А в тот раз… Охраны не было. Вообще не было, понимаете? Пустое книгохранилище, железная дверь, ведущая в свинцовую комнату, распахнута настежь. На полу, испещренном кровавыми разводами, на этом холодном каменном полу, сером и потрескавшемся, как губы мертвеца…
– Ясно. На каменном полу, – прервала министра Чертова. – Это я усвоила. Что же вы увидели на полу, господин министр?
– На полу я увидел труп главного Хранителя, который недавно заступил на смену. Бедняга уже остыл… хотя в книгохранилище вообще очень холодно, там даже летом нужно сидеть едва ли не в тулупе. А гвардейцы и вовсе пропали, хотя им некуда деться из книгохранилища, туда только один путь. Я вошел в свинцовую комнату и с ужасом обнаружил, что несколько ценнейших книжных экземпляров пропали! Пропал летописный свод Несториуса «От истоков земли», пропала книга Каллиоста «Сонм духов», пропали, наконец, два громадных тома Иоанна Солнечноликого, его сакральное сочинение «Божественное предписание как сумма слагаемых, неизменных вне зависимости от инвариантности человеческих судеб»! Книга, представляющая собой огромную историческую ценность, хотя я совершенно и не согласен с ее содержанием! Главное, я не понимаю, как можно было незаметно вынести около десятка фолиантов, ведь один том Иоанна Солнечноликого весит, как упитанный взрослый мужчина!
– Так, – сказала сыщица Чертова, – я все-таки полагаю, что нам следует спуститься в книгохранилище. Там будет как-то нагляднее.
– Да ну что вы в самом деле, куда так спешите, милая моя, – поморщился царь Уран Изотопович. – Дмитрий Иванович еще только начал рассказывать, а вы уже рветесь вниз, в хранилище! В конце концов, мы еще не обедали. Он расскажет еще немало интересного, о чем вы будете потом размышлять. Продолжайте, Дмитрий Иванович.
Против указаний самодержца особенно не попрешь. Елпидофория Чертова вынуждена была умерить свой сыскной пыл. Министр продолжал:
– Хранитель был убит ударом какого-то тяжелого предмета. Удар пришелся слева, возле астериона, проще говоря, того места, где соединяются височная, теменная и затылочная кости…
– А еще проще? – вставил Телятников, шаря рукой по собственной голове. – Где этот… астер… Астерикс, Обеликс… где это?
– Вы не там ищете, молодой человек. Это за левым ухом. Удар был такой силы, что у Хранителя проломлен череп и даже повреждены шейные позвонки. Но это еще ничего… – Первый министр чуть понизил голос– Я приказал тщательно обыскать свинцовую комнату. И что же?.. За полками, стоящими у дальней стены… обнаружена… обнаружена огромная дыра в стене!! Верно, именно этим путем туда проникли убийцы и воры, но мне до сих пор непонятно, как они смогли пробить каменную кладку толщиной в полметра и слой свинца в дюйм!
Честно говоря, при этих словах у меня пробежал мороз по коже. Чертова тоже встрепенулась, а лицо Параськи Дюжиной стало почти белым. Министр же продолжал со все возрастающим жаром, тряся бородой и усиленно жестикулируя с риском зацепить какое-нибудь висячее растение и повторно обрушить его на царя, чинно восседавшего рядом:
– Я приказал обследовать ход, но гвардейцы наотрез отказались лезть в дыру, не приводя уважительных причин своего отказа. В конце концов нашелся один достойный человек, но он НЕ ВЕРНУЛСЯ. В самом скором времени я намерен заняться поднятием боевого духа личной охраны государя, а также пресечь панические настроения и дурацкие слухи, которые среди них распространяются.
– А КАКИЕ именно слухи распространяются среди личного состава лейб-гвардии государя, господин министр? – вкрадчиво осведомилась Чертова.
– Какой смысл повторять эти бредни?..
