– А я говорю, следи за своими манерами.
Фрэнки сидел, судорожно сжавшийся. Вдруг Терри расхохотался.
– Черт, я тоже сбрендил. Да ты это знаешь. Фрэнки, тебе не нужен тот тип. Твой мужчина – Терри – рядом с тобой.
– Понимаю... Ну так что, отправляемся прямо сейчас?
– Послушай, бэби. Этого человека там давно нет. Он лишь заходил в бар. И от него ни следа не осталось.
– Ну конечно. А Фрэнки была лишь девушкой.
Это взбесило Терри. – К черту шампанское! – бросил он, утирая слезы. – Ну хорошо. Тебе нужен этот мужик? А как мы его найдем? Мы не знаем, как его зовут, где он живет, даже как он выглядит. Нью-Йорк – город большой.
– Начнем с бара. Выясним, может, кто-нибудь обратил внимание.
– Кокс был слишком занят. Может, Тед знает.
– Кто этот Тед?
– Бармен.
– Вот и хорошо. Начнем с Теда.
Терри эта идея не увлекла.
– У тебя что, сложности на сей счет?
– Нет, нет, никаких сложностей.
– Перестань дурачить меня. Если не нравится, так и скажи.
Фрэнки редко когда ругалась, так что сейчас Терри удивился. К нему она особых чувств не проявляла, привязанность и только. – И о чем же ты собираешься с ним говорить?
– Я скажу ему правду.
– Браво, Фрэнки. Делай, что хочешь. Но не забывай, никто тебя не поймет как я.
– Какой ты скромный...
– Правда, я пытаюсь тебе помочь.
Фрэнки задумался. – Ну хорошо. Возможно, ты прав. Лично мне будет тяжко снова пройти через все это. Может, займешься ты?
– И что я скажу?
– Уверен, ты найдешь что сказать.
Терри заулыбался. – Ты даешь мне право рассказывать всякие истории о тебе?..
Фрэнки было не до шуток. – Послушай. Я тебя здесь не держу. Только то, что ты рассказал, я и знаю о себе, и...
– Что было, я и пересказал, – проворчал Терри.
– Ну, пойдешь?
– Да... Я же обещал помочь.
– Когда поможешь?
– Сегодня, наверное. После работы. – Он взглянул на часы. – Н-да.
Терри вышел из комнаты и вскоре вернулся с чистой рубашкой. Он быстро свернул себе сигарету с марихуаной, травка у него хранилась в ящичке из-под сигар в шкафу. Сунул в нагрудный карман, застегнул рубашку и машинально склонился поцеловать Фрэнки. Фрэнки увернулся, Терри ткнулся в воздух. Момент был не из приятных.
– Чудненько, – пробормотал он, с трудом восстановив равновесие и покидая комнату. В дверях обернулся, горько ухмыльнулся и вышел.
Снова Фрэнки погрузился в одиночество. От первой бутылки в голове едва позванивало. Он взял вторую, сунул между ног и стал вытаскивать тугую пробку большими пальцами. Она шлепнулась о потолок, и тотчас Фрэнки сунул горлышко в рот, торопливо сглатывая пенистую массу. Но не успевал, а живот быстро вспучивался от шампанского. Наконец он почувствовал свечение. Слабое, но как будто разгорались тлеющие угли пригасшего былого огня. Сердце колотилось все быстрее. Безумные мысли растаяли в тумане. Какой-то сторожевой центр подсказывал, что напиваться сейчас не в его интересах. Нужно быть всегда начеку. А другой голос говорил – чего уж там, гулять так гулять. Как и раньше, от опьянения в мозгу Фрэнки стали возникать смутные картины. Лодка на воде, в ней его секрет... Фрэнки подплывает к ней, протягивает руку... но лодка медленно удаляется.
Двадцать третья пара
Двадцать третья пара хромосом человека, определяет, кем станет развивающийся зародыш, мужчиной или женщиной. Женскую особь "творят" две X хромосомы, мужскую – одна X и одна Y хромосома. Хромосома X большая, она содержит в три раза больше информации, чем любая другая. Хромосома Y меньше ее почти в два раза.
В первые месяцы жизни половая принадлежность эмбриона неразличима. Он может быть как мужским, так и женским. На шестой неделе ген Y хромосомы начинает проявлять себя, в результате чего фетальные гонады постепенно дифференцируются в яичники. Вскоре второй ген начинает стимулировать яички к продуцированию мужских гормонов. Почти все клетки у мужчин несут след второго гена и почти все носят следы воздействия мужских гормонов.
