Вплоть до полного уничтожения планеты одним-единственным инопланетным существом. Эта версия, конечно, имела ничтожные шансы на осуществление. Но в отделе перехвата готовились ко всем возможным вариантам.
Под началом Юрия Ивановича состоял сплоченный коллектив борцов с потенциальным Апокалипсисом. Среди них имелось трое, по меньшей мере, безумно талантливых ученых. Еще несколько членов команды считались крайне одаренными. Ну, а остальные просто являлись профессионалами высочайшего класса в своих областях.
На счету коллектива числились сотни разоблачений дешевых сенсаций и убойно достоверных паранормальных явлений. Ни одна подделка разномастных жуликов не могла убедить подопечных Пенского. Даже самая качественная. Обман непременно раскрывался в кратчайшие сроки. Но, на всякий случай, в файлах отдела перехвата на каждый возможный вариант проявления «чужих» создавался подробнейший прогноз последствий. И, разумеется, исчерпывающий план ликвидации Вторжения.
Нужно сказать, что полномочия Седьмого Управления распространялись на все структуры страны. Зачастую в разработках «перехватчиков» задействовались соединения целых военных округов. Вплоть до частей Ракетных Войск. Со всеми вытекающими из этого последствиями…
К счастью, все эти сокрушительные операции проводились только в рамках компьютерных стратегий особой степени секретности. И даже руководители государства не имели представления о планирующихся грандиозных мероприятиях по отражению атаки из космоса… Или из глубины мирового океана… Или из параллельных измерений…
Аналитическая группа работала в напряженном графике. Каждый факт, не вписывающийся в существующие научные представления, подлежал детальному изучению. А информации к аналитикам поступало немало. Громадный ресурс Управления позволял пользоваться всеми материалами, содержащимися в базах Министерства Обороны, ФСБ, Службы Внешней Разведки и Космических Войск. Кроме того, у отдела перехвата имелся доступ к сотням других каналов различных ведомств.
Поступающую информацию Юрий Иванович проверял лично. Какой бы нелепой она ни казалась. А не ограниченный рамками общепринятых догм гениальный мозг мгновенно разрешал любую проблему. Даже при минимуме данных Пенский никогда не ошибался. Потому что был гением. Как уже говорилось ранее. Хотя и непризнанным. Тем не менее, те, кому это полагалось по долгу службы, были прекрасно осведомлены о его возможностях…
Ночной звонок поднял руководителя аналитической группы с постели. Дежурный по Седьмому Управлению действовал строго по инструкции. Он переключил коммутатор на кодирующий режим и сообщил очередному сотруднику, обозначенному у него в схеме оповещения:
– План «Вторжение». Первая фаза.
В принципе, подобные звонки поднимали личный состав Управления среди ночи довольно часто. Стандартные мобильные телефоны, внешне ничем не отличающиеся от своих собратьев, переходили в режим шифрованной связи и доносили до владельцев очередные вводные. Но это были исключительно учебные тревоги. Они предназначались для поддержания тонуса непримиримых бойцов с «чужими»… По замыслу руководства.
На самом деле, «тревожные» звонки давно превратились в рутину. Разбуженные, но не до конца проснувшиеся люди машиналъно вытаскивали положенную экипировку и вяло тащились на пункты сбора. Мало кто из них верил в реальность настоящего ВТОРЖЕНИЯ. Разве что, совсем зеленые новички.
Пенский достаточно давно работал в Управлении и не питал иллюзий. Но все же, каждый раз вздрагивал, получая условный сигнал. Однако его мозг сразу включался в работу, стряхивая остатки сонной одури. И, как правило, в течение нескольких секунд ему удавалось вычислить, что причины для беспокойства отсутствуют. Потому что учебные тревоги всегда проводятся по заранее утвержденному плану. А значит, требуют подготовки.