– Ну, во-первых, если она спрашивает, значит, этот вопрос уместен, – немедленно вмешался царь-батюшка, – иначе я просто не платил бы ей таких денег за расследования и не поручал важных дел! А во-вторых, Дмитрий Иваныч, не забывай, что ты прежде всего ученый и мною поставлен на министерский пост, чтобы блюсти интересы науки! Я о том, что каждый должен заниматься своим делом, и боевой дух моей гвардии и без тебя подымут – те, кому этим положено заниматься. Кстати, надо приказать высадить в зимнем саду страстоцветы, – как всегда, к месту заметил Иоанн Федорович. Я фыркнул в кулак. Дмитрий Иваныч снова потряс своей анекдотической синей бородой и сказал:
– Ну, хорошо. Они утверждают, что этот ход проделали какие-то мифические животные, которых и быть не может в природе, потому что биологические роды и виды уже установлены и классифицированы. Гвардейцы, в том числе и офицеры, окончившие военную академию и, кажется, не подверженные суевериям, называют этих якобы животных свинобегемотами… баранокозлами… э-э-э… запамятовал, как их…
– Кролокротами, – тихо подсказал я.
– Вот-вот, молодой человек! – встрепенулся Дмитрий Иванович. – Кролокротами, именно так. Это надо же придумать такое дурацкое название!.. Если уж и выдумывать каких-то сказочных страшилищ, то следует дать им название посолиднее. Желательно – на латинском языке, как это предписывает серьезная наука. Вот это я понимаю. А то – кролокроты! Это даже… хулиганство какое-то!
Молчание. Потом слово взял я:
– Если бы вы, уважаемый Дмитрий Иванович, видели этих хулиганов, вы бы так не говорили.
– И если вам не нравится их название, то претензии вовсе не к гвардейцам, к-которые якобы придумали это н-название, – встрял Макарка, чуть заикаясь то ли от волнения, то ли от возлияний, – а к некоему Гаппонку, мерзкому типу, который нас даже и в глаза не видел, а уже натравил своих тварей.
Конечно, ни я, ни Телятников в особенности не задумывались над возможными последствиями подобных отзывов. Царь Уран Изотопович посмотрел на нас с явным интересом и уже открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь крайне уместную фразу, что-либо о погоде или о том, что высота бордюров в стране превышает допустимую величину, отчего подданные спотыкаются и падают чаще, чем то продиктовано интересами государственной безопасности… но сказать он ничего не успел. Потому что Дмитрий Иванович побагровел и…
– Вздоррр!!!! – закричал первый министр, едва не выпрыгнув от гнева из своего министерского мундира. – Что вы такое несете! Это возмутительно! Это… это пещерное мышление, какие-то темные деревенские суеверия! Вздор, бред, сущая бессмыслица! Никаких кролокротов в природе не существует, потому что все законы науки опровергают такую возможность! Это выдумки, бредни оккультистов! Может, вы мне скажете, что существуют оборотни… черти, кикиморы?
Тут Нина пригладила ладошкой рожки на своей голове. Зеленоволосая куколка Дюжина закусила нижнюю губу и недобро прищурила разноцветные свои глаза, но предпочитала помалкивать. Дмитрий Иванович изволил бушевать далее:
– Бросьте мне разводить эту антинаучную муть! Возможно, вы мне скажете, что существуют также колдуны и ведьмы, водяные и лешие? Нет, конечно, могу понять людей, которые распространяют подобные дурацкие слухи! Например, мой ассистент, который помогает мне в химических опытах, позволяющих определить оптимальное соотношение спирта и воды в водке, недавно до того напомогался, что принял меня за свою покойную бабушку и захотел протереть от пыли ее надгробную плиту! А потом упал под стол и уже оттуда рассуждал о каком-то хроносинкластическом инфундибулуме и тому подобной ахинее! Так что если говорить о кролокротах, колдунах и разного рода призраках и привидениях в таком ключе, то, конечно, да!.. К тому же если произвести возмутительное, антинаучное допущение и предположить, что в книгохранилище, проломив каменную кладку и слой свинца, в самом деле вломились эти ваши мифические чудовища, помесь крота с кроликом!.. Даже если сделать это – все равно, как объяснить то, что они украли только САМЫЕ ЦЕННЫЕ книги? Что, они умеют читать? Они умеют отличать бесценный фолиант от жалкой писанины, которая годна разве что на растопку камина или на… естественные надобности?.. А? Это же просто смешно, смешно и нелепо, и вдвойне возмутительно, что ничего смешного тут быть не может, не может! Погиб человек, пропали без вести трое гвардейцев, молодых сильных парней, у которых, между прочим, остались семьи! Нужно вести расследование, и оно тормозится из-за каких-то жалких суеверий. Глупых сказок, верить в которые можно, только будучи глупым, как пень, или пьяным в дым! Ну ничего! Ничего! Мы люди трезвые и на жизнь тоже смотрим трезво…
– Д-да? – буркнул Макарка, мотнув головой и ощупывая под одеждой «три шестерки». – Очень интересно…
– Так, зачем вообще вы привели сюда этих молодых людей? – повернулся Дмитрий Иванович к Чертовой. – Лично я вижу их в первый и, надеюсь, в последний раз! Они могут как-то поспособствовать продвижению расследования по делу, которое я только что изложил? Или единственное, что последует из их присутствия здесь, – это то, что в народе появятся новые слухи, еще более фантастичные и нелепые! Хотя уж кому-кому, а обывателям нет никакого дела до бесценных книг, которые хранятся в подвалах под царской резиденцией! Так что, ваше величество, лично мне кажется, что присутствующие здесь молодые люди – лишние и их нужно удалить. Ведь о хищении книг из царского книгохранилища запрещено говорить под страхом смертной казни.
