Но Он никогда не будет взламывать дверь той души, которая сознательно не хотела Его принимать. В этом смысле нередко говорят, что Христос – « джентльмен»: Он никогда не войдет без стука и без согласия хозяина. Но очень у многих людей вера украдена без их согласия. Апостол Павел говорил, что «худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор.15, 33). И такого рода запоры Господь силою может сокрушать. Но запоры, подчеркну, – социально-исторические, навязанные людям, а не свободно выбранные ими. Если же они избраны самим человеком и устроены им самим внутри себя, – то здесь Христос не будет мешать людям, которые сами загоняют себя в ад.
Так что люди отчасти произвольно, отчасти непроизвольно создадут такое общество, в котором они потеряют главную свободу – свободу быть с Богом, и тогда Бог прорвется к нам. Но если при этом обнаружится, что кто-то сознательно хочет быть сиротой, то он таким и останется. Именно в этом смысле спасательная миссия Христа не может быть доведена до конца, до всеобщего, абсолютного, тотального успеха. Просто потому, что мало бросать спасательные круги утопающему; нужно, чтобы утопающий хотел за них зацепиться. А если он самоубийца, то сколько ни бросай – все будет бесполезно.
Корр.: Отец Андрей, для современного человека образы Апокалипсиса – страшные всадники, трубящие Ангелы – никак не соотносятся с его реальной жизнью. В чем тут причина: в глубоком, скрытом символизме апокалиптических образов или в чем-то другом?
О. А.: Я думаю, что нам еще немножко надо подождать. Тогда Апокалипсис, как и вся Библия, вновь станет понятнее. Дело в том, что Библия есть книга Церкви. Православная Церковь – это христианство периода поздней античности. Православие сформировалось – в основных принципах церковной жизни – в эпоху, когда христиане жили в языческом мире. Поэтому оно достаточно хорошо приспособлено к жизни в меньшинстве и в языческом окружении. А затем христиан стало большинство, и Церковь замерла в той цитадели, которую она себе создавала во времена господства язычества. И очень многое стало непонятно в пришедшие затем века (более или менее – пусть и внешне – благополучные…).
Знаете, Православие можно сравнить с черепашкой: если посмотреть на это животное, то сразу хочется спросить: «За что ж тебя Бог так разделал?!» Но такой вопрос возникает только в том случае, если черепашка живет в школьном «живом уголке». А если на нее посмотреть в естественной среде обитания, то будет понятно: если у черепашки такой толстый панцирь, значит, у кого-то слишком острые зубки. Так вот, любому человеку, прикасающемуся к христианству, становится заметен парадокс: христианство – это религия любви, и при этом – единственная догматическая религия мира. Подчеркиваю: не «одна из», а просто единственная догматическая религия мира. А дело здесь в том, что, поскольку христианская весть о любви была вестью свободы, ее, весть, слишком легко было «изнасиловать», слишком легко было перетолковать в языческих стереотипах. И надо было защищаться от этих ложных толкований. Вообще, любой текст существует только в интерпретации: каждый читающий понимает и толкует текст по-своему. Поэтому Евангелие естественно нуждалось в защите, чтобы вольные, ложные интерпретации были отторгнуты и чтобы апостольское понимание Христовых слов, – т. е понимание их теми людьми, которые были со Христом и которых Он сам учил, – не погасло в веках. С этой целью и возникает Предание, возникают догматы, которые не столько утверждают нечто о Боге, сколько отстраняют слишком поспешные, слишком одномерные концепции.
Так вот: Православие как догматическая система сформировалось в первые века христианской эры и затем оно в этой скорлупке, в этом панцире так и жило. И дожило до нашего времени. И тут вдруг оказалось, что все это очень актуально, потому что вновь начинается эра язычества, нового язычества, то, что называют «эрой Водолея», когда мир предпочитает считать года не от Рождества Христова, а по принципу: «год голубой свиньи» или «красного быка». Вот в это время Православие оказывается очень своевременным. Более того, то, за что больше всего презирали и ненавидели православных лет сто назад, сегодня оказывается всего нужнее людям. Ведь за что презирали? "У вас сплошные обряды, вы не проповедуете Евангелие "! А сегодня оказывается, что мало Евангелие проповедовать, оказывается, самое важное – дать ту самую «энергийную», если хотите, защиту, те самые обряды и церковные Таинства. Сегодня, когда нас на каждом шагу окружают колдуньи, шаманы и т. п., оказывается, что «благодатный покров» Таинств Церкви – это не просто метафора. Оказалось, что призыв ко Христу после Таинства Причастия – «Пройди во уды моя, во вся составы, во утробу, в сердце», т. е. наполни Собой все части моего организма и моей души, – это не просто метафора, а условие выживания человека в мире, в котором «вся геенна и прах вышли из под земли».
