Правда, была еще родословная. Длинный перечень незнакомых предков заставлял верить, что все не так просто, как хотелось бы. Ошибка, сделанная кем-то и зачем-то, может корениться гораздо глубже. Что-то было, существовала какая-то реальная отправная точка.
- Пошли пройдемся, - сказал он решительно, видя, что в умывальной больше нет ничего интересного. - Пошукаем.
- Сбежим? - шепнула Даша.
- Да куда бежать-то, - отмахнулся Будтов с раздражением. Он уставился на инструкцию в рамочке, где приводился текст, заимствованный почему-то из флотской жизни. "... Уборные рассчитываются по норме один унитаз на 15-16 человек и один погонный метр писсуарного лотка на 30 человек. В качестве приемников для фекалиев чаще всего используются чаши "Генуя". Число очков в гальюнах рассчитывается в зависимости от количества личного состава - по одному очку на 25 человек, а число писсуаров - по одному индивидуальному писсуару на 50 человек команды или 550 мм корыта (лотка) при групповых писсуарах на такое же число личного состава..."
Захария Фролыч проявил сознательность и правильно понял инструкцию: положено. Не иначе, как для воинской достоверности.
- Покамест придется делать, что скажут, - он провел языком по диковинным зубам . Только бы опытов не ставили.
- Я знаю, спинной мозг возьмут, - Дашин голос дрогнул. - У Дойки в больнице брали, так она совсем дура стала.
Захария Фролыч не ответил. Он подозревал, что забор мозгов, тем более спинных, навряд ли мог сделать Дойку дурее, чем она была.
- Идем вниз.
Они спустились на первый этаж, и бравый автоматчик, охранявший вход, почтительно вытянулся. Он отдал Будтову честь, как если бы тот был минимум полковник, дальше трех звезд на погонах воображение Будтова не шло. Однако, когда они попытались переступить порог, часовой заступил им дорогу.
- Мы что, в тюрьме? - скривился Захария Фролыч.
- Никак нет, господин Спящий, - отчеканил автоматчик. - Но ради вашей же безопасности мне приказано никуда вас не выпускать.
Тот потоптался на месте, и вдруг его осенило.
- Смирно! - гаркнул Будтов.
Часовой подпрыгнул и выпятил грудь колесом.
- Приказ отменяется. Приказываю немедленно нас пропустить.
Не тут-то было.
- Виноват! - задыхаясь, прокричал солдат. - Не имею права.
- Два наряда вне очереди, - пробормотал Будтов на всякий случай.
- Есть два наряда вне очереди!
Захария Фролыч беспомощно посмотрел на Дашу. Та, подумав, обложила автоматчика матом, но тот лишь набрал в легкие еще воздуха, раздулся и ни слова не проронил в ответ.
Глава 2
Снов они не запомнили. Заснули сразу, едва поняли, что никаких других занятий не предвидится. В таких случаях частенько утверждают, что человек провалился в черную якобы яму, а здесь и ямы не случилось, ни черной, ни белой. Щелкнули выключателем - и небытие. Щелкнули еще - снова приятная действительность. Однако у Будтова и Даши сохранилось воспоминание о многих часах, пролегших между явью и пустотой.
В окна казармы лился добрый солнечный свет. Захария Фролыч приподнялся на локте, готовясь привычно заперхать, и нахмурился: дышалось легко, воздух был чистый, проходил свободно и не тревожил буро-зеленого лиха, завязшего в бронхах и трахее. В носу было сухо, а во рту - влажно: необычное дело для раннего утра. Даша, укрывшись с головой тонким серым одеяльцем, умилительно сопела. Будтов сел и почувствовал сильнейший голод. Много ему с непривычки было не съесть, но пончик-другой со сладеньким чаем пришлись бы очень кстати.
Пончик не несли. Захария Фролыч внезапно разозлился: вот отродья! Нет, пусть как хотят, а он отсюда смоется. И тут же вспомнил, что смыться ему некуда. Рожа-то вон какая стала! Он - никто. Ни тебе пенсии по общей инвалидности, ни прописки, ни даже милицейского протокола. Врали и не краснели, про квартиру-то! Скоро выпустим. И куда?
Дверь осторожно приоткрылась, в щель просунулась голова Минус Второго бодрая и важная. Консерватор был счастлив счастьем алкоголика, который две недели, как завязал. Запахло одеколоном; набежала слюна, привлеченная вкусным.
- Вы уже встали, Будтов? Отлично. Приводите себя в порядок - и в столовую. Потом приступаем к занятиям.