Установить приметы грядущего мероприятия аналитическим путем не составляло огромного труда. Начальство перед организацией проверки готовности личного состава обязательно совещалось в узком кругу. Потом проводился инструктаж дежурной службы за закрытыми дверьми. Административный отдел уточнял телефоны сотрудников. А заместитель начальника Управления оставался ночевать в своем кабинете. Он жил на другом конце города и не котел таскаться через всю столицу, да еще и в пригород, ради галочки…
На сей раз Юрий Иванович проснулся от знакомой телефонной трели, получил команду и недоуменно протер глаза. В голове привычно пронеслись события последнего рабочего вечера. И вдруг выяснилось, что они никак не предвещали плановой учебной тревоги. Ни одна из примет не сработала! Следуя логике, можно было предположить, что тревога настоящая. Но такой вывод означал, что… Пенский окончательно проснулся и изумленно охнул:
– Вот это да-а!
Ему захотелось тут же проверить свою неприятную и неправдоподобную догадку. Но для этого требовалось в кратчайшие сроки добраться до рабочего места. Так как на время тревоги все внешние каналы связи Седьмого Управления перекрывались наглухо. Он быстро оделся, кинул в багажник сумку со снаряжением, положенным каждому сотруднику отдела перехвата, и помчался в штаб…
Компьютерная система аналитической группы обрабатывала первичные данные. Из питерского филиала они пришли в виде наспех закодированной мешанины. Перед плазменными панелями мониторов уже сидели несколько человек, прибывшие раньше шефа. Пенский плюхнулся в свое кресло и поинтересовался:
– Сильно рвануло?
Подчиненные переглянулись. Пока шла загрузка расшифрованных файлов, можно было лишь догадываться, что на самом деле произошло у коллег из северной столицы. А только что поднятый с постели руководитель группы уже демонстрировал подозрительную осведомленность! Один из молодых талантов не выдержал и спросил:
– Простите… А откуда вы знаете?!
Юрий Иванович снисходительно усмехнулся:
– С вечера начальство не заседало. Заместителя начальника еще нет. Значит, ночевал дома и пока не приехал. Следовательно – тревога внеплановая, не учебная. Объявлен план «Вторжение», первая фаза. То есть вероятность обнаружения «чужих» больше восьмидесяти процентов… Свидетельство так называемых «очевидцев» приняты у нас с достоверностью десять процентов. Фото-видео тарелочек – двадцать тире тридцать. В зависимости от качества изображения. Данные обсерватории могут доходить до семидесяти процентов вероятности. А вот если где-то бабахнуло… Да еще и аномально… Как-нибудь – квадратными кругами. Или ромбиками. Или камни загорелись… Вот это – Вторжение! Реально.
– А что, так уже было? – робко заикнулся «талант».
– На моей памяти впервые! – безапелляционно отрезал Юрий Иванович. – Но мы же аналитики. Такие вещи нужно вычислять на раз-два. Так что? Взрыв-то был?
И, словно по заказу, в этот момент закончилась расшифровка последнего файла, присланного из Петербурга. На всех компьютерных мониторах появились кадры видеосъемки. В поле зрения камеры, установленной на борту вертолета, стремительно ворвалось изображение эпицентра событий. И тут же все присутствующие дружно ахнули.
Поваленные деревья лежали ровными концентрическими кругами. Они походили на разбегающиеся в стороны лучи. С той разницей, что вместо звезды посередине этого потрясающе геометрически правильного бурелома находилась обугленная проплешина. Именно проплешина, а не воронка!
Не нужно было быть экспертом в области различных видов вооружений, чтобы понять – ни один известный земной науке поражающий фактор не способен повалить могучие корабельные сосны и вековые ели в радиусе нескольких километров, не оставив воронки от взрыва. Это было невозможно даже теоретически! И, тем не менее, деревья лежали правильными рядами. Как иллюстрация к фантастическому роману.
Пробиваясь сквозь дым, вертолет опустился еще ниже. Изображение увеличилось, стало четче… И тут обнаружилось, что на одном участке стройные порядки павших лесных великанов нарушены. В некотором отдалении от выгоревшей до глины проплешины наблюдалась другая аномалия. Там вывороченные вместе с комьями земли корни перемешались с беспорядочными обломками горящих стволов… А сверху всю эту сюрреалистическую картину покрывал слой серебристого металла! Казалось, на землю пролился дождь из расплавившегося в воздухе серебряного слитка гигантских размеров.
