Растянувшись длинной цепочкой, испанцы шли, прорубая себе путь в зарослях. По ночам над биваком кружили какие-то странные птицы, и крик их был похож на крик смертельно раненного человека. Заслышав их, индейцы начинали шептаться и смолкали, едва увидев, что к ним приближается белый.Как-то утром дорогу им преградила пропасть. Далеко внизу глухо ревел белый от пены поток. К счастью, индейцы знали, как поступать в таких случаях. Застучали топоры, и длинное дерево, повалившись, перекинулось через пропасть. Но первый же испанец, который попытался перебраться на другую сторону, дойдя до середины, взглянул вниз, побледнел, закачался и, потеряв равновесие, соскользнул с бревна, не успев даже вскрикнуть. Лошадям завязывали глаза и переводили их под уздцы. Переправа длилась целый день.Но на другой стороне их ждал все тот же зеленый ад, сплошная стена джунглей. Так они шли, пока не вышли к реке — одному из притоков Амазонки; и они не знали уже, радоваться этому или проклинать судьбу. Гонсало приказал построить плоты. Несколько месяцев они плыли по реке, ни на минуту не выпуская из рук весел, иначе сильное течение разбило бы их самодельную флотилию в щепы. Почти на каждой стоянке они оставляли могилы с деревянными, грубо сколоченными крестами. Но никто не жаловался, никто не заговаривал о том, чтобы вернуться назад. Одна фраза, один рефрен вел их вперед: «Оро, мучо оро» («Золото, много золота»). По словам местных индейцев, где-то впереди лежала земля, богатая золотом.Однажды проводники сказали им, что ниже по течению эта река вливается в другую, большую реку. Гонсало Писарро приказал одному из своих лейтенантов, Франсиско де Орельяне, спуститься вниз на плоту с частью солдат, раздобыть где-нибудь пищу для падавших от голода испанцев и вернуться. Через несколько дней Орельяна нашел селение, где смог запастись продовольствием. Но когда он собрался в обратный путь, оказалось, что плыть против течения невозможно.По требованию своих спутников Орельяна решил не возвращаться.Обратный путь Гонсало Писарро и тех, кто остался с ним, был долог и мучителен. Они съели своих коней, были случаи людоедства. Когда три года спустя несколько десятков уцелевших испанцев вышли из джунглей и появились на улицах Кито, по словам очевидца, «тела их были так истощены от голода, что их можно было принять за мертвецов, вышедших с того света».…А в это время Орельяна еще продолжал путь, спускаясь все дальше вниз по течению. Он доплыл до места, где поток вливался в большую реку, которую он назвал в свою честь Рио-Орельяна. Однако название это вскоре оказалось забытым. Сейчас река эта известна нам только под именем Амазонки. И вот почему.Индейцы тех мест в один голос твердили Орельяне о каких-то женщинах-воительницах, которых они называли «коньяпуяра». Эти женщины владели якобы их страной. Местные жители платили им дань. Но пока это были лишь слухи, подобные тем, которые испанцам приходилось слышать и в других местах.
Карта Южной Америки (XVI в.). Здесь, в районе Амазонки, искатели приключений и исследователи мечтали найти легендарное царство женщин Сообщение Орельяны вызвало горячие споры среди его современников… Начиная с этого времени прежнее название самой крупной реки Южной Америки — «Мараньон» оказывается забытым. Вместо него с легкой руки того же Орельяны появляется название «Река амазонок» или просто Амазонка
Вскоре, однако, им пришлось встретиться с настоящими амазонками. Вот что писал монах-доминиканец Гаспадре Карвахаль, проделавший весь этот путь в отряде Орельяны: «Известно, что индейцы являются подданными амазонок и платят им дань. Поэтому, когда индейцы узнали о нашем приближении… они послали за их помощью, и явилось 10 или 12 женщин-амазонок, которые сражались впереди всех и с такой доблестью, что индейцы не решались повернуться спиной к нашим солдатам, потому что женщины убивали их своими дубинками, и это было причиной того, что индейцы защищались так упорно… Эти женщины ходят совершенно без одежды. Они обнаженные, светлокожие и сильные. Вооруженная луком и стрелами, каждая из них стоит в бою десятка индейцев… Вождь индейцев, их подданных в этих местах, отправил посланцев к королеве амазонок Конори с просьбой о помощи, которую та и оказала».