- Стар уж я учиться-то, - буркнул Будтов, натягивая брюки. - Какой из меня ученик?
- Поживем - увидим, - Минус Второй не разделял его пессимизма. Растолкайте соседку. Будтов! - Консерватор поднял палец. - Вы, часом, ее не того? Не надо! Мы найдем вам покрепче, поздоровее... кровь с молоком. Это вопрос стратегический!
- Сразу отрубились, - Будтов говорил сварливо, но не смел проявить свое недовольство в чем-то большем. - Какое "того" после ваших номеров? Небось, вообще уж не встанет...
- Бросьте! - засмеялся Минус Второй. - Встанет так, что ахнете! Еще упрашивать будете: ляг, полежи! Ну, я жду вас внизу.
Голова исчезла. Захария Фролыч провел ладонью по чужим волосам, сухо плюнул и толкнул одеяльце:
- Дашка! Подъем. Кормить будут.
Одеяло съехало. Даша не шелохнулась, не потянулась и даже ни разочка не зевнула. Она лежала, положив ладошки под дряблую, но чистую щеку, и глядела перед собой незрячими, остановившимися глазами.
- Помяни мое слово, Фролыч, - сказала она наконец. - Понаделают из нас "чаппи", порубят не за что.
- Да подымайся! - Будтов сдернул одеяло. - Так оно и выйдет, если будешь лежать и скулить.
Даша угрюмо села, потянулась за грязным телесным кружевом. Поморщилась:
- Постираться бы...
- Вот! Человеком становишься! А говоришь, порубят...
Через десять минут, умывшись и одевшись в тряпье, нравившееся им все меньше и меньше, Будтов и Даша спустились на первый этаж. Минус Второй перекуривал с часовым. Видимо, только что он рассказал тому что-то очень смешное, анекдот, и оба просто покатывались со смеху. При виде Будтова солдат мгновенно замолчал и вытянулся по струнке. Рот его приоткрылся, готовясь пожелать здравия, и Захария Фролыч насупился.
- Вольно, - небрежно бросил он.
- Вникаете, Спящий? Почет и любовь, почет и любовь, - прокомментировал Минус Второй и посторонился, пропуская важных особ вперед. - Вон домик с красной крышей, видите? Там состоится прием пищи... тьфу! - скривился он. Кондиционализм... он же строевая олигофрения. Влияние условий, не обращайте внимания.
...В столовой все оказалось намного уютнее, чем в казарме. Маленький столик был аккуратно накрыт на двоих. Оба едока получили ложку, вилку, ножик и салфеточку. С каждым предметом по отдельности Будтов обращаться умел, но, будучи снабжен всеми сразу, почувствовал себя пилотом трансатлантического лайнера. Кушать подали мудреную еду: жареную картошку, филе судака, джем, тосты и слабенький кофе со сливками.
- Фролыч, - прошептала Даша, ковыряясь в судаке вилкой. - А пивка у них нет?
- Дура совсем? - огрызнулся Будтов. - Ты еще закажи...
Он брезгливо понюхал джем, отодвинул.
- Вы савсэм нэ лубите варенья? - послышался густой голос над ухом.
Захария Фролыч обернулся и увидел огромного повара, вроде бы и белого, потому что в белом, но от природы - черного, волосатого.
- Надо хорошо кушать, - великан выпятил губы, и Будтов ощутил себя мальчиком-с-пальчик в гостях у людоеда.
- Какой мужчина! - восхищенно выдохнула Даша.
- Вах, - довольно сказал повар и пошел обратно на кухню.
- Ну, вижу, тебе здесь по вкусу, - ядовито заметил Будтов. Он быстро съел, что было на тарелке, и влил себе в изумленное горло кофе.
- А чего придираться? Ты теперь большой человек... бодун залечили, фотку поправили.
Захария Фролыч открыл было рот, чтобы ответить, но тут раздался низкий звук гонга.
- Давай быстренько! - крикнул невидимый повар. - Сэчас начнется палитинформация.
Будтов шепотом выматерился и осторожно встал.
- Ну, пойдем, - потянул он Дашу за рукав. - Посмотрим на небо в алмазах.
Та воровато оглянулась и быстро сунула в карман намазанную булочку. В формальном смысле Ксения Блаженная была далеко, но Даша знала, что святая всегда караулит где-то рядом.