Аналитическая группа с трудом перевела дух. Первый шок немного отступил. Пенский тихо прошептал:
– Никогда бы не поверил… Взрыв, действительно, был. И это – Вторжение!
Кто-то за его спиной негромко застонал, будто от зубной боли. Несколько человек, прибывших позднее, изумленно загомонили. Юрий Иванович крутнулся вместе с креслом, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и объявил:
– Тихо! Постараемся принять факты беспристрастно, как ученые. Мы к этому готовились. Мы этого не хотели. Но это уже случилось. Значит, будем работать!
Начальник Седьмого Управления получил отчет аналитической группы через сорок пять минут после прибытия по тревоге. Он тщательно изучил документы, фотографии и спектрограммы. Можно было, конечно, мутить темы и дуть щеки. Но факт оставался фактом. В десяти километрах от черты города вместо пригородного леса кольцами лежали поваленные деревья. И кучами валялись обломки абсолютно неземного происхождения.
Задокументированные подтверждения страшной и неприкрытой правды лежали на столе. Что с ней делать, было непонятно. Пожилой генерал-майор сидел и вяло думал, что до пенсии – всего два года. А если инопланетяне существуют и нагло взрываются, где попало, то и пенсия эта никому не нужна. К счастью, у него имелись подчиненные, на которых можно было взвалить тяжкое бремя спасения человечества. И надеяться на их профессионализм. И спихнуть на них же вину в случае неудачи.
– Майора Чугунова ко мне! – коротко приказал начальник Управления по селектору.
Командир группы «перехватчиков» не производил впечатления крутого, как вареные яйца, супермена. Он вообще не производил впечатления. Просто не привлекал внимания, словно пустое место. Хотя на самом деле Игорь Сергеевич Чугунов пустым местом не был. Он был интеллектуалом и интеллигентом. Как и большинство офицеров Управления. А еще он являлся безупречным суперагентом, предназначенным для ликвидации чего угодно.
Благодаря уникальной подготовке и громадному опыту, Игорь Сергеевич с легкостью мог превратить в пепел и обломки стратегический ракетный комплекс. Или, например, орбитальную станцию «Мир»… Но это – например. Если бы на ней, опять-таки например, нашлись неизвестные земной науке органические соединения…
Сигнал тревоги застал майора за отработкой очередного перехвата. Его группе предстояла сложнейшая нейтрализация «чужого». По алгоритму, разработанному научным отделом, пришелец обладал способностью к стопроцентной маскировке на местности. А также владел уникальным оружием. Предположительно оно поражало любое существо, дышащее кислородом, в радиусе километра. Для усиления достоверности учебной задачи роль «чужого» Игорь Сергеевич исполнял лично. Потому что поймать его было намного труднее, чем любого гипотетического пришельца.
Мобильный телефон начальника отдела перехвата разразился прерывистой трелью. Сигнал означал крайнюю степень важности вызова. Но трубка лежала в контейнере спецфургона наблюдения. Бронированный монстр, оснащенный массой причудливой аппаратуры, принадлежал Седьмому Управлению при Министерстве обороны. Но снаружи он вполне мог сойти за разбитую транспортную «Газель».
В микроавтобусе, припаркованном в лесу, на краю городской свалки, находился только дежурный наблюдатель из аналитической группы. А майор Чугунов уже третьи сутки успешно скрывался от «перехватчиков» в недрах самой большой помойки Подмосковья.
Там же ползали и его подчиненные в изолирующих костюмах. Никто из них не имел права хоть на секунду снять дыхательную маску. Чтобы не попасть под поражающее действие уникального оружия «чужого». Для выявления нарушений инструкции начальник отдела имел прибор, соединенный с разъемами каждой маски. И сразу нажимал на соответствующую кнопку. Б коммуникаторе бойца тут же появлялся противный свист, свидетельствующий о выбывании из строя.
Охота шла без видимых успехов. «Чужого» найти не удавалось. Но и ему не давали шансов засечь употребление кислорода «перехватчиками». Дежурный наблюдатель следил за перемещениями группы с помощью уникальной аппаратуры. На схеме городской свалки, выведенной на монитор компьютера, уже синели изрядные пятна. Они означали обследованную за последние двое суток территорию. В принципе, неохваченной поиском оставалась лишь северо-восточная окраина. То есть, операция неуклонно развивалась по утвержденному плану. Несмотря на то, что в задачу «перехватчиков» входила также маскировка от многочисленных местных бомжей.
