Я к вам приду и стихи прочитаю”.
Одиночества Сергей Есенин не выносил.
Чутко воспринимал отношение к нему людей, оказанные ему услуги не забывал. Присутствие друзей, их внимание умиротворяли его, смягчали холод его жизни.
Лексикон Есенина при встречах, знакомствах, столкновениях:
— Я — Есенин!
— Кто? Я? Есенин? Кому? Мне — Есенину? Скажите им, что я — Есенин — плюю на них. Угощаю сегодня я, Сергей Есенин; плачу я — Сергей Есенин. Мне — Есенину — с вами не пристало разговаривать. Я — Есенин, а вы кто? Вы — ничто, нни-че-го!
Направляясь из своей комнаты в коммунальной квартире вдоль темного коридора к телефону, он крался, как кошка, и к телефону подходил как-то боком. Чего он боялся, нельзя было узнать, так же, как трудно было угадать его мысли, как невозможно было переубедить его в чем-нибудь, как непонятна была его дружба или привязанность к тому или иному человеку.
Он искал пристанища, искал уюта, тепла. Но ничего этого у него не было он был беспомощен, как двухлетний ребенок; не мог создать нужной для себя обстановки.
Расшумевшись ночью в квартире или растревожив всех ночными звонками, он утром долго мило извинялся перед соседями.
Он любил побывать с семьей, подурачится, повеселится, пошалить.
Оставшись один в комнате, он принимался за “уборку”: вытаскивал откуда-то школьные рисунки и развешивал их по стенам, а на карниз оконной занавески усаживал кошку, которая там нещадно мяукала…
Есенин скандалил.
Обычно скандал начинался, когда у Есенина появлялся “враг”. Не было у него врага, — тогда он его выдумывал или находил. Нетрезвый, он всегда рассказывал о ком-то, обидевшем его когда-то, и о “расправе”, которую он тому готовит; или выбирал врага из присутствующих.
И все же ни один поэт в России, за исключением Пушкина, не был окружен при жизни такой любовью и вниманием, как Есенин. Его имя, его стихи, его излучавшее свет лицо влекли к нему сердца неудержимо. При Есенине люди забывали свои житейские дела, выходили из обыденного круга интересов и забот. Ощущение праздника, большого светлого праздника, охватывало душу всякого, кто приближался к поэту. В глазах поэта, в его мягкой ласкающей улыбке, в певучем его голосе было обаяние непреодолимое.
ПОЭТ И ЖЕНЩИНЫ
Сергей Есенин был любвеобильным великим русским поэтом. У него было несколько категорий женщин. Его жены: у него было три официальные жены и еще одна состояла с ним в гражданском браке. У него были и женщины, которые его любили, а он их нет; и женщины, которых он любил, но они не отвечали ему взаимностью. Наконец, были и “розочки” — так Есенин называл случайных женщин в своей судьбе.
У поэта было трое детей от разных жен — два сына и дочь.
Он был очень ревнив, ласков, и нежен со своими женщинами. Его третья официальная жена — 25-летняя внучка Льва Толстого, Софья Толстая — в письме своей матери, датированным 13 августа 1925 года и отправленным из дачного местечка Мардакян (под Батуми), писала: “Мама моя, дорогая, милая… Ты скажешь, что я влюбленная дура, но я говорю, положа руку на сердце, что я не встречала в жизни такой мягкости, кротости и доброты. Мне иногда плакать хочется, когда я смотрю на него. Ведь он совсем ребенок, наивный и трогательный. И потому, когда он после грехопадения — пьянства, кладет голову мне на руки и говорит, что без меня погибнет, то я даже сердится не могу, а глажу его больную голову и плачу, плачу…”
Есенин относился к своим женщинам потребительски. Он хотел от них всего — ласки, нежности, заботы, устройства домашнего очага, детей, сам же ничего им не давал, кроме стихов и тяжких забот о себе. В семейных делах у поэта не было простой житейской мудрости, которая дается всем мало-мальски развитым людям. В делах житейских, в любви Есенин пребыл в состоянии “не от мира сего”. Его страстное увлечение той или иной женщиной разбивалось об его поэтическую натуру лирика, выражавшуюся в непосредственности и искренности. Именно поэтому женщины, способные относится к нему как к ребенку, становились его женами.
