Никто, правда, до сих пор не знал, сколько экспедиций, затерянных где-то в дальнем космосе, продолжало выполнять свои задачи. Но в Солнечной системе и в больших иносистемных колониях ни о каких не санкционированных оккупантами полетах не могло быть и речи.
До сегодняшнего дня повстанцы смогли из похищенных с конверсионных площадок остатков межпланетных грузовиков собрать корабль, наделавший столь много шума.
- А кто такой этот Вигнер? - спросил Квакс. - Это имя мне неизвестно.
- Юджин Вигнер, - порылся в своих документах Парц. - Физик-ядерщик, двадцатое столетие, планета Земля. Современник основателей квантовой теории - Шредингера, Гейзенберга. Объектом исследований Вигнера была проблема квантового солипсизма...
Квакс ненадолго замолчал, но вскоре продолжил:
- Это мало что говорит мне. Язофт, наша с вами задача - определить намерения этих Друзей. Нам жизненно необходимо увидеть сложившуюся ситуацию глазами человека. Вашими глазами.
Парц, облокотившись о стол, собрался с мыслями.
Группа Вигнера пыталась найти философское объяснение тому факту, что квантовая механика - единственная обобщающая теория - была полна необъяснимых парадоксов. Суть их сводилась к следующему: мир объектов принципиально не существует без познающего его субъекта.
- Мы, люди, - произнес Язофт, - ограниченные существа, живущие в мире реальных объектов. Я могу управлять своим телом - руками, ногами, - а также, полностью или частично, управлять предметами, которыми я манипулирую. - Он взял со стола плоскую коробку проектора. - Я могу передвинуть его по своему желанию, могу бросить его об стену, и тогда он отскочит от нее. Проектор является дискретным объектом, существующим независимо от меня - распоряжающегося им субъекта.
Но этот здравомыслящий взгляд на устройство Вселенной неприменим к микрообъектам.
Все дело в неопределенности. Я могу определить положение объекта, который держу в руках, например, зарегистрировав детектором отраженный от его поверхности фотон. Но такое измерение невозможно по отношению к микрообъекту, например, к электрону. Если от него отразится фотон, то он передаст электрону такую энергию, которая неизбежно изменит его траекторию. Причем неконтролируемым образом. Предположим, я смог с очень высокой точностью, в доли ангстрема, измерить положение электрона. Но тем самым я уничтожил всякое знание о направлении и скорости его движения даже если они были мне известны перед измерением. В результате уже через доли секунды я не смогу утверждать, находится ли этот чертов лептон за сотни миль отсюда.
Таким образом, я не могу одновременно знать импульс и координаты частицы. Вместо представления об электроне или любом другом микрообъекте как об объекте с конкретными размерами, который может находиться в строго ограниченной области пространства, мне придется ввести понятие функции вероятности его нахождения в данном месте. Уравнение для описания распространения волн вероятностей микрообъектов при взаимодействии с другими частицами и полями было предложено Шредингером. - Парц устало прикрыл глаза. - Пространство, наполненное волнами вероятностей, представляется мне журчащей голубоватой зыбью. Если бы у меня было хорошее воображение, я мог бы представить такое пространство во всем его богатстве. Но на это я не способен. Как будто гляжу на мир сквозь полуопущенные ресницы - и вижу только более или менее темноватые участки между пиками распределений. И говорю себе - по-видимому, электрон находится здесь. Но на самом деле это не сам электрон, а только гребень волны... Там, где находится максимум волны, вероятность встретить частицу больше, а там где минимум - меньше, точное же ее положение неизвестно никому.
- Но волновая функция коллапсирует при наблюдении, - быстро ответил Квакс.
