– Спровадь его, – распорядился Крэндалл и пожаловался: – со вчерашнего дня они лезут к нам как осы на мед.
Уэйд направился навстречу репортеру, оставив Роуэна и Крэндалла наедине. Роуэн повторил заданный несколько секунд назад вопрос:
– Почему вы решили, что всему виной комната?
Крэндалл заколебался, раздумывая, стоит ли говорить об этом с незнакомцем. Но неподдельный интерес Роуэна привлек его.
– Когда мы вчера открыли эту комнату, Джулия, – тут он кивнул в ту сторону, куда убежала молодая женщина, – почувствовала что-то странное. Не знаю, что на нее накатило, но она отказалась входить в комнату, а потом упала в обморок. Сегодня она по-прежнему наотрез отказывается переступить порог, – рассказывая, Крэндалл счел нужным умолчать о том, что Джулия, как она сама считает, уже была в этой комнате. Он не хотел, чтобы поползли слухи или чтобы кто-нибудь решил, что Джулия не в себе.
Роуэн воскресил в памяти страх, который испытывала Джулия. Это отнюдь не был банальный испуг, это был глубоко въевшийся в душу панический ужас. «Да, – подумал он, глядя на Джулию, которая несла ему стакан воды, – бедняга до сих пор напугана до полусмерти».
С улыбкой Джулия подала ему стакан воды. В тот момент, когда их руки соприкоснулись, Роуэна посетило видение. Он увидел эту женщину закованной в цепи. Почувствовал, что у нее заткнут рот. Теперь он без тени сомнения знал – она была одной из пленниц тайной подземной комнаты.
Грохотал гром, вспыхивала молния. Энджелина стояла в темноте, обхватив себя руками, и глядела во двор. Яростный дождь и ветер сообща набросились на растения, вбивали в землю траву, били, словно в барабан, в банановые листья и терзали нежные цветы.
Но мысли Энджелины витали очень далеко. Хотя… собор ведь не очень далеко? Она никак не могла отвлечься от раздумий о незнакомце. Сегодня утром в церкви она разговаривала с ним. Кто он? Где живет? Каким образом ему удалось проникнуть в дом во время вечеринки?
Более важный вопрос: что сделает он, узнав, что она беседовала с незнакомцем? Энджелина испугалась, но к страху примешивалось удивление. Почему кучер Кипперд не доложил об этом происшествии? Конечно, Кипперд не видел ворвавшегося на вечеринку человека, не знал, что именно с ним сегодня разговаривала Энджелина, но в его обязанности входило охранять ее от всех. Особенно от любого мужчины. Это животное, женой которого стала Энджелина, не любило ее, хотело, чтобы другие мужчины испытывали желание обладать ею, и все же ревновало. Так почему же кучер не доложил хозяину обо всем?
И тут среди ее мыслей мелькнула одна особенно неприятная. Что, если Кипперд все рассказал? Что, если этот зверь снова играет с ней? Что, если вернувшись домой, она не знала, куда он направился после ужина, он жестоко покарает ее за несдержанность? Нет, ей не хочется думать о нем. Она будет думать только о незнакомце. О незнакомце и том, что с ним она чувствует себя в безопасности.
События этого дня – беседа с Энджелиной в соборе и посещение раскопок – целиком и полностью завладели мыслями Роуэна. Вместе с яростно барабанящим в окна дождем они никак не давали ему уснуть. Роуэн устал ворочаться с боку на бок, раздумывая над тем, промок ли под этим дождем неугомонный бродяга Кот. В конце концов, он натянул джинсы, футболку и босиком, не включая света, спустился вниз. Когда Роуэн был на середине лестницы, небеса разразились очередным раскатом грома, и старый дом задрожал так, что зазвенели люстры.
«Возможно, мне поможет стакан теплого молока», – подумал он, хотя великолепно понимал, что нет никаких научных данных, свидетельствующих о том, что горячее молоко – хорошее снотворное. Роуэн направился в сторону кухни, но остановился у закрытых дверей гостиной. Повинуясь велению сердца, он распахнул дверь.
Услышав, как поворачивается дверная ручка, Энджелина резко обернулась. И в этот момент, словно по заказу, загремел гром, и сверкнула молния, осветив высокого, стройного, узкобедрого мужчину. Это был не тот человек, которого Энджелина безумно боялась видеть. Женщина сразу поняла это, увидев, как спадают волосы на его лоб, заметив, что одет он странно и замер в дверях, уставившись на нее…
Незнакомец. Тот самый, кого она так жаждала увидеть.