Спецсигнал мобильного телефона надрывался долго и настойчиво. Но группа перемещалась в новый сектор поиска. А дежурный наблюдатель корректировал действия снайперских двоек. Поэтому в наушниках у него непрерывно звучали переговоры бойцов и начальственный рык руководителя операции. Наконец в сеансе связи возникла небольшая пауза. И сквозь наушники пробился посторонний звук. Еще некоторое время понадобилось на то, чтобы определить его источник. Наблюдатель оторвался от монитора и нащупал в контейнере для хранения средств связи надрывающийся мобильник.
– Дежурный группы наблюдения на связи, – произнес он в трубку.
На что из динамика спецаппаратуры тут же раздался гневный вопль:
– На какой связи?! На какой, драть в ухо твою бабушку, связи?!! Ты почему не отвечаешь?!
Бас заместителя начальника Седьмого Управления не узнать было невозможно. К тому же, как бывший флотский офицер, зам частенько выражался, используя причудливые морские обороты. Наблюдатель робко заикнулся:
– Так мы же на перехвате…
– На каком, болт раскуелданный, перехвате?!! – не дослушал его заместитель. – У нас – тревога! По плану «Вторжение»! Понимаешь ты это, якорь тебе в жопу?! А вы там всей толпой ушли со связи… Короче! Давай мне Чугунова.
Наблюдатель отнял трубку от уха и опасливо покосился на вопящий мобильник. Словно оттуда мог лично вылезти взбешенный заместитель начальника Седьмого Управления. Но шансов отмолчаться все равно не было. Пришлось отвечать:
– У нас все на перехвате. Связи с майором Чугуновым нет. Наши как раз его сейчас… перехватывают.
Густой бас яростно взревел:
– Так перехватывайте! Чтобы майор был в штабе НЕ-МЕД-ЛЕН-НО!!! Ты меня понял?!
– Так точно, товарищ полковник! – немного растерянно буркнул наблюдатель.
В трубке коротко пикнул сигнал отбоя…
Отходы жизнедеятельности столицы воняли. А в некоторых местах еще и горели. По свалке перекатывались густые облака тяжелого смрада вперемешку с дымом. Среди огромных помойных отвалов сновали грузовики, постоянно увеличивая их высоту. По свежим отбросам деловито сновали местные обитатели жуткого вида. Они целеустремленно откапывали какие-то неведомые нормальным людям материальные ценности. А над жутковатым пейзажем парили грязно-белые чайки. На фоне мусорных куч они совсем не напоминали души погибших моряков. Скорее уж – захлебнувшихся в дерьме ассенизаторов.
На северо-восточной окраине почти бескрайней помойки царил относительный покой. Тут концентрировались в основном промышленные отходы. Все, представлявшее хоть какой-нибудь интерес, уже давно было отыскано-сдано-перепродано. Оставались лишь горы битого стекла, обрывки полиэтилена да россыпи гнилого тряпья.
Со стороны заметить признаки жизни на этом участке было невозможно. Но, тем не менее, жизнь там была. И довольно интересная. Даже содержательная. По краю леса и от центра свалки очень медленно перекатывались серо-коричневые комки мусора. Их перемещения не подчинялись обычному ритму человеческого движения. Паузы между беспорядочными рывками могли длиться десятки минут. А уловить периодические плавные смещения на несколько сантиметров было нереально. Но облепленные грязью комки неуклонно сжимали кольцо.
Их цель находилась где-то между двумя полуразрушенными железобетонными плитами, в самом центре заброшенного участка. Там вполне могло никого не оказаться. Но за истекшие двое суток «перехватчики» успели прочесать всю остальную свалку, с применением тепловизоров и биолокаторов. Каждое обнаруженное в мусорных отвалах живое существо было тщательно проверено. Но следов присутствия условно «чужого» майора Чугунова отыскать не удалось.