Ближе всех к понимания Есенина как человека и поэта подошла Галя Бениславская, которая долгие годы его любила, материально поддерживала, обеспечивала жильем. В одном из своих писем к ней (из Ленинграда, 15 августа 1924 года) Есенин писал:
“Галя милая! Я очень люблю Вас и очень дорожу Вами. Дорожу Вами очень , поэтому не поймите отъезд мой, как что-нибудь направленное в сторону друзей от безразличия. Галя милая! Повторяю Вам, что Вы очень и очень мне дороги. Да и сами Вы знаете, что без Вашего участия в моей судьбе было бы очень много плачевного…”
В одном из своих писем Есенин отказался от любви Гали Бениславской, написав ей, что она похожа на мужчину. Но это не остановило ее любви к нему. После гибели поэта Галя застрелилась на его могиле.
Отношение к женщинам у Есенина менялось на протяжении всей его жизни. Будучи еще юношей, он влюбился в Анну Сардановскую, ученицу епархиального училища из своих мест. Ей было 16 лет. Это была красивая, статная девица. Любовь осталась безответной. Зато ее подруга Мария, или как называл ее Есенин, Маня Бальзамова влюбились в поэта. Эта любовь тоже осталась безответной. В одном из своих писем М. Бальзамовой (весной 1913 года, из Москвы) Есенин писал:
“…Маня, милая Маня, слишком мы мало видели друг друга. Почему ты не открылась мне тогда, когда плакала? Ведь я был такой чистый тогда, что не подозревал в тебе этого чувства любви. Я думал, так ты ко мне относилась из жалости, потому что хорошо поняла меня. И опять, опять: между нами не было даже символа любви, — поцелуя, не говоря уже о далеких, глубоких и близких отношениях, которые нарушают заветы целомудрия, и от чего любовь обеих сердец чувствуется больнее и сильнее”.
Через какое-то время тон писем к М. Бальзамовой, как и отношения к женщинам вообще у Есенина, меняется. Это видно из письма, написанного в октябре 1913 года, после нескольких посещений поэтом публичных домов в Москве. “Просветившийся” Есенин сообщает ей:
“…Ничего в жизни нет святого, один сплошной и сгущенный хаос разврата. Все люди живут ради чувственных наслаждений. Люди нашли идеалом красоту — и нагло стоят перед оголенной женщиной, и щупают ее жирное тело, и разражаются похотью. И эта-то, — игра чувств, чувств постыдных, мерзких и гадких, — названо у них любовью. Вот что ждут люди с трепетным замиранием сердца. “Наслаждения, наслаждения!” — кричит их бесстыдный, зараженный одуряющим запахом тела, в бессмысленном и слепом заблуждении, дух. Люди все — эгоисты. Все и каждый только любит себя и желает, чтобы все перед ним преклонялось и доставляло ему то животное чувство, — наслаждение.
…Я не могу так жить, рассудок мой туманиться, мозг мой горит и мысли путаются, разбиваясь об острые скалы жизни, как чистые, хрустальные волны моря.
Я не могу придумать, что со мной, но если так продолжится еще, — я убью себя, брошусь из своего окна и разобьюсь вдребезги об эту мертвую, пеструю и холодную мостовую”.
В СЕЛЕ КОНСТАНТИНОВКЕ, В СЕМЬЕ КРЕСТЬЯН
Сергей Есенин родился на рязанской земле, в селе Константинове, в семье крестьян.
Его дед по отцу, Никита Есенин, умел читать, писать и поэтому был избран сельским старостой. Судьба отпустила ему недолгий срок — сорок два года. После его смерти вдова осталась с малолетними детьми. Старший ее сын Александр ушел на заработки в город. Двенадцати лет он поступил мальчиком к замоскворецкому купцу, торговавшему бакалеей и мясом, потом много лет был приказчиком у того же купца, но семьей обзавелся в деревне, женившись на крестьянке Татьяне Титовой. У них и родился их первый сын Сергей Есенин 21 сентября (3 октября) 1895 года в селе Константинове.
В трехлетнем возрасте он был отдан на воспитание родителям матери, т. е. Титовым.
Титовы жили в другой части села Константинова — в Матове. Дед Федор был известен всей округе как веселый, умный и своенравный мужик. К тому же он был удачлив в делах. Занимаясь крестьянским трудом, он имел также заработки на отхожих промыслах — гонял плоты, работал на баржах. Эти заработки позволили ему приобрести несколько барж, которые давали еще больше дохода. В деревне дед завел солидное хозяйство, жил без нужды. Наступил, однако, день, когда он разорился: две баржи его сгорели, остальные погибли во время половодья.
