Вы ведь недавно похудели, да? Аплодисменты аудитории.
Папа: Так.
Опра: Вы выглядите божественно. Аплодисменты.
Как вам удалось так похудеть?
Папа: Несколько раз клали в больницу, операции делали, и вот…
Опра: Убеждена, что, увидев вас в такой отличной форме, многие захотят тоже прооперироваться, да не раз. Аплодисменты.
Я вот хотела бы спросить вас: не можете ли вы (а если не вы, то кто же?) прояснить все эти слухи, будто вы взялись за свою книгу потому, что о вас начал писать книгу Карл Бернстин, известный репортер, который прославился своей ролью в Уотергейтском деле?
Папа: Так. Я слышал про ту книгу. Я уважаю ее автора. Но, положа руку на сердце, разве его текст будет os equp.
Опра: Это как?
Папа: Из уст коня. Из первоисточника. Хотя я уверен, что он честный журналист, но порой думаю, а столь ли он… Впрочем, не буду, не буду…
Опра: Нет, отчего же? Скажите нам. Вы в кругу друзей. Аплодисменты.
Папа: … а столь ли он безгрешен?
Опра: Ну, мужчины все считают, что они безгрешны. Аплодисменты.
Папа: Мир сегодня стремится к концу второго тысячелетия после Рождества господа нашего, Иисуса Христа, и человечество в целом страдает от недостатка пищи духовной. Духовный голод – прямое следствие солипсизма и материализма!
Опра: Как вы это хорошо выразили! В самом деле, сегодня даже Мадонна поговаривает, что пора бы, мол, замуж да родить кого-то. Вот как вы думаете: если у нее будет мальчик, она его Хесусом Хесус по-испански – Иисус
назовет?
Папа: Ну, одно дело мадонна – матерь божия, а другое – Мадонна.
Опра: А наш папа не страдает от одиночества?
Папа: Нет. Мне нравится быть папой.
Опра: Так, а теперь пусть зрители зададут вам вопросы.
Голос из зала: Я бы хотела узнать у Его Святейшества, какой совет он может дать юной католичке, которая желает стать священником?
Опра: Ой-ей-ей! Это пришло вам в голову явно не в Сикстинской капелле…
Папа: Чикаго – очень красивый город.
Опра: Следующий вопрос.
Голос из зала: Я так волнуюсь.
Опра: Да не бойтесь, уж он вас в свиней не обратит.
Голос из зала: Хорошо. Признайтесь: вы с членами коллегии кардиналов играете в «бинго»?
Папа: Конечно. И довольно часто. Я даже скажу вам такое, что, по зрелом размышлении, решил в свою книгу не включать: кардинал Дескур жульничает!.. Смех в аудитории.
Опра: Та-ак, проехали! Не быть ему, значит, новым папой? Кстати, последнее время было немало слухов, будто…
Папа: В Чикаго немало поляков!..
Опра: … слухов о том, кто мог бы стать следующим папой римским. Вы не могли бы поделиться каким-нибудь секретом… ну-у… кто из главных претендентов точно не пройдет?
Папа: В Чикаго очень симпатичные пригороды. Меня, кстати, пригласили в книжный магазин в Уиннетке делать автографы на своей книге. Магазин называется «Книжный лоток».
Опра: Ну, мы вас так просто не отпустим. Вот скажите: что там с кардиналом Мартини? У нас про это всякое писали… По вашему мнению, человек с тем же именем, что и популярный коктейль, может стать папой?
Папа: А как поживает Ростенковский?
Опра: Ясно, намек ваш понят. Есть еще вопросы к Его Святейшеству?
Голос из зала: Кем вы хотели стать, когда вырастете?
Папа: Мама хотела, чтобы я стал священником. Как видите, я им стал, только моя церковь очень большая.
Опра (вытирая слезы): Спасибо, что вы поделились с нами этим. Аплодисменты.
Последний вопрос. В газетах писали, что за книгу вы получили девять миллионов долларов. Что вы собираетесь с ними делать?
Папа: Может, лучше спросить у кардинала Дескура, что он собирается с ними делать?
По следам Макнамары
Генерал Джек Потрошит.