И только здесь, в районе двух болотистых впадин, приборы пасовали, не выдавая никакой информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Под началом Юрия Ивановича состоял сплоченный коллектив борцов с потенциальным Апокалипсисом. Среди них имелось трое, по меньшей мере, безумно талантливых ученых. Еще несколько членов команды считались крайне одаренными. Ну, а остальные просто являлись профессионалами высочайшего класса в своих областях.
На счету коллектива числились сотни разоблачений дешевых сенсаций и убойно достоверных паранормальных явлений. Ни одна подделка разномастных жуликов не могла убедить подопечных Пенского. Даже самая качественная. Обман непременно раскрывался в кратчайшие сроки. Но, на всякий случай, в файлах отдела перехвата на каждый возможный вариант проявления «чужих» создавался подробнейший прогноз последствий. И, разумеется, исчерпывающий план ликвидации Вторжения.
Нужно сказать, что полномочия Седьмого Управления распространялись на все структуры страны. Зачастую в разработках «перехватчиков» задействовались соединения целых военных округов. Вплоть до частей Ракетных Войск. Со всеми вытекающими из этого последствиями…
К счастью, все эти сокрушительные операции проводились только в рамках компьютерных стратегий особой степени секретности. И даже руководители государства не имели представления о планирующихся грандиозных мероприятиях по отражению атаки из космоса… Или из глубины мирового океана… Или из параллельных измерений…
Аналитическая группа работала в напряженном графике. Каждый факт, не вписывающийся в существующие научные представления, подлежал детальному изучению. А информации к аналитикам поступало немало. Громадный ресурс Управления позволял пользоваться всеми материалами, содержащимися в базах Министерства Обороны, ФСБ, Службы Внешней Разведки и Космических Войск. Кроме того, у отдела перехвата имелся доступ к сотням других каналов различных ведомств.
Поступающую информацию Юрий Иванович проверял лично. Какой бы нелепой она ни казалась. А не ограниченный рамками общепринятых догм гениальный мозг мгновенно разрешал любую проблему. Даже при минимуме данных Пенский никогда не ошибался. Потому что был гением. Как уже говорилось ранее. Хотя и непризнанным. Тем не менее, те, кому это полагалось по долгу службы, были прекрасно осведомлены о его возможностях…
Ночной звонок поднял руководителя аналитической группы с постели. Дежурный по Седьмому Управлению действовал строго по инструкции. Он переключил коммутатор на кодирующий режим и сообщил очередному сотруднику, обозначенному у него в схеме оповещения:
– План «Вторжение». Первая фаза.
В принципе, подобные звонки поднимали личный состав Управления среди ночи довольно часто. Стандартные мобильные телефоны, внешне ничем не отличающиеся от своих собратьев, переходили в режим шифрованной связи и доносили до владельцев очередные вводные. Но это были исключительно учебные тревоги. Они предназначались для поддержания тонуса непримиримых бойцов с «чужими»… По замыслу руководства.
На самом деле, «тревожные» звонки давно превратились в рутину. Разбуженные, но не до конца проснувшиеся люди машиналъно вытаскивали положенную экипировку и вяло тащились на пункты сбора. Мало кто из них верил в реальность настоящего ВТОРЖЕНИЯ. Разве что, совсем зеленые новички.
Пенский достаточно давно работал в Управлении и не питал иллюзий. Но все же, каждый раз вздрагивал, получая условный сигнал. Однако его мозг сразу включался в работу, стряхивая остатки сонной одури. И, как правило, в течение нескольких секунд ему удавалось вычислить, что причины для беспокойства отсутствуют. Потому что учебные тревоги всегда проводятся по заранее утвержденному плану. А значит, требуют подготовки.