Сперва Роуэну померещилось, что перед ним появился призрак Энджелины. Слишком уж нереальной она показалась ему в голубоватом сверкании молний. Она была настолько прекрасна, что просто не могла оказаться живой женщиной. Не могут обычные волосы столь красиво падать на плечи. Не могут плечи из плоти и крови выглядеть так, словно они сотканы из лунного света. Глаза не могут, да и не должны, так сверкать. Но, глядя на эту женщину, Роуэн осознал, что она – настоящая. Он поверил в это, когда почувствовал биение ее сердца в своей грудной клетке.
– Не бойтесь, – тихо попросил он. Бояться? Да Энджелине и в голову прийти не могло, что перед этим человеком можно испытывать страх! Сейчас она твердо знала, (она поняла это в ту минуту, когда увидела его стоящим в дверях, или даже раньше, когда ее взгляд впервые в жизни упал на него) – это и есть тот, кому на роду написано спасти ее.
Закрыв за собою дверь, Роуэн медленно пошел к этой женщине. В комнате было темно, но он видел, как Энджелина запрокинула голову, приспосабливаясь к его росту. Стоя прямо перед нею, он повторил:
– Не пугайтесь. Я не причиню вам зла.
– Знаю, – шепотом ответила Энджелина. Роуэн чувствовал, что она не боится его, и радовался этому.
– Кто вы? – спросила она. Несмотря на то, что было темно, Роуэн почувствовал ее взгляд, требующий правды.
– Роуэн. Роуэн Джейкоб.
– Роуэн Джейкоб, – повторила Энджелина.
Его имя звучало на ее устах слаще горячего меда. Если бы Роуэн должен был умереть через минуту, в свой последний миг он хотел бы слышать, как она назовет его по имени…
– Как вы проникли в дом? – спросила она. Обычно он был заперт. Она знала, что он держит ее взаперти, доверяя ключи лишь себе и Кипперду.
Не «в мой дом», а просто «в дом». Обдумывая ответ на ее вопрос, он учел это. Роуэн знал, что рано или поздно ему зададут этот вопрос, но предпочитал, чтобы это произошло попозже.
– Гм, это сложный вопрос.
– Почему же?
Просто и прямо. Интересно, как отреагирует Энджелина, если он ответит столь же прямо и просто? От ответа Роуэна спасло неожиданное мяуканье. Энджелина и Роуэн одновременно взглянули на дверь, ведущую во двор. Мокрый измученный сиамский кот просился в дом.
– Ой, бедненький! – тихо воскликнула Энджелина, чье нежное сердце разрывалось при виде сего жалкого зрелища.
– Кот? – Роуэн отказывался верить собственным глазам.
– Это ваш? – не задумываясь, женщина открыла дверь, впустив кота, который, не мешкая, шмыгнул внутрь.
– Да, вроде того, – признался Роуэн, обдумывая только что полученную информацию. В прошлое перенесся не только он сам, но и Кот. «Интересно, – подумал Роуэн. – Очень интересно».
Кота же метафизика совершенно не занимала. Он сосредоточенно отряхивался, разбрызгивая по сторонам воду.
Энджелина тихо, мелодично засмеялась. Роуэн знал, что эти нежные звуки не часто звучат в особняке Ламартин, и они показались ему просто волшебными.
– Совершенно ясно, – Энджелина зажгла стоявшую поблизости лампу, – что monsieur Chat Господин Кот (фр.)
не любит промокать насквозь. Может, вам удастся вытереть его этим? – повернувшись к Роуэну, она предложила ему передник, который Люки, уходя, оставила висеть на спинке стула. Посмотрев на эту женщину поближе, Роуэн затаил дыхание. Энджелина была красавица, когда ее освещали молнии, но теперь, в приглушенном свете лампы, она казалась еще прекраснее. В чем-чем, а в дурном вкусе упрекнуть Галена Ламартина Роуэн не мог. Тот умудрился завладеть прелестнейшей из всего цветника розой…
Энджелину поразила внешность Роуэна. Она считала его привлекательным, но не слишком задумывалась над этим. Теперь же, глядя на него, Энджелина вспомнила о том, что она – женщина. Она давно позабыла об этом, и «благодарить» следовало, разумеется, этого зверя. А ведь некогда Энджелина радовалась, что родилась женщиной. Теперь же это казалось ей лишь проявлением слабости… Сейчас она жаждала обладать физической силой, чтобы больше никто не мог обидеть или унизить ее.
Вдруг Роуэн понял, что Энджелина до сих пор протягивает ему передник.
– Спасибо, – он взял передник и сел, как индеец, прямо на пол. – Иди сюда, малый, – позвал Роуэн Кота.