Сергей попал к деду, когда старик уже не ходил ни на какие промыслы, но материальный достаток в семье сохранился. Сыновья Титова жили своими семьями, и в доме оставались трое — дед, бабка и внук Сергей. Старики были богомольны, придерживались старых религиозных обрядов.
Они также были знатоками народной песни и религиозного фольклора.
— Я рос, — рассказывал Есенин, — в атмосфере народной поэзии. Бабка, которая меня очень баловала, была очень набожна, собирала нищих и калек, которые распевали духовные стихи. Еще большее значение имел дед, который сам знал множество духовных стихов наизусть и хорошо разбирался в них. Из-за меня у него были постоянные споры с бабкой. Она хотела, чтобы я рос на радость и утешение родителям, а я был озорным мальчишкой. Оба они видели, что я слаб и тщедушен, но бабка хотела меня всячески уберечь, а он, напротив, закалить… И то, что я был забиякой, его радовало. Вообще крепкий человек был мой дед.
Село Константиново раскинулось на высоком холмистом берегу Оки. Места эти отличались необычайной природной красотой и стойким, умеренным климатом.
— Это было тихое, чистое, утопающее в зелени село, — рассказывает сестра поэта, Александра Есенина. — Основным украшением являлась церковь, стоящая в центре села. Стройные многолетние березы с множеством грачиных гнезд служили убранством этому красивому и своеобразному памятнику русской архитектуры. Вдоль церковной ограды росли акация и бузина… Раздольны, красивы наши заливные луга. Вокруг такая ширь: такой простор, что не окинешь оком! На горе как на ладони видны протянувшиеся по одной линии на многие километры села и деревни. Вдали, как в дымке, синеют леса.
— Огромные луговые пространства, усеянные цветами, разделены серебристыми нитями ручейков и речушек; круглыми чашами на многоцветном ковре выделялись озера.
Пяти лет Сергей научился читать.
— Книга не была у нас исключительным и редким явлением, как в других избах, — вспоминал поэт. — Насколько я себя помню, читал и толстые книги в кожаных переплетах.
Особенно интенсивно приобщался мальчик к литературе с девяти лет, когда поступил в Константиновское земское училище.
В первый класс поступало около сотни ребят (село Константиново насчитывало семьсот дворов), а четвертый заканчивало не более десяти.
Сергей, поступив в училище, перешел от деда Титова обратно в дом Есениных, где жили более скудно, поддерживая семейный бюджет деньгами, присылаемыми отцом из Москвы.
В мае 1909 года Есенин окончил училище с похвальным листом, которого был удостоен за хорошие успехи и отличное поведение.
В качестве поощрения ему дали рекомендацию для поступления в Спас-Клепиковскую церковно-учительскую школу.
Слагать стихи Есенин стал лет с восьми-девяти. На стихотворчество толкнула его та атмосфера народной песенной поэзии, которая окружала его в детские годы. Первые стихи Есенина были подражаниями деревенским частушкам, которых он знал великое множество.
В очередной приезд отца из города было решено: отправить сына в Спас-Клепиковскую церковно-учительскую школу.
Добраться до Спас-Клепиков было не так легко. Лошадьми нужно было ехать до станции Дивово, затем поездом до Рязани, а там пересесть в вагон узкоколейной железной дороги, ведущей к Спас-Клепикам.
В первой поездке Сергея сопровождала мать. Погожим сентябрьским днем прибыли они в это большое купеческое село с каменными амбарами и крытыми железом домами, с обширной базарной площадью в центре, уставленной прилавками, утыканной низкими столбиками для коновязи и усеянной соломой, сеном, овсом. Эта площадь особенно запомнилась Сергею: туда он прибегал из школы в базарные дни, чтобы встретиться с односельчанами, узнать о родных и друзьях.
На краю села располагалось двухэтажное кирпичное здание Спас-Клепиковской церковно-учительской школы, в которой и надлежало учиться Сергею. Школа готовила преподавателей для сельских начальных училищ и церковноприходских школ, в связи с чем особое внимание уделялось изучению закона божьего, церковной истории и церковнославянского языка, а также усвоению ритуала православных обрядов. На все три года обучения была рассчитана и программа общеобразовательных дисциплин.