Установить приметы грядущего мероприятия аналитическим путем не составляло огромного труда. Начальство перед организацией проверки готовности личного состава обязательно совещалось в узком кругу. Потом проводился инструктаж дежурной службы за закрытыми дверьми. Административный отдел уточнял телефоны сотрудников. А заместитель начальника Управления оставался ночевать в своем кабинете. Он жил на другом конце города и не котел таскаться через всю столицу, да еще и в пригород, ради галочки…
На сей раз Юрий Иванович проснулся от знакомой телефонной трели, получил команду и недоуменно протер глаза. В голове привычно пронеслись события последнего рабочего вечера. И вдруг выяснилось, что они никак не предвещали плановой учебной тревоги. Ни одна из примет не сработала! Следуя логике, можно было предположить, что тревога настоящая. Но такой вывод означал, что… Пенский окончательно проснулся и изумленно охнул:
– Вот это да-а!
Ему захотелось тут же проверить свою неприятную и неправдоподобную догадку. Но для этого требовалось в кратчайшие сроки добраться до рабочего места. Так как на время тревоги все внешние каналы связи Седьмого Управления перекрывались наглухо. Он быстро оделся, кинул в багажник сумку со снаряжением, положенным каждому сотруднику отдела перехвата, и помчался в штаб…
Компьютерная система аналитической группы обрабатывала первичные данные. Из питерского филиала они пришли в виде наспех закодированной мешанины. Перед плазменными панелями мониторов уже сидели несколько человек, прибывшие раньше шефа. Пенский плюхнулся в свое кресло и поинтересовался:
– Сильно рвануло?
Подчиненные переглянулись. Пока шла загрузка расшифрованных файлов, можно было лишь догадываться, что на самом деле произошло у коллег из северной столицы. А только что поднятый с постели руководитель группы уже демонстрировал подозрительную осведомленность! Один из молодых талантов не выдержал и спросил:
– Простите… А откуда вы знаете?!
Юрий Иванович снисходительно усмехнулся:
– С вечера начальство не заседало. Заместителя начальника еще нет. Значит, ночевал дома и пока не приехал. Следовательно – тревога внеплановая, не учебная. Объявлен план «Вторжение», первая фаза. То есть вероятность обнаружения «чужих» больше восьмидесяти процентов… Свидетельство так называемых «очевидцев» приняты у нас с достоверностью десять процентов. Фото-видео тарелочек – двадцать тире тридцать. В зависимости от качества изображения. Данные обсерватории могут доходить до семидесяти процентов вероятности. А вот если где-то бабахнуло… Да еще и аномально… Как-нибудь – квадратными кругами. Или ромбиками. Или камни загорелись… Вот это – Вторжение! Реально.
– А что, так уже было? – робко заикнулся «талант».
– На моей памяти впервые! – безапелляционно отрезал Юрий Иванович. – Но мы же аналитики. Такие вещи нужно вычислять на раз-два. Так что? Взрыв-то был?
И, словно по заказу, в этот момент закончилась расшифровка последнего файла, присланного из Петербурга. На всех компьютерных мониторах появились кадры видеосъемки. В поле зрения камеры, установленной на борту вертолета, стремительно ворвалось изображение эпицентра событий. И тут же все присутствующие дружно ахнули.
Поваленные деревья лежали ровными концентрическими кругами. Они походили на разбегающиеся в стороны лучи. С той разницей, что вместо звезды посередине этого потрясающе геометрически правильного бурелома находилась обугленная проплешина. Именно проплешина, а не воронка!
Не нужно было быть экспертом в области различных видов вооружений, чтобы понять – ни один известный земной науке поражающий фактор не способен повалить могучие корабельные сосны и вековые ели в радиусе нескольких километров, не оставив воронки от взрыва. Это было невозможно даже теоретически! И, тем не менее, деревья лежали правильными рядами. Как иллюстрация к фантастическому роману.
Пробиваясь сквозь дым, вертолет опустился еще ниже. Изображение увеличилось, стало четче… И тут обнаружилось, что на одном участке стройные порядки павших лесных великанов нарушены. В некотором отдалении от выгоревшей до глины проплешины наблюдалась другая аномалия. Там вывороченные вместе с комьями земли корни перемешались с беспорядочными обломками горящих стволов… А сверху всю эту сюрреалистическую картину покрывал слой серебристого металла! Казалось, на землю пролился дождь из расплавившегося в воздухе серебряного слитка гигантских размеров.
Аналитическая группа с трудом перевела дух. Первый шок немного отступил. Пенский тихо прошептал:
– Никогда бы не поверил… Взрыв, действительно, был. И это – Вторжение!