Снова о фторировании воды
Издательство «Ой!», 192 с: 18,95$
Генерал Потрошит больше всего известен, пожалуй, как человек, уничтоживший все на Земле. Ведь это он в 1964 году отдал приказ соединению бомбардировщиков Б-52 атаковать Советский Союз. В ответ Советы привели в действие свое секретное оружие под названием «Генератор конца света», и всю Землю усеяли радиоактивные осадки. Решение начать Третью мировую войну продиктовала, как искренне признает сегодня автор книги, его собственная «паранойя»: шизофренический страх, будто фторировать питьевую воду в США стали тогда в результате коммунистического заговора, который был направлен на то, чтобы сделать его импотентом. Генерал Потрошит раскрыл сегодня личную тайну: последние тридцать с лишним лет он обращался к психотерапевтам, которые его, как он выражается, «довольно круто пользовали». В результате психотерапия совершила чудо: он разрыдался… Как сказал генерал Потрошит, «теперь-то я понимаю: слезы – самое драгоценное, что вытекает из тела человека». Первый завод – 250 тысяч экземпляров. Права на экранизацию проданы Стенли Къюбрику. Турне автора по городам США.
Саддам Хусейн.
Кувейт до погружения во тьму
Издательство «Хусейн энд Хусейн», 384 с. 20,95$
С одной стороны, Саддам пишет, что испытывает «бездонную скорбь», когда думает о семьях тысяч иракских военнослужащих, погибших в ходе операции под названием «Буря в пустыне». Но с другой стороны, он уже в следующем предложении, не переведя дух, бранит «американских шайтанов», которые выполняют «грязные заказы международной сионистской клики». По-видимому, он все же не лжет, когда с сожалением пишет: «Я допустил ужасную, непростительную ошибку, решив не использовать химическое и бактериологическое оружие. Но зачем нанимать за большие деньги всех этих немецких консультантов, если в конце концов я лишь сидел сложа руки, пока этот шакал Буш, эта собака шайтана, мне всю задницу продырявил своими „томагавками“?» Слезы облегчают страдания, пишет он, однако он терпеть не может плакать перед женщинами. Печатается с продолжениями в журнале «Модерн диктейтор». Выступления автора в городах США (телемосты).
Эрих Хонеккер,
Bei nochmaliger Uberlegung, или По зрелом размышлении.
Издательство «Злорадхен», 288 с. 16,95$
Что бы вы ни думали о человеке, под чьим руководством была воздвигнута Берлинская стена и кто тридцать лет отравлял жизнь всем в Восточной Германии, едва ли в вас не проснется сочувствие к Эриху Хонеккеру, когда вы прочтете вот этот пассаж в его посмертно опубликованных мемуарах: "Есть известная ирония в том, что я оказался в Южной Америке, словно нацистский преступник. Да, я совершал ошибки. Но мне свойственно все человеческое. А посвятить всю свою жизнь борьбе с фашизмом, но в результате оказаться в каком-то «банановом раю», совсем как Менгеле или Эйхман Оба – нацистские военные преступники, особенно «отличившиеся» на поприще уничтожения евреев, в годы Второй мировой войны. Эйхман был похищен израильтянами, и его судили в Тель-Авиве
– для меня это вовсе не wunderbar Чудесно, замечательно (нем.)
". Хонеккер пишет, что порой начинает рыдать во время просмотра своей любимой видеопрограммы – «Стальная сдоба, или Поп-булочки гуннов» с участием Катарины Витт Катарина Витт – известная фигуристка ГДР, многократный чемпион Европы и мира в женском одиночном катании
. Порой, признается автор, он ревет, как последний плакса, «уже полный вакса-гуталин». Печатается с продолжениями в журнале "Всемирная скорбь ".
Иди Амин.
Дада. Рагу по-угандийски
Издательство «Жиро энд Уиндус», 244 с. 22,95$
После ряда лет, проведеных в «молитве и размышлениях», а также после «обильных слез», пролитых в изгнании в Саудовской Аравии, бывший президент Уганды Иди Амин, некогда самопровозгласивший себя «пожизненным президентом страны», признается в этой своеобразной автобиографии, что порой он «в самом деле несколько перегибал палку». Да, он не отрицает теперь, что убил триста тысяч человек и что «порой такие пули отливал, от каких у Гитлера (его образец для подражания) мог родимчик случиться», однако больше всего Иди Амина сегодня огорчает, пожалуй, та газетная «утка», будто он посылал Ричарду Никсону телеграмму с таким текстом: «Был бы ты бабой, я б на тебе женился». Он пишет: «На самом деле я мечтал родить ему детей, однако никогда не просил жениться на мне». Историки, надо думать, будут очень признательны за такое разъяснение. Первый завод – 250 тысяч экземпляров. Реклама в прессе. Интервью в радиопередачах.
Фидель Кастро.