* * *
Занятия были назначены в маленькой комнате, похожей на красный уголок. Правда, в ней не было ни государственной, ни партийной символики. Наглядная агитация ограничивалась рисунками из жизни гражданской обороны. Вот человек с выражением сдержанного счастья на лице готовит ватно-марлевую повязку. Вот кукольный гриб с расходящимися кругами, и слабые разрушения во внешнем из них внушают здоровый оптимизм. А по соседству - коварный враг: увеличенный бактериологический жук-рогач. И капля таинственной влаги на тщательно прорисованном липовом листе.
Вступительный урок проводил Минус Первый. Он вошел в парике и маске; на вопрос Будтова, который сразу его узнал, оскорбленно ответил, что так нужно для дела.
- Итак, господа, - Консерватор оседлал длинную указку, - сейчас я сообщу вам некоторые важные сведения как из древней, так и из новейшей истории. Приготовьтесь отнестись к ним с пониманием. Вам, по причине отсутствия иного выхода, придется поверить услышанному, каким бы невероятным оно ни казалось. Вы хотите о чем-то спросить? - он склонился к Будтову.
- Да нет пока, - отозвался Захария Фролыч, колупая ногтем краску на старой школьной парте. - Записывать надо? У меня ручки нет.
- Не надо. Вам специально не дали ручки. Вся информация является строго секретной, - и Минус Первый выразительно посмотрел на Дашу. Та состроила возмущенную рожу, отвергая малейшие подозрения в болтливости. - Кое-что вы уже знаете. В частности, вы видели Книгу Линии, но самое главное то, что вы слышали слово: Спящий.
- Мне ничего не кажется и не снится, - заранее предупредил его Будтов. - Если вы снова об этом, то имейте в виду.
- Вынужден вас разочаровать, - лектор просунул палец под маску и что-то там почесал. - Во-первых, снится, и во-вторых - кажется. И это свойственно исключительно вам, как последнему в роду Спящих, первым из которых был ваш прародитель Адам. Я подчеркиваю местоимение "ваш", поскольку, собственно, никто другой из живущих в настоящее время не вправе считать себя его полноценным потомком. Кроме, конечно, вашего почтенного и непутевого батюшки, который уже утратил наследственную силу, передав ее вам. Все началось, как правильно считает традиция, с первого грехопадения. Адам был Спящим. Подобно своему Создателю, он обладал способностью мыслить мир, тем самым формируя его по собственному вкусу. Именно поэтому он имел власть над всяческой тварью и нарекал ее, как ему вздумается. Именно поэтому подруга была взята для него не откуда-нибудь, а из собственного ребра. Сам же он был создан по образу и подобию Господа нашего Вседержителя, - тут Минус Первый сотворил в воздухе некую фигуру, отдаленно напомнившую слушателям традиционный крест. - Но тут вмешался лукавый, и все пошло прахом. Вкусив запретный плод, Адам утратил понимание иллюзорности бытия. Зыбкое покрывало, Майя, обернулось твердым веществом и осязаемой вселенной. Способность видеть Великий Сон и тем творить реальность укрылась в крохотном участке ДНК, в мужской хромосоме Y. Адам, низвергнутый в физический мир, родил, как известно, двух сыновей, Каина и Авеля, и творческое начало передалось им обоим. Алчный Каин, не желавший делить мир с кем бы то ни было, уничтожил соперника и остался единственным Спящим, ответственным за видимую вселенную. Что касается Адама, то он, произведя на свет потомство, естественным образом утратил это судьбоносное качество и отошел, если можно так выразиться, от дел. Господь, видя содеянное Каином, рассудил по-своему: хорошо. Пусть семя Каина спит, пусть служит начатком мира. Пусть все, чему надлежит сделаться, окажется творческим сном Каина и его потомков. Создатель всемогущ: свобода, которой Он наделил человека, весьма иллюзорна. Человек заведомо поставлен в условия, когда грехом становится даже самый благородный его выбор - и все потому, что он все-таки человек, а не Создатель. Но Творец пошел дальше: он предсказал, что Его детище останется верным Богу даже в еще более прискорбном положении. Даже будучи чьим-то сном, человек сумеет извернуться и выйти на правильную стезю, ведущую к Свету и Абсолютному Благу. И Бог изрек: добро, да будет так! Пусть сыны Каина спят и видят сны, а линия восхождения человека к своему Отцу протянется сквозь это сновидение красной нитью. С тех пор о сновидческой линии Каина не было никаких упоминаний. Ее засекретили. Потомки Каина всегда оставались за кадром, за кулисами, в то время как дети третьего сына прародителя Адама, Сифа, усиленно размножались и творили мировую историю. Мало кто подозревал, что в действительности все они - только фантомы, призраки, а тот единственный, кому они снятся, ходит меж ними не узнанный и не признанный. Но кое-кто догадался. Правда, толку от этого было чуть, благо каждый из прозорливцев полагал пупом земли себя одного. Соответствующую гипотезу назвали даже "пограничной крепостью", которую можно объехать и незачем брать, но нельзя уничтожить. И если перебраться в эту крепость и выглянуть из бойницы... - Минус Первый сделал многозначительную паузу. - Если, повторяю, сделать это, то окажется, что так называемая Библия, к примеру, есть от начала и до конца пересказ сновидений длинной череды Спящих. Истинное же Писание немногословно, оно состоит из простого перечисления субъектов, отцов и детей, перенимавших друг от друга вселенную, словно эстафетную палочку. Это понятно?