- Да. Связь между квантами и миром человеческих ощущений всегда опосредована. Я провожу эксперимент и определяю, что электрон фактически присутствует в установке в данный момент. - Парц ткнул пальцем в стол. Вот прямо здесь. Тогда волновая функция действительно коллапсирует вырождается в функцию, равную нулю везде, за исключением небольшой области пространства, в которой вероятность найти частицу строго равна единице. Через некоторое время, однако, волновая функция вновь расплывется, и определить столь точно местоположение электрона станет уже невозможно. Так вот, при измерении местоположения электрона я тем самым изменяю все его характеристики. Невозможно провести наблюдение так, чтобы присутствие наблюдателя не повлияло на объект. Потому можно утверждать, что существование электрона, по крайней мере в данной области пространства, не просто подтверждается, но и создается в процессе измерения. А дальше начинается парадокс. В свое время Шредингер описывал такой мысленный эксперимент. В полностью непроницаемом ящике находятся кошка и автоматический механизм, который в момент распада радиоактивного ядра разбивает бутыль с ядом, мгновенно убивающим кошку. Вероятность распада ядра в ходе эксперимента - пятьдесят процентов. Вопрос: можем ли мы определить, живали кошка, до того как вскроем ящик?
- Но здесь нет никакого парадокса, - быстро ответил ничуть не обескураженный Квакс. - Ответ можно дать только в терминах теории вероятности.
- Отлично. До вскрытия ящика волновая функция системы "ящик - кошка" не коллапсирует. Кошка не жива и не мертва - существует равная вероятность и того и другого. Вигнер развил этот эксперимент. Предположим, что один из друзей экспериментатора вскрыл ящик и достоверно установил, жива еще кошка или уже нет. Теперь ящик, кошка и друг Вигнера вместе составляют единую систему с более сложной волновой функцией, в которой состояние кошки, как и знание о том друга, остается неопределенным до наблюдения состояния животного самим Вигнером.
Этот парадокс в свое время был назван парадоксом "Друга Вигнера". Он приводит к бесконечному регрессу - катастрофе фон Ньюмена. Система "бокс кошка - друг" остается неопределенной вплоть до наблюдения экспериментатором - мною. Но в то же время новая система: "бокс - кошка друг - экспериментатор" - остается неопределенной вплоть до наблюдения состояния кошки посторонним наблюдателем.
Квакс ненадолго задумался.
- Итак, мы выяснили, что основной парадокс существования, парадокс квантовой физики в целом, для человека ассоциируется с Вигнером и его друзьями.
Язофт порылся в бумагах.
- Да. Внешний мир создается актом наблюдения. Шредингер задавал вопрос: "Может ли мир оставаться спектаклем в отсутствие зрителя, не существующим ни для кого - то есть, вообще говоря, на самом деле не существующим?"
- Отлично, Язофт. И как это объяснит нам поведение тех, кто назвал себя "Друзьями Вигнера"?
- К сожалению. Правитель, - пожал плечами Парц, - у меня нет разумных гипотез.
Последовало долгое молчание; Парц сквозь иллюминатор внимательно следил за происходящими на Сплайне изменениями. Во внешнем покрове грузовика появилась щель шириной в сотню метров. Она медленно расширилась, обнажив розовато-красный Туннель.
- Мне нужен ваш совет. Представитель, - раздался голос Правителя. Вы необходимы здесь, внутри.
Волна предчувствий захлестнула Парца. Он сжался в своем кресле, направляя флиттер в гостеприимное отверстие Сплайна.
Покрытые густой красной субстанцией, похожей на кровь. Туннели, по которым продвигался флиттер Парца, протянулись, очевидно, на несколько миль. Вокруг флиттера сновали крошечные роботы - антитела, как сообщил Квакс. Парца охватил приступ клаустрофобии, ему казалось, что кроваво-красные стены сжимаются вокруг него. Человеку не под силу долго находиться внутри этого гигантского кишечника.
Наконец флиттер остановился у сморщенной кожаной перегородки, открывавшей вход в большую, не меньше четверти мили в поперечнике, камеру. "Желудок Сплайна!" - догадался Парц. В пространстве камеры парило множество небольших тел правильной сферической формы. Ярко-красные стенки были покрыты сетью вен. В этой землянично-красной камере Парц немного приободрился.
В центре ее неподвижно висел пузырь диаметром в добрую сотню метров с какой-то коричневатой жидкостью. Сквозь полупрозрачную муть жидкости Парц разглядел внутри пузыря скопление механизмов. Металлическими штангами пузырь жестко крепился к стенке желудка Сплайна. Поверхность пузыря, вся в коричневой накипи, была изнутри усеяна миллионами конвекционных ячеек, словно подогревающих его. Устройство напоминало медленно кипящую кастрюлю с весьма неаппетитным варевом.