Ну что ж, это означает, что протестантизм оказывается теперь христианством ушедшей эпохи. Протестантизм – это «старообрядчество» в истории христианства, устаревший тип благочестия, устаревший тип понимания Евангелия и жизни по Евангелию. А Православие, в силу своей неповоротливости, оказывается в очень выгодной позиции в ту языческую эпоху, в которую возвращается история.
И в этом смысле становится понятным, почему Апокалипсис в конце человеческой истории видит картины очень напоминающие эпоху ранней христианской Церкви (христиан опять немного, их опять гонят, и опять торжествует «зверь» язычества).
Поэтому я думаю, что Апокалипсис скоро нам станет понятным. Станут понятными и эти пугающие символы духовной войны добра и зла. Оказывается, что не только ласковым словом надо бороться с мировым злом. И дополнением к слову проповеди является не меч инквизитора или крестоносца, а вот именно то самое благодатное «оружие» в руках Христа, в руках Его Церкви. Слово Божие действительно оказывается подобно мечу обоюдоострому. Молитва осмысляется как оружие. И тогда апокалиптические всадники станут несколько понятнее.
Ведь за современным нагромождением оккультных практик стоит некая реальность. Можно вспомнить библейскую книгу Исход, которая описывает состязание Моисея и египетских жрецов, причем не на уровне философском, не на уровне проповедническом, а – просто реальные силы, способные к чудотворению, стояли за одной стороной и за другой… Мы сегодня оказываемся в очень похожем состоянии. Один из моих друзей еще в середине 80-х годов занимался восточными единоборствами и соответственно оккультизмом, а затем, все-таки разобравшись, что к чему, ушел в Православие. И он мне рассказывал: «Знаешь, а в Москве есть специальная служба безопасности у этих оккультных секточек, которые ведут контроль за теми и борьбу с теми, кто пробует от них уйти, и они применяют оккультные методы воздействия. Астральное карате, например…». Я боюсь, что буду говорить сейчас словами лазаревской «Диагностики кармы», не приведи Господь, но все же за этим стоит некая реальность.
Корр.: Вы считаете, что апокалиптические образы станут более понятными, так как превратятся в реальные жизненные картины?
О. А.: Совершенно верно. То же самое могу сказать и о «числе зверя» – трех шестерках…
Корр.: Я вот в этой связи хотел бы более конкретный вопрос задать. Дело в том, что страницы многих журналов и газет, включая православные, обошли рассказы о страшном компьютере «Зверь», который находится где-то в Брюсселе; обошли утверждения, что штрих-код западных товаров содержит «число зверя» и, наконец, что на руку и на чело скоро-скоро будут ставить какие-то знаки… Или даже уже ставят где-то, в Чечне например… Насколько оправдано такое подчеркнуто внешнее восприятие апокалиптической символики?
О. А.: На этот вопрос у меня нет однозначного ответа. С одной стороны, по словам апостола Павла, «идол в мире <есть> ничто»(1 Кор.8, 4). И поэтому для христианина, «если Бог с нами – кто против нас?»(см.: Рим.8, 31). Эти внешние идоложертвенные и оккультные знаки над ним не будут иметь власти. Но с другой стороны, Православие – это религия с очень целостным видением человека. Здесь душа от тела неотделима, внутреннее неотделимо от внешнего. Поэтому вся христианская традиция, особенно раннехристианская полна предупреждениями: «Берегитесь, чтобы даже во внешнем грешить».