Будтов скептически барабанил пальцами по парте.
- А Сифу, значит, не снилось? - спросил он недоверчиво.
- Нет, не снилось, - покачал головой Минус Первый. - Сновидческий локус содержится только в одной-единственной хромосоме, все остальные - даже мужские - его не имеют.
- Но как же Авель? Он ведь тоже видел Сон?
Консерватор вздохнул:
- Богу возможно все. Вероятно, он хотел паритетных отношений. И по сей день отголоски этого намерения слышны в манихейских рассуждениях. Может быть, в самом начале локус был в двух хромосомах. Или даже во всех. Но после злодеяния Каина Господь переменил Свои планы. Можно сказать, что Он дал фору злому началу. Хромосома осталась в одиночестве, и каждый Спящий, имей он хоть сорок потомков мужского пола, мог передать свой дар лишь одному из них.
- И я?... .
- И вы.
- Нормально, - Будтов криво улыбнулся.
- Что он такое говорит, Фролыч? - спросила Даша, которая помнила кое-что о хромосомах из курса медучилища. Слова Минус Первого не были для нее пустым звуком.
- Что тебя нет, ты мне снишься.
- А, ну давай-давай, говори дальше, - Даша язвительно хмыкнула. - Ты, профессор! - обратилась она к Минус Первому. - Не хочешь со мной погулять? Враз заведутся такие... захочешь проснуться, а они тут.
Минус Первый оставался невозмутим.
- Охотно верю, но это тоже сон. Вашему товарищу снится то, что там у вас... водится.
- И ваша контора тоже снится? Фролыч, ну-ка проснись!
- Контора снится. А вот мы с Минус Вторым - не совсем. Попробую выразиться так: если мир данного сновидения исчезнет, мы останемся. Правда, будем несколько иначе выглядеть.
Захария Фролыч сделал естественный жест: ущипнул сначала себя, потом Дашу.
- Это не поможет, - Минус Первый со вздохом предвосхитил его торжество. - Засыпать и просыпаться - не в вашей воле, Будтов. Хотите вы этого, или нет, но все вокруг будет казаться вам абсолютно реальным.
- Да я тебе не верю ни хрена, - успокоил его Захария Фролыч, сбиваясь на фамильярность.
- А это уж на ваш вкус. Я, конечно, могу представить косвенные доказательства, - Консерватор развел руки в стороны. - Показать мелкие чудеса, - от кисти к кисти протянулся мостик сверкающей радуги. - Всего лишь фокусы, - предупредил Минус Первый, отращивая себе лосиные рога. - Они лишь показывают, что за привычной реальностью скрывается другая, чудесная. Увы, в условиях вашего сновидения нам доступно немногое. Мы словно рыбы, выброшенные на прибрежный песок.
- Круто, - выдохнула Даша. - Фролыч, ты теперь тоже так можешь, с рогами?
- Иди ты, - отмахнулся Будтов, мрачнея с каждой секундой.
- Не исключено, что может, - неожиданно ответил Минус Первый. Рога побледнели, тая на глазах. - По врожденному смиренному скудомыслию нам неизвестны глубинные способности Спящих. До сих пор они ни разу не баловали мир сверхъестественными деяниями. Не считая, конечно, самого мира. Однако нынешняя ситуация уникальна, потому что никогда еще враг не был так близок к победе, как теперь. Вполне возможно, что Спящий, поставленный в безвыходное положение, сумеет изменить картину Сна одним движением мизинца...
Будтов что-то соображал.
- А если я повешусь? - спросил он хитро.
- Браво! - Консерватор зааплодировал. - Вы начинаете мыслить, как подобает Спящему! Правильное, естественное желание! Ничего не получится. Спящие не способны на самоубийство.
- Это почему же?
