоан. Она выглядела изрядно похудевшей, но ее лицо и слегка скривленные, словно от обиды, губы оставались прежними. Такими они были у той девочки, с которой мы вместе учились, сначала в подготовительной школе, а затем несколько месяцев в колледже Редклиффа. Да, тот период был в моей жизни самым счастливым. Вскоре для меня наступили черные дни. Сначала в дорожной аварии погибли мои родители, а потом я узнала, что отец, которого всегда считала человеком довольно состоятельным, погряз в долгах. На их уплату ушло все, что оставили мне родители. Его кредиторы уверяли меня, что если бы отец не погиб, то непременно бы с ними расплатился. Они глубоко сочувствовали моему горю, предлагали помощь, как финансовую, так и в трудоустройстве на высокооплачиваемые должности в своих конторах. Но все это было не то, чего мне хотелось. В сравнении с гибелью моих родителей, которых я просто обожала, утрата материального благополучия мало что для меня значила. Мы были маленькой дружной семьей, и у нас не было друг от друга никаких тайн. В то время мне больше всего хотелось покинуть знакомые места и забыться в работе. Наилучшим выходом мне тогда казалось стать медсестрой. Вот только в этой работе я быстро разочаровалась.
Из раздумий меня вывело прикосновение руки миссис Хейлсворт.
– Ты, должно быть, устала с дороги, – сказала женщина. – Пойдем, Эли, я покажу тебе твою комнату.
Я молча последовала за ней.
Тогда в Редклиффе ее дочь помогла мне пережить первое потрясение. Глядя на спавшую Джоан, я вспомнила, как она вместе со мной рыдала. Она знала моих родителей и очень их любила. В особенности – маму. В пору учебы в колледже я при первой возможности привозила ее к нам в дом, стоявший на живописном берегу залива Массачусетс. По окончании первого семестра она намеревалась взять меня с собой к ним в Сторм-Тауэрс. Но тогда я поехать с ней не смогла: на меня обрушилось страшное горе. Мне нужно было начинать новую жизнь. И как можно скорее. Я выучилась на медсестру, но связь между нами была утеряна.
– Ну, как она выглядит? – спросила Сара Хейлсворт.
– Успокоительное на нее подействовало.
– А в остальном?
– Внешне Джоан совсем не изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15