Описание. Тело мистера Ленина было забальзамировано после его смерти в тысяча девятьсот двадцать четвертом году и с тех пор хранится в герметически закрытом стеклянном саркофаге, где поддерживаются определенная температура и влажность. (Ну чем не спящая красавица!) Периодически останки подвергаются повторному бальзамированию. Каждые пять-десять лет кожа – чуть желтоватая, но вовсе не желтушная, – требует обработки специальным консервантом, или «вощения». По условиям продажи, уход за телом будет осуществляться квалифицированными русскими специалистами из Министерства внутренних дел, а покупатель обязуется оплачивать все расходы. (Примерная стоимость годового обслуживания – десять– пятнадцать тысяч долларов, в зависимости от климата.)
Очевидно, что тело Ленина – это эксклюзивный предмет. Но в качестве темы для беседы оно, несомненно, не имеет себе равных. Возможно, потребуется дать специальные разъяснения хозяйке дома, но вещь эта достаточно компактная и с легкостью поместится в любой мало-мальски просторной комнате.
Заявки направлять по адресу:
Москва, 103009.
Ул. Огарева, 6
Министерство внутренних дел
Виктору Баранникову, министру внутренних дел

Премьер Кислов в ярости

Знаешь, что им действительно нужно продать? – спросил Джеффри Норман осенью девяносто первого, услышав в новостях, что для привлечения отчаянно необходимой твердой валюты бывший Советский Союз распродает по частям свою космическую программу и архивы КГБ времен холодной войны. – Ленина.
– Гм, – сказал я.
Так родилась операция под кодовым названием «КРАСНЫЙ ТРУП». В четыре тридцать пополудни пятого ноября мы отправили по факсу пробные оттиски статьи – за исключением фото, изображающего Ленина под стеклянной крышкой кофейного столика в зале, где проходит вечеринка с коктейлем, – в десяток телекомпаний, которые к тому времени заканчивали составлять вечерние выпуски новостей и программы на следующий день. И разошлись по домам.
Через два часа, когда я упражнялся на лыжном тренажере перед телевизором, началась программа вечерних новостей Эй-би-си (моя любимая), и вдруг на экране рядом со смущенным лицом Питера Дженнингса возникло восковое лицо Ленина. Тогда Дженнингс улыбнулся в последний раз за несколько дней.
На следующий день рано утром у меня дома раздался телефонный звонок – первый из многих. Звонил председатель концерна «Форбс» Стив Форбс, мой босс.
– Русские рвут и мечут, – сказал он. – Мы будем отправлять всех к тебе.
Пятидесятый или, может быть, пятьдесят первый звонок (до обеда) был из Би-би-си: мне сообщили, что министр Баранников был вынужден прервать московскую программу передач, чтобы лично уверить взволнованную нацию, что он не имеет ни малейших намерений тайком продать бывшего диктатора, пусть тот и свергнут с божественного пьедестала. Более того, сказали люди из Би-би-си, министр Баранников весьма резко высказался в адрес редактора «Форбс: к сведению». Звучали выражения «международный инцидент», «бесстыдное вранье» и «серьезная провокация». Я сказал сотрудникам Би-би-си, что министру Баранникову неплохо бы «остыть». Мое предложение вызвало некоторое замешательство, но в конце концов было переведено на традиционный английский словом «расслабиться». Вскоре после этого поступило еще несколько звонков: звонившие с явным русским акцентом замечали, что «расслабление» в данном случае неуместно.
Питер Дженнингс был очень любезен, учитывая обстоятельства. Он позвонил мне лично, не пользуясь услугами секретарши, «чтобы получить сведения из первых рук». В тот же вечер, тоном директора, сообщающего на школьном собрании, что один из учеников подвел не только школу, но и самого себя, он заявил, что эта история – чистый вымысел. Отвечая на звонки огромного количества репортеров, требовавших комментариев, он говорил, что поверил этой информации, потому что она исходила от «Форбса», которого он «до сих пор считал ответственной организацией». В кабинет Джима Майклза, редактора, который жизнь положил на то, чтобы «Форбс» приобрел образцово-показательную репутацию, вызвали врача.
Реакции других новостных компаний колебались от смущенных до разгневанных. Одна газета потребовала, чтобы меня «с позором изгнали из корпорации международных журналистов».
Постскриптум. Полгода спустя я увидел в «Вашингтон пост» большую статью, в которой говорилось, что Кремль был буквально завален заявками на участие в аукционе «со ставками от десяти тысяч до двадцати семи миллионов долларов за маринованное тело Владимира Ильича Ленина».
В одном из писем – от директора компании, занимающейся производством печатной продукции в Вирджинии – говорилось: «Мы подходим к финальной стадии проектирования нового здания корпорации. Недавно мы обсуждали интерьер вестибюля и обнаружили, что не можем подобрать центральный элемент. Дизайнер согласен с нашей точкой зрения и считает, что там вполне можно поместить тело мистера Ленина».
Брокер инвестиционной компании «Меррил Линч» из Хьюстона, предложивший десять тысяч долларов, сказал: «Врядли моя жена разрешит мне держать Ленина в доме. Он не будет сочетаться с мебелью. Если моя заявка будет принята, я, скорее всего, подарю его Музею изобразительных искусств. В наших краях очень интересуются культурой».
К тому времени к министру Баранникову вернулось чувство юмора. Его представитель сообщил «Вашингтон пост», что все, подавшие заявки, получат по вежливому письму с отказом и благодарностью за проявленный интерес.
По последним сведениям, мистер Ленин по-прежнему мирно покоится на Красной площади, – словно дохлая мышь на полу в русской гостиной.