- Не знаю, - развел руками Минус Первый. - Спросите, если будет случай, у Создателя. Он предусмотрительно лишил вас такой возможности. Вы не посмеете спустить курок. Вы намылите петлю, но не сможете просунуть в нее голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
- Пошли пройдемся, - сказал он решительно, видя, что в умывальной больше нет ничего интересного. - Пошукаем.
- Сбежим? - шепнула Даша.
- Да куда бежать-то, - отмахнулся Будтов с раздражением. Он уставился на инструкцию в рамочке, где приводился текст, заимствованный почему-то из флотской жизни. "... Уборные рассчитываются по норме один унитаз на 15-16 человек и один погонный метр писсуарного лотка на 30 человек. В качестве приемников для фекалиев чаще всего используются чаши "Генуя". Число очков в гальюнах рассчитывается в зависимости от количества личного состава - по одному очку на 25 человек, а число писсуаров - по одному индивидуальному писсуару на 50 человек команды или 550 мм корыта (лотка) при групповых писсуарах на такое же число личного состава..."
Захария Фролыч проявил сознательность и правильно понял инструкцию: положено. Не иначе, как для воинской достоверности.
- Покамест придется делать, что скажут, - он провел языком по диковинным зубам . Только бы опытов не ставили.
- Я знаю, спинной мозг возьмут, - Дашин голос дрогнул. - У Дойки в больнице брали, так она совсем дура стала.
Захария Фролыч не ответил. Он подозревал, что забор мозгов, тем более спинных, навряд ли мог сделать Дойку дурее, чем она была.
- Идем вниз.
Они спустились на первый этаж, и бравый автоматчик, охранявший вход, почтительно вытянулся. Он отдал Будтову честь, как если бы тот был минимум полковник, дальше трех звезд на погонах воображение Будтова не шло. Однако, когда они попытались переступить порог, часовой заступил им дорогу.
- Мы что, в тюрьме? - скривился Захария Фролыч.
- Никак нет, господин Спящий, - отчеканил автоматчик. - Но ради вашей же безопасности мне приказано никуда вас не выпускать.
Тот потоптался на месте, и вдруг его осенило.
- Смирно! - гаркнул Будтов.
Часовой подпрыгнул и выпятил грудь колесом.
- Приказ отменяется. Приказываю немедленно нас пропустить.
Не тут-то было.
- Виноват! - задыхаясь, прокричал солдат. - Не имею права.
- Два наряда вне очереди, - пробормотал Будтов на всякий случай.
- Есть два наряда вне очереди!
Захария Фролыч беспомощно посмотрел на Дашу. Та, подумав, обложила автоматчика матом, но тот лишь набрал в легкие еще воздуха, раздулся и ни слова не проронил в ответ.
Глава 2
Снов они не запомнили. Заснули сразу, едва поняли, что никаких других занятий не предвидится. В таких случаях частенько утверждают, что человек провалился в черную якобы яму, а здесь и ямы не случилось, ни черной, ни белой. Щелкнули выключателем - и небытие. Щелкнули еще - снова приятная действительность. Однако у Будтова и Даши сохранилось воспоминание о многих часах, пролегших между явью и пустотой.
В окна казармы лился добрый солнечный свет. Захария Фролыч приподнялся на локте, готовясь привычно заперхать, и нахмурился: дышалось легко, воздух был чистый, проходил свободно и не тревожил буро-зеленого лиха, завязшего в бронхах и трахее. В носу было сухо, а во рту - влажно: необычное дело для раннего утра. Даша, укрывшись с головой тонким серым одеяльцем, умилительно сопела. Будтов сел и почувствовал сильнейший голод. Много ему с непривычки было не съесть, но пончик-другой со сладеньким чаем пришлись бы очень кстати.
Пончик не несли. Захария Фролыч внезапно разозлился: вот отродья! Нет, пусть как хотят, а он отсюда смоется. И тут же вспомнил, что смыться ему некуда. Рожа-то вон какая стала! Он - никто. Ни тебе пенсии по общей инвалидности, ни прописки, ни даже милицейского протокола. Врали и не краснели, про квартиру-то! Скоро выпустим. И куда?
Дверь осторожно приоткрылась, в щель просунулась голова Минус Второго бодрая и важная. Консерватор был счастлив счастьем алкоголика, который две недели, как завязал. Запахло одеколоном; набежала слюна, привлеченная вкусным.
- Вы уже встали, Будтов? Отлично. Приводите себя в порядок - и в столовую. Потом приступаем к занятиям.
- Стар уж я учиться-то, - буркнул Будтов, натягивая брюки. - Какой из меня ученик?