Испанцам пришлось поспешно отступить. Торопливо гребя, под градом стрел они спустились дальше вниз по реке. Правда, здесь их ждали новые беды. В первом же месте, где они причалили, автор отрывка, приведенного выше, был ранен стрелой в глаз.Когда в конце концов уцелевшие участники этой экспедиции вернулись в Испанию, Карл V и его придворные с интересом выслушали повесть о злоключениях Орельяны и его спутников. То, что в трудную минуту он покинул Гонсало Писарро, было забыто — победителей не судят. Потому что Орельяна был победителем, ведь это он, а не Писарро открыл страну амазонок! Орельяна сразу же был назначен губернатором открытых им земель. Правда, их предстояло еще завоевать. И вот на четырех кораблях во главе четырехсот солдат Орельяна отправляется на завоевание царства амазонок.На этом фактически кончается рассказ о человеке по имени Орельяна. Один за другим буря разбросала и потопила его корабли. Выброшенные на берег, люди умирали от голода и болезней, экспедиция кончилась ничем.Спутники Гонсало Писарро не простили Орельяне ни предательства, ни тем более его славы. Теперь, когда на Орельяну посыпались неудачи, в вину ему было вменено и то, что он будто бы выдумал рассказ о встрече с амазонками.Сообщение Орельяны вызвало горячие споры среди его современников. Испанский историк XVI века Франсиско Лопес де Гомара писал, что отчет Орельяны «полон лжи». Другие, наоборот, с готовностью поверили Орельяне. Начиная с этого времени прежнее название самой крупной реки Южной Америки оказывается забытым. Название, которое дал ей Орельяна, тоже не привилось. Вместо него с легкой руки того же Орельяны появляется название «Река амазонок» или просто Амазонка.После сообщения Орельяны множество новых отрядов устремилось по его следам. Большинство из них не вернулось. Другие возвратились с полпути, потерпев неудачу, потеряв большую часть людей и снаряжения.Еще в прошлом веке некоторые исследователи пытались искать неуловимых американских амазонок. 3. Женщины, не признавшие власти мужчин Даже проигрывая битвы с мужчинами, амазонки отказывались признать свое поражение. Почти повсеместно там, где мужчины самодовольно торжествовали победу, стали возникать тайные союзы женщин — союзы, направленные против господства мужчин. Многие из них были настоящими террористическими организациями. Некоторые из таких союзов дожили до наших дней.В Африке еще совсем недавно существовали тайные женские общества — «Ниенго», «Лезиму» и другие, пользовавшиеся большой властью и влиянием. По словам известного ученого-этнографа Ю. Липса, в отдельных местах эти тайные женские общества держали мужское население «в страхе и беспокойстве».Одно из самых значительных тайных женских обществ, описанных Липсом, — «Бунду» в Нигерии. Женщины, принадлежавшие к его высшим рангам, красили руки и лицо в белый цвет и носили одинаковые черные мантии. «Эти женщины, — писал исследователь, — обладают достаточной властью, чтобы наказать и даже убить каждого мужчину, проникшего на их священную территорию».Другой подобный союз женщин, «Йевхе», существовал на территории нынешней Ганы. Вступая в общество «Йевхе», девушка получала новое имя. Здесь ее обучали различным необходимым для нее навыкам: пению, плетению циновок и, наконец, в качестве предмета, завершающего курс наук, — высокому искусству составления ядов.Девушка могла посвятить свою жизнь этому союзу и добиться в нем значительной власти и влияния. Но даже если она возвращалась в семью отца и впоследствии выходила замуж, она продолжала оставаться членом этой всесильной организации и могла рассчитывать на ее помощь. Например, в случае ссоры с мужем она всегда могла уйти в «Йевхе». Этот союз был способен наказать ее мужа или заставить его заплатить значительный штраф.Интересно, что каждая девушка, принятая в «Йевхе», прежде всего изучала тайный язык — «агбунгбе». Пройдя своеобразный курс и вернувшись домой, она еще целых четыре месяца не должна была разговаривать на своем родном языке. В это время она могла изъясняться только на тайном языке женщин — «агбунгбе».«Женские языки» или особые «женские диалекты» были, оказывается, и на Мадагаскаре. Там существовали слова и даже целые выражения, употребляемые только женщинами в общении исключительно между собой.У туарегов (Северная Африка) в настоящее время также существует различие между мужским и женским письмом. Если мужчины пользуются арабским шрифтом, то среди женщин преимущественно распространено письмо тифинаг. Консонантное письмо тифинаг очень древнего происхождения и восходит еще к домусульманскому периоду.