Скажем, языческие следователи, чиновники предлагали христианам: сердцем, пожалуйста, верь во Христа, но просто сделай такой чисто формальный жест: жертвоприношение перед статуей языческого бога, официального бога империи. Христиане отказывались этот жест делать, предпочитая идти на смерть. Поэтому слухи о духовности христианства сильно преувеличены: христианство ценит культ и даже культивирует этикет внешних жестов. Мы знаем, что и одежда человека может сказаться на его настроении, на его манерах. Пост – вроде просто диета, вроде бы всего лишь «кулинария», – оказывается, тоже может быть связан с искренностью, сердечностью покаяния, то есть с самым внутренним, духовным делом. Поэтому не исключено, что некоторое зеркальное «чудо» произойдет и здесь. Как во Христе мы видим, что Слово стало плотью и Добро воплотилось в материю земли, точно так же можно сказать, что некоторое зеркальное «чудо» произойдет и здесь, и зло сможет отравить собою по крайней мере какие-то части материального мира, а через материальное воздействие в душу, желающую духовной экзотики, проникнет нечто стороннее, чужое.
И все же, мне думается, не надо ценить свою душу, как то делают листовки, так дешево. Почему, откуда такое предположение, что если человеку какую-нибудь печать поставили в паспорте, то этот значок у человека свободу отнимет? Разве может что-то такое отнять у меня Христа? Просто надо помнить, что ничто не может нас отлучить от жизни во Христе Иисусе: ни будущее, ни грядущее, ни Начала, ни Власти, ни Ангелы – никто не может отлучить. Неужели какая-то печатка будет сильнее, чем Любовь Божия, сильнее, чем все те инстанции, которые перечислялись апостолом Павлом?
Ну а что касается числа 666, то я не вижу в нем мистики. Просто потому, что это число приводится в книге, которая называется Апокалипсис, т. е. Откровение. Вообще, задача пророков всегда была открывать волю Божью, возвещать ее, а не прятать и скрывать. Это число дается нам для того, чтобы мы узнали антихриста, а не для того, чтобы помочь ему спрятаться.
Я не знаю, когда откроется нам смысл трех шестерок. Но я совершенно убежден, что когда произойдет это совпадение, когда настанет время прийти антихристу, то у тех, кто еще любит Библию, кто еще верит в нее и признает ее, по крайней мере у этих христиан, я думаю, возникнет озарение и узнавание. А что касается штрихов и кодов, то, честное слово, не стал бы я придавать им большое значение, тем более что вокруг них столько искусственных толкований. Вообще надо заметить, что в мире существует просто интернационал алармистских сект и идеи насчет «компьютера-зверя», штрих-кодов сначала возникают в какой-нибудь харизматической секточке, оттуда заимствуются адвентистами, от адвентистов они переходят к православным раскольникам в Греции, а уж от них поступают в наши кружки, ориентирующиеся на крайний фундаментализм и выискивание антихриста под подушкой. И черпается эта алармистская информация не из канонического предания, не из опыта самой Церкви, а большей частью из сектанских брошюрочек и листовок. И хотя бы поэтому не стоит ею злоупотреблять.
То, что антихрист ставит две печати, что означает, что он берет контроль над образом деятельности человека, над образом его сокровенных мыслей и над образом его открытой социальной деятельности.
Антихрист как земной правитель берет на себя контроль над тканью социальных отношений. А через систему массовой информации и систему образования он контролирует идеологию и тем самым влияет на убеждения людей. И я думаю, что речь идет прежде всего о том, что массовый человек, человек «толпы» последних времен будет воспитан и сформирован так, что для Христа в его жизни просто не будет места. Это будет ему неинтересно, потому что, во-первых, само общество не будет ставить вопросы о Христе, а во-вторых, оно будет предлагать слишком поспешные ответы на них. Христос будет объявлен великим целителем древности, «Кашпировским» первого века, или же Он будет превращен в одного из инопланетян, или же объявлен одним из восточных махатм.