– Да они и так все слышали, – сказал царь, расчесывая полусогнутыми пальцами правой руки бороду. – Ой, да что ты напускаешь такую секретность, Иваныч? Уже и так весь город судачит об убийстве Хранителя и исчезновении фолиантов. И все, между прочим, под страхом смертной казни. Что, не так? К тому же моим испытанным сыщицам из «Чертовой дюжины» виднее. Если они сюда пришли в сопровождении этих молодых людей, значит, это приносит какую-то пользу делу. Вот так. Я привык доверять своим людям.
– Вот это правильный подход, ваше величество, – бодро сказал я и поднялся с дивана. Не знаю, зачем я это сделал", но получилось так, что из-под рубашки вывалился «Словник демиургических погрешностей», который вернул мне любезный Трилогий Горыныч. Я нагнулся и, подняв томик, хотел было снова сунуть себе за пазуху, но вдруг перехватил направленный на меня взгляд синебородого министра. Ох ты!.. Что это сталось с уважаемым Дмитрием Ивановичем, ведь он смотрит на меня так, как будто это я убил их незадачливого Хранителя ценных книг и украл…
– Ты!!! – вырвалось у первого министра. – Ты, вот ты!.. Откуда это у тебя?
Не знаю, какой черт шепнул мне слова, которые я сказал ему в ответ. Наверно, я такой от природы – чрезвычайно удачно выбираю момент и выражения:
– А это, так сказать, мой букварь. Я эту книжку с собой все время ношу. Почитываю вот. А что такое?
Первый министр на мгновение замер, глядя на меня широко открытыми глазами, в которых застыли изумление и гнев. Потом сорвался с места и, подскочив ко мне с прытью, как-то не очень приличествующей такому толстому, такому важному бородатому господину, располагающему креслом министра, вырвал у меня злополучный томик стариков Волохов. Ох, Дмитрий Иваныч!.. Судя по тому, какая ярость заметалась в его желтоватых глазах, книжица снова навлечет на меня беды, причем такие, что все предыдущие мои несчастья покажутся легким завтраком на летнем лугу. Премьер-министр обежал беседку по периметру, сшиб две кадки с какими-то яркими растениями и, не снижая крейсерской своей скорости, подлетел к царю:
– Государь, взгляните!
– А что такое? – несколько удивленно осведомился тот. – Что ты такое у молодого человека отобрал? А?
– Вот! Вот!!! – Грудь министра вздымалась, как перекачанные кузнечные мехи. – Видите эту книгу? Видите, нет? Это бесценная древняя рукопись, по всей видимости, копия с еще более древнего произведения!.. Вот, взгляните на этот экслибрис, ясно указывающий на принадлежность этой книги к нашей библиотеке! Экслибрису несколько веков, а эта книга была три дня назад украдена из книгохранилища… из самой свинцовой комнаты!
Озадаченный глава государства переводил взгляд своих маленьких глазок с меня на разгневанного министра.
– То есть как… ты же говорил, Дмитрий Иваныч, что украденные книги размером чуть ли не с человека! А эта – совсем маленькая… то есть – обычная…
– Обычная? – вскипел министр. – Это манускрипт, содержащий бесценные тексты, до сих пор не расшифрованные до конца! Это так называемый «Словник демиургических погрешностей». Название, впрочем, позднейшее, оно дано тексту уже задним числом, сам он куда древнее этого названия… Но все эти подробности никоим образом не касаются того, что тут только что произошло. Ибо я обнаружил одну из украденных книг!