Любопытные примеры секретных «женских языков» дает Америка.В Северной Америке, в районе Миссисипи, жило племя индейцев натчи. Кроме общего языка, на котором говорило все племя, у женщин существовал свой тайный язык или жаргон, который понимали только они одни.Один из исследователей карибских племен Бразилии с удивлением обнаружил, что мужчины и женщины карибов говорят чуть ли не на разных языках.Ряд этнографов считают, что особые «женские языки», тщательно оберегаемые от непосвященных, — память тайных союзов женщин, которые боролись против мужчин и их власти.Отдельные «островки» исчезающего царства женщин были найдены в наши дни. Об одном из таких мест, сохранившемся в Малайе, где всем распоряжаются женщины, а мужчины являются существами забитыми и беспомощными, рассказала итальянская журналистка Ориана Фаллачи.«Вдоль выбоистой долины, по которой с трудом двигался наш автомобиль, раскинулись каучуковые плантации. Среди деревьев тут и там сновали мужчины, сливая каучуковое молоко в большие резервуары. Мой всезнающий шофер Минг Сен объяснил, что это мужья женщин-тиранок. Впрочем, кроме этого, он ничего не знал об удивительном племени женщин. Сам он считал, что женщина существует на свете для того, чтобы прислуживать мужчине.Я уже знала, что в этом племени единственные владельцы земли — женщины, что земли наследуют только дочери, а не сыновья, что мужья селятся не вместе с женами, а вдали от них, у родителей, а к женам прибывают лишь по их требованию. Женщины племени живут в джунглях, впрочем, недалеко от селений, которые посещают раз в год, прежде всего для того, чтобы показаться зубному врачу. Неужели плохие зубы — общий недуг племени? Вовсе нет. Просто каждая женщина считает, что золотые зубы — самая надежная сберегательная касса. Поэтому все деньги, вырученные от продажи товаров, они «помещают» в золотые коронки.Мы остановились перед большим садом, среди которого покоилось на сваях обширное строение. Изнутри доносилась музыка. В саду находились две женщины, к которым мой проводник обратился на неизвестном мне наречии. Одеты они были в длинные, почти до щиколоток, саронги. На меня смотрели недоверчиво, даже враждебно. Музыка внезапно смолкла, как бы испугавшись непрошеных гостей. Из-за деревьев вышли еще несколько женщин, все маленького роста, худощавые, с лоснящейся бронзовой кожей. Все они вели себя несмело. Исключение составляла старуха, которая оказалась 90-летней родоначальницей. Все эти дамы сверкали золотыми зубами с маленькими отверстиями в виде сердечек.После короткой беседы с моим проводником «вождь» пригласила нас в дом. Тут я увидела, что музыку испускал старый граммофон с огромной трубой. Рядом с ним стояла вполне современная швейная машина.— Это приданое моего мужа, — объяснила одна из женщин по имени Ямиля.— А где он сейчас?— Живет у своей матери. Я отослала его; он не любит работать, не хотел даже помогать в сборе каучука, не умеет ни насекать деревья, ни готовить обед. Не хочу содержать трутня.Здесь не было ни одного взрослого мужчины. Единственное свидетельство их существования — дети.— И мужчины никогда сюда не возвращаются? — задаю нескромный вопрос.— Отчего же, приходят раз в неделю, в месяц, когда нам нужно их общество. А так они только мешают.Ямиля, по здешним понятиям, современная женщина: умеет читать и писать, знает даже, что Италия находится в Европе. Когда переводчик объяснил моим хозяевам (точнее, хозяйкам), с какой целью я приехала, женщины стали разговорчивее, попросили нас сесть на лавки, и старшая рода, Хава (мать Ямили), охотно ответила на вопросы. Я в свою очередь рассказала ей, что в Европе мужчина считается главой семьи, что женщины и дети принимают его фамилию. Хава была безгранично удивлена.— А еще что? — полюбопытствовала она. — Может, у вас женщина и слушается приказов мужчины? Может, он предлагает ей замужество?Я киваю.Женщины смотрят на меня подозрительно — не верят. У них женщина содержит мужчину. Хава и ее дочь твердят, что счастливы. Беспокоит их только то, что белые скупают все большие и большие участки джунглей, а это значит, что скоро придется перебираться в другое место.— За кого отдадим мы тогда наших сыновей? — этот вопрос угнетает их больше всего. Юное, сын Ямили, уже подрастает. Он единственный мужчина в их обществе.