- Поживем - увидим, - Минус Второй не разделял его пессимизма. Растолкайте соседку. Будтов! - Консерватор поднял палец. - Вы, часом, ее не того? Не надо! Мы найдем вам покрепче, поздоровее... кровь с молоком. Это вопрос стратегический!
- Сразу отрубились, - Будтов говорил сварливо, но не смел проявить свое недовольство в чем-то большем. - Какое "того" после ваших номеров? Небось, вообще уж не встанет...
- Бросьте! - засмеялся Минус Второй. - Встанет так, что ахнете! Еще упрашивать будете: ляг, полежи! Ну, я жду вас внизу.
Голова исчезла. Захария Фролыч провел ладонью по чужим волосам, сухо плюнул и толкнул одеяльце:
- Дашка! Подъем. Кормить будут.
Одеяло съехало. Даша не шелохнулась, не потянулась и даже ни разочка не зевнула. Она лежала, положив ладошки под дряблую, но чистую щеку, и глядела перед собой незрячими, остановившимися глазами.
- Помяни мое слово, Фролыч, - сказала она наконец. - Понаделают из нас "чаппи", порубят не за что.
- Да подымайся! - Будтов сдернул одеяло. - Так оно и выйдет, если будешь лежать и скулить.
Даша угрюмо села, потянулась за грязным телесным кружевом. Поморщилась:
- Постираться бы...
- Вот! Человеком становишься! А говоришь, порубят...
Через десять минут, умывшись и одевшись в тряпье, нравившееся им все меньше и меньше, Будтов и Даша спустились на первый этаж. Минус Второй перекуривал с часовым. Видимо, только что он рассказал тому что-то очень смешное, анекдот, и оба просто покатывались со смеху. При виде Будтова солдат мгновенно замолчал и вытянулся по струнке. Рот его приоткрылся, готовясь пожелать здравия, и Захария Фролыч насупился.
- Вольно, - небрежно бросил он.
- Вникаете, Спящий? Почет и любовь, почет и любовь, - прокомментировал Минус Второй и посторонился, пропуская важных особ вперед. - Вон домик с красной крышей, видите? Там состоится прием пищи... тьфу! - скривился он. Кондиционализм... он же строевая олигофрения. Влияние условий, не обращайте внимания.
...В столовой все оказалось намного уютнее, чем в казарме. Маленький столик был аккуратно накрыт на двоих. Оба едока получили ложку, вилку, ножик и салфеточку. С каждым предметом по отдельности Будтов обращаться умел, но, будучи снабжен всеми сразу, почувствовал себя пилотом трансатлантического лайнера. Кушать подали мудреную еду: жареную картошку, филе судака, джем, тосты и слабенький кофе со сливками.
- Фролыч, - прошептала Даша, ковыряясь в судаке вилкой. - А пивка у них нет?
- Дура совсем? - огрызнулся Будтов. - Ты еще закажи...
Он брезгливо понюхал джем, отодвинул.
- Вы савсэм нэ лубите варенья? - послышался густой голос над ухом.
Захария Фролыч обернулся и увидел огромного повара, вроде бы и белого, потому что в белом, но от природы - черного, волосатого.
- Надо хорошо кушать, - великан выпятил губы, и Будтов ощутил себя мальчиком-с-пальчик в гостях у людоеда.
- Какой мужчина! - восхищенно выдохнула Даша.
- Вах, - довольно сказал повар и пошел обратно на кухню.
- Ну, вижу, тебе здесь по вкусу, - ядовито заметил Будтов. Он быстро съел, что было на тарелке, и влил себе в изумленное горло кофе.
- А чего придираться? Ты теперь большой человек... бодун залечили, фотку поправили.
Захария Фролыч открыл было рот, чтобы ответить, но тут раздался низкий звук гонга.
- Давай быстренько! - крикнул невидимый повар. - Сэчас начнется палитинформация.
Будтов шепотом выматерился и осторожно встал.
- Ну, пойдем, - потянул он Дашу за рукав. - Посмотрим на небо в алмазах.
Та воровато оглянулась и быстро сунула в карман намазанную булочку. В формальном смысле Ксения Блаженная была далеко, но Даша знала, что святая всегда караулит где-то рядом.
* * *
Занятия были назначены в маленькой комнате, похожей на красный уголок. Правда, в ней не было ни государственной, ни партийной символики. Наглядная агитация ограничивалась рисунками из жизни гражданской обороны. Вот человек с выражением сдержанного счастья на лице готовит ватно-марлевую повязку. Вот кукольный гриб с расходящимися кругами, и слабые разрушения во внешнем из них внушают здоровый оптимизм. А по соседству - коварный враг: увеличенный бактериологический жук-рогач. И капля таинственной влаги на тщательно прорисованном липовом листе.