Мы с Макаркой растерянно переглянулись. Нет, решительно нам не избежать упорной судьбы, которая, верно, побилась с каким-то дьяволом об заклад, что непременно упрячет меня за решетку. Или куда похуже, но тоже с лишением свободы… Я попытался оправдываться, но,, право, лучше бы я этого не делал, потому что мои слова прозвучали откровенно фальшиво и жалко:
– Но это вовсе не моя книга. Я ее нашел. То есть мне ее дали. Макарка, подтверди…
Макарка закивал головой. Любой китайский болванчик, выполняющий сходное действие, показался бы кладезем мудрости на фоне круглой морды Телятникова с глупо вытаращенными круглыми же, как у кота, глазами.
Говорить следовало совершенно иное. Следовало упирать на логику, говорить о том, что бессмысленно добиваться аудиенции у царя для того, чтобы явиться туда с украденной у него же ценной книгой и глупейшим образом подставиться… Можно было заявить, что отобрал эту книгу у настоящего преступника, и все бодро валить на стариков Волохов, а стоящие тут же Чертова и Дюжина, пользующиеся известным доверием царя, меня поддержали бы. Подтвердили бы мои слова. К тому же сам советник царя, почетный эксперт Трилогий Горыныч, видел у меня эту книгу и объявил о том, что она попала ко мне не просто так… Все вышеприведенное я мог бы сказать, если бы мой язык, такой традиционно болтливый в случаях, когда велеречивость была отнюдь не обязательной, не замедлил присохнуть к гортани после первых же жалких и раздавленных слов в оправдание…
Я беспомощно оглянулся на двух сыщиц: ну что же, дескать, подтвердите, что я совсем не!.. Но те предательски молчали. Потом Дюжина вдруг ляпнула и вовсе не нужное:
– А мы для того их и привели, фтобы…
Неизвестно, что имела в виду чертова кикимора! Но, вне всякого сомнения, первый министр с его зловещей синей бородой, словно взятой из кровожадной сказки, не замедлил понять это в самом невыгодном для нас свете. Ну конечно же!.. Что еще он мог подумать, кроме того, что сыщицы специально привели нас сюда, чтобы вывести на чистую воду прямо на глазах царя. С той театральной эффектностью, с которой это любил делать мистер Шерлок Холмс, чьему дедуктивному методу я так ловко, так близко к тексту обучал по пьянке Чертову и Дюжину (попросту пересказывая им сюжеты из Конан Дойла).
Царь, моргая, смотрел на нас. Потом он разинул рот, и нам довелось почувствовать на себе мощь царской глотки:
– Стра-а-ажа!!
Макарка Телятников растерянно глянул на меня, теребя на переносице очки, и вдруг, вскочив с дивана, предпринял самое идиотское, что только вообще могло прийти в его голову: бросился бежать… Я застонал и схватился за виски. Ну, все. Теперь нас точно упекут на сто метров ниже уровня земной поверхности, в какое-нибудь вонючее холодное подземелье со слезящимися стенами и агрессивными мокрицами, там обитающими. Попытка побега – косвенное подтверждение виновности. Особенно – неудачная попытка.
Потому что Макарка недалеко убежал.
На самом выходе из галереи зимнего сада он натолкнулся на рослого гвардейца в красном форменном мундире и тотчас же получил такой удар по физиономии, что повалился мертвым снопом. При этом грянулся неразумной своей башкой о расписную вазу, из которой врастопырку торчало очередное экзотическое растение с плотными, мясистыми листьями, утыканными колючками. Ваза опрокинулась и разбилась, засыпав барахтающегося Макарку землей, а напоследок сверху повалилась проклятая растительная хреновина со всеми своими листьями и иглами…
Я вытащил «три шестерки» и с отчаянием стал переливать содержимое бутылки в свою болтливую глотку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ, МАРАЗМАТИЧЕСКАЯ
Старый, очень старый знакомый
1
У меня масса хороших качеств. Например, порой я вожу знакомство с приличными деньгами. Впрочем, не обольщайтесь: приличные деньги как приличные люди, их никогда много не бывает. У меня есть другие положительные качества. Например, меня отличает взвешенный, ответственный подход к жизни. Жаль одного: что два вот этих момента – наличие денег и ответственный подход к жизни – никогда не пересекаются. Ну не встречаются они. Наверно, у них обоюдная антипатия. И потому, когда у меня нет ни копейки, я смотрю на жизнь трезво и в целом осуждающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Ясно. На каменном полу, – прервала министра Чертова. – Это я усвоила. Что же вы увидели на полу, господин министр?