— Бог создал бедного Юноса мужчиной, — говорит Ямиля, — а мир жесток к мужчинам. Он должен научиться какому-нибудь ремеслу, чтобы заработать на приданое. Питаю надежду, что он найдет женщину с участком земли. Я продала для него уже три зуба. Зубы — мой банк. Земля — для дочек, а зубы — сыну. Когда мне нужны деньги, я еду в город, и мне снимают одну из золотых коронок. Это немного больно, но что делать? За один из зубов я купила ему недавно очки в толстой оправе.Вернувшись в Куала-Лумпур, я узнала, что в джунглях живет едва ли десяток таких родов, остальные вымерли или приняли другие формы существования. Да и оставшиеся обречены на гибель, чему весьма способствуют власти. Скандальным фактом, по их мнению, является то, что в Федерации Малайзии живут еще «дикие женщины» — так их называют. Один из представителей администрации объяснил мне, что женщины этих родов не хотят принимать участие в выборах, ибо считают, что выборы — забава честолюбивых мужчин, алчущих власти: «Они стремятся получить в свои руки власть, чтобы навязать всем свой ленивый образ жизни»».Обычаи, подобные этим, не такое уж исключение. Они мало чем отличаются от того, что можно видеть сегодня у наиров, живущих в Индии, на Малабарском берегу. Этническая группа эта довольно велика — их свыше полутора миллионов.Поселения наиров состоят обычно из нескольких усадеб, каждая из которых является чем-то вроде крепости, хорошо защищенной и с трудными подступами. В такой усадьбе живет одна родственная группа. Возглавляет эту большую семью женщина.Когда девушке наиров приходит время выходить замуж, ей не нужно дожидаться женихов или гадать, кто остановит на ней свое благосклонное внимание. Инициатива брака принадлежит ей самой или ее родственникам, которые выбирают будущего супруга.Слово «супруг», впрочем, не совсем точно. Скорее это «приходящий супруг». И муж и жена продолжают жить в семье своих родителей. Супружеская жизнь сводится к тому, что время от времени муж посещает свою жену и ночует у нее в доме. Естественно, что у таких супругов не можетпоявиться общего имущества. Со своими детьми отец почти не встречается. Вообще же проявлять какое-то внимание или интерес к своим детям со стороны отца считается у наиров чем-то непристойным.Для того чтобы такой брак прервался, достаточно бывает незначительного повода. Как и в заключении брака, инициатива здесь тоже принадлежит женщине. В один прекрасный день сама жена или ее родственники намекают «приходящему супругу», что неплохо было бы, если бы он прекратил свои визиты, а лучше всего совсем забыл бы дорогу к этому дому. Мужчины-наиры, привыкшие во всем повиноваться своим женщинам, покорно внимают этому совету.В прошлом, когда некоторые группы наиров объединялись в княжества, власть наследовалась тоже только по женской линии.Итак, кое-где женщинам удалось сохранить свои позиции и сегодня. Сколь многочисленны подобные «островки» женского царства, сказать трудно. До сих пор значительные районы земного шара остаются фактически недоступными для исследователя. Прежде всего это те районы Южной Америки, где и сейчас можно предположить существование «амазонских территорий». В Бразилии, между реками Тапажос и Шингу, расположена территория величиной с Бельгию, на которую не ступала еще нога исследователя. Как утверждают некоторые путешественники, в лесистых дебрях вокруг озера Титикака (на границе Перу и Боливии) до сих пор будто бы обитают амазонки. Индейцы окрестных племен называют их «уру». Предводительница «уру» якобы сведуща в тайных знаниях и колдовстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Карта Южной Америки (XVI в.). Здесь, в районе Амазонки, искатели приключений и исследователи мечтали найти легендарное царство женщин Сообщение Орельяны вызвало горячие споры среди его современников… Начиная с этого времени прежнее название самой крупной реки Южной Америки — «Мараньон» оказывается забытым. Вместо него с легкой руки того же Орельяны появляется название «Река амазонок» или просто Амазонка