Кот раньше был ужасно горд и самоуверен, но теперь присмирел, напуганный дождем, и покорно подошел, позволяя себя вытирать. Роуэну пришло в голову, что он сам похож на этого кота. Некогда им правила уверенность в себе, но последние несколько недель согнули его.
– Этот кот как-то странно выглядит, – заметила Энджелина и пояснила: – он длинный и худой. Разве ему не хватает городских крыс? – Почти в каждом городском доме имелся толстый кот, которого заводили, чтобы сдерживать натиск крыс. Несмотря на это крысы процветали.
Роуэн вспомнил о мешке с кошачьим кормом, лежавшим в кухне…
– Поверьте, – сказал он, – этот кот и не посмотрит на крысу. Вся их порода тонкая, худая и длинная.
Улыбаясь, Энджелина опустилась на колени рядом с Роуэном. Пышная юбка цвета слоновой кости колоколом вздулась на полу. Протянув руку, она погладила кота по голове. Кот начал мурлыкать.
– Так он не такой, как все?
– Да, он особенный.
– А имя у него есть?
– Кот.
Энджелина улыбнулась. Роуэн улыбнулся в ответ.
– Имя не слишком оригинальное, – поддразнивая, сказала она. Поддразнивать и улыбаться она уже совсем отвыкла…
– Он приблудный. Я не знаю, как его зовут на самом деле.
– А-а-а, – протянула Энджелина, словно это объясняло все. – А откуда он взялся? Где живет?
– Где-то по соседству.
– Нет, мне интересно, где вывели такую породу тощих, равнодушных к крысам, кошек. Роуэн задумался:
– По-моему, в Таиланде.
– А где этот – Таиланд? – нахмурилась Энджелина.
– Сиам? – извиняющимся голосом спросил он.
– А-а, – по-видимому, это название ей уже приходилось слышать. – Но почему вы так странно одеваетесь?
Этого вопроса Роуэн не ждал.
– Там, откуда я пришел, мой наряд не кажется странным.
– А откуда вы?
Несмотря на то, что Роуэн готовился к этому вопросу, он не сразу собрался с силами:
– Издалека.
– Дальше, чем Сиам?
– Да, – ответил он. – Гораздо дальше.
– А как вы оказались здесь? – спросила Энджелина. Ей необходимо было подтвердить свои надежды, избавиться от опасений. Вдруг Энджелине пришло в голову, что, возможно, этот человек – вовсе не ответ на ее молитвы…
Как только Кот слегка подсох, он забрался на колени к Роуэну, словно ему тоже было необходимо подтверждение о том, что Роуэн действительно именно тот, за кого себя выдает. Энджелина знала, кто он, в этом Роуэн был уверен. В ее взгляде ясно читалось, что она доверила бы ему свою жизнь. Роуэна это пугало: он понятия не имел, что ему делать. Он играл в эту игру втемную. Несмотря на свой страх, Роуэн понимал, что настало время откровенности. По крайней мере, частичной.
– Я пришел за вами.
Энджелина промолчала. Ее сердце переполняла радость, в горле стоял комок, и говорить она не могла. Энджелина не могла произнести ни слова, но слезы радости и облегчения, показавшиеся на ее глазах, говорили красноречивее любых слов.
– Не плачьте, – прошептал Роуэн, беря ее за руку. Их пальцы с готовностью и жаром сплелись.
– Тогда заберите нас. Сегодня. Сейчас!
Когда Роуэн услышал эту просьбу, его сердце чуть не разорвалось. Он бы отдал все, что угодно, лишь бы выполнить ее.
– Это не так просто, – возразил он.
– Почему?
– Я не могу остаться здесь и не могу забрать вас с собой.
– Почему? Я дам вам денег. У меня есть немного денег…
– Мне не нужны ваши деньги! – перебил он, но заставил себя успокоиться. – Мне не нужны деньги, – Роуэн напряженно думал, как объяснить ей все, не пугая эту женщину. – Вы верите в чудеса?
Энджелина кивнула.
– Тогда воспринимайте мое появление здесь, как чудо, которое не до конца отработано, с которым возникают проблемы.
– Отработано?
– Ну, отрепетировано;
– Ясно. А что за проблемы?
Как объяснить ей, что он в любой момент может раствориться в воздухе? Как сказать, что пусть в настоящий момент он и находится в девятнадцатом столетии, но в любую секунду может вернуться двадцатый век?
– Энджелина, я…
Комната завертелась. Поначалу слабая, вибрация перешла в дрожь, напоминающую землетрясение.
– Нет! – закричал Роуэн, сжимая ее руку, пытаясь удержать с собой прошлое и Энджелину.