Обстановка закрытого учебного заведения с поднадзорным существованием и казенным порядком, с засильем духовных лиц и церковных премудростей, с бурсацкими нравами, царившими среди учеников, тяготила живого, пытливого юношу. Его неуступчивость и драчливость, столь ревностно поддерживаемые в свое время дедом Титовым, помогли ему устоять в столкновениях с наглыми и развязными однокашниками, но его душевные запросы были уже значительно шире того, что давала Спас-Клепиковская школа. Однажды он даже бежал из школы, добравшись прямиком, по ухабистым заснеженным проселкам, минуя железную дорогу, домой, в Константиново, но был доставлен матерью обратно.
Писал Сергей с малых лет почти без перерывов, но именно здесь, в Спас-Клепиках, он почувствовал себя поэтом.
— Сознательное творчество отношу к 16-17 годам, — отмечал он, т. е. к последнему году пребывания в церковно-учительской школе.
В мае 1912 года Есенин окончил Спас-Клепиковскую школу. Он был выпущен с аттестатом учителя школы грамоты.
Лето после выпуска Есенин провел в деревне: в лугах, на реке, во дворе отцовского дома, где он уединялся, чтобы читать книги, писать стихи. Родители хотели, чтобы он продолжал учение в Московском учительском институте. Но Сергей думал по-другому. Почувствовав себя поэтом, он уже не представлял для себя иной жизненной стези, кроме литературного творчества.
Еще летом 1911 года Есенин побывал в Москве. Он ездил в гости к отцу, который служил приказчиком по мясному делу в торговом заведении Д.И. Крылова.
В Москве Сергей пробыл тогда неделю: бродил по улицам, осматривал исторические здания, храмы, церквушки, мосты. Но особых впечатлений из этой поездки не вынес; в письме к своему другу Панфилову сообщил всего лишь о том, что накупил в Москве книг и привез их с собою в деревню.
Теперь, когда Сергей окончил школу, отец сам вызвал его в Москву. Договорившись с хозяином, Александр Никитич решил устроить сына на службу в контору магазина, с тем, чтобы осенью он поступил в учительский институт.
Но занятие это не прельщало молодого стихотворца. И он оставил работу и в 1912 году остался без денег и без крова. Предлагал в журналы стихи, но их не печатали.
— Особенно душило меня безденежье, — признавался он в одном из писем, — но я все-таки твердо вынес удар роковой судьбы, ни к кому не обращался и ни перед кем не заискивал.
Приютил бездомного сочинителя тридцатилетний поэт Сергей Кошкаров, возглавлявший Суриковский литературно-музыкальный кружок.
Съездив после этого ненадолго в Константиново, Есенин вернулся в Москву и снова оказался без работы. Отношения с отцом не налаживались, прибегать к его денежной помощи Сергей не хотел, но тут помогли суриковцы.
Они устроили его на работу в типографию Товарищества И.Д. Сытина.
Есенина приняли в типографию экспедитором: он готовил и отправлял почту, упаковывал книги. Спустя некоторое время его перевели в корректорскую помощником корректора — подчитчиком.
Круг знакомых Есенина к тому времени заметно расширился. Этому способствовало, в частности, его поступление в Народный университет имени Шанявского.
На Миусской площади в Москве восьмой год существовал первый в России Народный университет, основанный группой видных ученых на средства, завещанные либеральным общественным деятелем, отставным генералом А.Д. Шанявским.
Осенью 1913 года Есенин поступил вольнослушателем на историко-философский факультет академического отделения этого университета
Среди слушателей университета были поэты из пролетарских и крестьянских слоев: Иван Филипченко, Дмитрий Семеновский, Василий Наседкин. Есенин сблизился с ними, а с Наседкиным подружился на всю жизнь.
— Обаяние Есенина, — рассказывает Д. Семеновский, — привлекало к нему самых различных людей. Где бы ни появлялся этот симпатичный, одаренный юноша, всюду он вызывал у окружающих внимание и интерес к себе. За его отрочески, нежной наружностью чувствовался пылкий, волевой характер, угадывалось большое душевное богатство.
По окончании учебного года в университете им. Шанявского, в июне 1914 года Есенин уехал на три недели в Крым — для этого ему пришлось уволиться из типографии Сытина. Остальные летние месяцы он провел в деревне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20