Вскоре, однако, им пришлось встретиться с настоящими амазонками. Вот что писал монах-доминиканец Гаспадре Карвахаль, проделавший весь этот путь в отряде Орельяны: «Известно, что индейцы являются подданными амазонок и платят им дань. Поэтому, когда индейцы узнали о нашем приближении… они послали за их помощью, и явилось 10 или 12 женщин-амазонок, которые сражались впереди всех и с такой доблестью, что индейцы не решались повернуться спиной к нашим солдатам, потому что женщины убивали их своими дубинками, и это было причиной того, что индейцы защищались так упорно… Эти женщины ходят совершенно без одежды. Они обнаженные, светлокожие и сильные. Вооруженная луком и стрелами, каждая из них стоит в бою десятка индейцев… Вождь индейцев, их подданных в этих местах, отправил посланцев к королеве амазонок Конори с просьбой о помощи, которую та и оказала».Испанцам пришлось поспешно отступить. Торопливо гребя, под градом стрел они спустились дальше вниз по реке. Правда, здесь их ждали новые беды. В первом же месте, где они причалили, автор отрывка, приведенного выше, был ранен стрелой в глаз.Когда в конце концов уцелевшие участники этой экспедиции вернулись в Испанию, Карл V и его придворные с интересом выслушали повесть о злоключениях Орельяны и его спутников. То, что в трудную минуту он покинул Гонсало Писарро, было забыто — победителей не судят. Потому что Орельяна был победителем, ведь это он, а не Писарро открыл страну амазонок! Орельяна сразу же был назначен губернатором открытых им земель. Правда, их предстояло еще завоевать. И вот на четырех кораблях во главе четырехсот солдат Орельяна отправляется на завоевание царства амазонок.На этом фактически кончается рассказ о человеке по имени Орельяна. Один за другим буря разбросала и потопила его корабли. Выброшенные на берег, люди умирали от голода и болезней, экспедиция кончилась ничем.Спутники Гонсало Писарро не простили Орельяне ни предательства, ни тем более его славы. Теперь, когда на Орельяну посыпались неудачи, в вину ему было вменено и то, что он будто бы выдумал рассказ о встрече с амазонками.Сообщение Орельяны вызвало горячие споры среди его современников. Испанский историк XVI века Франсиско Лопес де Гомара писал, что отчет Орельяны «полон лжи». Другие, наоборот, с готовностью поверили Орельяне. Начиная с этого времени прежнее название самой крупной реки Южной Америки оказывается забытым. Название, которое дал ей Орельяна, тоже не привилось. Вместо него с легкой руки того же Орельяны появляется название «Река амазонок» или просто Амазонка.После сообщения Орельяны множество новых отрядов устремилось по его следам. Большинство из них не вернулось. Другие возвратились с полпути, потерпев неудачу, потеряв большую часть людей и снаряжения.Еще в прошлом веке некоторые исследователи пытались искать неуловимых американских амазонок. 3. Женщины, не признавшие власти мужчин Даже проигрывая битвы с мужчинами, амазонки отказывались признать свое поражение. Почти повсеместно там, где мужчины самодовольно торжествовали победу, стали возникать тайные союзы женщин — союзы, направленные против господства мужчин. Многие из них были настоящими террористическими организациями. Некоторые из таких союзов дожили до наших дней.В Африке еще совсем недавно существовали тайные женские общества — «Ниенго», «Лезиму» и другие, пользовавшиеся большой властью и влиянием. По словам известного ученого-этнографа Ю. Липса, в отдельных местах эти тайные женские общества держали мужское население «в страхе и беспокойстве».Одно из самых значительных тайных женских обществ, описанных Липсом, — «Бунду» в Нигерии. Женщины, принадлежавшие к его высшим рангам, красили руки и лицо в белый цвет и носили одинаковые черные мантии. «Эти женщины, — писал исследователь, — обладают достаточной властью, чтобы наказать и даже убить каждого мужчину, проникшего на их священную территорию».Другой подобный союз женщин, «Йевхе», существовал на территории нынешней Ганы. Вступая в общество «Йевхе», девушка получала новое имя. Здесь ее обучали различным необходимым для нее навыкам: пению, плетению циновок и, наконец, в качестве предмета, завершающего курс наук, — высокому искусству составления ядов.Девушка могла посвятить свою жизнь этому союзу и добиться в нем значительной власти и влияния. Но даже если она возвращалась в семью отца и впоследствии выходила замуж, она продолжала оставаться членом этой всесильной организации и могла рассчитывать на ее помощь. Например, в случае ссоры с мужем она всегда могла уйти в «Йевхе». Этот союз был способен наказать ее мужа или заставить его заплатить значительный штраф.