Кто-то за его спиной негромко застонал, будто от зубной боли. Несколько человек, прибывших позднее, изумленно загомонили. Юрий Иванович крутнулся вместе с креслом, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и объявил:
– Тихо! Постараемся принять факты беспристрастно, как ученые. Мы к этому готовились. Мы этого не хотели. Но это уже случилось. Значит, будем работать!
Начальник Седьмого Управления получил отчет аналитической группы через сорок пять минут после прибытия по тревоге. Он тщательно изучил документы, фотографии и спектрограммы. Можно было, конечно, мутить темы и дуть щеки. Но факт оставался фактом. В десяти километрах от черты города вместо пригородного леса кольцами лежали поваленные деревья. И кучами валялись обломки абсолютно неземного происхождения.
Задокументированные подтверждения страшной и неприкрытой правды лежали на столе. Что с ней делать, было непонятно. Пожилой генерал-майор сидел и вяло думал, что до пенсии – всего два года. А если инопланетяне существуют и нагло взрываются, где попало, то и пенсия эта никому не нужна. К счастью, у него имелись подчиненные, на которых можно было взвалить тяжкое бремя спасения человечества. И надеяться на их профессионализм. И спихнуть на них же вину в случае неудачи.
– Майора Чугунова ко мне! – коротко приказал начальник Управления по селектору.
Командир группы «перехватчиков» не производил впечатления крутого, как вареные яйца, супермена. Он вообще не производил впечатления. Просто не привлекал внимания, словно пустое место. Хотя на самом деле Игорь Сергеевич Чугунов пустым местом не был. Он был интеллектуалом и интеллигентом. Как и большинство офицеров Управления. А еще он являлся безупречным суперагентом, предназначенным для ликвидации чего угодно.
Благодаря уникальной подготовке и громадному опыту, Игорь Сергеевич с легкостью мог превратить в пепел и обломки стратегический ракетный комплекс. Или, например, орбитальную станцию «Мир»… Но это – например. Если бы на ней, опять-таки например, нашлись неизвестные земной науке органические соединения…
Сигнал тревоги застал майора за отработкой очередного перехвата. Его группе предстояла сложнейшая нейтрализация «чужого». По алгоритму, разработанному научным отделом, пришелец обладал способностью к стопроцентной маскировке на местности. А также владел уникальным оружием. Предположительно оно поражало любое существо, дышащее кислородом, в радиусе километра. Для усиления достоверности учебной задачи роль «чужого» Игорь Сергеевич исполнял лично. Потому что поймать его было намного труднее, чем любого гипотетического пришельца.
Мобильный телефон начальника отдела перехвата разразился прерывистой трелью. Сигнал означал крайнюю степень важности вызова. Но трубка лежала в контейнере спецфургона наблюдения. Бронированный монстр, оснащенный массой причудливой аппаратуры, принадлежал Седьмому Управлению при Министерстве обороны. Но снаружи он вполне мог сойти за разбитую транспортную «Газель».
В микроавтобусе, припаркованном в лесу, на краю городской свалки, находился только дежурный наблюдатель из аналитической группы. А майор Чугунов уже третьи сутки успешно скрывался от «перехватчиков» в недрах самой большой помойки Подмосковья.
Там же ползали и его подчиненные в изолирующих костюмах. Никто из них не имел права хоть на секунду снять дыхательную маску. Чтобы не попасть под поражающее действие уникального оружия «чужого». Для выявления нарушений инструкции начальник отдела имел прибор, соединенный с разъемами каждой маски. И сразу нажимал на соответствующую кнопку. Б коммуникаторе бойца тут же появлялся противный свист, свидетельствующий о выбывании из строя.
Охота шла без видимых успехов. «Чужого» найти не удавалось. Но и ему не давали шансов засечь употребление кислорода «перехватчиками». Дежурный наблюдатель следил за перемещениями группы с помощью уникальной аппаратуры. На схеме городской свалки, выведенной на монитор компьютера, уже синели изрядные пятна. Они означали обследованную за последние двое суток территорию. В принципе, неохваченной поиском оставалась лишь северо-восточная окраина. То есть, операция неуклонно развивалась по утвержденному плану. Несмотря на то, что в задачу «перехватчиков» входила также маскировка от многочисленных местных бомжей.