Иногда революция – всего лишь революция
Издательство «Сьерра-Маэстра», 624 с.30$
Один из самых выносливых (если не заставляющих полюбить себя) диктаторов двадцатого века, Фидель Кастро, по-видимому, наконец готов признать всю меру своего поражения. «Врач мне запретил курить. В России, когда я звоню, никто не снимает трубку. Нашим инженерам приходится ездить на работу на мулах», – пишет он. «Сегодня утром попросил положить в кофе сахар, а официант говорит: „No hay“ (Нету!). Министр обороны сказал, что если б у нас и было горючее, им все равно не стоило бы заправлять наши боевые самолеты: у летчиков бы появилась возможность дезертировать…» «Хотел бы открыто признаться, – добавляет он с suspiro (вздохом), – что порой мне и самому хочется дезертировать». Он пишет, что много плачет, даже когда отдает приказание расстрелять кого-то из близких друзей и товарищей по борьбе, а ведь прежде, уверяет он, «никогда (nunca) у меня подобного не было». Его это, по-видимому, очень тревожит. «Может, я сделался уже flojo (мягким), – пишет он, – а ведь хороший вождь должен быть тверд (duro)». Команданте может и не duro сегодня, однако он все еще задирист: «Жизнь на Кубе, конечно, не дайкири со льдом, но я хотя бы еще на этом свете, чего не скажешь про братьев Кеннеди». Печатается с продолжениями в журнале "Ола ".
Почему я хочу баллотироваться
Дорогие мои друзья, дорогие американцы! Стоя сейчас вот здесь, на ступеньках этого исторического здания, я выдвигаю свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов.
Да, на этот пост баллотируются многие, многие мечтают стать президентом, но абсолютно убежден: я тот единственный, кто просто создан для этого поста, самого высокого поста в самой великой стране. И я готов объяснить, почему.
Позвольте мне начать с самого главного, наболевшего вопроса, то есть с будущего, которое ждет детей наших детей, и детей их детей, и детей их детей. И их детей тоже. Когда придет их время, наше время уже уйдет. Но однажды, оглянувшись назад, они спросят: «Ну и зачем они все это делали?» И кому-то придется отвечать. Вот ради него я и баллотируюсь, ради этого кого-то. Друзья мои, здесь и сейчас говорю вам – я хочу стать этим кем-то.
В тех местах, откуда я родом, существует одна мудрая поговорка. Ее веками передавали из уст в уста, и звучит она примерно так: «Не разбрасывайся носками, если не любишь ходить босым».
Но сегодня я с легким сердцем снимаю их, сегодня я дарю их американскому народу.
Не скажу, чтобы я очень любил ходить босиком. Но раз уж такова цена демократии, я говорю: «Надо – значит, надо».
Я знаю, люди посмотрят на меня удивленными глазами – как умеют смотреть только американцы, посмотрят и скажут: «На улице холодно, у тебя синеют пальцы». Но я знаю и то, что в опасности нечто гораздо более важное, и по сравнению с этим самые синие и даже сломанные пальцы ерунда.
Но это только отчасти объясняет, почему я стою перед вами с голыми ногами, готовый пробежать много миль, лишь бы только заслужить ваше доверие. Конечно, это только начало, еще будут моменты, когда мне нужно будет летать на самолете, ездить на машине и на поезде и даже на автобусе. Я сделаю все, что должен делать, а должен я именно то, что собираюсь делать. Вот это, друзья мои, я сегодня торжественно обещаю.
Мы живем в эпоху глубоких противоречий. Согласен, возможно, я сгущаю краски. Возможно, сейчас немодно говорить обо всем открыто, без колебаний и обиняков. Но чадо – значит, надо. Некоторые мне советовали: «Не будь таким открытым». Но зачем вообще нужны выборы, если мы будем, – я позволю себе перефразировать пару строчек из Библии – будем прятать свет критики под спудом нерешительности. Для того мы эти выборы и придумали, чтобы можно было встать и сказать: «Вот он я».
Итак, друзья, вот он я, весь перед вами.
Нет, это было бы неправдой, если бы я сказал, что все наши проблемы могут быть решены уже завтра. Поэтому, дорогие мои американцы, сегодня я говорю вам: если мы не начнем их решать, они порешат нас. Вот в какую веселенькую историю мы с вами можем влипнуть.