Интересно, что каждая девушка, принятая в «Йевхе», прежде всего изучала тайный язык — «агбунгбе». Пройдя своеобразный курс и вернувшись домой, она еще целых четыре месяца не должна была разговаривать на своем родном языке. В это время она могла изъясняться только на тайном языке женщин — «агбунгбе».«Женские языки» или особые «женские диалекты» были, оказывается, и на Мадагаскаре. Там существовали слова и даже целые выражения, употребляемые только женщинами в общении исключительно между собой.У туарегов (Северная Африка) в настоящее время также существует различие между мужским и женским письмом. Если мужчины пользуются арабским шрифтом, то среди женщин преимущественно распространено письмо тифинаг. Консонантное письмо тифинаг очень древнего происхождения и восходит еще к домусульманскому периоду.Любопытные примеры секретных «женских языков» дает Америка.В Северной Америке, в районе Миссисипи, жило племя индейцев натчи. Кроме общего языка, на котором говорило все племя, у женщин существовал свой тайный язык или жаргон, который понимали только они одни.Один из исследователей карибских племен Бразилии с удивлением обнаружил, что мужчины и женщины карибов говорят чуть ли не на разных языках.Ряд этнографов считают, что особые «женские языки», тщательно оберегаемые от непосвященных, — память тайных союзов женщин, которые боролись против мужчин и их власти.Отдельные «островки» исчезающего царства женщин были найдены в наши дни. Об одном из таких мест, сохранившемся в Малайе, где всем распоряжаются женщины, а мужчины являются существами забитыми и беспомощными, рассказала итальянская журналистка Ориана Фаллачи.«Вдоль выбоистой долины, по которой с трудом двигался наш автомобиль, раскинулись каучуковые плантации. Среди деревьев тут и там сновали мужчины, сливая каучуковое молоко в большие резервуары. Мой всезнающий шофер Минг Сен объяснил, что это мужья женщин-тиранок. Впрочем, кроме этого, он ничего не знал об удивительном племени женщин. Сам он считал, что женщина существует на свете для того, чтобы прислуживать мужчине.Я уже знала, что в этом племени единственные владельцы земли — женщины, что земли наследуют только дочери, а не сыновья, что мужья селятся не вместе с женами, а вдали от них, у родителей, а к женам прибывают лишь по их требованию. Женщины племени живут в джунглях, впрочем, недалеко от селений, которые посещают раз в год, прежде всего для того, чтобы показаться зубному врачу. Неужели плохие зубы — общий недуг племени? Вовсе нет. Просто каждая женщина считает, что золотые зубы — самая надежная сберегательная касса. Поэтому все деньги, вырученные от продажи товаров, они «помещают» в золотые коронки.Мы остановились перед большим садом, среди которого покоилось на сваях обширное строение. Изнутри доносилась музыка. В саду находились две женщины, к которым мой проводник обратился на неизвестном мне наречии. Одеты они были в длинные, почти до щиколоток, саронги. На меня смотрели недоверчиво, даже враждебно. Музыка внезапно смолкла, как бы испугавшись непрошеных гостей. Из-за деревьев вышли еще несколько женщин, все маленького роста, худощавые, с лоснящейся бронзовой кожей. Все они вели себя несмело. Исключение составляла старуха, которая оказалась 90-летней родоначальницей. Все эти дамы сверкали золотыми зубами с маленькими отверстиями в виде сердечек.После короткой беседы с моим проводником «вождь» пригласила нас в дом. Тут я увидела, что музыку испускал старый граммофон с огромной трубой. Рядом с ним стояла вполне современная швейная машина.— Это приданое моего мужа, — объяснила одна из женщин по имени Ямиля.— А где он сейчас?— Живет у своей матери. Я отослала его; он не любит работать, не хотел даже помогать в сборе каучука, не умеет ни насекать деревья, ни готовить обед. Не хочу содержать трутня.Здесь не было ни одного взрослого мужчины. Единственное свидетельство их существования — дети.— И мужчины никогда сюда не возвращаются? — задаю нескромный вопрос.— Отчего же, приходят раз в неделю, в месяц, когда нам нужно их общество. А так они только мешают.Ямиля, по здешним понятиям, современная женщина: умеет читать и писать, знает даже, что Италия находится в Европе. Когда переводчик объяснил моим хозяевам (точнее, хозяйкам), с какой целью я приехала, женщины стали разговорчивее, попросили нас сесть на лавки, и старшая рода, Хава (мать Ямили), охотно ответила на вопросы. Я в свою очередь рассказала ей, что в Европе мужчина считается главой семьи, что женщины и дети принимают его фамилию. Хава была безгранично удивлена.