Приколы

Поездка в Апокалипсис

Вы удивитесь, – сказал Энди, окидывая взглядом ряд искореженных машин, – но правильно разбить машину мало кто умеет.
До этого момента утро было довольно интересным. Началось все с показа слайдов, запечатлевших бренные останки немецких чиновников, итальянских политиков и американских дипломатов. Показ проходил в комнате без окон, на стенах которой красовались высказывания священного животного Организации освобождения Палестины Джорджа Хабаша, цитаты из боевого устава группы Баадера-Майнхофа Немецкая террористическая организация

, фото и автографы агентов ФБР в костюмах ниндзя, чертежи бомб и наклейка для бампера, гласившая «ВОЗЬМИ АВТОМАТ, ПОБЕДИ ДУКАКИСА».
Потом последовала лекция о том, как правильно крутить руль и жать на тормоза, – скорее всего, вы делаете это неправильно, – как «обходить препятствия» и «сворачивать с дороги» так, чтобы потом не пришлось вызывать «скорую». Полезные вещи. Не обязательно быть руководителем, которому только что сообщили счастливое известие о том, что ему предстоит возглавить представительство компании в Лиме (Перу), чтобы по достоинству оценить трехдневный «Курс безопасности для руководителя», организованный Би-эс-эр в Саммит-Пойнт (Западная Вирджиния), в двух часах езды от Вашингтона (округ Колумбия). Предположим, как сказал один из инструкторов, у вас на руках любимая женщина, она умрет, если ее не доставить в больницу через десять минут, а до больницы – двадцать? Вы научитесь, как это сделать. Вот как они говорят, эти инструкторы, многие из которых в прошлом – армейские сержанты: «Завтра я прочитаю первую лекцию на тему: „Как обнаружить слежку“, – вы будете в восторге».
В настоящий же момент мы должны были вот-вот врезаться в «бьюик-лё сабр» и протаранить «вольво»-универсал, и у меня было нехорошо в желудке. Энджел – клубок мускулов весом в сто пятьдесят фунтов, усы а-ля Сапата Сапата – мексиканский революционный лидер (1879-1919)