– На полу я увидел труп главного Хранителя, который недавно заступил на смену. Бедняга уже остыл… хотя в книгохранилище вообще очень холодно, там даже летом нужно сидеть едва ли не в тулупе. А гвардейцы и вовсе пропали, хотя им некуда деться из книгохранилища, туда только один путь. Я вошел в свинцовую комнату и с ужасом обнаружил, что несколько ценнейших книжных экземпляров пропали! Пропал летописный свод Несториуса «От истоков земли», пропала книга Каллиоста «Сонм духов», пропали, наконец, два громадных тома Иоанна Солнечноликого, его сакральное сочинение «Божественное предписание как сумма слагаемых, неизменных вне зависимости от инвариантности человеческих судеб»! Книга, представляющая собой огромную историческую ценность, хотя я совершенно и не согласен с ее содержанием! Главное, я не понимаю, как можно было незаметно вынести около десятка фолиантов, ведь один том Иоанна Солнечноликого весит, как упитанный взрослый мужчина!
– Так, – сказала сыщица Чертова, – я все-таки полагаю, что нам следует спуститься в книгохранилище. Там будет как-то нагляднее.
– Да ну что вы в самом деле, куда так спешите, милая моя, – поморщился царь Уран Изотопович. – Дмитрий Иванович еще только начал рассказывать, а вы уже рветесь вниз, в хранилище! В конце концов, мы еще не обедали. Он расскажет еще немало интересного, о чем вы будете потом размышлять. Продолжайте, Дмитрий Иванович.
Против указаний самодержца особенно не попрешь. Елпидофория Чертова вынуждена была умерить свой сыскной пыл. Министр продолжал:
– Хранитель был убит ударом какого-то тяжелого предмета. Удар пришелся слева, возле астериона, проще говоря, того места, где соединяются височная, теменная и затылочная кости…
– А еще проще? – вставил Телятников, шаря рукой по собственной голове. – Где этот… астер… Астерикс, Обеликс… где это?
– Вы не там ищете, молодой человек. Это за левым ухом. Удар был такой силы, что у Хранителя проломлен череп и даже повреждены шейные позвонки. Но это еще ничего… – Первый министр чуть понизил голос– Я приказал тщательно обыскать свинцовую комнату. И что же?.. За полками, стоящими у дальней стены… обнаружена… обнаружена огромная дыра в стене!! Верно, именно этим путем туда проникли убийцы и воры, но мне до сих пор непонятно, как они смогли пробить каменную кладку толщиной в полметра и слой свинца в дюйм!
Честно говоря, при этих словах у меня пробежал мороз по коже. Чертова тоже встрепенулась, а лицо Параськи Дюжиной стало почти белым. Министр же продолжал со все возрастающим жаром, тряся бородой и усиленно жестикулируя с риском зацепить какое-нибудь висячее растение и повторно обрушить его на царя, чинно восседавшего рядом:
– Я приказал обследовать ход, но гвардейцы наотрез отказались лезть в дыру, не приводя уважительных причин своего отказа. В конце концов нашелся один достойный человек, но он НЕ ВЕРНУЛСЯ. В самом скором времени я намерен заняться поднятием боевого духа личной охраны государя, а также пресечь панические настроения и дурацкие слухи, которые среди них распространяются.
– А КАКИЕ именно слухи распространяются среди личного состава лейб-гвардии государя, господин министр? – вкрадчиво осведомилась Чертова.
– Какой смысл повторять эти бредни?..
– Ну, во-первых, если она спрашивает, значит, этот вопрос уместен, – немедленно вмешался царь-батюшка, – иначе я просто не платил бы ей таких денег за расследования и не поручал важных дел! А во-вторых, Дмитрий Иваныч, не забывай, что ты прежде всего ученый и мною поставлен на министерский пост, чтобы блюсти интересы науки! Я о том, что каждый должен заниматься своим делом, и боевой дух моей гвардии и без тебя подымут – те, кому этим положено заниматься. Кстати, надо приказать высадить в зимнем саду страстоцветы, – как всегда, к месту заметил Иоанн Федорович. Я фыркнул в кулак. Дмитрий Иваныч снова потряс своей анекдотической синей бородой и сказал:
– Ну, хорошо. Они утверждают, что этот ход проделали какие-то мифические животные, которых и быть не может в природе, потому что биологические роды и виды уже установлены и классифицированы. Гвардейцы, в том числе и офицеры, окончившие военную академию и, кажется, не подверженные суевериям, называют этих якобы животных свинобегемотами… баранокозлами… э-э-э… запамятовал, как их…
– Кролокротами, – тихо подсказал я.