Возможно, кто-то сочтет меня слишком назойливым, но если это и так, то совсем не потому, что у меня замерзли ноги. Да, сейчас только начало апреля, а я стою на мраморе, который обычно бывает довольно холодным в начале апреля в нашей великой стране. Пальцы мои немеют, но сам я не дрожу, я в полном порядке, потому что знаю: в Америке всегда тепло, независимо от времени года. Америка – самая теплая страна на планете Земля. А тем, кто твердит, что наши самые теплые дни ушли безвозвратно, я скажу вот что. Я побывал во многих теплых странах. Но ни одна страна не сумеет нагреть вас так, как Соединенные Штаты Америки.
Я объездил всю нашу великую, самую великую страну – и вдоль, и поперек, и часто люди меня спрашивали: «Кто ты? И чего ты хочешь?»
И сегодня я могу наконец дать ответ этим людям. Сегодня я говорю им: я хочу стать тем самым человеком.
Меня спрашивают: «А тот ли ты самый, кто сможет управлять этой страной?»
И я без колебаний отвечаю: «Думаю, тот».
Ибо сегодня я пришел к вам не делить, а умножать, не критиковать, а врачевать, не поучать, а уличать. Честно вам говорю, я не буду ничего делать напоказ, и сейчас без лишних слов вслед за нашим великим бейсболистом Уилли Мейсом я повторяю: «Пас!»
Друзья! Да, я имею право так вас называть, потому что я всех люблю, даже и тех, кто, возможно, не любит меня. Время – это не то, что было вчера, и даже не то, что будет завтра. Как мудро заметили наши великие отцы-основатели, «прошлое позади, впереди – будущее». Время – это то, что происходит сейчас. Да, здесь и сейчас.
Слов нет, справедливо утверждают, что остановившиеся часы дважды в сутки показывают правильное время. Но справедливо и другое: все остальное время эти часы показывают совсем не то, что надо. Друзья мои, дорогие мои американцы, с вашей помощью (и, разумеется, с вашими деньгами, которые будут мне так необходимы, – много денег) я заведу часы демократии и так отлажу их механизм, что они будут правильно ходить все двадцать четыре часа в сутки.
И пока я стою здесь, на ступеньках окружного роддома, этого исторического здания, где я появился на свет, появился в ту пору, когда «нелегальными беженцами» еще называли только зеленых человечков, пришельцев из космоса, позвольте словам моим отпечататься в ваших душах, а потом вернуться обратно. Нам ли жить в печали, как любим говорить мы, граждане
Америки. Выше голову! И тогда наши потомки наверняка скажут: "А они хорошо прошли свою дистанцию и славно поборолись. А главное, они всегда точно знали, который час, потому что вовремя заводили свои часы.
Спасибо вам, дорогие соотечественники, и да благословит вас Господь.
Летние боевики на ваших киноэкранах
«Дробилка»: Коварный предприниматель (Патрик Мак-Гуэн) придумал, как обеспечить бесперебойную поставку свежего севиче Севиче – кусочки свежей рыбы, выдержанной в лимонном соке со специями
в принадлежащую ему сеть ресторанов быстрого питания: надо ловить в Тихом океане дельфинов и пропускать их через измельчители, установленные прямо на борту судна. Его планам, однако, мешают морской биолог (Курт Рассел), который убежден, что в копытцах морских коньков содержатся вещества, способные излечивать рак простаты, и неутомимая охотница за морскими сокровищами (Дженнифер Хантер), которая дрессирует стаю дельфинов для поисков самолета Амелии Эрхарт Амелия Эрхарт – известная американская летчица 1930-х гг. Пропала без вести при дальнем беспосадочном перелете через Тихий океан
.
«Эмиссия невозможна». Тайные агенты Международного валютного фонда (Чарли Шиэн, Кортни Кокс) стремятся развязать войну между двумя жестокими и коварными ближневосточными диктаторами (Мартин Ландау, Джо Пески), убедив их в том, что они страдают от импотенции.
«Истребитель». Из-за неисправного сканера у кассира супермаркета эксперт по борьбе с паразитами (Арнольд Шварценегер) по случайности совершает путешествие во времени и оказывается в четырнадцатом веке, он принимает для себя решение: раз уж так случилось, то отчего не попытаться изловить ту серую крысу, которая принесла бубонную чуму в Европу? Высказав предположение, что она прячется под платьем у жены венецианского дожа (Сэндра Буллок, Дэнни де Вито), которому он тем самым наносит неслыханное оскорбление, он все же убеждает ее вступить с ним в союз против продажного кораблевладельца (Алан Рикман): ведь тот везет крысу в Амстердам по приказу злобного визиря (Патрик Мак-Гуэн), желающего отомстить за поражение, нанесенное мусульманским полчищам в битве при Туре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Папа: Так.