Так скажут оккультисты. А псевдохристиане говорят так: «Христос уплатил за вас долг, поблагодарите Его за это, и больше ничего не надо». Представьте, Вы узнаете о том, что Вам Ваш отец завещал чудовищный долг. А Вы уже взрослый человек, Вам сорок пять лет, и вдруг в Вашу жизнь вторгается жуткая расписка от кредиторов, которые готовы сделать Вас нищим… Вы в отчаянии. Но вдруг Вы узнаете, что сам кредитор, показав расписку, взял и вдруг разорвал ее. Вы радуетесь, но ваша жизнь продолжается по-прежнему. Протестантизм и отчасти католичество предложили именно такую, примитивную, концепцию грехопадения и Искупления, так называемую юридическую концепцию. Так вот, такого рода примитивные христианские трактовки также заслоняют от человека реального Христа. Человек награждается почетным званием христианина, но не становится на путь реального преображения своей жизни в энергии Христа.
Мне кажется, что об этом тоже говорится в Апокалипсисе: в человеческом обществе созреет такая идеологическая система, в которой трудно будет расслышать вопрос о Христе, а еще труднее будет, расслышав, дать на него правильный ответ… В этом смысле небо становится все дальше.
Корр.: А как все же быть со страшным компьютером «Зверь», да и вообще с компьютерным миром, сейчас вот еще и «адский» Интернет добавился?
О. А.: Вы знаете, в литературе, описывающей все эти «ужасы», очень много довольно смешных «наворотов». Я всегда с большим умилением читаю статьи, в которых компьютер разоблачается как детище дьявола. Особенно приятно читать такого рода статью в газете, которая на компьютере была набрана, в брошюрке, которая тоже на компьютере была сделана. Это будит здоровое чувство юмора.
А если серьезно, то ведь все дело, как я уже говорил, в намерениях, в том, как все это использовать, в том числе и компьютеры…
Корр.: И все же как должен вести себя человек, который искренне не хочет поддаться прельщению антихриста?
О. А.: Любая защита должна строиться по принципу: «Сей дух изгоняется постом и молитвой». Пост – это негативная программа, воздержание от чего-то, в том числе воздержание от употребления информационных «макдональдсов», штампов. А молитва – это уже создание, насыщение, творчество.
Пост же должен, во-первых, состоять в уклонении от любых практик, которые связаны с вторжением в человеческую душу. Прежде всего речь здесь идет о квазимедицинских практиках: никаких зомбирований, кодирований и т. д. Химиотерапия – да, хирургия – да, т. е. работа с телом там, где Вы не допускаете в свое подсознание чье-то другое сознание. Лечитесь так, чтобы не раскрывать свою душу нараспашку, чтобы туда не влетало и не залезало невесть что, Вам неизвестное. Во-вторых, избегание всевозможных медитативных техник, мантр, mind control’а. Бойтесь того, что лишает Вас контроля над своим сознанием. Бойтесь погружения в мир бессознательного, в мир оккультно-космических безличностных энергий.
И кроме того, – я думаю, что это сегодня понимает любой серьезный человек, – надо иметь большую дистанцию от средств массовой информации, наблюдать за собою: не превращаюсь ли я (мои убеждения, мой мир, мой язык…) просто-напросто в слепок, творимый телевизором по его «образу и подобию».
После того, как я провел несколько встреч с кадетами, которые учатся в закрытой школе без свободного доступа к телевизору, я почувствовал, что в середине XXI века между людьми проляжет граница почти столь же очевидная, как граница между расами. Как сегодня легко узнать негра на улицах Москвы, так в следующем поколении будут выделяться в толпе люди, не помеченные печатью телебдений. У них просто будут другие лица, другие глаза. Другие души…
При этом не надо забывать, что Православие это есть восточное христианство. И поэтому не нужно, испытывая отторжение от атеизма, так сразу, резко бросаться на Дальний Восток, потому что здесь, у нас, можно сказать, под ногами, а также и над головами, есть такой мир ( с таким глубоким пониманием человека!), в котором, честное слово, есть и все те глубины, которые радуют нашу душу, когда мы знакомимся с миром восточной мудрости, но есть при этом и нечто такое, что Восток тысячелетиями мечтал услышать, но что услышали впервые только на берегах Иордана…
Корр.: Отец Андрей, мы с Вами говорили о литературе, в которой довольно примитивно излагается понимание Апокалипсиса и событий, связанных с концом света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84