Вступительный урок проводил Минус Первый. Он вошел в парике и маске; на вопрос Будтова, который сразу его узнал, оскорбленно ответил, что так нужно для дела.
- Итак, господа, - Консерватор оседлал длинную указку, - сейчас я сообщу вам некоторые важные сведения как из древней, так и из новейшей истории. Приготовьтесь отнестись к ним с пониманием. Вам, по причине отсутствия иного выхода, придется поверить услышанному, каким бы невероятным оно ни казалось. Вы хотите о чем-то спросить? - он склонился к Будтову.
- Да нет пока, - отозвался Захария Фролыч, колупая ногтем краску на старой школьной парте. - Записывать надо? У меня ручки нет.
- Не надо. Вам специально не дали ручки. Вся информация является строго секретной, - и Минус Первый выразительно посмотрел на Дашу. Та состроила возмущенную рожу, отвергая малейшие подозрения в болтливости. - Кое-что вы уже знаете. В частности, вы видели Книгу Линии, но самое главное то, что вы слышали слово: Спящий.
- Мне ничего не кажется и не снится, - заранее предупредил его Будтов. - Если вы снова об этом, то имейте в виду.
- Вынужден вас разочаровать, - лектор просунул палец под маску и что-то там почесал. - Во-первых, снится, и во-вторых - кажется. И это свойственно исключительно вам, как последнему в роду Спящих, первым из которых был ваш прародитель Адам. Я подчеркиваю местоимение "ваш", поскольку, собственно, никто другой из живущих в настоящее время не вправе считать себя его полноценным потомком. Кроме, конечно, вашего почтенного и непутевого батюшки, который уже утратил наследственную силу, передав ее вам. Все началось, как правильно считает традиция, с первого грехопадения. Адам был Спящим. Подобно своему Создателю, он обладал способностью мыслить мир, тем самым формируя его по собственному вкусу. Именно поэтому он имел власть над всяческой тварью и нарекал ее, как ему вздумается. Именно поэтому подруга была взята для него не откуда-нибудь, а из собственного ребра. Сам же он был создан по образу и подобию Господа нашего Вседержителя, - тут Минус Первый сотворил в воздухе некую фигуру, отдаленно напомнившую слушателям традиционный крест. - Но тут вмешался лукавый, и все пошло прахом. Вкусив запретный плод, Адам утратил понимание иллюзорности бытия. Зыбкое покрывало, Майя, обернулось твердым веществом и осязаемой вселенной. Способность видеть Великий Сон и тем творить реальность укрылась в крохотном участке ДНК, в мужской хромосоме Y. Адам, низвергнутый в физический мир, родил, как известно, двух сыновей, Каина и Авеля, и творческое начало передалось им обоим. Алчный Каин, не желавший делить мир с кем бы то ни было, уничтожил соперника и остался единственным Спящим, ответственным за видимую вселенную. Что касается Адама, то он, произведя на свет потомство, естественным образом утратил это судьбоносное качество и отошел, если можно так выразиться, от дел. Господь, видя содеянное Каином, рассудил по-своему: хорошо. Пусть семя Каина спит, пусть служит начатком мира. Пусть все, чему надлежит сделаться, окажется творческим сном Каина и его потомков. Создатель всемогущ: свобода, которой Он наделил человека, весьма иллюзорна. Человек заведомо поставлен в условия, когда грехом становится даже самый благородный его выбор - и все потому, что он все-таки человек, а не Создатель. Но Творец пошел дальше: он предсказал, что Его детище останется верным Богу даже в еще более прискорбном положении. Даже будучи чьим-то сном, человек сумеет извернуться и выйти на правильную стезю, ведущую к Свету и Абсолютному Благу. И Бог изрек: добро, да будет так! Пусть сыны Каина спят и видят сны, а линия восхождения человека к своему Отцу протянется сквозь это сновидение красной нитью. С тех пор о сновидческой линии Каина не было никаких упоминаний. Ее засекретили. Потомки Каина всегда оставались за кадром, за кулисами, в то время как дети третьего сына прародителя Адама, Сифа, усиленно размножались и творили мировую историю. Мало кто подозревал, что в действительности все они - только фантомы, призраки, а тот единственный, кому они снятся, ходит меж ними не узнанный и не признанный. Но кое-кто догадался. Правда, толку от этого было чуть, благо каждый из прозорливцев полагал пупом земли себя одного. Соответствующую гипотезу назвали даже "пограничной крепостью", которую можно объехать и незачем брать, но нельзя уничтожить. И если перебраться в эту крепость и выглянуть из бойницы... - Минус Первый сделал многозначительную паузу. - Если, повторяю, сделать это, то окажется, что так называемая Библия, к примеру, есть от начала и до конца пересказ сновидений длинной череды Спящих. Истинное же Писание немногословно, оно состоит из простого перечисления субъектов, отцов и детей, перенимавших друг от друга вселенную, словно эстафетную палочку. Это понятно?