, две командировки во Вьетнам в составе 101-й бригады и уж бог знает сколько раз в составе подразделения «Дельта» – был нашим инструктором по столкновениям. Такая вот ситуация, говорил он: дорога делает поворот, а за ним путь преграждает машина, перед которой стоят двое парней с наведенными на вас пистолетами.
– Вы можете попытаться развернуться на месте передом или задом. А можете, – добавил он, изобразив улыбку и тем самым намекая, какой вариант предпочел бы он сам, – попытаться устроить им веселую жизнь.
Столкновения обладают возвратной силой – конечно, для вас это новость. Всю жизнь вы жали на тормоза, когда едущая перед вами машина останавливалась. Здесь вам подскажут, что нужно прицелиться правым или левым передним колесом в центр задней (как правило) оси означенной машины, перейти на первую скорость за полтора корпуса до столкновения, а затем нажать на акселератор и продолжать давить на него, чтобы вся энергия столкновения пришлась на впереди идущую машину, а не на вашу. Мы предоставим вам возможность проделать это дважды за три дня. Во второй раз вам понравится больше. В первый вы будете слишком озабочены тем, как бы не пробить лбом ветровое стекло, и пусть Энджел уверяет вас, что не пробьете, вы не особенно ему поверите.
Мои товарищи по курсу проявили врожденную способность идти на таран. С ходу просекли, в чем фишка. Один из них был сотрудником в офисе ревизора Министерства труда, так что отныне он смог бы прокатить министра труда по тернистой дороге, не сворачивая в сторону, от греха подальше. Я в жизни не слышал, чтобы наш министр труда могла отважиться на такой эксперимент, но кто я такой, чтобы отказывать очаровательной Линн Мартин или ее преемникам в этом утешении?
Остальные не только не оставили визиток, но и даже не назвались. Это были поджарые парни, пышущие здоровьем, коротко стриженные с «береттами» в карманах. Их ничуть не тронули фотографии погибших в автокатастрофах немецких капиталистов, а когда подходила моя очередь, и меня атаковывали из засады, для них было легче легкого убивать меня выстрелом в лоб, хотя потом они тактично извинялись: «Простите, что я вас убил. Вы бы видели свое лицо». Тьфу, гадость.
От Кельвина Фрая, который в то время был директором обучающих программ Би-эс-эр, я не смог добиться прямого ответа на вопрос о том, кто были те три веселых киллера, но я понял, что Би-эс-эр – это то место, куда для обучения навыкам экстремального вождения посылали своих людей всевозможные военные и правительственные организации, ЦРУ и т. д., и т. п. Американские чиновники здесь тоже встречаются, особенно те, кто получает из-за границы пухлые посылки с ярлычками, на которых написано: «ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ ДЖИМ. МОЯ КОМПАНИЯ С РАДОСТЬЮ ЗАПЛАТИТ КУЧУ АМЕРИКАНСКИХ ДОЛЛАРОВ В КАЧЕСТВЕ ВЫКУПА».
Существуют и другие школы подготовки для руководителей. Преимущество Би-эс-эр, – помимо того, что она имеет в своем распоряжении трек длиной в две мили, где действительно можно поддать газу, еще и в том, что именно там проходят тренинг все государственные чиновники. Инструкторы школы прошли проверку на благонадежность, следовательно, могут получать средства «на борьбу с терроризмом» от тех организаций, чьих сотрудников они обучают. Непроверенным клиентам секретную информацию они не выдают, хотя вся работа только на ней и строится.
Суть ключевой темы курса: как заставить плохих парней выбрать другую жертву. Чтобы добиться этого, нужно, разумеется, стать трудной мишенью. Каждый день ходите на работу другой дорогой, никогда не действуйте по системе, утром тратьте пять-шесть минут на то, чтобы проверить, не приделаны ли к вашему дворнику ртутный выключатель и брусок пластида; бронируйте по телефону столики в ресторане, куда вы якобы собираетесь пойти, и билеты на рейс, которым якобы собираетесь улететь, постоянно меняйте планы, а в последнюю минуту меняйте их еще раз.
– Если вам удастся заставить их выбрать другую жертву, – говорил Кэл на занятии по предотвращению нападений, – это будет ваш стопроцентный успех. Если же на вас все-таки нападут, ваши шансы выжить – процентов десять, не больше.
– Итак, предположим, я засуну вас в багажник, – сказал Брюс на занятии по безопасности транспортного средства, целью которого было научить нас обнаруживать заложенные в машину бомбы. – Что вы станете делать?
Чертовски хороший вопрос, Брюс, и черт меня подери, если я в тот момент знал, как на него ответить. Может, я задохнусь? Или наделаю в штаны? Брюс пошарил рукой в багажнике, где-то сбоку, и вытащил два проводка, идущих к электрическому замку. Перочинным ножом срезал изоляцию и соединил проводки, вызвав короткое замыкание. Замок, щелкнув, открылся. А если перочинного ножа нет?