- Правитель, где вы? - спросил обескураженный Парц.
- Я здесь, - послышалось из транслятора.
В легкой растерянности Парц осмотрел желудочную камеру.
- Внутри пузыря?
- Не пузыря, а жидкостной сферы, - рассмеялся Квакс. - Нет, конечно. В некотором роде я и есть этот самый пузырь.
- Ничего не понимаю.
- Турбулентность, Парц. Неужели вы не видите конвекционные ячейки? Вот это и есть "я", как вы изволили - выразиться. Теперь понятно?
Ошеломленный Парц уставился на булькающего Правителя.
Родная планета Квакса была большим болотом.
Гигантский водоем, подобно первобытному океану Земли, простирался по всей поверхности планеты. На дне без устали работало множество подводных вулканов. Поверхность болота кипела выбросами множества пузырьков.
В этом бульоне родились Кваксы; один из них теперь пузырился в желудке Сплайна.
- Турбулентность, Парц, - это лучший пример постоянно самоорганизующейся материи, - хвастался Квакс. - У меня на родине, в океане, энергия, производимая температурным полем между вулканами и атмосферой, структурировала океанскую поверхность, создавая турбулентные поля из многих миллиардов конвекционных ячеек. Вообще вся известная живая материя имеет клеточную структуру. У нас нет удовлетворительных объяснений этого факта, но, по-видимому, это справедливо даже для КсиЛи. Хотя сначала и кажется, что клеточные структуры там в принципе не могут существовать.
Парц схватился за голову, смеясь как ребенок.
- Так вы утверждаете, что конвекционные ячейки являются образующими единицами для особей вашей расы?
- Для космических перелетов мы создали внутри Сплайна копию нашего океана. Установленная в центре Сплайна черная микродыра обеспечивает энергетическую подпитку пузыря, а помещенный в центре пузыря подогреватель имитирует вулканическую деятельность.
- Не слишком удобно, - язвительно заметил Парц. - Неудивительно, что для перелетов вам потребовались Сплайны.
- Да, мы очень нежные создания. Нас легко уничтожить. Необходимость поддерживать требуемые нам уровни инерционных полей заметно ограничивает маневренность Сплайнов. И, кроме того, нас очень мало. Гораздо меньше, чем вас, землян.
- Естественно. Не так-то много места в вашем океане.
- Парц, крупнейшие из нас занимают акватории во многие квадратные мили. Кроме того, мы практически бессмертны, - конвекционные ячейки можно легко восстановить без утраты сознания и накопленной памяти. Вы должны понимать, что эта информация секретная. Наша хрупкость является фактором, снижающим защищенность.
Парц похолодел от этого брошенного вскользь замечания. Но любопытство взяло верх, и он продолжил расспросы.
- Правитель, а как же Квакс смог выйти в космос? Вы явно неспособны осуществлять серьезные технические проекты.
- Ну конечно, ведь мы не являемся технологической расой. Моя ментальность, Парц, абсолютно непохожа на вашу. Масштаб различен: я могу оперировать непосредственно на молекулярном уровне; мои ячейки при необходимости функционируют автономно, осуществляя высокотехнологические биохимические процессы. Многие миллионы лет мы вели такое существование, не подозревая о Большой Вселенной. Затем она была открыта - на нашей планете приземлился чужой космический корабль, и мы установили с пришельцами пробный контакт.
- Кто это были?
Квакс проигнорировал столь откровенный вопрос.
- Производимые нами биопродукты стали крайне популярны, и мы смогли основать громадную торговую империю. Она раскинулась на множество систем. Но крупные проекты для нас по-прежнему осуществляются нашими клиентами по специальным заказам.
- Клиентами вроде нас. Или Сплайнов.
- Немногие из нас покинули родную планету. Риск очень велик.
Парц откинулся на спинку кресла.
- Правитель, мы с вами работаем не первый день. Вы должны понимать, сколь мешало мне все эти годы полное незнание природы Квакса. Все то, что я сейчас увидел, - лучшая для меня награда за долгие годы безупречной службы.
- Это действительно так. Представитель.
- Тогда скажите, в какой помощи вы нуждаетесь?