Опра: Вы выглядите божественно. Аплодисменты.
Как вам удалось так похудеть?
Папа: Несколько раз клали в больницу, операции делали, и вот…
Опра: Убеждена, что, увидев вас в такой отличной форме, многие захотят тоже прооперироваться, да не раз. Аплодисменты.
Я вот хотела бы спросить вас: не можете ли вы (а если не вы, то кто же?) прояснить все эти слухи, будто вы взялись за свою книгу потому, что о вас начал писать книгу Карл Бернстин, известный репортер, который прославился своей ролью в Уотергейтском деле?
Папа: Так. Я слышал про ту книгу. Я уважаю ее автора. Но, положа руку на сердце, разве его текст будет os equp.
Опра: Это как?
Папа: Из уст коня. Из первоисточника. Хотя я уверен, что он честный журналист, но порой думаю, а столь ли он… Впрочем, не буду, не буду…
Опра: Нет, отчего же? Скажите нам. Вы в кругу друзей. Аплодисменты.
Папа: … а столь ли он безгрешен?
Опра: Ну, мужчины все считают, что они безгрешны. Аплодисменты.
Папа: Мир сегодня стремится к концу второго тысячелетия после Рождества господа нашего, Иисуса Христа, и человечество в целом страдает от недостатка пищи духовной. Духовный голод – прямое следствие солипсизма и материализма!
Опра: Как вы это хорошо выразили! В самом деле, сегодня даже Мадонна поговаривает, что пора бы, мол, замуж да родить кого-то. Вот как вы думаете: если у нее будет мальчик, она его Хесусом Хесус по-испански – Иисус
назовет?
Папа: Ну, одно дело мадонна – матерь божия, а другое – Мадонна.
Опра: А наш папа не страдает от одиночества?
Папа: Нет. Мне нравится быть папой.
Опра: Так, а теперь пусть зрители зададут вам вопросы.
Голос из зала: Я бы хотела узнать у Его Святейшества, какой совет он может дать юной католичке, которая желает стать священником?
Опра: Ой-ей-ей! Это пришло вам в голову явно не в Сикстинской капелле…
Папа: Чикаго – очень красивый город.
Опра: Следующий вопрос.
Голос из зала: Я так волнуюсь.
Опра: Да не бойтесь, уж он вас в свиней не обратит.
Голос из зала: Хорошо. Признайтесь: вы с членами коллегии кардиналов играете в «бинго»?
Папа: Конечно. И довольно часто. Я даже скажу вам такое, что, по зрелом размышлении, решил в свою книгу не включать: кардинал Дескур жульничает!.. Смех в аудитории.
Опра: Та-ак, проехали! Не быть ему, значит, новым папой? Кстати, последнее время было немало слухов, будто…
Папа: В Чикаго немало поляков!..
Опра: … слухов о том, кто мог бы стать следующим папой римским. Вы не могли бы поделиться каким-нибудь секретом… ну-у… кто из главных претендентов точно не пройдет?
Папа: В Чикаго очень симпатичные пригороды. Меня, кстати, пригласили в книжный магазин в Уиннетке делать автографы на своей книге. Магазин называется «Книжный лоток».
Опра: Ну, мы вас так просто не отпустим. Вот скажите: что там с кардиналом Мартини? У нас про это всякое писали… По вашему мнению, человек с тем же именем, что и популярный коктейль, может стать папой?
Папа: А как поживает Ростенковский?
Опра: Ясно, намек ваш понят. Есть еще вопросы к Его Святейшеству?
Голос из зала: Кем вы хотели стать, когда вырастете?
Папа: Мама хотела, чтобы я стал священником. Как видите, я им стал, только моя церковь очень большая.
Опра (вытирая слезы): Спасибо, что вы поделились с нами этим. Аплодисменты.
Последний вопрос. В газетах писали, что за книгу вы получили девять миллионов долларов. Что вы собираетесь с ними делать?
Папа: Может, лучше спросить у кардинала Дескура, что он собирается с ними делать?
По следам Макнамары
Генерал Джек Потрошит.