В случае отсутствия Y хромосомы и ее гена, ответственного за возникновение яичек, зародыш развивается по женскому типу. Гонады дифференцируются в яичники, и они впоследствии вырабатывают женские гормоны. Омывая все клетки зародыша, эти гормоны оказывают соответствующее глубокое воздействие.
Некоторые участки мозга у нормальных крыс имеют заметные половые различия. Плотность клеток, форма дендритов, синаптические особенности у мужской особи отличаются от женской. Если крысам поднести два водных раствора, один чистый, другой с содержанием сахарина, женская особь всегда выберет последний, а мужская предпочтет первый. Женским особям шимпанзе во время внутриутробного развития вводили мужские гормоны: после рождения поведение этих особей было во многом не таким, как у тех самок, кто мужских гормонов не получал. Они были инициативнее, грубее, чаще рычали, и огрызались.
Половые различия в человеческом мозге тоже присутствуют, но, в результате долгого эволюционного развития, они не столь явственны. Человек наделен речью, умеет планировать свои действия. Сознание, подсознание. Искусство, наука, религия. Хоть и видна разница между мужчиной и женщиной, и мы говорим, что мы разные – тем не менее, мы одинаковы.
Разные? Да. Структура определяет функцию. Одинаковые?
Не так давно обнаружилось, что у некоторых мужчин с нормальной мужской внешностью был женский генетический код XX, и наоборот, у женщин с нормальной женской внешностью был мужской генетический код XY. В клетках первых не имелось типичного мужского маркера, а в клетках вторых он как раз имелся. Получалось, что внутренняя среда и тех и других особей находилась в противоречии с внешностью. В поведении таких людей отмечалось много необычного.
К сожалению, фактов по этой проблеме пока еще мало.
Глава 5
Терри сел в метро на станции "Спринг", Лексингтонская линия, и сразу уснул. Чуть не пропустил свою остановку. Проснувшись, вскочил и одурело понесся вверх по ступенькам. На Четырнадцатой улице забежал в корейское кафе, спешно хлебнул кофе и обжегся. Он опаздывал на пятнадцать минут, а когда добрался до "Сутера", получалось уже двадцать.
Бренда, как и следовало ожидать, сидела у кассы. С ушей свисают серьги-кольца, на голове пестрый шарф, а губы накрашены розовой помадой. Вчера на ней была хлопковая блуза с высоким воротником и фальшивые жемчуга. Придать себе женственности, так она это называла.
– Пинкетт знает, что я опоздал?
Она мотнула головой в сторону кабинета в глубине магазина. – Он заперся у себя с новенькой. Молоденькая, только что после школы. Вот у него и потекли слюнки.
– Это о ней еще ничего не говорит.
– Н-да, конечно. Разве только то, что наш мистер П. жеребец. – Бренда обслужила клиента. – Ну, что скажешь о себе?
– Бывали деньки и получше.
– Рассказывай... А я вот подумываю удалиться на гору, хочу стать монашкой.
– Ты в самом деле хочешь?..
– Почему бы и нет. Безбрачие всегда в моде.
– Я имею в виду тебя лично.
– У церкви уж найдется местечко для паршивой овечки.
– Я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, упоминая о горe. Это где-то очень высоко и далеко...
– Да, там недорогая жизнь. Ничего лишнего.
– Ну да, конечно. Женщины там как женщины, а мужчины как мужчины. Так?
– Что-то сомневаюсь я.
– Может, спросить в дорожном агентстве?
– Эй, Терри, ты можешь мне одолжить пять долларов?
– Нет проблем. – Он дал ей десять.
– Это многовато.
Он махнул рукой. – Оставь себе. Купи что-нибудь симпатичное для Ронды.
Она хотела что-то ответить, но передумала. – Забудь. Тебе не нужно об этом знать.
Он поверил на слово и стал спускаться в подвал, удивляясь – что это вдруг с Брендой. Вся какая-то неловкая до смешного. Вряд ли она решилась наконец. Но ведь никогда не знаешь точно. Что-то происходит вокруг. Люди меняются прямо на глазах.
Сэл, как всегда сидел за конторкой, занятый минивидеоигрой. Нынешнюю звали "Громила", но у всех игр суть одна и та же – чувственные восприятия идут прямо в подкорковые центры удовольствия. Сэл – наркоман и игрок что надо. Терри сам видел, как тот доходил до двух тысяч очков с закрытыми глазами, лишь по звукам прослеживая передвижения фигур на дисплее. Он умел играть, глядя в пол и даже разговаривая с покупателем. В общем-то, кретин, тупоголовый, с расщепленными мозгами. Но Терри он нравился.
– Извини, я опоздал. – Он бросил пиджак на полку за конторкой, осторожно, чтобы не толкнуть Сэла. – Как успехи?