— А еще что? — полюбопытствовала она. — Может, у вас женщина и слушается приказов мужчины? Может, он предлагает ей замужество?Я киваю.Женщины смотрят на меня подозрительно — не верят. У них женщина содержит мужчину. Хава и ее дочь твердят, что счастливы. Беспокоит их только то, что белые скупают все большие и большие участки джунглей, а это значит, что скоро придется перебираться в другое место.— За кого отдадим мы тогда наших сыновей? — этот вопрос угнетает их больше всего. Юное, сын Ямили, уже подрастает. Он единственный мужчина в их обществе.— Бог создал бедного Юноса мужчиной, — говорит Ямиля, — а мир жесток к мужчинам. Он должен научиться какому-нибудь ремеслу, чтобы заработать на приданое. Питаю надежду, что он найдет женщину с участком земли. Я продала для него уже три зуба. Зубы — мой банк. Земля — для дочек, а зубы — сыну. Когда мне нужны деньги, я еду в город, и мне снимают одну из золотых коронок. Это немного больно, но что делать? За один из зубов я купила ему недавно очки в толстой оправе.Вернувшись в Куала-Лумпур, я узнала, что в джунглях живет едва ли десяток таких родов, остальные вымерли или приняли другие формы существования. Да и оставшиеся обречены на гибель, чему весьма способствуют власти. Скандальным фактом, по их мнению, является то, что в Федерации Малайзии живут еще «дикие женщины» — так их называют. Один из представителей администрации объяснил мне, что женщины этих родов не хотят принимать участие в выборах, ибо считают, что выборы — забава честолюбивых мужчин, алчущих власти: «Они стремятся получить в свои руки власть, чтобы навязать всем свой ленивый образ жизни»».Обычаи, подобные этим, не такое уж исключение. Они мало чем отличаются от того, что можно видеть сегодня у наиров, живущих в Индии, на Малабарском берегу. Этническая группа эта довольно велика — их свыше полутора миллионов.Поселения наиров состоят обычно из нескольких усадеб, каждая из которых является чем-то вроде крепости, хорошо защищенной и с трудными подступами. В такой усадьбе живет одна родственная группа. Возглавляет эту большую семью женщина.Когда девушке наиров приходит время выходить замуж, ей не нужно дожидаться женихов или гадать, кто остановит на ней свое благосклонное внимание. Инициатива брака принадлежит ей самой или ее родственникам, которые выбирают будущего супруга.Слово «супруг», впрочем, не совсем точно. Скорее это «приходящий супруг». И муж и жена продолжают жить в семье своих родителей. Супружеская жизнь сводится к тому, что время от времени муж посещает свою жену и ночует у нее в доме. Естественно, что у таких супругов не можетпоявиться общего имущества. Со своими детьми отец почти не встречается. Вообще же проявлять какое-то внимание или интерес к своим детям со стороны отца считается у наиров чем-то непристойным.Для того чтобы такой брак прервался, достаточно бывает незначительного повода. Как и в заключении брака, инициатива здесь тоже принадлежит женщине. В один прекрасный день сама жена или ее родственники намекают «приходящему супругу», что неплохо было бы, если бы он прекратил свои визиты, а лучше всего совсем забыл бы дорогу к этому дому. Мужчины-наиры, привыкшие во всем повиноваться своим женщинам, покорно внимают этому совету.В прошлом, когда некоторые группы наиров объединялись в княжества, власть наследовалась тоже только по женской линии.Итак, кое-где женщинам удалось сохранить свои позиции и сегодня. Сколь многочисленны подобные «островки» женского царства, сказать трудно. До сих пор значительные районы земного шара остаются фактически недоступными для исследователя. Прежде всего это те районы Южной Америки, где и сейчас можно предположить существование «амазонских территорий». В Бразилии, между реками Тапажос и Шингу, расположена территория величиной с Бельгию, на которую не ступала еще нога исследователя. Как утверждают некоторые путешественники, в лесистых дебрях вокруг озера Титикака (на границе Перу и Боливии) до сих пор будто бы обитают амазонки. Индейцы окрестных племен называют их «уру». Предводительница «уру» якобы сведуща в тайных знаниях и колдовстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44