Снова о фторировании воды
Издательство «Ой!», 192 с: 18,95$
Генерал Потрошит больше всего известен, пожалуй, как человек, уничтоживший все на Земле. Ведь это он в 1964 году отдал приказ соединению бомбардировщиков Б-52 атаковать Советский Союз. В ответ Советы привели в действие свое секретное оружие под названием «Генератор конца света», и всю Землю усеяли радиоактивные осадки. Решение начать Третью мировую войну продиктовала, как искренне признает сегодня автор книги, его собственная «паранойя»: шизофренический страх, будто фторировать питьевую воду в США стали тогда в результате коммунистического заговора, который был направлен на то, чтобы сделать его импотентом. Генерал Потрошит раскрыл сегодня личную тайну: последние тридцать с лишним лет он обращался к психотерапевтам, которые его, как он выражается, «довольно круто пользовали». В результате психотерапия совершила чудо: он разрыдался… Как сказал генерал Потрошит, «теперь-то я понимаю: слезы – самое драгоценное, что вытекает из тела человека». Первый завод – 250 тысяч экземпляров. Права на экранизацию проданы Стенли Къюбрику. Турне автора по городам США.
Саддам Хусейн.
Кувейт до погружения во тьму
Издательство «Хусейн энд Хусейн», 384 с. 20,95$
С одной стороны, Саддам пишет, что испытывает «бездонную скорбь», когда думает о семьях тысяч иракских военнослужащих, погибших в ходе операции под названием «Буря в пустыне». Но с другой стороны, он уже в следующем предложении, не переведя дух, бранит «американских шайтанов», которые выполняют «грязные заказы международной сионистской клики». По-видимому, он все же не лжет, когда с сожалением пишет: «Я допустил ужасную, непростительную ошибку, решив не использовать химическое и бактериологическое оружие. Но зачем нанимать за большие деньги всех этих немецких консультантов, если в конце концов я лишь сидел сложа руки, пока этот шакал Буш, эта собака шайтана, мне всю задницу продырявил своими „томагавками“?» Слезы облегчают страдания, пишет он, однако он терпеть не может плакать перед женщинами. Печатается с продолжениями в журнале «Модерн диктейтор». Выступления автора в городах США (телемосты).
Эрих Хонеккер,
Bei nochmaliger Uberlegung, или По зрелом размышлении.
Издательство «Злорадхен», 288 с. 16,95$
Что бы вы ни думали о человеке, под чьим руководством была воздвигнута Берлинская стена и кто тридцать лет отравлял жизнь всем в Восточной Германии, едва ли в вас не проснется сочувствие к Эриху Хонеккеру, когда вы прочтете вот этот пассаж в его посмертно опубликованных мемуарах: "Есть известная ирония в том, что я оказался в Южной Америке, словно нацистский преступник. Да, я совершал ошибки. Но мне свойственно все человеческое. А посвятить всю свою жизнь борьбе с фашизмом, но в результате оказаться в каком-то «банановом раю», совсем как Менгеле или Эйхман Оба – нацистские военные преступники, особенно «отличившиеся» на поприще уничтожения евреев, в годы Второй мировой войны. Эйхман был похищен израильтянами, и его судили в Тель-Авиве
– для меня это вовсе не wunderbar Чудесно, замечательно (нем.)
". Хонеккер пишет, что порой начинает рыдать во время просмотра своей любимой видеопрограммы – «Стальная сдоба, или Поп-булочки гуннов» с участием Катарины Витт Катарина Витт – известная фигуристка ГДР, многократный чемпион Европы и мира в женском одиночном катании
. Порой, признается автор, он ревет, как последний плакса, «уже полный вакса-гуталин». Печатается с продолжениями в журнале "Всемирная скорбь ".
Иди Амин.
Дада. Рагу по-угандийски
Издательство «Жиро энд Уиндус», 244 с. 22,95$
После ряда лет, проведеных в «молитве и размышлениях», а также после «обильных слез», пролитых в изгнании в Саудовской Аравии, бывший президент Уганды Иди Амин, некогда самопровозгласивший себя «пожизненным президентом страны», признается в этой своеобразной автобиографии, что порой он «в самом деле несколько перегибал палку». Да, он не отрицает теперь, что убил триста тысяч человек и что «порой такие пули отливал, от каких у Гитлера (его образец для подражания) мог родимчик случиться», однако больше всего Иди Амина сегодня огорчает, пожалуй, та газетная «утка», будто он посылал Ричарду Никсону телеграмму с таким текстом: «Был бы ты бабой, я б на тебе женился». Он пишет: «На самом деле я мечтал родить ему детей, однако никогда не просил жениться на мне». Историки, надо думать, будут очень признательны за такое разъяснение. Первый завод – 250 тысяч экземпляров. Реклама в прессе. Интервью в радиопередачах.
Фидель Кастро.