Энджелине сперва показалось, что вращение комнаты – плод ее воображения. Когда же она поняла, что это не так, ее обуял страх. Что происходит? Господи, что происходит?
– Роуэн! – закричала она, отчаянно хватаясь за него. А ее сердце бешено билось.
– Все в порядке. Не пугайтесь, – Роуэн еще говорил это, а он, Кот и передник уже сделались полупрозрачными, выцвели, начали исчезать.
Через несколько секунд они исчезли совсем. Энджелина беспомощно смотрела на то место, где только что был Роуэн. Не веря собственным глазам, она протянула руку, но наткнулась на пустоту. Ничего. И тут Энджелина испугалась, не сходит ли она с ума.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
Черт возьми! Через два дня наступила среда. Уже две недели Роуэн жил в особняке Ламартин. Он никак не мог успокоиться, даже собственная кожа казалась тесной и неуклюжей. Роуэн нервничал после того, как ему пришлось исчезнуть на глазах у Энджелины. Боже мой, что она может подумать? Испугалась ли она? Наверное, Энджелина считает, что сходит с ума… Роуэн не представлял себе ее реакции, а вернуться в прошлое и поговорить с Энджелиной не мог.
Он злился, что не может путешествовать во времени, когда захочет. Когда-то Роуэн гордился своей способностью держать все под контролем, но теперь контроль то и дело ускользал от него. Роуэн слегка подозревал, что вся путаница нескольких недель была затеяна, чтобы доказать ему, что он смертей. Ну что ж, те силы, которые устроили все это, могли быть довольны. Еще ни разу в жизни Роуэн не ощущал себя таким сконфуженным и беспомощным.
Сейчас все его мысли занимало его недавнее исчезновение. Роуэн размышлял над тем, какую роль во всей этой истории сыграл передник, которым он вытирал Кота. Он лежал на коленях у Роуэна, когда тот вернулся в двадцатый век, и перенесся вместе с ним. Роуэна заинтересовало, что передник через несколько минут исчез. Почему цветок магнолии, увядшие останки которого все еще лежали у постели Роуэна, остался в будущем, а передник не смог? Роуэн не знал ответа на эти вопросы, но подозревал, что если ему удастся найти его, то он сможет появляться в прошлом, когда захочет, а возможно, сумеет забрать с собой Энджелину.
Последнее время он постоянно думал, как взять Энджелину в будущее. Раз возникнув, эта мысль никак не желала оставлять его. Роуэн знал, что дом сгорел, и при пожаре погибла Энджелина. Но когда именно сгорел особняк? Роуэн нигде не мог найти даты пожара. Последняя запись в дневнике датировалась 30 июня 1880 года, но вовсе не обязательно, чтобы это был день пожара. Кто обладает необходимой ему информацией? Роуэн немедленно вспомнил одного человека…
Розовый дом с зеленым крылечком ничуть не изменился, равно как и его хозяйка. Когда Роуэн постучал в дверь, Микаэла, как и в прошлый раз, возникла из тени под аккомпанемент бус, составлявших занавеску. Как и тогда, она была в черном. Однообразие черных брюк и черной рубашки несколько оживлял лишь серебряный крестик, висевший на шее Микаэлы.
– Привет, – поздоровался Роуэн. Не ответив, Микаэла изучающе посмотрела на него всевидящими глазами цвета янтаря. Казалось, она ничуть не удивилась его визиту.
– Я хотел бы поговорить с вами. Она молча открыла дверь и впустила его. Роуэн прошел в ту комнату, где они сидели в прошлый раз. Посреди стола, свернувшись клубочком рядом с картами таро, спал кот, черный, словно сажа. Он даже не поднял голову. Вдруг Роуэну подумалось, что не только Микаэла знала о том, что он еще вернется. Это знал и кот.
– Вас что-то тревожит, – констатировала Микаэла, жестом пригласив Роуэна садиться.
– Когда произошел пожар? – сразу перешел к делу Роуэн.
– Летом 1880 года, – прямо ответила гадалка.
Роуэн ждал от нее именно этих слов. В глубине души он понимал, что его страхи не беспочвенны, что день пожара близок. Но «насколько близок?
– А конкретно? – спросил он.
– Не могу сказать.
– Последняя запись в дневнике сделана 30 июня.
Микаэла кивнула.
– Не означает ли это….
– Я не знаю, – перебила его женщина. Я не знаю. Эти слова терзали Роуэна. Вскочив, он подошел к окну и уставился на раскаленный солнечный диск, сверкавший, словно зеркало. У него заболели глаза.
– Грубо говоря, до тридцатого числа осталось две недели.
– Знаю.
Роуэн резко повернулся и встретился взглядом с Микаэлой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34