– Три тысячи двести шестьдесят. Шестьдесят один... два...
– Сегодня все как обычно?
– Приходили люди, смотрели книжки, покупали, уходили.
– Без происшествий?
– Я поел, понюхал кокаинчику. Ты опоздал.
– Ты стал совсем как машина, Сэл.
Тот улыбнулся. – Это случилось давно. Я существо высокоразвитое.
– У тебя мозги размером с жетон.
– Три тысячи триста двадцать восемь... двадцать девять...
– Сэл, отправляйся домой. Здесь нам не место вдвоем.
Сэл кивнул, схватил пиджак, не теряя ритма. – Хочешь, оставлю тебе эту игрушку?
– А как же ты доберешься до дому?
– У меня в кармане еще есть.
Терри помотал головой. – Ты мне не по зубам, Сальваторе... Ну так и быть, оставь.
Сэл протянул Терри игру. – Держи. Можешь продолжать.
– Не надо, – крикнул Терри, но было поздно. Он завозился с кнопками и в считанные секунды игра закончилась. Он бросил на Сэла недовольный взгляд. – Зря ты так.
– Не принимай слишком всерьез. – Сэл улыбался. – Это всего лишь игра.
– Ты знаешь, о чем я. По-твоему, раз уж ты такой мастак, так нужно ткнуть мне этим в нос.
– Зачем это мне?
– А просто доказать, что ты лучше.
– Я и так лучше.
– Н-да. – Терри отбросил игру. – Забирай свою штуку.
– Ты злишься?
– Ничего, переживу.
– Может, попробуешь еще?
– Пошел вон, Сэл. Уходи!
Сэл ушел. А Терри отправился в хранилище курнуть самокрутку с марихуаной. Когда вышел, чувствовал себя уже лучше. Чтобы убить время, достал с полки "Атлас Гранта". Листал страницы с подробными изображениями костей, кровеносных сосудов, органов. И душу Терри заполнила знакомая тоска. С самого детства его увлекало человеческое тело – удивительное творение природы, некое таинство. В восемь лет его главным сокровищем был муляж человека с раскрашенными органами, он любил их перемешивать, а потом, как составные картинки, устанавливать на свои места. Позже он достал полусломанный микроскоп, рассматривал в него всевозможных насекомых, листья, капельки крови и кусочки ткани. Героем его детства был доктор, который знал намного больше, чем родители Терри. Иногда он притворялся больным и ждал визита доктора. В шестнадцать лет нашел работу – мыть трубки для анализов, в семнадцать поступил в колледж, а позже – в медицинский институт. Учиться там долго не пришлось. Из-за проделки с баллоном, так он думал и сейчас. Вспоминать об этом было неприятно.
– Извините, – обратились к Терри.
Терри испуганно воззрился на незнакомку, стоявшую перед конторкой – в мрачном костюме, черных перчатках и вуали, свисавшей со шляпки с узкими полями. Молодые глаза, но пятна на коже говорили, что жизнь прожита немалая.
– Я ищу книгу, – молвила она и умолкла, скосившись на Терри. – Вы разве не тот молодой человек, кто помог мне раньше?
– Когда раньше?
– Та книжка с рисунками – старинные гравюры, инталии с изображением человеческого тела. Разве это были не вы?
Терри порылся в памяти и действительно вспомнил. Да, эта женщина приходила неделю или две назад. Тогда она, казалось, вот-вот расплачется, настолько беспомощной себя вела. А сейчас совсем другая.
– "Дюрер", это очень хорошая книга.
– Но сегодня мне нужна другая. – Женщина вытащили из сумки лист бумаги. – Неврология, – прочитала она. – У вас есть что-нибудь об этом?
– У нас много книг по этой теме.
– Что вы можете порекомендовать?
– Это зависит от того, что вам нужно: клиническая невропатология, нейробиология, нейроэндокринология, нейрохирургия... – Он остановился. – Этот список можно продолжить...
– Мне что-нибудь из основ, – сказала она, не испугавшись незнакомых слов. – Что-нибудь для разумной публики.
– Разумной публики?.. – повторил он, не понимая, что она имеет в виду. – Ну конечно.
Он повел ее в секцию невропатологии. На полках на уровне глаз стояли внушительные тома.
– Это вам подойдет, если я вас правильно понял.
– У меня очень личная проблема, – призналась женщина.
Терри пожал плечами и стал рассматривать книги. Было очень трудно выбрать, не зная сути дела. Наконец он остановился на одной – общего характера, потянул на себя и открыл любимым приемом – наугад. Не прошло и минуты, он увлекся содержанием.
Женщина прокашляла горло. – Может, мне лучше самой взглянуть?