– Вот-вот, молодой человек! – встрепенулся Дмитрий Иванович. – Кролокротами, именно так. Это надо же придумать такое дурацкое название!.. Если уж и выдумывать каких-то сказочных страшилищ, то следует дать им название посолиднее. Желательно – на латинском языке, как это предписывает серьезная наука. Вот это я понимаю. А то – кролокроты! Это даже… хулиганство какое-то!
Молчание. Потом слово взял я:
– Если бы вы, уважаемый Дмитрий Иванович, видели этих хулиганов, вы бы так не говорили.
– И если вам не нравится их название, то претензии вовсе не к гвардейцам, к-которые якобы придумали это н-название, – встрял Макарка, чуть заикаясь то ли от волнения, то ли от возлияний, – а к некоему Гаппонку, мерзкому типу, который нас даже и в глаза не видел, а уже натравил своих тварей.
Конечно, ни я, ни Телятников в особенности не задумывались над возможными последствиями подобных отзывов. Царь Уран Изотопович посмотрел на нас с явным интересом и уже открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь крайне уместную фразу, что-либо о погоде или о том, что высота бордюров в стране превышает допустимую величину, отчего подданные спотыкаются и падают чаще, чем то продиктовано интересами государственной безопасности… но сказать он ничего не успел. Потому что Дмитрий Иванович побагровел и…
– Вздоррр!!!! – закричал первый министр, едва не выпрыгнув от гнева из своего министерского мундира. – Что вы такое несете! Это возмутительно! Это… это пещерное мышление, какие-то темные деревенские суеверия! Вздор, бред, сущая бессмыслица! Никаких кролокротов в природе не существует, потому что все законы науки опровергают такую возможность! Это выдумки, бредни оккультистов! Может, вы мне скажете, что существуют оборотни… черти, кикиморы?
Тут Нина пригладила ладошкой рожки на своей голове. Зеленоволосая куколка Дюжина закусила нижнюю губу и недобро прищурила разноцветные свои глаза, но предпочитала помалкивать. Дмитрий Иванович изволил бушевать далее:
– Бросьте мне разводить эту антинаучную муть! Возможно, вы мне скажете, что существуют также колдуны и ведьмы, водяные и лешие? Нет, конечно, могу понять людей, которые распространяют подобные дурацкие слухи! Например, мой ассистент, который помогает мне в химических опытах, позволяющих определить оптимальное соотношение спирта и воды в водке, недавно до того напомогался, что принял меня за свою покойную бабушку и захотел протереть от пыли ее надгробную плиту! А потом упал под стол и уже оттуда рассуждал о каком-то хроносинкластическом инфундибулуме и тому подобной ахинее! Так что если говорить о кролокротах, колдунах и разного рода призраках и привидениях в таком ключе, то, конечно, да!.. К тому же если произвести возмутительное, антинаучное допущение и предположить, что в книгохранилище, проломив каменную кладку и слой свинца, в самом деле вломились эти ваши мифические чудовища, помесь крота с кроликом!.. Даже если сделать это – все равно, как объяснить то, что они украли только САМЫЕ ЦЕННЫЕ книги? Что, они умеют читать? Они умеют отличать бесценный фолиант от жалкой писанины, которая годна разве что на растопку камина или на… естественные надобности?.. А? Это же просто смешно, смешно и нелепо, и вдвойне возмутительно, что ничего смешного тут быть не может, не может! Погиб человек, пропали без вести трое гвардейцев, молодых сильных парней, у которых, между прочим, остались семьи! Нужно вести расследование, и оно тормозится из-за каких-то жалких суеверий. Глупых сказок, верить в которые можно, только будучи глупым, как пень, или пьяным в дым! Ну ничего! Ничего! Мы люди трезвые и на жизнь тоже смотрим трезво…
– Д-да? – буркнул Макарка, мотнув головой и ощупывая под одеждой «три шестерки». – Очень интересно…
– Так, зачем вообще вы привели сюда этих молодых людей? – повернулся Дмитрий Иванович к Чертовой. – Лично я вижу их в первый и, надеюсь, в последний раз! Они могут как-то поспособствовать продвижению расследования по делу, которое я только что изложил? Или единственное, что последует из их присутствия здесь, – это то, что в народе появятся новые слухи, еще более фантастичные и нелепые! Хотя уж кому-кому, а обывателям нет никакого дела до бесценных книг, которые хранятся в подвалах под царской резиденцией! Так что, ваше величество, лично мне кажется, что присутствующие здесь молодые люди – лишние и их нужно удалить. Ведь о хищении книг из царского книгохранилища запрещено говорить под страхом смертной казни.