– Действуйте зубами, – сказал Брюс. Лучше все же иметь при себе перочинный нож.
Мы нашли в машине полдюжины бомб: под капотом, на выхлопной трубе, под дворниками, под сиденьем, в подголовнике. И они продолжали «взрываться» прежде, чем мы успевали их обнаружить. В роли бомб выступали толстые десятидюймовые стержни, выкрашенные в красный цвет для сходства с тротиловыми шашками, а также куски пластилина, изображавшие пластид и прилепленные к ртутным выключателям, тепловым датчикам или старым пластмассовым будильникам, какие обычно берут в дорогу. Энджел прочитал целую лекцию о бомбах, продемонстрировав штук семнадцать совершенно разных устройств. Как только вы этому научитесь, говорил он, проверка машины будет занимать у вас не более пяти-шести минут, при этом вам понадобится только маленький фонарик мощностью в сорок тысяч свечей и кусок синтетической тесьмы в качестве щупа.
Каждый раз, представляя нам новую бомбу, Энджел говорил:
– Эта – моя любимая. Видите банку кока-колы на полу рядом с задним сиденьем? Поднимите ее, и следующим, что напишут о вас в газетах, будет пожелание не столкнуться со спутником на орбите.
Когда-нибудь слышали о «Светлячке»? Я воздержусь приводить здесь подробный рецепт, но изготовить его до смешного просто: заполните желатиновую капсулу кое-каким веществом, которое в домашнем хозяйстве всегда под рукой, и бросьте в бензобак. Вода на дне бензобака растворит желатин, вещество вступит в контакт с металлом, и возникнет искра, которая в свою очередь приведет к тому, что взорвавшаяся машина размажет вас по тротуару. Это показалось мне крайне весомым аргументом в пользу замков на пробке бензобака, но Энджел сказал, что «это защитит ваш бензобак только от честных людей». Что действительно следует делать, так это посыпать пробку, а заодно и дверные ручки, тальком. Если на следующее утро вам покажется, что тальк смазан, возьмите такси.
Энджел сказал, что когда в заграничных аэропортах ему случается брать машину напрокат, он разыгрывает «тупого американца»: никогда не забирает ее со стоянки сам, а заставляет водителя агентства подрулить к обочине, потом просит его поднять капот, показать ему запаску, щуп для измерения уровня масла, аккумулятор. Если водитель отказывается открыть капот, «бегите от этой машины куда глаза глядят». (Интересно, как к подобному сценарию отнесутся у стойки «Аренда машин по сходной цене» в международном аэропорту Лос-Анджелеса?)
Здесь автомобили, взятые напрокат, – притча во языцех. Парк Би-эс-эр состоит из подержанных патрульных «шевроле-каприс», специально оснащенных восьми-цилиндровыми двигателями в триста пятьдесят лошадиных сил, карбюраторами «Рочестер» с четырьмя жиклерами, газовыми амортизаторами «Билштайн», колесами, способными выдержать автогонки НА-СКАР, стабилизаторами поперечной устойчивости и хромированными молибденовыми колесными дисками. На случай, если наши собственные машины не столь хорошо оснащены, нам посоветовали дважды подумать, прежде чем, возвращаясь домой, совершать экстремальные маневры на подъездной аллее. (Речь идет о разворотах на сто восемьдесят градусов передом или задом на скорости около сорока миль в час. Названия этих разворотов обычно придумывают те, кто придумал, как их выполнять.) При этом Брюс осклабился и с блеском в голубых, как раскаленная сталь, глазах сказал:
– Зачем же еще, по-вашему, Господь изобрел прокат автомобилей?
После в высшей степени приятного часа разворотов на месте и выписывания зигзагов, когда мы размазывали покрышки по треку, словно мягкое масло, настало время преодолевать препятствия. В основном это были засады. Против нас использовались заряженные холостыми пистолеты двадцать второго калибра, а против продвинутых учащихся – двенадцатикалиберные: по словам Брюса, это «увеличивает стрессовый фактор». Когда меня дважды убили выстрелом в голову, мой стрессовый фактор в увеличении уже не нуждался. В чем он нуждался, так это в порции крепкой выпивки. Но до того момента, когда это желание могло осуществиться, еще предстояла погоня, во время которой мы гнали по треку со скоростью сто миль в час, а инструкторы поджимали сзади, оглушительно сигналили, виляли из стороны в сторону и подталкивали нас в заднее крыло. Вопреки тому, что показывают в кино, погоня на высокой скорости, скажут вам здесь, обычно заканчивается тем, что преследуемый разбивается – через две минуты или через две мили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25