Спецсигнал мобильного телефона надрывался долго и настойчиво. Но группа перемещалась в новый сектор поиска. А дежурный наблюдатель корректировал действия снайперских двоек. Поэтому в наушниках у него непрерывно звучали переговоры бойцов и начальственный рык руководителя операции. Наконец в сеансе связи возникла небольшая пауза. И сквозь наушники пробился посторонний звук. Еще некоторое время понадобилось на то, чтобы определить его источник. Наблюдатель оторвался от монитора и нащупал в контейнере для хранения средств связи надрывающийся мобильник.
– Дежурный группы наблюдения на связи, – произнес он в трубку.
На что из динамика спецаппаратуры тут же раздался гневный вопль:
– На какой связи?! На какой, драть в ухо твою бабушку, связи?!! Ты почему не отвечаешь?!
Бас заместителя начальника Седьмого Управления не узнать было невозможно. К тому же, как бывший флотский офицер, зам частенько выражался, используя причудливые морские обороты. Наблюдатель робко заикнулся:
– Так мы же на перехвате…
– На каком, болт раскуелданный, перехвате?!! – не дослушал его заместитель. – У нас – тревога! По плану «Вторжение»! Понимаешь ты это, якорь тебе в жопу?! А вы там всей толпой ушли со связи… Короче! Давай мне Чугунова.
Наблюдатель отнял трубку от уха и опасливо покосился на вопящий мобильник. Словно оттуда мог лично вылезти взбешенный заместитель начальника Седьмого Управления. Но шансов отмолчаться все равно не было. Пришлось отвечать:
– У нас все на перехвате. Связи с майором Чугуновым нет. Наши как раз его сейчас… перехватывают.
Густой бас яростно взревел:
– Так перехватывайте! Чтобы майор был в штабе НЕ-МЕД-ЛЕН-НО!!! Ты меня понял?!
– Так точно, товарищ полковник! – немного растерянно буркнул наблюдатель.
В трубке коротко пикнул сигнал отбоя…
Отходы жизнедеятельности столицы воняли. А в некоторых местах еще и горели. По свалке перекатывались густые облака тяжелого смрада вперемешку с дымом. Среди огромных помойных отвалов сновали грузовики, постоянно увеличивая их высоту. По свежим отбросам деловито сновали местные обитатели жуткого вида. Они целеустремленно откапывали какие-то неведомые нормальным людям материальные ценности. А над жутковатым пейзажем парили грязно-белые чайки. На фоне мусорных куч они совсем не напоминали души погибших моряков. Скорее уж – захлебнувшихся в дерьме ассенизаторов.
На северо-восточной окраине почти бескрайней помойки царил относительный покой. Тут концентрировались в основном промышленные отходы. Все, представлявшее хоть какой-нибудь интерес, уже давно было отыскано-сдано-перепродано. Оставались лишь горы битого стекла, обрывки полиэтилена да россыпи гнилого тряпья.
Со стороны заметить признаки жизни на этом участке было невозможно. Но, тем не менее, жизнь там была. И довольно интересная. Даже содержательная. По краю леса и от центра свалки очень медленно перекатывались серо-коричневые комки мусора. Их перемещения не подчинялись обычному ритму человеческого движения. Паузы между беспорядочными рывками могли длиться десятки минут. А уловить периодические плавные смещения на несколько сантиметров было нереально. Но облепленные грязью комки неуклонно сжимали кольцо.
Их цель находилась где-то между двумя полуразрушенными железобетонными плитами, в самом центре заброшенного участка. Там вполне могло никого не оказаться. Но за истекшие двое суток «перехватчики» успели прочесать всю остальную свалку, с применением тепловизоров и биолокаторов. Каждое обнаруженное в мусорных отвалах живое существо было тщательно проверено. Но следов присутствия условно «чужого» майора Чугунова отыскать не удалось.
И только здесь, в районе двух болотистых впадин, приборы пасовали, не выдавая никакой информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30