– Да они и так все слышали, – сказал царь, расчесывая полусогнутыми пальцами правой руки бороду. – Ой, да что ты напускаешь такую секретность, Иваныч? Уже и так весь город судачит об убийстве Хранителя и исчезновении фолиантов. И все, между прочим, под страхом смертной казни. Что, не так? К тому же моим испытанным сыщицам из «Чертовой дюжины» виднее. Если они сюда пришли в сопровождении этих молодых людей, значит, это приносит какую-то пользу делу. Вот так. Я привык доверять своим людям.
– Вот это правильный подход, ваше величество, – бодро сказал я и поднялся с дивана. Не знаю, зачем я это сделал", но получилось так, что из-под рубашки вывалился «Словник демиургических погрешностей», который вернул мне любезный Трилогий Горыныч. Я нагнулся и, подняв томик, хотел было снова сунуть себе за пазуху, но вдруг перехватил направленный на меня взгляд синебородого министра. Ох ты!.. Что это сталось с уважаемым Дмитрием Ивановичем, ведь он смотрит на меня так, как будто это я убил их незадачливого Хранителя ценных книг и украл…
– Ты!!! – вырвалось у первого министра. – Ты, вот ты!.. Откуда это у тебя?
Не знаю, какой черт шепнул мне слова, которые я сказал ему в ответ. Наверно, я такой от природы – чрезвычайно удачно выбираю момент и выражения:
– А это, так сказать, мой букварь. Я эту книжку с собой все время ношу. Почитываю вот. А что такое?
Первый министр на мгновение замер, глядя на меня широко открытыми глазами, в которых застыли изумление и гнев. Потом сорвался с места и, подскочив ко мне с прытью, как-то не очень приличествующей такому толстому, такому важному бородатому господину, располагающему креслом министра, вырвал у меня злополучный томик стариков Волохов. Ох, Дмитрий Иваныч!.. Судя по тому, какая ярость заметалась в его желтоватых глазах, книжица снова навлечет на меня беды, причем такие, что все предыдущие мои несчастья покажутся легким завтраком на летнем лугу. Премьер-министр обежал беседку по периметру, сшиб две кадки с какими-то яркими растениями и, не снижая крейсерской своей скорости, подлетел к царю:
– Государь, взгляните!
– А что такое? – несколько удивленно осведомился тот. – Что ты такое у молодого человека отобрал? А?
– Вот! Вот!!! – Грудь министра вздымалась, как перекачанные кузнечные мехи. – Видите эту книгу? Видите, нет? Это бесценная древняя рукопись, по всей видимости, копия с еще более древнего произведения!.. Вот, взгляните на этот экслибрис, ясно указывающий на принадлежность этой книги к нашей библиотеке! Экслибрису несколько веков, а эта книга была три дня назад украдена из книгохранилища… из самой свинцовой комнаты!
Озадаченный глава государства переводил взгляд своих маленьких глазок с меня на разгневанного министра.
– То есть как… ты же говорил, Дмитрий Иваныч, что украденные книги размером чуть ли не с человека! А эта – совсем маленькая… то есть – обычная…
– Обычная? – вскипел министр. – Это манускрипт, содержащий бесценные тексты, до сих пор не расшифрованные до конца! Это так называемый «Словник демиургических погрешностей». Название, впрочем, позднейшее, оно дано тексту уже задним числом, сам он куда древнее этого названия… Но все эти подробности никоим образом не касаются того, что тут только что произошло. Ибо я обнаружил одну из украденных книг!