Терри очнулся и подал ей книгу. Покупательница просмотрела, затем ее взгляд обратился к полке над головой, книги там были огромные. Терри хотел было достать что-нибудь, но ведь она хотела разобраться сама. Он повернул к ней голову, и в памяти всплыло воспоминание.
– У вас больной брат...
Женщина не ответила.
– У него кома или что-то в этом роде...
Едва слышное дыхание. – Врачи расходятся во мнениях, – медленно проговорила она. – Одни говорят кома, другие находят что-то иное. Ясно только одно, – в голосе появилось раздражение, – никто не хочет сказать точно.
– Когда-то с ним уже так случалось, да?
Лицо ее потемнело. Вид был совсем уставший. – Они говорят, случай необычный. Брат временами впадает в состояние, похожее на сон, он как бы спит. Все дело в том, что он не просыпается. Иногда ночью глаза под веками двигаются, будто у него сновидения. Так бывало еще в детстве... – Она умолкла, не в состоянии закончить мысль. – Это ведь не кома, если есть сны. Значит, мозг продолжает работать.?..
– Да, конечно.
– Даже когда у него глаза открыты, он не разговаривает. Я не знаю, осознает ли он, что рядом кто-то есть. – Она покачала головой. – Периоды сна становятся длиннее и длиннее, ему все труднее открывать глаза.
Терри не знал, что ответить. Он коснулся ее плеча, на что та слабо улыбнулась.
– Извините. Я пришла сюда... и вот устраиваю сцены, хотя это ни к чему.
– Ну, никакая вовсе не сцена.
– Мне все время кажется, я упустила что-то. Некий ключ... Мне бы понять, и тогда мы проблему решим.
– Вы чувствуете себя ответственной.
– Я его сестра. Он не женат... Когда врачи разговаривают между собой, я пытаюсь вникнуть. Я хочу понимать больше, чем у меня получается сейчас.
– Вы и так знаете немало. – Терри увидел на полке книгу с тисненными буквами на черном корешке: – "Оцепенение и кома" – и вытащил ее.
– Вот, может, эта пригодится. Классический труд. – Потом он нашел маленький словарь медицинских терминов. – И словарик вам понадобится, если что-то вдруг не поймете.
– Да... слов здесь много, – глухим голосом произнесли она, перелистывая страницы.
У конторки женщина показала Терри кредитную карточку, а когда прощалась, сунула ему руку в перчатке, в ладони оказалась пятидолларовая банкнота.
– Спасибо за помощь, – шепнула она.
Он развернул купюру, несколько мгновений на нее смотрел и вернул обратно. – Я не могу принять ваши деньги.
– Ну пожалуйста, в знак моей признательности.
Он был непреклонен. Ей ничего не оставалось, как забрать бумажку.
– Вы меня как будто по щеке ударили, – заметила она, защелкивая сумочку.
– Да нет же. – Ему вдруг захотелось предложить ей номер своего телефона, на случай, если будет что-то непонятно. Но он тут же осекся. Вокруг нее и так полно докторов. Настоящих.
Она ушла, он убрал книги и стал заниматься описью. Тихий вечер, но возвращаться к атласу он не спешил. Хватит. В конце рабочего дня Терри несколько раз затянулся марихуаной, сбрызнул холодной водой лицо в туалетной комнате и отправился в "Вирго". По дороге обдумывал, что сказать Теду и Коксу. Правду исключено. Он хотел вообще не упоминать Фрэнки, но не знал, как это сделать. Может, обратить все в шутку? Со стороны-то история покажется смешной и жалкой, как любая катастрофа.
К полуночи он добрался до бара, там было еще полно народу. Как обычно, музыка громкая, настойчивая. На сцене стройная крашеная блондинка – он не видел ее раньше. Двигалась она неуклюже, как жеребенок, в лице робость. Терри засомневался, что это настоящее выступление. Во всем была какая-то невинность, грусть и поэтому смотреть не хотелось. А мальчиков за стойкой бара, похоже, она очень даже захватывала: у девчонки из трусиков торчало много купюр.
Терри сел и сделал знак Теду. Через минуту бармен уже нес пиво.
– Привет, – поздоровался он, вытер стакан и поставил рядом с бутылкой. – Как Фрэнки?
– Пока не совсем в себе.
– Это не жизнь – девушке работать здесь. Вон, взгляни, – он дернул головой в сторону сцены. – Жанет или Джэнис, я даже не знаю толком ее имя, ей еще нет девятнадцати. И что за жизнь? Скажу тебе честно, я счастлив, когда они уходят отсюда. Имеют постоянную работу и по вечерам сидят дома.
Терри налил пива, отхлебнул немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26