Иногда революция – всего лишь революция
Издательство «Сьерра-Маэстра», 624 с.30$
Один из самых выносливых (если не заставляющих полюбить себя) диктаторов двадцатого века, Фидель Кастро, по-видимому, наконец готов признать всю меру своего поражения. «Врач мне запретил курить. В России, когда я звоню, никто не снимает трубку. Нашим инженерам приходится ездить на работу на мулах», – пишет он. «Сегодня утром попросил положить в кофе сахар, а официант говорит: „No hay“ (Нету!). Министр обороны сказал, что если б у нас и было горючее, им все равно не стоило бы заправлять наши боевые самолеты: у летчиков бы появилась возможность дезертировать…» «Хотел бы открыто признаться, – добавляет он с suspiro (вздохом), – что порой мне и самому хочется дезертировать». Он пишет, что много плачет, даже когда отдает приказание расстрелять кого-то из близких друзей и товарищей по борьбе, а ведь прежде, уверяет он, «никогда (nunca) у меня подобного не было». Его это, по-видимому, очень тревожит. «Может, я сделался уже flojo (мягким), – пишет он, – а ведь хороший вождь должен быть тверд (duro)». Команданте может и не duro сегодня, однако он все еще задирист: «Жизнь на Кубе, конечно, не дайкири со льдом, но я хотя бы еще на этом свете, чего не скажешь про братьев Кеннеди». Печатается с продолжениями в журнале "Ола ".
Почему я хочу баллотироваться
Дорогие мои друзья, дорогие американцы! Стоя сейчас вот здесь, на ступеньках этого исторического здания, я выдвигаю свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов.
Да, на этот пост баллотируются многие, многие мечтают стать президентом, но абсолютно убежден: я тот единственный, кто просто создан для этого поста, самого высокого поста в самой великой стране. И я готов объяснить, почему.
Позвольте мне начать с самого главного, наболевшего вопроса, то есть с будущего, которое ждет детей наших детей, и детей их детей, и детей их детей. И их детей тоже. Когда придет их время, наше время уже уйдет. Но однажды, оглянувшись назад, они спросят: «Ну и зачем они все это делали?» И кому-то придется отвечать. Вот ради него я и баллотируюсь, ради этого кого-то. Друзья мои, здесь и сейчас говорю вам – я хочу стать этим кем-то.
В тех местах, откуда я родом, существует одна мудрая поговорка. Ее веками передавали из уст в уста, и звучит она примерно так: «Не разбрасывайся носками, если не любишь ходить босым».
Но сегодня я с легким сердцем снимаю их, сегодня я дарю их американскому народу.
Не скажу, чтобы я очень любил ходить босиком. Но раз уж такова цена демократии, я говорю: «Надо – значит, надо».
Я знаю, люди посмотрят на меня удивленными глазами – как умеют смотреть только американцы, посмотрят и скажут: «На улице холодно, у тебя синеют пальцы». Но я знаю и то, что в опасности нечто гораздо более важное, и по сравнению с этим самые синие и даже сломанные пальцы ерунда.
Но это только отчасти объясняет, почему я стою перед вами с голыми ногами, готовый пробежать много миль, лишь бы только заслужить ваше доверие. Конечно, это только начало, еще будут моменты, когда мне нужно будет летать на самолете, ездить на машине и на поезде и даже на автобусе. Я сделаю все, что должен делать, а должен я именно то, что собираюсь делать. Вот это, друзья мои, я сегодня торжественно обещаю.
Мы живем в эпоху глубоких противоречий. Согласен, возможно, я сгущаю краски. Возможно, сейчас немодно говорить обо всем открыто, без колебаний и обиняков. Но чадо – значит, надо. Некоторые мне советовали: «Не будь таким открытым». Но зачем вообще нужны выборы, если мы будем, – я позволю себе перефразировать пару строчек из Библии – будем прятать свет критики под спудом нерешительности. Для того мы эти выборы и придумали, чтобы можно было встать и сказать: «Вот он я».
Итак, друзья, вот он я, весь перед вами.
Нет, это было бы неправдой, если бы я сказал, что все наши проблемы могут быть решены уже завтра. Поэтому, дорогие мои американцы, сегодня я говорю вам: если мы не начнем их решать, они порешат нас. Вот в какую веселенькую историю мы с вами можем влипнуть.