Будтов скептически барабанил пальцами по парте.
- А Сифу, значит, не снилось? - спросил он недоверчиво.
- Нет, не снилось, - покачал головой Минус Первый. - Сновидческий локус содержится только в одной-единственной хромосоме, все остальные - даже мужские - его не имеют.
- Но как же Авель? Он ведь тоже видел Сон?
Консерватор вздохнул:
- Богу возможно все. Вероятно, он хотел паритетных отношений. И по сей день отголоски этого намерения слышны в манихейских рассуждениях. Может быть, в самом начале локус был в двух хромосомах. Или даже во всех. Но после злодеяния Каина Господь переменил Свои планы. Можно сказать, что Он дал фору злому началу. Хромосома осталась в одиночестве, и каждый Спящий, имей он хоть сорок потомков мужского пола, мог передать свой дар лишь одному из них.
- И я?... .
- И вы.
- Нормально, - Будтов криво улыбнулся.
- Что он такое говорит, Фролыч? - спросила Даша, которая помнила кое-что о хромосомах из курса медучилища. Слова Минус Первого не были для нее пустым звуком.
- Что тебя нет, ты мне снишься.
- А, ну давай-давай, говори дальше, - Даша язвительно хмыкнула. - Ты, профессор! - обратилась она к Минус Первому. - Не хочешь со мной погулять? Враз заведутся такие... захочешь проснуться, а они тут.
Минус Первый оставался невозмутим.
- Охотно верю, но это тоже сон. Вашему товарищу снится то, что там у вас... водится.
- И ваша контора тоже снится? Фролыч, ну-ка проснись!
- Контора снится. А вот мы с Минус Вторым - не совсем. Попробую выразиться так: если мир данного сновидения исчезнет, мы останемся. Правда, будем несколько иначе выглядеть.
Захария Фролыч сделал естественный жест: ущипнул сначала себя, потом Дашу.
- Это не поможет, - Минус Первый со вздохом предвосхитил его торжество. - Засыпать и просыпаться - не в вашей воле, Будтов. Хотите вы этого, или нет, но все вокруг будет казаться вам абсолютно реальным.
- Да я тебе не верю ни хрена, - успокоил его Захария Фролыч, сбиваясь на фамильярность.
- А это уж на ваш вкус. Я, конечно, могу представить косвенные доказательства, - Консерватор развел руки в стороны. - Показать мелкие чудеса, - от кисти к кисти протянулся мостик сверкающей радуги. - Всего лишь фокусы, - предупредил Минус Первый, отращивая себе лосиные рога. - Они лишь показывают, что за привычной реальностью скрывается другая, чудесная. Увы, в условиях вашего сновидения нам доступно немногое. Мы словно рыбы, выброшенные на прибрежный песок.
- Круто, - выдохнула Даша. - Фролыч, ты теперь тоже так можешь, с рогами?
- Иди ты, - отмахнулся Будтов, мрачнея с каждой секундой.
- Не исключено, что может, - неожиданно ответил Минус Первый. Рога побледнели, тая на глазах. - По врожденному смиренному скудомыслию нам неизвестны глубинные способности Спящих. До сих пор они ни разу не баловали мир сверхъестественными деяниями. Не считая, конечно, самого мира. Однако нынешняя ситуация уникальна, потому что никогда еще враг не был так близок к победе, как теперь. Вполне возможно, что Спящий, поставленный в безвыходное положение, сумеет изменить картину Сна одним движением мизинца...
Будтов что-то соображал.
- А если я повешусь? - спросил он хитро.
- Браво! - Консерватор зааплодировал. - Вы начинаете мыслить, как подобает Спящему! Правильное, естественное желание! Ничего не получится. Спящие не способны на самоубийство.
- Это почему же?
- Не знаю, - развел руками Минус Первый. - Спросите, если будет случай, у Создателя. Он предусмотрительно лишил вас такой возможности. Вы не посмеете спустить курок. Вы намылите петлю, но не сможете просунуть в нее голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18