Мы с Макаркой растерянно переглянулись. Нет, решительно нам не избежать упорной судьбы, которая, верно, побилась с каким-то дьяволом об заклад, что непременно упрячет меня за решетку. Или куда похуже, но тоже с лишением свободы… Я попытался оправдываться, но,, право, лучше бы я этого не делал, потому что мои слова прозвучали откровенно фальшиво и жалко:
– Но это вовсе не моя книга. Я ее нашел. То есть мне ее дали. Макарка, подтверди…
Макарка закивал головой. Любой китайский болванчик, выполняющий сходное действие, показался бы кладезем мудрости на фоне круглой морды Телятникова с глупо вытаращенными круглыми же, как у кота, глазами.
Говорить следовало совершенно иное. Следовало упирать на логику, говорить о том, что бессмысленно добиваться аудиенции у царя для того, чтобы явиться туда с украденной у него же ценной книгой и глупейшим образом подставиться… Можно было заявить, что отобрал эту книгу у настоящего преступника, и все бодро валить на стариков Волохов, а стоящие тут же Чертова и Дюжина, пользующиеся известным доверием царя, меня поддержали бы. Подтвердили бы мои слова. К тому же сам советник царя, почетный эксперт Трилогий Горыныч, видел у меня эту книгу и объявил о том, что она попала ко мне не просто так… Все вышеприведенное я мог бы сказать, если бы мой язык, такой традиционно болтливый в случаях, когда велеречивость была отнюдь не обязательной, не замедлил присохнуть к гортани после первых же жалких и раздавленных слов в оправдание…
Я беспомощно оглянулся на двух сыщиц: ну что же, дескать, подтвердите, что я совсем не!.. Но те предательски молчали. Потом Дюжина вдруг ляпнула и вовсе не нужное:
– А мы для того их и привели, фтобы…
Неизвестно, что имела в виду чертова кикимора! Но, вне всякого сомнения, первый министр с его зловещей синей бородой, словно взятой из кровожадной сказки, не замедлил понять это в самом невыгодном для нас свете. Ну конечно же!.. Что еще он мог подумать, кроме того, что сыщицы специально привели нас сюда, чтобы вывести на чистую воду прямо на глазах царя. С той театральной эффектностью, с которой это любил делать мистер Шерлок Холмс, чьему дедуктивному методу я так ловко, так близко к тексту обучал по пьянке Чертову и Дюжину (попросту пересказывая им сюжеты из Конан Дойла).
Царь, моргая, смотрел на нас. Потом он разинул рот, и нам довелось почувствовать на себе мощь царской глотки:
– Стра-а-ажа!!
Макарка Телятников растерянно глянул на меня, теребя на переносице очки, и вдруг, вскочив с дивана, предпринял самое идиотское, что только вообще могло прийти в его голову: бросился бежать… Я застонал и схватился за виски. Ну, все. Теперь нас точно упекут на сто метров ниже уровня земной поверхности, в какое-нибудь вонючее холодное подземелье со слезящимися стенами и агрессивными мокрицами, там обитающими. Попытка побега – косвенное подтверждение виновности. Особенно – неудачная попытка.
Потому что Макарка недалеко убежал.
На самом выходе из галереи зимнего сада он натолкнулся на рослого гвардейца в красном форменном мундире и тотчас же получил такой удар по физиономии, что повалился мертвым снопом. При этом грянулся неразумной своей башкой о расписную вазу, из которой врастопырку торчало очередное экзотическое растение с плотными, мясистыми листьями, утыканными колючками. Ваза опрокинулась и разбилась, засыпав барахтающегося Макарку землей, а напоследок сверху повалилась проклятая растительная хреновина со всеми своими листьями и иглами…
Я вытащил «три шестерки» и с отчаянием стал переливать содержимое бутылки в свою болтливую глотку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ, МАРАЗМАТИЧЕСКАЯ
Старый, очень старый знакомый
1
У меня масса хороших качеств. Например, порой я вожу знакомство с приличными деньгами. Впрочем, не обольщайтесь: приличные деньги как приличные люди, их никогда много не бывает. У меня есть другие положительные качества. Например, меня отличает взвешенный, ответственный подход к жизни. Жаль одного: что два вот этих момента – наличие денег и ответственный подход к жизни – никогда не пересекаются. Ну не встречаются они. Наверно, у них обоюдная антипатия. И потому, когда у меня нет ни копейки, я смотрю на жизнь трезво и в целом осуждающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34