- Парц, - спокойно произнес Правитель, - мне нужны ваше доверие и поддержка. Я хочу обеспечить себе доступ в Будущее. Я хочу, чтобы люди построили для меня новый "Интерфейс". И еще я хочу, чтобы этим строительством управляли вы.
На несколько секунд Парц застыл в кресле, пытаясь разобраться в захлестнувшей его путанице мыслей.
- Я не совсем понимаю вас. Правитель, - наконец произнес он.
- Восстановление древней технологии производства спецвещества вряд ли будет представлять собой большую проблему. Человеческая наука ушла далеко вперед за эти полтора тысячелетия. Но необходимые мне параметры "Интерфейса" будут значительно отличаться от первоначального проекта...
Парц кивнул. До него с трудом доходили слова Квакса.
- Как отличаться?
Через транслятор Квакс передал изображения и чертежи предполагаемого портала, представлявшего собой изящную конструкцию в виде икосаэдра. Все ее двадцать сторон голубого цвета медленно вращались на экране.
- Новый "Интерфейс" должен быть гораздо больше, чтобы обеспечить прохождение через Туннель любого Сплайна, - сказал Правитель. - Или любого другого корабля, достаточно большого, чтобы иметь возможность транспортировать Квакса.
При прохождении через Туннель на корабль действовали мощные гравитационные приливные силы. Парц уже знал, что Квакс более чувствителен к подобным полям, чем человек.
- Таким образом, входная апертура портала должна быть больше, и сам портал придется строить гораздо больших размеров, так что неизбежно потребуются укрепляющие элементы из спецвещества.
Парц задумчиво коснулся транслятора; геометрия конструкции была ему ясна.
Квакс ненадолго задумался.
- Парц, я предлагаю вам сотрудничество в осуществлении этого проекта. - В синтезированном голосе Правителя послышались торжественные нотки. - Я понимаю, что оно может создать для вас дополнительные трудности.
- Какие именно? - нахмурился Парц.
- Вы коллаборант, - жестко произнес Квакс, и Парц непроизвольно отшатнулся. - Мне известно, как вы, земляне, падки на ярлыки. Сегодня я прошу вас _с_о_т_р_у_д_н_и_ч_а_т_ь_ со мной в осуществлении проекта, чей успех для землян будет невыносимо оскорбителен. Я понимаю, как много значит для людей, видящих в нас жестоких оккупантов, скромный успех подпольщиков, сбежавших в Прошлое.
- Вообще-то вы и есть оккупанты, - улыбнулся Парц.
- Теперь, как мне кажется, пришло время использовать созидательный потенциал опозоренного человечества в наших целях. Я рассматриваю эту беседу как выражение высочайшего доверия к вам. Вам же это может показаться грязным оскорблением.
Парца пробрала дрожь, но он попытался возразить ему гордо - будто говорил со своим вторым "я", а не со всесильным оккупантом, способным стереть его в порошок в мгновение ока.
- У меня есть собственный взгляд на Оккупационный режим Квакса, тихо произнес он. - И собственное мнение о предпринятых вами действиях. Но мои рассуждения не помогут убрать с орбиты военный флот Квакса, не могут восстановить утраченные технологии и даже просто наше достоинство, которого Квакс нас лишил.
Ответа не последовало.
- Я прагматик, - после короткой паузы продолжил Парц. - У меня врожденные способности к дипломатии. К посредничеству. Чтобы выполнить ваше новое задание, мне потребуется изменение сурового законодательства Оккупационного режима на возможно более мягкие, приемлемые для землян формы.
- Ваши соплеменники могут счесть, что цель вашей деятельности увековечение существующих законов.
Парц широко развел дряблые, старческие руки. Он сам удивлялся сейчас своему мужественному поведению.
- Правитель, меня мучают подобные вопросы. Но в конце концов я всегда приступаю к решению неотложных практических дел.
Он участливо взглянул на висящий перед ним пузырь мыслящего кипятка и спросил:
- Вы понимаете, что я имею в виду?
- Мне кажется, Язофт, что мы с вами - настоящие братья по разуму и одинаково смотрим на многие вещи. Вот почему я выбрал именно вас для руководства этим строительством. Я опасаюсь, что стремительные действия повстанцев, этих "Друзей Вигнера", могут представлять серьезную опасность - и не только для Квакса, но и для всего человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24