Возможно, кто-то сочтет меня слишком назойливым, но если это и так, то совсем не потому, что у меня замерзли ноги. Да, сейчас только начало апреля, а я стою на мраморе, который обычно бывает довольно холодным в начале апреля в нашей великой стране. Пальцы мои немеют, но сам я не дрожу, я в полном порядке, потому что знаю: в Америке всегда тепло, независимо от времени года. Америка – самая теплая страна на планете Земля. А тем, кто твердит, что наши самые теплые дни ушли безвозвратно, я скажу вот что. Я побывал во многих теплых странах. Но ни одна страна не сумеет нагреть вас так, как Соединенные Штаты Америки.
Я объездил всю нашу великую, самую великую страну – и вдоль, и поперек, и часто люди меня спрашивали: «Кто ты? И чего ты хочешь?»
И сегодня я могу наконец дать ответ этим людям. Сегодня я говорю им: я хочу стать тем самым человеком.
Меня спрашивают: «А тот ли ты самый, кто сможет управлять этой страной?»
И я без колебаний отвечаю: «Думаю, тот».
Ибо сегодня я пришел к вам не делить, а умножать, не критиковать, а врачевать, не поучать, а уличать. Честно вам говорю, я не буду ничего делать напоказ, и сейчас без лишних слов вслед за нашим великим бейсболистом Уилли Мейсом я повторяю: «Пас!»
Друзья! Да, я имею право так вас называть, потому что я всех люблю, даже и тех, кто, возможно, не любит меня. Время – это не то, что было вчера, и даже не то, что будет завтра. Как мудро заметили наши великие отцы-основатели, «прошлое позади, впереди – будущее». Время – это то, что происходит сейчас. Да, здесь и сейчас.
Слов нет, справедливо утверждают, что остановившиеся часы дважды в сутки показывают правильное время. Но справедливо и другое: все остальное время эти часы показывают совсем не то, что надо. Друзья мои, дорогие мои американцы, с вашей помощью (и, разумеется, с вашими деньгами, которые будут мне так необходимы, – много денег) я заведу часы демократии и так отлажу их механизм, что они будут правильно ходить все двадцать четыре часа в сутки.
И пока я стою здесь, на ступеньках окружного роддома, этого исторического здания, где я появился на свет, появился в ту пору, когда «нелегальными беженцами» еще называли только зеленых человечков, пришельцев из космоса, позвольте словам моим отпечататься в ваших душах, а потом вернуться обратно. Нам ли жить в печали, как любим говорить мы, граждане
Америки. Выше голову! И тогда наши потомки наверняка скажут: "А они хорошо прошли свою дистанцию и славно поборолись. А главное, они всегда точно знали, который час, потому что вовремя заводили свои часы.
Спасибо вам, дорогие соотечественники, и да благословит вас Господь.
Летние боевики на ваших киноэкранах
«Дробилка»: Коварный предприниматель (Патрик Мак-Гуэн) придумал, как обеспечить бесперебойную поставку свежего севиче Севиче – кусочки свежей рыбы, выдержанной в лимонном соке со специями
в принадлежащую ему сеть ресторанов быстрого питания: надо ловить в Тихом океане дельфинов и пропускать их через измельчители, установленные прямо на борту судна. Его планам, однако, мешают морской биолог (Курт Рассел), который убежден, что в копытцах морских коньков содержатся вещества, способные излечивать рак простаты, и неутомимая охотница за морскими сокровищами (Дженнифер Хантер), которая дрессирует стаю дельфинов для поисков самолета Амелии Эрхарт Амелия Эрхарт – известная американская летчица 1930-х гг. Пропала без вести при дальнем беспосадочном перелете через Тихий океан
.
«Эмиссия невозможна». Тайные агенты Международного валютного фонда (Чарли Шиэн, Кортни Кокс) стремятся развязать войну между двумя жестокими и коварными ближневосточными диктаторами (Мартин Ландау, Джо Пески), убедив их в том, что они страдают от импотенции.
«Истребитель». Из-за неисправного сканера у кассира супермаркета эксперт по борьбе с паразитами (Арнольд Шварценегер) по случайности совершает путешествие во времени и оказывается в четырнадцатом веке, он принимает для себя решение: раз уж так случилось, то отчего не попытаться изловить ту серую крысу, которая принесла бубонную чуму в Европу? Высказав предположение, что она прячется под платьем у жены венецианского дожа (Сэндра Буллок, Дэнни де Вито), которому он тем самым наносит неслыханное оскорбление, он все же убеждает ее вступить с ним в союз против продажного кораблевладельца (Алан Рикман): ведь тот везет крысу в Амстердам по приказу злобного визиря (Патрик Мак-Гуэн), желающего отомстить за поражение, нанесенное мусульманским полчищам в битве при Туре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25